Текст книги "Аннигилятор (ЛП)"

Автор книги: РуНикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Лайла молчала, не зная, стоит ли и как к этому относиться. Она сосредоточилась на говорящем мужчине, не обращая внимания на молчащего рядом с ней человека, и почувствовала странное ощущение безопасности, охватившее ее. Странное, потому что это не было знакомое ей чувство. Она могла ничего не знать о нем, но она знала, что он не позволит убить ее по собственным причинам. Его присутствие здесь гарантировало, что она останется в живых.

Внезапно в темных глазах мистера Икс появился легкий блеск.

– Хорошо, это все. Ты можешь идти.

Лайла не знала, что означают эти перемены, но сомневалась, что это что-то хорошее. Приняв это как увольнение, она встала и вышла из кабинета, а охранник остался ждать, чтобы проводить ее обратно в комнату.

К счастью, комната была пуста, и Рейна, и Милли были где-то далеко. Сев на не заправленную кровать, она достала из кармана скомканный листок бумаги и посмотрела на записку, которую он передал ей, – мужское предложение, написанное строчными буквами, заставило ее перевести дух.

«Твой голос заставляет мои атомы петь»

Она не понимала, что почувствовала при этих словах. Это было… прекрасно. Почти поэтично, а она и в самых смелых мечтах не назвала бы его поэтичным. Но он просто сказал это, чтобы смягчить ее, или он имел в виду это? Она не знала, но знала, что не должна испытывать такого чувства, особенно когда оно исходит от него. Но сидя одна в своей комнате, она не могла отрицать, что это затронуло ее. Он повлиял на нее, как бы она ни пыталась сопротивляться. За эти годы она прошла путь от надежды открыть себя для его влияния на нее, к принятию его, отрицанию его, сопротивлению ему, ненависти к нему и повторению. Этот цикл коренился в том, что она хотела его полностью, но не знала, вернет ли он ей это чувство, кроме того, что будет оберегать ее.

И она была раздражена – и им, и собой, и их извращенными отношениями.

Но он никогда раньше не давал ей записки. Что же он задумал?

Встав, она подошла к своему шкафчику и достала оттуда коробку. Открыв ее, она увидела все черные вечные розы, которые она сохранила за эти годы, некоторые из них были засохшими и увядшими, а некоторые сравнительно более свежими, и положила записку вместе с ними, ненавидя себя за то, что сохранила их все. Снова засунув коробку в заднюю дверь, она закрыла дверь и пошла освежиться, зная, что у нее есть несколько часов до начала смены.

Воспользовавшись общим душем, она переоделась в шорты и майку, завязала волосы в пучок и спустилась на кухню, чтобы что-нибудь съесть. Выбор был невелик, но кормили всех, и, честно говоря, в большинстве дней этого было более чем достаточно. На кухне было много девушек, которые принимали пищу, некоторые из них разговаривали друг с другом, большинство держались в стороне, как и она. Это было обычным делом. Что-то было сломано в каждой из них, и хотя это было точкой соприкосновения, это не было точкой товарищества.

Не поднимая головы, она взяла немного молока и хлопьев в дешевой пластиковой миске и вернулась наверх, в свою комнату, чтобы успокоиться перед тем, как через несколько часов ей придется приступить к работе. Когда ее не выставляли на аукцион для заключения краткосрочных или долгосрочных контрактов, она работала подавальщицей в клубном районе, чередуя ночные клубы Синдиката, стрип-клубы и секс-клубы, иногда даже в качестве танцовщицы, если им требовалось больше девушек на сцене. Ее лапали и свистели, и она не могла оставить себе ничего из заработанных чаевых, но это все равно было лучше, чем у многих других девушек. Были девушки, которых ежедневно накачивали наркотиками и трахали для видео, продаваемого в темной паутине; секс-рабыни, которые жили с хозяевами, настолько жестокими, что их жизнь была ужасной, дети, которых заставляли делать то, что ни один ребенок никогда не должен делать. И это были не только девочки. Она знала, что существует целая операция, подобная этой, и для мальчиков. Если на рынке находился покупатель, его обслуживали всем, что ему было нужно. Поэтому она считала себя счастливой, что ее ежедневная работа ограничивалась лишь нежелательным вниманием и ощупыванием.

И все же, несмотря на то, что она говорила себе, что ей повезло больше, она чувствовала себя проклятой.

Ее взгляд остановился на ноже и яблоке на маленьком столе Рейны, ее мысли снова заколебались. Это была вещь, которую она не могла объяснить сама себе. Иногда ей попадались на глаза случайные, потенциально смертоносные предметы, и мозг тут же представлял, как бы она использовала их против себя. Этот нож, например, было бы так легко, острая сторона лезвия прошла бы по венам всего один раз, так просто, чтобы положить всему этому конец. Они нашли бы ее в комнате, ее белая дорогая рубашка пропиталась кровью в тон ее волосам, на ее лице впервые появилась улыбка, когда она прощалась.

Закрыв глаза, она положила конец фантазиям, рука слегка дрогнула, когда она взяла миску.

Ешь. Спать. Вот и все.

Это все, что ей нужно было сделать. Спать. Проснуться. Повторять.

Еще один день.

Быстро доев последнюю порцию хлопьев, она забралась в постель и снова уснула, утихомирив демонов в своей голове, хотя бы ненадолго, молясь о сне, который принесет ей утешение. И, на ее счастье, ей приснился он.

Глава 5

Лайла один год назад

Он сидел в одной из комнат отдыха, наблюдая за ней своими дьявольскими непохожими глазами, когда она танцевала на сцене в «Санктуме», одном из самых шикарных секс-клубов в Клубном районе, предоставляющем услуги секса и общения для состоятельных людей под одной крышей. Помимо подсобных помещений, по желанию можно было снять комнаты на ночь над клубом.

Это была одна из частных вечеринок для одного из высших чиновников, частная вечеринка с участием более сотни мужчин и женщин из влиятельных кругов – адвокатов, судей, политиков, промышленников, мафиози, и все они смешались в ночи похотливого празднования.

Люди в разных стадиях раздевания уже были разбросаны по комнате, некоторые ласкали друг друга, некоторые трахались. Те, кто был более уединенным, уводили своего избранного спутника или спутниц на ночь в комнаты в задней части зала, которые были предназначены для всех видов фетишей, которые они могли захотеть исследовать.

Прошло много времени с тех пор, как она видела его, видела физически. Она чувствовала его много раз, знала, что он следит за ней, но видеть его на самом деле было непривычно. Ее сердце билось с каждым ударом музыки, когда он наблюдал за ней, и она сосредоточилась на нем, танцевала для него, только для него. У них были странные отношения, если их вообще можно было так назвать.

Она нашла его случайно в роковую ночь, и он помог ей. Она никогда не верила, что после этого увидит его снова, пока он не появился в одном из клубов, где она разносила напитки. Она притворилась, что не знает его, а он сделал вид, что не смотрит на нее. Они оба лгали. С тех пор на протяжении многих лет он постоянно присутствовал в ее жизни, стал якорем, от которого она эмоционально зависела, хотя знала, что этого делать не следует. Он был опасен, он был манипулятором, и ему слишком нравилось играть с ее эмоциями. И все же, когда он пришел за ней, она была найдена.

– Эй, куколка, – крикнул кто-то снизу, нарушив ее транс. Она посмотрела вниз и увидела, что ее зовет супервайзер Три, главный куратор всего жилого комплекса. Она спустилась по ступенькам за сценой и подошла к супервайзеру.

– Это очень важные клиенты. – Он указал на лаунж-зону, где сидели еще несколько мужчин, большинство из которых уже обзавелись спутницами из множества доступных девушек. – Иди и убедись, что их развлекают.

Сердце заколотилось, она кивнула и направилась к лаунж-зоне. Она была немного возвышеннее остальной части клуба, с плюшевыми бордовыми и коричневыми диванами, разбросанными вокруг овального стеклянного стола, и более тусклым освещением, чем в других местах.

Один из пожилых мужчин на диване, уже сидевший с полуобнаженной девушкой на коленях, усмехнулся ей.

– Ну разве ты не красавица… Присоединяйся к нам, милая?

Прежде чем она успела ответить, голос, его голос, сухо вставил резкий комментарий.

– Твое сердце не выдержит больше одной, Лэндон.

Старший мужчина, Лэндон, усмехнулся, очевидно, резкость не прошла мимо его головы.

– Ты прав. Дорогая, почему бы тебе не развлечь вместо этого мистера Блэкторна?

Мистер Блэкторн.

Это было его настоящее имя или псевдоним? Что бы это ни было, оно подходило.

Дыхание участилось, и она повернулась к мужчине на диване, осознавая, как его взгляд изучает ее платье с золотыми блестками.

Поставив по одной ноге с каждой стороны от него, достаточно близко, чтобы впервые почувствовать жар его тела, она опустилась на него, как это делает любой мужчина, собирающийся получить танец на коленях. Но ее сердце никогда не билось так, как сейчас, когда она сидела на нем, а ее руки нашли его широкие плечи, и она начала осторожно поддерживать себя, двигая бедрами в такт музыке.

Их взгляды встретились.

Ее взгляд переместился на его рот, на щель поджатых губ, когда он просто сидел, казалось, ни о чем не беспокоясь.

Но она видела, как потемнел зрачок его светлого глаза, чувствовала твердую выпуклость в его брюках, которая становилась все тверже, чем больше она двигалась.

Она прижалась к нему, и вдруг обе ее руки оказались за спиной, крепко схваченные стальной хваткой, а другая его рука держала ее челюсть, напоминая то, как он держал ее в лабиринте в тот первый раз. Тяжело дыша, ее грудь вздымалась, почти вываливаясь из маленького платья, она наблюдала за ним, в то время как на заднем плане раздавался мужской вокал.

Рука, державшая ее челюсть, переместилась ко рту.

Перчатки. На нем были кожаные перчатки. Так странно, но опять же так подходит ему.

Его пальцы провели по ее губам, и ее рот приоткрылся. Она не целовалась, никогда не хотела никого целовать, и, к счастью, никто ее не заставлял. Это было то, что принадлежало только ей, и никому другому. Если кто-то пытался завладеть ее ртом, она просто отвлекала его. Она не знала, почему она держалась за это, может быть, потому что это было единственное, за что она могла держаться, что оставляло ей хоть какое-то подобие контроля в мире, вращающемся вне ее. Что бы это ни было, это было только ее. И она никогда не хотела отдавать его так сильно.

Он наклонился вперед, его губы приблизились к ее уху, и она затаила дыхание.

– У меня есть планы на вечер, а ты их портишь, flamma.

Тепло, которое кипело в ее теле, внезапно умерло холодной смертью.

Его планы.

Конечно.

Она закрыла глаза, призывая свои силы. Как она могла забыть, кто он такой, как он играл с ней ради своей цели?

Хотя смущение не было тем чувством, которое она испытывала часто – при той жизни, которую она вела, для него не было места – она почувствовала, как румянец заливает ее лицо, когда она с трудом поднялась и пошла прочь.

Он держал ее неподвижно, руки за спиной, грудь упиралась ему в грудь, шея была наклонена к его носу. Она пыталась… она не знала, что она пыталась сделать. Она не хотела соблазнять его, не совсем, но ей хотелось быть рядом с ним, чувствовать его прикосновение к себе, но не обязательно в сексуальном смысле. Хотя она была возбуждена, ей нравилась… безопасность. Даже когда он держал ее неподвижно, она не чувствовала знакомой паники, которую ощущала бы, если бы это был другой мужчина.

Она пыталась создать близость, а он думал о своих планах.

Не очень хорошо для морального духа любой девушки.

Она обещала ему, что он больше не услышит ее голоса, поэтому она молчала, сосредоточившись на свете сзади, выравнивая дыхание.

– Ты сердишься, flamma? – спросил он, уткнувшись ей в шею. Если бы она не знала лучше, она бы сказала, что он забавляется. Но она знала лучше, и знала, что он чувствует не так, как она. Забава, вероятно, была вне его диапазона эмоций. А может, и нет. Она не знала.

Она молчала и пыталась отстраниться.

Его хватка на ее запястьях усилилась.

– Твои эмоции убьют тебя прямо здесь.

Он сказал это так, как будто она боялась смерти. Если бы кто-то приставил пистолет к ее голове, она, вероятно, была бы рада пуле.

И дьявол, которым он был, знал ее мысли.

– Как ты найдешь свои ответы, если не будешь жить, а?

Чертов ублюдок.

Он держал ответы в заложниках над ее головой, заставляя ее продолжать жить. Он делал это годами. Каждый раз, когда она спрашивала его о той ночи, он говорил ей, что однажды она получит ответ, если продолжит жить. В последний раз она спросила его год назад, и, совершенно покончив с его глупостями, она забрала у него единственную вещь, которой, как она знала, он наслаждался во время их ограниченных встреч, – ее голос.

Но он знал, что она не отпустит его, не узнав, и пользовался этим безжалостно, заставляя ее отгонять мрачные мысли, заставляя ее видеть еще одну ночь, заставляя ее проживать еще один день. Она ненавидела его за это.

Его дыхание опустилось на ее шею, медленно коснулось пульса, прежде чем он отстранился, сцепив их взгляды.

– Мир еще не готов увидеть, кем я стану, если это… – его большой палец надавил на ее бьющийся пульс, – прекратится.

Лайла уставилась на него и в очередной раз поразилась тому, что никогда его не поймет.

Она не была важна, а он ошибался. Если ее сердцебиение когда-нибудь остановится, это ничего не изменит.

***

На следующей неделе он снова был там, и это была самая близкая встреча с ним за несколько дней. Он был там, и на этот раз на его коленях сидела полуобнаженная блондинка.

Лайла замерла на месте, поднос в ее руке, который она использовала в качестве подставки, затрясся от резкого движения.

Что-то мерзкое, неприятное кольнуло ее в груди при виде этого зрелища.

Нет.

Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и снова открыла их. Блондинка все еще была там, и уродство в ее груди усилилось. Она знала, что это бессмысленно, что у нее нет никаких прав и, что еще хуже, никаких претензий к этому мужчине. Но он был ее. В какие бы игры он ни играл, он играл с ней. Именно она была объектом его одержимости. Она не хотела, чтобы была другая, на которой он зацикливался, которую он держал в руках и, что еще хуже, искал этими глазами.

Но у нее не было никаких прав на него.

Никаких.

Ее рука, державшая поднос, задрожала, и она выпрямилась, напоминая себе, что за пролитые напитки последует наказание.

В гостиной сидели те же мужчины, что и в прошлый раз, и она держала подбородок опущенным, а ее пальцы побелели от ярости внутри нее. Блондинка откинула волосы на одно плечо, обнажив перед ним обнаженную грудь, и потянулась к соскам.

Лайла стиснула зубы и поставила напитки на стол, намеренно опустив глаза и отвернув шею от него.

Мужчина сбоку, молодой темноволосый парень, улыбнулся ей.

– Почему бы тебе не присесть сюда, дорогая?

О нет.

Хотя она и не хотела, она не могла отказаться. Это была одна из тех вещей, которые должны были делать серверы – если клиент просит что-то дополнительное, ты даешь ему это. К счастью, с тех пор как мужчины, прикасавшиеся к ней, начали умирать, слово на улице обычно держало их подальше от нее или требований к ней.

На мгновение переведя взгляд на дьявола, ответственного за каждую смерть, она увидела его совершенно нейтральное лицо, его глаза были устремлены на танцовщиц на сцене. Не получив от него никаких указаний, как себя вести или что делать, она сделала единственное, что могла, не ожидая наказания. Она подвинулась и неуверенно села на колени парня, не сводя глаз со светлого лица, пока он ласкал ее грудь. Она не издала ни звука.

– Постони для меня, дорогая.

Она не стала. Это было то, что она могла контролировать. Она молчала, гадая, убьет ли дьявол вообще этого, раз уж они сидели вместе.

– Крепкая сучка, – усмехнулся мужчина, хлопнув в ладоши, чтобы привлечь внимание сидящих за столом. – Пари. Тот, кто заставит ее стонать, получит сто тысяч.

Несколько мужчин закричали, и у нее свело живот. Она инстинктивно поискала его взгляд, но обнаружила, что его глаза устремлены на мужчину, державшего ее.

– С ней проблемы, парень, – предупредил пожилой мужчина, который был там на прошлой неделе. – Лучше отпусти ее, пока ее ангел-хранитель не нашел тебя.

Парень под ней захихикал.

– В этом месте нет ангелов, старик.

Нет, но там были дьяволы, и самый большой из них смотрел на нее.

– Я заставлю ее стонать.

Ее сердце заколотилось от звука его голоса, когда он попросил блондинку слезть с него. Она вздохнула и встала, немедленно найдя другой круг.

Старик снова предупредил.

– Она того не стоит, Блэкторн.

– Стоит, – заявил он, слегка раздвигая ноги и протягивая к ней ладонь в перчатке.

С замиранием сердца она подошла к нему и вложила свою руку в его перчатку.

Он потянул ее вперед, пока она не упала ему на грудь, его мускулистая нога оказалась между ее ногами, и он усадил ее. Лайла смотрела на него, завороженная светом, отражающимся в его светлых золотисто-зеленых глазах, и полным отсутствием отражения в черных.

Он положил одну руку на спинку дивана, а другой провел по ее бедру.

Дрожь пробежала по ее позвоночнику от простого прикосновения, и она не понимала, как прикосновение одного мужчины может зажечь ее там, где другие не смогли даже зажечь искру. Возможно, это было связано с их историей, их связью, их извращенными отношениями. Может быть, потому, что она была дурой, чувствуя себя в безопасности рядом с ним, даже зная, что за ней стоят несколько человек. Несколько мужчин в маленьком темном пространстве всегда вызывали в ней только страх. Сейчас, сидя на его бедре, она не чувствовала ничего, кроме страха.

Он наклонил голову вперед, прильнув ртом к ее уху, как и на прошлой неделе, и спокойно спросил:

– Ты хочешь, чтобы я отрезал ему руку или сжег ее?

Лайла вздрогнула от его слов, и не совсем от отвращения. Что-то внутри нее, что-то темное и ненормальное, хотело увидеть, как он это сделает, как он отрубит руку, которая прикасалась к ней без ее разрешения. И это пугало ее, эта ее сторона.

Она сглотнула, наслаждаясь силой этого выбора.

– Прекрати.

Она почувствовала, как он улыбается ей в щеку, как его дыхание тепло отражается от ее уха, когда он взял ее запястья в свою блуждающую руку.

– Хорошая девочка.

От его слов, мягких, полных похвалы, в ее организме разлилось что-то теплое, бедра непроизвольно заходили ходуном, ее движения ограничивались, контролируемые его телом.

– И как ты хочешь, чтобы он умер? – спросил он, его голос был низким, почти соблазнительным. – Должен ли Человек-Тень сделать это на расстоянии? Или вблизи и лично? – На последнем слове он приподнял бедро.

Он говорил о настоящем убийстве, и она была мокрой, такой, такой мокрой, более естественно мокрой, чем когда-либо за всю свою жизнь. Она даже не знала, что может так сильно смазываться, и тот факт, что что-то настолько жуткое возбуждало ее, был тревожным. Она собиралась оставить на нем пятно.

– Шлюха наслаждается этим! – Громкий крик сзади заставил ее напрячься, осознание навалилось острыми лезвиями на сознание.

– Шшш. – Слова, прошептанные ей на ухо, немного успокоили ее потрепанные края. – Это просто мы. Это всегда были только мы. Сосредоточься на мне.

Она закрыла глаза и сделала, как он просил. Шум клуба, звуки мужчин сзади – все постепенно отступило, и она сосредоточилась на звуке его голоса, на волынщике, ведущем ее к обрыву.

Его нос прошелся по ее шее.

– Он назвал тебя шлюхой. Ты шлюха, flamma?

Она не знала, как ответить на этот вопрос, ненависть внутри нее подняла голову.

– Тебе нравятся мои прикосновения? – спросил он, крепко сжимая запястья, а другую руку поднес к ее рту, обводя губы.

– Да, – вздохнула она, когда его большой палец погрузился внутрь.

– Если бы я толкнул тебя вниз и заполнил тебя своим членом, тебе бы понравилось?

Ее киска сжалась от его слов, пустота внутри нее обострилась. Она кивнула.

– А тебе бы понравилось, если бы это сделал кто-то другой?

Ее тело напряглось.

– Тогда ты моя шлюха. – Его бедро вдавилось в ее пустоту, сильно сжав ее клитор. – Моя.

Хотя она ненавидела это слово, когда он произнес его так, что-то внутри нее расцвело. Она запомнит это. В следующий раз, когда кто-то назовет ее шлюхой, она напомнит себе об этом моменте.

– А теперь постони для меня, и я дам тебе подарок, который ты сможешь забрать обратно.

С ее губ сорвался звук, совершенно незапланированный, приглушенный, когда он зажал большим пальцем ее рот, пока она скакала на его ноге, ее движения были ограничены из-за того, что он крепко держал ее.

– Хорошая девочка. – Она почувствовала эти слова на своей шее, когда он открыл рот. Зубы впились в ее плоть, и от многочисленных ощущений по всему телу ее шея откинулась назад, ее губы сжались на его большом пальце, а ее тело задрожало. Его зубы на ее шее послали тепло по всему телу, оргазм удивил ее своей интенсивностью, звезды за ее веками были так прекрасны, что она гналась за ними еще секунду, удерживая их.

Это было драгоценно. Оргазм по собственному желанию был чертовски ценен.

Со слезами на глазах она моргнула, глядя в высокий потолок.

В сознание медленно проникали звуки смеха, музыки и болтовни, и она опустила глаза, чтобы встретить его взгляд. Впервые на ее памяти после оргазма она не чувствовала себя грязной, не хотела разорвать собственную кожу.

Она чувствовала себя… чистой. Драгоценной. Могущественной. Все это были иллюзии, но на мгновение она устояла и перед ними.

Его лицо оставалось нейтральным, как и всегда, единственным признаком того, что на него что-то повлияло, была большая выпуклость между ног и расширенный зрачок светлого глаза. Он отпустил ее запястья и вынул большой палец изо рта, ее зубы глубоко вмяли перчатки. Пульсирующее ощущение на шее заставило ее поднять руку и коснуться чувствительного места.

Он пометил ее. Впервые он заметно пометил ее.

По ее опыту, метки никогда не были хорошими. Метки означали боль, жестокость и небрежность. Метка, которую он поставил ей, была наслаждением, нежностью и обдуманностью. Это был дар, требование, чтобы она помнила, что она принадлежит ему, что никто не сможет добраться до нее, пока он рядом.

И для того, кто был собственником, но никогда не принадлежал себе, это значило все.

Глава 6

Лайла, настоящее

Возвращение в Санктум спустя несколько месяцев вызвало у нее бурные воспоминания. В последний раз, когда она была там, он отметил ее. Это снова наполнило ее надеждой, но со временем надежда угасла. Снова.

Она знала, что ей нужно научиться держать свои ожидания под контролем, что ей нужно принять свою судьбу и свое состояние, не позволяя предательской надежде взять верх, пока она не начнет мечтать о большем. Но сколько бы она ни напоминала себе о том же, это всегда происходило без предупреждения. Надежда рождалась, надежда умирала, и так же умирала маленькая частичка ее самой.

Стряхнув мрачные мысли, она сосредоточилась на боли в ногах на высоких каблуках. Сегодня в клубе было особенно шумно. Это был не обычный секс-клуб, в котором занимаются только сексом. Нет, это был клуб, в котором творилось все самое интересное. Темные сделки, наркотики, выпивка и придурки были там в изобилии.

Когда она пробиралась сквозь толпу в VIP-лаунж-зоне одноуровневого открытого пространства, именно там, где он заставил ее стонать, у нее болели ступни на каблуках-платформах, которые носили все работающие девушки. Ее сердце болело еще и потому, что год назад она была полна надежд больше, чем сейчас, почему-то ожидая, что этот момент к чему-то приведет – в лучшем случае к побегу, в худшем – к более глубокой близости.

Но это ни к чему не привело. Ничего не изменилось. Он больше не прикасался к ней, но продолжал бдительно следить за ней. И ей это чертовски надоело.

Он явно был кем-то важным в преступном мире. С тех пор она слишком часто видела его публичные выступления, вокруг него было слишком много влиятельных людей, чтобы сомневаться в этом. Мистер Блэкторн, как они его называли, был кем-то важным. Он также ходил по ночам как Человек-Тень, хотя она сомневалась, что кто-то об этом догадывается. Человек-Тень был горячим, не в себе убийцей, процветающим в созданном им хаосе. Мистер Блэкторн был холодным, замкнутым и дотошным. Если кто-то и подозревал, что это одни и те же люди, то это был гений.

И она знала его секрет. Она могла бы использовать его против него, угрожать ему разоблачением, но не могла. Она была слаба и бессильна, а Человек-Тень был единственным существом, которое по какой-то причине давало ей хоть какую-то защиту. Она не могла поставить это под угрозу.

Проходя через клуб, она держала лицо подальше от этого места. Даже после многих лет хождения на каблуках, она не освоила их так идеально, как другие. Что-то в их ходьбе заставляло ее чувствовать себя более выставленной напоказ, в то время как ей хотелось спрятаться. Она ненавидела быть на виду, когда ей хотелось быть невидимой.

Завершив заказ наркотиков и напитков на один из столиков, где один из серверов угощал хорошо одетую женщину, она повернулась, чтобы быстро вернуться к бару, когда ее взгляд остановился на мистере Иксе, который сидел в темном углу секции и разговаривал с мужчиной со светлыми волосами. Она не могла видеть его лица, но, судя по языку тела мистера Икс, светловолосый мужчина казался кем-то важным.

Движимая каким-то инстинктом, который она не могла назвать, она направилась в нишу рядом с их столиком, чтобы подслушать.

– И это то, что я имею в виду, – сказал мистер Икс мужчине, его голос был низким, так как в VIP-зоне музыка звучала тише. Светловолосый мужчина слушал, его затылок был виден ей, когда он покручивал напиток в своем бокале, на указательном пальце правой руки красовалось кольцо с каким-то символом змеи.

– Если это он, то у нас наконец-то что-то есть, – продолжал мистер Икс, – Если нет, то девушка все равно теперь бесполезна.

– У девушки больше применений, чем ты думаешь, – ответил светловолосый мужчина холодным тоном. – Но я тебя понял. Он слишком долго был… разрушительным.

– Сэр, – наклонился вперед мистер Икс. – Мы можем убить двух зайцев одним выстрелом. Давайте сделаем это уроком.

Светловолосый мужчина кивнул, а мистер Икс усмехнулся.

Лайла почувствовала, что ее кровь похолодела. Либо они говорили о ней, либо о ком-то другом, кто недавно стал для них проблемой. И у нее было очень сильное ощущение, что это было первое.

Прежде чем она успела тихонько отойти, светловолосый мужчина внезапно повернулся, и его взгляд устремился на нее в углу.

– Кто у нас здесь?

Лайла сглотнула, когда мистер Икс встал и подошел к ней, схватил ее за руку и повел вперед.

– Она та, о ком я говорил.

Светловолосый мужчина со светло-карими глазами и похожим на крючок носом ухмыльнулся, выпрямляясь на своем месте.

– Иди, садись сюда, милая.

Нет, она хотела убежать. Она хотела вернуться к подаче напитков. Но мистер Икс крепко держал ее в руках, и она оказалась в ловушке. Сделав глубокий вдох, она сделала шаг вперед.

Светловолосый мужчина резко дернул ее, заставив упасть к нему на колени. Она попыталась подняться, но он заставил ее сесть на него, усмехаясь и глядя на мистера Икс.

– Принеси напиток.

Лайла повернулась набок, с ужасом наблюдая, как мистер Икс подмешивает какой-то синий порошок в оставшийся напиток незнакомца и передает стакан мужчине.

Она начала бороться изо всех сил, так как мужчина одной рукой удерживал ее, а другой прижимал стакан к ее губам.

– Выпей, как хорошая девочка.

Те же слова, которые наполнили ее порывом, теперь вызывали у нее только ужас. Она зашипела, пытаясь вырваться, когда резкая боль в голове заставила ее замереть. Мистер Икс держал ее волосы у корней, почти вырывая их так сильно, что она хныкала от боли.

– Нет, пожалуйста, нет! – умоляла она, надеясь, что они отпустят ее.

– Это не для тебя, девочка, – снова захихикал мужчина, на котором она сидела. – Ты просто приманка. Это чтобы вызвать его. Пей.

От этого почему-то стало еще хуже.

В момент затишья стакан опрокинулся в рот, горький алкоголь и что-то кислое заполнили его, и ей ничего не оставалось, как проглотить его, жидкость обожгла ее внутренности и неуютно осела в желудке, часть ее выплеснулась изо рта.

Ей было плохо, но они держали ее неподвижно, заставляя выпить весь напиток.

А потом они отпустили ее.

Она встала и отпрянула от них, спотыкаясь на каблуках, ее равновесие полностью нарушилось. Головокружение напало на нее, заставляя держаться за стену, звезды мигали перед глазами, сердце пустилось в галоп, как дикая лошадь, все тело постепенно нагревалось до такой степени, что она начала потеть. Связные мысли начали покидать ее разум.

Свет. Она чувствовала легкость, как будто с ее плеч сняли всю тяжесть мира, как будто не о чем было беспокоиться. Что это была за штука, которую ей дали? Она не знала, и ей было все равно. Ее тело начало раскачиваться в ритме музыки, ее внутренности разогрелись и надулись после бесконечного утопления, кайф настиг ее так внезапно, что она не знала, что будет делать, когда упадет.

– Да, оставь ее так. Я хочу, чтобы помещения отеля были под охраной. Она немного успокоится.

Она услышала эти слова, но осталась в алькове, танцуя под музыку, возбужденная и напуганная, когда маленькая часть ее сохранившегося разума поняла, что это неправильно.

Нет, ей нужно было уйти.

Спотыкаясь о мебель и тела, она каким-то образом добралась до задней двери, зная, что она выходит в переулок. Она могла бы подышать воздухом, и все было бы в порядке.

Грубые руки схватили ее за плечо и развернули, уводя вглубь здания к лифтам. Мгновением позже она почувствовала, что ее куда-то ведут, ее глаза не могли сфокусироваться на движущемся виде, когда возбуждение сменилось острой болью. Она слышала свои стоны, но это не облегчало ее, а только усиливало щемящее ощущение под кожей.

Внезапно она оказалась в горизонтальном положении, под ее спиной была кровать, и, моргнув глазами, она увидела потолок.

Воспоминания о потолке на спине нахлынули на нее; черная дыра снова манила. Но ей было слишком жарко, кожа чувствовала себя неуютно. Кто-то сорвал с нее одежду, оставив обнаженной на прохладных простынях. Потерявшись между болью и бредом, который звал ее, она нуждалась в чем-то. Ей нужно было больше. Боже, что ей было нужно? Ее тело вспотело, сердце бешено колотилось в груди, каждый удар приближал ее на секунду к верной смерти. Собиралась ли она умереть? Неужели это конец?

– Мы онлайн?

– Да.

Резкая боль в соске заставила ее вскрикнуть, когда чей-то рот накрыл его.

– Нет! – Она попыталась оттолкнуть их, сопротивляясь, и кто-то сильно ударил ее, заставив ее голову закружиться быстрее. Но, к счастью, кто бы это ни был, ее оставили в покое.