Текст книги "Играя за кулисами (СИ)"

Автор книги: raksha_satana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Сенди подцепила пальцами листик мяты из своего стакана и отправила в рот.

– Девчонки из корды говорят, Джеймс опять со своей Рендалс поссорился, поэтому и психанул с этим спектаклем: иначе пришлось бы и сегодня половину вечера отношения выяснять. Так что, Тристан, ты будь готов, Джейн в ближайшее время о тебе вспомнит.

Бенсон, в этот момент делавший глоток из стакана, закашлялся, не удержавшись от смеха. В отличие от Рича, Сенди о тактике Джейн «в случае ссоры звонить Тристану» все поняла сразу, но не восприняла это всерьёз, а только посмеивалась. Не настолько глупа была рассчетливая Джейн, чтобы променять режиссёра на совсем еще молодого артиста. А вот потешить самолюбие и потрепать Андерсону нервы – сколько угодно. Ну, а режиссер, в свою очередь, срывался во время рабочего процесса. Никого это не удивляло: за талант и трудолюбие Джеймсу многое прощалось.

– Все бы ничего, – Сенди пригубила мохито. – Только я мальчишкам обещала сегодня парк аттракционов, пришлось их с няней отправлять втроём. Но грехи замаливать еще придется…

– Поэтому я и не беру сына на гастроли, чтобы вот так не обламывать парня, – Рич почесал затылок. – Еще и объясняй его матери потом, откуда этот синяк, откуда та шишка. Об этом, старик, я и говорю: наслаждайся свободой, пока детей нет. Особенно здесь. Море, пляж, девушки. Кстати о них…

Прежде, чем Тристан успел ответить, к их столику подошли две молоденькие испанки и попросили автографы и сделать фото. Пока одна делала селфи с Ричем, вторая аккуратно сунула Тристану что-то в ладонь и призывно улыбнулась. Когда поклонницы ушли, Бенсон разжал кулак: в нем оказалась записка с номером телефона. Рич одобрительно хлопнул его по плечу.

– Ты смотри, а девчонки здесь шустрые, знают чего хотят. Не тушуйся, Тристан, несмотря на твой строгий вид, – Райли многозначительно посмотрел на чёрную рубашку друга, застегнутую на все пуговицы. – Нужно же находить время и для удовольствия.

– Это точно, дорогой, молодость одна, пользуйся ей, – Сенди тронула Бенсона за руку и кивнула в сторону барной стойки. – Вон, посмотри: Джереми сегодня даже в спектакле не играл, но при этом неизменно в центре внимания. Учись.

Тристан посмотрел туда, куда указывала актриса: на высоком барном стуле, в окружении привычных ближайших приятелей из труппы, за исключением так и не успевшего догнать их Рокко, сидел Олдридж и лучисто улыбался, болтая с какой-то девушкой.

Конечно, нужно было сразу отвернуться и вообще не смотреть больше в ту сторону, но в том, что касалось Джереми, здравый смысл уже давно дал сбой. И Тристан смотрел как завороженный, не в силах оторваться. Вот Олдридж продвинулся ближе к девушке и что-то сказал ей почти на ухо. Поклонница вспыхнула пунцовым и засмеялась, потом сделала с артистом селфи и исчезла в толпе. Джереми проводил ее взглядом, а потом вдруг повернул голову и посмотрел прямо в глаза Тристану. Так, словно знал, что тот за ним наблюдает. А убедившись, улыбнулся шире, даже глаза засмеялись, и как бы невзначай провел языком по верхней губе. Всего лишь секундный жест, но у Тристана тут же переросло во рту, и он отвернулся. После той сцены в душе Джереми больше не пытался подловить его и вывести на откровенный разговор, зато начал наблюдать. Будто прощупывал, в какой момент оборона Тристана даст слабину и раскроет настоящие эмоции. Так что для Бенсона Испания стала страной испытаний на прочность.

В баре они просидели еще час, за это время не раз и не два восторженные поклонники успели подойти и попросить сфотографироваться. Тристан, старательно игнорируя барную стойку, весело шутил с Ричем и Сенди, корчил рожи на фото фанаток, и периодически поглядывая на бумажку с номером телефона, которая так и лежала перед ним на столе. О черепную коробку скреблась мерзкая и соблазнительная идея набрать номер сейчас же, снять номер в их отеле, оторваться по полной, а на утро распрощаться и забыть. Но помочь это с настоящей проблемой вряд ли могло, а вот почувствовать себя подонком можно было запросто. Не делал так никогда, и начинать не стоило.

Ближе к десяти Сенди засобиралась в отель, к детям, Рич и Тристан расплатились по счету и двинулись следом за ней мимо барной стойки на выход. И в тот момент, когда уже можно было расслабленно выдохнуть, сзади прозвучало:

– О, ребята, вы в отель? Мы тоже идем.

И группа парней во главе с Джереми бодро повисла у Тристана, Рича и Сенди на хвосте, пока они шли вдоль набережной. Рич обсуждал с Сенди школьные будни сына, так что Бенсон на некоторое время оказался предоставлен сам себе и погрузился в свои мысли, стараясь игнорировать голоса сзади. За исключением колоссального нервного напряжения, свалившегося, откуда не ждали, летние гастроли все же однозначно удались. И было несколько тоскливо от того, что Малага – их последний пункт в путешествии.

В лобби отеля звучал тихий джаз, на кожанных диванах располагались постояльцы, среди которых были и члены труппы. Громче всех звучали голоса там, где сидели Джеймс и Джейн. Увидев своих артистов в холле, Андерсон, отведя от уха телефон, по которому говорил, позвал к себе Рича и спросил что-то о продюссерском проекте, в который Райли ввязался на следующий сезон. Сенди под это дело быстро ретировалась, как и часть парней, шедших вместе с Джереми. Тристан думал дождаться Рича и только потом пойти в номер, но тут поймал на себе взгляд Джейн. Судя по всему, скандал с Андерсоном был как раз в той стадии, когда она была бы очень не против одарить Бенсона вниманием, и ее улыбка и почти хищное выражение лица не предвещали ничего хорошего.

И вдруг с ней внезапно заговорил Джереми, хотя обычно за сценой они почти не общались. Раздумывать над причинами и удивляться было совсем не время, так что Тристан воспользовался случаем и, хлопнув Рича по плечо, быстро пошёл дальше по холлу в сторону лифта. Как на зло, тот застрял где-то наверху, и потребовалось еще несколько лишних, мучительно долгих минут, чтобы наконец подняться на пятый этаж.

Ключ от номера лег в замок и просигналил красным. Тристан вынул карту и снова вставил, но безуспешно. Когда ключ успел размагнититься, если полдня пролежал в кармане джинс, было загадкой. Бенсон уже мысленно смирился с тем, что придется спуститься на ресепшн, когда на этаж открылась дверь с лестницы и всего в паре метров от того места, где Тристан стоял, появился человек. Грудь под красной футболкой быстро вздымалась и опускалась, на лбу выступила испарина, судя по всему, Джереми поднимался наверх бегом. Оказавшись в коридоре, он огляделся и, увидев застывшего у двери Тристана, улыбнулся и неспешно пошёл в его сторону.

Пожалуй, так чувствует себя мышь, которую кошка загнала в угол: Тристан снова вставил ключ в замок, еще надеясь, что дверь сейчас откроется, и получится скрыться, но предчувствие подсказывало, что сегодня все будет совсем иначе. Сегодня скрыться и спрятаться не выйдет. Тристан в отчаянии дёрнул на себя по-прежнему закрытую дверь, когда на его запястье легли тёплые пальцы и мягко отвели его руку от замка.

– Тссс, это техника, Тристан, с ней нежность нужна.

Джереми взял карточку и медленно опустил в замок. Серебристая коробка скрипнула и мигнула зелёным. Тристан словно в замедленной съёмке смотрел, как открывается перед ним дверь номера, и кровь застучала в висках, едва ему в ладонь снова скользнул кусок пластика и кожа ощутила чужое тепло. Джереми вложил ключ ему в руку, задержав прикосновение, и не отрывая взгляда от лица Тристана.

– Будь терпелив – и дано тебе будет.

Возможно, если бы Бенсон в этот момент сказал «спасибо» и, не глядя на Джереми, шагнул в проем и захлопнул за собой дверь, все было бы совсем иначе. А, может быть, и нет. Может быть, это просто оттянуло бы неизбежное. То, что должно было случиться, когда Тристан повернул голову и посмотрел на стоявшего перед ним человека. Кто такой Джереми Олдридж и за какие грехи был ему послан? Или это не проклятие совсем, а дар. Желанный, драгоценный, непрошенный. Но в ту секунду отпали сомнения: благословение это или проклятье, Тристан его примет. Сейчас.

Джереми стоял, словно в ожидании, и, не отводя взгляда, облизнул губы. Другого сигнала к действию было не нужно. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что в коридоре никого нет, Тристан рывком втянул Олдриджа в номер и захлопнул дверь. Их тут же поглотил полумрак, а вместе с ним и долго сдерживаемое желание. Хоть Джереми и ждал от Тристана первого шага, быть ведомым в его планы не входило. Бенсон и не заметил, как его с силой прижали к стене, скулу обожгло жаркое дыхание, и все, что он успел – повернуть голову навстречу.

Они целовались осатанело, грубо, кусаясь и рыча, злясь друг на друга, на себя, на потерянное время. Джереми стянул резинку с волос Тристана и запустил в них пальцы, с силой оттягивая назад голову и добираясь до шеи. Губы нещадно терзали горло, цепляя кожу зубами, запах животного возбуждения просачивался через поры, и Тристан срывался на стон, сильнее прижимая к себе голову любовника. Ладонями он скользил вниз по спине, пока не опустился на обтянутые джинсой ягодицы и, крепко сжав, притянул плотнее к себе. Хотелось вжать в себя это горячее тело, наполнить его запахом каждую клетку, заглушить каждую болезненную, казавшуюся несбыточной фантазию.

Джереми засмеялся ему в шею, шире разводя ноги и давая доступ рукам Тристана.

– Я опасался, что мое промедление сработает на руку Джейн, и она все же решит наставить Андерсону рога.

– Заткнись, – Тристан поймал его за подбородок и запечатал рот поцелуем: меньше всего хотелось думать о тех, кто остался сидеть в лобби. И мысль о том, что Рич скоро может подняться наверх, показалась почти несущественной. Но рука все же потянулась к двери и закрыла ее на цепочку.

Джереми скользнул языком ему по подбородку, прихватывая кожу зубами.

– А ты заставь меня замолчать.

О, для этого могла найтись тысяча способов, и в другое время Тристан, может, и принял бы этот вызов, удерживая себя от края пропасти, но в ту секунду он был зол, голоден и настроен очень решительно, поэтому, не разрывая поцелуя, потянул руку Джереми вниз и прижал к своему паху. Другого и не требовалось. Ловкие пальцы быстро справились с молнией и застёжкой, горящую кожу обдало прохладой, и Бенсон почти заскулил, когда давно вставший член, наконец, оказался на свободе. Было так чертовски правильно ощущать на нем крепкую ладонь Джереми, прикосновение пальцев к чувствительной головке, подаваться вперед бёдрами, ловя движение руки.

Второй ладонью Джереми дернул на себя ворот черной рубашки, разом расстегивая до середины и вырвав с мясом несколько пуговиц. Продолжая дрочить член, он прижался губами к ключице Тристана и заскользил вниз, оставляя на бледной коже следы от зубов и засосы, с силой втягивая в рот бусины сосков и зализывая каждый свой укус. Но на долгую прелюдия не было ни времени, ни терпения, губы скользнули еще ниже, и Джереми вжался лицом в пах любовника, полностью беря его член в рот.

Тристан никогда не был большим поклонником минета, возможно, потому что не многим девушкам нравилось его делать, а если те и делали, то на троечку. От ласки Джереми все прежние воспоминания моментально испарились, оставив одно лишь безумное желание, чтобы это никогда не заканчивалось, хотелось сжимать между пальцев упругие пряди волос, сильнее притягивая к себе голову, хотелось трахать этот развратный рот нежно и грубо одновременно, словно мстя за каждого неизвестного Тристану парня, которому Джереми дарил эту ласку. Хотелось присваивать и держать при себе, уничтожая каждого, кто посмеет посягнуть на его сокровище.

Телефон в переднем кармане джинс Джереми зажужжал вибрацией неожиданно и тревожно, с особой жестокостью вклинивая между ними такой ненужный сейчас внешний мир. Джереми еще несколько минут пытался игнорировать вибровызов, не отрываясь от своего занятия, но когда телефон замолк и тут же начал звонить снова, выругался и встал на ноги, вынимая мобильник из кармана.

– Да кому там так приспичило! – прежде, чем посмотреть на экран телефона, он притянул к себе Тристана и коротко поцеловал, обещая скорое продолжение. А затем он прочитал имя звонившего и оторопел.

– Да, я слушаю. Привет, Гвен, – Тристан, переводя дыхание, замер и посмотрел на Джереми: тот был явно расстроен. – В смысле, где я? В отеле. А что? Не понял…

В голосе зазвучали нотки паники, и Тристан увидел в синих глазах неприкрытый ужас.

– Когда ты прилетела? Да нет, я… Нет, конечно, я рад. Да, ты постой внизу, я сейчас спущусь за тобой. Да, хорошо.

В наступившем молчании зазвенело внезапно повисшее напряжение. Еще не до конца осознав, что произошло, они быстро приводили в порядок одежду, не глядя друг на друга. Тристан знал, что сейчас Джереми откроет дверь и уйдет, и случившееся здесь можно будет вспомнить разве что, как помутнение рассудка. А лучше и не вспоминать вообще… Сейчас он уйдет, и все будет так, словно ничего не произошло. Сейчас…

На шею вдруг легли тёплые ладони, и Тристан охнул от нежности, с которой Джереми его поцеловал, осторожно, почти робко, просяще. Большим пальцем он мягко погладил любовника по скуле.

– Прости меня, пожалуйста. Я должен сейчас идти, она ждет.

Когда за Джереми захлопнулась дверь, Тристан понял, что стоит все так же, прижавшись спиной к стене. Сил хватило лишь на то, чтобы прикрыть глаза ладонью и застонать. Сделать вид, будто ничего не было? Ну да, как же.

Во что ты вляпался, Бенсон? Во что ты, твою мать, вляпался?!

========== Глава 9 ==========

Ноябрь, 2011

Андерсон сидел на столе и говорил по телефону. Увидев вошедшего Тристана, он указал ему на стул напротив и отошёл к окну, продолжая негромко и недовольно выговаривать что-то трубке. Частым гостем в кабинете главреж Бенсон не был, да и те несколько раз, что ему пришлось оказаться здесь, случились по его инициативе, когда нужно было обсудить с Джеймсом нестыковки расписания. Но чтобы Андерсон сам вызвал его к себе после репетиции – такого прежде не происходило. Тристан не склонен был паниковать раньше времени, но интуиция подсказывала, что все это не к добру.

Джеймс тяжело вздохнул, кладя телефон на стол чуть резче, чем следовало, так, что несчастный смартфон жалобно звякнул, и повернулся к Тристану.

– Что-то все через одно место… Так, ладно, давай быстро о деле. Ну ты и сам, наверное, догадываешься, о чем пойдёт речь.

Недоумение на лице актёра вызвало у Джеймса еще один глубокий вздох.

– Об Олдридже.

Если бы Андерсон в этот момент внимательно присмотрелся к Тристану, то наверняка увидел бы, как он судорожно сглотнул и как побелели костяшки его пальцев, которыми он вцепился в подлокотники стула. И это, конечно, показалось бы главрежу странным. Но мысли его были заняты совсем другим, поэтому он, перебирая листы у себя на столе, просто продолжил.

– Точнее, не совсем о нем, но в большей степени. Ты знаешь, что после Рождественской недели мы запускаем ревайвл для мюзикла «Красавица и чудовище». Тебя я трогать не хотел: ты и так в двух главных постановках безвылазно. Плюс проходные спектакли. Так что на главную роль у меня в планах был Джереми. Блин!

Андерсон в сердцах стукнул ладонью по столу, и документы весёлой россыпью слетели на пол.

– Зараза. Нервы уже ни к черту, – Джеймс наклонился за упавшими листами. – Короче говоря, этот неугомонный уже подписан на музыкальное шоу в январе и ставить его в новую постановку я физически не могу. Поэтому вот тебя хочу спросить: не согласишься ли ты сыграть принца?

Это был, мягко говоря, неожиданный поворот. Помимо колоссальной занятости, у Тристана всегда были персонажи-антиподы тому, что играл Джереми, и меньше всего он предполагал, что сможет стать ему заменой. Но, похоже, у Джеймса на этот счет были другие мысли.

– Нет, я все понимаю, это будет тяжко, но во-первых, постановка сама по себе крутая и роль интересная, а во-вторых, у меня больше нет никого типажа Джереми, а значит, надо концепцию менять. У тебя будет трагический принц с налётом барокко, очень любопытный вариант. Так что? Договорились?

Что тут скажешь? Глупо отказываться от ролей, когда твоей карьере всего два года, а к тому же, Андерсон ведь мог и не спрашивать, а поставить перед фактом, согласно контракту. Да и роль романтического героя, пусть и в облике чудовища большую часть, была задачей интересной. Тристан улыбнулся и пожал плечами.

– Договорились. А кого берёшь на главную женскую роль? – однозначно или Сенди, или Гвен, но ответ режиссёра Бенсона озадачил.

– Джейн Рэндалл.

Произнося имя своей девушки, Джеймс поморщился, как от зубной боли. Похоже, нашлась где-то брешь в его обороне, если он все же решился поступиться принципами и дать Джейн главную роль. Но обсуждать это он, само собой, не собирался. Андерсон бросил быстрый взгляд на внимательно смотревшего на него Тристана и сосредоточенно уткнулся в документы.

– Ну ладно, все тогда. Первая читка во вторник, остальное по мере поступления. А, Бенсон! – Джеймс залез в стол и, вынув из него подарочный пакет, сунул в руки уже подошедшего к двери Тристана. – У тебя же новоселье завтра, ребят собираешь. Я быть не смогу, уж извини, но вот от меня лично подарок. Свое жилье – важный шаг.

В пакете оказалась бутылка дорогого шампанского Veuve Clicquot. Тристан от души пожал главрежу руку и вышел из кабинета. Дойдя до конца коридора, он остановился, вынул из кармана телефон и быстро набрал сообщение в WhatsApp.

А. мне роль принца вместо тебя предложил.

Под отправленным текстом быстро мигнули две зелёные галочки, и тут же последовал ответ.

Кому, как не тебе!

Тристан не удержался от улыбки и, перехватив пакет с бутылкой из одной руки в другую, пошёл в сторону гримерки.

После возвращения с гастролей первые недели были для Бенсона очень нервными, и, к сожалению, работа тут была совсем ни при чем. Как и ожидалось, забыть и оставить в прошлом момент их с Джереми близости оказалось выше его сил, и из этого возникал закономерный вопрос: а теперь что?

Вернувшись из Испании, труппа вышла в двухнедельный отпуск, Сенди уехала с детьми к матери в Варшаву, Рич погрузился в работу над новым проектом, у Тристана же встал вопрос о покупке квартиры. Сумма, заработанная за гастроли, в добавлении к уже отложенному покрывала три четверти от стоимости выбранного жилья, оставшиеся деньги Бенсон взял в банке. Заботы с оформлением квартиры хоть и занимали много времени, все же не могли совсем избавить от тяжёлых мыслей. Было бы легче, имей Тристан возможность поговорить с Джереми, даже просто увидеться и понять, как он смотрит на ситуацию, но до сентября это оказалось невозможным. А дальше рабочие будни понеслись один за другим с такой скоростью, что дни слились в один, долгий и безумный. Уже давно была оформлена покупка квартиры, а Тристан по-прежнему жил среди ящиков и коробок, физически не успевая разобрать вещи. Потребовалось больше двух месяцев прежде, чем он окончательно обставил квартиру мебелью и создал в ней ощущение жилого помещения. Рич и Сенди первыми оценили все достоинства его нового жилья уже в презентабельном виде, от них и последовало предложение устроить вечеринку в честь новоселья и позвать всю труппу.

Ситуация с Джереми оставалась тупиковой: на репетициях и спектаклях они пересекались не чаще трёх дней в неделю, и то в такие моменты рядом неизменно находилась Гвен. Словно ощущая опасность, но не понимая, с какой именно стороны, она теперь всюду сопровождала Джереми, появлялась с ним на всех мероприятиях, приезжала и уезжала вместе с ним, иногда на его, иногда на своей машине. Возможно, все дело было в том, что, проведя почти все лето порознь, Гвен боялась, что Олдриджу придется по душе свобода, кто знает. В любом случае, пока она была рядом, ни о каком разговоре и речи не шло. Присутствие в гримерке остальных артистов тоже задачу не облегчало.

И все же кое-что между Бенсоном и Олдриджем изменилось. Понять это мог только очень внимательный наблюдатель. Или Тристан. Потому что прежде не было между ними таких долгих, наполненных тайным смыслом взглядов. Не было улыбок, едва заметных, осторожно скрываемых, и опять же понятных только им двоим. А еще Джереми завёл привычку, проходя мимо, стягивать резинку с волос Тристана. Казалось бы, просто хулиганский, ничего не значащий жест, но от секундного прикосновения быстрых пальцев к своей шее Бенсон чувствовал, будто по телу проходит электрический разряд. Еще был вариант совместного похода в душ, в конце концов, все артисты там периодически пересекались, но Тристан так ни разу и не решился подобное сделать: было смутное ощущение, что это уничтожит к чёртовой матери всю конспирацию. Не рисковал и Джереми.

Так прошёл месяц, а потом Тристан получил сообщение в WhatsApp. Номер был незнакомый, но догадаться, кто написал, труда не составило. В сообщении была всего одна фраза.

Отлично сегодня спел.

С этого для них начался новый этап. В переписке не было ничего интимного, словно два старых приятеля писали друг друга в свободные минуты. Но как же чертовски здорово это ощущалось! Между строк скрывалось и заверение, что тот вечер в Испании не забыт, и желание пережить подобное снова, и еще многое, о чем пока и думать было страшно. К тому же для Джереми не было необходимости скрывать эту переписку: реши Гвен залезть к нему в телефон – ничего предосудительного бы не обнаружила.

Не ясно было, что об этом думал сам Олдридж, однако вопрос морали над Тристаном висел как дамоклов меч. Да, Гвен как человек не вызывала у Бенсона симпатии, да, он хорошо понимал, что Джереми больших чувств к ней не испытывает, но от этого ситуация не становилась менее неприятной. Есть ли разница в том, чтобы проявлять интерес к несвободной девушке и не свободному мужчине? Пусть пока ничего не было и даже речи о том не заходило, но это не значило, что они не хотели большего. В итоге Тристан, возвращаясь к мыслям об этом, посыпал голову пеплом и малодушно откладывал вопрос в долгий ящик. До момента, когда Гвен и правда будет, о чем беспокоиться.

И Джереми эту позицию явно разделял: октябрь прошёл в прежнем невинном режиме. Сорвался он лишь один раз. Это было после очередного спектакля «Иисус Христос – суперзвезда», обычно в те дни, когда он шел, Олдриджа в театре не было, поскольку он в постановке участия не принимал. А в тот вечер под Хэллоуин что-то привело его за кулисы. После спектакля Тристана ждало сообщение на телефоне.

Я на служебной лестнице.

Как был в тунике и кожаных штанах Иуды, Бенсон бросился вон из гримерки. Джереми стоял прямо за железной дверью, ведущей к пожарной лестнице. И снова Тристан оказался прижат к стене, как тогда, в Малаге.

– Черт, я думал, не дождусь, – шёпот Джереми пах черным кофе и ментолом, первый поцелуй стал глотком хорошего виски после долгого воздержания, и Тристан отпустил себя.

В этот раз было куда острее, сегодня их легко могли застать, стоило кому-то воспользоваться лестницей, но именно сегодня они не смогли бы оторваться друг от друга, и Джереми решил во что бы то ни стало закончить то, на чем их прервали в Малаги. Прелюдия была не нужна: они хотели друг друга до одури. Олдридж просто встал на колени, прямо на бетонный пол, и рванул на себя пояс на штанах Тристана. Джереми сосал порывисто, нетерпеливо, помогая себе ладонью, второй рукой он расстегнул джинсы и стал дрочить себе в такт движению головы. За дверью слышались голоса и шаги, они были словно два преступника, грабившие банк под носом у сотрудников. Предчувствуя развязку и еле сдерживая стон, Тристан вцепился в волосы на затылке любовника и грубо дотрахал его в рот, дав в конце возможность отстраниться. Но Джереми лишь придвинулся ближе, когда струя спермы ударила ему в горло. В эту же секунду он и сам кончил себе в кулак.

Они разошлись тогда так же, как встретились, без лишних слов, Джереми уехал по делам, Тристан вернулся в гримерку, на ходу придумав для Рича объяснение, куда это его носило, а после, уже сидя в машине, он пролучил новое сообщение.

Просто бомба.

Если в тот момент и должно было внутри что-то воспротивиться случившемуся, то этого не произошло. Голос совести молчал, здравый смысл тоже, зато крышесносный азарт и эйфория накрыли с головой. Так пролетела неделя, работа и жизнь двигались в прежнем русле, связь с Джереми оставалась верхом конспираторского искусства, и, только проходя мимо выхода на служебную лестницу, Тристан не мог не улыбнуться, мысленно возвращаясь в тот вечер их Страшного Преступления. Правда, когда Андерсон упомянул Джереми в своём кабинете, на секунду стало страшно при мысли, что их раскрыли. Но нет, обошлось. Можно было расслабиться и подумать о предстоящем новоселье.

Вечером субботы в квартиру Тристана нагрянуло столько народу разом, что можно было засомневаться: неужели настолько большая у них труппа? Но да, лица все были сплошь знакомые. Даже Дэвид Солберт, обычно не участвовавший в сходках молодёжи, ненадолго заехал и презентовал набор шикарных винных вокалов. Однозначно не стоило ждать Андерсона, поскольку тот заранее предупредил, что не сможет, а вместе с главрежем приглашение отклонила и Джейн. Видимо, получив, наконец, главную роль, она решила, что для разнообразия можно и побыть домашней и преданной подругой для Джеймса.

В итоге к восьми вечера часть труппы уже наведалась и уехала, а часть только прибыла. Новоселье получилось винно-вискаревое, с разными сырами, артишоками, хамоном и литрами алкоголя.

Тристан почти не пил, бродил среди гостей, присоединяясь то к одной группе, то к другой. Из ноутбука негромко звучала Metallica, в раскрытые окна проникал осенний воздух, наполненный дождевой влагой и свежестью, и в целом обстановка царила умиротворяющая.

– Чувак, это что, твои? – Рокко, недавно прилетевший из Германии, где помимо аппендицита ему лечили еще и острый панкреатит, показал на стопку рисунков, лежащих на книжной полке. Тристан кивнул, и итальянец, присвистнув, взял в руки всю стопку и начал листать. В основном это были просто карандашные зарисовки разных мест в Лондоне.

– Черт, да тебе не в театре петь, тебе в художественной галерее висеть надо. Бакстер, ты глянь.

Элайджа встал с дивана и, оставив свой бокал с вином, подошёл к Рокко. Посмотрев рисунки, он одобрительно хмыкнул.

– Ну зато благодаря театру его знает почти вся Британия. А после гастролей и не только Британия. С рисунком когда бы он такую популярность получил?

– Никогда, – подал голос Рич, удобно расположившись в кресле. – В нашем мире у художника настоящая слава только посмертно бывает, не считая Энди Уорхола, но там еще большой вопрос, насколько то, что он делал, можно искусством считать.

Тристан усмехнулся.

– Только ты можешь похвалить и унизить одновременно. У Уорхола работы миллионы долларов стоят, между прочим.

– Ой, я тебя умоляю. Банка супа на картине – это искусство? Просто он в модную струю попал, на том и вырулил. А мне такого искусства и даром не надо, ну может только, чтобы перепродать какому-нибудь дураку.

Рокко хохотнул и положил рисунки назад на полку.

– Рич, я теперь понимаю, почему от тебя жена ушла: ты меркантильный сноб.

– Да я и не скрываю, – Рич улыбнулся и отсалютовал бокалом виски. – Так что, Тристан, слушай старших: рисуй себе в кайф, но ставку делай на голос, звенеть в кармане будет лучше. У тебя и так аудитория почти всех возрастов у ног, сейчас еще чудовище сыграешь – и все, считай, что и школьницы все твои. И займешь ты свое место в театральном мире уже по праву.

– А чего только школьницы? – Рокко приложился к своей минералке: в ближайшие месяцы ничего крепче он себе позволить не мог. – Диснеевский мультфильм у многих поколений любимый, не только у детей. Тебя вот, как главного злодея, любить детки не будут.

Рич фыркнул.

– Это я от говорящего будильника сейчас слышу? Кстати о будильниках, который час?

Тристан вынул из кармана мобильник.

– Почти девять.

– Ого, хорошо мы сидим. Только странно, народ полным составом собрался, а Олдридж с Гвен где?

И прежде, чем кто-то успел ответить на этот вопрос, раздался звонок в дверь. О том, что Джереми и Гвен приедут позже, Тристан знал еще утром, получив очередное сообщение. Само собой, сообщать об этом парням он не стал. Гвен и Джереми вошли в квартиру под общий уже нетрезвый гвалт и требование немедленно налить опоздавшим двойную порцию. Гвен, улыбаясь, замахала руками, категорически отказываясь.

– Нет-нет-нет, я сегодня за рулём. Тристан, потрясающая квартира, поздравляю с приобретением! К сожалению, не смогу остаться надолго, мне через час надо быть в доме родителей, на семейном торжестве. Но Джереми останется за нас обоих, да, милый?

Гвен обернулась к стоявшему за ней Олдриджу. Тот кивнул и посмотрел на Тристана с довольнейшей улыбкой.

– Да как скажешь, дорогая. Я же всегда за мальчишник.

Бенсон в эту секунду им восхищался. Ай да Джереми, вот это исхитрился. Правда, к тому моменту в квартире и правда почти не осталось девушек, что для Гвен, конечно, служило гарантией: можно было спокойно оставлять бойфренда без присмотра. И Тристан уже испытал за это стыд, на секунду, но он тут же исчез под очередным взглядом Джереми.

Гвен уехала через полчаса, вместе с Сенди и еще двумя девушками из корды, и с их уходом в квартире осталась полностью мужская компания. Разговоры стали более свободными и откровенными, вино исчезло, зато появилась еще одна бутылка виски. Даже скромный Элайджа, весь вечер потягивавший сухое белое, не отказался от стакана Johnnie Walker, правда, после этого быстро вызвал такси и уехал домой. Рокко в компании с еще двумя парнями вызвался отконвоировать домой тех, кто особенно сильно перебрал. В итоге к полуночи от труппы, кроме Тристана и Джереми, осталось всего несколько человек, включая Рича. Но и они скоро начали собираться по домам. Уже стоя в коридоре и с ожидающим внизу такси, Райли внезапно воспылал желанием помочь Тристану убраться. С ответом быстро нашёлся Джереми.

– Старик, не парься, я останусь и помогу.

Рич в нерешительности посмотрел на Тристана, не зная, как поступить, да и двое других гостей тоже ждали, что решит Райли.

– Парни, правда, езжайте спокойно домой. Я приехал позже всех, еще и без подарка, так что считаю себя ну просто обязанным помочь Тристану, – и Олдридж в подтверждение своих слов взял со столика в коридоре оставленные кем-то пустые стаканы и продемонстрировал намерение идти на кухню.

Это оказалось достаточно убедительным, и Райли с парнями откланялись. Тристан закрыл за ними дверь, спиной чувствую, что ни на какую кухню Джереми не пошёл. Звякнули поставленные на место стаканы, на пояс легли крепкие ладони, и Бенсон откинул голову назад, прижимаясь к любовнику всем телом. Именно этого очень хотелось, весь вечер, наблюдая за Олдриджем, в голове всплывали такие яркие и горячие картины, что порой становилось невыносимо.