Текст книги "Преломляя свет (ЛП)"

Автор книги: scullymurphy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Несколько мгновений Грейнджер стояла на месте, не шевелясь, пока мысли пребывали в полнейшем беспорядке. Она внезапно ощутила жар, ощутила себя замкнутой в маленькой комнате. Прошла вперед, замечая, что одно из окон напротив, на самом деле, являлось частью французских дверей. Схватившись за ручку, как за спасательный круг, она вырвалась в маленький сад с террасой, глубоко дыша. Солнце только скрылось, забирая с собой наихудшее пекло, и воздух приятно осел на коже. Она подняла голову и посмотрела на клочки облаков, раскинутых поперек розовых и синих мазков неба.

Что имел в виду Блейз?

«Я никогда не видел его таким из-за кого-либо.»

Что она должна с этим делать? Попытаться еще раз? Продолжать пытаться? Надавить?

Она мотала головой. Это было в ее характере – беспокоиться из-за проблемы (или бороться), пока не решит ее. И в то время, как одна часть изнывала от желания делать именно это, Гермиона ощутила прилив праведного гнева. Поток образов последовательно разыгрался в ее сознании: Драко говорит с ней на своей кухне ночью на вечеринке, Драко улыбается ей через плечо на мотоцикле, взгляд, с которым он смотрел на нее на протяжении их разговора на скамейке… А затем последовали вспышки его холодного отрешения и молчания. Что было настоящим? И почему он не был тем, кто пытается… если действительно испытывает к ней что-то? Без ответа на этот вопрос, Гермиона не знала, сможет ли снова ввязаться во все это.

Она тяжело вздохнула, раздраженная из-за того, что мучительные размышления привели ее ровно в никуда. И уже становилось темнее. Гермиона внезапно почувствовала, что готова вернуться домой, в свою квартиру, заварить чашку чая и прочесть что-нибудь светлое. Она надеялась, что Тео тоже готов поехать. Кажется, он говорил что-то о своих планах на вечер. Обойдя композицию стриженых кустов, она вышла к бассейну и к главному входу в гостиную. Драко и Блейз были там, сидели в креслах и потягивали свои напитки.

– Где Лав и Тео? – спросила Гермиона, обводя взглядом то, что могла рассмотреть в других комнатах.

– Они, м-м, уехали, – ответил Блейз несколько робким тоном.

– Уехали? – Гермиона почувствовала, как динамично заморгала.

– Тео резко понял, что опаздывает, а у Лаванды заболела голова. Они быстро обошли все, искали тебя, но Тео торопился. Лав попросила извиниться перед тобой и сказать, что она ждет тебя дома.

Гермиона была вне себя от ярости. Она чувствовала, как краснота подкрадывается к горлу, поднимаясь выше.

– Значит, я снова должна поехать с тобой? – ее взгляд ринулся к Драко, когда слова вылетели наружу до того, как она успела их остановить.

Она разозлилась из-за Тео, уехавшего без нее, из-за Лаванды, которая определенно спланировала это, из-за Драко, создающего, в первую очередь, неловкость и, самое главное, из-за самой себя – из-за того, что ее это беспокоило.

– Ну, ты можешь аппарировать, – с сомнением предложил Блейз. – Я всегда так делаю.

– Слишком далеко, и я не доверяю себе с этими чарами. Из меня не очень хороший аппаратор, – отрезала Гермиона. – Ничего страшного. До тех пор, пока это не слишком принудительно.

Она едва взглянула на Драко, который начал подниматься с кресла.

– Гермиона, – он дернулся вперед, но она вышла из комнаты в боковой кабинет, где они оставили сумки.

– Ты готов? Я только заберу свои вещи.

Она услышала, как он пошел за ней в маленькую комнату.

– Гермиона, – снова позвал он, почти закрывая за собой дверь, – послушай. Прости меня.

– За что? Ты ничего мне не должен, – Гермиона сердито бросала предметы в свою льняную сумку.

Он сделал глубокий вдох.

– За то, что снова исчез и отшил в книжном. В целом, что был уродом.

– Послушай, Драко. Все в порядке. У меня достаточно друзей. Хороших, надежных друзей. Мне не нужен кто-то, кто бросается из крайности в крайность, – Гермиона безуспешно пыталась запихнуть полотенце поверх сумки. – Черт, – выругалась она. – Если бы у меня только была магия! – она толкнула в последний раз, и полотенце осталось внутри, а затем посмотрела на Драко с холодной улыбкой. – Наверное, еще в самом начале глупо было с нашей стороны пытаться быть друзьями. Мы ненавидим друг друга из принципа, верно? Чистокровный и грязнокровка?

– Не произноси это! – рука Драко потянулась вперед. – Конечно нет, я не ненавижу тебя, – его голос был низким, напряженным, и Гермиона прекратила свои метания, чтобы посмотреть на него.

К своему чрезвычайному раздражению она заметила, что он действительно стал золотым по истечении лета. Не глубоко бронзовым, как Тео, а таким, что свет сиял, отражаясь на его коже и волосах в мягком блике лампы. Он был настолько красивым, что это причиняло боль.

– Тогда почему, Драко? Или, если точнее, почему нет? – она почувствовала, как гнев покинул ее, оставляя вместо себя лишь глубокую печаль.

Драко посмотрел вниз, сглотнул, а затем поднял взгляд.

– Я хочу…

Сердце Гермионы сжалось на этих словах, и она шагнула ближе к нему, но он опустил взгляд, покачал головой и ничего не сказал. Палящая ярость вспыхнула в ней снова, когда он продолжил молчать. Слова Блейза, произнесенные ранее, проносились в ее сознании, только усиливая гнев. Она грубо надела сумку на плечо.

– Ясно. Давай просто поедем, я постараюсь не дотронуться до тебя по пути домой.

Она начала обходить его, но в это же мгновение громкий, отличительный звон пронесся по дому.

– Какого черта это было? – Драко в замешательстве оглянулся.

– Дверь, – сдавленно ответила Гермиона, резко запаниковав.

***

Драко почувствовал, как волосы встали дыбом, когда испуганное лицо Блейза появилось в щели дверного проема.

– Оставайтесь здесь. Ни звука, – прошептал он, проводя пальцем поперек шеи.

Малфой молча кивнул и инстинктивно двинулся к Грейнджер, ведя ее к самой затемненной части комнаты, откуда приоткрытая дверь все еще попадала в поле зрения. Он опустил на Гермиону взгляд, а она подняла на него свой, охваченная ужасом. Драко один раз покачал головой, и она кивнула.

Это нехорошо. Он это знал. Любой, кто может появиться без приглашения, пройти через ворота и охранные чары, но затем позвонить, чтобы объявить о своем присутствии, не должен узнать, что Драко Малфой жив, и что он и Блейз здесь вместе с Гермионой Грейнджер.

Блять, блять, БЛЯТЬ.

Каждая клеточка его тела кричала, чтобы он схватил Гермиону и понесся к байку или аппарировал, но Малфой не мог так рисковать – звук вызовет вопросы, отвечать на которые придется Блейзу. Салазар, им нужно было аппарировать, как только они услышали звонок. Шанс выбраться отсюда уже был упущен.

В этот же момент до них донесся голос Блейза с передней части дома.

– Какого черта вы, пидоры, забыли здесь?! Ой, блять, заходите! – он пытался звучать весело, расслабленно, и делал это вполне успешно, но Драко все равно распознал поток напряжения в его словах.

Малфой мог услышать передвижение и шаги, приветствия и хлопки по спине, звук которых мгновенно заставил его мышцы напрячься еще больше. Инстинктивно он потянулся к Гермионе, взял ее за предплечья, крепко сжимая, и притянул к себе. Казалось, она поняла, что он делает, поэтому шагнула ближе и прижалась головой к его груди прямо под подбородком, без единого слова или выражения протеста, хоть и продолжала держать свои открытые глаза и все свое внимание сосредоточенными на полосе света, проходящей через дверной проем. Драко опустил взгляд и осознал, что она вытащила палочку из сумки и сейчас крепко вцепилась в нее. Хорошо, что хоть один из них был вооружен. Его палочка осталась в куртке, которая на данный момент лежала перекинутой через спинку стула на другом конце комнаты.

– Долохов-младший и Пьюси-старший! Не могу поверить, что вы здесь, чтоб вас! – голос Блейза теперь послышался гораздо ближе. Сердце Драко упало от произнесенных имен, и он почувствовал, как напряглись руки Гермионы под его пальцами. – Хотите выпить? Огден?{?}[Огневиски]

Забини появился в поле зрения. Встал у бара, оглянулся. Низкие, любезные голоса раздались в ответ, и Драко увидел, как двое молодых мужчин зашли в комнату. На вид им было чуть больше двадцати лет, может, на три или четыре года старше его. Он узнал старшего брата Эдриана Пьюси – Орина, и кого-то, кто по склону плеч и громоздкому лбу напоминал молодого Антонина Долохова.

Это было очень плохо.

– И каким, черт побери, образом вы сломали мои чары и прошли? – Блейз засмеялся, когда повернулся с двумя стаканами янтарной жидкости.

Орин Пьюси, с мощным телосложением и очень коротко стриженными блондинистыми волосами, шагнул вперед и взял напиток.

– Мы уже были здесь на вечеринке твоей мамы прошлым летом. В честь дня солнцестояния.

– Точно! – Блейз щелкнул пальцами. – Теперь вспомнил.

Долохов, ниже ростом и с темными волосами, тоже взял свой напиток.

– Пролетали мимо, увидели дом и включенный свет, – Драко уловил, что тот говорил с легким славянским акцентом, который окрашивал и речи Антонина. – Орин испробовал отпирающие чары по наитию, они сработали. Вот мы и здесь, – Долохов ухмыльнулся, и Малфой задумался над его объяснением, оно казалось недостаточно убедительным. Это больше ощущалось как некая проверка. Блейза или его матери, Драко не был уверен.

– Проклятье. Вероятно, мне стоит их обновить, – Забини сверкнул зубами. – Держать подальше всякий сброд.

Они засмеялись, и он жестом предложил им присесть. Драко заметил, что друг расположил их так, чтобы они оказались спиной к двери.

– Что делаете в этой области? – мулат откинулся на спинку кресла.

Драко напрягся. Блейзу нужно быть осторожнее.

– А, просто проездом. По нашему пути от южных точек до северных, – голос Пьюси был беспристрастным, и Малфой ничего не смог прочесть в нем, не имея возможности увидеть его лицо. Хотя Блейз выглядел невероятно расслабленным. Драко осознал, что он в этом очень хорош.

Долохов огляделся, подхватил пустой стакан, и Малфой снова напрягся.

– Кажется, у тебя была компания, – он склонил голову к плечу в немом вопросе.

Блейз приложил руку к губам и посмотрел вниз.

– Можно и так сказать, – произнес он, а затем поднял взгляд с грешной ухмылкой.

Орин выдал низкий, протяжный смех.

– Кто она? Та французская шлюха, с которой мы видели тебя в прошлом месяце? Ее так и хотелось выебать.

Долохов тоже рассмеялся, а Блейз отклонился и прикрыл глаза, пока ухмылка расплывалась по лицу.

– Парни, когда это вы видели, чтобы я возился с одной и той же девкой два месяца подряд? Именно. Эти были местного производства.

Драко передернуло, и он почувствовал, как напряглась Гермиона, снова. Он знал, что Блейз прикидывался, но актерская игра была слишком убедительной.

– Были? Во множественном числе? Дьявол, Забини! – Пьюси ударил ладонью по ручке кресла и откинулся на спинку.

– Сестры, – сказал Блейз, ухмылка стала шире. – Вам, джентльмены, для начала стоило отправить сову. Было более чем достаточно, чтобы разгуляться. Очень талантливые леди.

Долохов переместился в своем кресле, и его глумливость с очевидностью просочилась через голос.

– Маглы?

– Ага, – Блейз пожал плечами. – Здесь волшебников не так много, и, ну, ты знаешь, когда дело доходит до пизды, я не вижу разницы.

– Маглы: минет, ебля, забвение, – Орин отсалютовал виски, и все трое усмехнулись.

– Эти девушки особенно талантливы в первом, – Забини потянулся с длинным вздохом.

– Хорошо вышли ротиком, не так ли? – Долохов с интересом склонился вперед.

– Блять, да. Скажем так, сейчас я очень расслаблен.

Все парни откровенно смеялись над этим, и Драко сжал руки Гермионы. Она едва заметно покачала головой один раз, и он понял, что так она говорила ему не беспокоиться об этом. И он знал, что она справится – просто смотреть на это с ее стороны было тревожно. Малфой испытывал отвращение из-за мысли о том, в какое количество подобных разговоров он был вовлечен, пусть и не участвовал в них, но позволял им продолжаться без единого комментария. Однако ему пришлось отдать Блейзу должное: стало очевидно, что Забини отсеял любые подозрения, которые только могли возникнуть у Пьюси и Долохова. Сейчас их манера поведения была совершенно расслабленной, они свободно продолжали общаться. Сначала о результатах матчей по квиддичу, потом о вечеринке, которую мама Блейза собиралась устроить в следующем месяце. Драко начал переживать, что им с Гермионой придется стоять здесь всю ночь.

Внезапно Блейз поднялся.

– Эй, парни, хотите остаться на ужин? Или на ночь?

– Мы бы с радостью, но нас ожидают в Лондоне до полуночи. Вероятно, скоро уже стоит отправляться, если хотим успеть, – Долохов посмотрел на Пьюси, который серьезно кивнул.

– Вы на метлах? Почему бы просто не воспользоваться камином? Или аппарировать, если недалеко, – предложил Блейз.

– Не можем использовать каминную сеть до точки назначения, и я не доверяю местной аппарации, – проворчал Орин. – Здесь есть несколько серьезно защищенных территорий неподалеку. Понятия не имею почему.

На этих словах взгляд Гермионы дернулся к глазам Драко.

– Мы не можем переместиться туда, но можем выйти где-то поблизости, – сказал Долохов и повернулся, чтобы поймать взгляд Пьюси.

Орин постучал по подбородку, казалось, он понял, что тот имел в виду.

– Ты прав. Это даст нам лишние час или два.

– Значит, у вас есть время на ужин! – восторженно отметил Блейз. – Почему бы нам не выйти и не посидеть у бассейна? Там сейчас гораздо прохладнее. Здесь душновато. Я скажу эльфам приготовить что-нибудь вкусное. И принесу нам добротного вина.

Другие с энтузиазмом согласились, и Блейз вывел их из комнаты через огромные двери патио. Драко услышал, как они устроились на дальней стороне террасы.

Молодец.

Малфой наклонился к Гермионе и зашептал ей на ухо:

– Думаю, он попробует обеспечить нам шанс на парную аппарацию. Хорошо?

Она быстро кивнула.

Сразу после этого вернулся Блейз и подошел к тележке с напитками. Он поднял бутылку, сделал вид, что та пустая, направился в их комнату, проскользнул через дверной проем и сразу же начал:

– Вы должны выбираться отсюда, – зашипел он. – Эти двое – беда. Они, по сути, молодые Пожиратели смерти в начале карьеры, – его взгляд дернулся к Гермионе. – А Пьюси, в особенности, омерзительный тип. Они доставят вас обоих к ногам Темного Лорда не моргнув и глазом.

– Я это понял, – прошептал Драко в ответ. – Нам аппарировать?

– Полагаю, это единственный способ, – Забини кинул взгляд за окно. – Треск аппарации – это риск, но, думаю, я смогу устроить диверсию. Там остался большой серебряный поднос, и если я уроню его, вызванный этим шум должен перекрыть ваш.

– Хорошо, – прошептала Гермиона, кивая.

Малфой тоже согласился. Этот план не был идеальным, но был лучше, чем ничего.

– Позволь я возьму свою палочку, – Драко подкрался к своей куртке и надел ее, высунув палочку из кармана, а потом двинулся обратно, чтобы встать очень близко к Гермионе за ее спиной.

Блейз посмотрел на них, черты его лица были напряжены.

– Хорошо. Когда вы услышите, как я говорю: «Да пошли вы, парни!», сосчитайте один, два, три, – он поочередно поднял пальцы, – и аппарируйте.

Малфой едва успел согласиться, как Забини исчез за дверью. Он наглухо закрыл ее за собой, и в комнате стало темнее. Драко был благодарен за еще один небольшой барьер от характерного треска аппарации.

– Вот и выпивка, – раздался приглушенный голос Блейза. – Решил, что огневиски закончилось, но трагедия была предотвращена!

Малфой наклонился, чтобы снова зашептать Гермионе:

– Ты уверена, что все нормально? Я аппарировал отсюда много раз. И раньше проделывал парную. Не так часто, но всегда без происшествий.

– Да, – выдохнула она. – Полагаю, это наш лучший шанс. – Последовала пауза, но затем она добавила: – Я доверяю тебе.

Драко кивнул. Он чувствовал, что она была напряжена как натянутая струна, чувствовал, как его собственное напряжение смешивается с ее. И также не мог не заметить, как близко она стояла, тепло ее тела, ее запах. И он собирался попросить ее о большем, ведь, если они хотели, чтобы это сработало, другого пути не существовало.

– Думаю, тебе стоит, хм, повернуться ко мне, – прошептал он, ощущая, как лицо краснеет во тьме.

Она замерла на долю секунды, но затем мгновенно развернулась и шагнула к нему. Ее руки проскользнули под куртку, обвивая его талию, и после малейшего колебания, ее щека прижалась к его груди. Она, конечно же, понимала, что они должны находиться как можно ближе друг к другу. Малфой тоже обвил ее руками, одной прижимаясь к верхней части ее спины, другой – к талии, чтобы установить с Гермионой контакт настолько сильно, насколько мог. От него не ускользнул парадокс этого момента: он наконец-то обнял ее, но только потому, что они были в смертельной опасности. Драко, не удержавшись, вдохнул аромат ее волос, и ему показалось, что он почувствовал ее вздох на своей груди.

– Да пошли вы, парни! – резко раздался голос Блейза, громкий и полный смеха.

Малфой услышал скрип стула, и все его тело сжалось, когда он начал отсчитывать секунды. Он почувствовал, как Гермиона напряглась, и как ее палец постучал по его боку один раз, два, три прежде, чем он закрыл глаза и сосредоточился на всем, чем мог.

***

Ощущение скручивания сквозь тьму, словно дерганье невидимым шнуром, было знакомым, а тяжесть тяги от второго человека не совсем. Но Драко также смог почувствовать их связность – в его сознании не возникло никаких проблесков опасной неопределенности.

Они аппарировали вместе.

Конечно же, это не спасло его от ужаса, когда они приземлились в маленькой задней комнате книжного магазина, задыхаясь и дрожа. Почему он переместил их сюда, а не в квартиру, он не совсем понимал, но это казалось безопаснее. Было воскресенье, все магазины были закрыты, и он знал, что здесь никого не будет.

Гермиона по-прежнему обхватывала его и оставалась в том же положении, замерев, еще мгновение, пока ее руки не начали бегать по нему, скользя, ища.

Она бормотала что-то…

– Ты в порядке? Ты в порядке?

И Малфой осознал, что она проверяла его, хотела удостовериться, что он цел, что он в порядке, в тот же момент, когда и сам начал проверять ее.

– Я в норме, – ответил он. – А ты… – и он провел ладонями по ее спине, плечам, касаясь ее рук, прижимаясь своими ногами к ее, лихорадочно желая понять, что она тоже цела и в порядке.

– Да, да, – мягко произнесла Гермиона. – Я в порядке, мы в порядке. Мы здесь. Мы в порядке.

Драко остановился, и она подняла взгляд. Ее руки, которые соскользнули с его спины к груди, тоже остановились. Ее глаза, оттенка между коричневым и золотым, которому он все лето пытался подобрать название, встретились с его. Драко все еще тяжело дышал, все еще был пойман в сети страха и адреналина, но так же остро осознавал, что они были одни. В тихой, почти полностью закутанной во мрак комнате – единственный свет пробивался через маленькие окна от уличных фонарей снаружи. Он посмотрел на Гермиону, и, может, это был побочный эффект от только что произошедшего, может, облегчение от побега, но все, что он пытался оттолкнуть и перестать испытывать, пронеслось через него за раз.

Она была дорога ему.

Драко затаил дыхание, бунт страха и безрассудной надежды заполнил его вены.

Было ли слишком поздно?

Но в этот же миг рука Грейнджер снова двинулась, медленно, вверх по его груди, проводя вдоль ткани его футболки, пока не достигла основания шеи. Ее губы приоткрылись, и глаза сконцентрировались на точке соприкосновения – ее кожи к его. Как только она прикоснулась к нему, Малфой резко втянул воздух, а затем онемел. Он заметил все. Тишину комнаты, ее тело, прижатое к его, ее светлый аромат, окружающий их, и едва ощутимое касание подушечек ее пальцев, как ожог. Она подняла лицо в то же мгновение, как Драко опустил свое, чувствуя, как некая последняя нить оборвалась внутри, когда притянул Гермиону к себе, и их губы встретились.

Ее губы были мягкими и сладкими, по началу легко касаясь его, пока ее пальцы перемещались с его шеи к челюсти, чтобы утонуть в волосах на макушке. Малфой сильнее обхватил ее руками, склоняясь ниже, и провел ладонью между ее лопаток, поднимаясь к шее. Ощущать ее, чувствовать ее вкус – это поглотило его. Он хотел этого так долго. Почему он сдерживал себя? Драко не мог вспомнить. На самом деле, он вообще не мог думать. В особенности после того, как Гермиона приподнялась и вжалась в него, а ее пальцы крепче вцепились в его волосы, искушая поддаться желанию, искрящемуся между ними. И Драко поддался. Наклонил ее голову и зарылся в мягкие кудри, углубляя поцелуй. Когда ее губы раскрылись, и ее язык коснулся его, Малфой резко дернулся и развернулся вместе с ней, поднимая и прижимая ее к корешкам старых книг. Ее нога потянулась выше и обернулась вокруг него, из-за чего Драко толкнулся в нее бедрами, и низкий стон вырвался из его горла. Сжав рукой полку над головой, он толкнулся жестче в то же мгновение, как подтянул Грейнджер к себе. Она выдохнула его имя, и их поцелуи стали глубокими, жадными.

– Мерлин, – прохрипел он через пару мгновений, отстранившись, и прижался своим лбом к ее.

– Драко, – снова прошептала Гермиона, тихо и прерывисто дыша, когда ее пальцы проскользнули под тонкую ткань его футболки и пробежались вверх по его спине, задевая кожу ногтями.

Малфой втянул воздух через зубы. Его контроль не шел ни в какое сравнение с неделями сдерживаемой необходимости. Он хотел разорвать ее одежду, бросить ее на выцветший диван-честерфилд за спиной и почувствовать ее обнаженную кожу.

Драко снова впился губами в ее рот, изучая тот языком и вжимая ее в грубые полки, пока руки блуждали по всему ее телу. Гермиона встретила его с такой же страстью, а затем резко оттолкнула их обоих от стены. Он позволил ей вести себя назад, но когда его ноги ударились о край дивана, она разорвала поцелуй и подняла на него взгляд. Ее глаза были темные. Пока Малфой наблюдал, ее рука потянулась выше и остановилась посередине его груди, а потом толкнула его вниз. Тяжело дыша, он рухнул на старый, потертый бархат и посмотрел на Грейнджер из-под ресниц.

– Ты прекрасен, – прошептала она, и на малейшее мгновение он замер, прежде чем потянуться и схватить ее за запястье.

– Иди ко мне, – его голос был низким, грубым.

И она пошла – забралась к нему на колени и оседлала, наклоняясь и захватывая его губы в очередной обжигающий поцелуй, а ее пальцы снова оказались в его волосах.

Блядский ад.

Он хотел этого, думал об этом почти постоянно, но так и не оказался готов.

Малфой откинул голову и позволил ей делать с собой все, что захочется. Провел руками по ее бедрам и обхватил талию. Ощущение купальника под коротким хлопковым платьем напомнило ему о произошедшем ранее, когда он подошел к бассейну и увидел, как она потягивается, а завязки и крошечные куски ткани едва прикрывают ее прекрасную спину и идеальную задницу. Желание пронеслось по нему тогда так же, как и сейчас, и он снова простонал ей в губы, пока те не покинули его, чтобы двинуться вдоль линии челюсти, поднимаясь к уху. Грейнджер стянула куртку с его плеч, а его руки опустились на подол ее платья, задирая, комкая. Пальцы дрожали, скользя по гладкой коже ее бедер.

– Драко, Драко, Драко, – выдыхала она как молитву.

Или заклинание.

И, может, это оно и было, потому что он забыл все, что, вероятно, должен был помнить прямо сейчас. Забыл, что они только что были в опасности. Что это, вероятно, была плохая идея. Что они по-прежнему могли быть в опасности.

Малфой почти забыл, кем являлся.

Она произнесла его имя еще один раз, судорожно выдыхая возле его уха, в тот же миг, как толкнулась вперед, вниз и к нему, тем самым выпустив в нем нечто дикое. Драко обхватил руками ее талию и поднял, впиваясь в ее губы и не отпуская, когда быстро повернул, опустил на диван и навис над ней. Он хотел вжать ее в подушки, ощутить ее под собой, поглотить ее. И она позволила ему: подняла руки и притянула к себе, вытягивая свои ноги между его и углубляя поцелуй. Он отчаянно поцеловал ее в ответ. Зарылся руками в ее волосы и потянул за пряди, задирая ее голову, а затем двинулся губами вниз по сладкой линии ее шеи, задевая кожу зубами, и снова почувствовал ее ногти на своей спине. Она выгнулась дугой, и он отстранился. Образ, представший перед ним, отпечатался в его сознании: беспорядочные длинные кудри, приоткрытые от рваных вздохов опухшие губы, сверкающие глаза под опущенными веками.

Мерлин, к чему все идет?

Блять, она сводила его с ума. Он ослеп от желания.

Ее рука потянулась выше, провела пальцами по его челюсти, а затем опустилась на скулу. Он повернул голову, закрывая глаза, и поцеловал ее ладонь.

– Драко, я… – в тоне ее голоса был вопрос. Тот, на который, он знал, что должен был ответить до того, как они зайдут дальше, до того, как они достигнут точки невозврата.

Драко открыл глаза, заглядывая в ее.

– Гермиона, – его взгляд проскользил по ее лицу.

Ее имя на его губах и все, что оно значило, было таким трепетным… и пугающим.

Я так чертовски сильно хочу тебя.

Прости меня, если причинил тебе боль.

Я твой.

Отчаянные слова. Правдивые слова. Могла ли она как-то прочесть их на его лице, в его касании?

Гермиона двинулась под ним, медленно и намеренно – точка соприкосновения изысканна. Он замер и посмотрел на нее, а она не оборвала зрительный контакт… И сделала это снова. Драко почувствовал, как теряет концентрацию в необходимости утонуть в ней, забыть себя совершенно и полностью. Его левая рука вновь опустилась к краю ее платья, а правая к тонкой лямке на ее плече, где он прикоснулся губами к золоту, мягко прикусил, оттягивая, и провел языком по сладко-соленой коже. Она низко, гортанно простонала, и он почувствовал, как ее пальцы переместились со спины на торс, а затем опустились, проникая под пояс брюк. Его мышцы содрогнулись от ее прикосновения, бедра дернулись. Рука на ее подоле скользнула выше, когда он зарылся лицом в идеальный изгиб ее шеи, плеч и аромат волос.

– Я хочу… – слова вырвались из него рвано и отчаянно.

– Да, – ее шипение в ответ.

И она начала извиваться, помогая ему тянуть платье выше и выше, когда громкий треск раздался в воздухе.

Малфой даже не замер. Он дернулся вперед, хватаясь за палочку в кармане куртки, пытаясь быть осторожным, чтобы не раздавить Гермиону, не причинить ей боль. Он почувствовал, как широко раскрылись глаза, какими они были дикими, когда его накрыла паника.

Это был треск аппарации, он был уверен в этом.

Драко занял оборонительную позицию перед Гермионой, которая тоже вскочила и выхватила палочку из своей сумки, лежащей на полу. Но она переместилась из-за его спины так, что теперь они стояли бок о бок перед диваном с вытянутыми палочками.

Образы того, как Пьюси, Долохов или кто-то хуже находят их в таком положении, охватили сознание Драко. Он взглянул на Гермиону: ее волосы пребывали в беспорядке, одежда была растрепана. Он знал, что сам выглядел так же. И любому вошедшему будет ясно, чем они занимались. Образы того, что могут сделать Пожиратели смерти в ответ, скрутили нутро. Искаженное от боли выражение лица его матери, возникшее перед глазами, заставило ощутить вкус желчи на языке.

Но больше не раздалось ни звука. Несколько мгновений магазин оставался совершенно тихим. И ничто эту тишину не нарушило. Не возникло никакого отклика на быстро прошептанный Гермионой Гоменум ревелио. Драко в замешательстве метнул взгляд к ее глазам, и она покачала головой. Но затем звук раздался снова. Тот же отдаленный треск, однако, на этот раз гораздо дальше и определенно снаружи здания.

Плечи Гермионы расслабились, и она опустила свою палочку.

– Это была машина, – заверила она, поворачиваясь к Драко. – Выхлоп машины. Должно быть, донесся с улицы.

– Ты уверена? – дурнота по-прежнему одолевала его, а сердце колотилось.

И в тот же миг звук настиг опять, уже чуть слабее.

– Да, определенно, – Гермиона прижала ладонь ко лбу и издала пустой смешок. – Бог ты мой. Это прозвучало в точности как…

Драко заставил себя опустить палочку, но не смог заставить панику и образы сгинуть. Он сел на ручку дивана и опустил голову на руки. Услышал, как она подходит к нему.

– Ты в порядке? – ее рука легла на его плечо.

– Именно этого я и боялся! – он поднял взгляд и увидел, как она вздрогнула, поэтому понизил тон. – Вот почему.

– Почему что? – она двинулась еще ближе, между бровей начала пролегать складка. Ее глаза искали его, и она опустила вторую руку на другое плечо.

– Почему я был таким уродом. Почему я боролся с этим, – он дико взмахнул рукой, охватывая комнату и их помятый вид, – так долго.

– Я не понимаю, – ее лицо было близко.

Слишком близко.

И он почувствовал почти непреодолимую тягу обнять ее. Поэтому отстранил ее от себя и подошел к книжному стеллажу, прислонился к тому лбом, попытался мысленно заблокировать боль и волнение, отразившиеся в ее чертах.

– Как думаешь, что бы случилось, если бы они нашли нас в таком виде? – спросил Малфой, его голос все еще был неустойчивым.

Гермиона отвела взгляд, скорчившись.

– Ничего хорошего. Взяли в плен? Не думаю, что они убили бы нас.

– Да, они бы нас не убили. Это было бы слишком просто. Я предал их, Гермиона. Я продал их и перешел на другую сторону. Если бы они нашли меня в таком виде, то осталось бы предельно мало того, чего они не сделали бы со мной, чтобы наказать и привести пример для остальных, как только осознают, в чем дело.

– Драко…

До этого момента Грейнджер, кажется, на инстинктивном уровне знала, что лучше не приближаться, но сейчас двинулась к нему. Малфой остановил ее, вытянув руку, и повернулся.

– Как думаешь, что они сделали бы с тобой, чтобы наказать меня? Если бы они подумали, что ты что-то значишь для меня? – он увидел, как она моргнула, увидел, как крутятся шестеренки в ее голове, поэтому поспешил настоять на своем. – Сегодня ты слышала, как они говорили о магловских девушках. Каким же идеальным примером послужили бы мы… Чистокровный предатель и его грязнокровная подружка, – он провел рукой по лицу. – Я не могу так рисковать. Я не могу сделать это, если придется подвергнуть риску тебя.

Драко убрал руку и посмотрел на Гермиону. Она наблюдала за ним, ее глаза были широко открыты, а черты лица напряжены.

– Что если меня это не заботит?

– Я забочусь о тебе слишком сильно, чтобы так рисковать.

Я не могу позволить тебе.

Я не могу.

Я не могу.

– И ты так просто взял и принял решение сам? – шокированным голосом спросила она, и на ее скулах вспыхнули красные пятна.

Он не говорил. Не мог, одно долгое мгновение. А затем:

– Думаю, да, – каждое слово ощущалось как рухнувший камень в груди, но он мысленно закрылся так хорошо, как только мог, и потянулся вниз, чтобы поднять ее сумку.