сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 108 страниц)
После небольших мучений все же открыл глаза. Они тут же впились в некогда белоснежный потолок. Теперь на нем ярко видны разводы, говорящие, что потолок часто протекает.
Сквозь задернутые занавески уже пробилось солнце, явно нагрев плотную ткань. В полутемной комнате свет очертил, на местами пробитом деревянном полу, окно, слегка исказив форму. Попадая в ложащиеся на пол и стены лучи, пыль отражала свет и немного сверкала. Всевозможные цвета. Казалось бы, раньше это было бы нереально, хоть и очень красиво. А в наше время у этих крох появилось свойство впитывать в себя всю окружающую среду, изменив цвет. Пыль похожа на маленьких светлячков. Маленькие блестящие частички. Я бы даже сказал, маленькое чудо. Если ночью будет много лунного света, то комната осветится миллионами этих частичек. На полу будет множество крохотных цветных пятнышек, которые медленно перемещаются. Но это красиво, если только смотреть. Как только представлю, что вдыхаю в себя пару трупов каждый час, которые вдобавок ко всему еще и светятся, противно становится. Прямо-таки можно устроить диету. Очень удобно! Попитайся останками трупов, нюхая частицы их кожи, и уже через пару дней почувствуешь результат. Если раньше не окочуришься от всего того, что в них есть. По мне так, что если уж и вдыхать что-то, то только кокаин или что-то похожее. И удовольствие и… удовольствие.
Кровать оказалась безумно неудобной. Жесткая. Судя по ощущениям, матрасом тут и не пахло. Наверно только деревяшка, на которую бросили тоненький плед и простынь, для вида накрыв сверху двумя пледами потолще. Но они такие колючие. Поэтому еще ночью выкинул свой нахер на пол. Там ему и место. Как в таких условиях вообще можно жить?
Все тело затекло и с трудом слушалось меня. В руке беспрерывно стучал ток, создавая щекочущее ощущение, которое переходило границы приятных чувств, и переваливало до такого момента, что кисть просто-напросто сводило. Скорее всего, отлежал ее, пока спал. Терпеть ненавижу это.
Сев на кровать, начал разминать тело. Захрустели суставы.
— Твою мать… — зло прошипел я.
Вдоволь поматерившись и размявшись, поднялся. Кровать с железным корпусом заскрипела так, что казалось, весь дом сейчас выбежит на улицу, подумав, что дом разваливается. Но, по-моему, эта громадина собиралась простоять на изношенной земле еще как минимум с полвека.
Оглядел комнату. При солнечном свете, пусть и слабом, которое добавило красок в окружающую обстановку, которую уже вряд ли что-то спасет, выглядело иначе.
Пол, оказывается, некогда был покрыт лаком. Вот только теперь от него мало что осталось. Да и стены смотрелись не так печально. Стол оказался темно-красного цвета. Да и вообще из всех вещей исчезла серая тоскливость. Но кое-что никак не изменилось. Это кое-что – мелкий, вмиг портящий обстановку и налаживающееся настроение.
Имфузория-туфелька надевала новую черную кожаную кофту, в тон подходящую узким латексным штанам. Выше колена виднелась выпуклость. Бинты. Интересно, он догадался сменить повязки или еще не успел включил извилину, которая и без того работала на последнем издыхании?
Пока я обдумывал, чтобы сказать такого пооскорбительней, существо достало из холодильника виски, лед и стакан. Бросив три кубика в сомнительного вида сосуд, залил алкоголем и отрешенно поднес к губам.
Я пристально наблюдал за ним одними глазами, облокотившись на стенку кровати и сложив руки крестом.
Опираясь рукой на стол и уставившись в пыльный монитор, сделал небольшой глоток. Губы стали влажными и чуть покраснели от обжигающей жидкости. С легким стуком поставил стакан на стол, отчего кубики поменяли свое местоположение, ударившись о стенки ограненного стакана.
Длинные пальчики ловко забегали по клавишам, прерывисто стуча по знакам, а они в свою очередь пытались не развалиться. В напряженном и сосредоточенном взгляде отражался список не понять чего, который бежал с разной скоростью, в зависимости от того, насколько он быстро печатал. Новые окна разнотипных программ каждую секунду выскакивали и с таким же успехом скрывались. Они мигали то красным, то зеленым, выдавая ошибки, которые компьютерщик в доли секунды глушил исправлениями. Думаю, он что-то пытался взломать. Как он успевал так быстро следить за той фигней, что там отражалась? Глаза быстро изучали информацию, тут же в голове обрабатывая ее и одновременно используя, создавая цепочку последовательных действий.
— Все? Насмотрелся? – не переставая вскрывать систему, тормознуто задал вопрос он, чтобы не сбиться с алгоритма, который с трудом выстраивал. Вопрос, видимо, был риторическим. По крайней мере, я сделал его таковым.
— Так. Я нашел тихий отель за несколько миль отсюда. Построение находится в глуши, да и сигналы туда проходят с трудом. Как только доберемся туда, будут всего сутки, пока нас не обнаружат. Им придется хорошенько попотеть, чтобы взломать городскую систему и выследить нас. За это время я успею подлатать свои раны. И заодно успеем отдохнуть. Думаю, тем придуркам хватит времени, чтобы найти нас и помочь, наконец. Я уже отослал сигнал о том, что мы сворачиваем удочки. Пошли.
Проинформировав меня, мелкий отошел от этой груды железа и одел линзы. Они вмиг сделали из его изумрудных глаз ярко-фиолетовые. На место золотых лучиков пришли черные. Такие линзы защищали глаза, чтобы их не выжгло солнце. Но мы обычно не использовали их. Линзы понадобились нам, чтобы частично сбить сигнал. Только поэтому эти оболочки еще не исчезли с черных рынков. В наше время нам делали операции на глаза при рождении. Согласитесь, было бы проблематично каждый раз одевать и снимать линзы. А постоянно носить их нереально, так как настоящий цвет радужки являлся прямым контактом с информацией, которую необходимо считывать.
Я сделал то же самое. Мои глаза были однородно-серебристыми, без каких либо просветов и вкраплений. Цвет изменился на ярко-малиновый.
— А если твой сигнал перехватят? – скрывая негодование, поинтересовался я, моргая, так как с непривычки глаза слегка слезились и чувство инородного тела еще не пропало.
Вообще у меня была маленькая особенность, правда и бесполезная: мои глаза в темноте светились, и эта особенность передалась через линзы.
— Не перехватят. Я удалил сообщение со всех серверов и на всякий случай закинул парочку вирусов и защитных программ, чтобы неповадно было восстановить послание, — хитро оскалившись, убедил он.
А у мелкого, оказывается, неплохо голова соображает. Мне вот нужно срочно приходить в норму, иначе моя гордость будет раздавлена этим киборгом.
За доли секунды вытащив обойму и проверив пули, он засунул ее обратно.
Щелчок.
Фиксация.
На маленьком индикаторе загорелась ярко зеленая полоса, извещавшая, что оружие готово к стрельбе и патронов там выше крыши, и вместе с тем источник лазерной установки заряжен на полную. У этого парня имелось нехилое оружие, надо признать. В него сразу входил и пистолет с пулями, которые попадая в цель, тут же выбрасывают смертельный яд. Чуть ниже находилась лазерная установка. У него было два дула и два курка. Находились они друг под другом. Это крайне удобно. Еще сбоку спрятан нож с гравировкой и резными краями. Сплав по-настоящему крепких металлов: титанового и космического. Его нельзя было ничем пробить, и в умелых руках он становился еще одновременно и оружием и защитой от любого вида патронов и даже лазеров. Нож был безупречно гладким и сверкающим. Настоящая мечта наемника. На счастье, у меня был такой же. Хотя, в общем, все оружие было не таким уж и большим – размером чуть массивнее, чем пистолет-пулемет двадцать первого века. Но выглядел он не так жалко, что уже само по себе несказанно радовало.
Заткнув оружие в ремень на здоровой ноге, парень начал собираться. Это было небольшим минусом. Ведь ему ранили ногу, на которую он всегда прикреплял оружие. Так ему было удобно. Парень мог намного быстрее вытащить оружие и выстрелить, затратив на это меньше времени. А в критических ситуациях любая миллисекунда может оказаться решающей. И мелкий точно разочаровался, но не показывал этого. Он всегда злился, если что-то шло не так, как он привык делать.
Стараясь заглушить нарастающее чувство потерянности, которое он считал для себя непростительным, пытался сосредоточиться на собирании вещей.
Мне тоже нельзя расслабляться. Пока он был в подобном состоянии, я не особо доверял этому странному существу.
Проверил свое оружие. Как всегда в порядке. Заполнив до предела патронами, посмотрел состояние. Все в норме.
Затянув ремни на двух ногах выше колен, пристроил два пистолета и нож. В карман положил несколько запасных магазинов.
Больше всего я ненавидел подготовку перед тем, как уходить. Это вечно не покидающее чувство, будто ты что-то забыл. И эта излюбленная фраза, когда пути назад уже нет: «А знаешь, что мы забыли?..». Готов вешаться от нее.
Закрепив на ухо микрофон, проверил.
— У меня все работает, — в такие моменты тон невольно становится серьезным.
— У меня тоже, — смутно сказал парень.
— Как ты себя чувствуешь? – спросил я, смотря на бледноватое лицо парня. Но его взгляд был твердым и непреклонным, и, скорее всего, самоощущения волновали сейчас меньше всего.
— Лучше всех, — смазано бросил в ответ раненный. Якобы, в доказательство своих слов, сжал кулак и показал большой палец. Естественно, я не поверил.
— Ты же прекрасно знаешь, что регенерирующих лекарств я тебе давно не ставил. А то, что обезболил и перевязал раны, а ты выпил полбутылки крепкой бодяги, которое тебе, между прочим, нельзя, еще не значит, что у тебя все в момент зажило. Ты перевязал ногу?
— Да, перевязал, — кивнул — Ну, ноет немного, — после небольшого молчания сознался он — Кровоточить уже практически перестало. Да и чувствую себя намного лучше.
— Слабость? – коротко спросил я, тоном, который не предвещал ничего хорошего в случае наглого вранья.
— Разве что совсем немного, — как будто прислушиваясь к своим ощущениям, ответил он с небольшими паузами.
— Головокружение?
— Чуточку, — улыбнулся, сводя указательный и большой палец, показывая небольшое расстояние между ними.
Я вздохнул.
— Мне главное, чтобы ты не свалился где-нибудь по дороге. На себе не потащу — будешь ползти. Доходчиво объясняю?
— Да, — протянул он и сделал выражение лица, словно я мамочка, объясняющая в сотый раз ребенку, что дверь незнакомым дядям открывать нельзя — Ты мог остановится еще на словах «мне главное», и все вопросы уже тогда бы отпали, потому как мне в принципе похер. Не собираюсь я просить тебя о помощи, — закатил глаза — Доходчиво разъяснил? – передразнил он меня, скорчив рожу.
— Иди на хер, — сдался я. Препираться никак не хотелось. В данный момент так точно.
— Спасибо за приглашение, но не вижу по близости ни одного. Поэтому можно я просто пойду в тот наполовину заброшенный отель? – невинно спросил он.
Злость накатила на меня снова. Сжал кулаки, и костяшки побелели. Закусил губу.
— Слушай, ты…
— Я выбраться хочу отсюда, но меня отвлекает один полоумный придурок, у которого нервы не в порядке. И хватит уже вечно злиться, а то пена изо рта пойдет, — отвернувшись, оно продолжило сборы.
— Заглохни уже. Потом обсудим твои психические проблемы, ладно? И комплексы заодно. Я подробно расскажу, как их лечить и что куда лучше засунуть, — сказал я спине.
— Хорошо. Поговорить с неживыми предметами я всегда готов, — я точно понял по голосу, что он улыбнулся! Сучка!
Кровь начала приливать к голове, и в висках застучало. Настроение совсем испорчено. Мало того, что меня обосрали по полной, и я ничего не ответил, так еще и мысли продолжали плавать в противном тумане. Так, нужно дышать…
Перед выходом остановился и оглядел комнату. Вдруг мы что-то еще забыли.
На тумбочке валялись бинты с засохшей и почерневшей кровью. На стенках были видны дорожки от кровавых капель. Компьютер отформатирован и выключен, как ни в чем не бывало. Словно его никто и не трогал. Сплющенная гильза, продолжающая покоиться на тумбочке, поблескивала, отражая тусклый свет там, где кровь предпочла не протекать.
Плотно прикрыв за собой дверь, мы поспешили быстрее уйти из этого прогнившего здания, где местами уже от сырости начала проявляться плесень. Длинный коридор, в стенах которого местами понатыканы на беспорядочной дистанции деревянные облезшие двери, вызывал еще больше отвращения, чем сама комната. Тут не было окон. Идти приходилось практически на ощупь.
Темнота понемногу начала давить, впрочем, как узкие стены и низкий потолок.
— А у тебя глаза светятся! – неожиданно выкинул мелкий, с нотками восхищения, когда с чего-то решил посмотреть на меня.
Спасибо, кэп!
— И без тебя знаю… — огрызнулся я. У меня уже явно паранойя началась. Кажется, что все что говорит Этот – обязательно сарказм, усмешка или колкое замечание. А иногда и все вместе.
— Да ладно тебе. Это же так здорово, — мы уже остановились посредине коридора, продолжая держаться за стену, словно под ногами была пропасть. Существо медленно подошло, осторожно протянув вперед руку. Я сморщился. Что ему надо? Может, пока тянется ко мне, нож воткнет?
— Чего тебе? – косясь на руку, спросил я.
— Так красиво, — мечтательным полушепотом сказал он, скорее сам себе, буравя меня взглядом. Его слова прозвучали так тихо, будто если он потревожит момент, то все сразу исчезнет, и мои глаза потухнут.
— Руку убери. Она меня пугает, — зачем-то так же тихо прошипел я. Наверно со стороны похож на затравленного щенка.
Но он проигнорировал мою реплику. Я старался медленно уйти от его направленных движений. Но это существо, казалось, не замечает этого, и продолжало тянуться. Все-таки добравшись до моего лица, провел по левой скуле, совсем рядом к глазу, большим пальцем очерчивая нижнее веко.
— А ты знал, что у тебя по радужке двигаются ярко-красные и черные крапинки? – спросил он, мило улыбаясь и гладя щеку.
А вот это уже в новинку! Нет, ну конечно я не раз смотрелся в зеркало, но то, что они движутся, как-то не особо замечал.
— Нет, не знал.
— Так вот, они так красиво перемещаются. Словно летают по этому малиновому кругу. Знал бы ты, насколько это красиво.
Он медленно подался вперед. Меня это испугало вконец. Внутри на миг все перевернулось. Сердце носилось из угла в угол, побывав везде от головы, до ног. Они даже слегка подкосились.
— Хватит пялиться, — без капли злобы, но, тем не менее, раздраженно сказал я, отталкивая руку, и отходя от нее. Непонимающий взгляд просверлил меня. Он что, в транс впал?
— Что? – я не могу выдерживать таких взглядов. Глаза нервно забегали по коридору, к темноте которого я уже начал привыкать.
— Ничего, — сухо бросил он, поворачиваясь и снова начиная продвигаться к выходу.
Это что такое сейчас было?
Постояв немного в прострации, зашагал за чокнутым.
Сквозь щели хоть и пробивались лучи солнца, но освещали не так уж и много. Напоминало то, что мы шли по затонувшей палубе корабля на дне океана. От легкого ветра на чердаке скрипели половицы и старые балки, на которых, собственно, и держалась крыша. Как будто над нами кто-то ходил.
В полной тишине спустившись по длинной лестнице с нескончаемыми ступенями, каждый из нас прислушивался к любым звукам, хоть внешне мы не показывали этого. Со стороны, небось, мы были безумно серьезными. Мелкий еле заметно вздрагивал при каждом шорохе. Как испуганный котенок. Я тихо фыркнул, пытаясь заглушить смех. На это котенок остановился, но поняв причину моей тихой минутной истерики, взъерошился и, закатив глаза, пошел дальше.
Надеясь лишь на помощь опорной стены, мы могли без травм спускаться по лестнице. В любой момент старое дерево могло провалиться под нами.
Наконец преодолев последнюю ступень и вздохнув с облегчением, выноситель мозга распахнул наружную дверь. Такое ощущение, что прорубили окно в новую эру. Прям как Петр Первый окно в Европу. Выбрались наружу.
В глаза ударил яркий солнечный свет. На несколько мгновений все поплыло. Казалось, что мозги сейчас оплавятся. Но это лишь срабатывали линзы, обволакивая все внутри невидимой энергетической пленкой.
Свернув направо, пошли вдоль длинного дома. Я только сейчас заметил, что местами окна отеля были разбиты, а в некоторых, тех, что все же продолжали стойко держаться, с внутренней стороны свисала паутина. Баллончиками с краской на стенах были сделаны какие-то надписи, пентаграммы и прочая дребедень. Дальше отеля была все та же ненавистная пустыня. Солнце встало не так давно, и поэтому мы с удовольствием, пусть и небольшим, но шли в длинной тени.
Шагая по мертвым улицам, упорно сохраняли тишину. Лично мне она порядком надоела. Но этому паршивцу, по ходу, было все равно. У него мозги что, вообще не реагируют на людей? Только на машины и работу? Ах нет, еще на трупы. Посади его в кружок с мертвяками, так он там заболтает и заставит бедняг еще раз сдохнуть от нескончаемого трепа.
