Текст книги "Темны пути любви (ЛП)"

Автор книги: Рэдклифф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Что с тобой? – спросила Оден, услышав слабый стон и ощутив, как напряглись бедра Хейз под ее грудью.

– Я сейчас… могу кончить… Я не знаю… сколько еще смогу ждать…

Сердце Оден резко забилось, поле зрения сузилось до одной точки, почти лишая её возможности видеть. Она быстро поднялась к Хейз, оставив ладонь на ее животе, и накрыла ее рот губами.

– А зачем нам ждать?

– Еще чуть-чуть, – Хейз перехватила руку, спускавшуюся по ее животу, а потом пробежалась пальцами по изгибу бедра Оден, по ноге и коснулась внутренней поверхности. – Позволь мне взять тебя с собой.

Оден вздрогнула.

– Я не совсем… я не знаю…

– Оден, – пробормотала Хейз, и ее пальцы порхнули выше, – Тебе не нужно ничего делать. Я просто хочу коснуться тебя.

– Да, – она подняла глаза и погрузилась в пристальный, горящий взгляд, нуждаясь в том, чтобы его нежность обняла ее и дала ей чувство безопасности. – Да. Пожалуйста.

И Хейз на мгновение перестала дышать, когда пересекла последний рубеж, с благоговением погружаясь в страсть Оден. Там было тесно, твердо, тепло и очень, очень влажно. – Ты прекрасна, – прошептала она.

Оден приподняла бедра, воспламененная легкой лаской. – Я хочу… ох, я… – не силах связно говорить, она толкнулась пальцами между бедер Хейз, провела по ее клитору и ощутила, как Хейз ответила ей тем же. – Я сейчас умру.

– Нет, – выдохнула Хейз, в секунде от того, чтобы перестать соображать вообще. – Нет, от этого не умирают. – Не обращая внимания на касания Оден, будоражившие ее плоть, она кружила, прижимала, дразнила, пока Оден не захныкала. Оден сжалась под ее пальцами, и Хейз поняла, что ее оргазм уже близко. Тогда она скользнула в нее пальцем.

– Хейз! – вскрикнула Оден, когда новое ощущение прошило ее насквозь. – Ох, это… это.. еще, господи, еще!

Хейз вышла из нее, и стала нежно ласкать ее клитор, ожидая, пока удовольствие позволит ей раскрыться сильнее. Потом, дрожа от стремления быть осторожной, она снова вошла в нее сначала одним, а потом двумя пальцами, заполняя ее целиком и ощущая, как начинается ее оргазм. Оден кончила с резким криком, сжимаясь вокруг пальцев Хейз и жестко толкаясь в ее ладонь.

Невероятная красота происходящего подхватила Хейз и унесла с собой. Когда Оден в порыве страсти толкнулась рукой внутрь Хейз, та задрожала и вслед за ней погрузилась в оргазм.

– Хейз?

– Мм?

Оден свернулась калачиком в объятиях Хейз и прижалась щекой к ее шее.

– У меня нет слов.

– У меня тоже, – негромко рассмеялась Хейз и провела рукой по плечу Оден. – Ты удивительная.

– Правда? – спросила неимоверно довольная Оден.

– Угу.

– Так это нормально, что я не могу объяснить тебе, до чего замечательно я себя чувствую?

– Это нелегко описать, – Хейз поцеловала ее в макушку и зарылась лицом в душистые мягкие волосы, задумавшись, как же можно облечь радость в слова. – Я вот знаю, что не смогу.

– Насколько я помню, Руна умудряется описать это довольно хорошо, – поддразнила Оден, целуя нежную кожу под ухом Хейз. – Она у нас мастер художественного слова.

– Ну да, но Руна обычно не пишет в посторгазмическом угаре, – Хейз подумала о наполненных одиночеством ночных часах, безмолвной тоске и далеких мечтах. И прижала Оден к себе. – Кроме того, быть с тобой – это намного больше, чем Руне когда-либо удавалось описать словами.

– Об этом я не знаю, – Оден прижала ладонь к груди Хейз, прямо над сердцем, наслаждаясь его ровным ритмом. – Мне нравится, как ты пишешь. Мне нравится, как ты прикасаешься ко мне – и словами, и телом.

Хейз прижалась губами к ее виску.

– Я никогда не смогу высказать тебе, что это значит для меня. Может быть, когда я снова обрету способность думать, я найду подходящую фразу или две, но они и близко не подойдут к тому, чтобы описать то, что ты затрагиваешь в моей душе. Ты – мое благословение.

Оден скользнула на Хейз сверху, охватила ее голову руками и отвела влажные волосы с ее лица. Их ноги переплелись так естественно, как естественно слились их тела.

– Тебе не нужно подыскивать слова. Я слышу тебя прямо сейчас. Ты уже все рассказала мне – своими руками, губами и биением твоего сердца вокруг моих пальцев.

Хейз ахнула, когда волна возбуждения восстала изнутри и затопила ее. Она была слишком чувствительной, слишком открытой – физически и эмоционально – чтобы сдержать реакцию. «Оден», – судорожно выдохнула она и задрожала, сдаваясь мягко пульсирующему оргазму.

– Боже мой, – изумленно прошептала Оден, глядя как удовольствие захлестывает прекрасное лицо Хейз, – разве ты… ты что… ох, какая же ты красивая!

Она прикрыла глаза и вслушалась в рваное дыхание Хейз, ощутила ее неровное сердцебиение. До сих пор она и понятия не имела, какой ранимой и какой великолепной может быть женщина в момент оргазма; наблюдая за этим, она почувствовала собственное всемогущество – и в то же время бесконечное смирение. Повернувшись на бок, она обняла Хейз, свернулась вокруг нее, защищая и закрывая, пока та не придет в себя. Коснувшись губами уха своей возлюбленной, она прошептала:

– Спасибо тебе.

Когда Хейз проснулась, было уже утро. Оден спала, положив голову ей на грудь, а комнату заливало яркое сияние раннего весеннего солнца. Она не помнила, когда заснула, помнила только собственную неимоверную расслабленность после оргазма в объятиях Оден и умиротворение, охватившее ее, пока Оден держала ее в своих руках. Она уставилась на потолок, созерцая игру света и тени на бледной поверхности и попыталась вспомнить, когда она чувствовала себя настолько спокойно, как сейчас. И не смогла.

Ох, Оден, ну почему сейчас? Она уже задавала этот вопрос и раньше, но тогда ее переполняла ярость. Ярость и злость на несправедливость и переменчивость судьбы, которую она уже давно не надеялась изменить. Теперь она спрашивала беспомощно и отчаянно, потому что так сильно хотела, чтобы этот момент не заканчивался. Она откинула голову, коснулась щекой волос Оден и беззвучно расплакалась.

Оден лежала неподвижно, чувствуя, как подрагивает тело Хейз, глядя сквозь полуприкрытые веки, как вздрагивает рука Хейз, лежащая на ее руке. На внутренней стороне предплечья Хейз она рассмотрела кровоподтеки, которых вчера вечером не заметила в приглушенном свете. Ее сердце сжалось от одного вида, она покрепче обняла Хейз за талию.

– Ты не спишь? – голос Хейз звучал приглушенно, лицо было закрыто рассыпавшимися светлыми волосами Оден.

– Нет, – Оден повернулась и поцеловала нежную кожу на ее груди. – Ты же не надумала уйти, нет?

– Что? – Хейз замерла. – Почему ты так подумала?

– Потому что, – осторожно ответила Оден, – почти во всем, что ты о нас написала, ты только подбираешься близко. А потом уходишь.

– Это все просто выдумки. Художественный вымысел.

– Ой ли? А Руна – тоже вымысел? Или она – это ты?

Хейз притихла, пытаясь отделить свои чувства от своих же страхов.

– Оден, я не знаю, смогу ли я остаться.

Эти слова не стали полной неожиданностью после слез, от которых у Оден промокли волосы. Но все равно они глубоко уязвили ее, ударив ужасающе близко к ее собственной неуверенности и сомнениям.

– Прошлая ночь… если я не оказалась…

– Прошлая ночь была воплощенным чудом, – Хейз коснулась подбородка Оден, повернула ее лицо и посмотрела ей в глаза. Боль, которую она там увидела, пронзила и ее сердце. – Прошлая ночь стала тем, о чем я даже и мечтать не могла. Ты была великолепна.

– Тогда ладно, – проговорила Оден и прерывисто вздохнула. – Если у тебя нет любовницы, и нам было хорошо вместе, тогда что может быть не так? Я что-то не так сделала?

– Это из-за меня, Оден. Проблема во мне.

Оден взяла Хейз за запястье и развернула руку к свету. В центре каждого кровоподтека был след от укола.

– Это твоя проблема? Наркотики?

Хейз глухо рассмеялась.

– Господи, лучше бы это были наркотики.

ГЛАВА 23

– Неужели ты думаешь, что я все это время не понимала, что с тобой что-то не так? – спросила Оден негромко, все еще оставаясь в объятиях Хейз. – Ты думаешь, я не видела этого по твоему лицу, не распознала в том, что ты пишешь? – она погладила руку, обнимавшую ее, а потом поднесла к губам для поцелуя. – Неужели ты думаешь, я не вижу, насколько тебе больно?

– Ты слишком много видишь во мне, Оден, – пробормотала Хейз и прижалась лицом к ее макушке. – Ты видела это с первого дня, с того момента, как мы встретились. Когда ты смотришь на меня, я чувствую, что все мои секреты раскрыты.

– Неправда. Именно этого я не вижу, – Оден провела рукой по груди Хейз и прижала ее к себе изо всех сил. – Тебе придется мне рассказать.

Хейз лежала молча, разрываясь между необходимостью поделиться своим бременем и отчаянным желанием вернуться в тот момент, когда Оден еще не проснулась. Вернуться к мгновению чистой, ничем не запятнанной радости. Но этого она сделать не могла, равно как и изменить то, что сейчас произойдет. Оден заслуживала того, чтобы знать, должна была знать. Сейчас, пока еще не стало слишком поздно.

– Я всего два дня назад выписалась из больницы. Синяки и следы уколов – это от капельниц.

Больница. Слово зазвенело в голове у Оден – в любых обстоятельствах это слово было пугающим. Но теперь это было не просто зловещее слово, вселившее ужас в ее сердце – оно внезапно объединило в единую и страшную картину все то, что она видела, но не могла свести вместе. Струйка крови на лице Хейз, обморок в гостинице, ее бледность и истощенность. Инстинктивно Оден захотелось все отрицать, больше ничего не видеть и не слышать. Но она не могла этого сделать. Потому что она лежала в объятиях Хейз, и сердце Хейз так быстро билось под ее щекой.

– Что с тобой не так?

– У меня… заболевание. – Хейз не знала, сможет ли продолжать. Оден дрожала. – Оден…

– Скажи мне, – Оден рывком приподнялась на кровати, руки Хейз все еще лежали на ее плечах. Она посмотрела ей в глаза и увидела в них муку и страдание. – Ох, солнышко мое, – она погладила ее по щеке. – Скажи мне.

– Это называется миелодиспластический синдром.

– Что это такое? Никогда о нем не слышала.

– Этим болеют немногие. Редкое заболевание, – Хейз рассмеялась глухо и пусто. – Восемь месяцев назад я тоже о нем не знала. Это связано с кровью.

– Насколько это серьезно? – Оден стало трудно дышать. Я не закричу. Я это выслушаю.

Хейз отвернулась. Оден коснулась ее щеки и повернула ее лицо к себе.

– Хейз?

– Большинство заболевших в итоге умирает.

Оден ахнула, она не смогла сдержаться. – Боже мой!

– Оден, прости меня. Я должна была сказать тебе вчера вечером, – Хейз попыталась отстраниться, – Я просто хотела тебя так силь…

– Большинство заболевших. Ты сказала «большинство», – Оден почувствовала, что комната куда-то уплывает и поняла, что все это время не дышала. Она заставила себя сделать медленных вдох. – Значит, существует… лечение?

– Вроде того. Мне делают переливания крови, когда анемия становится слишком сильной, как это было на прошлой неделе. Антибиотики… другие лекарства, чтобы укрепить иммунную систему, – Хейз провела рукой по волосам, не зная, стоит ли продолжать. Оден была такой бледной, в ее расширившихся глазах плескалась боль. – Господи, это неправильно. Я не должна поступать с тобой так, – она вырвалась из рук Оден, откинула одеяло и опустила ноги на пол. – Послушай, мне очень жаль. Нельзя мне было спать с тобой этой ночью. Я должна уйти.

– Даже и не думай, – резко ответила Оден и схватила ее за руку. – Неужели ты полагаешь, что я вот так просто дам тебе уйти?! – она села, обхватила Хейз руками и прижалась грудью к ее спине. Потом уткнулась Хейз в шею, прижалась губами к ее уху и нежно спросила: – Ну вот как ты себе представляешь, что я тебя отпущу после прошлой ночи?

– Ты должна, – негромко проговорила Хейз. – Со мной нет будущего.

– Я не собираюсь это с тобой обсуждать, – просто ответила Оден. – Я просто хочу, чтобы ты мне рассказала, что это и к чему.

Хейз повернула голову и встретилась с ней глазами.

– Это проблема с костным мозгом. Он у меня не вырабатывает кровяные клетки, а те, которые вырабатывает – дефектные. Это приводит к повторяющейся анемии и инфекциям. В конце концов, костный мозг или вообще перестанет работать, или станет производить злокачественные клетки, либо я подхвачу инфекцию, с которой не смогут справиться антибиотики. В любом случае итог будет один – я умру.

– Как долго ты сможешь с этим жить? – Оден чувствовала оцепенение и была этому рада. Это позволяло ей задать вопросы, на которые ей нужно было знать ответ.

– Несколько месяцев. Если повезет, то пару лет, – ответила Хейз и отвернулась.

Оден закрыла глаза. К своему ужасу, она ощутила как по ее щекам потекли слезы, но она не думала, что сможет их остановить. Она плакала не о себе, она плакала о Хейз, о том, через какое одиночество и страх ей пришлось пройти.

– Я никогда не хотела причинить тебе боль, – прошептала Хейз.

Оден снова привлекла Хейз на кровать, в кольцо своих рук, и натянула на них одеяло. – Ты не сделала мне больно. Я … я в порядке.

Хейз устало опустила голову на ее плечо. – Прости меня.

– Прекрати так говорить, – Оден погладила ее по голове. – Бога ради, это же не твоя вина.

– Мне нельзя было спать с тобой.

– И это тоже прекрати говорить! – голос Оден стал резким. – Прошлая ночь была прекрасной, и такой останется навсегда. И даже не смей думать по-другому.

И вопреки себе, Хейз не сдержала улыбки.

– Ты самая замечательная женщина.

Оден запустила руки в ее волосы и потянула ее голову вверх.

– Тебе нужно позвонить Алане и предупредить, что ты опоздаешь.

– Почему?

– Потому что ты никуда не пойдешь, пока не расскажешь мне все. И я никуда тебя не отпущу в ближайшее время. – Она не могла смириться с мыслью выпустить Хейз из своих рук. Ей нужно было обнимать ее, чувствовать ее тело, теплое и плотное. Живое и такое драгоценное.

– Оден, – ласково сказала Хейз, – ты не сможешь ничего изменить только потому, что ты так хочешь. Я знаю. Я пробовала.

– А что ты предлагаешь, Хейз? Просто сказать «до свидания»?

– Я ничего не предлагаю. Мне вообще нельзя было сюда приходить, но я ничего не могла с собой поделать. Не смогла держаться от тебя в стороне, – она отклонилась, чтобы посмотреть в глаза. – Ты во многом застала меня врасплох.

– Сладко говоришь, – пробормотала Оден. Одной рукой все еще обнимая Хейз за талию, она наклонилась и стала искать телефон. – Вот, держи. Звони.

– Оден Фрост.

– Как я люблю этот твой официальный тон, – сказала Гейл. – Это ты сбрасывала мне сообщение на пейджер несколько минут назад?

– Да, – сказала Оден и отодвинула отчеты, которые на самом деле не читала. – Извини. Ты занята?

– Неа. Только что сменилась с дежурства. Скоро пойду домой. Слушай, у меня такая новость…

– Ты не слишком устала, чтобы встретиться со мной где-нибудь?

– Я в порядке. Прошлая ночь выдалась тихой, и мне удалось поспать. Что случилось? У тебя странный голос.

– Со мной все нормально, – Оден почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Черт возьми. Пора это прекращать. Если Хейз увидит…

– Эй, солнышко? Я же всегда знаю, когда ты мне врешь, помнишь?

Оден слабо улыбнулась.

– Мне просто нужно с тобой повидаться.

– Когда и где?

– Тебе будет удобно подойти в закусочною на углу 19й и Сэнсом?

– Конечно. Через сорок минут?

– Я займу нам столик.

Положив трубку, Оден посмотрела на груды документов, загромождавшие ее стол. Она была в кабинете уже целый час и не сделала ровным счетом ничего. Мимолетом она подумала, как же Хейз умудрялась руководить компанией, писать удивительные книги с поразительной скоростью и справляться с ужасом от того, что ее жизнь пошла под откос. Оден решительно пододвинула к себе только что распечатанную рукопись и потянулась за карандашом. Если Хейз может работать, несмотря на все напряжение, то сможет и она.

Через полчаса она с удивлением обнаружила, что смогла отредактировать несколько страниц. Выйдя в коридор, она автоматически посмотрела в сторону кабинета Хейз. Она хотела ее увидеть. Просто увидеть ее. Она же работает, Оден, предположительно как и ты.

Отвернуться и уйти от приоткрытой двери стало одним из самых сложных поступков в ее жизни.

Десятью минутами позже Оден сидела с чашкой кофе в кабинке закусочной R&W и молилась, чтобы Гейл не опоздала. Она чувствовала себя настолько одиноко, что больше не могла этого выдержать.

Прошлая ночь с Хейз сама по себе стала для нее огромным откровением. Ей открылся целый мир, как эмоционально, так и физически. Надежды и мечты пробудились к жизни в тщательно охраняемых тайниках ее души, чтобы расцвести в нежных руках ее возлюбленной. Она узнала о себе то, чего даже не представляла, пробудилась к страстям, которых никогда ранее не испытывала. Хейз доставила ей неописуемое удовольствие, но еще больше ее ошеломила собственная потребность отдавать в ответ. Она хотела касаться Хейз всюду, снова и снова. Хотела исследовать ее, ласкать ее, воспламенять ее. Она хотела снова чувствовать, как тело Хейз бьется и сокращается у нее под руками и видеть, как ее лицо растворяется в блаженстве. Она хотела ее. Она ее хотела.

– Оден?

Оден подняла грустный взгляд на свою лучшую подругу и только и смогла, что кивнуть.

– Господи, солнышко, что с тобой? – Гейл скользнула в кабинку, уселась напротив Оден и взяла ее за руку. – У тебя руки ледяные. Ты заболела?

– Нет, – слова вышли каким-то хриплым скрежетом. Оден прокашлялась и отвела руку, опасаясь, что расплачется. – Я в порядке. Хочешь кофе? Что-нибудь поесть?

Подошла официантка, и Гейл заказала дежурное блюдо закусочной, не сводя с Оден обеспокоенных глаз. – Горячий сендвич с сыром, мясом и русской заправкой. Большая кола. Спасибо. (Russian dressing – заправка для салата – смесь майонеза, кетчупа, хрена, зеленого лука, паприки и специй– прим. пер.)

– Я не знаю, как тебе удается оставаться такой худой, – Оден попыталась улыбнуться, пока произносила свою обычную фразу, которую говорила всегда, когда они ели в кафе вместе.

– Это все гены, – ответила Гейл, как всегда. – Что, черт возьми, происходит? Ты меня до смерти пугаешь.

– Я хочу поговорить с тобой о миелодиспластическом синдроме, – она репетировала эту фразу целое утро, повторяла ее снова и снова, и теперь она вышла на удивление легко. На этот раз ей даже не захотелось закричать.

Гейл резко втянула воздух и пристально посмотрела на Оден.

– Что случилось?

– Ты же знаешь об этом, правда?

– Немного. Я же хирург, а не гематолог, – осторожно ответила Гейл, пытаясь понять, в какую сторону движется разговор. – Оден, ты должна мне объяснить. Скажи мне, что происходит.

– Ты же знаешь о Хейз, правда?

Гейл вздохнула.

– Она тебе рассказала?

– Более или менее, – Оден попыталась собраться с мыслями. Она была настолько растеряна. Обычно она такой не была. – Мы с ней переспали прошлой ночью.

– Ох ты черт! – слова вырвались прежде, чем Гейл смогла остановиться. Все, что она могла видеть – это только грядущую боль.

– Что такое? – голос Оден стал резким, когда ее охватил гнев. – Ты не одобряешь?

– Что? Одобряю? – смутилась Гейл. – Нет, я…

– Ты трещала об этом месяцами! Я думала, ты хочешь, чтобы я обрела опыт, сбросила узы целомудрия, вошла в двадцать первый век…

– Эй, эй, успокойся, – мягко сказала Гейл и положила свою руку на руку Оден. – Остановись на минутку.

Оден моргнула и осознала, что она практически кричала. И она не знала, почему.

– Прости меня. Я, кажется, не могу ясно мыслить.

– Хорошо. Давай разберемся шаг за шагом, – Гейл замолчала, когда официантка стала расставлять перед ней заказанную еду. Гейл ждала, и в голове у нее вертелась фраза о том, что прошлое нельзя изменить, будущее нельзя предсказать, а все, чем мы обладаем – это настоящее мгновение. И сейчас важна была Оден и то, что она чувствует. – Так вы с Хейз были вместе прошлой ночью.

Оден кивнула.

– Окей. – Гейл чувствовала себя так, словно пробирается по минному полю. Она никогда не видела свою обычно спокойную, уравновешенную подругу в таком состоянии. И ей было больно оттого, что она так мучается. – И как это было? Хорошо?

– Очень.

Гейл ухмыльнулась.

– Я тебя люблю. Только ты можешь описать свой первый сексуальный опыт одним словом.

Наконец Оден улыбнулась, заново переживая чудо мгновений, затмившее страх. В тот миг всем, что она могла видеть, всем, что она могла чувствовать, была Хейз, и это ощущалось, как невероятное, ослепительное счастье.

– Потрясающе. Захватывающе. Прекрасно. Великолепно. Так пойдет?

– Ммм, на данный момент да, – Гейл тихонько, с облегчением выдохнула. – Но позже я потребую подробностей.

– Я никогда не смогу тебе это описать, – негромко сказала Оден. – Она настолько невероятная, такая необыкновенная.

– Я понимаю, милая, – в голосе Гейл сквозила нежность. – Я знаю.

Улыбка Оден угасла, и она слегка вздрогнула.

– Сегодня утром она рассказала мне о своем состоянии.

– Мне неимоверно жаль, Од.

– Я не помню всего, что она говорила, – призналась Оден. – Не могу вспомнить, что она сказала о… шансах на выживание, – она подняла на Гейл тревожный, беспокойный взгляд. – Я не могу вспомнить и не могу заставить ее пройти через это еще раз.

Гейл не хотела быть той, кто будет ей об этом рассказывать. Чего она хотела, так это облегчить боль, а не усугубить ее. А еще ей очень-очень хотелось крикнуть: «Оден, беги!»

Не делай этого с собой, солнышко. Вокруг так много женщин. И ты можешь заполучить любую из них. У тебя вся жизнь впереди. Ты же не хочешь всю оставшуюся жизнь провести в воспоминаниях о такого рода боли.

– Какие чувства ты к ней испытываешь? – тихо спросила Гейл.

Оден ответила без малейшего колебания:

– Я ее люблю.

– Так я и знала, – Гейл ласково погладила ее по щеке. – Иначе ты бы не стала с ней спать.

– Я могла бы, – покачала головой Оден. – Я не знаю… это не имеет значения. Я чувствую то, что чувствую, – она пристально посмотрела на подругу. – Так ты мне поможешь? Можешь ты мне пожалуйста сказать, с чем мы имеем дело?

Увиливать было некуда. Только вперед, потому что Оден не отступит.

– Я сейчас буду говорить, как врач, хорошо? Это может прозвучать жестко.

– Это нормально. Мне нужна правда.

Гейл кивнула.

– Хейз рассказала мне о МДС еще в гостинице и я изучила этот вопрос. Что она тебе рассказала?

– Я знаю основное, – Оден удивлялась тому спокойствию, которое она ощущала. Она больше не была одна. – Я знаю, что это, и я знаю, что большинство заболевших… умирают. Она сказала, что существует лечение, но я не знаю, какое. Почему-то она не стала вдаваться в подробности.

– Наверное, потому, что действенное лечение рискованное. Оно убивает почти столько же пациентов, как и сама болезнь.

Оден побледнела, но не отвела взгляд.

– Почему?

– Какое-то время можно бороться с симптомами. Она рассказала тебе, да? Переливания, антибиотики, факторы свертывания крови в случае кровотечений. Поддерживающее лечение.

– Да, – голос Оден был не громче шепота, но не дрожал.

– Все эти вещи носят временный характер. В конце концов их становится недостаточно. На самом деле ей нужен новый костный мозг. Ей нужна пересадка костного мозга, но этого нельзя сделать, не уничтожив вначале ее собственный костный мозг, – Гейл умолкла, давая Оден время переварить информацию. Господи, я ненавижу это.

– Так, – наконец отозвалась Оден, – Так, значит, если уничтожить ее костный мозг, пересадить новый, и он приживется, то с ней все будет в порядке?

Гейл кивнула.

– Наверное, да.

Голос Оден дрогнул.

– Вот тут должно появиться огромное и ужасное «но».

– Так и есть. С того момента, как ее костный мозг будет разрушен – стерт – она окажется беззащитной. У нее не останется ни факторов свертывания, ни иммуноглобулинов, ничего, что могло бы противостоять инфекции. Поэтому довольно большое количество… пациентов… умирает еще до трансплантации.

– Большое количество? Это сколько?

– Тридцать процентов.

– Боже мой! – выдохнула Оден.

– Она молодая, и это играет в ее пользу. Но ты теперь можешь понять, почему ее лечащие врачи оттягивают эту процедуру, особенно, если ее состояние достаточно стабильное.

– А если пересадка сработает? Что тогда?

– Тогда у нее есть приличный шанс на выздоровление, – Гейл увидела, как в глазах Оден вспыхнула надежда, и поспешила добавить: – Но гарантий нет.

– Да какие могут быть гарантии?

Гейл покачала головой.

– Целая куча вещей может пойти не так на любом этапе, Од.

– Да, но шанс есть. Правильно? Ты же об этом говоришь?

– Как при подбрасывании монетки. Может, даже меньше.

Оден улыбнулась, и в первый раз за все это время улыбка осветила ее глаза.

– Для меня это выглядит как дело, стоящее риска.

ГЛАВА 24

– Original Message –

From: [email protected]

Sent: Tuesday April 1, 5:35 PM

To: [email protected]

Subject: Встреча

Мисс Фрост

Я прошу прощения за задержку с ответом на вашу просьбу о встрече. Я была довольно сильно, но приятно занята разрешением вопросов личного характера.

И хотя я понимаю, что не предупредила вас заранее, но если вы свободны сегодня вечером, я была бы рада, если вы присоединитесь ко мне за ужином.

Я взяла на себя смелость прислать машину к вашему дому к 7.30 пополудни. Если вы, вопреки ожиданиям, чем-либо заняты, я надеюсь, что мы сможем перенести нашу встречу на более удобное время.

С искренним уважением

Руна Дайр

Оден посмотрела на часы. Боже мой, шесть– пятнадцать!

– Reply –

From: [email protected]

Sent: Tuesday April 1, 6:16 PM

To: [email protected]

Subject: Re: Встреча

Руна,

Благодарю вас за любезное приглашение. Я с огромным нетерпением жду нашей сегодняшней встречи.

Искренне ваша

Оден Фрост

Потом она вскочила, затолкала бумаги в портфель и бросилась к двери. Она была в квартале от своего дома, когда налетела на Гейл, выгуливавшую Шейлока.

– Привет, солнышко, – поздоровалась Гейл и подладилась под ее шаг. – С пожара или на пожар?

– Я спешу. У меня свидание с Руной.

– Ты встречаешься с кем-то еще? – Гейл остановилась, как вкопанная, посреди тротуара. – Погоди. Руна? Руна Дайр? Ты встречаешься с Руной Дайр?!

Оден ухватила ее за руку и потащила за собой.

– Нет, с Хейз. Пойдем, побудешь со мной, пока я буду собираться.

– Ничего не понимаю, – проворчала Гейл, проходя вслед за Оден в спальню. Шейлок притопал за ними. – Так с кем у тебя свидание?

– С Хейз, – ответила Оден, – с кем же еще?

– Но ты сказала с Руной.

– Ох, извини – Тэйн тебе не сказала? Хейз это Руна и есть, – Оден начала поспешно раздеваться, – Мне нужно в душ. Заходи в ванную, поговорим.

– Поверить не могу! Хейз – это Руна?! Бог ты мой, это потрясающе! – Гейл прислонилась к раковине, а Оден влезла под душ. Повысив голос, чтобы ее было слышно за шумом текущей воды, Гейл прокричала:

– Тедди и словечком не обмолвилась! Я ее убью! А потом завалю ее и изнасилую!

– Я так понимаю, она больше не спит на диване?

– Ты правильно понимаешь, но вот до спальни мы еле добрались.

– И почему меня это не удивляет? – Голос Оден на мгновение притих, а потом она спросила: – Ну и кто на кого набросился?

– А ты как думаешь?

Оден вышла из душевой кабинки и протянула руку.

– Полотенце. Спасибо. – Она обернула его вокруг головы, потянула с вешалки еще одно и закуталась в него. – Ты.

– Ты так говоришь только потому, что лучше знаешь меня, чем Тедди? – спросила Гейл с искренним интересом.

– Не совсем. Когда я смотрела, как вы танцуете в «2-4», я вдруг осознала, как нежно с тобой обращается Тэйн. У меня возникло такое ощущение, что она позволит тебе решать, когда и что должно произойти.

– Так что, она тут такая вся мисс Чувствительность, а я просто секс-разбойник? – Гейл закачалась на кровати со странно беспокойным видом. – Может, я вообще уже забыла, чем еще можно заняться с женщиной, кроме секса.

– Это не так, – Оден наклонила голову и вставила в ухо серьгу, сочувственно глядя на подругу, задетая оттенком боли в ее голосе. – Так получилось, что я знаю, насколько ты неимоверно чувствительна. А еще я знаю, до чего сильно она тебе нравится. Я не думаю, что ты сделала что-то не так, переспав с ней.

– До свадьбы? – рассмеялась Гейл.

– Я поклясться могу, что тебе не пришлось волочить ее в спальню на аркане. Почему ты терзаешься по этому поводу?

– Прости, – застенчиво пожала плечами Гейл. – Я просто… Я просто не хочу облажаться с ней и все испортить, Од.

– Ты хочешь сказать, что она значит для тебя больше, чем просто красивое лицо?

– Ну, если не упоминать еще и сказочное тело, то да, она – особенная.

– Я представить себе не могу, что тебе есть о чем беспокоиться. Я не думаю, что она еще хоть на кого-то смотрела с тех пор, как ей представили тебя в «Четырех временах года». И в клубе она с тебя глаз не сводила, – Оден встряхнула волосы, взяла фен и принялась быстро сушить волосы. – Стоит ли мне спрашивать, была ли ваша ночь чем-то из ряда вон выходящим?

– Секс был сногсшибательный, – Гейл пошла за Оден в спальню. Шейлок свернулся калачиком в ногах кровати и изо всех сил старался быть невидимым. Она уселась рядом с ним и рассеянно погладила его по голове. – Но это была не лучшая часть.

Оден отвернулась от шкафа с вопросительным выражением лица.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, что мне понравилось обнимать ее и проснуться с ней рядом. Не меньше, чем невероятный секс.

– Ой-ой. Как все серьезно. Ты без ума от нее?

Гейл горестно кивнула.

– Кажется, мне это нравится.

– Так это же замечательно! Я серьезно, – Оден вытащила платье и пару черных шелковых брюк и подняла их в руках. – Помоги мне выбрать.

– Куда вы идете?

– Я не знаю. Руна – Хейз – пришлет за мной машину.

– Ооо, она присылает машину… в один из следующих дней ты непременно расскажешь мне, каково это – спать с одной из богинь романтики.

– Может быть, – Оден зарделась, но заулыбалась от удовольствия. – Кроме того, у тебя есть собственная богиня любви. Тэйн Катласс известна своими горячими любовными сценами. И поверь мне, когда «Эрос» попадет в книжные магазины, она проснется знаменитой.

– «Эрос»?

– Это антология, которую пишут Руна и Тэйн. Эротика – ну, ты понимаешь, секс, любовь и все такое.

– А ты ее читала?!

В голосе Гейл прозвучала ревность, и Оден даже показалось, что она слегка надулась.

– Ну да. Я же их редактор.

– Я тебя ненавижу. Рассказы хоть хорошие? А те, что написала Тедди, они очень, очень чувственные?

– Купишь книгу – узнаешь, – Оден увернулась от подушки, которой запустила в нее Гейл и снова показала на одежду. – Ну ладно… так что ты скажешь?

– Если ты не знаешь, что вам предстоит, я бы остановилась на брюках и облегающем верхе. Это не будет ни слишком просто, ни расфуфыренно в любом случае, – Гейл одобрительно закивала, когда Оден показала ей бордовую шелковую блузку. – Отлично. Ну та что, скажи мне, Хейз – она похожа на Руну… в постели?

– Гейл, солнышко, Руны не существует.