Текст книги "Два в одном: Близнецы и древняя вражда (СИ)"

Автор книги: SecretKeeper

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

– Каких? – напряглась Джин, а я протянул руку и погладил ее по голове успокаивая.

– Ты кое в чем была права. В мире аристократии и дворянства титул наследуется по мужской линии. Это незыблемая традиция. Но скажи мне: зачем тебе мишура из титулов, поклонов и раболепства, когда можно взять марионетку, наделить ее титулом и усадить в княжеское кресло, а самой – стать серым кардиналом и править от его имени?

В ее глазах проступило понимание.

– Звучит заманчиво. Но когда ты освободишь брата, как его контролировать? Как ты обеспечишь его лояльность?

– Мы что-нибудь придумаем, – я улыбнулся и подмигнул. – Но ведь это не все, что ты готова нам рассказать, так ведь?

Брюнетка пристально посмотрела на меня, потом на Китсу. Закусила губу, прикрыла глаза, словно решаясь на отчаянный шаг.

– Есть еще кое-что, – проговорила она неуверенно. – Только пообещай, что, когда это узнаешь сможешь меня защитить и сохранить мне жизнь…

– От кого защитить? – не понял я.

– Ну… хотя бы от твоей девушки, – она бросила быстрый взгляд в сторону Китсу.

– Она не… кхм… – я не закончил фразу: решил не углубляться в эту тему. – В общем, не будет она тебя убивать. Если ты не обманешь не дашь повода. Она уже пообещала. Так ведь Китсу?

Молчавшая все это время сереброволоска пожала плечами и неопределенно кивнула.

– Сейчас мне незачем тебя убивать, или даже как-то вредить. Если ты не задумала подлость конечно…

– Не задумала. Если твой… – она быстро поправилась, – если Яромир и правда сдержит данное мне слово – я буду верна вам до конца.

Китсу кивнула, все еще недоверчиво глядя на нашу новую… даже не знаю как ее назвать.

– Хорошо. Тогда помни, и держи данное слово. Последнее, что я вам еще не рассказала, это мое тайное имя. Точнее, оно очень даже известное, в определенных кругах. Тайна лишь в том, что оно именно мое… – она посмотрела на Китсу, и тихо, с какой-то внутренне гордостью произнесла: – Вообще, ты меня знаешь… точнее, знаешь обо мне. Меня называют «Шелковый Леопард».

И тут я впервые в жизни увидел, что из себя представляет настоящее бешенство Китсу-но-ити. Потому что ее глаза в один миг налились красным золотом, аккуратную прическу раздвинули серебристые лисьи ушки, а ногти на пальцах удлинились и превратились в острейшие когти-бритвы.

– Р-р-а-р-р! – зарычала она, и метнулась на И Су Джин, метя когтями ей в горло.

Глава 18

МЫ это заслужили

Мы неслись по ночной трассе назад, к посольству, и мое сердце замирало и уходило в пятки, когда Китсу на огромной скорости резко поворачивала, наклоняя машину под таким острым углом, что казалось бы сейчас мы начнем бочиной асфальт царапать. Или когда маневрировала по узким кривым дорожкам. Мне даже стало казаться что она таким образом мне мстит за то, что я не позволил ей растерзать несчастную Джин.

Девушка молчала почти всю дорогу, только несколько раз попросила держаться покрепче – перед особо опасными маневрами. И попой елозила словно специально…

– Ты на меня злишься? – спросил я осторожно, пока мы ехали по прямой трассе, все набирая скорость.

– А должна? – вопросом на вопрос ответила девушка, перестраиваясь в правую полосу и уходя на примыкающую дорогу.

– Не должна, в том то и дело. И тем не менее – злишься.

В ответ я услышал тихое «Р-рь-рь» – и она снова прибавила скорость. И мне пришлось прижаться еще плотнее и наклониться вперед, чтоб сохранить динамический баланс при движении. Нет, мне, конечно, по кайфу обнимать мою вредную лисичку, но… не на таких скоростях.

– Шелковый леопард… – ворчала между тем Китсу. – Ярик, если это правда она… ты и представить себе не можешь, как долго мы ее искали. За ее шкуру назначена такая награда, что хватит на покупку дворца и еще на дорогущую яхту останется… Он… ну, точнее она виновна в гибели более пятнадцати наших людей, и все они были верными, надёжными… после некоторых остались семьи, которые теперь на попечении клана. Их потеря невосполнима. Отец поклялся лично найти и убить Шелкового Леопарда, максимально жестоко… а ведь это только наши к нему… точнее к ней претензии. У многих кланов Альянса свои счеты…Ты понимаешь, в какое положение мы сейчас попали⁈

Я про себя отметил это «мы». И улыбнулся. Это значит, что Китсу не смотря на шокирующую информацию и реакцию – не будет действовать сама.

– Я пока только пытаюсь принять новую информацию. И не наделать глупостей вследствие спонтанных и необдуманных метаний, – добавил я слегка язвительно, с нотой укора в голосе.

– Ты не понимаешь! – в голосе лисички снова прорезались угрожающие нотки. – Это немыслимо! Нам в руки попал Шелковый Леопард! И мы ее отпустили! Я до сих пор не верю…

Байк свернул на парковую дорожку и Китсу притормозила, придерживая его правой ногой от черезмерного крена. Щелкнула что-то на панели, и подождала пока индикатор в форме поднимающейся преграды уйдет наверх.

– Держись! – бросила она в очередной раз, и рванула с места.

Дорожку мы пересекли за секунд восемь, затем взлетели на горку уже по каменному склону и нырнули в темный зев тоннеля. Мотоцикл развернулся мордой вниз, и угол наклона и без того крутой – стал почти невозможным. Мне показалось: еще совсем чуть-чуть и мы перевернемся. Но вместо этого мы влетели в уже знакомый подземный гараж, и помчали вперед уже по горизонтально ровной поверхности. Только теперь Китсу начала торможение, и остановились мы почти в самом дальнем конце разгоночной (как я понял) полосы. Фух.

– И все-таки, я не уверена, что мы не сделали глупость, отпустив ее, – тихонько гнула свое Китсу, выглядывая из секретного прохода и осматриваясь по сторонам. – Чисто. Выходи. Так вот. Риск нашей самостоятельной – хи-хи– прогулки под звездами я еще могу оправдать. О тайном ходе никто не знает, предусмотреть и рассчитать что мы решили прогуляться, способ и направление нашего появления – почти невозможно. Риск минимальный. Но тот факт, что мы ее отпустили… Если отец узнает – он нас точно убьет.

Мы медленно прошли по дорожке мимо беседки, где недавно ужинали. Я хотел было отправиться в свои апартаменты, но Китсу взяла меня за руку и увлекла в сторону традиционных построек.

– Все равно придется ему сказать, я вздохнул и покачал головой. Все сложилось очень удачно. Слишком удачно, если спросишь меня. И я хотел бы сказать – что я гений стратегии и планирования, но… я думаю господин Исао все же получше и поумнее нас. Поэтому, первым делом завтра с утра мы отправимся виниться и сдаваться на его милость…

– Ну зачем же завтра. Можете начинать прямо сейчас, – произнес знакомый уверенный голос со стороны небольшой скамьи в парке, и мы оба вздрогнули.

Исао сидел там в тени дерева, скрытый свисающей листвой. Медленно встал, и приблизился к нам, сложив руки за спиной. Наверное, его взглядом можно было испепелять, потому что я словно кожей почувствовал его кипящий гнев.

Китсу пискнула и… спряталась за моим плечом, как маленькая робкая лисичка. Словно это не она около часа назад обманула наблюдавших за ней в кафе людей Джин, пробралась в ресторан мимо камер наблюдения, оставшись незамеченной, и легко вырубила двоих боевиков, спрятавшихся в банкетном зале на третьем этаже.

– Итак, как это понимать? – строго спросил он, глядя на меня. – Я был уверен что четко довел до тебя свой посыл: всеми доступными тебе способами и средствами удержать мою взбалмошную и безрассудную дочь от возможных рисков и авантюр? А что вместо этого? Вместо того, чтобы выполнять данное обещание – ты сам участвуешь и еще не дай Будда подначиваешь ее?

Голос господина посла итак громкий и зычный, похожий на тигриный рык – стал еще более угрожающим.

– Это полностью моя вина, Сирогане-сама, – я поклонился. – Но у меня есть смягчающее обстоятельство. Причина по которой мы нарушили ваш запрет… оно того стоило. Если позволите…

– А если не позволю⁈ -рыкнул он, перебив меня. Что ты будешь делать? А если бы ее ранили или захватили? Об этом ты подумал, выскочка малолетний!

– Я полностью признаю свою вину и готов принять ответственность за свой безрассудный поступок. Но вы сами говорили: иногда, в некоторых случаях можно пойти на риск, если на карту поставлено больше, чем слово чести и запрет господина. Я сообщу вам нечто важное, и положусь на Вашу рассудительность и Вашу милость. Потому что я до сих пор убежден: оно того стоило.

Я склонил голову так, как это делала при мне Аки, когда извинялась перед Китсу за нарушенный запрет, и застыл в ожидании, что сейчас гроза разразится еще громче.

– И когда это я такое говорил? – вдруг тихо фыркнул он.

– Много раньше и не мне. Я это знаю со слов… другого.

– Ну посмотрим, что же такого важного заставило тебя рисковать жизнью моей дочери… и благополучием всей семьи, – он шагнул ближе, подавая знак выпрямится. – И тебе лучше начать говорить прямо сейчас, юный наглец. Потому что я твердо решил…

– Не здесь, – вдруг тихо перебила Китсу. – Отец, если можно – в кабинет или…

– А ты вообще замолчи! – рыкнул он, и Китсу послушно затихла.

– Она права, Сирогане-сама. Ситуация крайне сложная и… деликатная. Я даже не знаю с чего начать…

«Спроси его – доверяет ли он тебе достаточно для передачи образов, – прошептала вдруг Малисса. – Вместо долгого разговора, который могут подслушать – лучше передать ему сегмент воспоминания. Напрямую. Так будет надежнее и эффективнее, ты не упустишь ни одной детали. Я помогу. Спроси его…»

Исао хотел было что-то ответить, но мое общение с демонессой протекало почти мгновенно, и оно натолкнуло меня на мысль как выстроить линию поведения. Поэтому, я быстро продолжил, не давая ему снова зарычать.

– Сирогане-сама… вернее, сказать, господин Исао. Я очень хорошо помню, о чем мы с вами договорились в прошлую нашу встречу. И помню, что именно вам пообещал. Именно поэтому я рискнул пойти на эту авантюру. Прошу, взгляните сюда.

Я достал телефон, открыл последнее сделанное фото и показал разъяренному тигру.

– Это… – его глаза полезли на лоб. – Это здесь, в поместье?

Я свайпнул на предыдущее фото, которое мне прислала в мессенджер Джин, когда убеждала приехать на встречу. Лицо Исао дрогнуло.

– И… Где оно сейчас?

– Уничтожено, – я мотнул головой. – Моим тенеб… в смысле при помощи ёдзюцу.

Он несколько расслабился, перевел взгляд на Китсу, и девушка просто кивнула, словно подтверждая мои слова, Но я еще не закончил.

– Я не берусь утверждать или кого-либо обвинять, но вам стоит задаться вопросом: как эта дрянь попала на территорию вашей усадьбы, которую до этого момента я считал абсолютно безопасной, – тихо проговорил я, и взгляд яростного тигра дрогнул.

«Отлично, молодец, – похвалила Малисса.»

– Поэтому, сейчас я хочу передать вам еще более шокирующую информацию. Настолько важную и секретную, что не готов доверить ее вам… устно.

– Не понимаю, – нахмурился Исао.

– Я задам вам один вопрос. Вы умеете играть в китайские шахматы, Сирогане-сан?

Исао непонимающе нахмурился, буравя наз тяжелым взглядом.

– Умею, – бросил он, и в голосе его ощутилось явное нетерпение.

– Я, к сожалению, не умею, – грустно улыб f. cm? разводя руками. – Но я знаю одно из самых важных преимуществ китайских шахмат перед обычми…

– Ты это о чем? – брови господина посла поползли вверх.

– Я о том, что в этой игре можно использовать… двигать как свои – захваченные фишки врага.

Тот замер, переваривая услшанное, и на его лице раздражение сменилось легким любопытством. Но он быстро взял себя в руки.

– Допустим… Не поделишься конкретикой?

– Охотно, Сирогане сама. Вы готовы мне довериться? Так же, как например Китсу? – я мотнул головой в сторону девушки. – Если да – я расскажу вам все очень… необычным, но эффективным способом. А дальше уже вы сами решите, что с этим делать.

Японец задумался. Несколько раз моргнул, перевел взгляд на дочь.

– Что думаешь? – спросил он строго, глядя на девушку.

– Я бы доверила ему свою жизнь, – ответила она без малейшего колебания.

Исао покачал головой а я от удивления повернулся к девушке.

– Китсу… я благодарен, но на твоем месте я бы…

– Я тебе доверяю Ярик, – просто улыбнулась она. – Во всем.

На самом деле, чему тут удивляться. После того, что мы вместе пережили…

– Ну хорошо, Яромир Харт, – кивнул Исао. – Раз так, то и я тебе доверяю. Делай что нужно.

И на его лице проступило что-то похожее на нетерпение и может быть даже – чистейший азарт. Интересный ты все-таки человек, Исао Сирогане…

«Давай, Малисса», – мысленно позвал я.

«Хорошо. А ты – запоминай…»

Моя рука взметнулась вверх, на кончике указательного пальца замелькал призрачный огонек. Исао никак не отреагировал, а вот Китсу заинтересовано прищурилась. Палец вычертил прямо в воздухе странный запутанный символ, который мерцал причудливым красноватым оттенком, наливаясь красками. Губы прошептали слова ключа тенебриса…

… и перед глазами промелькнуло все, что произошло с того момента, как я шагнул на лестницу, ведущую в банкетный зал на встречу с И Су Джин. Впрочем, надо отдать должное демонессе, кое-какие острые углы она сгладила, наши диалоги с ней почти не фигурировали, равно как и часть «вербовки» Джин. А вот последний акт данной трагикомедии – она выделила очень ярко и подробно.

Вот Джин признается нам, что она и есть Шелковый Леопард. Вот Китсу в буквальном смысле этого слова звереет, морфирует и нападает на Джин, а та в испуге отшатывается. Китсу успевает ударить ее дважды: по лицу когтями и в живот ногой, прежде чем я ее перехватываю. Вот она рычит в бессильной злобе, вырывается и повторяет безостановочно, что сейчас она доберется до Джин и тогда растерзает, изорвет в мелкие клочки.

– Ты, поганая тварь, отродье мерзости, такие как ты должны гнить в земле, никакой пощады, никакого снисхождения!

А Джин просто стояла опустив голову, кровь обильным потоком стекала по ее лицу, но она не предпринимала никаких попыток ее остановить или убежать. Хотя по ней было видно: ей очень страшно.

Я держал Китсу за талию, а она вырывалась, рычала, сыпала угрозами, махала когтями… и при этом старалась не зацепить ими меня, иначе я бы уже был весь изодран в клочья…

– Пусти, дай мне добраться до этой гадины! Я ее…

– Нет, Китсу. Мы обещали…

– Это ты обещал! А меня эта тварь обманула, когда попросила о неприкосновенности! Если бы я с самого начала знала кто она…

Это продолжалось еще около двух минут, пока Джин наконец не подняла голову и не сказала холодно:

– Подумай вот о чем, Китсу-но-ити Сирогане. Что бы я не делала в прошлом – я защищала свою семью. Служила своему клану и роду. Служила верой и правдой, отдавая себя без остатка. Я не горжусь многим, что сделала. Да, я спланировала много покушений, некоторые ваши люди погибли в результате операций, подготовленных мной или прошедших с моим участием. Я верна… была верна своему отцу и главе рода. Но это не значит, что я согласна с его политикой или разделяю его убеждения. От многого того, что я совершила – меня до сих пор воротит. Многое я бы исправила если бы смогла. Главное сейчас не в этом. С этой минуты – я служу ему, – она перевела на меня свой холодный и колючий взгляд. – Я буду интриговать ради вас, шпионить ради вас, убивать ради вас, и если сдержите слово, если действительно меня примите, если своим отношением господина заслужите – умру за вас. А ты спроси себя: как бы ты сама поступала на моем месте?

И Китсу вдруг затихла. Застыла, задумалась, перестала вырываться. Из нее словно стержень выбили. Потом словно смирилась, опустила глаза и тихо произнесла:

– Да понимаю я… ты виновата, но лишь в том, что родилась не на правильной стороне и не в той семье… может ты и права. Только мне от этого не легче!! – зарычала вдруг она и сомкнула правую ладонь в кулак.

Вжух! Вспышка теней, словно вокруг Джин разом промелькнули тысячи лезвий, вспоров ее одежду со всех сторон – полетели клочки, брызнула кровь, девушка вскрикнула, и ее крик слился с рычанием Китсу, которое переросло в… слезы. Сереброволоска повернулась ко мне и уткнулась личиком в шею. По моей рубашке потекла горячая и соленая влага.

– Я тебя понимаю, И Су Джин. Понимаю, и… принимаю. Но простить не смогу никогда.

Джин не двигалась, ошарашенно глядя на нас большими красивыми голубыми глазенками, и я если честно вдруг испугался, что сейчас как в тех фильмах, когда сквозь тело человека проходит струна, или лезвие японского меча: Джин сделает вздох и распадется на большое количество кусков мяса, брызнет кровь… Ничего такого не произошло. Она вытянула руки вперед, и с ее тела кучей изорванного тряпья сполз ворох одежды, оставив девушку в одном нижнем белье и лифчике. Брюнетка ошарашено наблюдала за оседающим ворохом одежды А красивая у нее фигура, надо сказать. Тело стройное, тренированное, ни следа жира, целюлита… Красивая, корейская сучка.

«Самое время скрепить договоренность клятвой верности, – услышал я в голове шепот демонессы. – Я передам ей мысленно слова и знание того, что будет, если она их нарушит…»

Я отпустил Китсу, и шепнул ей на ушко:

– Стой тут и не двигайся. Не нападай на нее. Сейчас мы скрепим нашу договоренность, и ты поймешь, что отныне она никому больше не навредит. Кроме твоих… наших врагов.

Девушка кивнула, а я шагнул вперед, протянув указательный палец ко лбу Су Джин. На мгновение ее взгляд расфокусировался, как это бывает при оглушении, но мотом снова стал осмысленным.

– С этой минуты, ты оставляешь за спиной все свое прошлое. И вступаешь в новую жизнь, – торжественно произнес я. – Ты должна осознать: едва только ты произнесешь эти слова – назад дороги не будет. Ты станешь моей приспешницей навсегда, и если предашь…

В моей голове всплыли образы, которые Малисса передала в голову девушки, и там было знание что с ней будет за нарушение клятвы верности. Ужасающее по своей природе и степени изощренности проклятье падет на клятвопреступника. Если честно от одной лишь мысли – меня буквально затошнило.

– Ты произносишь слова по доброй воле. Произносишь, понимая, что они значат, и каковы последствия предательства. Не передумала? – вскидываю голову, и наблюдаю за ее реакцией. Если честно – на ее месте я бы сейчас отказался. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Нет. Я с тобой до конца, – ответила она ритуальной фразой.

– Тогда преклони колени: последний раз в своей жизни, ибо после этого отныне и навсегда ты ни перед кем больше не склонишься, – произнес и я часть фразы ритуала.

И Су Джин уверенно опустилась на колени, склонила голову.

' Клянусь волей и кровью своей.

Имя моё отныне принадлежит тебе.

Слово твоё – мой закон, воля твоя – мой путь.

Да падёт на меня кара тысячи проклятий, если предам.

Пусть плоть моя сгниёт, а душа будет скована,

если нарушу эту клятву'…

Китсу охнула и поднесла руки к лицу. А от меня и от девушки потянулись призрачные нити, соединились и завязались в сложный красивый узор. Полыхнули багровой вспышкой и растаяли в воздухе.

– С этой минуты – ты мой тайный слуга и приспешник. Живи, правь, покоряй и превозмогай. И будь готова явиться по первому моему зову.

– Всегда, – откликнулась она и склонила голову, а потом поднялась с колен и вдруг искренне улыбнулась. – А знаешь, мне так полегчало! Не знаю почему, но теперь я спокойна, словно что-то во мне знает: отныне все будет хорошо и… правильно.

* * *

Вспышка света, Исао замер, его взгляд устремился в никуда. Прошло около минуты, прежде чем он пришел в себя. Лицо стало пепельно серым, глаза угрожали буквально выкатиться из орбит. А губы тихо зашептали:

– О великий Будда… Шелковый Леопард… Бомба в поместье… теракты в Японии… Потерпевший крушение самолет, а на борту двадцать девять человек, верные воины и защитники Альянса… столько козней, подстав, вероломства, пять разожженных открытых конфликтов с другими группировками, потерянный рынок в Южной Америке… везде потом находили следы, словно едва уловимый смрад этого человека. Сколько на него устраивали облав, сколько раз пытались выманить, какие только награды не объявляли – все тщетно. Я уже даже подозревал, что это не человек, а Онрё – мстительный дух, который наказывает меня за грехи прошлого…

Исао замолчал, тяжело вздохнув, прикрыл глаза.

– И сейчас, мальчишка, у которого еще усы и борода толком не выросла, и среди моих слуг без году неделя – вдруг принимает под покровительство дочь моего поверженного врага, которая на поверку оказывается тем самым ублюдком, которого я ищу вот уже три года… И да, информация, которую ты раздобыл – действительно ценна и важна, и многое теперь встало на свои места, а еще большее – предстало в новом свете, многое требуется переосмыслить. Но пока что я не готов смириться с этим всем. И к слову, это и есть те самые смягчающие обстоятельства, о которых ты упоминал? Если да – то их недостаточно. Я тебе четко дал понять: жизнь моей дочери важнее всего. Если тебе потребовалось так срочно отлучиться – ты мог обратиться ко мне, и я дал бы тебе в качестве прикрытия целый отряд «Теней». И никто и никогда бы их не обнаружил, пока не стало бы поздно! Поэтому это не принимается как оправдание. Ты будешь подвернут наказанию. И с этой минуты ты более не страж моей дочери…

– Отец! – вышла из-за моей спины Китсу. – Нет! Я не согласна! И не соглашусь ни на кого другого! Это мне решать!

– Что ты себе позволяешь! – зарычал Исао. – Это решать не тебе. В тот день, когда его дом был захвачен – он произнес мне клятву служить, пока не вернет долг. Я давал ему шанс освободиться, но он им не воспользовался. Поэтому – он мой слуга по клятве. Кобун. И принимать решения о его назначениях буду я.

– Нет, – тихо проговорила Китсу, и решительно шагнула вперед, встав между мной и Исао.– Не тебе решать, отец. Я уже взрослая, и сама принимаю решения. Моя покорность – это лишь дань уважения, которую ты принимаешь за слабость. Времена моей юности прошли!

Она гордо вскинула голову, и сделала шаг вперед.

– Ярик – мой! И он мне не слуга, он мой…

– И кто же? – с насмешкой спросил Исао. – Давай, заканчивай свою фразу, дерзкая девчонка! Кто?

Я глянул на девушку и понял, что это непросто ей дается. Видно, что она нервничает, переживает. Видимо еще никогда в своей жизни она не осмеливалась возражать Исао. Но еще я понимал, что сейчас в ней говорит не голос разума, а что-то другое. Инстинкт кицунэ, или остаток пубертатного бунта, не знаю. Поэтому, я мягко беру девушку за плечи, и отодвигаю в сторону.

– Ярик? – удивилась она.

– Твой отец прав, Китсу. Я… заслужил. Я должен был подумать о том, что подвергаю тебя риску. И хотя это и правда было крутое приключение, и ты круто меня подстраховала, я не должен был тебя брать.

– Но…

– Спасибо за помощь и доверие сестренка, – я погладил ее по голове, грустно улыбнулся и повернулся к Исао.

– Я готов, Сирогане-сан.

Тот хмыкнул, и на его лице проступила слабенькая улыбка. Кивнул.

– Очень хорошо. Может ты не так и безнадежен, юный выскочка. Танака! – подозвал он, и тот появился бесшумно откуда-то у меня из-за спины.

– Яромир Харт наказан. На три дня – в тюремную камеру его, – распорядился Исао, и я вздрогнул. Взял себя в кулак, коротко поклонился. Потом шагнул к Китсу.

– Все будет хорошо. Не делай глупостей, Сестренка. Я это заслужил…

– МЫ это заслужили! – возразила девушка. – Значит и наказание – общее! Посади меня тоже под замок, Отец!..

Но я уже не слушал, потому что Танака тихо взял меня под руку и повел куда-то вдаль, к двери полуподвального помещения под традиционным зданием усадьбы.

Мы прошли несколько поворотов, спустились на два этажа под землю и наконец оказались в тускло освещенном помещении, похожем на… старую тюрьму. Решетки были ржавые, света мало, в воздухе витала какая-то сырость. Танака привел меня к одной из свободных комнат, открыл двери и втолкнул вовнутрь. Помедлил немного, сделал шаг вперед, приблизившись почти вплотную и вдруг сказал тихо:

– Я не разделяю твоего своеволия, не одобряю твоей самонадеянности… но я уважаю твою храбрость, решимость и твердость духа. Сегодня ты спас нас всех. И тогда, на званом вечере тоже. И помни: что бы не сказал тебе господин, как бы не наказал тебя за дерзость, он тоже это ценит и уважает. Прояви твердость духа, далее и впредь.

Он сделал шаг назад и уверенно поклонился. А потом вышел, и закрыл за собой дверь, оставив меня одного.

Я так и простоял у решетки, заменяющей этому помещению двери. Подумал, что это будут долгие несколько дней.

Тут я услышал какой-то шорох впереди, со стороны камеры напротив. Там кто-то есть! Значит, эти помещения – не просто дань традициям, и тут действительно кого-то содержат… Но как же…

Пока я раздумывал, неизвестный пленник приблизился к самой решетке и выглянул, заглядывая в мою камеру. А я офигел от увиденного, потому что этого человека я знал.

– Харт? Яромир Харт? Ты тоже оказался здесь? – спросил меня знакомый и слегка затравленный голос. – Быть не может! Но я думал ты…

Ну да, конечно, подумалось мне, пока я разглядывал эту мерзкую рожу. Кто бы это еще мог быть.

– Надо же, как интересно. Теперь, оказывается, мы с тобой соседи по камерам. Можно даже сказать, что я рад тебя видеть в добром здравии, мой школьный приятель Йен…

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡

Друзья спасибо что проявляете интерес к моей фэнтезюшке. Если Вам порнавилась история – не забывайте пожалуйста поставить лайк книге, и поддержите автора – подпишитесь на его профиль! ;)

Глава 19

А тебе поплохело, дружочек Йен, подумалось мне, пока я разглядывал его бледное худощавое и перепуганное лицо. Волосы были грязные и спутанные, под правым глазом здоровенный синяк, нос распухший, словно кто-то пытался его сплющить, вбивая в череп кувалдой. Из одежды на нем была какая-то серая распашонка ни штанов, ни обуви. А на левой щеке красовались свежезаживающие полосы от… ну, наверное, это все-таки ногти, потому что если бы там были следы «лисьих когтей» – думаю там бы полголовы оторвало…

– Эк тебя жизнь потрепала, – криво ухмыльнулся я, разглядывая этого «красавчика».

– Меня потрепала не жизнь, а вполне конкретная ба… в смысле девушка, – с опаской поправился он, выглядывая насколько позволял обзор в сторону выхода, словно опасаясь, что его подслушивают и за неосторожно брошенные слова может последовать неслабая такая плюха. – Я и так знал, какая она бешеная, но тогда, у Градова… когда она убила отца и еще кучу народу, я… Она просто как маньячка, и для нее мы словно не люди, а… скот…

Он зажмурился, и его явно затошнило.

– Экая ты неженка, Йен. А с виду был такой опасный, брутальный. Угрозами сыпал, аж обосраться…

– Посмотрел бы я, какой ты будешь, если бы у тебя на глазах вот так отца убили, – окрысился тот. – Погоди-ка… Какого… хрена? – Его глаза расширились и буквально полезли из орбит. – Ты же там тоже был! И тебя же… взрывом…

Он с удивлением осматривал меня с ног до головы, явно не веря, что со мной все в порядке.

– Что не так Йен? – ухмыляюсь, наблюдая его забавную реакцию.

– Почему ты цел? Как? Тебе же обе руки оторвало, и позвоночник раскурочило! Я же своими глазами видел!

Ого, вот это подробности. Я-то помню сиюминутную боль в запястьях и спине…

– Не знаю, что ты там видел, видимо ты своей химии обдолбался. Со мной как видишь все в порядке…

– Я не употребляю эту дрянь сам! И я знаю, что видел! Тебе оторвало обе кисти рук, обожгло спину, ты почти не дышал, только кровью кашлял… и тогда эта рыжая сошла с ума. Схватила меч, убила восьмерых, начиная с отца, которому сначала отрубила руки, потом ноги, ударила в пах, и под конец снесла голову как…

Он прикрыл лицо ладонями, словно его затошнило. Потом сдвинул их, и в глазах отразилось его состояние. Похоже, он до сих пор в шоке…

– Насчет меня – тебе приглючилось, Йен. Ну да, взрывом обожгло спину, но все остальное норм. Руки на месте как видишь…

– Да расскажи больше! С тебя так кровь хлестала, я думал ты… а ты вообще точно живой? – с каким-то подозрением спросил кореец, словно до него вдруг дошло, что я могу быть каким-то духом или призраком.

– Ха-ха, – буркнул я. – Ну да, меня тогда убило, и я теперь мстительный дух, пришел наказать тебя за пытки моей мамы. Готовься… А еще меня в посмертии поймали и наказали, заточив в тюрьму напротив тебя. Хотя, может быть и ты тоже дух, а? Просто не заметил, как умер? И мы оба в преисподней в соседних камерах на пару столетий? – я уже в открытую издевался над ним, наблюдая как бледнеет его когда-то лощеная рожа.

Лицо Су Йена дрогнуло и позеленело еще больше, но потом он задумался, мотнул головой, словно отгоняя навязчивую мысль.

– Нет. Я точно жив. Когда ко мне приходила эта, и… – он потрогал свой бланш под глазом, поморщился и продолжил, – призраки не чувствуют боли, знаешь ли…

– Откуда ты знаешь? – скривил злодейскую рожу я. – И вообще, ну, пока что жив, – злорадно шепчу я, наблюдая, этот сыкун еще больше бледнеет. – Вопрос надолго ли?

Йен посмотрел на меня изучающим взглядом, скривился, опустил глаза. И от него как-то глухо донеслось:

– По поводу твоей матери… я не хотел. Лично ты сам меня бесишь конечно… бесил во всяком случае. И в тот момент я очень хотел сломать тебе ноги. Но даже когда с кем-то выяснял отношения или прессовал, родителей я не трогал никогда. И малолеток – тоже. Даже твою сучару подружку не тронул бы, если бы она склонила голову и извинилась тогда, в самый первый раз. Я никого никогда не… заставлял, мне, итак, не отказывают… не отказывали. Тем более, до такого, как там у Градова я никогда не доходил… А ты, кстати, что тут делаешь? – вдруг перешел он в наступление. – Что, впал в немилость к Сирогане? Или с тобой поигрались и выбросили как надоел? Ну, теперь понял, каковы твои благодетели!

Не дожидаясь моего ответа, он сделал несколько шагов назад, сел на деревянную скамью, опустил голову. Вздохнул, закрыв глаза.

– Гребаные Сирогане. Может я не самый правильный чел, но вот они – в разы хуже. Похищения, пытки… Пользуются Имперской привилегией, чтобы похищать и держать людей в клетках теша свое самолюбие… я, кстати, предлагал выкуп. Очень большой. Ты даже представить не можешь, сколько я предлагал отступных… Даже слушать не стали. Еще эти две бабы…

Он опустил голову, скрыв лицо в ладонях.

– Если ты здесь, значит перешел им дорогу. А значит тоже без пяти минут мертвец, как и я.

– С чего вдруг? – удивился я.

– С того, что отсюда вряд ли уходят живыми.

– Ну… один из моих… точнее отца, но… теперь, наверное, точно моих людей – до вчерашнего дня сидел говорил мне держаться, что Сирогане просто набивают цену и все такое. Вчера его увели. Больше он не вернулся. Думаю, мы в камерах смертников. Мне открыто сказали, что меня убьют, согласно приговору Сегуна… это у них типа правитель, который вправе судить и выносить приговоры…