Текст книги "А отличники сдохли первыми.. (СИ)"

Автор книги: R. Renton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 22. Мы больше не ходим через Мясокомбинат

Предрассветные завывания вечноголодных безумцев, похоже, разбудили только меня. Вокруг продолжали мерно посапывать десятки мальчишеских носов. В большой палате, куда меня определили на постой, на двухярусных койках жил целый класс.

Как и в мирное время, кадеты квартировались с разделением по возрастам. Мне досталось место в самой старшей импровизированной казарме – здесь было больше всего свободных мест. То ли взрослые кадеты чаще дезертировали, прельстившись соблазнительными грехами у центровых. То ли чаще погибали при обороне и вылазках за ресурсами.

Некоторое время окружавшие меня лопоухие бритоголовые вице-ефрейторы и вице-сержанты не могли уснуть, то и дело тайком наблюдая за мной и перешёптываясь. Надеюсь, потому что побаивались. Но, в конце концов, усталость взяла своё и все кадеты отрубились.

С утра мы с кадетским командиром должны были попасть к вчерашнему герою – вице-сержанту Игорю Северных, более известному как «Горян». Ночью строгая миниатюрная медсестра Виктория, бывший студент второго курса медицинского колледжа, пускать к нему наотрез отказалась. Аргументируя это тем, что герой слишком слаб и потерял много крови.

Когда выяснилось, что «Горян» – это вовсе не армянская фамилия, как мне казалось поначалу, а кличка, производная от имени, я немедленно стал пытать своих боевых товарищей насчёт их собственных позывных. Оказалось, что Михаила за глаза называют «Скар» – как злодея в «Короле Льве». А Егор получил от коллектива кличку «Лютый». Как сплетницы-медсестрички по секрету нашептали Алине (а уже она немедленно разболтала мне) – за то, что тот после возвращения в школу первым делом отметелил парня, имевшего неосторожность плохо отозваться о его отце. Говорили также, что именно за этот поступок Китов (он же «Кит») никак не повышал его в звании, хотя тот уже не раз доказывал, что достоин сержантских уголков как никто.

Так как уснуть больше не получалось, а до визита к Горяну ещё было время, я решил почитать дневник Алины, который она вчера вручила мне перед сном.

15.04.2022

«Отшельница Анастасия, уроженец города Балаково, помогла Ордену и кадетам добраться до Саратова на лодке. По пути был предпринят налёт на базу энгельсских пиратов „Воруй-город“, во время которого база была атакована другими энгельсскими бандами, известными как „Капрон“ и „Лётка“. Орден и кадеты, оказавшись в эпицентре конфликта, нашли дипломатический выход из ситуации. Оставив себе трофеи с пиратской базы, но взамен оказав необходимую медицинскую помощь раненой пиратке Екатерине».

«Из за роковой ошибки Леди Алины Сэр Кир пропал без вести на поле сражения. Где героически до последнего вздоха сражался за её жизнь, отбивая атаки полчища голодных чудовищ…»

В этом месте страницы тетрадки покоробились от влаги не только по краям, но и от нескольких клякс в центре.

«Кадеты, раненная пиратка и Леди Алина отступили в расположение благородного Корпуса Кадетов города Саратова».

16.04.2022

«С разрешения командования, Михаил и Егор предприняли дерзкую вылазку в самое сердце расположения армии враждебного племени „Центровые“, с целью спасения Сэра Кира из плена. До вечера сего дня новых вестей не поступало.»

«Леди Алина, не переставая переживать о судьбе первого рыцаря Ордена, постигла науку ухаживания за ранеными воинами благодаря строгой, но заботливой целительнице Виктории. И обрела много новых друзей.»

17.04.2022

«Поздней ночью в Корпус вернулся Михаил и предупредил о готовящейся атаке союза диких племён, именующихся „Комсомольцы“ и „Октябрята“. А также поведал о том, что освобождение Сэра Кира было успешным и они с Егором уже на пути в Корпус. А в таинственных катакомбах под городом ими было обнаружено затерянное племя маленьких детей, прячущихся под землёй от опасностей поверхности. Предприняты оборонительные мероприятия.»

«Позже ночью оборона расположения Корпуса увенчалась успехом. Но, по настоятельной просьбе целительницы Виктории, Леди Алина не смогла быть непосредственным свидетелем неудачного штурма.»

«После окончания штурма, вернувшийся невредимым Сэр Кир, Леди Алина и Командор Корпуса Владимир организовали собрание. На котором Командор попросил Орден помочь предпринять попытку спасения предполагаемого последнего (или последних) космонавта(ов) планеты Земля. По данным, имеющимся у Командора, они могут быть найдены на левом берегу Волги, в районе, именуемом Мясокомбинат, неподалёку от которого совершили посадку с орбитальной станции. Из этой местности поступало очень мало вестей с момента катастрофы. Ходят лишь зловещие легенды и разные ужасные слухи. Совещание было отложено до того, как удастся поговорить с отчаянным героем ночной битвы, кадетом по прозвищу Горян. Незадолго до сего дня он командовал экспедицией в эту жуткую местность. Но вернулся только один…»

– Доброе утро. – Меня отвлёк от чтения тихий голос старшины Китова. – Удалось отдохнуть?

– Вполне. Мы уже можем поговорить с Горяном?

– Да, пойдём.

Время от времени в коридорах больницы, по которым мы шли, встречались другие кадеты или девушки в белых халатах, торопящиеся по своим делам. При встрече с Китовым каждый кадет вытягивался по стойке смирно, а медперсонал просто вежливо здоровался. И все подряд глазели на меня, даже не пытаясь скрыть любопытство.

– Вы действительно надеетесь найти расположение складов госрезерва, Кир? – Старшина, до этого шагавший молча, внезапно решил зайти с козырей.

– Алина разболтала?

– Не просто так. Она попросила у нас помощи. Провиант, вода, топливо. И я в курсе вашей идеи – насчёт яхты. Действительно, интересная идея. Я бы, пожалуй, поступил также. И с удовольствием бы вам с этой идеей помог. Но целую яхту на правом берегу сейчас можно найти только в салонах далеко от берега. На территории Комсы или ленинцев. И то, если их не подвергли вандализму.

– А что насчёт припасов в дорогу?

– И тут я пока не могу дать вам ответ. – Не оборачиваясь, он всё время сосредоточено смотрел вперёд. – Поймите, я тут на самом деле перед всеми отвечаю больше, чем они передо мной. И не могу просто так забрать у Корпуса добрую часть того, что мы вместе отвоевали у банд потом и кровью.

– А про подземные запасы Петров докладывал?

– Да. Сегодня он отправится туда с первой экспедицией по спасению. И если там действительно так много всего, как говорят эти дети… Думаю, тогда мы сможем выделить вам какую-то часть этих ресурсов. В зависимости от того, что мы там обнаружим. – Тут он всё так повернулся ко мне и задержал взгляд. – И в зависимости от того, не откажетесь ли и вы нам помочь…

– Метнуться на Мясик за гипотетическим космонавтом?

– Я хотел бы отправлять вас туда в самую последнюю очередь. – Он продолжал смотреть мне в глаза, видимо, пытаясь доказать свою искренность. – Но, во-первых, у меня просто нет свободных бойцов. Экспедиции, отправленные на ваши поиски, пропали почти в полном составе. На носу оборона от центровых и реванш Комсы… Я бы предпочёл, если бы вы в это время стояли с нами плечом к плечу на стенах.

– А во-вторых?

– А во-вторых, я думаю, что вы и сами скоро захотите вернуться на левый берег.

– Это с чего вдруг?

– А вот это мы сейчас и выясним. – Он остановился у одной из палат и приоткрыл дверь. – Прошу.

В палате была та самая целительница Виктория – строгая, но заботливая. Ростом она была метр с кепкой, отчего казалась намного младше своего возраста. Но взгляд у неё был жёсткий. Как я слышал – это именно она организовала восстание медиков и руководила обороной колледжа до прихода кадетов на помощь. И ещё говорили, что называть себя «Викой» она позволяла только Китову.

А в больничной койке перед нами лежал бледный Горян. Но живой и в сознании.

– Только недолго. Ему нужно отдыхать. – Строго распорядилась медичка и вышла из помещения.

– Шеф… – Горян слабо поприветствовал командира.

– Лежи-лежи. Игорь, у нас мало времени, поэтому сразу к делу. Свидетелями твоего поступка были Прохоров и наш новый друг. – Старшина показал на меня. – Это он тебя вытащил. Не могу сказать, что одобряю сдачу в плен. Но зная тебя, могу предположить, что ты был в этот момент не в состоянии сопротивляться. Расскажи о вылазке. Что с остальными? Что успели увидеть? С чем столкнулись?

Горян задержал на мне удивлённый взгляд:

– А я то думал, чё ты меня там сразу глодать не стал…

– Горян, ближе к делу. – Нетерпеливо перебил его командир.

– Да… Через блок-пост Комсы пробрались без проблем. Они бухали как обычно. Часовые уснули уже часам к трём ночи. Мы на плоту до первой опоры доплыли, а там лестница есть… По путям без проблем до левого дошли. А вот дальше…

Он замолчал и посмотрел в сторону, вспоминая что-то очень неприятное.

– Мы сначала подумали, что у кого-то упаковка провианта в ранце порвалась. Скинули, отошли. Но эти твари… Им ваще похуй что жрать… Извините…

Китов отмахнулся:

– Продолжай.

– Сначала ранец распотрошили… А потом Смирнова…

– Всмысле?

– В прямом… Мы думали, он в чём-то измазался, стали отпихивать этих выродков. Так они сразу ещё и на Серёгу с Толяном напрыгнули. Пять минут не прошло, а остались только я, да Жмых…

– Я правильно понимаю, что жоры начали их глодать? Они точно ни в чём не измазались? Может… – Кит глянул на меня. – Может парфюмерия какая? Может наступили во что и не заметили?

– Говорю, шеф… Им ваще по барабану чё жрать, лишь бы шевелилось. Они не за руки ребят грызли – сразу на шею бросались. Серёге живот разорвали… Он ещё живой, орёт, а они его кишки жрут, как сардельки…

Горян замолчал. Часто и прерывисто дыша, он, видимо, сейчас заново переживал эту встречу с жорами-людоедами.

– И что Жмых? Тоже не выбрался? – Выдержав небольшую паузу, Китов всё же продолжил опрос.

– Мы когда поняли, что им уже точно кранты, палить начали. На выстрелы их ещё больше набежало… Там как пути в город заходят – площадь большая, перед ДК…

– Перед «Восходом»? – Перебил его я.

– Да… Такой, с колоннами вроде… Жёлтый. Вот на этой площади их просто ебятник… Мы выстрелы за их ором не слышали. Жмых когда пятился – споткнулся и его тоже в пять минут схарчили… Тут я… – Горян запнулся и виновато посмотрел на шефа. – Тут я и побежал… Всё равно уже было. Думал – хоть расскажу, чё видел. На мосту уже догоняли – я в воду сиганул. Даже если б зимой дело было – уж лучше замерзнуть или утонуть, чем вот так, как пацаны… А они вроде за мной не прыгали… Эти… Красноглазые…

– Красноглазые? – Я вспомнил дикого жору в цирковом зверинце центровых.

– Ну да… У них у всех глаза были кровью налитые, как у укурков… Так я, в общем, добрался до заставы Комсы обратно. Там они меня и спалили. Шевелиться уже не мог толком от холода…

Китов посмотрел на меня, тревожно наморщив лоб.

– Как я посмотрю, мать природа не намерена останавливаться на достигнутом… – Я пожал плечами в ответ. – Значит, если этот космонавт ещё жив, то он там, походу, в жёсткой осаде.

В палату вернулась Виктория:

– Всё, кыш отсюда! Потом наговоритесь!

– Вик, подожди, пожалуйста… Ещё одно… Горян… – Старшина снова повернулся к раненому – Можешь припомнить… Когда по мосту шли к берегу – слева должен был быть яхт-клуб. «Эдельвейс». Видно было что-нибудь? Там за островками. Далеко, но всё-таки? Лодки, паруса…Что-нибудь?

– Ага… Жмых как раз рассказывал, что у него у брата яхта была и он там её парковал. Говорил, что там их полно на зиму оставляли, хотел зайти…

Виктория закрыла за нами дверь, когда мы с командиром вышли из палаты.

– Ну вот вам и во-вторых… – Он со вздохом уставился в окно, выходящее как раз на место ночного пожара. Кучки кадетов в ватно-марлевых масках пинками разгоняли слоняющихся там жор и сметали совковыми лопатами обглоданные кости сгоревших комсомольцев и октябрят.

– Значит, думаешь, там можно найти целую яхту?

– Вероятнее всего, да. И прямо на берегу… Вечером мы вернём «Воруй-городу» их раненую. Она идёт на поправку. Можете как раз поприсутствовать. Уточнить у них – что там с яхтами. Может так и переправитесь, если всё же решите нам помочь. Вы же вроде и с ними наладили контакт?

– Ну как сказать… Друзьями мы не расстались. Но идею я понял.

– Отдыхайте пока. Столовая внизу, умывальники тоже там, рядом… Алина покажет. Вика вас в течение дня найдёт, чтобы кровь взять. И плазму.

В столовой младшим классам как раз выдавали завтраки. Все окна в помещении были законопачены и проклеены несколькими слоями скотча, вентиляционные отверстия – тоже задраены. Шумные ватаги подростков дружно принимали пищу, так словно и не было вокруг всей этой мёртвой тишины. Гниющих остовов машин, пустых домов и куч обгоревших костей прямо под окнами. Человек привыкает ко всему. А дети привыкают ещё быстрее.

Единственным, что отвлекало их внимание от завтрака, было моё появление. Некоторые пацанята от удивления даже выронили куски крекеров с сыром изо рта.

– Ну что, разведчик что-нибудь рассказал про мясокомбинат? – Алина как раз помогала на раздаче, и я подошёл поделиться с ней новостями. – Ой, я забыла сказать, что рассказала Вове про наш план… Но только ему. Потому что нам же нужна же будет еда с собой. А у них – вон её сколько. Вот держите. Это ваша порция.

– У них и ртов голодных – вон сколько. – Я принял у неё маленькую упаковку крекеров и пару ломтиков плавленого сыра, запакованных в индивидуальные пакетики. – Но он согласен нам помочь. В ответ. Разведчик рассказал, что на том берегу можно найти яхту.

Я решил пока не торопиться ставить её в известность про орды плотоядных монстров.

– Здорово! – Она запрыгала на месте и захлопала в ладоши. – Как же будет классно плыть на настоящей яхте! Я раньше никогда не плавала! А когда мы туда за ней поплывём? И как?

– Кто сказал «мы»? Я сплаваю с пиратами сегодня вечером… А ты пока тут помогай. Вон у них сколько работы.

Алина резко перестала улыбаться. Уголки рта поползли вниз, а глаза удивлённо расширились:

– Да как же это… Что бы я вас опять бросила… Что же у нас за команда такая!? Так нечестно…

– Нет… Это может быть опасно…

– Вот… Я так и знала… Вы теперь мне не доверяете… Думаете, я дура… Всё из-за того что я тупица… Всё порчу вечно… – Она спрятала взгляд и сделала вид, что занята пересчётом долек сыра. На кончике носа тут же выросла предательская капля, и она быстро смахнула её рукавом.

Ну и что мне с тобой делать. Не брать же с собой на встречу с толпой красноглазых выродков…

– Алина…

Она продолжала нервно перебирать сыр и не отвечала. Время от времени шмыгая.

– Я совсем забыл… Вот. Это тебе. – Я положил рядом с ней белые электронные часы и перочинный ножик, которые нашёл в сокровищнице цирка.

Она покосилась на подарки, но не взяла их, перейдя к перебору крекеров.

Я не нашёл лучшего решения, чем просто развернуться и уйти. Общение с обиженными девочками никогда не было в списке моих ценных навыков.

К вечеру я успел привести себя в порядок, побриться, почистить одежду и зашить «Лоцию…» в подкладку плаща – чтобы больше не терять. Выцыганив у лопоухого соседа по койке точильный камень – подправил косу. И, почистив дробовик, я снова был готов отправиться навстречу своим кровавым приключениям. Вроде даже мышцы уже почти не болели от перенапряжения парой дней раньше.

Вечером к моей койке прибежал Егор:

– Выходим через десять минут, тут недалеко.

И ровно через десять минут я встретился внизу с небольшим отрядом кадетов, сопровождавших Егора и раненую пиратку. Покинув расположение кадетского корпуса, мы довольно быстро и беспрепятственно спустились к новой набережной. На волнах напротив стальных горок и трамплинов скейт-парка уже раскачивались два пиратских катера. В них сидело около десятка вооружённых подростков.

– Здорово, чёрный! – Капитан пиратов, всё в тех же лыжных очках, взмахнул рукой. – Как жив?

– Твоими молитвами, Колян! – Оскалился я ему в ответ. – Че-как? Базу-то отбил свою?

– А то ж… Они там перепились в тот же вечер. Мы им ночью глотки-то и повскрывали. Теперь у меня есть две тачки и новых стволов куча! – Колян и не думал соблюдать секретность – похвастаться для него было куда важнее. – А ты чё ж… С красными всё-таки лазишь шоль?

– Щас не об этом, дружище. Дело есть. – Я пока не спешил отпускать раненую к нему в лодку. – Перевези меня на тот берег по-братски, а? Тебе всё равно по пути…

– Хули ты там забыл? – Он искренне удивился моей просьбе, но тут же попытался скрыть удивление, опять состроив безразлично-наглое выражение измазанного маслом лица.

– На Мясик хочу сбегать. Позырыть, че там как.

– Вот ты ёбнутый… Нехуй там делать. Даже мы там больше не ходим.

– Ну тем более… Тебе-то не один хрен, а Колян?

Капитан задумался и негромко перекинулся парой слов с ближайшими соратниками. Соратники заулыбались и согласно закивали.

– Ну смотри… Так-то мне похуй… Но если я тут всех буду взад-назад катать на халяву – пацаны не оценят. Есть чё пробашлять?

– Ну-у… Часы вот есть. – Я продемонстрировал ему G-Shock у себя на запястье. – Противоударные. Водостойкие. Как раз для твоей специальности. Бери, не пожалеешь.

Алчный огонёк блеснул в глазах пирата. Любит цацки-то, любит…

– Вроде ничё… Чёткие… – Он опять обратился за советом к боевым товарищам. Товарищи снова согласились.

– А то! Такие только у меня и у Брэда Питта!

– Ну давай… Лезьте с Катюхой в эту лодку. Только краснопёрые пусть сначала нахуй пойдут.

Я обернулся к кадетам, державшим оружие наготове и развёл руки в стороны в поисках понимания. Кадеты понимающе начали пятиться и скрылись из вида.

Лодки взревели, как только мы с раненой пираткой осторожно перебрались с перил полузатопленной набережной на борт.

– Стойте! Подождите! Подождите меня!!! – Мы уже успели отплыть метров на десять от берега, как на набережную из кустов вдруг выбежала Алина. Прыгая и отчаянно размахивая руками, она пыталась привлечь наше внимание, перекрикивая моторы.

Вот ведь мартышка настырная…

Колян вопросительно обернулся ко мне:

– Это с тобой, шоль?

– Похоже… – Я тяжело вздохнул и развёл руками. – Давай подберём, не бросать же тут в темноте одну…

– Как хошь…

Пираты развернулись и Алина с разбега перескочила через перила на борт моей лодки. Молча она прижалась ко мне и с опаской оглянулась на окружающих нас ухмыляющихся парней и девчонок.

Через реку мы двигались в молчании. Чтобы как-то разбавить гнетущую атмосферу и, заодно, навести полезные справки, я спросил:

– Слушай, Колян. А чё вы на яхтах не рассекаете? Бенз же можно сэкономить. Да и девки это дело любят.

– Дык ими ещё управлять надо уметь. Возни там с этими верёвками, парусами… И ходят еле-еле. Пока отчалишь – тебя уже сто раз пришьют. Даже если на моторе.

– То-то я их у вас не видел… А они вообще есть ещё где-нить? Вроде в «Эдельвейсе» были? Рядом с вами же?

– Ну да. Мы там были… Там беспонт. Бенза нет, мусор один. Ну и лодки эти с парусами ебучими. Нахуй они нужны…

– Ну так-то да…

Катера аккуратно причалили к знакомым притопленным белым доскам. На берегу уже разгоралось какое-то пьяное веселье – пиратская братия, похоже, всё ещё отмечала победу над сводными силами «Капрона» и «Лётки».

Выбравшись на причал, я помог выйти Алине из лодки. И, повернувшись, уже собирался поблагодарить Капитана за подброс, но наткнулся на ряд стволов, нацеленных мне в живот.

– Колян… Не разбивай к чертям моё любящее сердце… – Я разочарованно развёл руки в стороны. – Мы же партнёры…

– Крыса подзалупная тебе партнёр, Чёрный… Сначала пусть красные мне мой бенз вернут и патроны. А там посмотрим, чё с тобой дальше делать. Давай, шуруй вон туда. – Он мотнул стволом в сторону белого строения в форме парохода. – На втором этаже для тебя каюта персональная. И для бабы твоей.

Он плотоядно ухмыльнулся в сторону испуганной Алины.

Когда я проходил мимо капитана, он схватился за дробовик, вытягивая тот из кобуры. Перехватив его лапу, я сжал запястье. Тут же вокруг щёлкнули затворы, пара стволов упёрлась мне в спину. А Колян замер и гневно воззрился мне в глаза.

– Если с неё упадёт хоть волосок… – Я показал одними глазами в сторону съёжившейся девчонки. – Я тебя на твоих же кишках повешу… Усёк?

И я отпустил его руку, продолжив движение к дому…

Глава 23. Невинных тут нет

Комната на втором этаже, в которой меня заперли, была без окон. Похоже, какой-то чулан или кладовка, переделанная в камеру для пленников. Вся переделка заключалась в том, что на двери, обитой металлом, было навешано несколько засовов вместо одного встроенного замка. Его не трогали, наверное, ключ был потерян.

А Алину отвели в капитанскую «рубку» – на третий этаж.

Когда меня заводили, стало видно, что грязные стены и пол покрыты тёмными разводами и следами от высохших луж. Пленников, очевидно, ещё и регулярно били. Должно быть тех, кто пытался сбежать. Оказавшись в темноте, я сразу оценил свои возможности в этом направлении: теоретически можно выломать дверь. Но шуметь было опасно – подогретые алкашкой вооружённые подростки могут и пальнуть, не особо задумываясь о последствиях. Тем более, о последствиях для меня.

Стены деревянные… Можно попробовать тихонько проковырять. Только нечем. Что ж… Хотя бы есть время. Они понимают, что кадеты не хватятся меня до завтра. А то и вообще спишут со счетов. Сами пираты, похоже не особо блюдут дисциплину. Кажется, за дверью даже никто не остался – все присоединились к празднику. С улицы доносились неясные голоса, взрывы хохота, звон бутылок. Может у них тут вообще каждый день так? Вечный праздник непослушания, воплотившаяся подростковая мечта – ни школы, ни родителей, вообще никаких ограничений. Только куча свободного времени, кореша, подруги, выпивка… Костёр на берегу реки… Твоя стая – самая сильная и дерзкая. Все вам завидуют. Все они – тупые ничтожества… Ведь остальные сдохли, а вы – нет. А значит и ты сам – самый опасный, сильный и, несомненно, привлекательный…

Значит сейчас набухаются, вырубятся… Вот тогда мы что-нибудь и придумаем. Пока отдыхай. Копи силы. И копи злость, убийца. А то совсем размяк. Помнится, раньше ты никому не доверял. А потом вдруг подобрел. Вот до чего доводит излишнее сближение с людьми. До того же, до чего и остальных добряшек после начала катастрофы – до тёмного деревянного ящика.

Заскрипела лестница – кто-то поднялся и зашёл в одну из соседних комнат. Послышалось расслабленное кряхтение, стон и зевота – такие звуки издаёт беззаботно потягивающийся в постели человек, готовый отойти ко сну. Кажется, это была девушка.

Следом на лестнице снова послышались шаги – неровные, сбивчивые. Добравшись до второго этажа с грехом пополам, не твёрдо стоящий на ногах человек ввалился на второй этаж.

– Иришка-а! – Игривый сиплый голос растягивал слова и звучал слишком громко. – Ири-ишка! А что… Эк… Что ты мне сёдня пригото-овила? А-а-а?…

– Хуй в кляре! Иди в жопу, дай поспать! – Послышался раздражённый девичий голосок из соседней комнаты.

– Пф-ф-ф…Что же это… Как и вчера-а? – Пьяный голос деланно разочаровался.

– Ага. Сразу на два дня. Отъебись, а то Коляну скажу.

– Да срал я на твоего Коляна! – Сиплый голос резко сменил игривые нотки на ненависть. – Мудила, бля… Лох он педальный! Слышь, Ир… Ну открой, чё ты…

– Вот сам ему и скажи. Уёба…

– У, бля… Разъебу суку! – Об дверь соседней комнаты разбилась бутылка.

– Да как ты заебал-то, мудак! – Судя по звукам, девушка вскочила на ноги, дверь распахнулась, послышалась какая-то удаляющаяся возня. Невнятное воркующее бормотание пьяного подростка закончилось испуганным криком и грохотом тела, падающего с лестницы.

– Нахуй пошёл, че, блядь, я не ясно сказала, урод ебучий! – Твёрдые шаги вернулись к двери, и она хлопнула вместе со щелчком шпингалета. Скрипнула раскладушка, хозяйка комнаты снова сладко потянулась и затихла.

После недолгой тишины послышалось шевеление и бормотание спущенного с лестницы пьянчуги.

– Ну… Ну нах… Сук…

– Э, Пашок, ты чё тут валяешься? До кровати не дошёл шоль? Гы-гы…

– Да, бля… Ирка не даёт, сука нах… Менстряк, наверн… – Пьяный голос досадно вздохнул. – Слышь, Ромаш… А чё седня тёлку поймали вродь? Она норм? А чё где? Чё не с нами? Гордая шоль такая?

– Ага, поймали. Колян сказал, что она с красными. Продавать её будет завтра. Сказал не трогать. Говорит, хавки за неё дадут до хуя и больше. Бля… Я б пожрал ща, канеш…

– Да в жопу блядь этого Коляна, Ромаш! Хули он тут раскомандовался ваще! Где эта шкура, бля? Я б её пощупал…

– Пашок, да хорош! Пошли лучше ещё бухнём!

– Бля, да где она! Ты чё, ебать… – Сиплый Пашок перешёл на пьяный визг. – Чё, блядь, Коляна ссышь шоль? Да чмошник он, епта! Не может нихуя! Вон блядь пацанов токо положил не за хуй собачий! С-сука…

– Ну Пашок… Харе дурить, пошли…

– Да ты чё… Руки, блядь, убрал! Ебальник вскрою, сука! Н-на нах! – Послышалась серия каких-то резких чавкающих звуков. Что-то полилось на пол, а собеседник пьяного Пашка вдруг захрипел.

Раздался стук упавшего тела. Пашок шумно втянул воздух носом и расслабленно выдохнул:

– С-сука… Совсем охуели все… Пидоры… Все вы, блядь, пидоры… Всем пиздов ввалю… Где эта мразь… Колян! Колян, ёпта! Ты чё, наверху? Сюда иди, бля! – На лестнице снова послышались неровные шаги и натужное кряхтение.

Шаткий скрип ступеней не остановился на втором этаже и пошёл дальше вверх. Он идёт на третий? Туда, где они заперли Алину?!

– Дяденька! А вы тут? А вы будете со мной ещё в домики играть? – За моей дверью раздался вкрадчивый детский голосок. – Мне понравилось! Весело было!

Похоже, это та самая пятилетняя малышка, которую мы вынесли из под носа «Лётки» и «Капрона». Пока «взрослые» там у костра веселятся, она тут, наверное, предоставлена сама себе.

– Лена? Конечно, давай играть. Можешь открыть дверь? Надо подвинуть вот эти штуки железные. Дотянешься?

– Штуки? Какие штуки?

Шаги на лестнице остановились.

– Посмотри на верх. Видишь, такие… торчат? – Было очень трудно говорить дружелюбно, зная о том, что бухой упырь там уже скребётся в дверь третьего этажа. – Можешь достать и сдвинуть? А то я тут закрылся.

За моей дверью послышался шорох детских ручек и натужное пыхтение.

– Не получается…

Поискав, за что зацепиться, я просунул под дверь кончики пальцев, нажал и потянул на себя:

– Попробуй ещё разок!

Тем временем на третьем этаже стукнул сдвинувшийся в сторону засов и заскрипела дверь…

– Ну как, получается?

Детское пыхтение послышалось снова. Теперь в сопровождении металлического шелеста. Толстый шпингалет рывками отходил в сторону.

– Тут ещё один, я не достану…

Наверху вскрикнула Алина, и послышалось неясное сиплое бормотание с успокаивающими интонациями.

– Лена, отойди от двери подальше! Быстрее отойди!

Крики Алины, доносящиеся через потолок внезапно стал звучать глухо, словно через подушку.

Я отпрыгнул от двери в противоположной стенке и со всей силы швырнул себя вперёд. Косяки хрустнули, но дверь пока осталась на месте. Сверху послышались звуки борьбы – кто-то стучал по полу не то кулаками, не то ногами.

Взревев как раненный медведь, я повторил таран и, наконец, вылетел в коридор, рухнув на пол вместе со слетевшей с петель дверью. Скобы засова тоже вырвало из косяка с мясом и они задребезжали по полу. Вести себя тихо было больше ни к чему.

– Ой! – Испуганно вскрикнула маленькая девчушка, стоявшая в сторонке. – Ушибся?

– Ничего… – Если у меня и треснула пара рёбер, то почувствую это ещё не скоро.

Пока я поднимался на ноги, начала открываться соседняя дверь – та, за которой заперлась боевитая Ирина. Вскочив и побежав к лестнице, я по пути толкнул дверь обратно и, наверное, сбил выходящую из комнаты девчонку с ног. И, перескакивая через три ступени, влетел на третий этаж.

Пьянющий Пашок уже успел взгромоздиться на Алину сверху, спустив с неё трико и зажав рот рукавом засаленной дублёнки. Он был заметно крупнее, и девочка только и могла, что извиваться под ним как змея, стуча руками по бокам и перебирая нагими раздвинутыми ножками. В то время как это животное пыталось расстегнуть свою ширинку, она почти неслышно визжала сквозь рукав и таращила распахнутые от ужаса глаза.

Никогда раньше мои движения не были так легки и приятны. Боль и ломота в суставах и мышцах ушла мгновенно. Каждая складка в лёгких выпрямилась под напором жадного вдоха. И мой разрывающий связки первобытный рёв оглушил меня самого.

Алкаш вздрогнул и обернулся, приоткрыв рот. Рукавом он продолжал давить на лицо Алины, а правой рукой шарить у неё между бёдер.

Подавшись к нему вперёд, я ухватился левой рукой его за нижнюю челюсть, загнав пальцы в рот за зубы. А двумя пальцами правой зацепился за раздутые ноздри и рванул вверх.

Пацан замычал, заливая мне руку кровью из дырок вместо носа. Вытаращив глаза, он рефлекторно схватил мою руку и отпустил Алину. И та, быстро перебирая голыми ногами, поползла из-под него назад, судорожно ловя ртом воздух.

Я рванул челюсть в сторону, хрипло рявкнув. Но, прижимая к себе мою руку, ублюдок не дал её оторвать. Его лишь подняло и протащило по полу к стене. Вдобавок, он впился зубами мне в пальцы и пришлось его отпустить.

Вытирая его слюни, сопли и кровь о штаны, я навис над попятившимся в ужасе безносым утырком и занёс правую руку…

– Ы-А-А-А-А-А-А!!! – Заревев со всей силы, Алина, так и не подтянув штаны, вылетела вперёд меня. Сжимая в руке бутылочную «розочку», она запрыгнула на Пашка верхом, вцепилась ему в чуб и начала наносить удары стеклом в шею сбоку.

Чвак! Чвак! Чвак! Чвак! Она никак не мгла остановиться, уже превратив правую сторону шеи в фарш и забрызгав лицо и руки кровью. А алкаш уже смотрел в сторону остекленевшими глазами, пуская из оторванного носа сопли с кровью.

Я не стал пытаться её успокоить, пока она как следует не утолила жажду мести. Устав колоть стеклом в кровавое месиво, она выронила отколотое горлышко и выпрямилась. Часто и глубоко дыша, Алина ещё несколько секунд продолжала сидеть верхом на трупе своего обидчика. И смотрела в его мёртвые глаза, опустив руки по сторонам.

Краем глаза я заметил, как в дверной проём заглянуло заспанное девичье лицо, ойкнуло и тут же скрылось. По лестнице засеменили быстрые шажки.

– Невинных тут нет, убийца… – Пробормотал я сам себе в оправдание последовавших событий. И, скакнув за дверь, перемахнул через перила на следующий пролёт, приземлившись прямо перед убегающей.

Не успев остановиться, она затормозила в меня и отлетела назад. Схватив девчонку за ногу, я развернулся и пошёл вниз, таща её за собой. Свободной ногой она отчаянно пыталась пинать меня по руке и ногам, стукаясь спиной или головой на каждой новой ступени.

Спускаясь, я успел заметить, как в проёме третьего этажа появилась Алина. Подтягивая треники, она следила за мной с угрюмым выражением на забрызганном кровью лице.