Текст книги "Так умирает все прекрасное (СИ)"

Автор книги: Scarlet Baldy и Aloysia Virgata

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Дело не в этом, Малдер. Честно.

Почему-то я поверил ей.

– Хорошо.

Скалли грустно улыбнулась.

– Мне противно думать о том, как я все испортила. – Видимо, я выглядел очень удивленным, и она усмехнулась. – Перестань, Малдер. Напилась и начала приставать к тебе.

Я слегка подтолкнул ее плечом.

– Да уж, что верно, то верно. Даже не представляю, как ты мне с утра смогла в глаза посмотреть.

Ее щеки вспыхнули.

– Ну, насколько я помню, ты был совсем не против, – сказала Скалли серьезно, но, поняв, что я просто дразнил ее, прикусила губу и опустила голову, пытаясь сдержать улыбку.

Обняв напарницу, я притянул ее к себе, чувствуя тепло ее тела под тонкой тканью блузки, и закрыл глаза, пытаясь вспомнить, как выглядит ее татуировка.

Скалли положила голову мне на плечо и тихо вздохнула.

– Не очень хорошо у нас все вышло, да? Четыре года кристально чистых профессиональных отношений разрушены за один вечер.

Я открыл глаза.

– Ты считаешь, мы их разрушили?

Скалли озадаченно посмотрела на меня.

– Мне показалось, мы только что сошлись на том, что нами двигали ошибочные мотивы.

Я покачал головой и, наклонившись, вдохнул запах ее волос.

– Насколько я помню, Скалли, ты высказала свое мнение, а я ответил, что отчасти согласен. Но что-то не припоминаю, чтобы ты и я на чем-то сошлись. На самом деле, – прошептал я, взяв ее за подбородок большим и указательным пальцем, – если уж на то пошло, то этот разговор неопровержимо свидетельствует о том, что мы мыслим объективно и действуем разумно.

– Да? – с сомнением спросила она. – Ты так считаешь?

Я приблизился к Скалли достаточно близко, чтобы мои губы задевали ее.

– Тебе не приходило в голову, Скалли, что, вполне возможно, не стоит искать никаких других причин, кроме нашего собственного желания?

Ее губы, соприкасающиеся с моими, дрогнули в улыбке.

– Эта гипотеза нуждается в проверке. Но что скажет Скиннер?

– С ним случится истерика?

– Ну и пусть.

Я поцеловал ее и провел пальцами по шее и волосам, все еще влажным после душа. Скалли прижалась ко мне и проскользнула рукой под мою рубашку. Прикосновение было таким возбуждающим, что наши шансы вовремя приехать на встречу с Уикэмом резко свелись к нулю.

Ее пальцы оставляли за собой след гусиной кожи. Обняв Скалли за талию, я медленно опустил напарницу на кровать и неохотно прервал поцелуй. Ее рыжие волосы разметались по подушке, дыхание стало частым и прерывистым. Пока я, склонившись, расстегивал ее блузку, Скалли наблюдала за мной, слегка приоткрыв рот, и это меня изумило. Я всегда думал, что она закроет глаза.

Как же мало я знал о ней! Но с другой стороны, стоит ли удивляться? Она моя напарница.

Осталось две пуговицы. Две пуговицы. Я все еще могу встать, выйти из комнаты и продолжать делать вид, что ничего не случилось. Может быть, дело и правда не в Филадельфии? Может быть, дело в том, что у нее почему-то идет носом кровь, и она слишком сильно устает, а сейчас лежит и смотрит, как я раздеваю ее?

Блузка наконец сползла с ее стройного тела. Даже служба профессиональной ответственности (6) вынуждена была бы признать, что у меня имеются смягчающие обстоятельства.

На этот раз ее синяки не шокировали меня. Единственное, что занимало меня в тот момент, – это страстное желание узнать, какова ее кожа на вкус. Я сжал руками лицо Скалли, и она слегка наклонилась, чтобы поцеловать мою ладонь, а затем легонько прикусила зубами мой большой палец. Вся оставшаяся в моем теле кровь устремилась вниз.

Моя рука медленно двигалась по ее шее, груди, гладкой коже живота и вокруг пупка. Когда пальцы проскользнули под пояс узкой юбки, Скалли выгнула спину и снова прикусила мой палец. То, что она выделывала языком, выдавало большой потенциал.

Я наклонился и коснулся губами ее ключицы. Она тихо шептала что-то и гладила меня по волосам, когда я ласкал языком ее грудь, одновременно сжимая пальцами соски. Опустившись ниже, я поцеловал теплую и сладкую на вкус кожу чуть ниже груди, чувствуя мягкое прикосновение сатиновой ткани бюстгальтера к своему лицу.

Скалли снова выгнула спину и вскрикнула, но на этот раз – от боли. Она осторожно приподнялась на локтях, и от этого ее грудь оказалась еще ближе ко мне.

– Скалли?

Она печально улыбнулась.

– Ребра болят… Малдер, думаю, что…

– Ты думаешь слишком много, – сказал я, положив руку ей на грудь и оставив очередной поцелуй на гладкой коже.

– Думаю, что лучше я буду сверху, – сказала она.

Не знаю, кто эта женщина, но она мне положительно нравится.

– Тогда, пожалуйста, продолжай думать во что бы то ни стало.

Скалли засмеялась, когда я поцеловал ее в губы, и, остановив меня, осторожно привстала. Я подвинулся, облокотившись на изголовье кровати. Ее деловая блузка голубого цвета была наполовину расстегнута и не скрывала белья, но на строгой серой юбке по-прежнему не виднелось ни единой морщинки: казалось, что Скалли только что вошла в офис. Только такого выражения лица я никогда не видел у нее на работе.

– Иди сюда, Скалли.

Она обошла кровать, наклонилась для поцелуя и забралась на меня. Юбка задралась, и я обхватил руками ее ноги, с некоторым разочарованием ощутив, что прикоснулся не к голой коже, а к нейлону. Разочарование сменилось восторгом, когда я поднялся чуть выше. Боже ты мой, агент Скалли носит чулки! Без подвязок, конечно, но все равно, черт побери, чулки! Я отодвинул резинку, и она хлопнула ее по бедру.

– Держи себя в руках, Малдер. Они стоят не меньше двадцати баксов за пару.

Куплю тебе новые, если понадобится.

– И вот так ты со мной и обходилась все это время, Скалли? Носила чулки под своими милыми скромными костюмчиками все эти четыре года, а я и не догадывался?

Скалли отклонилась от меня и ухмыльнулась.

– Учитывая, что мне приходится бегом догонять злодеев, думаю, каблуков в семь сантиметров достаточно, чтобы доказать мою преданность работе. Не вижу необходимости еще и упаковываться в смирительную рубашку каждое утро.

– Аплодирую твоему прагматизму, – сказал я, наклонившись вперед и захватив ее нижнюю губу зубами. Как мне удастся пережить хотя бы еще один рабочий день, не подвергнув нас обоих риску увольнения?

Скалли повела плечами, чтобы скинуть блузку, и она наконец упала на кровать. Потянувшись к застежке бюстгальтера, она слегка поерзала на мне.

– Скалли… – застонал я.

Напарница опустила руки и наклонила голову.

– Даже не знаю, Малдер… Кажется, уже поздно. – Она посмотрела на часы. – Думаю, нам пора идти.

Она приподнялась на коленях, но я схватил ее за бедра и посадил обратно.

– Останься здесь, и следующие пять минут станут лучшими в твоей жизни, детка.

Она засмеялась, откинув голову назад. Луч солнца коснулся ее шеи.

– Скалли, – сказал я. – Посмотри на меня.

Она взглянула на меня с серьезным выражением лица и устроилась поудобнее, опершись руками о мой живот. Я провел руками по ее ладоням, по тонким кистям, по изгибам рук, по плечам и спине, чертя бесконечные круги на ее коже ладонями и кончиками пальцев, и она тихо вздыхала, запрокинув голову и водя пальцами по моей груди.

Как бы я хотел отшлифовать руками ее белую кожу до слоя, к которому не прикасался никто до меня, и стереть с ее тела все воспоминания о боли. Так мы начали бы с чистого листа.

Когда я расстегнул и снял ее бюстгальтер, Скалли прикрыла глаза и прошептала мое имя. Я выпрямился, притянул напарницу к себе, пока ее идеальная грудь не оказалась на уровне моих глаз, и, затаив дыхание, прикоснулся пальцами к соскам, а Скалли издала тихий мелодичный звук и впилась ногтями в спинку кровати.

Я обхватил сосок губами, и Скалли с тихим стоном дотронулась до моего лица своими холодными, словно снежинки, пальцами. Привстав на коленях, напарница потянула меня за волосы и впилась в мои губы жадным поцелуем.

– Малдер, – прошептала она. Ее губы были сладкими, но на этот раз – без привкуса алкоголя или страха. Воздух между нами пропитался запахом ее волос, кожи и едва заметным ароматом духов. Скалли внезапно отстранилась одним стремительным движением, но я тут же с облегчением понял, что она всего лишь хотела раздеться. Скалли улыбнулась, потянувшись к ремню моих брюк.

Удивительные глаза цвета лунного камня неотрывно смотрели на меня. Скалли расстегнула молнию, и вскоре мои штаны вместе с нижним бельем присоединились к куче одежды на полу. Она наклонилась, целуя мою шею, и снова оказалась на мне. Я на мгновение закрыл глаза и, почувствовав, как ее колени сжали мои бедра, обхватил напарницу за талию. Скалли выгнулась вперед. Лучи солнца играли на ее теле, а волосы переливались багровыми и золотистыми красками, словно осенние листья. Мне захотелось отпустить какой-нибудь пошлый комплимент, потому что наконец-то, первый раз в жизни, он был бы уместен.

Мы смотрели друг другу в глаза, когда я вошел в нее. Этот момент был первобытным и стихийным: Скалли – огонь и вода, а я одновременно и сгорал, и тонул в ней.

Мне повезло, если хотя бы пять минут стали лучшими в ее жизни…

***

ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК БАЛТИМОРА

9:50

Банк кармических воздаяний традиционно обходился со мной сурово и редко расщедривался на кредиты. За проведенное в постели со Скалли утро, несомненно, придется заплатить. Поскольку я уже понял, что этот закон абсолютно нерушим, оставалось только ждать того момента, когда возмездие начнется.

Та новая Скалли, что впервые предстала моим глазам сорок пять минут назад, полностью затмила собой сидевшую сейчас рядом со мной сдержанную и неприступную женщину. И пора мне уже перестать слышать ее сбитое дыхание, чувствовать, как ее маленькие изящные пальцы впиваются мне в плечи…

Скалли случайно задела мою ладонь, открывая тяжелую стеклянную дверь полицейского участка, и я попытался прогнать воспоминания о том, как мои руки прикасались к ее обнаженной груди, к гладкой, словно бумага, коже, к копне блестящих волос, сверкающих на фоне бледных плеч.

Мы на двадцать минут опоздали на встречу, и Уикэм поприветствовал нас мрачным взглядом.

– Ну что вы, не стоило предупреждать, что задерживаетесь. В самом деле, я ведь всецело в вашем распоряжении.

Он швырнул на стол тяжелую папку.

– Детектив… – начала Скалли, но вдруг заметила, что он задержал на ней взгляд дольше обычного.

– Вам идут растрепанные волосы, агент Скалли. Фен сломался?

Легкий румянец появился у нее на щеках, но он, к счастью, был едва заметен благодаря плохому освещению. Но я все равно мысленно велел Уикэму заткнуться.

Скалли прочистила горло и начала заново:

– Как агент Малдер уже сообщил вам вчера вечером, мы поняли, что убийца оставляет тела женщин в позе, напоминающей позу лучника.

– И что вырезание груди связано с мифологическими традициями амазонок. Они прижигали правую грудь, чтобы не мешала стрелять из лука, но все убитые женщины были левшами, поэтому преступник удалил им левую грудь. И поэтому написал “синистер”. На латыни „синистер“ также значит “левый”, – добавил я.

Уикэм сел и окинул нас пристальным взглядом.

– Так вы, стало быть, снова нашли общий язык? Как мило. Рад, что проблемы решены. Судя по всему, от кокаина вы решили воздержаться, но два оставшихся варианта тоже неплохи.

С непривычки могло показаться, что Скалли так же спокойна, как обычно. Но я видел, что она начинает закипать.

– Думаю, надо искать человека, которого в раннем возрасте бросила мать. Нужно еще раз всех перепроверить, – добавил я, пытаясь разрядить обстановку прежде, чем Скалли испепелит Уикэма холодным пламенем своего взгляда.

Уикэм был спасен дважды, потому что зазвонил телефон Скалли, и после короткого разговора она сообщила нам, что должна поехать обратно в лабораторию. Посмотрев на нас обоих не поддающимся расшифровке взглядом, она решительным шагом направилась к двери.

– Я так понимаю, ты все-таки решил подарить ей новый микроскоп, – сухо заметил Уикэм, когда за Скалли захлопнулась дверь.

– Уикэм, я…

Он поднял руку, как постовой на перекрестке.

– Просто ответь на один вопрос: это впервые произошло до или после вашего маленького вчерашнего представления? Хотелось бы узнать, в какой конкретно момент ты решил выставить меня идиотом.

– В свое оправдание могу только сказать, что действительно считал тебя хорошей кандидатурой для Скалли.

– Но твоя, по-видимому, лучше?

Я закатил глаза.

– Думаешь, я соблазнил ее специально, чтобы тебе насолить? Не сказать, что ты о ней особенно высокого мнения.

На секунду Уикэм задумался, очевидно, взвешивая в уме то, что успел узнать о Скалли, и свое желание злиться на меня.

– Это неплохой аргумент, – сдался он.

– Честно, сомневаюсь, что моя кандидатура вообще годится на эту роль, – сказал я ему. – Более того, практически уверен, что я – самый плохой вариант из всех возможных.

Уикэм разогнул пальцами скрепку.

– Можешь ее отговорить. И отправить прямо в мои объятия.

Я засмеялся.

– Сочувствую тебе, Уикэм, но я не идиот.

Он усмехнулся.

– Ты спишь на диване и за четыре года впервые подкатил к собственной напарнице. Может, поделишься своим пониманием слова “идиот”?

Не думаю, что в этом есть необходимость, спасибо.

Джаспер из “Дуэта Рик и Джаспер”, как я прозвал их про себя, ленивой походкой подошел к нам с коробкой пончиков в руках.

– Привет, – сказал он дружелюбно. – Как насчет завтрака?

Я заглянул в коробку и отрицательно покачал головой.

– Нет, спасибо. Я не ем желе.

Уикэм фыркнул.

– Какая неженка! – Он достал два пончика и неодобрительно оглядел Джаспера. – Классная футболка, тупица ты этакий. Тебе и правда, что ли, шесть лет?

Я обратил внимание на футболку Джаспера, надпись на которой гласила: «И знай: нельзя без хохота сказать “охота”». (7)

Я засмеялся, и Уикэм выразительно посмотрел на меня.

– Не надо его поощрять.

– Извини. Просто забавно.

Лицо Джаспера озарила улыбка.

– Вот видишь? У некоторых людей, в отличие от тебя, есть чувство юмора. Я сейчас иду на занятие, а Рик наверху, распечатывает то, что прислала Карен. – Джаспер положил коробку с выпечкой на стол и подошел к двери, но в этот момент Уикэм окликнул его:

– Я уже забронировал актера в костюме Барни (8) на твой седьмой день рождения. Рановато, конечно, но у него расписание забито. Постарайся надеть что-нибудь подходящее, хорошо?

– Смейся-смейся, старик. У меня-то вся жизнь впереди!

– Обязательно попроси взрослого помочь, если заблудишься!

Джаспер показал ему средний палец и вышел на улицу.

Я вопросительно посмотрел на Уикэма. Он смахнул с щеки сахарную пудру.

– У Джаспера день рождения 29 февраля, поэтому мы над ним подшучиваем. Через месяц ему исполнится шесть и три четверти. Подарю ему База Лайтера (9) или что там детям нравится в этом году?

Черт. Скоро ведь день рождения Скалли? А что полагается дарить напарнице после того, как переспишь с ней? Маловероятно, что у меня есть шанс услышать мнение Уикэма по этому вопросу и обойтись без ругани.

– Пойдем наверх, – предложил он. – Не хочу, чтобы новая информация попала на глаза кому не следует.

Оказавшись на нужном этаже, мы чуть было не столкнулись с Риком в дверях лифта.

– Привет, – поздоровался он, протягивая Уикэму кучу бумаг. – Я как раз собирался спускаться. Тут информация по пластику. Карен из кожи вон лезла, чтобы все это выяснить, так что не забудь прислать ей цветы. – Он подмигнул детективу.

Уикэм быстро доел второй пончик и пролистал страницы.

– Выглядит многообещающе, – сказал он. – Ты что, подлизывался к моей девочке? Почему она все это мне не прислала?

Рик ухмыльнулся.

– Скажем так: я умею обращаться с дамами. Кроме того, Джек, ты уже переходишь в другую возрастную категорию. – И он показал пальцем на седеющие виски Уикэма.

– В этом разница между виноградным соком и хорошим вином, – парировал детектив.

– Вино со временем превращается в уксус, – задумчиво сказал Рик.

– Придурок.

Рик засмеялся и зашел в лифт, а мы прошли по коридору в кабинет.

– Это офис криминалистов, так что мы здесь в безопасности, – сказал Уикэм. – Посмотри и скажи, что думаешь.

Я сел за стол и стал теребить стоявшую на нем фигурку Зены из „Королевы воинов“, одновременно бегло читая материалы.

– Похоже, пластик активно используют в больнице при Университете Джонса Хопкинса. Завтра можем проверить. Сегодня там никого не будет, и к тому же вечер у нас уже занят. Кстати, интересная тут коллекция героев.

Уикэм как раз рассматривал одну из них – фигурку женщины, одетой в черное и красное.

– Мы нанимаем только сумасшедших фанатиков, – сказал он. – Такие требования. А я вообще не знаю, кто это такая.

– Тиамат, – сказал я, даже не задумавшись. – Из игры “Подземелья и драконы” (10). Видишь? Это красный дракон – самый могущественный из цветных драконов. – Я поднял фигурку и согнул ее так, словно она гналась за пластмассовой принцессой Леей. – Спаси меня, Оби-Ван! – произнесла она моим дурацким фальцетом. – Ты моя последняя надежда!

Уикэм недоверчиво смотрел на меня.

– Если у тебя осталась хоть какая-то совесть, честно предупреди агента Скалли, что ты фрик.

– Я Рик Джеймс, сука! (11) – высокопарно сказал дракон смотревшей на него с восхищением Зене.

Уикэм удрученно покачал головой.

***

ГОСТИНИЦА HOLIDAY INN, ВНУТРЕННЯЯ ГАВАНЬ БАЛТИМОРА

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ЯНВАРЯ

16:05

Моя напарница вечно оказывается вне зоны досягаемости в самый неподходящий момент. В морге подтвердили, что она уехала два часа назад, и, поскольку мне уже надоело слушать раздражающе спокойный и приветливый голос ее автоответчика, я решил вернуться в отель. Приезжать туда в середине рабочего дня, когда в деле наконец проявился какой-то просвет, было совершенно не разумно, но ничего другого я не придумал. Даже если Скалли просто пролила на себя кофе и заехала сюда переодеться, это все равно не объясняет, почему она не отвечает на звонки.

Я всеми силами старался утихомирить свою паранойю. Может, у нее просто сел аккумулятор.

И постучался в номер.

“У нее никогда не садится аккумулятор, – прозвучал у меня в голове голос, отвечающий за каталогизацию данных о Скалли. – И всегда есть при себе запасной”.

Я постучал еще раз.

Может, она пошла в церковь? Исповедаться в утреннем грехе? Мне до сих пор казалось, что я ощущаю на своей коже ее прикосновения.

Да, за последнее время, что и говорить, накопилось много информации, которую придется добавить к ее личному делу.

Я вытащил телефон из кармана, одной кнопкой вызвал номер Скалли в n-ный раз за сегодняшний день и вдруг услышал чирикающий звук по ту сторону двери. Ее телефон остался в номере. Что, черт возьми, происходит?

Как сумасшедший, я пронесся по лестнице обратно в холл и принялся размахивать перед служащими значком, пока они не согласились выдать мне ключ от номера Скалли. В конце концов я оказался внутри.

И ровным счетом ничего там не увидел. Шторы были опущены, в комнате темнота. Я нажал на выключатель.

– Выключи этот хренов свет! – раздался крик Скалли. Дверь ванной захлопнулась, из чего я понял, что напарница там и, погасив свет, подошел к двери ванной комнаты. Что могло заставить Скалли так ругаться? Она практически никогда себя так не ведет.

Я положил руку на ручку двери.

– Эй, Скалли? Что происходит?

– Оставь меня в покое, Малдер. – Ее голос звучал странно и как-то сдавленно, как будто у нее насморк.

– Скалли, ты же меня знаешь. Я не уйду, пока ты не объяснишь, почему в середине дня сидишь в ванной с выключенным светом.

– У меня болит голова, и свет режет глаза. Теперь уходи.

– Не уйду, пока не увижу тебя. Я сейчас открою дверь, Скалли.

– Малдер, не надо. Просто уйди, пожалуйста.

Последняя просьба, напротив, подтолкнула меня к решительным действиям. Скалли редко ругается и уж точно никогда никого не умоляет. Что-то не так.

Я рывком открыл дверь и зашел внутрь. Света, проникающего сюда из коридора, было недостаточно, чтобы что-нибудь разглядеть, но, когда мои глаза привыкли к полумраку, я наконец увидел Скалли. Она сидела на полу и, прислонившись спиной к ванне, сжимала голову руками.

Я опустился на колени и нежно положил руки ей на плечи.

– Эй, Скалли. Тебе очень плохо?

Она не ответила.

Я погладил ее по рукам, пытаясь ослабить мертвую хватку, но в этот момент почувствовал что-то липкое на пальцах. Поскольку я почти ничего не видел, то поднес руку к лицу.

И почувствовал запах крови.

Ее руки были в крови.

Черт.

Я запаниковал и вскочил, чтобы включить свет. Скалли взвыла, словно в агонии и, прикрыв лицо заляпанными кровью руками, стала раскачиваться взад-вперед. Я увидел достаточно – пол из белой плитки весь в пятнах крови – и погасил свет.

– Прости, прости. – Я снова опустился на колени рядом с напарницей и заключил в объятия, ощущая, как ее худенькое тело дрожит от напряжения в борьбе с невыносимой болью. – Скалли, нужно отвезти тебя в больницу.

Она напряглась еще больше.

– Нет.

Я отпустил ее и стал искать телефон в кармане.

– Мы не станем спорить попусту, Скалли. Ты поедешь в больницу.

Ее пальцы сомкнулись на моем запястье, когда я уже собирался набрать номер.

– Малдер, послушай. Возьми мою сумку и дай мне…

– Даже не пытайся отговорить меня, – сказал я, отталкивая ее руку.

Скалли села прямо, и теперь я мог едва-едва разглядеть ее лицо в черно-серых тонах – белки глаз и чернильные радужки на фоне кожи – бледной, как декабрьское небо.

Она дотронулась до моей ноги.

– Я и не пытаюсь, но ты должен сделать мне еще один укол имитрекса (12).

Я задумался.

– После этого ты дашь мне вызвать скорую?

– В этом не будет необходимости.

– Скалли, мне все равно: даже если придется надеть на тебя наручники и тащить на себе, так или иначе ты окажешься сегодня в больнице.

Она наощупь искала мою руку в темноте.

– Я имела в виду, что ты можешь отвезти меня сам, не нужно вызывать скорую. Помоги мне встать.

С моей помощью она подошла к кровати и легла. Я обошел постель, поставил лампу на пол и накрыл абажур одной из ее синих блузок. Мягкий голубоватый свет наполнил комнату, когда я включил лампу, и, к счастью, Скалли не возражала. Она попросила меня принести ей мокрое полотенце, чтобы стереть кровь с лица, а потом показала на бумажный пакет из аптеки, стоявший поверх стопки бумаг на столе.

– Когда ты купила лекарство? – спросил я. – Ты для этого ушла пораньше? Сама выписала себе рецепт?

Она положила полотенце на лицо и слабо кивнула.

– Головные боли становятся все хуже, – призналась она неохотно, пока я готовил шприц.

– Могла бы сказать.

– Мы расследуем убийство, Малдер. Я не хотела отвлекать тебе своими личными проблемами.

Вот только из-за твоих личных проблем, Скалли, ты стала настолько невнимательной, что пропустила кое-что важное. Конечно, я не скажу тебе это в лицо, поскольку знаю, что ты уже впилась зубами в этот пирог вины и поедаешь его в гордом одиночестве. От меня не укрылось, как ты отводишь глаза при одном лишь упоминании имени Эйприл Ларсен.

Я подошел к кровати со шприцем в руке.

– Куда колоть?

Скалли отодвинула полотенце с глаз и, слабо улыбнувшись, закатала рукав.

– Развлекайся, – прошептала она.

Я сел около нее и аккуратно сделал укол.

– В отличие от тебя, Скалли, иголки, равно как и чернила, меня не заводят, – сказал я, покончив с уколом и опустив рукав ее рубашки.

– Нет, Малдер. Зато тебя заводит то, что в итоге получается, – тихо ответила она и свернулась в позе эмбриона. Ее дыхание стало быстрым и неглубоким.

Я прикусил язык, понимая, что веду себя, как скотина, без всякой на то причины. И просто срываю на ней злость за то, что она не считала возможным довериться мне. Голос Эда Джерса снова прозвучал у меня в голове: “Между прочим, она со мной разговаривала”.

Ну что ж, теперь она и со мной переспала, но вот в плане разговоров мы никуда не продвинулись. Не моя ли в том вина? Я наклонился над Скалли, заправил прядь волос ей за ухо и поцеловал в висок.

– Помогает?

Она подняла руку и, не открывая глаз, попыталась дотронуться до меня, но не смогла.

– Поможет.

– Я пойду в свой номер, но скоро вернусь.

Скалли едва слышно пробормотала что-то, и ее рука безвольно упала на кровать. Я встал и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

***

Я вернулся пятнадцать минут спустя с чистой рубашкой в руках. Уикэм уверил меня по телефону, что он прекрасно обойдется без моей дурацкой помощи. Скалли храпела, как генерал в отставке. После долгих сомнений я все же решил дать ей пока поспать, собрал бумаги со стола и приготовился использовать в качестве кабинета ее ванную комнату вместо своего номера.

Архимед решил свои проблемы, сидя в ванне. Может, и у меня получится.

***

ГОСТИНИЦА HOLIDAY INN, ВНУТРЕННЯЯ ГАВАНЬ

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ЯНВАРЯ

19:04

– Малдер, что ты делаешь в моей ванной?

Он вздрогнул и открыл глаза. Бумаги, лежавшие у него на коленях, разлетелись в разные стороны, и напарник удивленно посмотрел на меня, еще не до конца понимая, что происходит.

– Скалли?

Малдер выпрямился, зевнул и потер глаза. Его взъерошенные волосы торчали во все стороны, и мне пришлось постараться, чтобы не растаять от его умилительного вида.

– Не хочешь объяснить, что ты тут делаешь?

Он посмотрел на часы.

– Помимо всего прочего, пропускаю Суперкубок. – Он собрал бумаги, валявшиеся вокруг него, и вылез из ванны.

– Тебе не обязательно было оставаться, – сухо сказала я и, взяв в руки зубную щетку, принялась копаться в косметичке, оставшейся стоять открытой около раковины.

– Я ждал, когда ты проснешься, чтобы отвезти тебя в больницу. Помнишь?

Честное слово, Малдер, не помню ничего, кроме зубодробительной боли, пронзавшей меня насквозь, словно горящая игла.

– Как видишь, в этом больше нет необходимости. Все в порядке. – Я начала чистить зубы и увидела в зеркало отражение Малдера. Он замешкался на секунду, затем посмотрел на меня немного странным взглядом и вышел.

Сейчас я ощущала только небольшую болезненность в районе шеи и зубов, хотя чувствовала себя чудовищно усталой. Мышцы были словно ватные, под ногтями осталась засохшая кровь, лицо – липкое от пота.

Нужно принять душ.

Разумеется, Малдер прав, думала я, стягивая одежду. Нужно поехать в больницу. Кажется, у меня была кластерная головная боль – в нее постепенно перерастают мигрени. Но нельзя забывать о том, что такие тяжелые симптомы могут быть признаком самых различных заболеваний. В том числе многочисленных фиброзных образований и опухолей мозга.

“У тебя есть то, что мне нужно”.

Я включила душ и подставила голову под струю воды. У меня хорошо получается упрямо отрицать очевидное, но с этим пора заканчивать. Как только закроем дело, придется выяснить, что со мной происходит.

Стоя под душем, я сложила ладони и начала молиться о том, чтобы мое тело продержалось хотя бы еще немножко.

Пожалуйста, Господи, просто дай мне продержаться еще несколько дней.

Комментарий к Глава четвертая

(1) Отсылка к фильму «Шофер мисс Дэйзи».

(2) Get the hell out of Dodge – фраза из сериала-вестерна «Gunsmoke», действие которого разворачивалось в городе Додж Сити, штат Канзас, и в котором шерифы часто велели преступникам «убираться ко всем чертям из Доджа».

(3) Политик, писатель и публицист.

(4) Согласно мифологии, амазонкам в детстве прижигали одну из грудей, чтобы она переставала расти и не мешала стрелять из лука.

(5) «Let it be» – песня «The Beatles», «Fools Rush In» – песня Элвиса Пресли.

(6) Отделение в ФБР, которое занимается соблюдением устава со стороны агентов Бюро.

(7) Оригинал: Remember: You can’t spell manslaughter without laughter (Игра слов: Нельзя написать «убийство» [manslaughter], не написав «смех» [laughter]).

(8) Динозавр, герой детского шоу.

(9) Герой из фильма «История игрушек».

(10) «Dungeons & Dragons» – популярная настольная ролевая игра в жанре фэнтези.

(11) Rick James – знаменитый певец афро-американец, сочинитель и музыкальный продюсер. В 2003 году на «Шоу Дэйва Чэппела» была показана пародия «Настоящие голливудские истории Чарли Мерфи», где Рик Джеймс (в исполнении самого Дэйва Чэппела) произнес ставшую крылатой фразу «Я Рик Джеймс, сука!» Эту фразу обычно произносят, изображая голос Рика Джеймса, чтобы высмеять чью-либо заносчивость и напыщенность.

(12) Имитрекс – лекарство от мигрени.

========== Глава пятая ==========

ГОСТИНИЦА HOLIDAY INN, ВНУТРЕННЯЯ ГАВАНЬ

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ЯНВАРЯ

19:29

Когда я вышла из ванной, оказалось, что Малдер все еще тут: сейчас он сидел на краю постели, исполненный какой-то мрачной решимости. У меня сразу возникло нехорошее предчувствие.

– Малдер, почему ты все еще здесь? – спросила я, нервно затягивая пояс халата.

Напарник и не подумал встать с кровати, только напряженно выпрямился и плотно сжал губы, словно ожидая от меня удара под дых.

– Скалли, я хочу, чтобы ты взяла телефон, позвонила Скиннеру и сказала ему, что уезжаешь. Хочу, чтобы ты вернулась в Вашингтон и сразу же поехала в больницу.

Я негодующе скрестила руки на груди.

– Это все? Малдер, не нужно…

– … Я прошу тебя сделать это, потому что не хочу сам звонить помощнику директора и рассказывать ему, в каком состоянии обнаружил свою напарницу несколько часов назад.

– Ты не можешь так поступить, Малдер.

Он наконец встал, подошел поближе и положил руки мне на плечи.

– Дана, я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и ответила на один вопрос: если бы я был в этой ванной, то ты – как врач и как агент ФБР – стала бы всерьез рассматривать возможность оставить меня на деле?

Я опустила голову, чувствуя, что к горлу подступает комок. Малдер всегда произносил мое имя с каким-то особенным оттенком, понятным только мне одной, используя это простое слово как крючок, на который мог в любой момент поймать меня и напомнить, кто я, откуда и зачем нахожусь здесь. И сейчас для этого самое время.

Но все равно сегодня утром единственным именем на его устах было Скалли.

На прозвучавший вопрос существовал только один верный ответ. Мои плечи безвольно опустились: сопротивляться бесполезно.

– Нет. Нет, я бы не позволила тебе остаться.

Малдер кивнул, на мгновение крепко сжал мои плечи и, отпустив, отошел на шаг назад.

– А как же расследование? – прошептала я.

– У меня остались твои заметки, Скалли. И я всегда могу позвонить, если понадобятся разъяснения.

– Только скажи мне одну вещь, Малдер: важно ли, что они левши? Я видела, что ты перепроверял мои отчеты о вскрытии. Боишься, что я еще что-нибудь упустила из виду?

Я сказала, что не стану сопротивляться, но не утверждала, что ему удастся выкрутиться и заплатить за это малой кровью.

Напарник твердо посмотрел на меня.

– Хорошая попытка, Скалли, но втянуть меня в спор не выйдет. Тебе не обвести меня вокруг пальца.

Черт его побери. На моих губах появилась слабая улыбка.

– Хорошо. Я вернусь в Вашингтон, но при одном условии: ты позволишь мне пойти на утреннее совещание. И пообещаешь звонить постоянно и держать в курсе дела. Понял? – Я погрозила ему пальцем.