Текст книги "Последний из Учих (СИ)"

Автор книги: Rayne The Queen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

====== Глава 1. В объятьях смерти ======

Яркие тёплые лучи золотистого солнца освещали лес Конохи, или вернее, то, что раньше можно было назвать лесом. Теперь же это место представляло собой кучу, разрубленных на кусочки и оголённых от веток, деревьев. Лёжа на земле, Таюя начинала медленно приходить в себя после боя с Темари. «Черт, твою мать, как же всё болит, и как я могла позволить этой дуре себя так избить», – молча думала красноволосая девушка. И уже хотела было подняться на ноги, как, мгновенно услышав поодаль голоса противников (Темари и Шикамару), только что победивших её, тут же неподвижно замерла, внимательно слушая их разговор и притворяясь мёртвой. В данный момент, Таюе было это слишком просто сделать потому, что она и так почти умерла: множество костей красноволосой девушки было переломано огромным куском только что отрубленного Джутсу Темари дерева, и похоже, одно из многочисленных сломанных рёбер повредило ещё и внутренности Таюи, так как изо рта у неё тоже текла кровь. Но эта физическая боль никак не действовала на боевой настрой Таюи, она должна была выполнить задание Орочимару, и она собиралась это сделать, чего бы ей это не стоило. Вот только была в этом одна маленькая загвоздка, сейчас красноволосая девушка понимала, что слишком слаба, чтобы что-то предпринять против Темари и Шикамару. Поэтому, Таюе оставалось только ждать, пока они уйдут, а потом, каким-то чудесным способом выбравшись из-под тяжёлого, упавшего на неё куска дерева, вернуться к своим. Пролежав так же неподвижно ещё несколько минут, прислушиваясь к диалогу, доносившемуся до её ушей, раненная Таюя уже было сообразила, что сейчас Темари и Шикамару должны подойти к ней, чтобы проверить пульс и окончательно убедиться в её смерти, и ей придётся не сладко. Но как ни странно, противники этого так и не сделали, а, просто поговорив о чём-то своём, быстро растворились где-то в глубине «леса». Услышав, что они ушли, девушка тяжело вздохнула.

– Вот идиоты, даже не проверили пульс, – тихо прошептала она сама себе, злобно ухмыляясь и ещё раз тяжело вздохнув, попыталась собрать последние остатки своей чакры, что бы скинуть наконец-то с себя это треклятое дерево.

Где-то примерно через пять минут, раненой Таюе с большим трудом удалось освободиться из своей ловушки, и еле ковыляя из-за много численных увечий, счастливая, что всё ещё сможет пригодиться Орочимару, девушка побрела прочь из «леса» Конохи, обратно в Деревню Звука.

Путь был долог и тяжёл, Таюя медленно шла, по «лесу» еле перебирая ногами и покачиваясь из стороны в сторону от бессилья, доставляемого ей серьёзными ранениями.

«Чёрт, чёрт, чёрт!!!!!!!!!!!!!» – материлась про себя красноволосая девушка, мысленно трезво оценивая ситуацию и цепляясь руками за каждое встречавшееся ей на пути дерево, что бы вовсе не потерять сознание. – «Эта белобрысая сука совсем отбила мне все внутренности, и теперь из-за неё я не смогу выполнить задание Орочимару-самы», – продолжала негодовать Таюя, с огромными усилиями всё же двигаясь вперёд и зло морщась не столько от боли, сколько от своего постыдного поражения, с которым она, увы, уже не могла ничего поделать. Ещё раз с досадой тяжело вздохнув, красноволосая девушка совершила последний шаг, и, не заметив попавшегося ей под ноги корня какого-то дерева, споткнулась, в ту же секунду беспомощно плюхнувшись на траву.

– Блять, твою мать, – только и смогла выругаться несчастная Таюя, мгновенно оказавшись на земле и тяжело простонав, от вновь окатившей всё её хрупкое женское тело очередной волной боли, попыталась подняться.

Крепко упираясь на обе свои бледные, перепачканные её же кровью ладони, Таюя, оттолкнулась от земли, но многострадальные руки красноволосой девушки, тут же окутала предательская дрожь, и совсем потерявшая силы Таюя, вновь оказалась на земле. Однако, Хокумон не желала сдаваться, и попыталась подняться вновь, к сожалению её очередную попытку постигла та же участь.

– Чёрт, что б тебя, бля… – тут же окатила Таюя матом то ли совсем недавно избившую её до полусмерти Темари, то ли своё израненное «непослушное» всё истекающее алыми струйками крови тело, она и сама не знала, но от этой, пусть даже и временной, беспомощности ругательства просто лились из Таюи рекой, а что собственно ей ещё оставалось делать?

«Задание Орочимару-самы я провалила, флейту мне сломала эта гребенная дрянь, более того, я никак уже не смогу помочь своей команде, я почти смертельно ранена, а значит бесполезна, чёрт нахрена я вообще тогда выжила?» – быстро шевеля мозгами, размышляла Таюя, в очередной раз пытаясь подняться, злясь на саму себя и безгранично ненавидя виноватую во всём этом Темари.

Где-то примерно через пять минут, после 2-х первых неудачных попыток, цепляясь бледными тонкими совсем ослабшими пальцами за кору того же самого дерева, о корень которого недавно споткнулась, Таюя всё же смогла подняться, но больше десяти долгих и мучительных, показавшихся красноволосой девушке почти вечностью, секунд, простоять так и не смогла. Так же как и руки, предательски погрузившись в навеянную совсем не холодом дрожь, её бедные ноги тут же вновь изогнулись, и Таюя тщетно стараясь ухватиться хоть за какую-нибудь опору (в данном случае дерево) уже в третий раз беспомощно рухнула на колени. От усталости и перерасхода сил, у красноволосой девушки вновь закружилась голова, а с её прекрасных алых губ опять потекла кровь. Но Таюе и это была не помеха, упрямо упёршись обеими ладонями в сплошь покрытую травой землю, она зло сплюнула рубиново-красную жидкость на изумрудно зелёную рябящую в её карих глазах опору, так и не позволив себе вновь упасть.

– Чёрт… – на последнем издыхании слабым голосом, и очень тихо проговорила Таюя, не законченную фразу, а ведь именно сейчас ей хотелось сказать так много, но, к сожалению, она не могла. И с огромным усилием, стараясь не дать и так полуприкрытым глазам совсем захлопнуться красноволосая девушка, медленно откинулась назад, опираясь своей нежной спиной о жёсткую кору дерева, и понимая, что это всё… ей пришёл конец… и поделать с этим она уже ничего не могла…

Издав словно прощальный стон, ещё один слабый, давшийся ей с трудом вздох, Таюя взглянула на голубое ясное небо, и медленно стала поддаваться окутывавшим её холодным объятьям смерти. Веки тяжелели, а чёрные как ночь длинные ресницы девушки, не торопясь, отпускались, прикрывая, её карие все переполненные когда-то надеждой и упорством глаза. Она умирала. Казалось вот ещё секунда, и её душа перестанет так отчаянно хвататься за эту жизнь своими цепкими ручонками, и просто покинет это израненное измученное тело, но что-то не давало ей уйти, и в данный момент, даже сама Таюя не знала, что.

Где-то совсем недалеко от красноволосой девушки послышались голоса, мужские голоса, совсем не похожие на привычные ей голоса её сокомандников и, находясь почти в полу-небытие, Таюя, будто её только что окатили ведром холодной воды, резко дёрнулась. Разбив пелену окутывавших её предсмертных видений, она вновь оказалась в реальности. Незнакомцы приближались…

====== Глава 2. Встреча ======

Огненноволосая Звуковичка даже ничего не успела предпринять, как ровно через пять секунд прямо перед ней из ниоткуда выросли две таинственные, никогда не виданные девушкой ранее, фигуры в чёрных плащах, сплошь усеянных красными облачками, и девушка в недоумении уставилась на них обоими своими, на данный момент беспомощными, карими глазами, которыми уже почти не видела незнакомых шиноби.

– Хм… – с интересом окинув взглядом неподвижную Таюю, первым начал разговор тот, что был чуть повыше ростом, – что будем с ней делать, Итачи-сан? – предвкушая, что напарник позволит ему поиздеваться над очередной жертвой, оскалившись во весь свой в буквальном смысле акулий рот, задал вопрос голубокожий ниндзя второму.

Однако напарник не спешил отвечать, подойдя чуть ближе, чтобы получше рассмотреть красноволосую незнакомку, так как из-за долгого использования Мангекью Шарингана у него были проблемы со зрением, и, окинув её быстрым оценивающим взглядом с ног до головы, он уставился девушке прямо в глаза размышляя над чем-то, и лишь потом произнёс:

– Она из Деревни Звука – официального логова Орочимару. Думаю, нам стоит показать её Лидеру, – закончив свою спокойную безразличную речь Итачи медленно перевёл взгляд обратно на рыбоподобного напарника, и больше не произнёс ровным счётом ничего.

А Кисаме, без слов сообразив чего от него ожидает Учиха старший, лишь с какой-то долей жалости, что не сможет отрубить Самихадой все конечности этому помирающему у него на глазах ничтожеству, уже было потянулся в сторону Звуковички. Быстро, почти мгновенно сообразив, что сейчас окажется в противных синих лапах этого неизвестно кого, полумёртвая Таюя резко встряхнув головой, что бы отогнать от себя полупьяное от многочисленных полученных в бою ранений состояние с трудом собрала последние силы и вновь цепляясь обеими руками за злополучное дерево стала пытаться подняться на ноги уже в который раз, а затем гордо, даже сейчас не желая сдаваться, произнесла, а точнее выругалась:

– Убери от меня свои грязные голубые плавники, пидорастичное чувырло!!! И вообще, кто вы, мать вашу, ублюдки такие? – от чего Кисаме просто пришёл в полнейшую ярость, и тут же, крепко сжав пальцы на обеих своих руках в кулаки, уже было рванулся вперёд, чтобы со всей силы ударить несчастную Таюю за личное оскорбление, однако этого так и не произошло.

Где-то примерно в миллиметрах двух от лица наглой Звуковички кулак напарника быстро перехватил Итачи, так и не дав ему даже дотронуться до красноволосой незнакомки, чем самым спас Таюю от неимоверной гибели, так как ещё одного удара по и так сильно повреждённым внутренностям девушка просто не вынесла бы, а им она ещё нужна была для допроса. Также быстро как остановил Кисаме, Учиха старший окинул прибывавшего на данный момент в просто жутком недоумении и гневе напарника, недовольным взглядом, чем самым показал, что излишнее насилие чересчур поспешно. И если Кисаме не успокоится, то пленницу они так и не донесут живой до своего логова, что было бы очень прискорбно для них обоих, так как в голове Таюи могло храниться достаточно много ценной информации для их организации, начиная с планов предавшего их Орочимару, и заканчивая личными техниками самой Звуковички. С лёгкостью уловив этот жест со стоны напарника, Хошигаки тяжело вздохнул по поводу очередного облома, и медленно опустил вниз всё ещё крепко сжатый от гнева голубой кулак, понимая, что пока Итачи ему не позволит, причинить Таюе вообще хоть какой-либо даже мелкий вред он никак не сможет этого сделать.

– Чтобы ты там не говорила, мелкая дрянь, ты всё равно пойдёшь с нами, – как можно сильнее стараясь подавить свою накатывавшую всё больше и больше на него злобу, сквозь зубы прошипел Кисаме. И в долю секунды высвободив кисть из крепкого захвата Учихи старшего, предварительно ткнув девушку пальцем в грудь с отвращением добавил, – если бы не Итачи-сан, тебя бы уже не было в живых, матерная стерва, – потом резко закончив фразу, Хошигаки сделал вторую попытку схватить Звуковичку, но, к сожалению, рыбоподобного, и она увенчалась провалом.

– Пошли на хуй, ублюдки!!! Никуда я с вами не пойду, пидорасы хреновы!!! – дёргаясь в тщетных попытках вырваться и убежать прочь, и на этот раз не далась в руки Кисаме Таюя, за что собственно получила ещё один дополнительный удар от Хошигаки по и без того всему истекающему кровью телу.

Он оказался таким сильным, что несчастная Таюя отлетела бы на метра два назад, если бы прямо за спиной у огненноволосой девушки не оказалось дерева. Получив в живот, бедная, совсем беспомощная Звуковичка крепко ударилась спиной о шершавую кору дерева, от чего на её нежной коже остались грубые красные царапины, а потом, скривившись от неимоверной боли, с трудом дыша сплюнула прямо на руку Кисаме алую густую струю крови вперемешку с её собственной слюной, и уже чуть ли не теряя сознание, склонила вниз тяжёлую, как будто налитую свинцом голову, почти не видя ни Хошигаки, ни его напарника. Спокойно проследив за действиями Кисаме, на этот раз Учиха старший не стал его останавливать, а, может, просто не успел, он лишь тяжело вздохнул, и, подойдя чуть ближе к их потенциальной жертве, рукой сделал жест означавший, что Итачи сам с ней разберется. Быстро убрав теперь уже весь заляпанный кровью Таюи кулак от Звуковички, Хошигаки покорно отошел в сторону, предоставляя Итачи свободу действий. А девушка медленно, на этот раз уже точно из последних сил стараясь превозмочь обилие окатившей её боли, и сковывающей практически всё тело беспомощности, которую она всегда жутко ненавидела, подняла голову, а точнее, просто запрокинула назад, красноволосой макушкой опёршись о грубую кору дерева, так как сама держать её в поднятом состоянии уже не могла. Сделав ещё один мелкий, почти незаметный шаг в сторону Таюи, Учиха старший важно и уверенно, словно царь, протянул к ней руку, что бы нажав на какие-то точки на шее девушки на время вырубить её, как даже не коснувшись мягкой кожи Звуквички, ему это уже не понадобилось. Простояв вот так с запрокинутой назад головой ещё ровно десять секунд, тяжёлые веки Таюи всё же победили её упорство, и, медленно плавно закрыв глаза, девушка, невольно потеряла сознание, свалившись вперёд, головой прямо на плечо с ловкостью словившего её обездвиженное тело Итачи. От чего стоявший рядом Кисаме даже глупо усмехнулся, потому что со стороны это выглядело так, будто полумёртвая Таюя и Учиха старший обнимаются, но тут же получив очередной недовольный взгляд своего Шаринганистого напарника и быстро убрав дурацкую ухмылку, он сделал серьёзное выражение лица. Забрав-таки находящуюся в отключке Звуковичку, Акацки наконец-то продолжили свой путь из Конохи к себе в логово.

====== Глава 3. Допрос ======

Очнулась Таюя уже в логове Акацки, медленно открыв глаза, девушка с трудом уселась на кровати и осмотрелась вокруг. На данный момент она находилась в холодной сырой, если это помещение так можно было назвать, «камере». Откуда-то с потолка неторопливо капала вода, ежеминутно падая на тёмные почти ледяные старые камни пола. В помещении царил полумрак, так как ламп, окон или вообще какого-нибудь другого освещения здесь не было, по крайней мере, внутри, от чего уже порядком привыкшие к темноте глаза Звуковички с лёгкостью могли улавливать, даже самые малейшие, пробивавшиеся сквозь пошарпанные кое-где побитые и раскрошенные, такие же тёмно-каменно-холодные стены. Мебели в камере так же не имелось, кроме той самой ржавой старой койки, с драным, уже ни на что не годным, матрасом, на которой в данный момент сидела Таюя. А четвёртую стену «коробки», как прозвала сама пленница свой новый «дом», заменяла огромная, от пола до потолка с неаккуратными от старости грязно-оранжевыми прутьями решётка, с дверью и громадным замком на ней, а так же белеющим в темноте листком взрывной печати, готовой стать искусством Дейдары, а точнее сделать – «Бум!!!», в любую секунду, поставленной здесь на тот случай, если Таюя оказалось бы достаточно умной, что бы взломать замок и сбежать. Но, девушка, похоже, пока что не собиралась этого делать, а, может, просто не могла. Вот так – не подвижно Звуковичка просидела в темноте примерно ещё минут пять, слушая отдававшиеся эхом по всему помещению писк и шкрябанье коготками по полу, находящихся где-то поблизости крыс. Что собственно никак не влияло на огненноволосую Хокумон, так как Таюя прожив много лет в полном тайн и ловушек логове Орочимру, уже давно привыкла к подобным помещениям. Где частенько бывала с остальной Пятёркой Звука, и естественно самим великим змеиным Санином. Одна из холодных грязных капель воды вновь сорвалась с потолка, и, пролетев несчастные два метра высоты этой камеры, с громким всплеском разбилась об пол. От чего Звуковичка тут же вздрогнула, то ли от неожиданности, то ли как раз-таки наоборот, от того, что ожидала возможного визита кого-нибудь из Акацуков, и тут же опомнилась. Быстро сообразив, что сидеть вот так без дела на этой, по её мнению «задрипанной старой койке» – бессмысленно, красноволосая девушка всё же решилась проверить, на что теперь она была способна, вспомнив, что в последний раз, когда Звуковичка была в сознании, носительница Проклятой Печати не могла даже стоять на собственных ногах. Медленно повернувшись на кровати, и скинув ступни на пол, Таюя опираясь руками о противную холодную грязную стену, попыталась встать. Боль от многочисленных ранений, полученных в бою с Шикимару и Темари, а так же от добавки просто превосходных ударов голубым кулаком Кисаме по всё тем же повреждённым хрупким внутренностям, тут же резкой волной разлилась по всему телу девушки, и Таюя чуть было не упала обратно, однако, всё же сумела удержаться на ногах. Что собственно сильно обрадовало Звуковичку, но и одновременно навело на тревожную мысль – «Хм… мне уже на много лучше, это хорошо. Но сколько же дней тогда я провела без сознания в этом ёбанном крысятнике?».

Девушка хотела было подумать что-то ещё, но её мысль мгновенно прервал стук шагов раздававшихся где-то за решёткой, далеко-далеко в коридоре, от чего ровно на секунду потеряв концентрацию Таюя неуклюже плюхнулась обратно на драный матрас, и осталась там, так как не хотела показывать противникам, что могла гораздо больше чем они предполагали.

«Пусть думают, что я не в состоянии даже сама подняться на ноги», – про себя отметила Таюя, и стала поджидать, пока увидит источник шума разорвавшего гробовую тишину помещения. К камере приближались несколько человек. Ровно через пять минут, около ржавой грязной решётки оказались три, совершенно незнакомые девушке шиноби, в таких же, как и у тех, что нашли её чёрных плащах с красными облачками, вот только это были не они. Быстро, почти мгновенно сняв взрывную печать с двери, а так же с давящим на нервы скрипучим звуком открыв старый огромный замок, трое оказались в камере, из-за ослепившего её пламя свечи принесенной этими незнакомцами с собой, от долгого пребывания в темноте, глаза Таюи еле смогли рассмотреть их силуэты, теперь уже точно зная, что среди шиноби не было «синего акулоподобного ублюдка», и его напарника.

– Смотрите-ка, она уже очнулась, – вдруг, вновь разорвав гробовую тишину камеры, произнёс один из ниндзя с зелёной разделённой на две полвины её оттенком кожей, и огромном кустом вокруг головы. Которого лишь только увидев издалека, Таюя мгновенно прозвала – «Кактус». А потом, жадно с, в буквальном смысле, голодным видом потянулся к девушке.

– Лидер-сама сказал привести её к нему на допрос, а не жрать прямо на месте, Зетсу, – мгновенно одёрнул его второй – светловолосый шиноби с непонятным символом на цепочке у него на груди и косой за спиной, – к тому же, он обещал мне новую жертву для моих ритуалов в честь великого Дзясина-самы, – спокойно и непоколебимо добавил он, мгновенно преградив путь противной зелёной руке «Кактуса» косой, от чего та так на полпути остановилась.

– Хватит спорить, вы тратите моё время, а время это деньги, – недовольно буркнул третий, который со всеми своими многочисленными зашитыми частями тела, кожи и её оттенком, вообще показался Таюе наиболее противным, что заставило девушку даже поморщиться, сопротивляясь подступившему к горлу рвотному позыву, и чуть отодвинувшись от троицы Акацки, зло выругаться:

– Что вам от меня нужно, долбанные ублюдки?

– А ну-ка повтори, что ты там ляпнула, бесполезный кусок мяса? – в гневе задала вопрос Звуковичке одна половина Зетцу.

– Она, наверное, хочет стать нашим обедом, – самодовольно и насмешливо добавила другая, а затем весь зелёный Акацки одновременно вновь потянулся к Таюе.

– Пошёл на хуй, кактус недоделанный!!! – отбиваясь от цепких зелёных рук, в буквальном смысле, прижавшись спиной к холодной неровной стене, задергалась на койке девушка, беспорядочно махая руками и ногами, трезво осознавая, что её сейчас возможно съедят.

– Кому было сказано – не жрать! – в гневе зацепив одного из своих соратников косой, и почти мгновенно прижав это кусто-подобное зелёное чудище к стене, так чтобы не ранить его, однако показать, что всё же может сделать это, на странность всё тем же спокойным тоном, рявкнул на него блондин.

– Ты что, Хидан, и в мыслях не было, – стала оправдываться одна из половин, почувствовав на их общей части крепко прижатую косу.

– Да, да, мы всего лишь хотели отвести её к Лидеру-Саме, – в подтверждение добавила вторая, а Таюя с отвращением покосившись на них двоих, лишь про себя отметила, что этот взбесившийся подорожник, мало того, что был шизанутым каннибалом сам по себе, так ещё и страдал страшным раздвоением личности.

– А что касается тебя, стерва? – закончив «разговор» с Зетцу, и моментально переместив косу так, что бы она оказалась около бледной нежной кожи на шее Звуковички, и слегка надавив одним из острых двойных лезвий на неё, от чего из тонкого, нитевидного пореза побежала маленькая алая струйка крови, – то если ты еще хоть что-нибудь вякнешь – до моих молитвенных ритуалов целыми сохраняться только твои гнилые внутренности. Поняла?

– Мне… похуй! – резко ухватив рукой остриё косы, и с силой оттолкнув её прочь от себя, сделав по середине ответа небольшую паузу, безразлично сказала Таюя, совершенно не обратив внимания на то, что её только что порезанная об оружие Хидана кисть, уже так же кровоточила как и нежная шея.

– Заткнись, стерва! – не выдержав подобной наглости, что было очень не свойственно ему вне ритуалов, Хидан, со всей силы врезал девушке обратной не острой стороной основания косы, от чего Звуковичка уже в который раз плюхнулась на грязный изодранный матрас, морщась от боли, и матерясь всеми нецензурными словами, которые только знала, а Какудзу, лишь спокойно, однако недовольно произнёс:

– Хватит, иначе живой мы её к Лидеру-Саме не донесём, и тогда он нам не заплатит, – что явно стало достаточно веским аргументом, как для Зетцу, так и для Хидана, естественно для них скорее первая часть предложения, чем вторая, но это было уже неважно.

Мгновенно позабыв обо всех своих разногласиях и издёвках над Таюей, Акацуки вместе силой скинули её с «кровати» и грубо заломив руки за спиной, не смотря на то, что Звуковичка дёргалась, вырывалась, и даже пару раз ударила их: Зетцу получил кулаком по морде, а Хидан с ноги в живот, потащили к Пейну по длинному мрачному коридору, попутно выслушивая о себе подобные фразочки типа:

– Идиоты, ублюдки, долбаёбы, пидорасы, сосальщики хреновы, уёбища лесные, хуилы недобитые!!!

Оказавшись ещё в каком-то огромном тёмном помещении, Таюя быстро осмотрелась вокруг, подметив, что в «зале для допроса» было гораздо уютнее, нежели в маленькой камере, откуда её буквально минуты 2 назад силой приволокли. Продолжая бегать глазами по помещению, взгляд Звуковички невольно наткнулся на только что подошедших к ней и этой, по мнению девушки «больной на голову пидорастичной троице» ещё двух Акацки, одного из них Хокумон сразу узнала. Это был тот самый владелец Шарингана, который в буквальном смысле спас Таюю от «Противной голубой рыбы», а вот второго – блондина, она увидела здесь впервые.

– Вы долго, – как всегда спокойно и непоколебимо произнёс брат Саске, Звуковичка уже давно догадалась, что Шаринганистый Акацук являлся именно Учихой, так как подобных глаз не было больше ни у кого, кроме их двоих. Да и Орочимару-Сама частенько рассказывал о нём, отзываясь не очень лестными словами, по всей видимости, потому, что так и не заполучил желанное Додзюцу. Только вот имени она до сих пор не знала. Или вернее уже не помнила.

– Зетцу опять хотел её сожрать, – надменно пояснил Хидан, а потом с отвращением грубо дёрнув красноволосую девушку за руку, добавил, – да и эта стерва не хотела идти с нами, размахалась руками, как Конохские АНБУ.

Услышав название организации, в которой долгое время занимал высокий пост, Учиха лишь недовольно хмыкнул, а голубоглазый блондин стоящий справа от него, с интересом уставился на незнакомку.

– Прямо как некоторые, – с ехидной ухмылкой намекая на до боли ненавистного ему Итачи, и покосившись взглядом на него, а потом, вернув свой единственный видный из под прядей светлых волос голубой глаз обратно на Хокумон, новый неизвестный Звуковичке шиноби быстро ухватил Таюю за подбородок, и внимательно рассмотрев лицо девушки, затем оставив на щеке противный мокрый след от языка на его руке, добавил, – а она дерзкая, мне нравиться.

– Заткнись Дейдара, сейчас не время! – не выдержав его излишне-глупого поведения, рявкнул на подрывника Учиха старший, от чего блондин тут же убрал руку, стараясь смириться с неимоверным просто распирающим его из нутрии гневом. А Таюя невольно усмехнулась.

– Ой, надо же, ещё один гордый злобный Учиха, – издевательски сказала она, припомнив как всего пару дней назад разговаривал с их Четвёркой Саске, – затем указав на этого, по её мнению выглядевшего как красивая кукла, нежели как нормальный мужик, Дейдару взглядом, добавила, – а это что, твоя девушка, что ты так о нём заботишься?

Все остальные находящиеся рядом Акацки, невольно зажали руками рот, что бы тупо не заржать – Итачи ещё никто никогда так не унижал, ибо слишком боялись, уже не говоря о несчастном подрывнике, который зло раздавил в руке кусок глины только что взятый из сумки, что бы слепить бомбу для огненноволосой Хокумон. Гнев быстро разлился по всему телу Учихи старшего, почти мгновенно вспыхнув кроваво красным Шаринганом в его глазах. И несчастная Таюя вскрикнула на всю пещеру от боли только что пережитой в гендзюцу.

– Хватит, вы ведёте себя, как кучка идиотов, – внезапно в глупую перебранку вмешался Пейн, только что появившийся в зале в виде голограммы. И все тут же устремили свои взоры на него, отставив в покое всю трясущуюся только что очнувшуюся от Цукиёми Таюю.

Видимо Итачи показал ей нечто достаточно страшное, потому что придя в себя, девушка не произнесла больше не слова, и лишь отходя от пережитого ей всего пару секунд назад шока, молча пошла с Зетцу и Хиданом в центр «комнаты» вся дрожа. Пристегнув Звуковичку наручниками к полу, чтобы она не смогла убежать, или даже хотя бы увернуться от применяемых при допросе техник, Акацки быстро заняли свои места и «мероприятие» началось.

Допрос длился уже третий час, но девушка так ничего полезного об Орочимару им не сказала, потому что почти ничего не знала, Санин никогда не посвящал в свои планы подчинённых, а даже если бы что-то и говорил, Таюя всё равно бы ни слова из этого не произнесла. Так как какие бы техники не применяли на ней Акацки – всё было лучше экспериментов Орочимару-самы, куда змеиный Санин отправлял всех предавших или больше не нужных ему шиноби. Да и девушка уже давно не боялась боли. Жизнь научила Таюю всему, в её биографии почти не было дней, когда огненноволосая Звковичка не испытывала бы чего-то подобного: родители не любили Таюю, потому что она не имела их клановых способностей, да и вообще девушка смутно помнила свою семью после того нападения вражеских шиноби на них с отцом. Далее Хокумон нашёл Кабуто, что собственно, было ещё хуже, чем умереть прямо там на месте, потому что ниндзя-медик подверг её эксперименту по прокладыванию каналов чакры, что было не так безболезненно, как казалось на первый взгляд. Чуть позже сам Орочимару поставил ей Проклятую Печать, и опять девушке пришлось пройти через неимоверную боль. Жизнь Звуке под началом змеиного Санина никогда не была безоблачной, как для Таюи, так и для всех остальных обитателей Ото. Поэтому пытки так ничего и не понявших, почему же их техники на неё не действуют, Акацки были Звуковичке безразличны. В последний раз, применив на несчастной Хокумон какую-то технику, от которой громко заорав на всю пещеру и скорчившись от боли волной прокатившейся по всему её телу Таюя вновь плюхнулась на холодный пол, судорожно дёргаясь чтобы это страшное ощущение наконец-то прекратилось. Огненно-красные волосы девушки рассыпались по слегка влажным чёрным камням, а карие глаза стеклянным взглядом всматриваясь куда-то вдаль, неподвижно начали показывать, что жизнь снова уходит от неё.

– Чёрт!!! – взбешенно рявкнул Лидер, так, что его голос эхом отдался по всему помещению, – Учиха!!! – добавил он, окинув грозным взглядом Итачи, как бы намекая, что пришло время применить его Шаринган.

– Это бессмысленно, – спокойно ответил брат Саске, – я применил на ней Цукмёми уже дважды, и честно говоря, вообще не понимаю, как она до сих пор ещё жива. Третий раз убьёт и её, и мои глаза.

– Итачи-сан прав, – подтвердил Кисаме с отвращением, взглянув на Таюю, – если мы продолжим допрос Лидер-Сама, она умрёт, и тогда мы вообще не получим никакой информации.

– А если она просто ничего не знает? – безразлично прошептал сквозь оболочку марионетки, в которой находился Сасори.

– Хм… – недовольно поморщился Хидан, подумав о том, что для его ритуалов от внутренностей девушки вообще ничего уже почти не осталось в хорошем качестве.

– Мне кажется, знает, Сасори-дана, – почему-то впервые в жизни согласился с Итачи и Кисаме Дейдара, голубым глазом пробежавшись по корчащееся от боли Звуковичке.

– А я думаю, нам стоит закончить допрос, – хитро потирая ручки хором воскликнули обе половины Зетцу.

– Тебе лишь бы пожрать, – прикрикнул на него Какудзу, – а нам какая выгода от того, что ты пообедаешь? Денег мы от этого не получим.

Конан промолчала, ожидая ответа Пейна, с которым почти всегда была согласна.

– Молчать!!! – уже во второй раз за день рявкнул Лидер, затем запнувшись в мгновенно образовавшейся тишине, задумался.

Пейн вовсе не хотел оставлять Таюю в живых, это было хлопотно и не выгодно, ведь к врагу, который не сознался на первом же допросе, нужно было относиться с особой осторожностью, но и убить Звуковичку так просто – ничего не узнав, тоже не входило в его планы, видимо Лидеру уж слишком позарез нужна была информация, так как спустя пять минут гробовой тишины он произнёс:

– Итачи и Кисаме, отведите её обратно в камеру, продолжим в другой раз. Вы оба будете надзирателями шпионки Орочимару, до того, как она расколется. Все остальные свободны, – затем голограмма Пейна растворилась в воздухе. За ним исчезла и не настоящая Конан, а так же и те шиноби, которые сейчас не присутствовали здесь лично.

Остальные Акацки медленно стали разбредаться по своим углам логова. А Учиха старший и его рыбоподобный напарник, отстегнув Таюю от пола, быстро потащили девушку обратно в «коробку».