Текст книги "Неправильно...или? (СИ)"

Автор книги: Рин95

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 114 страниц)

Найлус кивнул и начал рассказывать. Что ж, по его словам, все выходило довольно хорошо. Меня действительно выдвинули в кандидаты на Спектра. Андерсона, в отличие от игровых событий, никто в отставку выгонять не собирался. Под его командование перейдет недавно выпущенный, только протестированный фрегат «Легенда». Мне же останется «Нормандия» с основным экипажем, шутником-пилотом и Спектром-надзирателем в нагрузку. – Рин, что тебе на этот раз не нравится? – спросил Найлус, заметив, что до потолка я прыгать не спешу. – «Нормандия», что же еще? – Это чем вам, капитан, родной корабль не угодил? – раздался голос Андерсона за моей спиной. Я резко подскочила и отдала честь. – Вольно, Шепард. Повторяю вопрос. – Понимаете, просто дело скорее в вас. Что бы там не говорил этот гребаный Совет, я, получается, все равно забираю у вас корабль, крепко сбитую команду, а вас выгоняю начинать все с нуля на другом фрегате. Это неправильно, капитан. Вы работали с этими людьми задолго до того, как я свалилась вам на голову на Элизиуме. Черт подери, вы сделали для меня гораздо больше, чем мои долбаные родоки в родном мире. – О родителях-то ты мне так и не рассказала подробно. Просто сказала, что с ними не общалась давно. – А что там рассказывать? Отец бросил семью, когда мне было семь лет. Мать оставила меня себе в надежде на его помощь. Сначала все время пыталась меня перекроить "под себя", при этом не обращая внимания на мои желания и чувства. Надеялась, что регулярными побоями и ором сможет перекроить "пацанку" в "леди". Потом, когда я пошла работать в тринадцать лет и параллельно заканчивала школу, все только ухудшилось - засела на моей шее, да еще и ноги свесила. Поддержки ноль, только палок в колеса добавляла... Обливала грязью на школьных родительских собраниях. Без конца говорила о том, что хотела приличную девочку-паиньку, а получилась «шалава и оторва вся в отца». Последний большой скандал состоялся в день моего выпускного. Я не выдержала и, сказав ей, что она слепая курица, не смотревшая, от кого ребенка наебала, собрала манатки и, хлопнув на прощание дверью, ушла жить к бабушке, ее маме. Отец... Ну, там все сложно. Он безответственный, как и все мужики. Любовь к дочери у него проснулась, когда я... когда у меня остатки любви к нему испарились. Пытался, конечно же, что-то исправить, деньгами начал помогать, в универ помог поступить, вот только... Все равно семьи не получилось - так, чужие друг другу люди. Мать пробовала ко мне лезть с требованием денег, но так ничего и не получила. На тот момент, когда меня перенесло в этот мир, я не видела обоих родаков почти год. – Да уж, веселая у тебя была жизнь, – хмыкнул Найлус. – Понятно теперь, почему ты такая самостоятельная и никому не доверяешь. – Жизнь была, в принципе, такая же, как и у других ребят с нашего района. У нас в классе всего у двоих девчонок была нормальная семья. Остальных воспитывали матери. У кого-то нормальные, у кого-то пьющие, у кого-то просто с левой резьбой. Это называется «неблагоприятная социальная ситуация в стране». В целом, я даже в чем-то благодарна судьбе за таких сволочных родителей. – Это еще почему? – Потому. Потому что мне с самого раннего возраста дали понять, что из любого дерьма надо выбираться самой, а не рассчитывать на помощь добрых людей, которых, как правило, в радиусе пятисот километров не наблюдается. Потому что меня научили, что настоящая подруга это не та девочка, которая с тобой празднует твой день рождения, а та, которая, заметив, что ты убежала от озверевшей матери на улицу, подходит к тебе и говорит: «Пойдем, переночуешь у меня, моя грымза все равно сегодня в ночную смену работает». И ты платишь ей тем же, услугой за услугу. Потому что я поняла – несмотря ни на что, каждый сам волен выбирать свой путь – поступать «как все одноклассники», куря с ними травку в кустах, постепенно спиваясь и теряя человеческий облик, или же идти против всех, против безликой толпы, называющей себя обществом, терпеть насмешки и упреки, но иметь свое мнение, свою свободную волю, самой ковать свою судьбу и заслужить свое счастье. На тот момент, когда все произошло, я уже была счастлива – у меня была нормально оплачиваемая работа, друзья, учеба, увлечения и мечты. Сейчас... сейчас я счастлива потому, что у меня есть этот мир, «Нормандия» и все вы. Я дорожу теми, кто у меня есть и их отношением ко мне. Именно поэтому, капитан, мне не нравится то, что с вами поступают по-свински из-за меня. Получается, как в детской сказке – сначала заяц пустил лису во двор, потом на крыльцо, потом в сени, а она его потом выкинула из родной избушки. Так и вы мне помогли – сначала с документами и N7, потом взяли к себе на корабль старпомом, а потом я вас выкидываю с вашего же корабля. Со стороны Совета было бы справедливей оставить со мной только тех, кого я сама привлекла на свою сторону – Кайдена, Ричарда, Эшли, Гарруса, Тали и, возможно, Найлуса. А потом пихнуть мне другой корабль, набрать из выпускников экипаж и поставить задачу – ловить Сарена и по пути делать из этого сброда настоящую команду. Андерсон успокаивающе положил руку мне на плечо. – В этом твоя ошибка, Рин. Ты рисковала жизнью, рисковала глупо, бессмысленно, лишь заподозрив, что с кем-то из твоих друзей случилось что-то страшное, при этом отказавшись от помощи остальных. Кайден правильно тебе сказал – вы теперь одна команда. Не только ты за всех, но и все за тебя. Ты боялась, что с ними может что-то случиться, но не подумала при этом о том, что будут чувствовать они, случись что-либо с тобой. Возможно, это потому, что в том мире ты никому особо не была нужна, тебя даже родители воспринимали либо как игрушку, либо как средство достижения цели. Ты слишком самостоятельна, рвешься все свои проблемы решить без посторонней помощи, но это тоже неправильно. Если погонишься за двумя зайцами – не поймаешь ни одного. Поэтому ты возьмешь этот корабль с дружной, спаянной командой и без всяких проблем с экипажем будешь старательно спасать нас всех от Сарена, как спасла Найлуса и Дженкинса на Иден Прайм. Это приказ, капитан, выполняйте. Андерсон говорил серьезным тоном, но его глаза смеялись. Мне даже стало чуть легче. Неприятный осадок все равно оставался, но все же... Он не злился на меня, и это было самым главным. – Есть капитан, – я отдала честь. Шутя, конечно. – А вообще странно. Ты часто говоришь о том, что у тебя нет совести, а на самом деле... В нашу первую встречу на Элизиуме ты спасла от батарианцев маленькую девочку и помогла колонистам продержаться до подкрепления. – Просто подыхать не хотелось, – отбила я эту попытку. – А почему ты предупредила Найлуса и спасла Ричарда, кинулась выручать Кайдена на Иден Прайм? – Ну... – я смутилась. – А сейчас ты, вместо того, чтобы радоваться скачку по карьерной лестнице, терзаешься мыслями о том, что буду думать я. Так у кого тут совести нет, Шепард? – Ну... – Я так понимаю, это единственная фраза, на которую ты сейчас способна. Просто подумай над этим на досуге. Спокойной ночи, Шепард. И не засиживайся с Найлусом до утра. Все-таки дисциплину надо соблюдать. Хотя бы иногда. – Есть сэр... то есть так точно... то есть спокойной ночи... ну... – я окончательно растерялась. Андерсон повернулся ко мне спиной и ушел в сторону своей каюты. – Рин, так на чем я остановился... Мы поболтали с Найлусом примерно час и решили расходиться. Спать мне не хотелось, но поиграть в пасьянсы и тетрис, лежа на кровати, было вполне приятной идеей. – Ладно, Найлус. Спокойной ночи, я пойду. – Я так не думаю, – произнес за моей спиной чей-то раздраженный, злой и взволнованный голос. Медленно сглотнув, я повернулась. Это надо же было так влипнуть! ========== Глава 25. Цирк. ========== За моей спиной стояла злая, невыспавшаяся Чаквас. За ее спиной замерли такие же злые и невыспавшиеся Рич с Кэем. Блядь, лафа закончилась. – Шепард, что ты себе позволяешь? Я еще могу понять твою выходку с побегом после Иден Прайм, но сейчас то! Бок прострелен разрывными, кровопотеря огромная, а ты... – Док, да все уже зажило, правда. Можете сами посмотреть. – Даже если рана затянулась, все равно, может просто плохо стать, и будешь валяться в обмороке в коридоре... – док решила меня напугать. – Лучше уж в обмороке в коридоре, чем ваш храп в больничке слушать. Ну, со мной, правда, все в порядке! Ну, док... – Ничего не хочу слышать. Я с большим опасением согласилась выпустить тебя послезавтра на заседание Совета под личную ответственность всей твоей банды, а сейчас... Просыпаюсь по будильнику, иду проверить состояние Шепард, а Шепард тю-тю. У тебя ведь еще с Элизиума склонность к побегам от постельного режима. – Да, я врачей тупо не-на-ви-жу и бо-юсь! Кэй, Рич, ну хоть вы ей скажите... – Дура, ты даже не представляешь, что я пережил, когда тебя в том переулке увидел! Думал – все, конец. Док две ночи не спала, а ты? Это такая твоя благодарность? – Аленко, предатель несчастный, ненавижу! – Так, хватит разговоров. Мальчики, забирайте ее и в лазарет. Что? Опять в лазарет? Ну уж нет... – А я... это, сопротивляться буду. А мне же волноваться вредно, да? А я вот сейчас поволнуюсь, – договорить я не успела. Рич с Кэем зашли мне за спину и, скрутив руки за спиной, аккуратно повели в медблок. Док всадила мне очередной шприц со снотворным. Последнее, что я помню... – Проснусь... убью всех нахуй... хр-р-р... Проснулась я примерно через час. Все трое сидели возле моей постели и караулили. Да, блядь, теперь сбежать будет сложнее. Что утешает, я по-прежнему в спортивном костюме, так что на этот раз обойдется без пробежек в пеньюаре. Сначала я решила взять всех измором. – Ну, выпустите меня!!! Ну, пожалуйста! Поныв в таком контексте полчаса – снотворное мне больше не вкалывали, док сказала, что злоупотреблять им нельзя, – я перешла к другой тактике: начала орать во весь голос, намеренно фальшивя песню «Владимирский Централ». Обычно на второй минуте меня выпускала любая медсестра. Эти трое закрыли уши руками, но держались. Однако. Мои нервы не выдержали. – Капитан Андерсон, Найлус, Эшли, на помощь! Вытащите меня отсюда! – Бесполезно, – с живодерским удовольствием произнесла док. – Здесь кругом звукоизоляция. – Кэй, Рич, я вас ненавижу, предатели, – я начала давиться слезами. – Отдали меня этой... живодерше... – Эй, Рин, ты чего? Не надо, не плачь, пожалуйста, – мои слезы оказались слабым местом Кайдена. Он решил меня утешить и слегка приобнял за плечи, – ну все, тише, не навсегда же ты здесь, тихо-тихо... Однако остальные тоже расслабились, типа, кто плачет – тот не страшен. Я поняла – сейчас, или никогда. И диким воплем «свободу попугаям» я полетела к заветной двери и нажала на кнопку. Створки начали открываться. Метнув в опомнившегося Кэя биотическую волну, я выскочила из лазарета и босиком понеслась в противоположную часть палубы. Главное – успеть забаррикадироваться в каюте. Эш не свинья, меня не сдаст. Влетев в каюту и заблокировав изнутри дверь, я, тяжело дыша, опустилась на свою койку. Воздуха в легких явно не хватало, голова слегка кружилась. Может, и правда, мне не следовало бегать по кораблю? Хотя, если бы не Чаквас с этими двумя предателями, я бы давным-давно лежала и мирно играла в пасьянс. – Что, зацапали? – с интересом спросила Эшли. – Эшлинька, не выдавай меня этим извергам, пожалуйста, – я действительно была готова заплакать. Ненавижу больницы, врачей и все, что с ними связано. – Да расслабься ты, я же не эти двое... – Правда? Я тебя обожаю! Снаружи кто–то скребся в дверь. – Рин, ты вообще в порядке? Отзовись, – раздался обеспокоенный голос Кайдена. – Раньше надо было думать, в порядке я или нет. Я тебя ненавижу!!! Убирайся от нашей каюты, предатель несчастный. Спокойной ночи, козел! – Цирк, – пробормотала Эшли, укладываясь досыпать. Я последовала ее примеру. Засыпая, я слышала какое-то шушуканье за дверями каюты, но, может быть, мне это показалось. ========== Глава 26. Рано утром... Лечение ксенофобии народными методами. Откровения Найлуса. ========== Проснувшись по какому-то внутреннему сигналу, я глянула на часы. Пять утра. И понесло же меня встать в такую рань... Спать не хотелось. Решив погулять по кораблю – авось, кто-то из наших уже не спит, – я сначала наведалась в грузовой отсек. Вспомнив, что я так и не выполнила данное Тали обещание – узнать у Андерсона, можно ли кварианке остаться с нами, – я почувствовала угрызения совести. Я, конечно, не виновата была в том, что меня подстрелили на следующее утро после нашего с ней разговора, но все же... – Привет, Рин, не спится? – веселым голосом поприветствовала меня Тали, щелкая по какому-то терминалу. – Да уж, посмотрела бы я на тебя, как бы тебе спалось, после двух суток в отключке и насильного усыпления. – Мне Джокер с Найлусом уже рассказали, что произошло. – Капитан Шепард? – меня окликнул Адамс. – Что-то случилось? – Да я, в общем-то, по поводу Тали поговорить... – Ну, говорите, я вас слушаю. – Дело в том, что... Нам сообщили, что корабль перейдет под ваше командование. – Это Найлус такой болтливый? – Нет, что вы. Сам капитан Андерсон и сообщил. По поводу Тали... А нельзя ее оставить на корабле в качестве одного из инженеров? Просто она так хорошо разбирается в двигателях... – А, вот оно что. Я сама хотела поговорить по ее поводу с Андерсоном в тот день, когда... Ну, вы понимаете. – Значит, мне можно остаться? – спросила Тали, не веря своим ушам. – Конечно, можно! Я же тебе с самого начала сказала, что, если бы все зависело только от меня... – Рин, а ты действительно странная. – Почему? – Большинство рас в Пространстве Цитадели ненавидит кварианцев. Одни считают нас кем-то вроде падальщиков, тащащих к себе на корабли все, что плохо лежит. После атаки на Иден Прайм многие винят нас в том, что мы создали гетов. – А турианцев люди до сих пор винят в Войне Первого Контакта, – произнес Гаррус, вылезая из под «Мако». – Что ты там делал? – Да вот, Адамс попросил проверить днище. Извини, что подслушал ваш разговор. Но, раз зашел разговор на такую тему, можно ли мне остаться с вами? – А СБЦ? – Ах да, ты еще не знаешь. Я уволился из-за этой скотины Паллина. Представляешь, сдаю ему рапорт о нашем приключении, жду, ну, если не медаль, то хотя бы устную благодарность, а этот урод начинает меня отчитывать, как мальчишку! – По теме? – Я не должен был действовать самовольно. Не должен был рассказывать посторонним о своем расследовании. Порядочному турианскому офицеру нежелательно сотрудничать со всяким сбродом. Ну, я, понятное дело, послал его на Палавен цветочки собирать, бросил на стол заявление об уходе, забрал коробку с немногочисленными вещами из офиса и... вспомнил, что идти-то мне некуда. – Да ладно, оставайся. – Действительно, странная ты... – произнес Гаррус. – Ничего я не странная. Просто я оцениваю вас самих, а не ваше происхождение. Вот, допустим, кварианцы. Да, они создали гетов но... триста лет назад. Тали в этом уж точно участвовать не могла. Да, среди них, как и среди любой другой расы есть подлецы, воры, убийцы, бандиты и тому подобное. Но я вижу перед собой умненькую девушку с отменными техническими навыками, которая рисковала своей жизнью, чтобы разоблачить Сарена. То, что где-то там кто-то там из ее народа делал и делает когда-то там, меня мало интересует. Турианцы. Война Первого Контакта. Гаррус, тебе сколько лет? – Двадцать один. – Мне девятнадцать, по документам двадцать. Ни ты, ни я не могли воевать тогда, тридцать лет назад на Шаньси. Даже Найлус, которому, на тот момент, было пять лет. Зато сейчас, без вашей помощи, мы не смогли бы найти Тали и наши доказательства. Ну, и закончим все людьми. Да, уроды есть и в нашей расе. Того же Фиста вспомнить. Теоретически, после знакомства с этим мерзким и скользким типом и ты, Гаррус, и ты, Тали, должны возненавидеть все человечество. А вместо этого вы просите у меня разрешения остаться на «Нормандии». Почему? – Ну, потому что, познакомившись с одним представителем определенной расы, нельзя считать такими же, как он, всех остальных, – Гаррус и Тали переглянулись. – Я рада, что вы это поняли. Ладно, не буду отвлекать вас от работы. Удачи! Прокатившись на лифте до второй палубы, я направилась в сторону кабины пилота. Меня окликнул наш штурман. – Капитан Шепард, можно вас на пару слов? – его тон мне ой как не понравился. – В чем дело, Пресли? – Я насчет нелюдей в теперь уже вашем экипаже. Понимаете, правильно ли то, что вы тащите на борт корабля Альянса представителей других рас? Вот блин, ксенофоб несчастный... – Да-да, Шепард, объясни нам, наконец, – в поддержку Пресли добавила неизвестно как оказавшаяся на второй палубе Уильямс. Что ж, отлично, сейчас сразу проведу промывку мозгов двум ксенофобам.