сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 108 страниц)
Я был в настоящей растерянности. Обратиться за помощью не представляло возможности. А Нико тоже человек, и боль он чувствовал не меньше, чем все другие люди. Да и наверняка его не каждый день так ранили, чтобы он мог научиться терпеть. От собственного бессилия меня уже трясло. Я злился и психовал по поводу и без, потому что не мог помочь Нико. Нервно шагая из угла в угол, бил в толстые стены, которые отвечали осыпавшейся штукатуркой.
— Хватит уже мельтешить передо мной. От этого раны не затянутся. Сядь и успокойся.
Я выдохнул, пододвинул кресло и плюхнулся в него, стараясь с максимальным удобством расположиться, но выпирающие пружины с упорством не давали мне сделать этого.
Нико все труднее держать боль. И по-любому ему больнее с каждой минутой.
Парень как можно незаметнее рвал простыни и с силой мял их. Он уже прокусил нижнюю губу, и теперь из нее выступали алые капельки.
«Ты сильный, Нико, держись. Я знаю, ты сможешь» — в мыслях орал я, ерзая на кресле и пряча рот под ладонью, сам того не замечая, растирая ее до жжения.
— Попытайся уснуть, — предложил я, чтобы хоть как-то успокоиться самому и успокоить его.
— Не могу, как видишь! – прорычал он сквозь стиснутые зубы. Его знобило.
Не найдя лучшего способа, я подошел к кровати и, и подняв плед, лег рядом.
— Ты чего?
— Заткнись. Я же сказал, попытайся уснуть.
— Ну да…
Поплотнее укутав его, стал ладить по голове и перебирать волосы, иногда убирая непослушные мягкие пряди с лица.
— Так лучше? – тихо спросил я.
— Угу… — невнятно промычал он. Дыхание стало более ровным. Тело расслабилось. Если он будет меньше двигаться и напрягаться, то кровотечение может немного остановиться.
Его рука покоилась на подушке, рядом с головой. Веки изредка подрагивали. Он совсем не двигался. Если бы не грудь, размеренно поднимавшаяся и опускавшаяся, я бы подумал, что он умер.
Когда полностью убедился, что парень спит, осторожно поднялся с кровати. На глаза бросился камин.
— И как я раньше его не увидел? – шепотом задал вопрос я.
Сев перед обогревателем, нажал на пару кнопок, находящихся сбоку на панели незамысловатой техники, зажег костер. Ну, как зажег. Включилась проекция огня, но тепло было настоящим. Комнату залил багровый свет, дрожащий от дуновения ветерка. Удивительно, что это предусмотрели. Тени ловко прыгали из угла в угол. Все шевелилось.
Температуру горения сохранили. Но ее можно регулировать при помощи все тех же кнопок. Включил имитацию треска дров. Лично меня он успокаивал и создавал своеобразный уют.
На лице Нико тоже отражался поток красного света. Парень выглядел беззащитным, и его лицо все так же продолжало изображать боль.
Не удержавшись, я подошел и провел рукой по его щеке. Большим пальцем вычерчивал дорожки, ведущие от его скулы к виску. Если бы он сейчас плакал, то его горячие солоноватые капельки пошли именно этим путем. Сначала напарник на секунду поморщился, чуть напрягая тело и слегка согнувшись, а потом расслабился. Возмущенные веки опустились, и он снова погрузился в глубокий сон, потеряв реальность.
А я не мог уснуть. Просто не мог позволить, даже не смотря на тяжелевшие веки по тридцать килограммов каждое, и ничего не соображающую голову. За Нико нужно было пристально наблюдать. Сейчас все спокойно, но в любой момент все могло измениться.
Попытался отправить наше местоположение команде помощи. Затем присел на краешек кровати и взял спящего за руку. Он непроизвольно зажал ее. Парень немного ворочался. Даже во сне ему было нестерпимо больно. Слышались, размытые сном стоны. Именно во сне Нико оказался безоружным. Он не мог сдержать боли.
Начался легкий приступ, выражающийся еле заметными всхлипами и мычаниями. Я не знал, как должен вести себя в этой ситуации. Зачем-то прижал прохладную руку парня к губам и зажмурился, пытаясь впитать в себя боль. Нико успокоился, видимо, почувствовав тепло.
Не отпуская руку, лег рядом.
— Кира, не злись… — промычал во сне Нико.
Я усмехнулся.
— Значит, тебя все-таки волнует, как я отношусь к тебе? – хрипловато спросил я ребенка.
Убрав челку с его лба, чмокнул. В ответ получил слегка протестующее сонное мычание.
Сейчас открылись его еще не прошедшие, но давно задавленные детские черты. Даже это мычание. Оно такое милое. Ты, оказывается, еще более пробиваем, чем кажется на первый взгляд. Вот только все это пройдет, как только ты проснешься. Как только твои веки откроются. Как только твой разум вновь прояснится. Как только… Жаль. Всему виной навыки. Если бы не они, ты бы сейчас спокойно жил обычной жизнью и сохранил то выражение лица, которое на тебе сейчас. Настоящее. Ты бы весело дурачился со своими друзьями. Ходил в школу. Возможно, проводил бы вечера, сидя у окна или играя со своим котенком. Может быть, читал бы журнал. И, не смотря на то, что тебе бы хотелось спать, и стрелки часов безжалостно переползли за цифру двенадцать, а луна бросала холодный свет в твое окно, и навстречу этому свету пробивался бы теплый электрический свет маленького подросткового протеста, ты бы занимался ерундой. Бесполезной, но прочной. Может быть, перекидывался смсками с друзьями. И хотя утром тебе в школу, тебе не хочется в постель. Хочется провести как можно больше времени в сознании, отводя на сон как можно меньше времени. А после школы вы бы гуляли шумной компанией, затем завалившись бы к кому-нибудь, и смотрели фильм с попкорном и прочей химией. А когда была бы зима, ты неспеша возвращался домой, ловя мягкие снежинки, мягкие на ощупь. Посмотрел бы в небо и выдохнул. И горячий воздух вышел бы из твоих легким белым паром. Затянув шарф потуже, ты бы зашагал в сторону дома, и твои туфли бы скрипели, ломая белоснежные хлопья. А дома бы тебя ждала любящая семья. Мама, папа, и младшая сестра. И конечно, твой котенок. Маленький, игривый. И когда вы засыпали в одной постели, были неестественно похожи. Ты ловил бы сладкие сны.
Всему виной навыки…
В окно било яркое солнце. Словно и не было этой ужасной ночи. Как будто и не ранили Нико. Проклятое утро. Оно бесправно скрывает то, что произошло ночью. Бесит.
«Нико…» — как только эта мысль накинулась на меня, все внутри затопило неумолимой тревогой, и я распахнул глаза.
Как я мог позволить себе уснуть?!
— Эй, что за лицо? – еле улыбнулся Нико. Бледные губы страшно отпускали вздохи. Казалось, что они последние.
Когда я успел заснуть? Вот черт…
— Дружок, да тебе все хуже… — чувствуя, как кровь отливает куда-то не туда, просипел я.
— Жить буду. Уснул?
— Да… — раздраженно пробубнил я. Вот только злился я сам на себя. Мне становилось стыдно от того факта, что я не выдержал и провалился в сон.
— Я думал, ты меня сторожишь и обеспокоенно наблюдаешь. А ты… лег со мной, не постеснялся…эх. Хотя… — наигранно грустно тихо выдохнул он.
— Что, хотя? – спросил я, обеспокоенно подняв одну бровь. От его наигранного наезда у меня все дерзкие ответы разбежались по самым потаенным уголкам.
Неоконченное предложение явно с подвохом.
— Ты так мило меня обнял. Я не знал, что ты можешь быть таким нежным. Я чувствовал сквозь сон, как ты меня гладил.
— Заткнись. Поменьше говори и побольше отдыхай, - пробубнил беззлобно, растирая глаза.
— Ладно-ладно, — сдался он.
— Я пойду, поищу аптеку поблизости.
— Ты не найдешь здесь ничего. В этом богом забытом месте аптеки и в помине нет.
«А главное вовремя сообщить!»
— Тогда я принесу поесть. Тебе нужно набраться сил, — безнадежно вздохнул, закатив глаза.
Я, как в жопу раненый петух бегал по городу в поисках еды и воды. Его состояние заставляет желать лучшего. И я по-настоящему, черт возьми, волновался за него.
Надо заткнуть все дикие чувства куда подальше и жить как раньше – холодно оценивать ситуацию и не реагировать на людей. Надо. Вот как только вылечу этого недотепу-придурка, так сразу и примусь за себя.
В этом захолустье не хватало только перекати-поле. Пустыня-пустыней. Пробегав с полчаса, нашел какой-то задрипанный магазин.
Продавцом там работал парень. Старые деревянные полки начали прогнивать и уже потемнели. Маленькое, душное, забитое всяческим хламом помещение. Накупив еду и взяв пару бутылок свежей воды, побежал обратно.
Практически долетев до отеля с полными сумками, прижатыми к груди, перескочил через внушительных размеров дыру, побежал по коридору, как и вчера, не отличавшемуся особым освещением.
А вдруг нас опять нашли? И сейчас Нико лежит на полу, истекший кровью. Из рта струя крови медленно льется на пол… Стеклянные глаза, молящие помочь… В руках пистолеты… Лицо, искаженное болью.
Пока эта страшная картина медленно прокручивалась снова и снова, не заметил, как остановился возле самой двери, в расщелине между дверью и порогом которой выбилась полоса света.
Почувствовал, как пакеты поехали вниз. Руки начали понимать, что пространство уменьшается. Сообразив, пытался схватить летящие вниз продукты. Но не успел. Все посыпалось на пол и теперь валялось.
— Черт! – пнул пакет. Он обиженно зашелестел, отлетая в сторону. Съехал по стене и закурил, моментально забыв про Нико, оставаясь сидеть в кромешной тьме. Компанию мне составила полоса света.
— А подбирать не собираешься? – рука подняла с пола яблоко и подкинула вверх.
— Что тебе? – сдержанно, глубоко затягиваясь, спросил я, за долю секунды вытащив пистолет. В тот же момент послышался щелчок предохранителя, и дуло было направленно прямо на улыбающееся лицо, между глаз.
— Помощь просили? – паренек оценивающе осмотрел меня, не обращая никакого внимания на оружие.
========== А сердце все еще стучит? Или сердце все еще стучит… ==========
— Эй, ну ты чего? Может уберешь пушку? – его улыбка вызывала презрительную усмешку. Такая… тупая. На пару минут меня даже задушил смех; прикусив губу, чтоб ненароком не прорваться, я пристально смотрел на бесстрашного.
На парне были латексные брюки, облегающие тонкие, но крепки ноги. На теле красовалась черная кофта без рукавов, подчеркивающая формы торса. Одно ухо было проколото. В дырке виднелся красный камушек. Не то рубин, не то гранат.
— А ты и есть помощь? – разочарованно спросил я.
— Нет. На улице еще двое. Нас вполне хватит, — простодушно ответил он, пожав плечами. В голове сразу возникла ассоциация: большой ребенок, не иначе.
Видимо бедняга не знает, что такое сарказм. Нда, ну и компания мне попалась.
— Тогда помоги, — сказал я, убирая пистолет за пояс.
— Что я должен делать? – послышался голос, наполненный готовностью.
— Собери все, что здесь валяется. Я пошел в душ, — затушив окурок о стену, встал, похлопал по плечу остолбеневшего от неожиданности парня с яблоком в руках, и пошел в квартиру.
Нико выжидающе смотрел на меня, но я проигнорировал пронизывающий насквозь взгляд и прошел мимо, показательно захлопнув за собой дверь в ванную. Черт, растерялся…
Комната была небольшая. Ванная, раковина над которой висело заляпанное зеркало. Некогда бывший белый кафель начал покрываться плесенью. Края его, так же как ванны, пожелтели.
Покрутил краны. Из труб полилась ржавая вода.
«Действительно, что еще нужно для счастья?»
Но пару минут спустя, все-таки побежала прозрачная струя, искрясь от света электрической лампы. Холодные сильные струи одновременно делали больно и расслабляли.
После того, как привел свои чувства в порядок (а на это ушло где-то десять минут), решил выйти из укрытия.
Надел штаны и взял ствол. Не смотря на то, что меня что-то раздражало, я был безумно рад, что эта троица, наконец, появилась.
— Ох, наш злюка вышел, — хитрые глаза блеснули, как только я показался из-за двери. Бедный ребенок жевал яблоко. Другой, неизвестно когда пришедший, перематывал бинтами грудь Нико. – С легким паром.
— Ты его хоть помыл? – безнадежно выдохнул я, кивая на фрукт, уверенный в тупости паренька.
Он так и застыл с ним, но нотом все же сообразил.
— А то! – тупо улыбнувшись, ответил он.
«О, мой Бог!»
— Где еще один? – обратился к парню, который помогал Нико. Я надеялся, что он будет поумнее. На вид казался более спокойным и тихим, нежели его напарник.
Его вид не отличался пестротой в палитре. Широкие свободные штаны, тяжелые ботинки, плащ на молнии, доходящий спереди до пояса, а сзади до низа. Видимо, под застегнутым плащом ничего не было. Кожаные перчатки дополняли его наряд. Волосы цвета барбариса, настолько насыщенно-яркие. Стрижка довольно интересная: на голове волосы были обстрижены короткими прядями, и только от затылка тянулся длинный тонкий хвост волос.
— Ждет снаружи отеля, — хладнокровно ответил он не оборачиваясь. Мистер Само Спокойствие сразу понял, что я обращаюсь к нему. Наверное уже привык к своему чокнутому напарнику.
— Пусть зайдет.
Приблизив к губам запястье, он что-то пошептал и уже через полминуты в комнату бесшумно проник третий. Он был совсем мрачным. От него не исходило ни приветливости, ни дружелюбия. Лестница эволюции, не иначе.
Очки, закрывающие глаза непроницаемой чернотой, как герметичные двери. Бесшумная походка. Наверняка у него тридцать тонн оружия понатыкано по всему телу. Что значит, с чего взял? Да от него так и веет неопределенностью.
— На улице чисто, — загробно произнес парень. От внезапности один подавился яблоком, а второй еле заметно дернулся. Они не заметили, того, как он зашел. Так и заикой остаться можно.
Живой мертвец одет в куртку, тоже на молнии. Вырез довольно глубокий. Воротник аккуратно и плотно прижат к куртке. Обожаю латекс.
На ногах красовались ботфорты на тонкой подошве и молнии. Облегающие штаны были вправлены в ботфорты. Перчатки красиво открывали тонкие пальцы. На шее висел какой-то крест. Как я понял, это был анкх. Волосы черного цвета, коротко обстрижены. По бокам были выбриты небольшие дорожки.
— Хорошо, — сказал Господин доктор.
— Как он? – я махнул головой в сторону Нико.
— Ему нужно сделать переливание крови. Раны еще не совсем закрылись. Он нуждается в осмотре врача. Я могу лишь перевязать.
— Да я и сам могу перевязать, - раздраженно съязвил в ответ.
— Я знаю, — равнодушно выдохнул он, — Тебе Джанет подарочек передала.
— Подарочек?
— Да, — он кинул мне пакет с темно-красной жидкостью. Чуть вязковатая, она плескалась внутри пакетика.
— Это?.. – выжидательно спросил я, подталкивая на помощь.
— Геленпол, — уточнил он.
— Кровозамещающий раствор? – дошло до меня. Это безумно здорово.
— Именно.
— Но… нужно больше восьми часов, чтобы перелить…
— Я же сказал, что подарочек. Доктор слегка изменила его состав. Благодаря маленьким машинкам теперь хватит и пятнадцати минут.
— Еще нужен Кетамин… — протянул я.
— Может лучше вколоть трамал или стадол? – засомневался спаситель.
- Угробить его хочешь?
- Нет.
Парень провел прозрачную пластиковую трубку из пакета к иголке, и воткнул острие в вену бледному Нико. Остальное оставил на него, решив не контролировать.
Было похоже, будто Нико заснул. Или он просто находился в полудреме.
— Эй, парень, — обратился к Нико тихоня.
— М?
— Сейчас у тебя наступит потеря ориентации, небольшое расстройство схемы тела, а потом ты уснешь.
— Единственное, что я понял, что смогу уснуть… — пробормотал он.
— Я тоже, — промямлил паренек на кресле.
«Прорезался голос что ль, ребенок?»
—Не заморачивайся.
«Это он кому?»
— Доживет-то до того момента, пока довезем до базы? – спросил я сдержанно.
— Думаю да.
— Думаешь?
— Я ничего не могу сказать. Он столько времени в таком плачевном состоянии пробыл, потерял много крови. Как решето. Ну что я могу тебе обещать?
— Где вы были так долго? – продолжил допрос.
— На нас напали Крестоносцы и еще пара каких-то наемников. Тени о них вряд ли слышали. Уж что-то больно им нужно было от нас. И они прекрасно осведомлены о том, из какой мы группировки. Джанет передавала тебе ампулы с регенерирующими веществами, но этот придурок — его взгляд стал чуть нервным. Он махнул в сторону ничего не подозревающего ребенка, все еще жующего яблоко. Это яблоко вообще когда-нибудь кончится? – Был ранен из-за своей тупости. Пришлось на него тратить лекарства.
— Да ладно. Вижу, ему помогло, — размыто констатировал факт.
— Ладно. Пошли быстрей. Сейчас твой хвостик в отключке. Ему это на руку. Не будет мучиться, пока будем нести, — прошептал глава этого трио.
«Хвостик?! Это Нико то хвостик?!»
А нареченный хвостиком уже спал. Я подошел и, убрав практически пустой пакетик, вынул иглу. Рана тут же затянулась.
Взяв спящего на руки, понес наружу. Мальчик положил голову мне на плечо.
— Шевелитесь там активнее. Я не хочу, чтоб он подох сейчас. Мне его только на днях вручили, — тихо сказал я, чтобы не разбудить парня. Он был невероятно легким. Ток прошел по телу. Как же приятно держать его на руках. Ощущать, как он прижимается к тебе, чувствовать его дыхание, биение сердца. Главное, что оно вообще стучит.
— Он новенький? – изумленно спросил красноволосый. Что, неожиданно?
