сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 108 страниц)
Но Дик сказал это слишком поздно. Не успел совсем чуть-чуть. Пока я вырублял очередного громилу в эдаких доспехах, сзади на меня налетели трое и погладили по затылку прикладом. Поставив руки вперед для опоры, я пытался снова сосредоточиться. Все двоилось. Следом мне в шею вкололи какую-то гадость.
- Твою… - прошипел я, сморщившись.
- Не дергайся, - сухо сказал один из них, приставляя дуло дикрайзера к затылку.
***
Полутемная комната освещается одним лишь торшером. Здесь всегда царит полумрак. Тонированные стекла толком не пропускают солнечного света, мешая лучам проникать в помещение и согревать их обитателей. Эта комната сильно контрастировала с остальной частью поместья, где всегда было много света, как солнечного, так и искусственного. Там всегда было тепло и уютно. Но только не здесь.
Комната кажется нежилой, отделенной от всего остального, запертой, не смотря на то, что она всегда была убрана и в ней жили двое парней. От нее веяло одиночеством и тоской. Она всегда была мрачной из-за скудного наличия цветов. Вся комната была сделана в черно-белых тонах, различимых четкой границей. Было неясно, то ли белый являлся границей, толи черный цвет.
Проходящие мимо двери слуги никогда не слышали в ней посторонних звуков. Живущие в ней говорили тихо, если вообще говорили. Но слуги старались проходить как можно чаще мимо этой тяжелой высокой двери с позолоченными ручками. В радиусе двадцати метров от комнат всегда пахло сладким и еле различимыми, почти незаметным запахом железа, запахом крови. Но его обычно не брали во внимание, ведь он перебивался ароматом всевозможных видов сладостей.
- Ты волнуешься? – бесцветно спросил парень шестнадцати лет, сидя на диване, обитым черно-белым бархатом. Парень был одет во все черно-белое. Но черная палитра явно приличествовала. Так же глубоким черными были волосы, цвет глаз и цвет губ, кукольной формы. Но глаза были пустыми. В них не было свечения или блеска. Пустые глаза, так же как и пустой голос.
- С чего бы? – так же голосом, лишенным эмоций, спросил его идентичный близнец, сосуществующий как полная противоположность. Белоснежные волосы, идеально белая одежда, радужка глаз и цвет губ. У них все было противоположно. Даже одежда. Она была абсолютно одинакова по фасону, различалась лишь по цвету. Все, что было белым у одного – было черным у другого. И наоборот. Этих близнецов словно сделали на заказ у мастера, как самых дорогих и прекрасных кукол. Большие глаза, обрамленные пышными ресницами, легкий природный румянец на щеках, яркие, немного пухлые губы, тонкие тела с правильными пропорциями, грациозные размеренные движения. Заводные, бесценные, прекрасные куклы. Их так же можно было различить по росту. Черный близнец был выше, чем белый близнец. А в остальном они были как отражение кого-то.
Белый близнец не спеша ел круглые шоколадки. Он сидел на коленях у мальчика цвета бездны, повернувшись вполоборота.
- Будешь есть столько сладкого – заболеешь чем-нибудь, - не отрываясь от брата, напомнил парень, уложив голову на руке, поставленной на подлокотник. Наклонившись к брату, он еле заметно коснулся его губ, чувствуя приторность, свойственную его брату. Мальчик спокойно принял это выражение чувств, замерев, и конфетка так и осталась зажатой в пальцах.
- Ты уже сам пахнешь, как конфеты, - смотря на близнеца из-под полуопущенных век, тихо сказал он. Черные глаза впились в обожаемого брата.
- А ты выглядишь, как кукла, - парировал парень цвета снега, и очередная конфетка скрылась за глазурными губами.
Если бы у этих парней были бы эмоции, они, скорее всего, говорили это с вкраплениями яда в тоне. А так смотрелось даже меланхолично. От них исходила умиротворенность и спокойствие.
- Ты мой брат-близнец, не забывай. Так что ты тоже выглядишь как кукла.
- Мы скорее две противоположности.
- Даже наши имена говорят об этом, - продолжил мальчик с забытым цветом.
- Да. Юки, - словно чье-то эхо, повторил он.
- Мизуки, - скорее с насмешкой поддержал он - Мне даже смешно от всего этого бреда.
- Какая тебе разница?
- Мне нет разницы. Главное, что ты рядом, - с еле ощутимым благоговением признался парень.
- Я сейчас в лужицу растекусь.
- Интересно.
- Всегда вместе?
- Всегда.
Мизуки чуть отвернул плотно прилегающий к шее парня кожаный воротник и поцеловал нежную кажущуюся прозрачной кожу мягкими губами, чем вызвал легкую дрожь у парня, затем прикусил ее. Юки коротко простонал, и капля крови скатилась по его груди, но брат поймал ее розовым язычком, зализав дорожку, и присосался к шее, придерживая выгибающегося парня за плечо одной рукой, а второй поглаживая талию, пуская ток по всей спине кончиками пальцев. Из белых губ вырывались тихие стоны тянущей боли и вязкого удовольствия: он начинал возбуждаться. Рот брата необычайно приятно вытягивал из него кровь, не спеша, капля за каплей и лаская кожу языком.
Это была цена их жизни. Юки ел только конфеты, а Мизуки пил кровь. Но только кровь брата, которая по его словам была безумно сладкая. По крайней мере, в последнее время пил только кровь брата. Кто знает, что было раньше…
- Мизу… хватит, - сбивчиво попросил Юки, понимая, что теряет нить реальности. Внизу живота ныло слишком сильно. Терпеть желание становилось все более невыносимо. Он и так не отличался особой выдержкой и терпением.
- Не могу оторваться, - лизнул ранку брат – Я так проголодался.
- Ты всегда голодный.
- Конечно. Это ведь твоя кровь.
- Бездонный.
- Вкусный.
- Только сегодня.
Парень без цвета поднялся и, потянув брата за руку, повлек его в богато убранную спальню.
Близнецы сами по себе всегда выглядят неестественно. Это словно чудо. Но когда их любовь теряет границы, стираемая ими самими, это кажется совсем неприемлемым и никак не может уложиться в голове. Благодаря тому, что они являются чудом, они могут сами себе прописать законы. И никто не может обвинить их в странности и неправильности. Кто может доказать, что близнецы правильны сами по себе? С другой стороны, глядя на этих двоих, абсолютно похожих друг на друга, все кажущееся доселе нормальным - теряет смысл, и уже не можешь упрекать их в чем-либо. Ведь само их существование странно. Они восхищают, заставляют сходить с ума. Они – прямое дополнение друг другу. Красота. Безликая, но в то же время сверкающая, как море огней в сияющем ночном небе. Невинная белоснежная луна и звезды – будто оторванные ее частички, существующие лишь на ночном полотне неба. Они не могут быть заметны друг без друга. Они – полная противоположность, ни с чем несравнимая, не подлежащая никаким объяснениям или спорам.
Так же и эти братья. Нежная, почти невинная сущность Юки, мальчика цвета луны, ярко сияющей только для неба, и посвященная только ему. Она и светится только за счет чернеющего покрова. Мизуки же темная лошадка. Его натура была темной, канущей в небытие. И он не падает только благодаря луне. Более испорчен, немного развращен, но от этого не менее прекрасен. Их контраст так очевиден и в то же время понимаешь, что без него никак.
Мизуки сразу же, как только они остановились возле кровати, стянул с брата кофту без рукавов, сделанную, будто вторая белоснежная кожа с черными ремешками. Капелька крови покатилась вниз по гладкой худой груди и скрылась в штанах. Но худой не от того, что парень так слабо питался, а от подарка природы – юности. На его коже просвечивали голубые вены с горячей пульсирующей по ним кровью.
Затем близнец стянул набедренные белоснежные штаны, неприлично облегающие парня. Они были так же сделанные по типу второй кожи, и парень в который раз восхитился видом.
- Ты великолепен, - в голосе было небольшая нотка настоящего восхищения. Мизуки опускался все ниже, по пути слизывая красную кривую дорожку. Встав на колени, чмокнул низ живота. Юки зарылся руками в его черные волосы.
- У тебя же в точности такое же тело.
- Не правда. Твое тело особенное.
- Твое абсолютно такое же. Ты владеешь двумя одинаковыми телами и вправе распоряжаться ими, как хочешь, - глядя на него сверху, сказал он.
Чуть приподняв парня, Мизу уложил брата на кровать, нависнув сверху.
- Я есть хочу.
- Эгоист, - бесцветно сказал парень, притягивая брата, давая снова губами примкнуть к ранке. Тот не задумываясь тут же снова начал пить кровь. Испытывал ли бесцветный парень разочарование или горечь от того, что брат так отреагировал на его признание? Вряд ли. Ведь им не нужны слова, чтобы точно знать чувства друг друга. Они же близнецы. У них одна душа на двоих. Они все ощущали: боль, радость, разочарование, тоску, восхищение, благодарность. Просто не знали, как это выразить. Да особо и не собирались учиться этому. Главное, что они знали, что чувствуют по отношению друг другу. Остальное – не важно. Весь мир сузился вокруг этих двоих. Поэтому их лица всегда оставались неизменно безразличными.
Чтобы доставить брату двойное удовольствие, Мизуки опустил руку на возбужденную плоть брата. Тот отреагировал стоном. Осторожно сдавливая набухший орган, парень выдавливал смазку и размазывал ее по стволу. Больше всего на свете старший брат боялся сделать больно младшему. Правда, их разница в возрасте была столь мала, что никто не обращал внимание. Но ее всегда было видно. Заботливость старшего всегда была заметна и податливость младшего не скрывалась от глаз.
Двигая рукой вверх-вниз и обратно, он не спеша пил жидкость с железным привкусом, четко удерживая максимальную меру. Навредить брату было непростительной ошибкой.
Внизу живота старшего близнеца приятно ныло, когда до него доносились сладкие стоны Юки. Лучшее, что было в мире – это счастье бесцветного парня.
Младший из близнецов сжимал плечи брата, временами снова зарываясь в его волосы и постанывая ему в голову.
- Мизу, остановись. Мне уже нехорошо, - прерывисто потребовал Юки.
- Еще немного. Я закончу, когда закончишь ты, - оторвался он от кормежки и затем снова принялся высасывать жизнь. Порок еще не превышен, так что все нормально. Юки всегда был слабее Мизу. Постоянная слабость, всегда не особо хорошее внутреннее состояние. Но Юки не жаловался. Мизу и так все видел. Именно поэтому Юки постоянно сидел на коленях брата. Он питался его энергетикой. Он питался братом на эмоциональном уровне.
Еще немного и младший из близнецов выгнулся дугой, прогнувшись в пояснице и протяжно застонав, кончил брату в руку. Мизу, почувствовав горячее семя в ладони, очень обрадовался и, лизнув напоследок ранку, оставил брата в покое.
- Извращенец, - спокойно сказал Юки. Они лежали на кровати и смотрели в плиточный потолок. Юки практически сразу же восстановил дыхание и вернулся в свое привычное безразличие.
Мизу, как ни в чем не бывало, слизывал сперму с пальцев.
- Она сладкая. Прямо как ты.
- Прекрати делать так.
- Нет. Я хочу всего тебя. Ты ведь моя половина.
- Эгоист.
- Знаю.
- Я тебя ненавижу.
- Люблю.
Словно и не было этих острых и обидных слов. Они растворились в тишине, как только вырвались из очерченных губ.
Юки повернулся и устроился на груди брата.
- Скоро наш выход, - шепотом, похожим на шелест, напомнил Мизуки.
- Знаю.
Мизу обнял его рукой и прижал к себе. Они так и уснули в объятиях друг друга. Скорее всего, им снились одинаковые сны.
Зачем им слова, раз они и так все знают? И так понятно, что слова младшего близнеца не возымели ровным счетом никакого действия. Мизу все знал. Смущение бесцветного парня умиляло его. Незаметное с виду, но ощутимое внутри. Слишком уж хорошо он знал брата.
***
- Не дергайся, - сухо приказал один из типов, тыча дулом в затылок. Практически тут же сдавленно вскрикнув, все трое упали на пол без чувств.
- Готов! – по обыкновению весело сказал Крис, показав мне большой палец и одобрительно моргнув. Позади него выглядывали парни.
- Еще бы чуть-чуть, - хмыкнул я, приваливаясь к стене. Мой голос казался далеким, словно и не мой вовсе.
- Что такое? Они задели тебя? – всполошился парень и подлетел ко мне, осматривая тело на предмет ран.
- Наверное, транквилизаторы.
Маленькая иголочка легко вошла мне под кожу на плече.
- Да, - смотря на крошечный датчик с экраном, обеспокоенно сказал Крис.
- Кира, ты как? – взволнованно воскликнул Дик сквозь шипение.
- Да в норме я.
- Их тут, наверно сотня собралась! Бегите оттуда нахрен! Еще и помехи неизвестно откуда… Я не могу вас отследить, Кир. Вы часто пропадаете. Что-то мешает. Откуда-то идет мощная волна электрочастиц. Что-то не очень хорошее ждет вас сейчас, если вы бегом не выберетесь оттуда.
- Дик, о чем ты? – нервничая, спросил я, нажимая на передатчик. Действительно были сильные помехи – Я тебя очень плохо слышу. Что там творится? Что идет?
Нарастающий звук появился изниоткуда. Словно миллионы колокольчиков. Все сморщились.
- Что это? – зажимая уши, выкрикнул Крис.
Одна из дверей буквально вылетела и, ударившись о стену, разлетелась на куски. Клубы дыма вывалились из проема, постепенно растворяясь.
- Что это? Взрывчатка? – спросил я и посмотрел на дверь. Из дыма неторопливо вышли два человека.
- Противоположные близнецы, - широко раскрыв глаза, и наверно до конца не веря им, проговорил Крис.
Парни остановились недалеко от нас, один позади другого.
- Что за черт, - выругался Грэг.
- А Нико здесь нет? – без намека на эмоции, спросил беленький.
- Нико? А он здесь причем? – не понимая, спросил я.
Позади нас послышался шум, и весь коридор перекрыла толпа Группа Подавления.
- Кира! Это не база Кукольника! – прерываемый помехами, услышал я голос Дика на грани срыва.
- А чья?
- Крестоносцы, - промямлил Крис, снимая с предохранителя оружие.
- Блять, надо же было так вляпаться.
Мы оказались зажатыми между этими странными близнецами и вражеской группировкой.
- А вы кто? – спросил я у близнецов.
- Медиумы, - вместо них ответил Крис.
- Да мне похрен. Вы тоже наши враги?
- Ну что, Мизу, поможем им? – как-то устало поинтересовался парень цвета снега, по ходу игнорируя меня.
- А почему бы и нет. Ведь у них находится наш глава, - согласилась полная его противоположность – он поблагодарит нас, если мы вытащим отсюда этих обалдуев.
- Только не делай мне слишком больно, - попросил парень. Странно, а разве он не должен испугаться что ли?
- Глава? О чем они говорят? – не понимал Крис.
- Вы нарушили одно из правил свода группировок, - официально начал один из Крестоносцев – Вы понимаете, чем это чревато?
- Развязка войны… - пробубнил Крис, медленно хватаясь за голову.
- Или ваша ликвидация.
- Да вашу мать! Не знал я, что это ваша база! Меня сюда вообще притащили!
- Мистер Кира? – услышал я в переговорнике знакомый усмехающийся голос.
- Кукольник?! – всполошился я, забыв о разговоре.
- Кукольник? – переспросили все.
- Ну как вам подарочек?
- Подарочек?
- Нравится база?
- Как так? А Сэй?! Он же приходил!
- Это проекция. Она необычайно похожа на настоящую. Не так ли? Даже ваши удары пришлись по нему в реальности. Он до сих пор без сознания. Мак на вас, кажется злиться.
- Да по хую мне, что там Мак делает!!!
- Это эксперимент. Думаю, вы справитесь.
- Ты издеваешься?! Это грозит войной! Прямо как тогда!
- Именно. Надеюсь, вы выберетесь из этой перепалки.
- Сука! Вот выберусь и устрою тебе сладкую жизнь! – прорычал я.
- Жду с нетерпением! – посмеялся он.
- Ну что мирно поговорим или войнушку разыграем? – устало спросил беленький.
- Мы обязаны ликвидировать вас, - вынес приговор главный из Подавления.
- Тем более, тяжело противостоять желанию прикончить наших врагов! – выкрикнул один из этой толпы.
- Вякалки свои пораскрывали. Мизу, да они себя крутыми выставляют, - насмехался беловолосый.
- Потише. Тебе что, мешают?
- Не люблю таких мелких и заносчивых. Раздражает.
Беленький молча вышел перед нами, Мизу последовал за ним. Достав острый нож, парень резанул себе по ладони. Кровь, выливаясь алой струей, стала расщепляться в красную перламутровую пыль и подниматься к потолку. Все заворожено смотрели на это. Затем он зажал руку в кулак.
- Не дышите, - бесцветно сказал бесцветный, чуть повернувшись к нам головой.
Мы послушались. Он снова посмотрел на Крестоносцев пустым взглядом и дунул в раскрывшуюся ладонь. Миллиарды пылинок разлетелись в сторону толпы. Все ошарашено смотрели на нее и некоторые стали падать. Началась мешанина и неразбериха. Все испугались рядом падающих тел.
- Что это? Яд? – спросил я, изумленно глядя на близнецов.
- Сонная пыль, - объяснил Мизу – Посидите, мы сами все сделаем, правда, Юки?
- С них сладкое.
- Много сладкого, - прошептал на ухо брату черненький и нежно коснулся губами его щеки.
- Суки! Стреляйте в них! – заорал главный из толпы. Но до того как сотни тонких лучей изрешетили нас, Мизу в мгновение ока переместил руку на грудь парня, а вторую направил на толпу. И тишина…
- Что это? – испугался Крис.
- Защитное поле, - сказал Мизу. Юки морщился и ежился в объятиях брата.
