Текст книги "Последний из Учих (СИ)"

Автор книги: Rayne The Queen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Вовремя успев заметить летящее к ней оружие, Хокумон попыталась было отскочить в сторону, но, как на зло, попавшийся ей под ноги корень дерева, так и не позволил Звуковичке этого сделать. Споткнувшись об него, девушка уже второй раз за сегодняшний вечер неловко растянулась на земле, когда это ох как не было ей нужно. И потому, не успев увернуться, быстро сообразила, что это конец, и кунаи в точности должны были попасть по ней, если бы не…

В один момент, будто из неоткуда, из тени деревьев появился тот самый ниндзя, всего мнут десять назад так метко швырнувший катану в одного из незнакомцев, и, закрыв Звуковичку от опасности, одновременно тем самым позволив двум первым кунаем впиться в его сильное плечо, больно ранив защитника Таюи, а затем с лёгкостью выдернув свой меч из тела мёртвого шиноби отбить три остальных. После чего виртуозно дёрнув такой же леской, как была у незнакомцев, если не их же, одним резким движением обеих рук располовинил, или даже вернее распятерил наглого вражеского ниндзя, а потом, легко добил последнего оставшегося противника катаной, даже не успевшего вскрикнуть, прежде чем острое лезвие коснётся и его.

Всё ещё лёжа на земле Хокумон молча в шоке наблюдала за происходящем, нет, её вовсе не удивляла, и даже не пугала жестокость спасителя носительницы Проклятой Печати к врагам, Орочимару делал со своими пленными и не такое, так что Таюя за всю свою короткую жизнь успела насмотреться на подобные сцены. Но, причина прийти в шок от увиденного у девушки всё же была, чего, чего, а такого она никак не ожидала, – даже не догадывалась, что он, окажется здесь в нужный момент, защитит её, и рискнёт собственной жизнью ради, оказавшейся абсолютно бесполезной в этом бою, слабой, что Звуковичка так сильно ненавидела, и беспомощной Хокумон. Этот человек всегда казался ей безразличным и холодным, если не безжалостным психом, и Таюя даже со стопроцентным зрением, в упор пялясь на него, никак не могла поверить в правдоподобность происходящего, наверное, поэтому, замерев будто не живая на мягкой изумрудной траве, сканировала ниндзя взглядом. Заметив, что Хокумон по-прежнему не поднимается на ноги и лишь удивлённо смотрит на него, шиноби быстро, однако гордой походкой царя – победителя, легко вертя в руке окровавленную катану, подошёл к ней, и, взяв за руку, с силой однако одновременно нежно поставил Звуковичку на ноги. А затем, с впервые слышащейся в его непоколебимом голосе интонацией какого-то непонятного волнения за красноволосую, коротко спросил шёпотом, однако, Хокумон отчётливо услышала каждое произнесённое слово:

– Ты в порядке?

Не зная что и ответить, и даже совершенно позабыв выдернуть свою ладонь из его тёплой сильной руки, девушка невольно попятилась назад от удивления, будто не помня, что за спиной у Звуковички находилось дерево. Мгновенно коснувшись нежной кожей на затылке и позвоночнике неприятной шершавой коры даже через одежду ощутив колющую боль, и глядя точно, точно в чёрные как ночь светившиеся всего пару секунд назад кроваво-красным Шаринганом глаза, смогла произнести лишь:

– Эм… – вместо нормального полноценного ответа, заставившего собеседника носительницы Проклятой Печати самого выпустить её хрупкие пальцы из его руки, и легко коснувшись тыльной стороной кисти нижней разбитой губы на лице Таюи тем самым вытерев текущую ото рта струю крови, второй раз задать вопрос:

– Ты в порядке, Таюя? – голос Саске прозвучал как никогда доброжелательно и заботливо, эхом всколыхнув тишину лесной поляны, лишь только он произнёс имя Хокумон.

Услышав как слово «Таюя» ещё несколько раз раздалось где-то вдалеке, Звуковичка наконец-то опомнилась, и резко встряхнув головой, чтобы, как ей казалось, прогнать прочь эти дурные галлюцинации вызванные, скорее всего, хорошим ударом головой об дерево, или возможно бывшим на кунаях и сюрикенах ядом, и будто в полусне, заикаясь, выговорила:

– Д-да… Я в-в порядке, – затем замолчала, пытаясь окончательно прийти в себя. И продолжая в упор пялиться на Учиху, лишь ощутив как его приятная на ощупь рука нежно соскользнула от губы вниз по подбородку затем дальше, и быстро стала выдёргивать крепко и больно впившиеся в тело девушки сюрикены, а потом добавила, – я не понимаю. Ты, ты ведь никогда ничего подобного ни для кого не делал. Мы – Звуковики, для тебя лишь материал – средство, добраться до цели – заветной мечты убить старшего брата. П-почему? Почему чёрт тебя на хрен твою мать побери ты спас меня, Саске? Зачем сохранил мою жизнь, я ведь слаба, никчёмна и бесполезна, – к концу фразы девушка уже почти орала зло и раздражённо от непонимания молотя нового Каге Звука кулаками по спине, – Орочимару-сама уже давно бы на хрен меня замочил? Почему ты твою мать, не дал этим ёбанным уродам завершить свою работу? Зачем ты, ебать тебя во все дыры, издеваешься надо мной? Какая тебе от этого выгода? – зло ухватив мстителя за шиворот и заставив выдрав последний сюрикен из раненной ноги Таюи вновь смотреть ей в глаза, всё в том же недовольном тоне спросила Хокумон.

– Не всё измеряется выгодой, – небрежно отшвырнув прочь мелкие железные «звёзды», спокойно ответил Саске, посмотрев в удивлённые карие глаза Звуковички, а затем добавил, будто процитировав Наруто: – ты сказала, что я не забочусь о своих подчинённых и мне всё равно на вашу жизнь и судьбу. – Ты была не права. Я готов сражаться до последнего, и убить каждого, а если понадобиться даже отдать собственную жизнь за тех, кто мне дорог, – Учиха запнулся на секунду, и виновато осмотрев всё израненное тело красноволосой, на котором только, только зажили следы его ярости и жестокости, – Особенно, если это касается тебя, – мститель вновь остановился и тяжело вздохнул, будто специально выжидая время, перед тем, как сказать что-то важное, впрочем, так оно и было, – потому, потому что я люблю тебя, – теперь уже и сам, заикаясь, от слов, которые никогда раньше не говорил ни одной девушке, нервно закончил фразу Саске.

И даже не дав Хокумон ошеломлённой то ли от того, что он впервые в жизни честно и открыто говорил правду, то ли всё ещё не могущей прийти в себя, после того, как Учиха её спас, произнести ни слова в ответ, быстро сменил тему разговора, чтобы его признание показалось ей не таким чётким и явным, так как больше всего на свете, даже больше смерти и Итачи, вместе взятых, Учиха боялся казаться слабым, а подобные высказывания вовсе не указывали на его силу, и даже более того, показывали на зависимость от женщины, и сопливых чувств к ней.

– Пошли, нам… – начал было говорить Саске, так же быстро спрятав катану обратно в ножны, как и достав перед боем, но так и не смог закончить предложение, от резкого движения второй рукой, всё ещё торчащие в левом плече кунаи, тут же напомнили о себе.

Отдавшись по всему телу мстителя сильной болью, и вместе с обильной потерей крови за время «милой» беседы, две инородных железяки, заставили Учиху невольно покачнуться вперёд и, чуть не упав, опереться рукой на дерево позади Хокумон. Со стороны это выглядело так, будто мститель собирался обнять Звуковичку. На секунду их губы почти соприкоснулись в случайном поцелуе, но, тут же опомнившись, пообещавший больше и пальцем не касаться девушки, раз ей это так было противно и страшно после того раза Учиха, быстро отшатнулся на пару сантиметров назад, не давая этому произойти и своими чёрными как ночь глазами уставившись в карие радужные оболочки Таюи.

– Чёртовы ёбанные кунаи, – теперь уже совершенно без отвращения и страха, испытываемого к мстителю, выругалась Звуковичка, и резко выдрав оружие из окровавленного раненного плеча Учихи, добавила, – дай я тебя осмотрю, – чуть сдвигая наполовину заляпанную кровью, белую свободную рубашку мстителя в сторону от повреждённого участка тела.

Саске не стал ей мешать, и лишь незаметно краем губ улыбнулся от того, что девушка его мечты наконец-то коснулась мстителя по собственному желанию, без всякого ужаса и отвращения. Тёплые и нежные, будто у профессионального ниндзя-медика руки Звуковички, легко прошлись по краю раны и затем, грубо отодрав кусок от подола платья Хокумон, приложили ткань к плечу, чтобы остановить кровь.

– Вот так, – деловито сказала карасноволосая, уже в который раз за вечер, случайно столкнувшись глазами с взглядом Учихи, и слегка придавив кистью что-то вроде «повязки».

Ещё около пяти секунд, делая вид, что обоим им этого на самом деле не хочется Саске и Таюя безмолвно просмотрели друг на друга, чувствуя теперь уже их общее, слившееся воедино, тёплое приятное дыхание, до того, как губы обоих не соприкоснулись -таки в страстном поцелуе.

Про раны, кровь, боль и всё случившееся раньше они как будто забыли. Для Хокумон и Учихи больше не существовало ни прошлого, ни будущего, ни разницы в возрасте, ни запретов – совершенно ничего, кроме их двоих и, объединявшей пару, страсти. Рука девушки медленно отпустила кусок ткани, сдерживавший уже не текущую кровь из полуобнажённого плеча мстителя, и бесполезный обрывок платья легко качаясь на ветру полетел вниз на траву. Руки Саске в ответ наконец-то крепко обняли Таюю по её собственной прихоти, касаясь такого желанного для их обладателя женского тела. В один миг, поддавшись приятным прикосновениям пальцев Учихи, девушка вновь прислонилась спиной к шершавой коре дерева, теперь уже совершенно не обращая внимания на покалывающую боль сквозь одежду. Кисти Хокумон быстро поднявшись по неровностям позвоночника мстителя, легко и на странность для Таюи нежно вплелись ему в волосы на голове. Подарив друг другу ещё несколько страстных поцелуев, оба они упали на мягкую, словно кровать, изумрудную траву. Оказавшись сверху, как и в прошлый раз Учиха невольно оторвался от губ любимой, и вопросительным взглядом, дал понять, что без согласия Хокумон, продолжения может и не быть. Чувствуя, как тело Саске прижало её обеими лопатками к земле, Звуковичка лишь спокойно взглянула на него, и с лёгкой улыбкой утвердительно кивнула головой, сама не зная зачем она всё это делает. Губы мстителя вновь накрыли губы красноволосой, и их полуночное безумие продолжилось. Одежда дождём бесполезных тряпок слетала с Саске и Таюи в разные стороны. Его мягкие тёплые губы уже шарили где-то между двумя упругими грудями, когда Хокумон сквозь стон, задыхаясь от страсти, произнесла, или нет, даже прокричала, так, что её голос эхом раздался где-то в другом конце поляны:

– Возьми меня… Возьми прямо здесь… – от желания девушка тяжело выдохнула и, полностью поддаваясь сильным рукам Учихи, прикрыла глаза от удовольствия. Лишь только услышав слова Звуковички, Саске быстро нащупал нужную промежность пальцами, каждым своим прикосновением чуть ниже живота заставляя Таюю вздрагивать от новой волны наслаждения, и резко вошёл в неё.

– Аааааааааааахххххххх…… – вскрикнула Хокумон от неожиданного ощущения чего-то тёплого большого и упругого внутри себя, так крепко сжав пальцы на спине Учихи, что там наверняка остались ровно 10 небрежных синяков.

Почувствовав, как девушка поцарапала ему кожу поперёк позвоночника, Учиха даже не поморщился. Эти мелкие ранки были ничем по сравнению со всеми теми, что остались на них обоих после боя, поэтому он лишь страстно поцеловал Таюю в губы и начал двигаться в привычном для него темпе, продолжая водить руками по обнаженному телу Хокумон. Звуковичка ответила на его поцелуй, засунув свой язык в рот Саске и одновременно играя с его языком чуть отпустив несчастную спину, в которую так больно впилась ногтями, забегала пальцами по бледной коже. Перестав ласкать грудь Таюи, Учиха спустился одной из кистей на бедро девушки, и нежно проведя по нему рукой, перевернул их с Хокумон в другую позу. Оказавшись сверху, девушка бросила на своего партнёра удивлённый взгляд, так как вовсе не ожидала подобного, обычно Саске любил быть главным во всём, и в сексе, как она полагала, тоже. Но сегодня Учиха был словно сам не свой, на секунду Таюе даже показалось, что это и вовсе не он. И если бы не Проклятая Печать, которая была у них обоих, позволяющая ощущать носителя подобной метки другому носителю, Хокумон бы подумала, что человек, спасший ей жизнь, вовсе не был Учихой. Заметив, что Звуковичка на несколько секунд замерла, Учиха ещё раз ласково провёл по одному из её бёдер рукой и хитро ухмыльнулся, показывая, что хочет продолжения. Таюя не заставила себя ждать, слегка наклонившись к лицу Саске, девушка страстно поцеловала его в губы и они продолжили то, что начали, нежно касаясь руками друг друга. Ещё несколько минут на поляне эхом раздавались стоны наслаждения и тяжёлое дыхание Звуковиков, пока они вновь не вернулись в первоначальную позу. Опять ощутив спиной мягкий травяной покров Хокумон в последний раз резко дёрнула бёдрами, и они с Саске вместе кончили, крепко прижавшись друг к другу, а затем, устало слившись в финальном страстном поцелуе, наконец-то разорвали объятья. Улёгшись рядом с Таюей на траву, Саске, теперь уже не боясь казаться слабым или глупым перед красноволосой, спокойно произнёс, всё ещё пытаясь отдышаться:

– Я люблю тебя, Таюя.

Его слова прозвучали в несвойственной манере, хотя Учиха говорил как всегда, но не было в этой фразе сейчас ни холода, ни безразличия, которые обычно сопутствовали речи мстителя.

– Я… Я… – Хокумон пыталась сказать ту же фразу, но, будто позабыв все слова, заикалась сейчас на подобии Хинаты, она хотела произнести ответное «Я тоже тебя люблю», но почему-то не могла, поэтому лишь улыбнувшись Саске, придвинулась ближе и поцеловала его в губы.

Ответив на поцелуй, Учиха легко провёл рукой по кроваво-красным волосам девушки, и, поднявшись с травы, начал одеваться.

– Пойдём, скоро рассвет, и если остальные не увидят нас в лагере, начнут искать, – Саске поднял с земли вещи Хокумон и протянул их, уже успевшей усесться, положив голову себе на калении и наблюдавшей за ним, Звуковичке.

Таюя ничего не ответила, лишь молча кивнув в знак согласия забрала одежду. Подав руку Хокумон, Учиха с лёгкостью притянул её к себе, чем самым помог подняться с земли, и приобнял за плечи, зачем-то уставившись в её большие карие глаза. Они простояли вот так, безмолвно смотря друг на друга ещё несколько секунд, после чего Саске жадно и властно поцеловал красноволосую, и, стараясь быть как можно мягче, прошептал ей на ухо:

– Одевайся, – в этом слове не было приказа, сейчас Учиха говорил с Хокумон на равных.

Безмолвно кивнув в знак согласия, Звуковичка быстро нацепила на себя все эти тряпки, что держала в руках, ведь после боя с врагами и того, как наряд Таюи повалялся на земле, одеждой его уже трудно было назвать, затем оба шиноби вместе направились обратно в лагерь.

Начинало уже светать, когда Саске и Таюя наконец-то добрались до места, где спали все остальные Звуковики, впрочем, которые давно вовсе не спали, а проснувшись, бегали по лагерю в поисках «сладкой парочки». Ещё издалека завидев Учиху, Карин тут же направилась к нему, и, оказавшись рядом почти мгновенно повиснув на шее мстителя, залепетала:

– Саске, где ты был? – затем, так же как и все остальные, заметив грязную окровавленную и всю изодранную одежду обоих ниндзя, добавила, недовольно рассматривая испорченный наряд брата Итачи, как бы задумавшись над этим: – Что с тобой произошло? – после чего, состроив Саске милые глазки, вопросительно посмотрела на него в ожидании ответа.

Только что появившегося около Джуго Суйгетсу, тоже на данный момент заинтересовал этот вопрос. И он, деловито сложив руки на груди, хитро уставился на Учиху думая, как тот будет оправдывать свой внешний вид. И уж тем более, внешний вид Хокумон, которая, мало того, что выглядела так же, так и до сих пор напоминала всему составу Пятёрки Звука, а так же Хеби, которые в упор на неё сейчас смотрели, о том, что сделал с ней Саске в прошлый раз, только своим присутствием.

– На нас напали, – коротко ответил новый Каге Звука, и больше не говоря ничего, пошёл в свою палатку, переодеваться, решив, что для его подчиненных этой информации будет вполне достаточно.

Таюя лишь утвердительно кивнула головой, быстро словив на себе недовольно-удивлённый, однако, как всегда спокойный, укорительный взгляд Кимимаро, всё ещё помнящего тот день, когда силой вытаскивал её из душа, после первой ночи с Учихой, и тоже направилась к себе в палатку.

====== Глава 9. Королева Звука ======

Ещё один приятный солнечный день приветствовал улицы Ото тёплыми золотистыми лучами грея жителей деревни, ознаменовывая где-то полдень. Таюя находилась в своей комнате, а вернее в комнате в которую она переселилась по указанию Кимимаро ещё в тот ужасный для неё день, после долгой и утомительной миссии, с которой они совсем недавно вернулись. Девушка была в хорошем настроении и, напевая одну из своих мелодий часто играемых ей на флейте в одиночестве в лесу, перебирала разбросанные на письменном столе вещи, стоя в одном полотенце, как внезапно в дверь постучали.

– Можно. Кого там ещё черти принесли? – недовольно задала вопрос, даже не оборачиваясь Звуковичка, продолжив перебирать хлам у себя на столе.

Далее девушка услышала как кто-то бесшумно вошёл в её комнату, но Таюю это как-то не сильно волновало, она могла дать по морде любому, ну, возможно любому, кроме Саске, а ему по морде давать ей как-то не очень хотелось больше. Поэтому Хокумон даже не обратила внимания на своего гостя, пока он не обратился к ней, легко коснувшись голого ещё влажного после душа плеча:

– Таюя, нам надо с тобой поговорить, – спокойно и размеренно как всегда прозвучал голос шиноби, знакомый голос, но он не принадлежал, ни одному из Учих, поэтому Звуковичка невольно вздрогнув, обернулась.

– Кимимаро? – тут же удивлённо задала вопрос красноволосая, наконец-то увидев своего собеседника и, почти мгновенно, добавила: – Какого чёрта тебе здесь нужно?

– Я хотел поговорить на счёт тебя и Саске, – всё в том же тоне сказал Кагуя, как-то безразлично смотря на Таюю.

При упоминании нового Каге Звука девушка аж вздрогнула во второй раз. Ей было что скрывать, их отношения от простого изнасилования за это время переросли во что-то гораздо большее, но Хокумон не хотела, чтобы все остальные знали, или хотя бы догадывались об этом, не желала, потому что просто понимала, чем ей это грозило. Разгласив о том, чем они занимались с Учихой помимо битвы в лесу, Звуковичка автоматически становилась одной из многочисленных девок Саске, ведь он ни разу не намекал на официальные отношения. Впрочем, Таюе это было и не надо, но тогда выходило, что она всего лишь развлечение на одну ночь, такая же как и все девицы, клеящиеся на Шаринганистого Каге, а значит ничем хорошим носительнице Проклятой Печати это не светило.

– Причём тут нафиг до меня ваш грёбанный Саске? – недовольно задала вопрос Хокумон, нервно сложив руки на груди, и недоверчиво уставившись на Кимимаро в ожидании ответа.

Но вместо него далее последовал ещё один вопрос на этот раз произнесённый Кагуей:

– Ты, правда, этого хочешь, Таюя? – с какой-то ноткой укора прозвучало предложение. Кимимаро говорил так, будто сам не верил своим словам, но на лице его по-прежнему не было ни единой эмоции.

– Не поняла, о чём ты? – скинув с волос на голове полотенце и небрежно сбросив ещё мокрые красные пряди себе на плечи, удивлённо сказала девушка, грубо швырнув бесполезный махровый кусок ткани куда-то в сторону.

– Перестань Таюя, я не такой идиот как остальные из Пятёрки Звука или Хеби и уже давно догадался, что на вас не только напали в лесу. Учитывая силу скорость и ловкость Учихи + по Проклятой Печати у каждого из вас, не трудно было догадаться, что с обычными ворами – ниндзя вы оба, нет, даже твой Саске в одиночку справился бы за 5 минут. И полагаю, о том, чем вы занимались всю оставшуюся ночь, мне не стоит говорить, это и так ясно. Вот только одного я до сих пор не могу понять – почему? – пояснил Кимимаро, в последнем предложении чётко сделав намёк на то, что по логике девушка должна была бояться этого как огня. Но по какой-то неизвестной лидеру Пятерки Звука причине близость с Саске уже не вызывала у неё страха, чем самым напрочь отбив у Хокумон какое-либо желание, да и возможность врать дальше.

– Это не твоё дело, – недовольно огрызнулась Звуковичка от того, что Кагуя нагло лез в её личную жизнь, хотя до сих пор была благодарна ему за всё, что он для неё сделал, – мои отношения с Учихой никак тебя не касаются, – девушка подошла к светловолосому чуть ближе, и, взглянув в бездонные зелёные глаза, добавила: – Да, ты спас меня тогда, помог прийти в себя, и я никогда этого не забуду, спасибо Кимимаро. Но это не даёт тебе права лезть в мою личную жизнь, – Таюя нехотя отвела взгляд в сторону от собеседника, и закончила фразу: – И, честно говоря, я вообще не понимаю, почему тебя всё это так колышет?

Договорив, Звуковичка замолчала, а затем, вернувшись на прежнее место, нагло уселась на стол. Ещё где-то примерно секунд пять Кагуя не знал что ответить, от чего в комнате тут же воцарилась гробовая тишина.

– Но… – наконец-то собравшись с мыслями, хотел было что-то возразить Кимимаро, однако это ему так и не удалось, и предложение протеста прервалось в самом начале, так и оставшись не сказанным навсегда.

– Ты слышал, что сказала девушка? – «Это не твоё дело», – громко и властно повторил слова Хокумон Саске, минуты 2 назад появившийся за спиной у Кагуи в дверном проёме спальни красноволосой, не дав Кмимаро ответить. Затем, оторвавшись от стены, на которую всё это время опирался одним плечом вошёл в комнату и продолжил, с особой интонацией выделив слово «мою», – так что отставь мою королеву Звука в покое, и катись отсюда, костлявый.

Резко развернувшись к Учихе лицом, Кагуя зло проследил за ним глазами, и так же грубо, как и новый Каге Звука ответил, одновременно преградив мстителю путь к Таюе, вновь обнажив несколько белых как снег костей, только что появившихся из предплечья:

– У тебя ещё молоко на губах не обсохло, что бы мне указывать, сопляк Шаринганистый, – на эту выходку Лидера Пятёрки Звука Саске ничего не ответил, лишь зло посмотрев на Кагую тем самым кроваво-красным Додзюцу, о котором Кимимаро так опрометчиво упомянул, а ехидное выражение лица Учихи моментально сменилось на угрожающее, давая противнику понять, что за такие не уважительные слова к себе может убить его прямо здесь, даже не задумываясь.

Однако, похоже, Кагуя вовсе не собирался затевать драку в спальне Хокумон, либо он этого не хотел делать при красноволосой, либо просто замышлял поставить нового Каге Звука на место как-то по-другому, потому что далее Кимимаро добавил только:

– Ты мне за всё заплатишь, но не сейчас и не здесь, – а затем, спрятав кости обратно, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Проводив Кгую недовольным взглядом, «сладкая парочка» наконец-то осталась наедине. Да, это был первый раз, с того самого дня, как Таюя и Саске находясь в обществе друг друга при этом были только вдвоём. Но даже сейчас, получив-таки заветные минуты уединения, они вели себя будто видели друг друга впервые. То ли приход Кимимаро, то ли долгое пребывание «вдали», друг от друга сейчас давали о себе знать, но как Хокумон, так и Учиха не знали с чего начать разговор, и поэтому просто молчали, будто боясь нарушить, вновь образовавшуюся, тишину.

– Твоя Королева Звука? – наконец-то осмелившись заговорить первой, в недоумении дерзко спросила Таюя, дескать давая понять, что никогда не подписывалась на подобное, сложив руки на груди.

Учиха промолчал, ему нечего было ответить, он назвал Хокумон именно тем словосочетанием, которым следовало бы называть её уже давно, если правитель Ото, не хотел, чтобы красноволосая была одной из всех его шлюх, а новый Каге вовсе не желал подобного, и поэтому, властно ухмыльнувшись, он подошёл к Звуковичке ближе. Руки Саске мгновенно обвили её стройное тело как змеи крепко прижав к мстителю, губы Учихи легко скользнули по нежной щеке красноволосой, и лишь тогда, новый Каге Звука, прошептал ей на ухо:

– Да, – затем оторвавшись от мочки Таюи, будто приказным тоном, словно и не рассчитывая на ответ – «нет», задал вопрос: – Тебе не нравиться?

Хокумон промолчала. Ей было всё равно, носительница Проклятой Печати давно уже не ждала ни любви, ни жалости, ни подачек со стороны окружающих, поэтому Звуковичку как-то не сильно волновало, как именно будет называть её Саске. Гораздо больше Таюю сейчас беспокоило, что она к нему испытывала, кроме смеси непонятных самой красноволосой страха и желания, но с этим, увы, девушка никак не могла разобраться до сих пор, потому Хокумон лишь легко и безмолвно поцеловала Учиху.

– Полагаю, это одобрение, – нагло и бесцеремонно растолковал молчаливое проявление нежности со стороны Таюи Саске именно так. После чего сам, подарив любимой несколько приятных прикосновений губ, добавил: – Я хочу, чтобы ты переехала в мои покои. С сегодняшнего дня, ты официально – королева Звука, и поэтому не должна жить неизвестно где, так как и все эти никчёмные крысы, – Учиха младший сделал явный намёк на остальных жителей логова, – прятаться по грязным каморкам. Собирайся, – следующее оскорбление с уст Саске, пало на нынешнюю не большую, спальню Хокумон, после чего он замолчал, и тут же выпустив крепко прижатую к себе девушку его мечты, направился к выходу из комнаты, даже не дождавшись ответа.

Таюя открыла рот, чтобы грубо произнести что-то типа фразочки – «А что я там забыла?», но не успела. Учиха уже скрылся за дверью. И раздосадованная Хокумон поняла, что ей придётся подчиниться, или может, носительница Проклятой Печати сама хотела подчиниться, что было вовсе не приемлемо для Звуковички раньше, но почему-то казалось нормальным сейчас. Посему, красноволосая не стала догонять мстителя, а лишь про себя матерясь на эту оплошность, начала небрежно скидывать свои тряпки и другие личные вещи в одну стопку на кровати.

Ясный солнечный день уже подходил к концу, когда, зло пнув дверь в покои Саске, Таюя грубо втащила сумку с её вещами, и, оказавшись внутри новой спальни, небрежно швырнула свои пожитки на пол. Затем, отметив, что самого хозяина комнаты, идеальный порядок которой крайне поражал Хокумон, не было по близости, так же бескультурно толкнув стопой «деревяшку», ударом закрыла за собой дверь. Оставшись наедине, Звуковичка безразлично пробежалась глазами по покоям, оценивающе разглядев каждую деталь интерьера, и так и оставив сумку с личными вещами на проходе, сделала ещё пару шагов вперёд. Таюя не могла не заметить, что эта комната была почти царской палатой по сравнению с её, как Учиха выразился «грязной коморкой», но девушка всё равно, почему-то всё ещё чувствовала себя здесь неудобно. То ли вся роскошь личных покоев Саске, то ли их принадлежность Учихе как-то давили на Хокумон. Она не привыкла к таким богатым и уютным, даже не смотря на весь царивший здесь, как и по всему логову, полумрак, местам. Звуковичке почему-то хотелось схватить все свои тряпки и бежать обратно в маленькую узкую комнатку, к которой она так привыкла за несколько недель, но, что-то всё же останавливало её, что-то одновременно манящее и пугающее, и этим чем-то была ещё одна небольшая деталь, которую сама носительница Проклятой Печати заметила лишь сейчас – спальня Саске, не смотря на всю свою роскошь, очень походила, на комнату Итачи. Да, здесь было гораздо просторней, и отсутствовала кровать «противной рыбы» – Кисаме, но что-то в оформлении казалось общим, одинаковым Учиховским и в том, и в другом помещении, и это сейчас заставляло девушку чувствовать какую-то приязнь к новому месту жительства.

Резко встряхнув головой, чтобы наконец-то отбросить все бесполезные мысли о возвращении в свою «коморку», Звуковичка ещё раз повела взглядом по огромной комнате, пока её глаза случайно не наткнулись на старое фото, в рамке, располагавшееся на письменном столе. Тут же позабыв всё, о чём Хокумон до этого думала, Звуковичка подошла к предмету мебели и взяла снимок в руки, теперь уже внимательно рассматривая его. Да, Таюя надеялась увидеть здесь фото семьи Саске, но девушка никак не ожидала, что на снимке окажется до боли ненавистный Учихе младшему, Итачи, даже не могла предположить, впрочем, как и никто из знающих правителя Ото ныне не смог бы. Нет, Звуковичка хорошо знала, что оба нукэнина являлись братьями. И даже, возможно, догадывалась, что когда-то они были по-родственному близки. Но, учитывая всю ненависть и злобу, с которой мститель вспоминал Учиху старшего, увидеть здесь фото братьев, да ещё улыбающихся и в обнимку, было крайне необычно, являлось чем-то странным, вызывающим глубокий шок. Простояв, словно не живая, от удивления ещё пару минут Хокумон, дёрнулась, что бы отойти от накатившего на неё ступора, и поставила снимок обратно, про себя подметив, что всё же оба Учихи были слишком странными, даже для её понимания. Затем устало зевнув, хотела плюхнуться на огромную мягкую кровать, что бы передохнуть после тяжёлого дня, а так же хоть как-то отвлечься от, только что, пережитого ей морального потрясения, но вовремя спохватилась. Краем глаза заметив на покрывале цветок, который точно раздавила бы упав на матрас, даже не смотря, и находившееся под растением чёрное атласное кимоно.

– Твою мать, – от ещё большего шока и недоумения, выругалась Звуковичка.

Таюя не ожидала, что кто-то может проявлять к ней подобные знаки внимания. Девушке никогда не дарили ничего, кроме тумаков, ну и естественно флейты, которую она до сих пор использовала как оружие, а уж цветов и одежды ни от кого Хокумон не ожидала и подавно, тем более от казавшегося ей холодным, властным и безразличным Саске.

«Это сон? Нет, я точно сплю и вижу долбанный кошмар – халявский сыр бывает только в мышеловках, идиотка. А значит это ловушка», – мгновенно забегали предостерегающие мысли в голове красноволосой, но было уже поздно, Хокумон слишком далеко зашла в игре в любовь с Учихой, поэтому отказываться от подарков, даже не смотря на свои же собственные предостережения, не стала.

Поначалу девушка хотела было просто швырнуть новое кимоно вместе с цветком на тумбу возле кровати, но любопытство остановило её. Дело в том, что Хокумон никогда в жизни не носила подобные вещи. И даже не смотря на всю свою не женственность, её слишком мучил интерес к тому, как же Звуковичка будет выглядеть в этом «бабском тряпье». Более того, что Саске, как на зло, угадал цвет, будто прочитав мысли и пристрастия девушки в её глазах, не горя уже о, с детства любимом, цветке Таюи – красной розе. И любопытство всё же подавило безразличие. Быстро прихватив с кровати оба подарка, девушка понеслась с ними в ванную – единственное место в комнате, где были и вода и зеркало одновременно. Прежде всего, грубо запихнув цветок в, практично оставленную Учихой здесь, вазу, Хокумон небрежно сбросила свою повседневную одежду, а так же головной убор, что постоянно носила вместо шляпы на волосах, и неуклюже стала натягивать на себя атласный балахон. Одев наконец-таки изящную женскую «тряпку» выгодно облегавшую стройное тело Звуковички в положенных местах, девушка подвязала кимоно поясом. После чего, покрутившись перед зеркалом пару минут разглядывая свой внешний, преобразившийся до неузнаваемости, вид, безразлично хмыкнула, и решила всё же пойти спать, так как лишь только её любопытство было подавленно, Таюя вновь ощутила усталость. Покинув ванную, она быстро пошла босыми ногами по полу, и, грубо пнув за собой дверь, как и при входе в спальню в первый раз, сначала открыла, а потом закрыла её стопой. Оказавшись вновь в покоях Каге Звука, девушка не заметила, что Учиха, как-то бесшумно объявившись здесь, уже давно поджидал её, лёжа на кровати закинув обе руки себе под голову. Однако, Саске даже ничего не успел сказать, прежде, чем запутавшись в длинном подоле кимоно, Таюя спотыкалась, и неуклюже плюхнулась на пол: