сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 108 страниц)
— Сколько мы проспали? – прервал я молчание, не поворачиваясь на напарника.
— Минут сорок, не больше, — коротко подал он сзади голос.
Так мало?!
— Ты быстрее двигать ластами не можешь? – спросил я, обеспокоенно глядя на практически ползущего позади меня тела.
— Я, блин, как раз сейчас этим и занимаюсь, если не видно.
— Тогда что ползешь как сонная черепаха?
На самом деле я видел эту рептилию, или кто она там, всего один раз в какой-то книге. Там писали, что эти существа были безумно медленными. Но кто знает, что в этой книге могли за бред написать.
— Как кто-о-о? – непонимающе спросил недотепа.
— Как черепаха, — спокойно повторил я – Животные такие. Появились еще задолго до двадцать первого века. Медленные, говорят.
— Ах ну да… Как же я сразу не понял? – наигранно спросил он хриплым голосом. Его дыхание сбилось. Иногда, как бы невзначай, брался за раненную ногу. Ну я, конечно, дурак такой, не вижу! Но все же сделал вид, что не замечаю этого. А то опять вой поднимет, что у него все в порядке. А нога… А нога так, просто чешется! И дыра совсем не болит. Просто в нее воздух попадает и щекотно, блять! Неужели не понятно?
Мы шли по широкой улице. Под нами расстилалась асфальтовая дорога, с трещинами, появившимися от жары, времени и некачественного материала. Она похожа на землю, с протекавшими по ней реками.
Нас снова сопровождала тишина. Неожиданно появился холодный ветер, поднимавший вихри пыли и потрепанных газет. Небо начало быстро тускнеть. Откуда не возьмись, налетели тучи, явно переполненные радиационными и кислотными каплями. Хотя такая перемена в погоде встречалась часто. Но если не быть подготовленным к ней, можно серьезно вляпаться. Либо тебя разъест, либо сожжет, либо еще что-то, что тебе точно не понравится.
— Нужно торопиться или спрятаться где-то, — кинул я черепашке, не переставая буравить взглядом тучи, следя за каждым их действием и движением. Пройдя еще немного, добрались до перекрестка. Скоро дойдем до наших мотоциклов и двигаться будет проще и быстрее. А небо, в свою очередь, став мутно-серого цвета тяжело висело, собираясь вот-вот рухнуть на землю. Оно снова вытянуло из окружающих предметов большинство цветов. Невеселая картина. Как будто в фильм ужасов попали. Не хватало таблички, с надписью, что-то вроде: «Улица Вязов». Смотрел этот фильмец.
Вот придет дядька с лицом, на котором приклеены ошметки обгоревшей кожи и, скрипя по камням своими стальными коготками, будет выбивать искру и устрашающе ржать. Раскромсает мне живот, швыряя из угла в угол. А пока будет развлекаться, обливаясь моей кровью, это чудовище маленькое, именуемое моим напарником, будет снимать все на камеру и говорить этому садюге где еще мне чего разукрасить. Впоследствии, они станут терроризировать города, кромсать всех и хрипло смеясь, вскрывать чужие сны.
Да и обстановка само то. Каменная улица казалась лабиринтом. Множество поворотов, улочек, закоулок, тупиков. Местами были утыканы магазины с накренившимися вывесками. Отвратительный городок. Население еще спало, но мне казалось, что умерло. У всех домов была облуплена штукатурка. Побитые лестницы, с кое-где отвалившимися перилами, кривые ступени. Скрипевшие двери, просевшие от долгого времени и явного недоремонта. Створки окон хлопали по бедным рамам, из-за набиравшего силу ветра, над которыми и без того поиздевалось время.
— Жуткое место, — констатировал я факт, повернувшись к котенку-черепашке.
— Хаха, да ты б свое перекошенное лицо видел! – искренне засмеялся чудак – Что, испугался?
— Вот ты тварь, — от ярости уже голова плыла — Только выздорови, и я тебя самолично разукрашу так, что… — грозно поднял я палец, сжимая зубы, представляя, как сдавливаю его горло. В ответ это уебище только шире заулыбалось, поставив руки на пояс.
Договорить не успел, так как в нас последовала череда выстрелов. Нагнувшись, подлетел к засмотревшемуся мелкому и, схватив в охапку, упал на землю. Он вскрикнул от боли. Я почувствовал, как руки стали влажными и чуть липковатыми. Кровь. У меня в висках застучало.
Блять, нужно становить кровотечение. Он так не протянет до того отеля. Да что там до отеля. Даже до мотоциклов…
Вид алой жидкости на ладонях вогнал в самую настоящую панику. Да где помощь?! Они там что, сдохли все по дороге?! Он же загнется здесь!
А тем временем выстрелы участились. Судя по звукам, стреляло пять человек. Причем это были опытные стрелки. Набитые руки наверняка ловко попадали по мишеням. Но мы не мишени, и в нас попасть довольно сложно. Хотя за этого полуживого не ручаюсь.
— Делимся. Я беру троих, а ты двоих. – прошептал я парню на полной серьезности, одновременно пытаясь установить местоположение будущих трупов. Но увидев внешний вид мелкого, спросил с огромным сомнением в голосе — Справишься?
По-дурацки улыбнувшись вместо ответа, он вытащил пистолет и снял с предохранителя, показывая мне свою готовность.
Я вздохнул. Зачем он специально ведет себя настолько безответственно? Да он сейчас умрет от потери крови, а пытается еще рожи строить. Определенно не понимаю этого парня. Он слишком непредсказуем.
Я спрятался за угол. Стена стала моим убежищем. Я оставил мелкого здесь, а сам перешел к параллельно стоявшему дому.
Началась перестрелка. На улицах никого не было, поэтому мы могли спокойно разойтись в способах разрешения нашей внезапно возникнувшей проблемы, выражающейся в пяти недоносках. И ни одна из враждующих сторон не преминула воспользоваться соблазнительным шансом разнести все вдребезги.
Звук разрывающихся патронов, лазеров, прожигающих и пробивающих насквозь непрочные вещи, заглушали слышимость. Искры, создаваемые патронами и лазерами, отбивающихся от каменных стен и асфальтированной дороги, слегка затупляли видимость. Вдобавок ко всему, мешал звон битых стекол, летевшие деревянные стулья из кафе на открытом воздухе, столы, ящики из-под овощей и фруктов вместе с содержимым. Сработали сигнализации машин. Но никто не выглядывал. Все люди были наслышаны частыми перестрелками. Многие оказывались в центре очередной стычки совершенно случайно и, понятное дело, умирали, если вовремя не убегали.
Конечно, никому не хотелось распрощаться со своей жизнью. Потому все сидели по домам, боясь пискнуть. Лучше отдать на растерзание машину, чем оставшиеся года своей и без того недолгой жизни. Даже не смотря на то, что все определенно проснулись, продолжали делать вид, будто спят. Город был в нашем распоряжении. И никто не смел издать и звука. Люди никогда не жаловались на разгромы. Они боялись. Очень боялись. Им не нужны были проблемы с кем-то из нас.
Сразу стало понятно, что нашими противниками были Крестоносцы.
Позвольте небольшое отступление.
«Крестоносцы» — отбросы, с которыми у нашей группировки – «Тенями» были вечные войны. Мы сражаемся уже больше полувека. У «Крестоносцев» отличительная особенность — татуировки в виде креста, чаще всего встречаемых на затылке. Они не скрывали того, кем являлись. В принципе это все, чем мы отличались.
У «Теней» тоже были свои правила. Исходя из названия, можно понять, что мы одевались во все черное и латексное. Прекрасный лоснящийся материал – в нем удобно двигаться, а это очень важно. Другими особенностями мы не пользовались, старясь вообще не попадаться никому на глаза. Из-за этого о нас ходило много слухов. Редко, кто нас видел, оставался в живых. Либо это были люди, ничего не сведущие о нас, позже узнав по общим перепискам, либо трупы. Но все же кто-то мог случайно мельком увидеть. Без этого слухов бы просто не существовало. Вообще Тенями нас прозвали в социальных сетях. Мы решили: «А почему б и нет?» и назвались таковыми. Кто-то восхищался, а кто-то ненавидел, считая нас трусами. Чтобы открыто выйти в свет, мы одеваемся обычными людьми. Но оружие всегда было с собой. Без этого никуда. Если даже обычный народ носил с собой средства защиты, что уж говорить о нас.
Одежду нам шила Джина. Великолепный человек и безумный дизайнер – как мы все ее называем. Она может продумывать одежду до мелочей, учитывая предпочтения и возможности каждого. Оружие у всех находилось, как правило, выше колен и до шеи. Ну и некоторые виды оружия мы прятали на щиколотках. И удобно доставать и не мешает. Остальное запихивали, кто куда хочет. У кого на что фантазии хватало. Сам стиль одежды был абсолютно непредсказуем.
Так же была своя скрытая база. Там мы живем в свободное от миссий время. Единственное правило, которое по неизвестной причине соблюдали обе стороны воюющих группировок – категорически запрещается лезть в «штаб-квартиру» противника. Наверно потому, что их решили сделать нейтральными зонами. Но попасть туда могли только те, кто непосредственно относился к своей стороне. Это было единственное убежище, в котором можно было быть уверенным. Но как только выходишь за границу базовой территории, тебя тут же могли убить. Правда, по мне, война, так война. Никаких правил.
И конечно главный вопрос! Как мы попадаем в ту или иную группировку? Ну что ж, ответ прост. Тебя выбирают методом «тыка». Ну, не совсем тыка. Начинается с того, что специальный отдел ищет подростков (именно подростков, так как необходимо было время, чтобы всему обучить. Да и жили все не так уж и долго) с выдающимися необходимыми способностями. Это может быть что угодно. А про группировку… Кто успел отхватить, у того ты и окажешься.
Когда ты стал «избранным», естественно твоего мнения никто не спросит. Тебя своруют от семьи, друзей, нормальной жизни. Память сотрут, только навыки останутся при тебе. С этого момента начинается новая жизнь. Твоя семья — группировка. Твоя жизнь – война. Чтобы не возникло лишних проблем, подделывают свидетельства о смерти. Ты официально другой человек, с другим именем и историей. От прошлого не останется и следа. Первое время тяжело. Нужно адаптироваться, прижиться, понять, кто ты теперь есть, смириться и начать выполнять задания.
У каждого есть возможность перейти на противоположную сторону. Если выживешь. Если вражеская группировка согласится принять тебя на свой страх и риск, пожалуйста, пиздуй на все четыре стороны. Вот только на тебя объявят охоту и будут всячески пытаться убить. Кому нужен тот, у кого есть необходимая информация для врагов? Хотя, при особых случаях, могут, не убивая, просто выкинуть на улицу… Предварительно снова стерев память.
Смысл нашей нескончаемой войны? Сейчас растолкую.
Во всем оставшемся мире есть две огромные компании. Они соревнуются в главенстве. Хотят добиться некой монополии. На виду у всех, это лишь две огромные компании. На людях они лишь словами умными перекидываются и пытаются переманить клиентов каждый на свою сторону всяческими акциями и выгодными предложениями, а в тайне пытаются задавить друг друга. Методы могут быть самыми рьяными. Начиная от перекупа сотрудников и заканчивая убийством. И кто побеждает, тот и получает весь мир. Естественно, такой поворот событий не понравится многим потребителям. Кто захочет, чтобы на всем мировом рынке был лишь один производитель? Если это произойдет, то у людей не будет выбора, и придется принимать те условия, которые выдвинет компания. А они не поскупятся и оторвутся по полной. Правда, это компенсируются отличным выбором в продуктах, вообще выбором, качеством. Цепкие ручонки компаний дотянулись до всего, что можно производить. Эти две громадины создают практически все, что нужно. От продуктов до технологий и машин. Но только люди не пытаются связать наши кровавые войны и политическую войну компаний. Они считают, что это четыре разные ни чем не связанные попарно воюющие стороны. Вот только люди не могут понять, за что боремся мы – все группировки. Конечно, как они могут связать обычное красноречие и кровавые бойни с самым жестоким концом? Вот и весь смысл.
Есть маленькие компании. Но на них никто внимания не обращает. Они выпускают только бытовые мелочи. И конечно же, есть скрытые маленькие поставщики (ну куда без маленьких нарушителей спокойствия?), торгующие конфискатом. Оружие, наркотики, информация. Что угодно. Лишь бы был спрос.
Спросите, откуда я все это знаю? У меня неплохие навыки шпиона, которые помогли мне вскрыть системы наших компьютеров и выудить нужную информацию. Правда, меня однажды поймали, но ничего не сделав, отпустили, скинув на то, что провернул я все довольно неплохо. Взломать нашу систему никто раньше не мог. Но я нашел небольшой пробел. Мой взлом был им на руку, так как они стали ставить сильнейшие программы защиты, тщательно все проверяя и постоянно обновляя пароли и расставляя все больше ловушек.
А вот со стиранием памяти я знаком лично. В том смысле, что делал это с другими. Вернее, с другим. Этот другой – недоносок. Мне впервые доверили такую серьезную операцию. Его вручили в мои напарники временно, дабы помочь свыкнуться новоиспеченному с новой жизнью. Проще говоря, я его нянька. Вот только, как видите, не так уж и хорошо у меня получается следить за ним. Как только приду, буду получать пиздюлей за прокол.
Выстрелы не стихали. Наконец я справился со своими противниками. Неожиданно этот придурок вылез из своего прикрытия, и прыгнул в другое место. Во время полета молниеносно застрелил двух своих противников. Всего по одной пули на каждого.
И чего он так долго тогда возился?
— Ты в порядке? – спросил я у него, продолжая сидеть за стеной, на всякий случай. Стоя на ногах и улыбаясь, кивнул мне, легкими, резкими нажатиями выкидывая пустые обоймы, дернув на себя пистолеты. (когда они у него появились? Заныкал наверно где-то у себя на теле). Сделал мелкий это, конечно, выразительно и изящно. Так как пистолеты были в двух руках, то он просто одним рывком выкинул дымящиеся обоймы.
— У тебя есть запасные... – выстрел…
Остановившись с протянутой ко мне рукой, посмотрел на меня искаженным взглядом. Медленно начал падать, как в немом кино. Секунды тянулись так долго, что я успел поймать каждый взгляд, каждое движение. А он продолжал падать, смотря вперед ничего не видящим взглядом. Глаза постепенно теряли блеск, тускнея. Изо рта и свежей раны одновременно брызнула кровь, медленно падая в воздухе, отражая в своих багровых стенках и дом, и меня, бледного и впавшего в ступор. Я не мог пошевелиться.
Внутри все словно оборвалось. Потом что-то шевельнулось, заставив тело двигаться так быстро, что меня это пугало. По венам с бешеной скоростью носился адреналин, заставляя сердце рваться наружу. Время, протекавшее так медленно и то, что творилось внутри – так контрастировали друг с другом. В висках глубоко и мощно застучало. Словно все старалось порваться.
Тут же понял, откуда прилетела пуля. Выстрелив в маленькое окно, услышал предсмертный стон. Не теряя больше ни секунды, подлетев к напарнику, схватил его тело. Прижал рану рукой. Прострелили живот. Из ранения устрашающе сочилась кровь. Мальчик судорожно дышал. Ему стоило больших усилий сделать очередной вдох и выдох. Из уголков его глаз скатились горячие слезы. Он застонал.
— Держись, — сквозь мои пальцы текла кровь, тонкими струями проливаясь на дорогу. — Все хорошо, — сдавил рану. Мальчика схватил озноб.
— Холодно… — слезно прошептал он. Я другой рукой сильней сжал его плечи, сам не понимая, зачем. Быть может, хотел таким образом согреть его. Черные лучи его глаз слились с фиолетовым цветом, создавая однотонный цвет. Хреново. Совсем.
— Смотри на меня, твою мать, – начал трясти его, пытаясь при помощи боли заставлять не терять сознание.
Но он реагировал на мои слова.
— Не спать! Ну, блять, смотри на меня, – сжал его до такой степени, что в руке заныло —Не засыпай, не бросай меня здесь, сука ты мелкая.
Появилась противная тошнота. Начал судорожно глотать. Глаза покрыла мутная мокрая пелена – Давай же, не отключайся… считай, придурок.
Как же я злился.
— Угу… — тяжело улыбнулся он, все больше слабея.
— Давай. Один… — начал я дрожащим голосом.
Тишина. Пытался говорить, как ни в чем не бывало. Но голос предательски дрожал. Он не среагировал.
— Эй! Не спи! – снова затряс его.
— Да, да… Один… — в полудреме подал слабый голос он.
— Молодец. Два! – уже срывался на крик я, делая акцент на цифрах.
— Два…— тихо, словно мое эхо повторил он, и прежде чем мои губы снова раскрылись, добавил, — Три… — и выдохнул.
Я с ужасом почувствовал, как его тело полностью обмякло в моих руках, а взгляд смотрел в мертвое небо. Веки закрывались, словно дверцы, скрывая за собой последние лучики света. Рука, в судорогах хватавшая мою руку, ослабила хватку, и теперь безвольно упала, и ее поймал асфальт.
– Эй! Эй, смотри на меня! Нико! Нико! – что было силы, заорал я. Реакции не было.
========== Потерянное время - смерть ==========
