Текст книги "Сдвиг (СИ)"
Автор книги: Romaria
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Если он тебе все подробно расскажет, – невозмутимо парировал Фрэнк, – я его первый уважать перестану. Кроме того, поведенческие изменения…
– Да твою мать! Чертовы мозгоправы! – прошипел Йост, в ярости отбросив ни в чем неповинную трубку, так и не дослушав собеседника.
***
Она была в восторге. Все вышло так, как она и надеялась. Ей пришлось очень постараться, чтобы это заполучить. Но оно того стоило. Том обязан оценить ее подарок по достоинству. Не может не оценить. Она улыбнулась, нежно прижимая к груди маленький сверток и предвкушая счастливую улыбку на лице любимого.
9.
Том впервые не мог сосредоточиться на любимом инструменте, не отрывая взгляда от входной двери. Не налажать сейчас помогал только многолетний опыт и заученные до автоматизма движения. Очень хотелось отбросить гитару в сторону и пойти приказать Дэвиду чтобы не смел орать на его помощника. А в том, что Йост сейчас орет, Том совершенно не сомневался.
Стоило Биллу переступить порог, как Том, забыв обо всем, стал внимательно вглядываться в его лицо.
«Расстроен или нет? – по виду понять было невозможно. – Вроде, выглядит как обычно».
Билл, заметив обращенный на него взгляд, едва заметно улыбнулся и кивнул, показывая, что все в порядке.
– Мы вам не мешаем? – раздался ядовитый голос фронтмена. – Мальчики, вы только скажите… что мы, не люди, что ли?
– Заткнись! – Том с удивлением глянул на Георга: очень уж у них синхронно получилось рявкнуть.
– Я ведь как луч…
– Правда, заткнись, а, – как всегда флегматично перебил Густав.
– Извините, я выйду, не буду вам мешать, – смущенно выпалил Билл и скрылся за дверью, до того как ему успели возразить.
Прошло несколько часов, прежде чем Том снова его увидел. Оставаться во время перерыва вместе со всеми он не стал, отправившись на поиски. Билл сидел на подоконнике и, болтая ногой, смотрел в окно.
– Есть хочешь? – спросил Том, развеселившись от такой непривычной картины.
– Хочу, – согласился Билл, спрыгивая с насиженного места.
– А пошли в какое-нибудь кафе сходим? – удивил их обоих неожиданным предложением Том.
Подходящее кафе нашлось быстро, за углом. Там варили очень хороший, крепкий кофе и продавали изумительные пирожки с вишней. Том жевал и удивлялся, насколько легко с этим человеком просто разговаривать. Ни о чем. О пирожках. Выходках Макса. Пробежавшей за окном большой рыжей собаке. Еще вчера он ничего подобного даже представить себе не мог.
– Я у тебя тату на шее заметил и кольцо в брови. А еще что-нибудь подобное есть? – терзаемый любопытством, смущенно спросил Том, доев свою порцию.
От быстрой, по-детски шаловливой улыбки перехватило дыхание. А от вида острого, нежно-розового кончика языка, с блеснувшим в нем металлическим шариком, который на секунду показался и тут же снова скрылся за белоснежным рядом зубов, захотелось застонать в голос.
– Еще тату на руке, боку и внизу живота, – продолжил пытку Билл.
Тому немедленно стало жизненно необходимо рассмотреть каждую. А еще лучше потрогать. Желание было настолько сильным, что пришлось спасаться бегством. Вскочив и бросив что-то про то, что вернется через пару минут, он быстро ретировался в туалет, в который раз чувствуя себя дураком под удивленным взглядом больших темных глаз.
Билл терпеливо дожидался его, недоумевая, что же опять случилось. Том действительно вернулся очень быстро. Кончики косичек и ворот футболки были мокрыми, но Билл не стал об этом спрашивать, чтобы не смущать. Почувствовав, как прижатая к бедру сумка лихорадочно затряслась, он замер.
– Что? – удивленно спросил Том.
– Телефон звонит, – озадаченно отозвался Билл. Его никто не беспокоил во время работы. Да и беспокоить-то, в принципе, было некому.
– Так ответь.
Билл полез в сумку, долго в ней рылся, нервничая под внимательным, изучающим взглядом. Достав телефон и увидев, что звонит Франсин, чуть не застонал. Обсуждать личную жизнь перед подопечным очень не хотелось.
– Я слушаю, – осторожно ответил.
– Милый, извини меня, что звоню посреди дня, но другой возможности у меня сегодня просто не будет, а сейчас как раз время ленча, – с бешеной скоростью затараторила девушка. – Я тебе сейчас кое-что скажу, только пообещай, что не откажешь!
– Хорошо, – быстро согласился Билл. Том смотрел очень заинтересованно, явно слыша весь разговор благодаря громкому динамику.
– У моего парня есть друг, он как-то был у нас в гостях и увидел твое фото. Ну, то, где мы с тобой вместе… и он уже несколько дней не отстает от меня, просит, чтобы я вас познакомила. Я объясняла, что ты очень занят, но он и слышать ничего не хочет. Помешался просто. Я бы не поддалась на уговоры, но он такой милашка! Высокий, стройный, обходительный. Тебе обязательно понравится!
– Франсин, короче, пожалуйста, мне сейчас не очень удобно разговаривать, – от вида насмешливо приподнятой брови шея стала красной. Как и кончики ушей.
– У тебя выходной когда?
– Послезавтра, – отозвался Билл, быстро подсчитывая в голове дни.
– Чудесно! – восторженно воскликнула подруга. – Пиши адрес ресторана, у тебя послезавтра свидание!
Доставая из сумки карандаш и быстро записывая под диктовку адрес, Билл впервые в жизни мечтал убить подругу.
– Прости, – пробормотал он, отключившись. – Подруга…
– Да, я понял, – хмыкнул Том, откидываясь на спинку стула. – Кстати, ресторан хороший, я там часто бываю. Сходи, не пожалеешь. Тем более что парень «такой милашка».
Лицо тоже стало очень красным. Они заказали еще кофе, замолчав ненадолго. К счастью, вскоре беседа возобновилась. Билл не заметил, когда так и не убранный обратно в сумку карандаш оказался в пальцах Тома, и тот, не переставая болтать, начал что-то чиркать на клетчатой бумажной салфетке. Билл и раньше замечал за ним такую особенность и очень бы хотел в подробностях рассмотреть эти рисунки, но не получалось. Том, заканчивая рисовать, всегда прятал бумажку в карман своих безразмерных джинсов.
Час, выделенный на обед, пролетел незаметно. Подошел официант, принесший им счет. Том категорично настоял, что платить будет именно он. Билл не сильно-то и сопротивлялся. Когда они уже встали, собираясь уходить, раздался грохот упавшего подноса, привлекший внимание всех посетителей. Незадачливый официант за что-то зацепился и уронил свою ношу. Том, с любопытством глянув на это, направился к выходу. Билл, воровато оглянувшись, схватил забытый на столе рисунок, быстро сунул его в сумку и, с видом победителя, последовал за парнем.
Вечером по дороге домой Билл улыбался, вспоминая день. У него получается. Он почти заслужил так необходимое доверие. Том все еще осторожничает, подбирает слова и ни разу не заикнулся о чем-нибудь хоть немного важном, но не в этом суть. Главное, начало их общения положено. Вот что сейчас действительно имеет значение.
Билл так и вошел в дом с улыбкой на пол-лица, а дома… А дома была мама. Серьезная. Сосредоточенная. Воинственно настроенная.
«Че-е-е-рт, – мысленно простонал Билл. – Я же про синяк забыл совсем. Надо было хоть оправдание правдоподобное придумать».
– Мой руки и на кухню. Живо!
***
Они сидели на кухне уже минут двадцать. Мама смотрела на него, сидя напротив, а Билл очень медленно ел, изо всех сил откладывая разговор.
«Мне двадцать один год. Я с отличием окончил школу и университет, получив диплом психолога. И я боюсь свою мать, которая меня ни разу в жизни даже пальцем не тронула. Да что там, она и голос-то на меня всего пару раз повышала… Я неудачник!» – от этой мысли Билл не удержался и тихо хихикнул.
– Ты закончил? – спросила Симона.
– Нет, я еще не…
– Ты закончил! – с нажимом перебила женщина. Печально вздохнув, он отодвинул тарелку. – Рассказывай.
– Я не знаю что, – Билл щенячьими глазами посмотрел на нее, получив в ответ непреклонный взгляд. – Ну, это была не совсем драка. Просто Том рукой махнул, а я неудачно подлез… – повторять все это во второй раз было намного проще.
– Он тебя ударил?!
– Нет! Нет, что ты, – настраивать мать против парня не следовало. – Я же говорю, просто неудачное стечение обстоятельств. Вчера концерт был, ты же помнишь, я рассказывал. Вечером устали все очень, еле на ногах стояли. Никто толком не соображал, что делает, – Билл врал так вдохновенно, что сам начал верить в свои слова. – Том просто рукой махнул, а я рядом стоял, вот и получил. Клянусь тебе!
– Что ж, будем считать, что я поверила… – это была безоговорочная победа.
– Знаешь, как он сожалеет? Домой меня подвез. Лечить пытался. А сегодня весь день вину заглаживает, даже в кафе водил.
– Билл, – голос мамы был тихим и очень серьезным, – у тебя, правда, все в порядке?
– Да, мам. Не переживай, хорошо? – Симона кивнула, с нежностью глядя на своего такого умного, но наивного ребенка.
***
Суета в жизни Билла стала совсем привычной и не сильно напрягала. Он с удовольствием готовился к предстоящему мероприятию, выполняя все необходимое с присущей ему скрупулёзностью. Главной проблемой этого вечера был выбор одежды для себя и Тома. Дэвид категорически запретил гитаристу появляться в его обычных безразмерных вещах, из-за чего тот долго и нудно ворчал. Именно Биллу, как помощнику, пришлось искать то, что устроит их обоих.
И он справился. Том хоть и скривился, увидев выбранный костюм, но возражать не стал, согласившись на время заменить широченные рэперские одежды на более узкие, но менее удобные. Билл и себе кое-что приобрел. Обновками он остался очень доволен, так как выглядел в них изящным, взрослым и уверенным в себе.
Мероприятие начиналось в девять вечера и проходило в холле заранее забронированного отеля. Времени было в обрез, но он успел заскочить домой и привести себя в порядок. Очень радовало, что синяк, благодаря какой-то неприятно пахнущей мази, которой мама, несмотря на сопротивление, его вчера намазала, почти сошел. Немного тонального крема, и стало совершенно незаметно, что что-то не так.
Приехав, Билл с любопытством оглядывался по сторонам, ища своего подопечного. Место было очень красивым. Дорогой, обставленный изящной мебелью отель, специально к сегодняшнему вечеру украсили в стиле детского альбома. Игрушки, шарики и фотографии детей. Очень много фотографий. Веселые, грустные, трогательные – они были везде. Висели на стенах в тонких, изящных, под стать мебели, рамках. Стояли на подставках в свободных местах. Лежали, как открытки, на столиках.
– Привет, – раздался рядом знакомый голос.
– Добрый вечер, – улыбнувшись, поздоровался Билл с незаметно подошедшим гитаристом.
– Отлично выглядишь.
– Спасибо. Ты тоже, – немного смущенно отозвался Билл. Он не привык к комплиментам.
– Это ты, типа, сейчас себя за удачно подобранные шмотки похвалил? – насмешливо спросил Том, смутив окончательно.
– Нет, я просто…
– Да ладно, я понял, – засмеялся Том.
Настроение было отличное. Вечер замечательный. Билла интересовало все. И рассказы о судьбах отдельно взятых детей, и выступление группы, как специально приглашенных звезд. Он наблюдал за всем происходящим широко открытыми глазами, а Том смотрел на него, наслаждаясь такой непосредственностью. Для него подобные мероприятия давно стали привычной обыденностью и было приятно видеть кого-то действительно увлеченного.
Их группе выделили отдельный столик, но они за весь вечер ни разу не собрались за ним всем коллективом, постоянно передвигаясь по залу и общаясь с приглашенными. Вернувшись после очередного обхода, Том увидел, что там никого нет. Оглядевшись по сторонам, заметил стоящего в паре метрах Билла, который с кем-то беседовал. Помощник, поймав его взгляд, кивнул, показывая, что сейчас подойдет.
Том заскучал и, от нечего делать, решил просмотреть лежавшие на столе снимки. Взяв пачку, улыбнулся, увидев китайскую девочку, которая с совершенно серьезным выражением на лице полным ртом ела огромную ягоду клубники. Положив фотографию на стол, глянул на следующую. Руки затряслись, как у хронического алкоголика, перед глазами все стало расплываться. Голову заполнил странный шум и голоса, не имеющие никакого отношения к происходящему вокруг…
– С днем рождения, милый, – ласковый, нежный, очень родной, но почему-то позабытый.
Оттого что забыл этот такой важный для него голос, стало стыдно и захотелось заплакать. По-настоящему. Уткнуться носом в чье-нибудь плечо и рыдать, пока не начнешь икать, и силы не кончатся. Том внимательно вглядывался в прыгающую перед глазами картинку. Злился, потому, что это мельтешение мешало разглядеть лица. И чувствовал, как уплывает. Глаза прищурились от яркого солнечного света, и боковым зрением он ухватил едва заметное от легкого ветра колыхание тонкой белой шторы. А еще он уловил запах. Что-то вкусное. Карамель, миндаль и теплый, отдающий медом аромат расплавившегося воска.
– С днем рождения, парень, – раздался еще один голос. Он тоже был родным, но в нем чудилось что-то угрожающее. – Совсем мужчиной стал. Том… – опустившаяся на плечо рука заставила напрячься всем телом.
– Том! – он почувствовал, как его трясут, и недовольно дернулся, пытаясь вырваться из цепких пальцев. – Ну же, Том! Да что же это такое-то…
Где-то в отдалении раздался незнакомый смех. Музыка. Звон бокалов. Том моргнул пару раз, пытаясь сфокусировать взгляд, и увидел сидящего перед ним на корточках Билла, который смотрел на него с тревогой и беспокойством.
– Ну, наконец-то! – выдохнул брюнет, поняв, что его заметили. Осторожно взял за руку и, заставив подняться на ноги, повел прочь из зала. – Пойдем. Пойдем отсюда, ну же…
Билл сильно испугался, увидев это вмиг помертвевшее лицо с трясущимися губами и отсутствующим взглядом. Только что все было нормально, и вдруг в одну секунду все изменилось. Он растерялся и не знал, что делать, слушая хриплое, надрывное дыхание и глядя в совершенно пустые глаза, из которых неконтролируемо текли слезы. Билл никогда не видел такого жуткого взгляда и надеялся, что больше не увидит.
Зайдя в туалет, он пропустил Тома вперед, слегка подтолкнув в спину. Защелкнул замок, порадовавшись, что в комнате никого нет. Быстро подошел к раковине, оторвал кусок висевшего на держателе бумажного полотенца, намочил его холодной водой, и решительно подойдя к безучастно замершему парню, начал обтирать его лицо и шею, приговаривая:
– Всё хорошо, слышишь? Что бы ни случилось, теперь все будет хорошо.
Том согласно кивал и тыкался носом в приятно влажную ладонь. Билл отбросил в сторону согревшуюся уже бумагу и, поддавшись неожиданному порыву, обнял, начиная поглаживать по голове. Том напрягся на секунду, потом глубоко вздохнул и, снова расслабившись, сцепил руки у помощника за спиной, позволяя себя утешать. Сколько они так стояли, Билл не знал.
В конце концов, он отстранился и, снова взяв Тома за руку, повел к двери, с твердым намереньем отвезти домой. Хорошо хоть тот делал все без возражений. Добраться до машины труда не составило. Повезло, их никто не останавливал с намерением пообщаться. Сев, Том сразу же свернулся калачиком на сидении, поджав ноги, закрыв глаза и обняв себя руками. Билл с трудом, но все-таки умудрился закрепить на нем ремень безопасности.
Он аккуратно вел машину, стараясь сосредоточиться на дороге. Хоть движение и было не очень напряженным, отвлекаться не следовало. Но все равно, время от времени, поглядывал на сидящего рядом парня, мечтая поскорее доехать до места. Хорошо, что адрес он знает, и с этим сейчас лезть не нужно. Тома начало трясти. Билл не выдержал и свернул в сторону. Остановился, выскочил из машины и, забежав в ближайший магазин, купил бутылку какой-то трудноопознаваемой газированной жидкости. Вернувшись, всунул бутылку в руки сидящего все в той же позе гитариста.
– Пей, – сказал повелительно.
Том беспрекословно подчинился, открутил крышечку и, сделав глоток, скривился от отвращения.
– Блин, гадость-то какая! В ней же сахара больше, чем воды.
«Ну, слава Богу, – напряжение понемногу стало спадать. – В себя приходит», – Билл снова завел машину и поехал дальше. Том за дорогу сделал еще пару глотков навязанной ему газировки, каждый раз морщась и передергивая плечами. Билл вел машину и лихорадочно соображал, чем еще может помочь. До дома доехали быстро, хоть и казалось, что этому конца не будет. Когда двигатель заглох, они еще пару минут сидели молча, не зная, что делать.
– Спасибо тебе, – наконец тихо произнес Том, закручивая полупустую бутылку и отбрасывая ее куда-то в сторону. – Сегодня я бы сам не справился.
– Том, что там произошло, почему ты так отреагировал? – Биллу было очень важно узнать ответ на этот вопрос.
– Понятия не имею, – устало проведя ладонями по лицу, выдохнул парень. – Наверное, Дэвид прав, и я просто псих. Не хочу сейчас об этом говорить. Вымотался страшно. Кажется, вырублюсь прямо здесь и сейчас, а еще как-то надо до квартиры добраться…
– Хочешь, я помогу? – спросил Билл, с надеждой заглядывая в усталое, как будто даже постаревшее лицо. Оставлять Тома одного в таком состоянии очень не хотелось.
– Нет, спасибо, мне сейчас одному побыть надо. Завтра увидимся.
– Завтра у нас выходной, – расстроено отозвался Билл.
– Точно. А я и забыл совсем. Это даже здорово. То, что нужно сейчас. Ну, я пойду. Увидимся.
Том решительно открыл дверку и вышел из машины.
– Том, – окликнул его Билл, когда тот уже был на полпути к подъезду. – Если тебе что-нибудь понадобится, все равно что, даже если просто поболтать захочется, звони, ладно?
Том молча кивнул, улыбнулся и скрылся за большой стеклянной дверью. Билл захлопнул оставшуюся открытой дверку, размял затекшую от напряжения шею и вдруг тихо чертыхнулся. Только сейчас он вспомнил про фотографии и обругал себя последними словами за такую халатность. Как он мог забыть настолько ценную вещь! Ведь если Том так на них прореагировал, они действительно были важными.
Билл сосредоточился, пытаясь детально восстановить в памяти то, что было на них изображено. Ничего такого не вспоминалось. Обычное запечатление какого-то детского праздника. Похоже на день рождения. Торт, свечи на котором задувал маленький, лет семи, мальчик. Обнимающая его за плечи женщина, явно мать, и несколько веселых детских мордочек на заднем плане. Вот и все.
Почему Тому стало так плохо от вида этой совершенно простой и обыденной, на первый взгляд картинки? Неужели там было что-то такое, чего Билл не рассмотрел, не смог понять? Как он мог забыть об этих чертовых фотографиях?! Может быть вернуться?.. Он глянул на часы и увидел, что время перевалило уже за полночь, а значит, мероприятие закончилось, и в зале уже все убрали. Сегодня было много фотографий с разными детьми, и вряд ли на брошенные снимки кто-то обратит внимание. Скорее всего, их просто выкинули за ненадобностью. Захотелось застонать от отчаяния.
Билл выдохнул, устало откинувшись на спинку сидения и прикрывая глаза. Единственное, что радовало в этой ситуации, это предстоящий завтра выходной день. Первый, за время его работы и без сомнения заслуженный. Возможность отдохнуть, отвлечься и разложить по полочкам накопившуюся за это время информацию. Он еще раз глубоко вздохнул, открыл глаза и выпрямился, решительно поворачивая ключ в замке зажигания.
***
Все прошло почти так, как и планировалось. Она видела, как Том рассматривал ее подарок. Видела выражение его лица. Столько эмоций. Она была очень счастлива в этот момент. Правда, любимый немного побледнел, но это от радости. Она уверена. Скоро он все вспомнит, и они снова будут вместе. Единственное, чего она не могла предположить, это того, что чертов брюнет окажется рядом. Его не должно было там быть. В такой личный момент она должна была остаться с Томом наедине. Его вообще не должно быть рядом с её мужчиной. Помощник. Она слышала об этом. Но она не дура, чтобы в это поверить. Он хочет отнять ее Тома. Она видела, каким взглядом это тощее ничтожество смотрело на ее любимого. Но она не позволит. Не отдаст. Если понадобится, то она избавится от любого, кто посмеет посягнуть на ее любовь.
10.
Том резко проснулся, тут же вскочив с кровати. Несколько секунд постоял соображая. Его немного морозило, в голове был туман, как после тяжелого кошмара. Он совершенно не помнил, что ему снилось, но осадок остался нехороший. Сообразив, что сегодня выходной и никуда спешить не нужно, радостно вздохнул, решив обязательно получить удовольствие от отдыха.
Не одеваясь, прошел на кухню. По-хорошему сначала надо бы сходить в душ, но кофе хотелось больше. Достал любимую, совершенно не подходящую для благородного напитка огромную кружку, наполнив ее до краев. Сел, поморщившись от соприкосновения голой, теплой после сна кожи с холодной обивкой табурета. Сделал глоток, зажмурившись от удовольствия, и стал планировать, чем бы себя занять.
Он допил кофе, сходил в душ, побрился, оделся, а что будет делать, так и не придумал. Одно он знал точно: оставаться в пустой квартире, целые сутки сидя в одиночестве, он не хочет. Особенно после вчерашнего. От всплывших воспоминаний снова стало нехорошо. Если бы он только знал, почему все это происходит, мог найти причину своих срывов, стало бы легче.
Покурив, выпив еще кофе и категорически запретив себе думать о неприятном, Том растянулся на диване и снова принялся планировать день под тихое, ничего не значащее бормотание телевизора. Как оказалось, вариантов не так уж и много. Друзей у него не было, только парни из группы, но у них своя жизнь. Они почти никогда не встречались в свободное от работы время, предпочитая отдыхать друг от друга. Школьных приятелей не осталось – слишком рано он стал знаменитым, завалив себя работой. По этой же причине новые так и не появились. Было элементарно некогда налаживать отношения.
Существовали какие-то знакомые, но сейчас, почему-то ни одно имя не вспоминалось. Том потянулся и, взяв валяющийся у дивана телефон, полез в адресную книгу, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Взгляд наткнулся на занесенное совсем недавно в справочник имя помощника.
«А может, позвонить? – подумал парень, задумчиво крутя телефон в пальцах. – Он же сам вчера предлагал. Сходим куда-нибудь, поболтаем. Познакомиться поближе лишним не будет, как-никак работать вместе нам, судя по моим непрекращающимся истерикам, похоже, предстоит долго».
Он уже почти решился нажать на зеленую трубку, когда в голове закрутились какие-то смутные воспоминания, подсказывающие, что делать этого не следует. Том нахмурился, пытаясь ухватить… кафе – звонок подруги – свидание.
«Черт, точно! – настроение испортилось тут же. – У него же сегодня свидание с каким-то лапочкой! Твою мать! Вот какого х*ра, а?! – не в силах больше спокойно лежать, Том резко сел и нервно застучал ногой по полу, пытаясь выплеснуть накатившую злость. – Он, вообще-то, мой помощник и первым делом, обязан заботиться обо мне, а не шляться с какими-то идиотскими зайками непонятно где! Я его уволю нахрен за невыполнение прямых обязанностей! Да какое право он имеет так нагло отлынивать от работы?! – Том вдруг замер, вспомнив, наконец, что сегодня выходной, а выходные на то и созданы, чтобы можно было отдохнуть от работы и заняться личной жизнью. – И все равно! – снова продолжил злиться он, наплевав на голос разума. – Он мне, между прочим, дружескую помощь предлагал! А друзья обязаны поддерживать друг друга, если одному из них плохо! А мне плохо! – Том рассмеялся, когда до него дошла вся нелепость этих размышлений. – Да катись всё к дьяволу! Тоже пойду на свидание! Ему можно, а я чем хуже?!» – мысленно рявкнул он, решительно нажимая на первое попавшееся женское имя.
***
Билл валялся в постели. Просто так. Совершенно нагло и ничего не делая. Жмурясь от удовольствия и время от времени потягиваясь всем телом, как ленивая домашняя кошка. Недавно заглядывала мама, обеспокоенная таким несвойственным ему поведением. На осторожный вопрос: «Как дела?», Билл довольно улыбнулся, приоткрыв один глаз, и, ни слова не говоря, снова зарылся лицом в подушку, продолжая нежиться. Мама постояла еще немного, сказала, что завтрак давно готов и вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
На кухню он соизволил явиться только минут через двадцать. Неумытый, в теплом, накинутом поверх пижамы халате, успокаивая сам себя тем, что такая жуткая лень взялась от перенапряжения. Вот он сегодня отдохнет и снова станет самим собой. Всё-таки хорошо, что сегодня выходной. Мама всё еще была на кухне, пила чай и листала журнал. Билл подошел к ней со спины, обнял за плечи и, зарывшись лицом в волосы, поцеловал в макушку. Хотелось нежности. Симона понимала, поглаживая по руке и ни о чем не спрашивая.
– Чем заняться планируешь? – поинтересовалась она, когда Билл пил чай вприкуску с вкусным песочным печеньем. Сладкое он не очень любил, но иногда хотелось. Как сейчас, например. – Куда-нибудь пойдешь?
– Нет, – лень всё не желала уходить. – Буду валяться целый день и даже переодеваться не стану. И ни за что не выйду из до… – он с отчаянием застонал, прервавшись на полуслове.
– Что?
– Совсем забыл. Мне же Франсин свидание назначила.
– У тебя свидание с Франсин? – недоверчиво переспросила мама. Девушку она знала и никак не могла представить ее рядом со своим сыном.
– Ну, не с ней самой, а с каким-то парнем, другом её бойфренда, – Симона успокоилась. Это звучало уже более правдоподобно.
– Ты с ним знаком?
– В том-то и дело, что нет! – отчаяние всё нарастало. – Терпеть не могу свидания вслепую. Да я вообще всю эту ерунду не очень люблю. Пустая трата времени, не больше.
– А соглашался зачем?
– Она позвонила совсем не вовремя, – Билл поежился, вспомнив, с каким выражением лица смотрел на него Том, и отхлебнул чая. Горячий напиток успокаивал. – Я и согласился, чтобы отвязаться побыстрее. Может, перезвонить и сказать, что заболел, а?
– И не думай! Ты когда последний раз на свидании был? – Билл неопределенно пожал плечами. Он не помнил. – Вот и я про то же. Сходишь, развеешься…
– Вот почему тебе так хочется меня с кем-нибудь свести? Мне иногда кажется, что этого хотят все, кроме меня. Почему так, а?
– Потому, что ненормально все время дома сидеть, – усмехнулась мать, позабавленная его трагично-пафосным тоном. – Хорошо, хоть у кого-то получается тебя расшевелить.
Билл печально доел печенье, допил чай и поплелся в свою комнату. Надо было позвонить подруге, выяснить, как ему этого загадочного парня узнать, он же понятия не имеет, как тот выглядит. Оглядев комнату в поисках телефона, задумался, вспоминая, куда он засунул аппарат.
«Кажется, я его из сумки не вытаскивал», – вспомнил, находя нужную вещь. На пол неожиданно выпал какой-то белый листок. Билл наклонился, с интересом его поднимая.
– Нет! Со мной, точно, что-то не то! Может таблетки попить? – полушепотом воскликнул он, взяв в руки бумажную клетчатую салфетку. – Свидание. Фотографии. Теперь еще и это! Вот какого черта я все забываю?!
Сев на кровать и поджав под себя ногу, Билл начал вглядываться в маленькую, неумело нарисованную картинку, сворованную им у Тома, когда они ходили в кафе. Осмысленным рисунком это назвать было сложно. Просто несколько перекрещенных между собой палочек, похожих на птичку. Графический анализ не был его спецификой, но иногда Билл этим интересовался. И сейчас, глядя на неразборчивые каракули Тома, он понимал, что совершенно ничего не понимает.
Резкие, энергичные движения говорили о том, насколько возбудим и уверен в себе его автор.
«Ну, это и так не секрет… – мысли текли ровно, все внимание было сосредоточено на маленькой корявой птичке, нарисованной в нижнем левом углу и смотрящей носом вниз. Тоже влево. – О чем ты грустишь, Том? Что заставляет тебя так тщательно копаться в себе? – Билл чуть заметно улыбнулся, оценивая продолговатую форму и множество острых углов. Линии были четкими, непрерывными, жирно прорисованными. – Повышенная агрессивность и готовность напасть в любую минуту… знаем, испытывали, – ножек у птички не было. – А вот это уже показатель неустойчивости, недовольства своим статусом… и что тебе не нравится? Профессия? Вряд ли, я видел, как ты играешь. Смотрел в твое полное наслаждения лицо в эти моменты. Тогда, может быть, ты недоволен своей ролью мачо? Ведь поцеловал же ты меня?.. Первый поцеловал.
Что смущало, не вписываясь в общую картину, так это хвост. Поднятый вверх, словно кричащий об абсолютной уверенности в себе и своих действиях.
– Ну, и что всё это значит? Это у тебя в голове все перепуталось, или я чего-то не понимаю?»
Билл раздраженно отбросил рисунок, устало потерев глаза. Ему очень хотелось позвонить профессору Эдвардсу, посоветоваться. Но он быстро отбросил эту мысль, решив, что пока не готов обсуждать своего подопечного ни с кем. Даже со своим учителем. Еще не время. Нельзя составлять портрет, базируясь на одном-единственном рисунке. Нужно подождать. Накопить побольше информации. Попросить о помощи он всегда успеет.
Франсин Билл все-таки позвонил, слушая гудки и раздражаясь из-за того, что теряет столько драгоценного времени на совершенно ненужную ему встречу. Очень сильно хочется зарыться в оставшиеся у него со времен учебы книги, а приходится тащиться неизвестно куда и зачем.
– Скажи, что ты не передумал! – выдохнула подруга, вместо приветствия.
– Фрэн, – заныл парень, тут же поняв по ее тону, что переиграть не получится. – Ну, давай всё отменим, а? Пожа-а-а-луйста…
– Нет! Ты не представляешь, как он обрадовался! Он только об этом и говорит последние два дня!
У Билла складывалось ощущение, что с тех пор, как этот неизвестный ему парень узнал о его существовании, ни о чем другом говорить он в принципе не в состоянии. Это немного пугало.
– У него что, кроме моей персоны, других тем для разговоров нет?
– Не язви! Ты милый и хороший.
– Нет.
– А я говорю милый! И ты обязательно пойдешь на это свидание и будешь очень любезным!
Пришлось собираться. Снимать полюбившийся халат и тащиться в душ. Ярко подводя глаза черным карандашом, Билл вдруг сообразил, что так и не узнал ничего о своем пылком кавалере. Ни имени, ни внешних признаков. Придется сидеть, как дурак, и ждать, пока кто-нибудь признает его за своего. Это было печально. Взяв тюбик с блеском и добавив губам обещанной рекламой пухлости, он ухмыльнулся, почему-то подумав, что Тому такой вызывающий макияж совсем бы не понравился.
Мама настояла на том, чтобы он вызвал такси.
«Выпьешь вина, а потом пьяным за руль?!» – и это еще добавило раздражения. Обратно тоже придется добираться на общественном транспорте или, не дай Бог, просить, чтобы его подвезли, сообщая свой домашний адрес. Билл еще даже не видел пригласившего его на свидание парня, а тот уже очень ему не нравился. Ресторан находился в центре города и был известным, столик в нем можно было получить только по предварительному заказу. Зайдя в холл, Билл растерялся, не зная, что делать дальше.
