Текст книги "Аннигилятор (ЛП)"
Автор книги: РуНикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Мужчина, державший ее за руку, толкнул ее на колени, другой достал камеру.
– Сделай прямую трансляцию, – приказал лысый мужчина со своего места во главе стола. – Пусть он увидит, как мы сломаем его маленькую игрушку.
Лайла закрыла глаза.
Нет.
Его не было рядом, чтобы спасти ее, во всяком случае не так, как он говорил ей, показывал, обещал, что спасет. И она не могла спасти себя. Он дал ее ложное чувство безопасности, пока она не начала полагаться на него, и теперь она использовала его, чтобы подвергнуть себя опасности.
Он лгал.
И он может убить всех, кого только захочет, но это будет не ради нее. Это будет ради него самого, и это никогда не вернет ей ту последнюю частичку, которая сломалась.
Она закрыла глаза и позволила черной дыре поглотить ее цели
***
Ее комната была маленькой.
Кровать тоже.
А жизнь – короткой.
И этого нечего не значит.
Она нечего не значит, нечего не важно в этом мире.
Она была пустым местом и пустое место было ею.
Она не знала, кто приходил в ее комнату, кто уходил, кто что с ней делал.
Она ничего не чувствовала, ничего не говорила, ничего не видела.
Она просто смотрела на потрескавшийся потолок, узнавая в этих трещинах свои собственные, они был такие же широкие, глубокие и болючие.
Бесцельные.
Бесконечные.
Лишающие всякой жизни.
***
Проходили дни.
Потолок оставался таким же.
Проходили месяца.
Состояние потолка ухудшалось.
Время стало бессмысленным.
Последний признак жизни в ее теле появился, когда ее коробка упала, и черные розы рассыпались по полу, тогда в ней что-то зажглось.
В ярости она пронеслась через всю комнату и разорвала их, сминая лепестки, до тех пор, пока ее глаза не начали гореть, а горло – сжиматься.
Она ничего не хотела от него. Никаких напоминаний. Ничего о человеке, который заставил ее поверить в иллюзию безопасности, только для того, чтобы самому столкнуть ее с опасностью. Он предавал ее снова и снова, оставляя ее шакалам, чтобы те питались ее плотью.
Встав, она пошла в ванную и взяла бритву из шкафчика за зеркалом. Посмотрев на себя, на свои запавшие глаза и бледное отражение, на волосы, которыми он был так очарован, она начала отрезать длинные локоны, которые никогда раньше не стригла. С каждым выпавшим локоном волос она чувствовала, как уходит сама, как исчезает та, кем она была, а на ее место приходит безмолвная кукла – хорошая для использования и игр, красивая на вид, но совершенно безжизненная.
Отрезав последний локон волос, она отпустила его, отпустила себя, отпустила все, что их связывало.
Потолок окончательно треснул.
Часть вторая
Угли
«Каждый раз вы возникаете передо мной заново.» – Эдит Уортон. Эпоха невинности.
Глава 9
Лайла, 6 месяцев спустя
Она собралась сделать это сегодня ночью.
Она покончит с этим сегодня.
Ей понадобились месяца, чтобы решить, как это сделать, и наконец она нашла способ, который не причинит особого вреда.
Где-то на фоне громко орала музыка. Она не знала песни, просто двигала телом в такт музыкина сцене, кожа терлась об кожу, но не это могло пробудить ее от дремоты. Именно так она себя и чувствовала, будто спит, живет во сне, и однажды просто проснется, и все это окажется дурными играми ее воображения.
В течение нескольких месяцев она была такой. Она провела очень много времени в той комнате, пока ее похитители не поняли, что она бесполезна, что как бы они ни верили, что она вытянет его из тени, это не так. Она не была рычагом, просто мертвым грузом, и в конце концов ей снова пришлось переехать. Теперь она танцевала на сцене незнакомого ей клуба и жила в одной из комнат над зданием.
Но кое-что изменилось.
Теперь она боялась находиться рядом с людьми.
Теперь, после долгого заточения в маленькой темной комнате, где не было ничего, кроме нее самой, она боялась находиться в обществе. Просто находясь в клубе, она сильно потела и дрожала. Танцевать можно было, только закрыв глаза и заставив себя поверить, что она одна. Песня сменялась другой песней, и так далее. Снизу доносились одобрительные возгласы, заставляя ее открыть глаза, но она никого не видела, просто двигалась на автопилоте, глядя на неоновую вывеску над главной дверью, сосредоточившись на ней.
«Место, куда демоны приходят поиграть»
Она не была с этим не согласна. Все до единого здесь были демонами, а она наконец-то собиралась выбраться из этого ада.
Смена прошла без происшествий, только боль в ногах напоминала ей, что она все еще в своем теле. На ее лице которое потеряло всякие признаки жизни, блестели капельки пота, а небрежная стрижка, которую она сделала много недель назад, делала его еще более блеклым. Она ненавидела свои волосы, свою кожу, свое тело, каждую частичку себя. В какой-то момент ее безразличие к своему телу снова перешло в ненависть. Она подумывала о том, чтобы порезать себя, но почему-то боль по-прежнему пугала ее.
Отбросив все мысли, она спустилась со сцены в конце своей смены и направилась в подсобку, дыша через рот, чтобы не позволить окружающим ее людям подавить ее, и сосредоточилась на том, где находится ее шкафчик со сменной одеждой. Там у нее было и кое-что еще.
К счастью, без происшествий, она добралась до шкафчика и открыла его после того, как убедилась, что все чисто. Она посмотрела на маленькие пакетики с синим порошком, которые она украла с некоторых столов за несколько дней до этого. Четыре пакетика. В первый раз, когда они накачали ее наркотиками, они использовали только один. Она собиралась использовать их все и поднять себе настроение, пока ее сердце просто не остановиться.
Ее пронзило чувство вины за ту душу, которую она оставит после себя, но она покачала головой. Ее не стоило об этом думать. Это все к лучшему.
Схватив сумки, она закрыла шкафчик и направилась через боковые двери комнаты отдыха к пожарному выходу, который вел к комнатам девочек.
Она ни на кого не смотрела, но время от времени поднимала голову, чтобы убедиться, что путь свободен.
– Эй, Лайла!
Замерев, она повернулась и увидела, как один из официантов протягивает ей поднос с напитками.
– Минди вывихнула лодыжку. Отнеси это к четвертому столику в VIP-зоне.
Черт. Ладно, она может это сделать.
Кивнув, она взяла поднос в липкие от пота руки и направилась к специальной секции, отгороженной для особых гостей, сосредоточившись на одном шаге за раз, ей казалось, что пакетики прожигают дыру в ее шортах.
Этот клуб был более элитным, чем все остальные, в которых она бывала, так что здесь было больше клиентов высшего класса. Поднявшись по низким ступенькам, освещенным неоновыми огнями, она подошла к четвертому столику сзади, и ее шаги остановились, когда она увидела группу мужчин и женщин, сидящих за столом – три пары и один мужчина, и ни один из них не выглядел так, как будто он вписывался в эту часть мира. Никто, кроме огромного мужчины с повязкой на глазу. Он выглядел так, будто вписался бы в этот мир.
– Вы не понимаете! – Громко воскликнула одна из женщин, брюнетка в очках, глядя на сидящего рядом с ней мужчину, который смотрел вниз на планшет, который она ему показывала. – Как вы этого не видите?
Другая женщина, с красивой модельной фигурой, просто смотрела на них с видимым весельем, сидя в объятиях хорошо одетого мужчины в костюме.
– Даже я не заметила этого в первый раз. Не все так хорошо замечают детали, Морана.
Какое красивое имя.
Человек с повязкой на глазу сидел напротив них, а женщина с голубыми волосами – рядом с ним.
– Он прислал его мне на прошлой неделе. Он преследует Гектора больше, чем мы.
– Интересно, почему, – размышляла брюнетка в очках. – Это первый раз, когда я чувствую в этом какую-то заинтересованность для него.
Это была такая странная обстановка, которую она никогда не видела раньше, но сразу же узнала. Она почувствовала, как в груди кольнуло.
Друзья. Семья.
Вместе они выглядели как семья.
Молча поставив напитки на стол, она, умея оставаться незамеченной, двинулась вокруг стола, не поднимая головы.
– Спасибо, – мягко сказала ей красивая женщина, но не подняла глаз. Сжав горло, она повернулась, чтобы уйти, забрав с собой доброе слово, и в ее памяти всплыл образ группы друзей, обменивающихся дружескими пожеланиями. В другой жизни она могла бы быть девушкой с группой друзей, наслаждающихся выпивкой в один из вечеров. В другой жизни она могла бы быть женщиной под руку с мужчиной, который явно заботился о ней.
Все это в другой жизни.
Может быть, если бы у нее была следующая жизнь, она была бы добрее к ней.
Она обогнула угол VIP-зоны и, выйдя из зоны их видимости, обернулась, снова взглянув на них.
Это было приятно видеть в последнюю ночь своей жизни. С легким сердцем наблюдая за их общением, она поставила поднос на стойку и, наконец, направилась в свою комнату, поднявшись по пожарной лестнице на второй этаж, ее комната была последней на площадке.
Повернув ручку, она вошла, закрыла за собой дверь и направилась к единственной мебели в комнате – своей крошечной кровати. Она была настолько мала, что высокой женщине было бы трудно ровно спать на ней.
Достав из шорт пакетики с голубой пудрой, она положила их на колени и уставилась на них. Бутылка с водой стояла на полу возле ее ног, и она открыла ее. Разорвав упаковку, она высыпала все четыре пакетика в воду и дрожащими руками хорошенько взболтала.
Сердце колотилось, руки тряслись с каждой секундой все сильнее, она смотрела на жидкость.
Это был конец.
Вот так все и закончится.
Сделав глубокий вдох, она поднесла бутылку к губам. И начала пить.
Горькая жидкость попала ей в горло, и она глотнула, вбирая в себя столько, сколько смогла, пока желудок не стал полным. Бутылка опустела, она поставила ее и легла на кровать, уставившись в потолок.
Это был красивый потолок, с орнаментами вокруг вентилятора, что придавало ему красивый вид. Не то что многие потрескавшиеся, облупившиеся потолки, на которые она смотрела. Это был последний красивый потолок в ее жизни. Почему она думает о потолках?
Слезы текли по ее лицу, когда она лежала одна в темноте, свет уличного фонаря снаружи отбрасывал тени в комнате, напоминая ей о нем.
Впервые за несколько месяцев она позволила себе думать о нем. Безымянный мужчина, который изменил ее жизнь к лучшему, по крайней мере, на некоторое время, а затем перевернул все в худшую сторону. Безымянный мужчина, который своим извращенным способом заставил ее поверить, что она чего-то стоит, что ее жизнь имеет значение для кого-то, кто о ней заботятся.
Так вот почему ее сердце так сильно кровоточило? Потому что он бросил ее, оставил ее потерянной и одинокой, как и все остальные? Потому что он заставил ее заботиться о себе, и она заплатила за это цену? Потому что за все прошедшие месяцы он ни разу не пришел за ней?
Я всегда приду за тобой.
Лжец.
Нашел ли он новую одержимость, новую девушку, ради которой стоит убивать? Или ему просто наскучили их игры, когда он насытился ею? Может быть, дело в том, что он каким-то образом заполучил ее, и острые ощущения от погони исчезли?
На мгновение она подумала, может, он мертв или ранен, но, зная его, она не могла поверить в это ни на секунду. Интенсивность его одержимости на пике заставила ее поверить, что он приполз бы, чтобы найти ее, если бы она пропала из его поля зрения. Нет, он был жив, а ее бросили. От жара по телу пробежал холодок, кожу начало щипать и стягивать.
Она закрыла глаза, держась за края кровати, и волна за волной жар накатывал на ее организм, сердце билось в груди так быстро и громко, что она не слышала ничего, кроме стука в ушах.
Стук был настойчивым, толчком, и ее глаза метнулись к двери.
Кто-то действительно стучал в ее дверь. Какого черта?
– Эй, Лайла, у тебя есть консилер? Тот чувак оставил синяки по всему моему телу.
Это была одна из других девушек которые тоже тут жили. Лайла просто неподвижно лежала, решив проигнорировать ее. Она все равно не могла встать, даже если бы попыталась. Ей было приятно просто лежать, когда ее тело рушилось само по себе.
Удары стихли, и в ушах стоял лишь шум, возможно, ее собственной крови. Веки стали тяжелеть, и она закрыла их, чувствуя, что земля под ней дрожит.
Нет, это она дрожит.
Она дрожала. Что-то трясло ее.
– Посмотри на меня!
Громкий, резкий приказ заставил ее веки приоткрыться, и она тут же встретилась взглядом с дьяволом.
Смерть пришла забрать ее, в конце концов.
Она улыбнулась.
– Забери меня нежно, смерть. Я ждала тебя, – прошептала она, ее голова закружилась и она снова закрыла глаза.
– Открой глаза, flamma.
Низкое, гортанное требование, а затем прикосновение к щеке заставило ее снова открыть глаза. Он посмотрел ей в глаза, проверяя осталось ли там еще хоть что-то живое, а потом положил руку ей на шею и прорычал:
– Черт!
Она почувствовала, как что-то ущипнуло ее в области шеи, но решила не придавать этому значение. Она думала о нем, и в последние минуты жизни воображение решила сделать ей такой подарок. Это было спасением. Ее бред сжалился над ней, а ей это нравилось.
– Ты, – ее голос был едва слышен, ее тело обмякло, когда он подхватил ее на руки. – Скажи мне… скажи мне, где он…
– Живи для меня, и я скажу тебе, – как всегда, уговаривал он, прижимая ее тело к своему торсу. Он одновременно был и холодным, и горячим, а ещё таким твердым.
Как бы она хотела, вот так прижиматься к нему во все эти ужасные ночи.
Слезы катились по ее лицу, и она уткнулась носом в его шею, вдыхая его особый запах.
– Пожалуйста. Это мое последнее желание, – тихо произнесла она и почувствовала, как его руки сжались вокруг нее.
Иллюзия – он тоже был хорошим, почти заставил ее поверить, что он заботиться о ней.
– У тебя еще будет много желаний, flamma, и я положу все до единого к твоим ногам. Просто продолжай, блядь, дышать, поняла?
Темные, гортанные нотки его голоса обрушились на нее одновременно с новой волной жара. Она заскулила и прижалась к нему еще ближе, благодарная своему разуму за то, что он явился ей, чтобы она не чувствовала себя одинокой в свои последние минуты.
Они двигались в быстром темпе. Звуки и виды расплывались, и она чувствовала, что ее конечности становятся все тяжелее и тяжелее, а сердце внезапно замедлилось, заставляя ее голову кружиться.
– Ты был… с кем-то еще? – Спросила она с заминкой, озвучивая свой худший страх, ее пальцы сжались на его куртке, когда он укладывал ее куда-то, пристегивая ремнями. Что делал ее разум? Почему оно заставляло его пристегивать ее где-то?
Он закончил затягивать ремни, чтобы она не могла двигаться, и схватил ее за лицо, заставив ее на секунду сфокусироваться на его мерзких не одинаковых глазах.
– Ты была, есть и всегда будешь моим единственным наваждением, Луна Кейн.
Она вскрикнула от того, что он назвал имя другой девушки, острая боль пронзила ее сердце, прежде чем все вокруг стало черным.
Глава 10
Человек-Тень
Слишком близко.
Он чуть не потерял ее, и впервые в его жизни, что-то мертвенно бледное дышало в его грудь. Эмоции – это не то, что он обычно испытывает, но сегодня он прочувствовал весь их спектр. В основном, все они были направлены на него самого, за то, что не нашел ее раньше, за то, что так долго тянул и искал. А также на нее, за то, что она думала, что он просто так оставит ее, за то, что он не сможет, вернуть ее из пасти самой смерти. Смерть не сможет заполучить ее, ничто не могло получить ее, пока он не выдвинет свои требования.
Если прошлое и научило их чему-то, так это тому, что время в их отношениях ничего не значит. Он мог годами ждать подходящего момента, но тот факт, что у нее не хватило терпения, сказало ему две очень важные вещи: она была сломана сильнее, чем он предполагал, и ему нужно было сделать все возможное, чтобы она снова стала живой. Если она больше не будет чувствовать – мир перестанет существовать.
Ее жизнь не была ее жизнью.
Он посмотрел на то место, где посадил ее в вертолет, пролетая над городом и полями на востоке, доставляя ее туда, где она всегда должна была быть.
Она застонала от боли, звук отчетливо прозвучал в его наушнике через ее, и вибрация от этого звука прокатилась по его предплечьям, сладкое послевкусие заполнило его рот.
Ему этого не хватало. Он скучал по ней. И почти потерял ее. Это было нехорошо. В этом нет нечего близкого к нормальному.
Пролетая над темными полями внизу, он осознал, что сегодня вечером был на волоске от смерти. Тристан Кейн был там, слишком близко, с остальными своими людьми, а он еще не был готов к тому, что она уйдет. Он знал, что случится, если она уйдет слишком рано. Она найдет свою семью, найдет людей, которые будут бесконечно любить ее, найдет мужчину, который исцелит ее любовью, возможно, того пса Данте, который шел по ее следу несколько месяцев, а может, и кого-то другого. И, возможно, это на время утихомирят ее демонов. Но демоны вернутся. Никто из них не мог понять этого, понять ее, ее ад, потому что никто из них даже не видел этого, а тем более не переживал этого. Ей нужно было чувствовать себя в безопасности, и никто не даст ей этого, кроме него. Потому что у них была совесть, мораль, этика, а у него? У него была она.
Она никогда не сможет принадлежать кому-то другому. На нее претендовал сам дьявол в тени еще задолго до того, как кто-то смог вывести ее на свет.
И даже если ее окружат любовью, она все равно будет чувствовать себя изолированной, одинокой и задаваться вопросом, не слишком ли она сломлена, чтобы быть в порядке. А его это не устраивало. Он уже давно знал, что она склонна к самоповреждениям, в основном в своих мыслях.
Насколько он знал, до сегодняшнего вечера она не предпринимала никаких действий. Это была одна из причин, по которой он всегда висел перед ней в качестве стимула для жизни, и это срабатывало какое-то время. Он должен был снова дать ей что-то, ради чего стоит жить.
Она еще не была готова к встрече со своим прошлым, ее разум, вероятно, не сможет справиться со всем этим сразу, но однажды она будет готова. И в тот день он положит правду к ее ногам.
Легко управляя вертолетом с многолетним опытом, он повернул направо к горам, выстроившимся вдоль берега перед открытым морем, направляясь к дому, который он построил для них за эти годы. Полеты были одним из единственных развлечений, помимо игры с огнем и слежкой за ней.
– Я умерла? – Пробормотал объект его одержимости, и он оглянулся на нее, чтобы увидеть, как она моргнула, а потом снова потеряла сознание, ее короткие волосы торчали вокруг ее прекрасного лица.
Он знал, почему она отрезала их, так же как знал, почему она уничтожила его розы. В ее сознании какая-то часть ненавидела его. Но ее сердце было мягким, оно жаждало его, и он сделал бы все, чтобы она снова почувствовала к нему любовь.
После того, что она пережила от рук Синдиката, после того, что они сделали, чтобы выманить его, он не винил ее за ненависть. Но он не смог бы выйти из тени, даже если бы нашел ее. Это разрушило бы годы тщательного планирования и расстановки нужных частей в нужные места. Один его импульсивный шаг мог бы все разрушить и привести к гибели всех, включая семью, о которой она даже не знает.
Нет, ему пришлось выбирать, и он не выбрал ее в краткосрочной перспективе, но она всегда была его самой важной целью. Все, что он делал последние шесть лет, было сделано ради нее, чтобы она могла прожить хотя бы один день, постоянно не оглядываясь назад.
И после того, что они сделали, Синдикат должен был сгореть к чертовой матери.
Глава 11
Лайла
Просыпаться в чужих кроватях и смотреть на чужие потолки становиться дурной привычкой. Лайла открыла глаза, ее конечности слишком тяжелые, чтобы она могла даже попытаться пошевелить ними.
Лишь через секунду она поняла, что на ней лежит что-то тяжелое, и как раз таки оно удерживает ее.
В панике она посмотрела вниз на голые мускулистые бицепсы, лежащие на животе, и на подертое предплечье, которое было покрыто темными волосами, идущими по диагонали к бедру, на большую мужская руку с длинными тонкими пальцами, которая держала ее. На тыльной стороне руки виднелись следы от ожогов.
Лайла подняла глаза, чтобы посмотреть на мужчину, которому принадлежала эта рука, и обнаружила, что ее завораживают дьявольские глаза, один черный, другой золотисто-зеленый, спокойно смотрящие на нее.
Это была реальность.
Ее лихорадочный сон был реальностью.
Он пришел за ней, пусть и через несколько месяцев, но пришел.
Она тут же начала осматриваться, чтобы понять что происходит – он был без рубашки, но она была одета во что-то мягкое, его тело было прижато к ее боку, а лицо близко к подушке, и откуда-то проникало много естественного серого света.
Не обращая внимания на первые два факта и игнорируя его, она повернула шею в поисках источника света.
И перестала дышать.
Самые большие окна, которые она когда-либо видела, открывали вид на то, что она видела только на картинках. Горы. Высокие, величественные, серые горы.
Она села и оттолкнув его руку, попыталась встать, но колени подкосились. Она почти упала, но сильные руки без труда подняли ее в объятия, которые она помнила по своему бреду.
– Полегче, – мягко сказал он ей, но она не обратила на него внимания, сосредоточившись на открывшемся перед ней пейзаже.
Он понес ее к стеклу, к тому, что, как она теперь поняла, было двойными дверями, а не окнами. Толкнув их ногой, он вывел их наружу. Порыв холодного ветра обдал ее кожу, заставив инстинктивно прижаться к его телу – шелковые шорты, в которые он, должно быть, одел ее, были слишком тонкими, чтобы выдержать такую погоду, он подошел к краю и поставил ее на ноги, прижав ее сзади обеими руками к металлическим перилам, его присутствие за ее спиной согревало на холоде.
Но она была сосредоточена на виде, на ощущении того, что находится снаружи.
Ее глаза жадно глотали открывающиеся перед ней виды, не понимая, как такие места вообще могут существовать, пока она вбирала в себя каждый дюйм.
Высокие, красивые, скалистые серые горы простирались по правую сторону так далеко, что она не вида их конца. С другой стороны, слева, под облаками бесконечно бурлило серое море, волны за волнами разбивались о скалистый пляж, он созданный естественным склоном и понижением гор, уходящих в воду. А прямо под ней скала обрывалась в длинный, узкий водоем, который соединялся с морем.
Это было изысканно, сюрреалистично, невероятно.
– Ч то это за место? – Прошептала она с трепетом, не веря своим глазам.
– Оно называется Байфьорд, – ответил он. – Это Железные горы, а это – Черный залив.
Она долго смотрела на это зрелище, стоя в клетке его рук, не в силах осознать все это, осознать, что она не только жива, но и находится на небесах, и она с ним.
Неохотно она повернулась, чтобы увидеть дом, в котором они находились. Она задохнулась, глядя на грубые серые скалы.
Они находились на какой-то площадке, проделанной в щели пространства внутри горы. Внутри горы.
– Мы… что… в горе?
Ее прерывистые слова заставили его сделать шаг назад, оставив ее одну на краю, и она вцепилась в его руку, испугавшись крутого падения с обрыва. И это было так не похоже на женщину, которая решила покончить с собой.
Она увидела, как он посмотрел вниз на их руки, его большие, темные, обожженные ладони, обхватившие ее маленькие, мягкие, бледные ладошки.
– Пойдем со мной.
Он потянул ее за собой, и она полусознательно последовала за ним, не готовая вернуться в свой собственный разум или к тому, что она чувствовала к нему в эту секунду. Было что-то новое, что-то хорошее, и она ухватилась за это обеими руками.
Он привел ее обратно в теплую спальню, закрыв стеклянные двери. У нее было время, чтобы оглядеться и все рассмотреть. Это была самая большая спальня, которую она когда-либо видела– все здесь было большим и стильным. С того места, где она стояла, возле дверей, справа находилась самая большая кровать из черного дерева с изголовьем и боковинами такого же цвета.
Ведя ее за собой, он указал на широкие темные двери напротив, тех, что ведут на балкон.
– Это гардеробная.
Он раздвинул дверь, и Лайла с интересом уставилась на просторную комнату, заставленную с обеих сторон одеждой. С правой стороны была мужская одежда, ряды рубашек, костюмов и пиджаков, все черное, серое и белое. Левая сторона была женской, ряды платьев, топов, футболок, в основном белых и черных, с небольшими вкраплениями цветов.
Что-то острое кольнуло ее в груди: кто-то живёт с ним, и у них общий гардероб, а он стоит и держит ее за руку. Она зажмурила глаза. Она не имела права ничего чувствовать. Так все было устроено в их мире. Он мог иметь миллион женщин по вызову и все равно взять ее, а она не могла ему отказать.
Но это не значит, что она нечего не чувствовует…
– Мы можем добавить больше цветных вещей на твою сторону, если хочешь.
Погодите, что?
Она остановила водоворот своих бурных мыслей и снова осмотрела комнату. Это для нее? Какого черта?
Не обращая внимания на ее мысли, а может и не только на них, он отпустил ее руку и подошел к большому зеркалу напротив входа.
– Подойди сюда,
С любопытством она подошла к нему, осознавая, что она все еще боссая, а ковер под пальцами мягкий. Остановившись рядом с ним, она была поражена, когда он притянул ее к себе за бедра, она посмотрела на их отражения. Она выглядела очень маленькой рядом с ним, ее макушка едва доставала до его подбородка, ее телосложение было стройным, в то время как его – очень мускулистым, он не был прям очень накаченным, но был достаточно мускулистым, чтобы быть одновременно сильным, но при этом изящным.
– Расскажи мне, что ты видишь.
Нахмурившись из-за странной просьбы, она ясно видела их отражения, но покачала головой. Ее волосы, длиной почти до плеч, торчали вокруг лица. Ее глаза были измученными, а плечи такими худыми и поникшими. Он же, напротив, выглядел резким, опасным, смертоносным, торс без рубашки и черные спортивные штаны предавали его ауре, ещё более зловещих очертаний.
– Что ты видишь?
Лайла увидела, как она моргнула в отражении.
– Тебя позади меня.
Она вздрогнула, когда он наклонился, его отражение присоединилось к ее, его лицо оказалось рядом с ее.
– Именно так. Я всегда за тобой, даже когда ты не видишь.
Ее горло сжалось, черная дыра, в которую она сбежала, постоянно присутствовала внутри нее, напоминая ей о месяцах, предшествовавших тому моменту, когда она решила сдаться. То, что он каким-то образом решил вернуться и нашел ее, не освобождало его от ответственности. Он обманул ее, и это было не то, что она могла отпустить.
Стиснув зубы и увидев, как в отражении сверкнули ее ярко-зеленые глаза, она обратилась к нему.
– Ты был позади меня, когда они насиловали мое тело?
Его хватка на ее бедрах усилилась, но его лицо нечего не выражало оставалось нейтральным.
– Да.
У нее вырвался горький смех.
– Это еще хуже, потому что это значит, что ты ничего не сделал, чтобы остановить их. И это значит, что тебе все равно, – ее глаза встретились с его. – Так что можешь забирать свой шикарный дом, шикарную одежду и шикарные виды и убираться от меня подальше. Мне больше от тебя нечего не нужно, вообще нечего.
Его глаза вспыхнули на долю секунды, прежде чем она высвободилась из его хватки, и он позволил ей это сделать.
Выйдя из гардеробной, она вслепую направилась к двери, которая, как она предполагала, вела за пределы комнаты, ей нужно было уйти от него, отвлечься, сделать абсолютно все, что угодно, только не иметь с ним дело. У нее просто больше нет сил.
Открыв черную дверь, она вышла на небольшую пещерную площадку, пара низких ступенек вела вверх во что-то массивное, и она имела в виду массивное, открытое пространство. Первое, что она заметила, был высокий потолок, обычный потолок, а не вырубленный в скале, как на веранде. Это что, не часть горы?
Она вошла в огромное открытое пространство, и ее охватило чувство удивления от множества окон и естественного света, проникающего внутрь.
Она никогда не видела ничего подобного в своей жизни, никогда и не могла подумала, что увидит что-то подобное.
С того места, где она стояла на верхней площадке спальни, она видела небольшой коридор, уходящий вправо, к тому, что с ее точки зрения выглядело как еще одна спальня. Не обращая на это внимания, она шагнула в открытое пространство и повернулась на месте, чтобы все рассмотреть. Справа от нее большая открытая кухня, отделенная от гостиной высоким кухонным островком и обеденным столом на шесть персон. В левом углу – зона отдыха с черными диванами и деревянным кофейным столиком;в левом углу, прямо у окна, висел самый большой телевизор в ее жизни.
Она уставилась на экран, не в силах вспомнить, когда в последний раз смотрела хоть какой-то фильм. В общей комнате комплекса был небольшой телевизор, но она никогда не решалась смотреть его. В основном, девочки спорили между собой, чтобы решить что-то посмотреть, а Лайла никогда не была склонна к просмотрам фильмов. Она просто сидела и прикусывала язык, плывя по течению, не высовываясь, выживая. Именно так она понимала, что выживать лучше всего – оставаться незамеченной, означает быть в безопасности.
И как тебе это удается?
Дразнил голос в ее голове.
Сделав тихий вдох, она посмотрела в другой угол комнаты, в сторону другого коридора, уходящего куда-то в другую сторону. Медленными шагами она пошла исследовать его, пересекая все пространство и заглядывая в окна. Она просто не понимала, как эта часть дома выглядела так нормально, а терраса была частью горы. Как именно этот дом построен?
Отложив вопрос на другой раз, она вошла в коридор и прошла по короткому пространству, с любопытством ожидая, что же она найдет по другую сторону большой двери, которую она видела в конце. Щелкнув замком, ручка повернулась в ее руке, и она распахнула ее, застыв на пороге.
Это не комната – нет, длинный зал с окнами на стене напротив двери, которые освещали пространство, заполненное вещами. Так много вещей. Книги на полках выстроились в одном конце зала, в другом конце – массивный деревянный стол со стулом и несколькими компьютерами. Между ними стояли холст на мольберте, коробка с блестящими кристаллами и металлическими проводами – так много вещей, что ее мозг не мог понять, для чего вообще они все нужны.
– Здесь есть кое-что для тебя, – раздался голос за ее спиной. Она повернулась и увидела, что он стоит, все еще без рубашки, его мускулистая верхняя часть тела открыта для ее глаз, медово-коричневая кожа, твердые мышцы и копна темных волос. Он стоял, засунув руки в карманы штанов, и просто наблюдал за ее действиями.
– На столе лежит белый планшет. Это для тебя. Ты можешь проводить здесь время, делая, что тебе нравится, – продолжил он, когда она ничего не сказала. – Читай, рисуй, делай украшения, смотри телевизор, играй в видеоигры, ищи что-то в интернете – попробуй все и выбери, что тебе больше нравится. Есть еще небольшой сад на улице, если хочешь попробовать, но тебе придется подождать месяц или два, пока погода станет теплее. Если тебе ничего не понравится, мы найдем что-то новое. Все в твоих руках.
