Текст книги "Сон во сне"

Автор книги: Сандра Тэйл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 1 – Жизнь продолжается

Деревья с ярко-зелеными лепестками трепетались на ветру. Птицы игриво перескакивали с ветки на ветку, забавно подрагивая крылышками, и напевали веселый мотив. На небе высоко светило солнце и почти не наблюдалось облаков. Зелень только-только начала появляться из-под земли, вкусив теплоту и свежесть начала весны. Близился апрель, дни становились длиннее и воздух начинал прогреваться. Сегодняшняя прекрасная погода так и располагала к прогулке.

Арчибальд и Эвелин именно так и поступили. Они позволили себе одеться легко, про себя радостно отмечая, что больше не нужно надевать множественные и плотные слои одежды, и направились гулять по семейному саду. Однако они были предусмотрительны: Арчибальд обмотал шею своим любимым шарфом, который для него связала его сестра, Эвелин, а Эвелин же накинула себе на плечи теплую меховую накидку. Она крепилась посередине серебристой брошью в виде цветка, и в случае жары или перегрева накидку легко можно было снять и накинуть на руку.

Брат с сестрой шли рука об руку, и при этом им совсем не хотелось говорить, лишь молча наслаждаться приятной переменой погоды и природы вокруг после снежной и холодной зимы.

Пройдя по саду в абсолютной тишине, они вышли к парку и пошли по дорожке, вымощенной плиткой и узорной кладкой. Слышался цокот маленьких каблучков и постукивание тростью при ходьбе.

– Боже правый, Арчи, скажи мне на милость, зачем тебе трость? – воскликнула Эвелин, тем самым прервав долгую тишину. Она посмотрела на брата с усмешкой в глазах. – Кого ты здесь собрался впечатлить?

– Никого, – спокойно ответил Арчибальд, продолжая нетрепливо идти и вести сестру под руку. – Каждый истинный джентльмен должен иметь при себе трость. Это этикет, только и всего.

– Выглядишь ты конечно так, будто собрался в церковь на свадьбу.

– На какую такую свадьбу? – Арчибальд вопросительно посмотрел на сестру, приподняв бровь.

– На свою! – громко воскликнула Эвелин и в голос засмеялась. Отойдя от брата и чуть приподняв свою юбку, она с визгом побежала вперед по тропинке, оставив Арчибальда стоять в недоумении.

Девушка, пробежав небольшое расстояние, обернулась и показала брату язык. Тот лишь высоко вскинул брови на лоб и приоткрыл рот.

– Я, конечно, поражаюсь, как моя дорогая сестра может из тихой интеллигентной леди превращаться в необузданную и невоспитанную дикарку. – Арчибальд поправил на голове котелок. На его руках были одеты элегантные белые перчатки.

– Да, я могу быть и такой! – продолжала смеяться Эвелин. Она начала подначивать брата. – Ну, что ты стоишь как статуя, давай, попробуй догнать меня! Кто первый добежит до мамы, тот самый ловкий и быстрый. А проигравший будет чистить туфли победителю!

– Погоди, погоди, – Арчибальд жестом попросил ее успокоиться, – ты меня заранее не предупредила, я думал, мы просто прогуляемся! Да и я не в настроении сегодня. Давай как-нибудь в другой раз…

– Как-нибудь в другой раз, – передразнила его Эвелин, – если бы я предупредила, так было бы не интересно. Давай! – Она помахала брату рукой, требуя, чтобы он к ней присоединился. – Долго мне тебя ждать? Мы и так слишком долго сидели дома у камина и только и делали, что пили горячее вино и читали книги. Нужно взбодриться как следует. Или скажешь, что я не права?

Эвелин посмотрела на брата прищуренным взглядом, скрестив руки на груди. Ее меховая накидка приподнялась до шеи.

Арчибальд продолжал стоять на месте. Одной рукой он держал трость с набалдашником в виде головы медведя, а другой придерживал шляпу. Ветер на какое-то время резко усилился.

– Дорогая сестра, ты только недавно переболела, и ветер появился, не надо испытывать свое здоровье, отец бы этого не одобрил.

– Отца здесь нет, только мы с тобой, так что можем делать все, что захотим, – девушка чуть нагнулась, будто готовилась к прыжку, – уверяю тебя, братишка, все будет хорошо! А теперь, приготовились…

– Эвелин, – парень попытался достучаться до сестры отчаянным зовом, но та была настроена очень серьезно, – ты же в платье!

– Тем лучше для тебя, есть шанс выиграть. – Эвелин только отмахнулась от разумных доводов брата. – Давай, бежим до мамы, я уже считаю! И раз…

– Да что с тобой такое…

Поняв, что ничего не измениться и его сестра сошла с ума, Арчибальд осторожно положил трость рядом с собой на землю и чуть освободил шею от шарфа.

– И два… – продолжал отсчет игривым голосом Эвелин.

– И только попробуй отклониться от поражения и не почистить мои ботинки! – крикнул брат, шагая к сестре навстречу. – Я еще люблю, когда они блестят, имей это в виду.

– Два с половиной…

– Но перед этим не забуду дать тебе по носу, за то, что втягиваешь меня в подобного рода авантюры, когда я одет, как подобает джентльмену, – Арчибальд приближался к ухмыляющейся девушке.

– Два с хвостиком…

Эвелин вертелась на месте из стороны в сторону, словно позади нее был хвост. Она держала свою пышную юбку приподнятой, оголив щиколотки и демонстрируя изящные милые туфельки.

Арчибальд уже был близко, он уверено приближался к девушке широкими шагами. Дождавшись, пока расстояние между ними сократится всего до нескольких шагов, Эвелин воскликнула «Три!» и понеслась вперед во всю прыть.

Арчибальд с отчаянным криком побежал вслед за ней.

– Ох, догоню! Ох, ты у меня пожалеешь! – на бегу прокричал сестре брат.

– Не трать воздух! – крикнула она ему в ответ.

Двое взрослых двадцатитрехлетних людей бежали по парку, перепрыгивая через невысокие ограждения и кусты, будто им было по шесть лет. Восторженный визг Эвелин и басистые чертыханья Арчибальда прорывались сквозь весеннюю идиллию красивой погоды.

Девушка свернула в сторону, стараясь сократить расстояние, и побежала поперек парка.

– Не жульничай! – прорычал в спину сестры парень, стараясь от нее не отставать.

Один нагонял другого и бежал впереди, потом тот, кого обогнали, напрягался и становился тем, кто обогнал. Как лошади на скачках, они шли ноздря в ноздрю, и было трудно с первого раза определить победителя. Место финиша неуклонно приближалось, бегуны дышали полной грудью и припустили что есть духу, высвобождая всю свою энергию. Эвелин желала быть быстрее ветра, но ее туфельки так и норовили подвести хозяйку и соскочить с ножек, а вот у Арчибальда было преимущество в его длинных ногах, но ему мешал шарф, который то и дело во время бега налезал ему на лицо. Скинуть его на землю было жалко, тот мог испачкаться и потерять свой хороший внешний вид, потому парень бежал дальше и терпел, время от времени стаскивая шарф с глаз.

Финиш был почти близко, и брат с сестрой приближались к победе, как тут одна из туфелек Эвелин все же соскочила с ноги и улетела в неизвестном направлении. Девушка от неожиданности потеряла баланс, вскрикнула и упала на землю. До финиша добежал Арчибальд, только он узнал об этом, когда снял шарф с лица и смог осмотреться. Он было потерял из виду сестру и начал волноваться, как тут услышал звуки возни внизу и увидел Эвелин, всю перемазанную землей и весьма огорченную. Убедившись, что она смогла самостоятельно встать на ноги и не ранена, он позволил себе в голос рассмеяться и согнуться от смеха пополам. Сестра гневно на него посмотрела и попыталась отряхнуться, но сделала только хуже, размазав по светлой юбке влажную землю. Меховая накидка съехала на одно плечо, волосы растрепались, а на ноге была только одна туфелька.

– Ты выглядишь бесподобно! – сказал ей Арчибальд, не переставая хохотать.

– Не смешно! – гневно сверкнула глазами Эвелин. Ее брат смеялся так искренне и заразительно, что она не выдержала и рассмеялась вместе с ним. Девушка схватилась за брата, чтобы снова не упасть. Они стояли, придерживая друг друга и сотрясаясь от смеха. Потные, уставшие и довольные.

– Куда подевалась моя туфелька? – Эвелин покрутила головой, пытаясь найти на земле свою пропажу. – Это моя любимая обувь…

– Надо было думать головой, прежде чем устраивать дерби, – незлобно отчитал Арчибальд сестру.

– Погода располагала к веселью, да и дома надоело сидеть и смотреть в окно, – девушка шмыгнула носом и чуть наклонилась, выискивая свою туфельку. Она придерживала платье, чтобы то ей не мешало.

– Не волнуйся, сейчас мы ее найдем, – успокоил ее брат и провел рукой по своим волосам. От бега и ветра они растрепались и легли по бокам, подчеркивая красивые скулы парня. Что-то вдруг щелкнуло в его сознании, он снова провел по волосам. И тут он понял…

– Я потерял свой котелок! То-то я думал, что начал чувствовать ветер на голове. Слишком свежо и легко стало при беге.

Эвелин выпрямилась и внимательно посмотрела на брата. Увидев его растерянный взгляд, она глубоко вздохнула и хотела было принять серьезный вид, но не выдержала и снова рассмеялась.

– О да, мы друг друга стоим, два дуралея! – хохотала Эвелин, и тут воскликнула, – вот где она! Моя туфелька! Иди ко мне, дорогая.

Ее драгоценная туфелька сиротливо лежала возле кустов, терпеливо ожидая свою хозяйку. Девушка надела ее на ногу, слегка подпрыгнув, и стала обратно на землю уже в обеих обутых ногах.

– Так гораздо лучше!

– Теперь осталось найти мой котелок, – сказал Арчибальд, – но это уже проще сделать по дороге обратно, как пойдем домой.

– А где твоя трость? – Эвелин указала на пустые руки брата и широко раскрыла глаза.

– Ах, – устало отмахнулся он, – там же, по пути назад, я оставил ее лежать на земле, ждать моего возвращения.

– Хм, как предусмотрительно, – хмыкнула девушка, покачав головой, – что ж, ты победил, теперь моя очередь чистить обувь.

– Отлично, – Арчибальд довольно потер руки, – не все тебе одной выигрывать. Я уже наловчился чистить твою обувь не хуже любого опытного лакея! Тебе должно быть лестно.

Эвелин поправила на себе меховую накидку и положила руку на грудь.

– Поверьте, сэр Форест, мне очень лестно, что вы так тщательно и так часто чистите мою обувь!

– Такого ныне я ожидаю и от тебя, – парень горделиво вскинул подбородок, – и, как я говорил ранее, я люблю, когда обувь блестит!

– Хорошо, но это все после, давай теперь уделим время маме и пойдем домой.

– Согласен.

Они повернулись к тому месту, что недавно служил им финишем в бегах. То был высокий каменный памятник, представлявший собой скорбящего ангела, опиравшегося на могильную плиту. На плите была выгравирована надпись: «Покойся с миром, Кристина Мэри Форест, любимая супруга и мать. Ты навсегда остаешься в наших сердцах». Возле плиты на каменной кладке стояли две вазы по бокам, в них находились белые розы. Их недавно сюда принесли, они еще были свежими и прекрасными.

Эвелин и Арчибальд ближе подошли к памятнику. Девушка приподняла голову и посмотрела на грустный образ ангела, а парень присел на корточки и рукой провел по надписи. На белой перчатке остался черный след. Каждое слово на этой могиле и каждый ее кусочек были очень важны для брата и сестры и несли в себе сакральный смысл. Хоть их матери и не стало 15 лет назад, для них она все равно, что живая, просто теперь заточена в безмолвный и холодный участок земли под каменной глыбой. Часто они приходят сюда к ней, делясь самым сокровенным, или же просто разговаривали об обычных вещах, будь брат с сестрой вместе или поодиночке. Для них мать все еще жива, только она не может их увидеть, обнять и предстать перед ними во плоти. Мать стала чем-то вроде незримого духа, который обязательно их услышит в трудную минуту, поддержит и каким-то знаком свыше даст совет или укажет на путь истинный.

– Скоро у мамы годовщина, – тихо произнесла Эвелин.

– Угу, – откликнулся ей Арчибальд.

– Прошло уже 15 лет, надо будет как-то это отметить.

– Годовщина смерти – это не праздник, Эвелин, его не отмечают, – парень привстал с колен и выпрямился, – люди просто приходят к своим близким на могилы и приносят свежие цветы, моют памятник, убирают могилу…

– Но ведь в прошлом году мы сидели и отмечали ее годовщину! – девушка посмотрела брату прямо в глаза, – были папа, я и ты, мы сидели на кухне, почти ночью, пока прислуга спала, пили вино и вспоминали маму. Я хочу сделать так же, пусть только папа вернется.

– Дорогая моя сестра, – вздохнул Арчибальд и приобнял девушку за плечи, – боюсь, в этом году так не получиться сделать, нашему отцу сейчас не до воспоминаний об усопших…

– Ты имеешь ввиду его нынешнюю жену? – Эвелин снова посмотрела на брата, затем отвела взгляд. На ее лице читались разочарование и злость. К ее горлу предательски начал подкатывать комок, а губы затряслись.

– Да, я имею ввиду именно это, – парень постарался улыбнуться и встряхнуть девушку, но та сомкнула руки на груди и отвернулась. Улыбка тут же исчезла с его лица, – скоро они вернутся с путешествия. После медового месяца, у них на уме будут только радостные впечатления и романтика. Отцу точно не до печали, а его новой жене вряд ли захочется поминать усопшую предшественницу.

– Думаешь, папа забыл ее? – Эвелин с надеждой посмотрела на брата. Тот ответил ей заботливым и мягким взором своих темно-синих глаз.

– Нет, Эвелин, отец не забыл нашу мать, просто теперь у него совершенно другая жизнь, он недавно женился и пошел дальше. Это нормально, ведь жизнь продолжается. Живые живут, а мертвые остаются мертвыми. – Арчибальд глубоко вздохнул и поглядел куда-то вдаль. – А если хочешь знать, любит ли наш отец свою новую жену сильнее предыдущей…

Девушка продолжала смотреть на брата, в ее глазах отражалась вся ее любовь и преданность по отношению к нему.

– То я тебе скажу, что определенно…нет! – парень громко закончил фразу, улыбнулся сестре и поцеловал ее в лоб. При поцелуе брата ресницы девушки затрепыхались. От его слов ей стало легче и тепло на душе, а комок в горле постепенно прошел.

– Ты прав, у отца теперь новая жена и новая жизнь, – Эвелин подняла голову и посмотрела на голубое чистое небо, – но он ее никогда не забудет. Никогда!

– Никогда! – поддержал ее Арчибальд и крепко приобнял. – Ведь, благодаря матери, у него есть мы! А этот факт никак нельзя отрицать.

– Точно! – сестра повернулась к нему и одарила своей лучезарной улыбкой.

– Пошли домой, нам нужно привести себя в порядок, заодно поможешь мне найти мои котелок и трость.

Парень развернулся и пошел обратно в сторону парка. Эвелин не спешила трогаться с места. Она снова посмотрела на скорбящего ангела.

– Ты идешь? – мягко позвал ее брат.

– Да, иду!

Девушка подошла к могильной плите, нежно поцеловала эпитафию и пошла к тропинке, на которой ее ждал Арчибальд. Она взяла его под руку и вместе они спокойным шагом направились к дому. Солнце щедро грело их своим теплом, не давая замерзнуть и остыть после пробежки.

Когда брат с сестрой уже почти подходили к парадной каменной лестнице, ведущей в дом, вдалеке они расслышали гудок автомобиля. Они оба повернулись на звук, и увидели, что на дорогу выезжает знакомая им отцовская машина.

– О боже, они вернулись раньше! – испуганно воскликнула Эвелин. – Что нам делать?

– Что я тебе могу сказать, – Арчибальд был удивлен не меньше сестры, – ты можешь стоять здесь и встретить их в таком виде, а я же пойду в дом и как можно быстрее переоденусь.

Сказав эти слова, Арчибальд резко взбежал на лестницу и бодро направился ко входу, оставив сестру одну в недоумении. Эвелин распахнула рот и хотела было что-то резко ответить брату, но гудок папиной машины раздался снова, и уже гораздо ближе, чем ранее, и она побежала вслед за братом.

– Ох и влипли же мы, главное нам надо успеть переодеться и умыться! – воскликнула Эвелин и исчезла в дверях дома. Машина, тем временем, уже выезжала на подъездную дорожку. Гудок прозвучал громче и резче.

***

Черная изящная машина остановилась недалеко от парадного входа в дом. К ней незамедлительно поспешили слуги, вышедшие поприветствовать хозяина и его молодую жену. Один из лакеев открыл дверь автомобиля со стороны водителя, и из нее вышел высокий широкоплечий и подтянутый мужчина пятидесяти четырех лет, который выглядел значительно моложе своего возраста. Одет он был в светло-коричневый плащ, на голове красовалась коричневая шляпа, а на руках были черные кожаные перчатки. На лице мужчины светилась улыбка, он с радостью посмотрел на свой дом. Очевидно, что он скучал по родным стенам и был рад своему возвращению.

Бегло, но искренне поприветствовав слугу, мужчина поспешил выйти из машины и обойти ее, чтобы самому открыть дверь со стороны пассажира.

– Я сам, Лайнус, – мягко отодвинув слугу, мужчина открыл дверь и протянул руку.

Из машины выглянула изящная женская рука, облаченная в кружевную белую перчатку, и неторопливо взялась за предоставленную ей руку. Вскоре из машины появилась вся дама целиком, представлявшая собой статную женщину с длинно-русыми завитыми волосами, сложенными на голове в аккуратную прическу. Возрастом она приближалась к тридцатилетней отметке, но на вид ей скажешь, будто она совсем недавно перешагнула двадцатилетний рубеж. Свежее юное лицо, точеная фигура и изысканные манеры. Женщина кокетливо покивала головой, приветствуя слуг. Лишь только глубина ее холодных синих глаз и уверенность во взгляде показывала всю ту мудрость и решимость, коими она обладала. В глазах просматривалась иногда и некая лукавость, будто женщина что-то затевала, но она исчезала так же быстро, как и появлялась, если за ней кто-нибудь наблюдал. И вниманию человека представала молодая и ухоженная дама, обладающая особой привлекательностью и чувством собственного достоинства.

– Спасибо, дорогой, – пропела она мужчине, мягко улыбнувшись, тем самым благодаря его за предоставленную им руку. Тот в ответ растаял от такого внимания.

Уверенно взяв под руку свою молодую и красивую жену, хозяин дома широким шагом прошествовал ко входу. Слуги покорно последовали за ними, взяв с собой весь их внушительный багаж.

Вскоре они уже оказались в холле, мужчина отпустил жену и вздохнул полной грудью, чуть разведя руки в стороны.

– Я дома, – проговорил чуть слышно он, затем повторил фразу уже громче, – Я дома!

– Видимо, Николас, наше свадебное путешествие показалось тебе несколько утомительным, – отозвалась его жена, удивленная бурной реакцией своего мужа.

– Изабелла, любовь моя, о чем ты говоришь, – мужчина повернулся к ней, продолжая улыбаться во весь рот, – мне очень понравилось наше путешествие, правда, просто по дому я очень соскучился!

Изабелла понимающе кивнула и улыбнулась уголком рта, скрестив руки на груди. Она решила дать своему мужу насладиться моментом возвращения домой всласть. Для нее же этот дом только начинал становиться домом, и душевной радости по прибытию к нему она пока не испытывала. Так что и разделить эмоции мужа искренне она не могла, пока что.

– Я дома! – снова прокричал мужчина. Его радостным восклицанием не было конца.

– Николас, слуги смотрят, – попыталась мягко образумить мужа Изабелла, но тот на ее фразу среагировал с точностью на оборот. Обратив свое внимание на слуг, Николас издал победный клич и начал поочередно всех обнимать, обращаясь к ним по именам как к давним друзьям. Жена, посмотрев на все это, поставила руки на талию и закатила глаза. Попытки как-то угомонить пыл мужа можно оставить, все без толку.

Сам дом был изыскано обставлен, со вкусом и стилем, все демонстрировало доход и успешность хозяина. Мебель и детали интерьера содержали в себе как модные новинки, так и антиквариат. Здесь были и хрустальные люстры, и позолоченные арабески, и столы из красного дерева, и серебряные канделябры, и фарфоровая посуда. На стенах висели картины и портреты как местных мастеров, так и известных художников. Размах картин был от маленьких пейзажей, висевших над зеркалами, до высоких полотен, занимавших все пространство от пола до потолка.

Поместье было высотой в два этажа, внушительным по фасаду и довольно вместительным внутри, но не таким большим по размеру, как другие дома знатнейших и обеспеченных людей. И все же в нем было легко заблудиться.

– Я дома! – в который раз прорычал мужчина, – так, подождите, а где же мои дети? Почему они меня не встречают вместе со всеми? Дети? Дети! Где мои дети?! Арчи! Эвелин! Папа вернулся!

Николас нахмурился и озадачено посмотрел на лестницу, ведущую наверх к комнатам его детей. Он ожидал их появления оттуда, и недоумевал, почему они все еще не вышли к нему.

На самом деле дети прекрасно его слышали. Громкий бас отца можно услышать и в самой дальней стороне дома. Они в спешке пытались переодеться и умыться, каждый в своей комнате, дабы предстать перед отцом в подобающем виде. Потому что с прогулки они вернулись весьма потрепанные и перепачканные. Они как могли пытались оттянуть время, но, судя по тому, как заходился криком внизу отец, они решили выйти к нему, надеясь, что хотя бы с большего успели привести себя в порядок.

И вот брат с сестрой уже выскочили на лестницу, повиснув на перилах.

– Папа! Ты вернулся!

– Арчибальд мой сын! – на лице Николаса снова загорелась улыбка, и он воздел руки к своим чадам, – Эвелин! Моя дочь! Идите же скорей сюда!

Две пары ног с гулом и резвостью пробежали по лестнице. У ее подножья стоял Николас, широко разведя руки в стороны, готовый принять в свои крепкие любящие объятья детей после нескольких месяцев разлуки. Отбросив всякую тактичность и правила приличия, воссоединение семьи произошло с бурными объятиями и восторженными возгласами.

Счастливый отец все никак не мог прийти в себя, до своего свадебного путешествия он редко выходил из дому более чем на неделю. Все свое время мистер Форест проводил на своей фабрике, а после возвращался домой, так было на протяжении многих лет, а если куда и ездил, то только вместе с сыном и дочерью. Они привыкли находиться в обществе друг друга постоянно, и уже принимали это как должное. А тут, спустя столько лет, отец покинул их почти на четыре месяца, было от чего расстроиться и тосковать!

Самое приятное в жизни то, что все рано или поздно заканчивается.

– Вы только посмотрите на себя! Как вы выросли! – Николас взял лицо Арчибальда в свои руки и тщательно рассматривал его.

– Пап, мне уже 23 года, я никак не мог вырасти, – Арчибальд тактично убрал руки отца со своего лица и горделиво выпрямился, – я мог вырасти только в интеллектуальном смысле!

– Папа, как мы рады, что ты снова с нами! – Эвелин вжалась в отцовскую грудь, вдыхая своим аккуратненьким носиком такие родные и знакомые запахи – смесь терпких духов, табака и мускуса.

– Родная моя Эвелин, – обняв крепко дочь, Николас уткнулся носом в ее макушку. – Вот я снова с вами!

Послышался легкий кашель, требующий привлечь к себе внимание. Николас все понял, он отстранился от детей и поспешил к своей молодой жене, приобняв ту за талию.

– Дорогие Арчибальд и Эвелин! В предсвадебной суматохе у вас было мало времени как следует познакомиться с моей новоиспеченной женой и вашей нынешней мачехой. Но теперь, когда вся суматоха осталась позади, настал черед спокойной семейной жизни. Изабелла тоже по вам соскучилась, и ей не терпелось вернуться вместе со мной домой, чтобы как следует здесь обжиться и, в первую очередь, породниться с моими детьми!

– Все верно, – прозвучал мелодичный голос Изабеллы. Она слегка прищурила взгляд и посмотрела на детей своего мужа.

– Мы немного устали с дороги, нам нужно переодеться и принять ванную. – Николас заботливо посмотрел на жену. – А после мы все вместе поужинаем, и мы с Изабеллой расскажем вам о наших путешествиях. Так что, вы нас простите, мы временно удалимся. – Затем мужчина обратился к одному из слуг. – Маркус, что с нашим багажом?

– Ваши вещи уже в ваших покоях, мистер Форест, – ответил ему Маркус, что стоял прямо как струна, заведя руки за спину. – Помочь вам их разобрать, сэр?

– Нет, Маркус, благодарю, мы сами, только отнесите на кухню гостинцы, – отмахнулся мистер Форест. Напоследок он вновь обратился к детям. – Займитесь пока чем-нибудь, пока мы с Изабеллой будет приводить себя в порядок с дороги. – Сама Изабелла, пока говорил Николас, не теряя времени, уже поднималась наверх. – Мы вновь воссоединимся с вами на ужине, который состоится в… а в котором часу у нас сегодня ужин, Маркус?

– Ужин в семь часов, мистер Форест, – учтиво подсказал хозяину Маркус, чуть наклонившись вперед.

– Значит, на ужине в семь часов! – провозгласил отец и помахал детям. – До встречи!

Мистер и миссис Форест удалились в свои покои для отдыха и омовения после долгой и утомительной дороги, слуги тоже постепенно разошлись по своим делам, а Арчибальд и Эвелин остались стоять внизу возле лестницы одни и с озадаченными лицами.

Огромная радость встречи с отцом резко сменилась другим чувством – сомнением. Эмоции стихли, включился разум, и он активно начал работать в головах юных мистера и мисс Форест.

– Как мы сможем привыкнуть к тому, что папа теперь не один, что он теперь с женой и у нас есть мачеха? О боже, – Эвелин схватилась за щеки и глубоко задышала, опустив голову.

– У нас нет выбора, мы должны быть рады за отца, и хотя бы попытаться принять в семью его новый источник счастья, – плечи Арчибальда были напряжены, – мне это так же тяжело принять, как и тебе, моя дорогая сестра. Но ты должна понимать, что наш отец мужчина в расцвете своих лет и сил, здоровье у него отменное, впрочем, как и его состояние на сберегательном счету. Он вполне мог себе позволить новую жену, быть долго одиноким не нравится никому.

– Но у него же есть мы! – громко воскликнула Эвелин, что брат был вынужден на нее шикнуть, дабы не услышали их разговор слуги, которые находились где-то неподалеку. Она повторила то же самое, только уже тише, – но у него же есть мы! Он не одинок и никогда таковым не был!

– Эвелин, ты уже такая взрослая, но многих вещей до сих пор не понимаешь, – Арчибальд шумно втянул воздух носом, – он был одинок в другом смысле, у него есть дети, но мы не можем ему дать того, что может дать жена и возлюбленная. Он не буквально одинокий человек, но он одинокий вдовец. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– У меня начинает кружиться голова… Не знаю, сможем ли мы с тобой привыкнуть к этой… к этой женщине.

– Мы должны попытаться, ради отца, помнишь?

– Помню, и знаю, я просто… просто это нелегко! Мы ее практически не знаем. Кто она и откуда, что она за человек. А ты видел, как она на меня посмотрела! Этот хищный взгляд… она меня пугает!

– Эвелин, давай пройдем с тобой в библиотеку до ужина, там с тобой мы все обсудим и спокойно порассуждаем, – Арчибальд косился и нервно оглядывался на проходящих мимо служанок с бельем и посудой, – здесь наш дальнейший разговор неуместен, к тому же не спеши судить человека по первому впечатлению.

– Как раз-таки первое впечатление порою бывает самым верным! – парировала ему сестра, – но ты прав, пошли отсюда. Хоть мне до смерти и надоела библиотека за последние месяцы, но там мы с тобой сможем уединиться.

Вскинув высоко брови, Арчибальд был приятно удивлен последним речам своей сестры. Мудрая не по годам! Не зря столько книжек перечитала в отцовской библиотеке.

Вежливо предложив свой локоть, за который Эвелин взялась с охотой, Арчибальд повел сестру, и они неторопливо прошествовали к библиотеке.

Перед входом в библиотеку, Эвелин обратилась к брату:

– Как ты тогда сказал, в парке? Жизнь продолжается?

– Верно, жизнь продолжается, – Арчибальд взглядом своих голубых глаз с любовью посмотрел на сестру, – и в этом нет ничего страшного, вот увидишь!

Арчибальд открыл для сестры дверь библиотеки и отстранился, чтобы та вошла первой. Эвелин мягко улыбнулась брату и вошла в приоткрытую дверь, следом за ней прошел и Арчибальд. Дверь за ними закрылась.