Текст книги "Последний потомок (СИ)"

Автор книги: Riana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Долго ты еще собираешься ковырять в тарелке? – поинтересовалась Норманн. – Если не хочешь, тогда быстро собрался и в академию. Твой уровень и так ниже среднего, еще не хватало пропускать занятия.

– Я немного подтянулся, – слегка обиженно буркнул я, хотя понимал – Норманн прав.

Учиться я не любил, а особенно не хотел быть солдатом или того хуже хранителем. Людей имеющих дело с существами можно было разделить на четыре категории: хранители –

те, кто профессионально владели навыками заклинания, могли вызывать существ и повелевать ими, сектанты – те, кто в принципе ничем не владея, вызывали всех подряд, всякий раз надеясь заключить с ними договор, но, как правило, их съедали и существа вырывались. Третьими были призыватели – не обладающие достаточной силой, однако получающие существ по наследству и к последним относились солдаты, не умеющие призывать, но постоянно воющие с существами и с теми, кто их выпускает.

Я мог спокойно отнести себя к третьей группе. У меня был договор Эльбы Майер, которая в свое время была великим хранителем, у меня не было никаких особых навыков, не было желания их изучать, а отсюда и возникали все проблемы.

– Мик, может тебя что-то беспокоит? – как всегда заволновался Норманн.

– Да так, ничего, – отмахнулся я. – Просто нам недавно дали задание изучить существ мрака, вот я и подумал, может, ты что-нибудь знаешь.

– Увы, Мик, но тут я не помощник. Придется тебе штудировать книжки. А вообще, мне бы хотелось отправить тебя в Олсо, в библиотеках Церковного совета ты нашел бы многие ответы.

– Я слышал туда разрешено входить только избранным.

– Да. – Он легко стукнул меня по макушке. – Поэтому учись и возможно после выпуска тебя пошлют туда служить.

Я скупо улыбнулся, а сам подумал «не дай Бог». Что я забыл в этом Олсо, рассадники чопорности, там, что не человек, то сноб, так, во всяком случае, говорила Ребекка, и я ей верил. Быстро доев, я поднялся, и мы вместе с Норманном покинули дом. Он пошел на работу, а я в академию. Начинался новый учебный день, и я надеялся, что он будет удачнее предыдущего.

Я без приключений добрался до академии и прошел в свою аудиторию. Едва я пересек порог, как оказался в кругу так называемых друзей. Хотя я вел себя довольно замкнуто, пара человек все же пробила этот барьер, и мне волей неволей приходилось с этим считаться.

– Мик, ты помнишь о субботнем вечере?

– Да, Клауд, помню, – я даже попытался улыбнуться.

Вышло, видимо не очень, так как Клауд вцепился в меня мертвой хваткой и зашипел:

– Только не придумывай очередную отговорку, если не придешь мы больше не друзья.

Я кивнул, и они оставили меня в покое. Усевшись за стол, я стал размышлять о предстоящей вечеринке, посвященной дню рождения Клауда. Мне о ней было сообщено две недели назад, но я обо всем благополучно забыл, так как не хотел туда идти, да и вообще не видел особого смысла в приглашении Клауда. Мы с ним были друзьями, но это слово я бы поставил в большие кавычки, потому как единственным человеком, которого я возвел в этот ранг, была Ребекка Голь. Естественно меня не пугала перспектива потерять парочку таких как Клауд, однако сориться с его дружками мне было лень. Я и так был своего рода изгоем, но из-за милости Клауда на меня не косились и не шептались за спиной. Хотя если уж быть честным с самим собой, мне было плевать на них на всех, но я старался вписаться в коллектив ради Норманна.

– Мик, слышала Клауд опять тебя доставал? – сев рядом, усмехнулась Ребекка.

– Ага, – я разлегся на столе и посмотрел в окно.

Над городом нависла огромная черная туча, значит, сегодня опять будет ливень, а за ним вполне возможно туман. Я был не против такой погоды, ведь она соответствовала моему настроению.

– Не бери в голову, – Ребекка хлопнула меня по спине. – В конце концов, там буду я и не дам тебе скучать.

– Это единственное, что мне не дает покончить жизнь самоубийством, – честно признался я.

Ребекка рассмеялась и направилась к своим подругам. Те как обычно ждали ее в сторонке, так как их немного пугала моя мрачность и холодность, что в принципе меня как раз устраивало. После небольшого голосования Ребекка единогласно была избрана нашей старостой и должен сказать, что в этом ни мы, ни профессора, ни директор академии не ошиблись, ведь Голь словно была рождена для этого. Я еще не встречал человека, к мнению которого бы все так прислушивались, и который бы так искусно вел за собой людей. Много говорить тут не надо, Ребекка была звездой нашей группы, ну а я был изгоем и просто странным парнем.

Забавно то, что после нашего первого знакомства нас приняли за пару, так как для многих было странно, что такой человек как Ребекка общается с нелюдимым парнем вроде меня. Наверное, я в какой-то момент и сам начал относиться к ней как к своей девушке и в принципе, данный процесс был вполне понятен, учитывая, сколько мы вместе. Слухи блуждали по академии с год, пока Ребекка на корню все это не пресекла, четко расставив приоритеты. Голь всегда рьяно защищала свою личную жизнь, поэтому перешептывания считала оскорбительными. Наверное, мы стали друзьями еще и потому, что меня вопрос касаемо подружки как раз интересовал меньше всего. Естественно у меня были знакомства, несмотря на замкнутость, но с моим характером никто особо не уживался, поэтому расставания были довольно стремительны. Ребекка нравилась мне, но только как друг, хотя я и не исключал перемен, однако пока этого не произошло, я просто наслаждался жизнью.

Наконец прозвенел звонок, и в аудитории наступила относительная тишина. Я по привычке загородился учебником и задремал.

– Я переговорила с нашими, – зашептала Ребекка, – насчет сегодняшнего вечера. Завтра днем старое здание больницы собираются сносить, поэтому идем ловить призраков сегодня в ночь.

– Я думал у вас сегодня прием, – напомнил я о планах мистера и миссис Голь.

Они как состоятельная пара Катара периодически должны были устраивать званные вечера, от которых у Ребекки даже начинались приступы паники. Несмотря на свое положение Ребекка никогда этим не хвасталась, не считала себя лучше других и за это ее любили многие.

– Отец приболел, поэтому ужин решили перенести на следующие выходные, – не без удовольствия сообщила Ребекка. – Знаю довольно гадко радоваться такому, но это выше моих сил. Ты уж меня как никто должен понять.

– Угу, – буркнул я.

Я ее действительно понимал, ведь сам не любил шумных сборищ, а в окружении людей вроде Клауда вообще чувствовал тоску и какую-то незащищенность.

– Ирис говорит, что это будет грандиозная статья, ты же знаешь у нее нюх на подобные вещи.

Насколько я знал из рассказов Ребекки, Ирис была ее лучшей подругой еще со школы, ко всему сейчас она являлась местным редактором академии, что довольно часто приводило к весьма плачевным последствиям. Из моих собственных наблюдений я заключил, что Ирис была еще взбалмошнее Ребекки, она словно магнит притягивала всю странное и неприятное, однако и статьи ее были громкими, вызывающими, короче по настоящему сенсационными для простых студентов вроде нас.

Недавний слух о приведениях в заброшенной больнице привлек внимание Ирис и она, не долго думая, подбила на это дело Ребекку, а та в свою очередь своего зама – Пьера. Ничего не хочется говорить против Пьера, он был отличным парнем, тихим, спокойным, не приставучим, как раз мой тип друзей, однако охранник из него был паршивый. Пьер боялся, чуть ли не собственной тени, поэтому брать его на охоту за привидениями, было абсурдно, о чем я и заявил Ребекки.

– Он мой зам, это его прямая обязанность, – непримиримо заметила она, а затем невинно добавила. – И потом, ты же идешь с нами.

– Что!? – это было настолько неожиданно, что я невольно закричал.

По аудитории прокатился смех, а печальные глаза профессора, в которых нельзя было прочитать ничего кроме скуки, обратились ко мне.

– Мистер Лейн у вас есть какие-нибудь вопросы?

– Нет, нет, – я поспешно затряс головой.

– Тогда будьте так любезны, больше не нарушайте дисциплину, – устало заметил мужчина.

– Простите, – пробормотал я, и вновь укрывшись учебником, зло глянул на Ребекку. – На кой черт вы и меня впутали в это?

– Мик, это же не светский раут, там будут все свои, и потом ты сам сказал, что Пьер не сможет о нас позаботиться, – Ребекка улыбнулась.

– Я не изгоняю духов, – фыркнул я.

– Но тебя трудно испугать, а для нас это главное. Ирис сама сказала, что твое присутствие, а также твой угрюмый характер придают ей сил в поисках, заставляют двигаться вперед.

– Хватит петь тут дифирамбы, – отмахнулся я и, отвернувшись к окну, обиженно закончил. – Я вовсе не угрюмый, а просто спокойный.

– Пусть так, – легко согласилась Ребекка. – Значит решено.

Я даже не стал возражать, потому как знал, что если она что задумала это надо принять как данность. Как бы я не сопротивлялся, Ребекке все равно удавалось рушить мои барьеры. Я не замечал и не понимал, как это происходило, просто наступал переломный момент и я сдавался, как сделал сейчас.

Оставшееся время до конца лекции я провел в раздумьях. Меня несколько бесил тот факт, что вместо того чтобы заниматься вопросом по разрушению печати Эльбы Майер, а охотился за привидениями. Несмотря на то, что я своими глазами видел существ, мне как-то не верилось в потусторонние силы, хотя даже увидев их представителей, я вряд ли бы удивился. Может, Ребекка была права, меня действительно трудно было испугать, хотя если бы она в пятнадцать лет увидела те изувеченные тела и промоталась одна в холодном лесу без еды и нормальной одежды, то тоже стала бы такой. Обидно, что люди видели во мне счастливчика Лейна, ведь внутри я оставался Майером с тяжким грузом прошлого, однако в этом была доля моей вины, я сам скрывал правду.

– Встречаемся в одиннадцать на площади, – едва прозвенел звонок, произнесла Ребекка и быстро убежала, видимо, чтобы я не успел возразить.

Следующие лекции у нас были в разных аудиториях, потому как я учился в первую очередь на солдата, а Ребекка на дизайнера, как и хотела миссис Голь. Все мы тянули свою лямку, и пусть многим это не нравилось, но пока были живы родители, пусть и приемные, мы уважали их волю и верили в то, что они хотят лишь добра.

Я заглянул к нам в аудиторию и узнал, что лекция отменяется из-за болезни профессора. Похоже, мне выпадал шанс пойти и покопаться в библиотеке. Показав пропуск, оформленный на Мика Лейна, я направился к стеллажам. Честно сказать я плохо представлял, что мне нужно искать, поэтому просто бродил вдоль полок с книгами. После обхода третьего проема мой взгляд остановился на небольшой книжечке в серебристом переплете, где черными буквами выделялась надпись «существа тьмы и мрака». Я вытащил ее и осмотрел, книга как книга, только чересчур тонкая. Сдается мне, даже у нашей библиотеки был небольшой доступ к такой информации, видимо для того, чтобы не создавать дурных прецедентов.

В читальном зале сидело два человека, остальные были на лекциях, поэтому я мог не беспокоиться, что меня увидит кто-то за столь странным занятием как изучение книг по магии, ведь все знали, как я к ней отношусь. Я не стал углубляться в основы, а искал конкретно по своему вопросу, но и тут не было ответов, что меня и не удивило. Я вернул книгу и покинул академию, решив прогулять последнюю лекцию, тем более к солдатскому делу она не имела особого отношения.

Я бесцельно брел по улицам, обдумывая куда податься. Ноги сами принесли меня в ботанический сад, где я был частым гостем. У меня даже был свой уголок, где я и поспешил укрыться. Разместившись под плакучей ивой, которую любил больше остальных деревьев, я посмотрел на браслет. Верхняя пластина мерцала красным, а три другие как обычно были серыми, и это невольно навело меня на мысль об Эльбе Майер. Согласно рассказу бабушки Мари для победы Эльба вызвала сразу четверых существ мрака, значит, все пластины должны были светиться. Почему же у меня светилась лишь одна? Еще один вопрос в мою копилку головной боли.

Возможно, Рейган сумеет ответить мне хоть на один из них. Конечно, он был странным и немного пугающим, но все же не таким жутким как Клеймор. Я покинул свое укрытие и нашел новое. Беседка в отдаление от основных дорожек, по которым то и дело проходили посетители, была идеальна для моего собеседника. Я сел, пару раз вздохнул и тихо прошептал:

– Рейган.

Он возник сразу же, все такой же невозмутимый и отстраненный. Я заметил, что трава, в месте, где он появился, немного почернела, она, словно, выгорела от невидимого пламени.

– Что случилось? – сухо осведомился он.

– Мы можем поговорить? – в свою очередь осторожно поинтересовался я.

– Поговорить? – переспросил Рейган, склонив голову набок. – О чем нам с тобой говорить, человек.

– Ты не мог бы меня так не называть, у меня есть имя, – проскрипел я.

Не то чтобы я отрицал свою принадлежность к расе людей, однако слово «человек» в его голосе почему-то звучало как оскорбление. Я уже понял, что меня, как и подобных мне, причисляли к роду насекомых, однако мне никто и никогда не запрещал бороться за право доказать обратное. Естественно с Клеймором я бы себе такого не позволил, а Айк не принял бы мои слова в серьез, но сейчас передо мной стояли не они, поэтому я надеялся на положительный результат, но, по всей видимости, зря. У Рейгана было свое отношение к потомкам Эльбы, просто пока оно не проявлялось так заметно. Я осознал всю шаткость своего положения, когда кончик меча уткнулся в мое горло.

– Я не забыл предательства Эльбы Майер, – холодно заговорил Рейган, – и я не забыл, что ты ее потомок, человек. Сила печати оберегает тебя, но не дает тебе право заставлять меня говорить. Я защищаю тебя согласно договору, однако если ты еще раз вызовешь меня для светских бесед, то пожалеешь.

– Я лишь хотел спросить, – начал я, но Рейган уже исчез.

Я с поразительной быстротой, даже для себя, начинал обзаводиться новыми друзьями среди существ. Похоже никто из троих не питал ко мне нежных чувств и в принципе я не мог их особо винить, ведь их предали. Как бы я себя повел, вздумай Ребекка меня подставить? Наверное, я бы обиделся на всю оставшуюся жизнь, однако ненавидеть ее потомков уж точно бы не стал.

Да-а-а, все-таки эти существа мрака были довольно злопамятными личностями, но и это неудивительно, ведь они проводят во мраке многие сотни лет, а там, я думаю, довольно грустно.

Я покинул беседку и вернулся на свое место. Разговора у меня не получилось, но это не было таким уж откровением, ведь в глубине души я ожидал подобного. У меня оставался еще Ортега, но я почему-то сомневался, что с ним будет как-то иначе. В любом случае нужно было попробовать, а там, если что, обратиться к Айку, который пока что был самым терпимым. С такими мыслями я и задремал, однако даже тут покой мой был недолгим.

Женский крик разорвал благословенную тишину этого места, и я, подскочив как ужаленный, устремился на шум. Люди неслись к выходу, а я бежал туда, откуда слышался крик. И хотя мой разум твердил об абсурдности данного поведения, ноги упрямо двигались именно в том направлении. Я свернул за угол и лишь чудом избежал столкновения с обезумевшей женщиной. Я слышал ее прощальное «беги», однако не мог оторваться от огромной зеленой жабы, которая с наслаждением поедала деревья, пока какой-то человек носился вокруг нее, приказывая заключить с ним договор. Я подошел чуть ближе и смог разобрать его завывания.

– Приказываю тебе подчиниться, я твой хозяин! Немедленно прекрати!

Я не был удивлен, что жаба его не слушала, честно сказать я бы и сам не обратил внимания, на такой писк, а уж с высоты роста этого существа…. Я взобрался на небольшой пригорок и заметил очертания круга. Существо все еще не покидало его, значит, можно было заставить хозяина отправить его обратно. В принципе меня мало волновала судьба этого человека, а вот разрушения ботанического сада я не хотел. Я собрался подойти, когда жаба отвлеклась от зелени и заметила человека.

– Наконец-то! – радостно завопил тот.

Собственно это была последняя радость в его жизни, так как в следующее мгновение, огромный липкий язык просто смахнул человека, и он навсегда скрылся в желудке этого монстра. Меня, как это ни банально звучит, начало рвать. Я так увлекся этим занятием, что не сразу сообразил, почему земля подо мной вздрагивает. Жаба собиралась к выходу, явно рассчитывая найти там что-то более стоящее, нежели листва.

Вот интересно все существа едят мясо или может там встречаются вегетарианцы? Стоило и этот вопрос добавить в свой раздел и подумать о нем на досуге, возможно даже на день рождении Клауда, когда совсем накатит скука. Пока сей день не наступил, я должен был решать насущные проблемы, в конце концов, будет неправильно не воспользоваться бабушкиным подарком, чтобы спасти пару сотен жизней, уверен, Мари бы это одобрила.

– Рейган, – позвал я.

Я думал он не появиться, но видимо сила печати не давала им такой привилегии и это их раздражало.

– Что еще? – осведомился он, и в его голосе явно проступала угроза.

Вместо меня ответил очередной толчок. Жаба практически добралась до выхода, но внезапно остановилась. Она повернула к нам сначала голову, а затем развернулась вся, также как и Рейган.

За недолгие годы моей учебы, я знал, что существа чувствовали друг друга и обоюдно ненавидели. Отношения у них строились на подчинении, если слабый зверь отказывался подчиниться, то умирал. Тем, кому слуги были в принципе не нужны, убивали всех подряд без разбору или какого-либо милосердия. Мне вот было интересно, как эти четверо могли существовать, сейчас их связывала печать, но до нее было что-то другое. Вполне возможно они подчинялись кому-то одному, и я готов был поставить свою жизнь на то, что лидером был Клеймор.

– Оставайся здесь, – сухо бросил Рейган и устремился к жабе.

Пусть у него и не было крыльев Айка, но прыгал Рейган, словно пантера, перелетал с ветки на ветку с завораживающей грацией и пластикой. Когда он в последнем прыжке навис над разинутой пастью жабы, мой желудок опять скрутило, и начались новые спазмы. Меня рвало, а неподалеку шел бой.

Избавившись от всей теперь уже еды, я отполз к дереву и стал наблюдать за дракой, которая, несмотря на весь ужас происходящего меня по настоящему завораживала. Меч Рейган уже окрасился в красный цвет, забавно, но существа были также уязвимы, как и люди в особенности перед своими собратьями. Даже самый сильный хранитель, мог лишь ранить или изгнать, а вот если тебя убивал собрат, то ты просто исчезал. Все-таки было приятно, что в моей голове отложились хоть какие-то лекции. Никогда не думал, что они пригодятся, но теперь, моя жизнь менялась, хотел я того или нет.

Зеленая жижа, которую выплевывал зверь, разъедала землю, деревья, железные ограждения и мне было грустно. От частых прыжков жабы и постоянных перемещений Рейгана конструкция начала рушиться, ко всему ядовитые плевки явно не способствовали устойчивости подпорок. Внезапно верхние опоры начали гнуться, и стеклянные куски крыши посыпались вниз. Сад разрушался, и я был этому виной.

Жаба издала последний крик, больше похожий на визг свиньи и завалилась прямо в пруд. Это было последней каплей, я устремился к выходу больше не в силах наблюдать за крушением моего оазиса. Шестое чувство заставило меня поднять голову, и я увидел железный кусок подпорки, которая откололась из-за слюны жабы. Я даже не успел подумать, что надо бежать, когда меня резко отшвырнуло в сторону, а потом в ушах засвистел ветер. Я тупо смотрел, как удаляется от меня земля, чувствуя сильные руки Рейгана, который, удерживая меня, перепрыгивал с деревьев на железные опоры.

Он выскочил через разбитое окно на задний двор, приземлившись сначала на дерево, а затем на землю. За забором от нас гудела толпа, наблюдая крушение ботанического сада, и у меня против воли скатилось несколько слезинок. Я не мог винить Рейгана в этой трагедии, ведь сам позвал его, поэтому я нашел в себе силы и вполне искренне произнес:

– Спасибо.

– Не за что, – прозвучал его сухой голос, а затем я остался один.

Я отошел чуть дальше и перебрался через забор, на меня естественно никто не обратил внимания из-за всеобщей суматохи. Добравшись до дома без приключений, я быстро принял душ и переоделся. Норманна дома не было, он, как всегда, работал в поте лица.

Я включил телевизор и тут раздался звонок. Открыв дверь, я встретил посетителей озадаченным взглядом. Может, это было и не вежливо, но мне было плевать, хотя бы потому, что я не знал кто они.

– Мик Лейн, – утвердительно произнес один из них.

– Допустим, – я нахмурился. – Ну а вы кто такие?

– ОВР, капитан Догет, – он достал удостоверение и помахал перед моим носом.

– Отдел внутренних расследований, если не ошибаюсь, – пробормотал я и попытался закрыть дверь.

– Не ошибаешься, – мужчина усмехнулся, поставив свою ногу.

– Вы зря пришли, моего отца нет дома.

– А нам нужен ты, – Догет толкнул дверь и вошел внутрь. – Может, поговорим?

– О чем!? – я удивился, хотя в душе где-то гнездилось неприятное чувство.

Как выяснилось, оно не было напрасным, ведь следом за Догетом вошли еще трое. Двое солдат вооруженных автоматами и один незнакомец в балахоне. Едва закрылась дверь, человек скинул капюшон, и я чуть не застонал от отчаянья, ведь передо мной стоял старый знакомый из секты – Говард. Все-таки зря я не дал тогда Рейгану их убить.

– Это он? – осведомился Догет.

– Он, – кивнул Говард.

– Что скажешь парень? – нагло ухмыльнулся Догет.

Этот капитан начинал меня раздражать, я уже подумывал о вызове Рейгана, но вот разрушать собственный дом как-то не хотелось.

– Во-первых, я тебе не парень, – зарычал я, – во-вторых, впервые вижу этого типа, и, в-третьих, вам бы не мешало для начала обосновать свой приход.

– А ты наглый, – мрачно бросил Догет.

Видимо ему, как и его коллегам пришлось не по душе, что я не испугался. Они надеялись встретить маленького безобидного мальчика с чувством вины, а тут такое открытое сопротивление, вплоть до объявления войны.

– Я представитель ОВР, – заговорил Догет, и я прямо слышал скрип его зубов.

– А я законопослушный гражданин, – парировал я.

– А знаешь ли ты, что согласно статье 28, людям запрещено применять магические силы для вызова существ, без соответствующего разрешения? За такое, мальчик, лишают жизни.

– Не понимаю, как все это касается меня!? – я изобразил удивление, причем весьма натурально, так как лицо Догета стало пунцовым.

– У нас есть свидетель подтверждающий, что ты вызвал существо мрака, и более того оно нанесло увечья этому несчастному гражданину.

– Да, да, – закивал Говард. – Он отрубил мне руку огромным уродским мечом.

Я чуть не ляпнул, что меч Рейгана само совершенство и что Говард сам заслужил такое, однако вовремя вспомнил кто передо мной.

– Насколько я могу судить, этот человек принадлежит секте, – невозмутимо заговорил я. – Мне также известно из средств массовой информации, что именно таких людей отлавливают за нарушение 28 статьи. Вам не приходило в голову, что он сам вызвал существо и поплатился за свою ошибку?

– Хм, – протянул Догет.

Он посмотрел на Говарда и тот весь сжался. Похоже, сектант не все рассказал представителям ОВР, что в принципе было мне на руку. У Догета зазвонил телефон и он, извинившись, отошел чуть дальше. Я молча смотрел на Говарда, а он на меня. В глазах представителя секты была ненависть, но мне от этого не становилось ни холодно, ни жарко. Я не жалел этого парня, ведь не я все это начинал.

– Нам нужно ехать, – вернувшись к нам, сообщил своим коллегам Догет. – Его забирайте, – он кивнул в направление Говарда, а затем посмотрел на меня. – Думаю это не последняя наша беседа, из города прошу не выезжать.

– Как скажите, капитан, – я пожал плечами, выражая полное безразличие к его якобы беспочвенным подозрениям.

Закрыв за посетителями дверь, я вернулся в комнату, выключил телевизор и, усевшись на диван, стал лихорадочно искать пути дальнейшего отступления. То, что Говард не рассказал всей правды про себя и своих коллег, давало мне лишь небольшую передышку. Рано или поздно люди Догета придут за мной, и мне совсем не хотелось, чтобы пострадал кто-то близкий. Нужно было уходить, возможно, даже сейчас.

Я поднялся к себе в комнату и начал писать. Хотя я и старался изложить свою биографию как можно кратко, письмо вышло на три листа. Я собрал небольшой рюкзак с едой и теплой одеждой и покинул дом. Ощущение того, что я поступаю правильно, не отпускало меня, однако оно не могло принести мне душевного покоя и теплоты. Я снова уходил в пустоту и был одинок, но теперь у меня была цель – я должен был сообразить, как разрушить печать Эльбы Майер.

Я и не планировал идти знакомыми дорогами, однако вышел к ботаническому саду, а вернее к его руинам. Людей стало меньше, но к ограждениям я все же проталкиваться не стал. Радовало то, что соседние здания не пострадали, да и жертв среди прохожих вроде не наблюдалось, хотя их могли уже увезти. Чувство вины немного угнетало меня, но я не был согласен с тем, что должен нести эту обязанность один, ведь первым начал тот человек.

Я покинул основную улицу и углубился в переулок. Ночью тут мало кто ходил, да и днем прохожие редко встречались, поэтому я был полностью спокойным от осознания того, что не встречу кого-нибудь из академии. В голове всплыла просьба Ребекки, и вырвался невольный вздох. Мне совсем не хотелось задерживаться в Катаре, однако я не мог подвести своего единственного друга, не мог оставить после себя плохих воспоминаний. Поскольку идти мне было некуда, а тупо сидеть и ждать на площади не имело смысла, я зашел в ближайшую будку, позвонил Ребекке и передал через дворецкого сообщение о том, что подойду прямо к больнице.

Как я помнил из газет, здание уже давно никто не посещал, пространство вокруг него было огорожено, но охрану, в последние дни перед сносом, не несли. Для меня это было отличным местом, чтобы укрыться до наступления сумерек, а затем начать свое долгое турне в Олсо – город, где располагалось главное здание Церковного совета.

Мысли о Церковном совете были для меня как зубная боль, такие же противны, но неизбежны. Истинные хранители не любили сектантов и призывателей, первых они считали больными, а вторых просто зазнайками, незаслуженно получившими такой подарок как существа. Наверное, никто из них никогда не задумывался, что среди будущего поколения мало кто хотел обладать такой возможностью. Взять хотя бы меня, я не только страдал от бабушкиного наследства, но еще и шел в совет, дабы они смогли мне помочь, при этом, не убивая, что в принципе противоречило их правилам. Всех, кто, так или иначе, обладал возможностью призыва существ и не носил ранг хранителя, считали злом для империи, а значит и для совета.

В совете казнили без суда и следствия – это, пожалуй, было единственным, что отличало их от ОВР, те по крайне мере служили народу, ну или делали вид, что служили.

Если уж говорить о разделении, то в империи было четыре лагеря: хранители, ОВР, народ и остальные. Первые служили каким-то высшим силам, каким никто не знал, и были ли вообще эти силы, вторые выступали карающей рукой каждого отдельного главы. После разделения империи, в любом крупном городе был глава и одел внутренних расследований, основу которого собственно составляли солдаты. Если все в моей жизни сложилось иначе, я по окончании академии тоже мог войти в состав ОВР. Я никогда особо не вникал в иерархию ОВР, хотя нам ее и преподавали, однако знал, что подчиняются они главам и стараются не конфликтовать с хранителями. Слушая лекции об их противоборствах, мне всегда становилось интересно, кто же в итоге получит власть, пока чаша весов была равна, посмотрим, что будет дальше.

Третьим лагерем был народ – простые служащие, вроде Норманна. Они находились под защитой ОВР и хранителей, но я бы отказался от такой защиты, хотя это было лишь мое мнение. Что же касается лагеря остальных, то сюда бы я отнес секты, призывателей, ну и прочих, в общем, всех тех, кто занимает свою жизненную позицию, получая всеобщее презрение и полное отсутствие защиты от вышеуказанных служб. Печально было признавать тот факт, что я относился к последней категории, но такова была реальность. Мне по крайне мере нужно было постараться чтобы ситуация не ухудшилась. Пока я с этим не справлялся, но и хуже вроде как не делал, если исключить ботанический сад.

====== Часть 5 ======

Я проснулся, обливаясь холодным потом, но, напрягая память, так и не сумел вспомнить, что же так напугало меня.

– Мик! – долетел до меня голос Ребекки. – Мик, ты тут?

– Да, – охрипшим голосом произнес я.

Сон, на который я рассчитывал, не принес мне успокоения, так же как и дождь. Несмотря на тучи с неба не упало ни капельки, однако и просветления ни наблюдалось. Луч моего фонарика выхватил из тьмы два одиноких силуэта.

– А где Пьер? – подходя к ним, уже нормальным голосом осведомился я.

– У него младшая сестра подвернула ногу, и ее срочно пришлось вести в больницу, – огорченно проговорила Ребекка. – Мне пришлось его отпустить, ты же знаешь, что кроме Пьера этого сделать некому.

– Конечно, – я кивнул.

Пьер был ярким образчиком парня из неблагополучной семьи, который в одиночку присматривал за своими сестрами, пока отец пил, а мать просаживала последние деньги, гуляя на стороне. Порой, на фоне этого парня мои проблемы выглядели незначительными, я бы даже сказал, он давал мне сил для борьбы.

– Идем, – я направился к зданию.

– Тебе рюкзак зачем? – зашептала Ребекка.

– Просто так, – отмахнулся я и перевел разговор на другую тему. – А почему ты шепчешь? Неужели боишься призраков спугнуть?

– К твоему сведению, Мик, – заговорила Ирис, – это вполне возможно. Мы не сможем сделать отличных снимков, если будем грохотать как слоны.

– Я думал призраков не видно на фото?

– У меня специальная аппаратура, – с гордостью заметила Ирис.

Я вообще поражался, как ее родители согласились спонсировать такие безумные затеи, видимо они так любили свою дочь, что совсем не думали о ее безопасности.

Я просунул руку через разбитое стекло, отодвинул щеколду и распахнул дверь. Она со

скрипом отварилась и чуть ударилась о стену.

– Мик, ты что специально? – пихнув меня в плечо, шикнула Ребекка.

– Я же не виноват, что они петли не смазывали, – буркнул я.

– Прекрати сейчас же.

Ребекка явно разозлилась, и мне было понятно почему, она всегда становилась чересчур серьезной, когда боялась.

– Я думаю нам надо на второй этаж, – осветив местами разбитую лестницу, проговорила Ирис. – Ведь именно там, она всех и убила.