Текст книги "Аннигилятор (ЛП)"
Автор книги: РуНикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
У нее сжалось горло и она уставилась на него, все и сразу нахлынуло на нее, она не могла понять, как он узнал то, чего она всегда хотела: шанс исследовать то, что ей нравится, переключать фильмы на телевизоре, познать внешний мир.
– Как… как ты узнал? – Заикаясь спросила она, потому что она некогда не говорила никому чего действительно хочет, даже о каких-то мелочах.
Тогда он двинулся вперед, ступив в ее личное пространство, медленно, почти лениво, но плавно, его дьявольские глаза пригвоздили ее к месту. Одна из его рук поднялась вверх, удерживая ее челюсть, как он всегда делал, в то время как его большой палец провел по ее губам. Ее губы раскрылись от мягкого, почти нежного прикосновения, не привыкшие за долгие месяцы к каким-либо ощущениям. Он погрузил большой палец внутрь, совсем немного, и она осталась неподвижной, ее сердце колотилось, но она не сосала его, вообще никак не реагировала. Он вынул большой палец, покрыв ее губы собственной влагой, оставив их блестящими, его глаза переместились на ее рот, зрачок в светлом глазу расширился, и она заворожено наблюдала за этим.
– Я знаю все о тебя, flamma, – напомнил он ей. – Самые сокровенные желания твоего сердца, самые нежные тайны твоей души, самые подлые моменты твоего разума. Я знаю их все, они принадлежат мне. Каждое желание, каждый секрет, каждая мысль – все это мое.
Она не могла отрицать этого. И все же горечь не утихала.
– И я вписываюсь в твои планы, чем бы ты ни занимался, не так ли? Я полезна для тебя. Вот почему ты пришел за мной, вот почему я здесь.
Он ничего не сказал, просто пристально смотрел на нее, и она не знала, этим он отрицал или подтверждал ее слова.
С ним она никогда нечего не знала.
Ее начало осенять, пока она стояла в дверях его дорогого дома, застыв на месте под его твердым взглядом. Она только что променяла одну тюрьму на другую, более опасную, потому что знала, что слабеет, когда дело касается его, и хотя она уже была сломлена до неузнаваемости, он мог сломать ее еще больше.
Глава 12
Лайла
После короткой экскурсии она удалилась в спальню, закрыв за собой дверь, и легла в кровать. Она все еще была вялой, уставшей, ее тело было истощено, а разум не справлялся со всеми этими изменениями. Она никогда не умела меняться, всегда сомневалась во всем: сомневалась в себе и своей самооценке, в том малом, что у нее было.
И ей нужно было пространство вдали от… всего. Ей нужно было пространство, чтобы переварить свое новое состояние, переварить то, что она пыталась сделать, переварить все те эмоции, которые вызвала в ней встреча с ним. Ей нужно было… она не знала, что ей нужно. Слезы навернулись ей на глаза, когда она смотрела на вид из окна, на то, что он дал ей, и на то, что она все еще не имела никакого значения, кроме той пользы, которую она ему приносит.
Она была уязвима для него во всех отношениях, и от осознания этого у нее жгло в груди.
Она смотрела на горы, размышляя, хватит ли у нее смелости прыгнуть с обрыва, чтобы спастись. Украсть наркотики и выпить эту смесь было самой низкой точкой ее депрессии, пустотой, в которой она не могла увидеть конца, как бы одинока она ни была. А он достал ее из пасти смерти. Она не сомневалась, что он сделает это снова, если понадобится. Очевидно, она была важна для любых его целей, хотя и не могла их себе представить.
Но даже ненавидя его за это, она втайне была рада его присутствию. С ним, даже со всем тем, что он принес, она не чувствовала себя одинокой. Странно, всю жизнь она делила свое пространство с людьми и чувствовала себя одиноко, а тут она была одна и почему-то не чувствовала себя такой подавленной. Знание того, что он был где-то в доме, заставляло ее чувствовать… просто чувствовать. И это было чертовски приятно – снова чувствовать что-то после столь долгого коматоза.
Она не заметила, как погрузилась в сон, но когда открыла глаза, рядом с ней горела лампа, а на улице было темно. Прохладный ветерок проникал через открытые двери терессы, и Лайла села на кровати, стирая сон с глаз, наблюдая за темным силуэтом мужчины, прислонившегося к перилам на холоде.
Накинув на себя самое мягкое и тонкое одеяло в ее жизни, она направилась к нему, как мотылек на пламя, мотылек, который знал, что сгорит, но не мог сопротивляться тяге в глубине души.
На улице было очень, очень темно. Луна тонким полумесяцем висела на небе, освещая все вокруг. Горы казались чуть чернее неба, а волны едва мерцали, но их шум был громким, как успокаивающее журчание воды, бьющейся о берег. Ветер мягко и холодно обдувал ее лицо, и Лайла глубоко вдохнула, позволяя себе впервые почувствовать себя на улице. У нее все еще был сопровождающий – и она сомневалась, что он позволит ей остаться одной на терассе, особенно после того, как она была так близко к смерти – но он не казался ей обычным сопровождающим. Ей нравилось делить с ним пространство, и каковы бы ни были его мотивы, он дал ей нечто ценное.
– Спасибо, – тихо прошептала она, совсем тихо, чтобы не нарушить момент.
Он ничего не сказал, просто смотрел в темноту, поставив локти на перила, его руки свободно свисали. Она посмотрела на его одежду, джинсы и толстовка, и поняла, что никогда не видела его таким одетым.
Он выглядел самым расслабленным из всех, кого она только видела за всю свою жизнь.
Вопросы бурлили внутри нее.
– Как долго ты здесь живешь?
– Несколько месяцев.
Она сделала шаг ближе.
– А как давно этот дом у тебя?
– Около пяти лет. На строительство ушел год.
Это было давно. Подойдя ближе к перилам, с бешено колотящимся сердцем в пустоте за ними, она схватилась за одеяло.
– Почему ты не жил здесь раньше?
Он повернул шею, чтобы посмотреть на нее:
– Тебя здесь не было.
У нее перехватило дыхание. Она не знала, как реагировать, когда он говорил такие вещи, как будто это были факты, а не ложь, которой он ее кормил. Ее сердце, отчаянно нуждающееся в его ласке, хотело верить в эти слова, верить в то, что он ей сказал. Но она слишком долго имела с ним дело, она знала, что он мастер манипуляций, и он знал, за какие ниточки дергать, ведь она была лишь его марионеткой.
Отвернув лицо, она ничего не сказала. Они просто стояли в темноте долгие, долгие минуты, прежде чем он нарушил молчание.
– Я не разбираюсь в эмоциях, – начал он, переплетая пальцы. – И никогда не разбирался. Я не считаю их особенно полезными, поэтому никогда ни к кому не привязывался. Люди были для меня либо бесполезны, либо наоборот – полезны.
Он полностью повернулся, чтобы снова окинуть ее взглядом.
– Хотя ты и очень хорошо вписываешься в мои планы, это все случайность. Ты была бы здесь, даже если бы не вписывалась.
Лайла почувствовала, что ее губы сжались.
– Ты лжец.
– Да, – согласился он без паузы. – Но сейчас я не вру тебе.
Она вздохнула, когда надежда, которую она считала мертвой и похороненной, всплыла вновь.
Она увидела, как его челюсть сжалась от этого звука.
Последовало напряженное молчание, прежде чем он двинулся к двери.
– Я буду спать в другой комнате, пока ты не пригласишь меня обратно. Комната твоя, как и весь этот дом. На кухне есть еда. Угощайся.
С этими словами он направился к стеклянным дверям.
– О и не пытайся снова покончить с собой. Ты очень близка к тому, чтобы получить ответы на многие вопросы, которые давно тебя тревожат. Ты же не хочешь их упустить, не когда ты так так близко к ответам.
Придурок.
Он всегда держит перед ней морковку правды, но никогда прямо не говорил ей, что скоро расскажет, всегда откладывая это на «когда-нибудь». Она не знала, была ли это фраза, чтобы заманить ее на крючок, или он действительно хотел ей что-то рассказать. В этом была загвоздка: она никогда не знала, что он имеет в виду. Но она попалась, и приманка ответов была сильнее приманки смерти, по крайней мере, на данный момент.
Покачав головой, она вошла внутрь, закрыла за собой стеклянные двери и поняла, что она грязная и голодная. Первым делом она направилась к единственной черной двери в комнате, которую еще не открывала, она расположилась в углу комнаты по другую сторону шкафа. Надеясь, что это ванная комната, она направилась туда.
Дверь открылась, и перед ней показался короткий коридор, как она уже поняла – в этом доме их было несколько, а потом она попала в ванную, не похожую ни на одну из тех, что она когда-либо видела. От шока у нее отвисла челюсть, и она застыла на месте, наблюдая, как в подвесном потолке в ее присутствии автоматические включается свет, освещая огромное помещение тусклым желтым светом.
Все было черным, как и весь остальной декор в доме, металл и стекло, эстетика, кричащая о богатстве и роскоши В своей жизни она видела богато обустроенные ванные комнаты, во многих из них она отмокала, но эта была совсем на другом уровне.
Три четверти стены напротив нее занимали окна, из которых открывался вид на море, другую четверть закрывало большое зеркало. На столешнице из черного гранита перед зеркалом стояла черная раковина. Шкафы находились под столешницей, закрытые темными деревянными панелями. Напротив окна, находилась душевая кабина из матового стекла, она была достаточно большой, чтобы вместить в себя около десять человек. В другой секции с матовым стеклом находился унитаз, черный унитаз. Такого она еще никогда не видела.
А между душевой и раковиной, прямо напротив окон, стояла большая ванна из того же черного гранита.
Она долго моргала, будучи под впечатлениям от увиденного и ей потребовалось некоторое время, чтобы действительно переместиться в это место.
Вау.
Вот это да.
Бросив одеяло у входа, она подошла к ванне, разглядывая причудливые ручки. Вид ванны навеял воспоминания о других ваннах, о воде и смертельной приманке под ней.
Вместо этого она направилась в душ, раздеваясь на ходу. Ей потребовалась секунда, чтобы разобраться с кнопками на панели, но как только она это сделала, вода начала падать, как дождь, прямо сверху.
Попав под горячую струю, она почувствовала, как тепло проникает в мышцы, расслабляя их, и впервые за долгое время у нее вырвался вздох. Она стояла под струей достаточно долго, чтобы стекло начало запотевать. Довольная моментом, она повернулась к полкам в углу в поисках шампуня и остановилась. На полке стояли крошечные бутылочки: шампуни, кондиционеры, гели для душа – разных марок, разных продуктов, все запечатанные.
Она удивленно уставилась на полку.
Он не только знал, что ей нравятся милые бутылочки, но и предлагал ей попробовать разные средства.
Опять же.
Он давал ей шанс поэкспериментировать и посмотреть, что ей понравится.
Кто, черт возьми, этот человек?
Отложив этот вопрос на потом, она изучила разные флаконы, рассматривая каждую этикетку, все ароматы – жасмин, кокос, разные цветы, цитрусовые, и так далее. Она выбрала тот, на котором было написано «персики со сливками», и налила немного в руку, поднеся ее к носу.
О, ей понравилось. Гель пах очень приятно.
Нанеся его на тело, она начала растирать его, приняв самый долгий и расслабляющий душ в своей жизни. Используя тот же запах для шампуня и кондиционера, она провела несколько славных минут, наслаждаясь горячей водой и удивляясь, что она может это делать. В комплексе, во всех домах, где она бывала, душевые были общими, так что о каком-либо подобии времени и уединении не могло быть и речи. Это был настолько новый для нее опыт, что она не торопилась, оставаясь под струями до тех пор, пока ее желудок не заурчал.
Выключив воду, она взяла полотенце и вытерлась, а потом обернулась им и подошла к зеркалу. Со свежее лицо и отдохнувшая, она выглядела лучше, чем за последние месяцы, хотя все еще была слишком худой. Вес, который она потеряла за эти месяцы, был заметен в ее выступающих ключицах и даже на лице, которое потеряло часть своей округлости. Ее волосы длиной до плеч, хотя и неровные, высохли гораздо быстрее. Оставив все как есть, она вышла из ванной, заметив, что свет автоматически выключился за ее спиной.
Она подняла одеяло с пола и бросила его на кровать, после чего повернула направо. Подойдя к шкафу, она пошарила в нем, пытаясь найти что-нибудь удобное, что можно было бы надеть, например, майку или шорты для сна, но ничего не нашла. Поколебавшись, она прикусила губу и оглядела гардероб. Она ни за что не собиралась спать в дорогой одежде. Ни за что. Но что, черт возьми, что ей еще надеть она?
Ее взгляд упал на футболку, которую он оставил сложенной его стороне гардероба, вероятно, потому что она была вся вьскладках. Она достала ее, разгладила и быстро надела. Не надевая нижнего белья, из-за своего опыта, она никогда не придавала значения нижнему белью, она нашла в углу корзину для белья и положила туда полотенце.
Босиком, чистая и одетая, она вышла из комнаты. В доме было темно, если не считать нескольких ночников. Она тихо пробралась на кухню, свет загорался, когда она проходила мимо. Это было так здорово. Но к этому нужно было привыкнуть. Автоматическое освещение не было для нее привычным делом. Она привыкла к обычным включателям и выключателям.
Кухня, как и все в доме, была просторной, чистой и современной, много черно-белого декора, с вкраплениями хрома. Она подошла к двухдверному холодильнику, чтобы посмотреть, что там есть, не зная, как она будет что-то готовить, потому что никогда раньше этого не делала. Девочкам давали скудную еду, как пайки в тюрьме, в течение дня. Она даже никогда не кипятила воду для чая. Любит ли она вообще чай? Она никогда не пробовала его, поэтому не знала.
Но раз уж эта мысль пришла ей в голову, она отправилась на поиски. Наступая на пятки, она открывала шкафы один за другим, голод на мгновение отошел на второй план. В первом шкафу стояли аккуратные баночки с этикетками для каждой вещи: мука, рис, макароны и так далее. Это был шкаф с сырыми продуктами. Во втором были всевозможные приправы, которые только можно себе представить. В третьем на разных полках стояли тарелки, миски и стаканы. Но ни в одном не было чая.
Удрученная, она опустилась на ноги, руками открыла ящики и стала лихорадочно заглядывать внутрь. Так много вещей, но нет чая.
То же самое происходило со всеми другими ящиками, которые она открывала. Вещи, вещи, еще вещи.
Но ей нужен был чай. Ей нужно было узнать, понравится ли он ей, нужно было доказать себе, что она может вскипятить воду и заварить его, что она не совсем бесполезна.
Ее губы задрожали, и она схватилась за прилавок, делая глубокий вдох, пытаясь понять, почему она чувствует это, это странное сжатие в груди, этот клубок эмоций в горле, который, казалось, вот-вот взорвется и все разрушит. Ее руки начали трястись от напряжения при удержании стойки, дыхание стало прерывистым, пока ее разум пытался разобраться в происходящем. Это затяжные последствия наркотиков? Или она ломается? Но почему? Почему именно из-за чая? С ней ничего не случилось. Она находилась в прекрасном месте, и не было ощущения нависшей над ней опасности. Почему же тогда все ее тело словно само по себе рухнуло?
Ее колени подкосились, и она упала, ее тело затряслось, когда ком в горле стал еще тяжелее. Ее нос начало жечь, глаза слезиться, разум был одновременно бездумным и внимательным к каждой детали.
Она не понимала, что происходит, и это пугало ее. Это была не черная дыра, это было что-то другое, что-то незнакомое.
Она легла на пол, холодный мрамор приятно прижимался к ее разгоряченным щекам, дрожа, всхлипывая и она поддалась блаженному забвению.
Глава 13
Лайла
Ее разбудил звук.
Точнее, звуки. Громкий шум, похожий на жужжание машины и болтовню двух женщин.
Она приподнялась на кровати, моргая глазами, чтобы привыкнуть к прекрасному солнечному свету, струившемуся из окон. Вид, который вчера был величественным и опасным, сегодня выглядел возвышенным и манящим.
Вскочив с кровати, она вышла на террасу и посмотрела на сверкающую серо-голубую воду залива и великолепные скалистые вершины, солнечный свет на ее коже согревал до костей.
Сделав полный, глубокий вдох, она повернулась на пятках и решила начать свой день с выяснения, что это был за шум.
Ее внимание привлекла темно-красная роза на прикроватной тумбочке, которой не было предыдущей ночью. Взяв ее в руки, помня о шипах, она осмотрела ее и поняла, что ее только недавно срезали, а сбоку лежала записка.
Тебе нравиться твой дом?
Лайла моргнула, перечитывая слова. Ее дом? Нет, должно быть, он имел в виду «его» дом и неправильно написал.
Размышляя о том, который час и как долго она дремала, и как она не слышала, как он вошел и оставил розу и записку, она вышла из комнаты, но остановилась, увидев двух женщин: молодую девушку и женщину постарше.
Она тут же насторожилась, осознав, что она отпустила это за день пребывания здесь. Она хотела спросить, кто они и что здесь делают, но у нее запершило в горле. Она больше не могла разговаривать с людьми; незнакомцы пугали ее. Когда она работала, все было иначе – тогда она знала, чего от нее ждут, но сейчас она не знала, чего от нее хотят, и не знала, как на это реагировать.
Не говоря ни слова, она медленно начала отступать обратно в свою комнату, когда пожилая женщина подняла на нее взгляд, на ее лице отразилось удивление.
– Доброе утро, миссис Блэкторн!
Она замерла. Какого черта?
Потрясенная обращением, она удивленно уставилась на пожилую женщину. Она не знала, сказал ли он им, что она его жена, или они просто предположили, но по какой-то причине она не хотела нечего им говорить.
– Зовите меня Лайла, – предложила она в ответ, споткнулась, но тут же поймала себя на мысли, что теплая улыбка женщины заставила ее почувствовать себя странно.
– Да, Лайла, – согласилась пожилая женщина. – Я – Бесси, а вот это, – она указала на девочку. – Никки.
Не зная, как вежливо ответить на светскую беседу, поскольку это был, вероятно, первый подобный разговор, она просто улыбнулась им. На ее лице появилось странное ощущение, ее щеки слегка приподнялись, уже давно она так не делала. Неловкая тишина заполнила пространство, прежде чем Бесси, благородная женщина, посмотрела на розу, ее улыбка расплылась по щекам.
– Я вижу, мистер Блэкторн пользуется садом. Вы уже видели его?
Лайла покачала головой, и пожилая женщина, может быть, интуитивно, а может быть, проницательно, никак не прокомментировала отсутствие ее реакции. Она поманила ее вперед одной рукой, оставив в стороне пылесос, который она держала в руках – как раз и был источником шума. Лайла нерешительно прошла вперед, бросив взгляд на Никки, которая смотрела на нее холодными глазами, как и все девушки в комплексе.
– Несколько дней назад мы даже и не знали, что он женат, – продолжала говорить Бесси, привлекая ее внимание. – Он всегда был здесь один, и мы все думали, что он один из холостяков, понимаете?
– Кто все? – Спросила Лайла, следуя за Бесси, пока та вела ее к главным двустворчатым дверям дома.
– В основном жители деревни. Когда он получил эту землю и начал строить дом, он дал многим из нас работу. Я забочусь о доме. Мой муж ухаживает за садом, а Никки – за кухней.
Спокойная, утешительная манера разговора Бесси заставила Лайлу немного расслабиться.
– Сколько людей…?
– Работают здесь?
Она кивнула.
– Около шести, – пожилая женщина открыла дверь. – Мы работаем весь день, так как деревня находится всего в нескольких минутах ходьбы от сюда. Ночью есть только охрана у главных ворот, да и тех мистер Блэкторн привел извне.
Очаровательно.
Он всегда казался ей одиноким волком, она и не могла подумать, что у него есть люди которые на него работают.
– Это оранжерея.
Конечно, у него была оранжерея. Она не удивилась бы, если бы следующая дверь, которую она открыла, вела в тронный зал, сделанный из золота.
Удивившись собственной саркастической мысли, она остановилась, покачав головой. Сарказм был ей незнаком, но это было приятно.
– Доктор Мэнсон приедет завтра, чтобы увидеть вас.
Лайла моргнула.
– Кто такой доктор Мэнсон?
Бесси тепло улыбнулась ей, когда вела их в оранжерею.
– Я уверена, что мистер Блэкторн должен был вам рассказать.
Он не рассказал, но она прикусила язык, чтобы ничего не выдать.
Так прошло ее утро. Бесси познакомила ее с пожилым джентльменом, ее мужем, и показала, где проходит граница участка, кстати это довольно далеко от дома. Участок был огорожен колючей проволокой, и она на мгновение задумалась, не оттуда ли он взял колючую проволоку, когда душил Второго и Третьего.
Эта мрачная мысль была хорошим напоминанием о том, что, сколько бы изящества он ни демонстрировал миру, как бы ни убеждал Бесси и персонал в том, что он прекрасный человек – о, он их обманывает, он все еще дьявол, и это все еще ее тюрьма.
***
Бесси показала ей, где находится чай, и объясниа, как пользоваться планшетом, чтобы найти все, что ей нужно.
Мистер Блэкторн такой заботливый.
Так и есть. Он думал обо всем, и именно из-за этого его персонал ел из его рук, а Никки хотела его трахнуть. Трахалась ли она с ним? Эта мысль встревожила ее.
Это было то, что она поняла за день пребывания тут.
О, и у него был вертолет наготове.
Все еще пытаясь осмыслить всю эту новую информацию, она встряхнулась.
Оставшись наконец одна в доме после насыщенного, но утомительного дня, она налила в кастрюлю воды и поставила ее на конфорку, чтобы вскипятить. Бесси показала ей, как управлять циферблатами, и рассказала, что обычно Никки приходит днем и готовит еду.
Воюющие внутри нее чувства не унимались. Одна ее часть хотела сбежать и никогда его не видеть, она была зла, обижена и предана им. Другая же – хотела остаться с ним, быть с ним, найти себя с ним, та часть ее, которая влюбилась в этого мужчину за эти годы. Но полюбила ли она его или она привязалась к тому, что он олицетворял: безопасность, власть и контроль – все то, чего у нее не было?
Она не знала.
Посмотрев на планшет, стоящий на кухонном столе, она открыла его и набрала в строке поиска: «Блэкторн»
Она получила тысячи результатов, но не нашла ничего, относящегося к нему. Она попробовала еще раз.
«Человек-Тень»
То же самое. Слишком неубедительно. Она сдалась.
Глядя на мигающий курсор, она набрала еще раз.
«Как остановить суицидальные мысли?»
На экране появлялись статьи за статьями, а также номер телефона доверия, на который она не могла позвонить, потому что у нее не было телефона. Она нажала на первую статью и медленно прочитала ее, скорость чтения была не такой быстрой, как у обычных людей.
#1. Поговорите со своими друзьями или семьей.
Она положила планшет, вдыхая воздух через рот, ее глаза наполнились слезами. Она бы не стала самоубийцей, если бы у нее были друзья и семья. У нее был только он, а поговорить с ним… она никогда с ним не разговаривала. Стоит ли ей попытаться? Забыть о прошлом, поскольку это ее новая реальность, должна ли она попытаться ради собственного душевного спокойствия?
Решив, что однажды, когда она будет готова, она сделает это, поговорит с единственным человеком, с которым может говорить свободно, она повернулась к кипящей воде. Моргнув еще раз, она выключила газ и снова открыла строку поиска.
«Как приготовить чай?»
Следуя инструкциям, через несколько минут напиток уже был в кружке. Добавив ложку сахара, Лайла почему-то ужаснулась, поднесла ободок кружки к губам и сделала маленький глоток.
И она влюбилась.
Она приготовила себе хороший чай.
По одной новой веще за раз.
***
Доктор Мэнсон был пожилым, морщинистым темнокожим человеком с острыми, но теплыми глазами. Он пришел по вызову на следующий день и сел в оранжерее, а она не знала, что делать.
– Бесси, – улыбнулся пожилой мужчина женщине, сопровождавшей ее. – Не могли бы вы принести нам чаю, пока я познакомлюсь с очаровательной миссис Блэкторн?
– Лайлой, – автоматически поправила она его, и мужчина мягко улыбнулся, приглашая ее сесть на стул перед ним. Оранжерея освещалась солнцем, она была красивой и достаточно теплой, чтобы в ней было удобно сидеть даже в холодное врямя года.
Лайла осторожно села, не зная, что делать или говорить, когда Бесси ушла.
– Я психолог на пенсии, – нарушил молчание доктор Мэнсон через несколько минут. – Мы с женой переехали в Бейфьорд много лет назад, и хотя я больше не встречаюсь с клиентами, мистер Блэкторн был очень убедителен.
Закусив губу, Лайла посмотрела на него.
– Чем… чем именно вы занимаетесь?
– Я помогаю людям справляться с их психическими проблемами.
У нее были проблемы с психикой. Она знала это.
– Какого рода проблемами?
Доктор Мэнсон наклонил голову на бок.
– Любыми, с которыми вы хотите справиться, но только если вы хотите моей помощи. Вы хотите моей помощи, Лайла?
Она нерешительно кивнула.
Пожилой мужчина улыбнулся.
– Отлично. Тогда знайте, что все, что вы мне скажешь, останется между нами. Даже если мистер Блэкторн нанял меня, он не будет знать ничего из того, что мы обсуждаем. Вы не против?
Было странно, что ей задают так много вопросов, как будто ее ответ на них имеет значение. Она снова кивнула.
– Тогда расскажите мне что-нибудь о себе.
Сделав глубокий вдох, она запинаясь начала рассказывать о своей травме.
***
Ей потребовалось несколько дней, чтобы оправиться от последствий наркотиков. Она много спала, как днем, так и ночью, и в основном оставалась в своей комнате или сидела на террасе, любуясь видом, если только доктор Мэнсон не звал ее в оранжерею каждый полдень. Хотя она не говорила с ним обо всем, но даже небольшой разговор постепенно улучшал ее самочувствие. Она рассказала ему об инциденте с чаем, и он сказал ей, что это, скорее всего, был приступ тревоги, что у нее, вероятно, будет больше таких случайных приступов, пока она постепенно не выздоровеет. Он посоветовал ей поговорить и с мистером Блэкторном, чтобы попытаться найти компромисс, поскольку он ей явно небезразличен.
Вот только мистер Блэкторн очень ей нравился. Он приходил к ней с подносами еды, следил, чтобы она ела, и оставлял ее в покое. И по какой-то причине она одновременно ценила и ненавидела это.
Ей понадобилось это время, чтобы смириться с тем, что она действительно сделала что-то, чтобы закончить свою жизнь, и в той дыре, в которой она была, она не винила себя. Но по мере того, как проходили дни, и она проводила время одна в этом прекрасном месте, почему-то никогда не чувствуя себя одинокой, потому что знала, что он где-то в доме, она также признала, что не хочет оставаться в этой дыре. Она хочет выйти из нее и хочет жить. Она хочет ощущать красоту и чувствовать, что она принадлежит ему. Она хочет, чтобы он обнял ее и пообещал, что больше никогда снова не сделает ей больно. И зная его, несмотря на последние шесть месяцев, она поверила бы ему, потому что у нее были доказательства в виде последних нескольких лет.
Впервые за несколько дней она вышла из спальни и обнаружила его на диване, смотрящим телевизор. Поколебавшись на пороге, она неуверенно подошла к нему, где он сидел, положив одну мускулистую руку на спинку дивана, а другой держа пульт.
При виде ее он выключил звук, но на экране продолжала целоваться пара.
Завороженная, ее глаза были прикованы к картинке, когда она устроилась в углу дивана, она смотрела, как мужчина держит лицо женщины в своих руках, нежно дразня ее губы своими, а на заднем плане пролетают самолеты.
В горле пересохло, и она спросила:
– Что ты смотришь?
– Фильм о любви.
Ответ, исходящий от него, как от любого другого человека, показался настолько нелепым, что из ее горла вырвался пузырь смеха, и звук слегка застопорился, когда она осознала его.
Ее рука легла на шею, глаза метнулись к нему, но тело замерло, когда она увидела, как пристально он смотрит на нее.
– Я… смеялась, – ошеломленно пробормотала она.
– Сделай это снова.
– Что?
– Я хочу еще раз это услышать.
Это было смешно.
– Но я не могу сделать это снова.
Не успела она моргнуть, как оказалась на спине на диване, а он навис над ней, одной рукой держа ее запястья над головой, другая лежала на ее ребрах. Сердце колотилось, она задыхалась.
– Что ты делаешь?
– Заставляю тебя снова смеяться.
С этими словами он начал быстрыми движениями надавливать на ее ребра, отчего она завизжала и попыталась отстраниться от него.
Он щекотал ее. Наводящий на всех ужас Человек-Тень щекотал ее.
Сама мысль была настолько нелепой, да еще и движения его пальцев, что она начала смеяться.
– Прекрати, прекрати, прекрати, пожалуйста! – умоляла она в перерывах между приступами смеха, пытаясь отстраниться от его руки, но не в силах удержаться, слезы текли по ее щекам от интенсивности разрядки, в голове гудел небывалый кайф.
После долгих мгновений он остановился, его рука замерла, обе его руки оказались по бокам от ее головы, прижав ее к себе, и она перевела дыхание. В его гипнотических глазах плескалось что-то горячее, его лицо было в нескольких сантиметрах от ее лица, когда она смотрела на него, ее взгляд переместился на его губы.
Она вспомнила, как однажды думала о своем поцелуе, думала о том, каким интимным он должен быть. Ее сердце все еще болело.
Это напоминание отрезвило ее.
– Ты сделал мне больно, – прошептала она между ними, ее глаза налились кровью.
Он опирался на одну руку, а другой откидывал ее короткие волосы с мокрых щек.
– Я знаю.
Она выдохнула от его признания, от осознания того, что она была права в своих чувствах, и он это принял. Он провел большим пальцем по дорожке ее слез, пока она наблюдала за этим, его глаза смотрят в ее, его тело на ней, и она чувствовала, как что-то неуверенно открывается внутри нее.
– Они сломали меня.
Слова покинули ее, и его большой палец коснулся ее дрожащей нижней губы, успокаивая ее, его напряженные глаза смотрели на нее.
– И они заплатят.
Эти слова, те самые слова, которые он сказал ей перед тем, как поджечь человека, накачавшего ее наркотиками. Обещание мести и возмездия, которое, она знала, он выполнит, потому что всегда выполнял. Хотя он оставил ее на последние несколько месяцев, он был рядом все эти годы, и она не знала как поступить, внутри нее все бурлило. Это было так давно, а казалось, что вчера.
Приняв его мрачное обещание близко к сердцу, она прижалась к нему всем телом и уткнулась лицом в его шею, вдыхая его аромат. Она так давно не обнималась, так давно никого не обнимала, ее тело, разум, душа болели от желания просто прикоснуться к другому и почувствовать себя в безопасности. Она все еще не была полностью в порядке, но сейчас ей было лучше немного лучше, чем утром. Наверно, она никогда не сможет собрать себя снова. Но, возможно, однажды она уже не будет такой разбитой. И только это давало ей надежду.
По одной новой веще за раз.
Глава 14
Лайла
Доктор Мэнсон постепенно становился ее любимым человеком.
