Текст книги "Последний из Учих (СИ)"

Автор книги: Rayne The Queen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Так ничего и не успевший сообразить Саске, только что спасённый Таюей от Самихады, слегка дёрнулся влево, поддавшись заботливой руке Хокумон, и уже хотел было напасть на Хошигаки сам, но это ему не удалось. Сделав лишь шаг в сторону Кисаме, Учиху младшего мгновенно остановил Итачи, ловко спрыгнувший с ветки этого злосчастного дерева.

– Не так быстро, глупый маленький брат, – как всегда серьёзно и одновременно насмешливо произнёс Учиха старший, не дав Саске сделать второго шага в сторону Хошигаки и Звуковички.

На лице Итачи появилась чуть заметная ухмылка, а глаза его сейчас горели алым огнём Шарингана.

Наконец-то, спустя столько лет, вновь увидев такого ненавистного Учихе старшего брата, Саске ощутил как зло разливается по всему его телу, заставляя жажду мести становиться всё сильнее и сильнее, от чего пребывавшие до сих пор в нормальном состоянии радужные оболочки Саске также моментально вспыхнули пламенем Шарингана, как бледные пальцы крепко сжались в кулаки. Не желая терять ни секунды, Учиха младший мгновенно выхватил из-за спины катану, теперь уже напрочь позабыв и о Тоюе, и о Кисаме.

– Сдохни, ублюдок!!! – холодное, сверкающее в лунном свете, лезвие меча Саске быстро рассекло ночной воздух, приближаясь к лицу Итачи, а крик носителя Проклятой Печати эхом раздался на всей поляне.

Казалось бы, совсем чуть-чуть, и катана снесёт голову такого ненавистного мстителю брата, убьёт человека, который причинил ему столько боли и страданий, лишил семьи, друзей, нормальной жизни, всего, но, этого так и не произошло. Громко звякнув, лезвие меча Саске было остановлено столкновением с, быстро выскользнувшей откуда-то из-под плаща Итачи, катаной. Так даже и, не ранив Учиху старшего, младший неподвижно замер уставившись брату в глаза сквозь находившиеся между ними лезвия холодного оружия, Акацук ответил ему тем же, вот только молчать не собирался. Итачи уже было открыл рот, чтобы произнести что-то вроде «Ты всё такой же слабый и вспыльчивый, мой маленький глупый брат», – однако реплика Учихи старшего так и осталась при нём. В один момент, услышав громкий вскрик Хокумон, оба брата резко обернулись в сторону звука, и, заметив, что Хошигаки грубо пнул девушку ногой в живот, в один голос произнесли:

– Таюя!!!

Вновь оказавшись на четвереньках на траве, как и в тот самый день, когда Акацки её нашли в лесу Конохи, Звуковичка поняла, что больше это не может продолжаться, её слабость в каждом новом бою имела для красноволосой слишком глобальные последствия, чтобы сейчас всеми силами девушка не желала с ней покончить.

– Блядь! – второй раз за вечер сплюнув кровь, сочившуюся изо рта, на землю выругалась Таюя.

Внезапно Хокумон ощутила, как гнев, ненависть и раздражение вместе с ломаными линиями Проклятой Печати быстро расползаются по её телу. Злоба была лучшим источником поддержания этой техники, и Звуковичка поняла, что на этот раз «противная голубая рыба» получит своё, заплатит за все, что с ней сделала, и за всё, что пыталась сделать с Саске сегодня. Тёмные полосы Проклятой Печати продолжали покрывать бледную нежную кожу красноволосой, девушка уже смогла использовать первый уровень техники, когда-то подаренной ей Орочимару и собиралась перейти на второй, но вдруг резко ощутила боль в животе, ту самую боль, которую чувствовала в день, когда хотела использовать Проклятую Печать против Учихи младшего. Действие техники мгновенно прекратилось, а неприятное режущее ощущение от середины девушки начало распространяться по всему телу. Слегка простонав от неприятного всего ломающего её изнутри ощущения, Хокумон беспомощно и неуклюже плюхнулась на траву, уже не в состоянии опираться руками и ногами о землю, чтобы хотя бы удерживать себя на четвереньках. Заметив, что его жертва повержена окончательно Хошигаки тупо и злобно заржал, а затем, даже не взирая, на то, что оба Учихи только, что прокричали имя девушки, ринулся к ней желая добить. Первым из братьев опомнился Саске, в один момент, позабыв и об Итачи, и о мести, он бросился в сторону Хокумон. Вовремя успев оказаться между Таюей и Кисаме, Учиха младший рукой отбил удар Самихады. Пройдясь по конечности мстителя особый меч Хошигаки, в клочья разрывая белый широкий рукав рубашки нового Каге Звука, разодрал ему и бледную кожу, оставляя после себя неровные кровавые раны на теле, чуть выше запястья Саске. Сразу же за блоком атаки Самихадой последовал резкий удар по синей, злобно ухмыляющейся морде Хошигаки, с кулака другой руки. Так ничего и не успевший сообразить, Кисаме лишь слегка отдёрнулся назад остро ощутив лицом боль, и резко встряхнув головой, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя, потратив на это лишь две секунды. Но сей, совсем крохотный, промежуток жизни стоил напарнику Итачи многого, слишком многого. Не теряя времени после удара, просто взбесившийся от ярости Учиха младший не стал тратить ни секунды, быстро собрав все свои последние остатки сил и сконцентрировав чакру в оставшейся не тронутой ладони, Саске бросился на Хошигаки, с криком:

– Чидори!!!

Сейчас мститель ни думал совершенно не о чём, его впервые в жизни не волновал ни брат, ни месть, ни тактика боя, ни то, что своим безрассудным поведением он мог погубить их с Хокумон обоих. Просто, Таюя была слишком дорогим для него человеком, возможно, первым человеком, которому Саске позволил приблизиться к себе на столько, что готов был бороться до последнего, будто Звуковичка принадлежала к его не спасённой когда-то много лет назад мёртвой семье. Хошигаки посмел тронуть её своими грязными лапищами, причинить боль, и этого гордый и надменный Саске просто не мог простить «какой-то рыбе», а вернее не желал.

Итачи стоял неподвижно, наблюдая за всем происходящим, сейчас он находился в смятении, Учиха старший всегда отличался логикой мышления, тактичностью и практичностью, особенно если дело касалось боя, но, увы, в данный момент Акацук впервые в жизни не знал, что делать, и это злило его даже больше того, что любовь всей жизни Итачи изменила Учихе старшему с его же маленьким братом. С одной стороны у Акацука был верный, никогда не смевший его предать, или хотя бы перечить мастеру гендзюцу напарник, всегда в точности исполняющий все его указания до последнего, и возможно единственный на свете лучший друг, а с другой, с другой у Учихи старшего была девушка – любовь всей его жизни. Которая не походила ни на одну из тех, что Итачи встречал на заданиях, не была похожа, на его любимую из Конохи, которую он с лёгкостью убил собственными руками без капли сожаления. Таюя показала ему другой мир, стала ещё одним человеком из немногих, которым Акацук безоговорочно доверял, и даже не смотря на обман и предательство, в тайне так же сильно любил до сих пор, и готов был защищать ценой своей жизни и репутации, подобно тому, как делал это для своего глупого маленького брата. Выбор был слишком тяжёл для Учихи старшего, наверное, поэтому он упустил свою возможность стать спасителем красноволосой, и именно поэтому позволил Саске среагировать на несколько секунд раньше. На тот жалкий, такой мизерный клочок времени, наконец-то навсегда давший возможность Итачи определиться, что же, и кто же для него был важнее на данный момент. Краем глаза уловив как после удара кулаком по лицу Кисаме, в руке Саске мгновенно сверкнула яркая, пронзившая его полуслепые зрачки в темноте, своим светом молния Чидори, Учиха старший дёрнулся вперёд. Но, не успев, сделать и пару шагов Итачи мгновенно ощутил, как, брошенные кем-то из темноты, кунаи полетели прямо в него. Благодаря Шарингану мастеру гендзюцу всё же удалось увернуться почти от всех, и он уже было в тайне обрадовался своему успеху, совершенно никак не выражая на своём безразличном лице, но это было слишком преждевременно. Просвистев в воздухе острое лезвие последнего брошенного куная, во время прибывшими на место боя Суйгетсу, Джуго и Карин, ловко разрезало чёрный плащ с красными облачками. Кусок тёмной ткани легко сполз вниз по чуть оцарапанному отравленным оружием, оголённому плечу, и внезапно сообразив, что это была ошибка, медлительность Итачи стала его последним недочётом, слишком дорого стоившим Акацуку в этом, наверняка, последнем для него бою, Учиха старший заметил, как в его полуслепых, итак, почти ничего не видящих уже глазах, картинка всего окружающего начала расплываться. Это были последние секунды, последние мгновенья его жизни, как думал Итачи. Не имея сил больше самостоятельно держаться на ногах, видимо яд был слишком быстродействующим, Учиха старший медленно переставая контролировать свои движения, и сделав ещё несколько шагов вперёд, лишь тихо прошептал:

– Кисаме, – видя, как Саске мчится на его верного напарника с Чидори, и одновременно ощущая, как в падении его веки тяжелеют, и невольно всё больше и больше скрывают от Учихи старшего картину происходящего.

Тем временем мститель быстро приближался к Хошигаки, с каждым мгновением сокращая и так не большое расстояние между ними. Ещё один миг, всего лишь секунда, и яркая вспышка Чидори насквозь пронзившая голубое тело, не успевшего увернуться Хошигаки, ярким светом озарила поляну. Искалеченный Акацук лишь хрипло кашлянул сплюнув на второй, ещё чистый рукав белой рубашки Саске, кровь из слишком сильно повреждённых им внутренностей, так, как это сделала Таюя в тот самый первый день встречи с Итачи и Кисаме, слегка скривившись от боли. А кисть Учихи младшего лишь разжала пальцы, за спиной Хошигаки, выпуская из них только что вырванное у напарника Итачи сердце, или тот кусок тела, который когда-то рыбоподобный мог назвать так. Простояв в таком положении ещё пару минут, мститель наконец-то вытащил руку из мёртвого Хошигики, и труп Кисаме с глухим стуком упал на землю, вслед за Итачи. Заметив, что тот, кого он так давно хотел убить ради Самихады, погиб, Суйгетсу хитро ухмыльнулся, и моментально оказавшись около мёртвого напарника Итачи, забрал меч. Карин быстро подбежала ко всему израненному Саске и, продолжая вешаться и приставать к нему так же как и прежде, даже несмотря ни на что, быстро шла около мстителя, с особым энтузиазмом интересуясь его самочувствием. А Джуго, лишь безразлично наблюдал за всем происходящим холодным взглядом, оперевшись спиной о то самое треклятое, злосчастное дерево в центре поляны. Минув только что убитого им Хошигаки, и Итачи, до которого Саске, увы, сейчас не было совершенно никакого дела, Учиха младший подошел ко, всё ещё корчившейся от боли лежащей на траве, Таюе, и с волнением взглянул на неё, собираясь поднять с земли.

– Может я? – трезво соображая, что мститель сейчас был в не слишком хорошем состоянии, чтобы самому тащить взрослую женщину до самого логова Орочимару через весь лес, поинтересовался Джуго, при этом не показав никаких эмоций.

Но в ответ рыжеволосому со стороны Саске последовало лишь недовольное:

– Хм… – после чего Учиха младший с лёгкостью поднял на руки Хокумон, и, заметив, что только оказавшись прижатой к нему красноволосая наконец-то окончательно потеряла сознание, направился домой, предварительно приказав, имея ввиду Акацуков, – этих двоих возьмём с собой.

Увидев поступок нового Каге Звука, Карин лишь тяжело вздохнула, про себя сожалея, что на руках у мстителя сейчас была не она. А только что оказавшийся у дерева, Суйгетсу, иронично покрутил пальцем у виска, за что тут же схлопотал подзатыльника от рыжеволосой, после чего, все пятеро прихватив в собой неподвижных Итачи и Кисаме направились в логово Орочимару.

Кабуто как всегда находясь в своей лаборатории, спокойно переливал какое-то мерзко-пакостное вещество из одной колбочки в другую, тщательно записывая все наблюдения на лист бумаги, когда с громким стуком, благодаря резкому пинку Учихи, дверь лаборатории отворилась. И просто молнией влетевший в помещение, Саске быстро уложил Хокумон на операционный стол.

– Э… – только и успел произнести крайне удивлённый Якуши, заметив, что капающая Кровь нового Каге Звука сейчас пачкала пол идеально чистой лаборатории, – что произошло? – немного придя в себя, добавил ниндзя-медик, бегая заинтересованным взглядом с Таюи на Саске и обратно.

– Потом будешь задавать тупые вопросы, – впервые за долгие годы не выдержав-таки поведения Якуши, рявкнул на Кабуто Саске, трезво осознавая, что каждая секунда могла стоить жизни его, непонятно почему лишившейся сознания, королеве Звука. А затем резко ухватив ниндзя-медика за майку, и одним движением руки содрав его со стула из-за стола, где прежде сидел Якуши, раздражённо и одновременно обеспокоенно добавил: – Скажи мне, что с ней? Приведи Таюю в чувства, сделай хоть что-нибудь, ты очкарик изворотливый, или я убью тебя на месте, всё равно никакой пользы, кроме язвительности нет.

Мысленно оценив то безумное состояние, в котором сейчас прибывал Саске, и краем глаза уловив, как стоящий в дверном проёме Суйгетсу вновь покрутил пальцем у виска, Кабуто сделал вывод, что самый лучший и выгодный для него вариант, в данный момент, был – подчиниться, потому, и произнес, пытаясь хоть слегка усмирить гнев просто взбешённого Учихи:

– Хорошо, хорошо, я сейчас её осмотрю, – эхом раздался в лаборатории голос Якуши, незаметно отцеплявшего от себя крепко сжатые вокруг куска его майки, пальцы Саске.

Спустя час долгих и упорных хлопотаний Кабуто вокруг Таюи, и рассказа мстителя о том, что вызвало подобную реакцию у девушки, Хокумон наконец-то пришла в себя. С трудом открыв глаза от резкого запаха какого-то противного лекарства Якуши, Звуковичка тихо простонала, и невольно уставилась прямо в тёмные, как ночь, радужные оболочки глаз Саске. Которые мгновенно вспыхнули искоркой еле-еле заметной радости, заметив, что красноволосая вновь в сознании.

– Что с ней? Когда будут готовы результаты анализов? – заинтересованно спросил Учиха, крепко сжав одну из ещё слабых кистей Таюи в своей руке.

– Ну, я думаю, где-то примерно завтра, – почёсывая затылок, ответил Якуши медленно просматривая все пометки, которые он сделал на бумаге связанные с самочувствием Звуковички, – нужно провести ещё пару анализов с кровью, я должен выяснить, от чего она не может пользоваться вторым уровнем Проклятой Печати, раньше таких проблем у Таюи не было, да и не было ни у кого вообще из всех носителей данной метки. Этот случай – нонсенс. И мне кажется, что это очень серьёзно, возможно, какая-то не изученная до сих пор странная болезнь, от корой Таюя может умереть. Но утверждать что-либо сейчас, пока у меня нету результатов всех анализов – бессмысленно, – закончив фразу Кабуто отложил, а точнее почти небрежно бросил стопку бумаг с пометками о здоровье Хокумон на письменный стол, ниндзя-медик слегка хитро ухмыльнулся и чуть прищурившись стал наблюдать за реакцией на его ответ нового правителя Ото.

Учиха уже хотел было сказать что-то Якуши, но красноволосая внезапно перебила его:

– Нафига всё это нужно? Какая кому на фиг разница, сдохну я раньше или позже всё равно от меня толку никакого, – быстро усевшись на операционном столе, лишь только ощутив себя значительно лучше, произнесла Таюя.

В словах Хокумон не чувствовалось уловки, чтобы все окружающие начали её жалеть. Просто девушка действительно понимала, что каждое сказанное ей слово было правдой. Звуковичку никогда не любили и не уважали её родители, лишь за то, что она не могла использовать клановые способности. Не слишком любили и уважали Орочимару и Пятёрка Звука, особенно теперь, когда красноволосая завела роман с Саске. Да и сам Учиха вряд ли считал её кем-то большим, чем шлюху, которая удовлетворяла его. По крайней мере, такие выводы у Таюи были с того, что мститель вечно пытался ей указывать, что и как делать, с кем общаться, куда ходить, и сей факт не слишком устраивал Хокумон. Но чувства к Саске, не давали послать всё это далеко и надолго, а потому Звуковичке до сих пор приходилось жить и играть именно такую роль. Даже не смотря на то, что Учиха всячески пытался показать девушке обратное, но она не верила…

Краем уха уловив очередную дерзкую, совсем не нравящуюся ему, реплику красноволосой, Учиха ничего не произнёс, а лишь раздражённо нахмурившись, силой поднял на руки Таюю, которая всего пару секунд назад собиралась встать на ноги и самостоятельно пойти в их комнату. И попутно услышав предупреждение Кабуто: – «Ей нужны отдых и покой», – понёс Хокумон в их спальню.

– Пусти меня, Учиха, – кричала красноволосая в силу своего, теперь уже хорошего самочувствия, явно желая направиться в «царские покои» сама. И видя, что повышение голоса никоим образом не действует на Саске, начала лупить его руками по спине, как только мститель, для того, чтобы было удобней нести свою королеву перекинул её, через плечо, и невзирая ни на что продолжил идти дальше, – кому сказала сейчас же пусти!!! Я не калечь и могу идти сама!!! Да отпусти же ты меня наконец, идиот, придурок, пидорас!!! – девушка уже перешла на ругательства, но и это абсолютно никак не повлияло на действия Учихи.

Дойдя наконец-то до комнаты, и закрыв за собой дверь, чтобы их дальнейшего разговора никто не слышал, Саске аккуратно положил Таюю на кровать, и убрав от неё руки с такой силой влепил пощёчину, что на лице крайне удивлённой Хокумон даже остался отпечаток ладони мстителя.

– Если ты ещё раз посмеешь назвать меня пидорасом при этом изворотливом очкарике Якуши и остальных, я сниму штаны и прямо там при всех докажу, что это не так. Ты меня поняла? – с каждым новым словом всё больше и больше повышая тон, а к концу предложения уже перейдя на крик, еле сдерживаясь, чтобы не ударить девушку ещё раз, рявкнул на неё новый Каге Звука.

– Давай, сделай это прямо сейчас. Ну, что ж ты замялся, Учиха? Боишься? Или просто не стоит? Всё равно всем нет до меня никакого дела. Родители ненавидели меня, потому, что я не могла выполнять клановые техники, Орочимару, считал меня, так же как и всю нашу Пятёрку – никому не нужным бесполезным расходным материалом, моим сокомандиникам пофиг на меня, потому, что никто из них не вступился за меня тогда… – Хокумон с особой интонацией выделила последнее слово в предложении, отчётливо давая Саске понять, что она всё ещё помнит ту страшную ночь, даже не смотря на всё, что произошло между ними за это время, – и тебе абсолютно похуй на то, что я думаю, говорю и делаю. Так какая тогда кому разница, сдохну я раньше или позже, если всем всё равно пофиг на меня?!!! – тоже перейдя на крик, ответила Звуковичка, уже было ожидавшая, что сейчас мститель точно выйдет из себя, и ночь, которую она запомнила на всю жизнь, как самый ужасный отрывок своего существования, неизбежно повториться. Но, этого так и не произошло.

Саске лишь тяжело вздохнул, с какой-то грустью и разочарованием взглянув на красноволосую, а затем, усевшись на кровать рядом с Таюей, и легко проведя обратной стороной ладони по её лицу, сказал почти шёпотом, убрав кисть от девушки:

– Мне не пофиг.

Слова Учихи удивили Хокумон и одновременно поразили до глубины души. Сейчас ей не верилось, что Саске, да, да, злобный и безжалостный носитель Шарингана – новый Каге Звука, до сих пор думающий только о двух вещах: он сам, и месть – мог сказать что-то подобное, и ещё больше Звуковичку шокировало то, что Учиха действительно мог чувствовать что-то подобное по отношению к ней. Впервые в жизни, если не считать тех воспоминаний с Итачи, красноволосая ощутила, что её действительно кто-то любит, она действительно была кому-то нужна, в этом жестоком и холодном мире, от чего стыд, словно Проклятая Печать в один миг расползся по всему телу девушки. Только сейчас красноволосая, заметила что все раны правителя Ото, полученные сегодня из-за неё, до сих пор кровоточили, от чего «королеве Звука», стало ещё больше не по себе.

– Но, от меня ведь нет в бою совершенно никакой пользы? – всё ещё прибывая в смятении из-за реакции на её ответ Саске, возразила Таюя.

– Это не важно, от тебя есть польза для меня. Потому что я готов до последнего бороться за того, кто мне дорог, – словно процитировав любимую фразу Наруто, произнёс Саске, будто пытаясь вернуться в те дни, когда у него, так же как и всех были родные и близкие, о которых он обязан был заботиться, и которых должен был защищать, но не смог этого сделать, потому, и оградил себя от слишком сильного сближения с кем-то, чтобы никогда больше не терять, дорогих ему людей. Но, не смотря на все старания Учихи, Хокумон стала не просто девушкой его сексуальных фантазий на одну ночь, теперь она являлась одной из тех, за кого мститель с лёгкостью мог отдать жизнь, для него Звуковичка приравнивалась к, давно погибшей, семье носителя Шарингана, и ради красноволосой Саске был в состоянии себе позволить даже говорить не свойственные ему вещи, как сейчас, рассказывать о его чувствах, и драться, позабыв обо всём на свете, как сегодня.Пальцы Учихи младшего вновь потянулись к Таюе, и чуть-чуть дотрагиваясь до неё, скользнули от плеча вдоль всего тела до живота, а губы Саске, легко коснулись губ Хокумон, подарив ей нежный поцелуй, лишь только после этого мститель закончил свой монолог, – отдыхай, – затем встав с кровати, вышел из комнаты, оставив Звуковичку совершено одну, и отправился ночевать в другую, как сам Саске называл помещение – «коморку» логова Орочимару, чтобы ни в коем разе не тревожить красноволосую.

====== Глава 11. Выбор Таюи ======

Кроваво-красные лучи утреннего солнца уже поднимались над горизонтом за окном спальни Учихи, где всю ночь так и не сомкнувшая глаз Таюя, смесив постель от переживаний, вызванных чувством вины, заставлявших её невольно ворочаться с боку на бок, сейчас находилась. Ей было плохо от того, что девушка предала и изменила Итачи, ещё хуже от того, что Хокумон правда думала, что была безразлична Саске, но ужасней всего она сейчас чувствовала себя от того, что не выспалась. Звуковичке сильно болела голова, красные сонные глаза захлопывались обратно, даже не желая полностью открываться и в придачу ко всему, красноволосую ещё и выворачивало наизнанку. Каждые пять минут что-то внутри давало чётко ощутить, что вот сейчас Таюю действительно вырвет, от чего Хокумон тяжело простонала, сообразив, что в комнату вошёл Саске, и произнёс что-то вроде «Доброе утро».

– Ненавижу это грёбанное утро, – выругалась Звуковичка, ещё раз перевернувшись с боку на бок в удобной и мягкой постели и протерев глаза, чтобы окончательно открыть их, добавила, заметив сверкнувший где-то за спиной на поясе у мстителя серебряный ключ: – Нафига ты его туда прицепил?

– Хм… – проследив хитрыми глазами за указательным пальцем красноволосой единственное, что смог произнести в ответ Саске, подойдя к шкафу, где хранил как все свои тряпки, так и оружие, и роясь в нём.

– Ооо… – с трудом подняв голову с подушки, и тут же плюхнувшись обратно, простонала Таюя, так и не получив дельного ответа.

– Итачи, оказался жив, – холодным и безразличным тоном стараясь всеми силами скрыть очень сильную ненависть к брату, произнёс Учиха, наконец-то разыскав в шкафу понадобившуюся ему сейчас катану, а затем, не сказав больше не слова, молча вышел из комнаты.

«Итачи», – имя до боли любимого ей Акацука тут же пронеслось в голове Таюи, она знала, что так или иначе, Саске убьёт его или просто замучает до смерти, понимала, что они никогда не смогут быть вместе, но Хокумон по прежнему была у мастера гендзюцу в долгу – Учиха старший когда-то спас ей жизнь, и даже не смотря на все обстоятельства, Звуковичка должна была отплатить ему тем же, чего бы ей это не стоило. Усевшись на кровати красноволосая крепко сжала в руке цепочку когда-то подаренную ей напарником Кисаме, которую не снимала почти никогда, и напрочь позабыв обо всём своём плохом самочувствии, к которому уже почти привыкла за пару месяцев пребывания в Ото. Сейчас Таюя осознавала, что должна была сделать, но как совершить такое абсолютно не шло девушке в голову, более того, что после подобного, оба брата Учихи наверняка стали бы ненавидеть носительницу Проклятой Печати. В очередной раз тяжело вздохнув, Хокумон встала с «царского ложа» и будто пьяная, качаясь из стороны в сторону, поплелась в душ на ходу придумывая план действий.

Ровно через час Звуковичка уже шла по узким и тёмным лабиринто-подобным коридором к кабинету Саске, она знала, что собиралась сделать, продумала всё до мельчайших подробностей, и возможно даже наконец-то определилась, кто из братьев Учих был действительно дорог красноволосой. Добравшись до нужной двери, Таюя нагло толкнула деревянную преграду в сторону, и вошла внутрь совершенно не обращая внимания на то, что Учиха сначала удивлённо, а потом даже немного похотливо окинул девушку взглядом, формы которой сейчас облегало то самое подаренное мстителем чёрное атласное кимоно, а в красных прядях распущенных волос была, алая живая роза, такая же, как Саске подарил ей в день, когда Хокумон официально стала его королевой Звука.

– Ты что-то хотела? – обычным тоном, так же как и всегда поинтересовался Учиха, глазами проследив, как Звуковичка закрыла за собой дверь.

– Хех, – в ответ на что красноволосая лишь хитро ухмыльнулась и сделала ещё пару шагов в сторону нового Каге Звука.

В один момент, походкой царицы дойдя до Саске, Таюя слегка отодвинула ничего не понимающего Учиху вместе со стулом от письменного стола, за которым он только что сидел, и рукой скинув какие-то бумаги оттуда же, устроилась на их место, слегка коснувшись пальцами подбородка мстителя, и нагло поставив одну из босых ног около Саске слева, завлекающее прошептала особенно выделив фамилию правителя Ото:

– Да, я хотела видеть тебя, Учиха, – сразу за этими словами последовал страстный поцелуй в губы.

Хокумон резко притянула к себе мстителя, тем самым заставив его подняться на ноги и крепко обнять девушку, отвечая на прикосновение её губ к его губам. Пальцы Саске быстро побежали по спине красноволосой, ощупывая её сквозь тонкую нежную ткань кимоно, а сам Учиха приблизился к Хокумон на столько, что они могли сейчас чувствовать прикосновение тел друг друга. Чуть откинув подол своего наряда на бёдрах, Звуковичка позволила мстителю коснуться её обнажённых ног, продолжая целовать Саске, постепенно развязывая фиолетовый Орочимаровский пояс позади него. Кисть Учихи, медленно прошлась от колена снизу вверх и, добравшись до единственных бывших сейчас под кимоно трусов, быстро стала стягивать их с Таюи. Освободив Саске наконец-то от пояса, Хокумон швырнула ненужную тряпку, которую Учиха младший носил на бёдрах, куда-то в сторону, и, ловким движением руки сняв с фиолетовой верёвки ключ, спрятала у себя в широком рукаве.

Дело в том, что с этой серебряной железякой, Саске увы никак не хотел расставаться, и было просто очевидно, что ключ от камеры Итачи, он всегда носил на себе, никому из окружающих не доверяя столь ценную вещь до сих пор удерживавшую в Ото, ненавистного новому Каге Звука старшего брата.

Учиха младший, будто и не заметив, как лишился пояса и серебристой железяки одновременно, до конца стянул с Звуковички её нижнее бельё и бросил его куда-то на другой край стола. Вслед за частью наряда, теперь свободной от ключа, вниз с Саске соскользнула и его белая рубашка, беззвучно упав на пол. Пальцы Таюи, заботливо переместившись на живот Учихи, и спустившись чуть ниже, умело начали расстегивать штаны. Мститель и Звуковичка не стали раздеваться полностью, так как всё происходило в кабинете Каге Звука. Поэтому, нащупав нужную часть тела, одновременно позволяя Учихе ласкать её так же высунутую из-под одежды уже принявшую острую форму грудь, Хокумон чуть сжав провела рукой по той самой части тела, которой ругалась всего пару глав назад (XDDD), заставив Саске издать невольный стон, а затем, окончательно вытащила наружу его достоинство, продолжая бегать по нему пальцами. Девушка слегка потянула Учиху ближе, проведя ещё несколько раз рукой вверх вниз по тёплой твёрдой плоти, помогая мстителю войти в себя. Саске подался чуть вперёд, и под громкий стон удовольствия Звуковички, эхом разнёсшийся по всему кабинету, всунул ей до конца своё достоинство, обеими руками ухватив Таюю за бёдра, и придвинув её ещё ближе к себе. Почувствовав тепло тела Учихи изнутри, Хокумон дёрнулась, и томно издав звук вроде:

– Ммм… – закусив губу от наслаждения, полностью улеглась на стол.

Мститель последовал примеру своей королевы Ото, и поудобнее устроившись сверху, начал двигаться в привычном для них обоих темпе. Стоны Хокумон и тяжёлое дыхание

Учихи разносились ещё некоторое время по всему кабинету, оба они не боялись, что кто-нибудь может зайти, или просто услышать то, что происходило здесь. Потому что как Саске, так и Таюе было совершенно не до мнения остальных, их обоих поглотили страсть, любовь и желание, пусть даже у каждого из пары были свои цели и планы по поводу этого секса, но всё равно эта близость казалась слишком приятной обоим даже не смотря ни на что. Ещё несколько поцелуев, пылких прикосновений, рывков на встречу друг другу, и Хокумон и Учиха испытали приятное наслаждение, удовлетворив друг друга.

– Я люблю тебя, – хором произнесли Саске и Таюя в один голос, а потом весело ухмыльнулись тому, что так получилось.

Наконец-то расцепившись пара быстро стала одеваться, только сейчас сообразив, что в кабинет мог кто угодно войти, пока они были слишком заняты друг другом, и одновременно радуясь, что того так и не произошло. Хотя, впрочем, даже если бы который из Звуковиков и посмел бы нарушить покой короля и королевы Ото, застав здесь за подобным занятием, мстителя и Звуковичку это мало бы волновало. Они были почти что семейной парой, и все уже давно научились воспринимать Хокумон и Учиху, словно жену и мужа, для полноты картины им пока что не хватало ребёнка, но Саске искренне надеялся, что всё у него с Таюей было ещё впереди.

Только сейчас Учиха заметил на шее у его девушки до боли знакомую цепочку.

– Что это? И откуда оно у тебя? – мгновенно ухватившись рукой за украшение, задал вопрос мститель, недоверчиво посмотрев на Хокумон.

– Ничего, – быстро разжав пальцы Саске, чтобы отцепить правителя Ото от вещи подаренной его же старшим братом, которую новый Каге Звука явно узнал, ответила Звуковичка.

В последний раз страстно поцеловав Учиху младшего в губы на прощанье, чтобы отвлечь внимание носителя Шарингана от цепочки Хокумон быстро покинула кабинет, оставив мстителя наедине с бумагами, которыми он занимался до её прихода, а сама направилась в камеру к Итачи.

Вновь миновав все длинные лабириното-подобные коридоры, Звуковичка оказалась у нужного помещения. Быстро пройдясь по темнице логова Орочимару, девушка отыскала глазами подходившую к её ключу дверь. И предварительно сняв взрывную печать с входа, отварила камеру серебристой железякой. У Хокумон было мало времени, а вернее, она даже сама не знала точно сколько, но желание помочь Акацуку спасшему ей когда-то жизнь, и ещё большее желание просто прикоснуться к нему, превозмогли все опасения. Закрыв за собой камеру изнутри, девушка, прошла чуть вперёд, чтобы её слегка прищуренные на данный момент глаза смогли рассмотреть напарника Кисаме.