Текст книги "Не зови меня братом (СИ)"
Автор книги: Призрак Квинзей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
В этот момент Дагур понял, что не сможет всю жизнь сдерживать себя и быть с ней только в безумных, жестоких снах. Он не понимал, что толкнуло его на это, но…
Осторожно подавшись вперёд, берсерк коснулся губами щеки девушки и застыл, закрыв глаза, в ожидании смерти.
Хедер замерла, ощущая, как от прикосновения этого по телу прошёлся ряд мурашек. Сердце начало отбивать бешеный танец, взлетая и падая, раскалываясь и рассыпаясь. Нежность, с которой брат поцеловал её… Девушка осторожно положила ладонь на его плечо, чуть сжав пальцами. Ей не хотелось ничего делать, да она и не знала, как реагировать. Оттолкнуть с криком? Прижаться, уткнувшись носом в его плечо? Отстраниться, чтобы поцеловать в ответ? Нет… Нельзя. Не сейчас, когда ей кажется, что так она может стоять вечность. Когда мысли путаются, сбивая её с толку…
– Дагур? – прошептала она, чтобы он не услышал, как охрип её голос.
Брат медленно отстранился, смотря Хедер в глаза. Огонь, который залёг на дне его радужек, напугал Хедер, и она, осторожно убрав ладонь с его плеча, тихо произнесла:
– Думаю, нам… Нам пора вернуться на край.
Дагур кивнул, не говоря ни слова. Хедер, резко подавшись вперёд, с какой-то остервенелостью развязала-таки шнурок на груди брата и, когда плащ упал с его плеч, развернулась, направляясь к Розе Ветров и на ходу развязывая собственный шнурок. Сердце разрывалось от боли и от мысли, что без Дагура она не сможет жить. Все глупые попытки уничтожить это в себе закончились. Оставалось только жить… Жить с этим в сердце.
А берсерк всё так же стоял, проклиная себя за то, что сделал. Проклиная за то, что не смог сдержаться. И уже никогда не сможет.
Комментарий к Глава шестая
Предупреждение: не знаю, как вы отреагируете на то, что будет в конце главы, но напишите пожалуйста в отзыве своё мнение о шестой части моего… На данный момент фаворитного фанфика)
========== Глава седьмая ==========
– Иккинг, мы должны её спасти, – Рыбьеног нервно переминался с ноги на ногу возле Хэддока, то и дело посматривая в сторону горизонта, будто хотел показать, что готов в любую секунду лететь на поиски Хедер. – Ты же не оставишь всё просто так, да?
– Угу, – раздражённо промычал Иккинг, закручивая очередной болт на железной обивке драконьего стойла.
По правде, Ингерман начал ему поднадоедать. С того самого момента как Хэддок вернулся на Край вместе с полуживой Астрид, Рыбьеног постоянно спрашивал, есть ли у их лидера план, есть ли надежда на то, что они вытащат Хедер из лап охотников… Иккинг был бы рад сказать, что «да, есть такой чудесный план», но на самом деле его не было. Переволновавшись за Астрид, Хэддок не мог собраться с мыслями, постоянно возвращаясь к тому моменту, когда Дагур спас его и Беззубика. Что стало с безумным берсерком, который, возможно, сделал первые шаги к новой жизни? Жив ли он? И где искать Хедер? Почему охотники отпустили их? Что задумал Вигго? Вопросы крутились в голове, не давая спокойно вздохнуть. Да ещё и Рыбьеног порядком раздражал.
– Да очнись ты, Иккинг! – вдруг воскликнул Ингерман так, что Хэддок выронил ключ из руки. – Хедер где-то там, на корабле охотников, и Тор один знает, что они сделают с ней!
– Я помню, Рыбьеног, – с нажимом ответил Иккинг, добавив. – Спасибо за поддержку, а то мне что-то мало нервов сегодня потрепали.
– Бестактность, Рыбик, к добру не приводит!
Иккинг резко поднял голову, неверящими глазами смотря на приближающегося к ним шипореза, на котором летела Хедер на пару с братом. Рыбьеног застыл рядом с Хэддоком, в изумлении приоткрыв рот.
Дагур улыбнулся, смотря на потрясённых викингов и, когда Роза Ветров приземлилась на площадку перед стойлами, быстро спрыгнул с дракона, раскинув руки для объятий.
– Братишка, ты скучал по мне? – спросил он, подойдя к Иккингу и похлопав его по плечу. – Я вижу, что ты очень рад меня видеть.
Минутная пауза резко прервалась, когда Хэддок воскликнул, будто очнувшись:
– Дагур! Как, именем Тора, ты здесь оказался? И с Хедер. И живой, и…
– И охотникам остаётся лишь гадать, что мы живы, – закончила за Иккинга Хедер, слезая с Розы Ветров.
Рыбьеног тут же подошёл к ней, о чём-то заговорив вполголоса. В этот момент берсерк случайно повернул голову и… Не смог отвести от сестры взгляда, чувствуя, как внутри что-то начинает закипать.
Девушка улыбалась, слушая бессвязные речи Ингермана, то и дело смущённо отводя глаза. Берсерк смотрел на неё, забыв о том, что рядом стоит Иккинг, что Хедер может заметить этот… Взгляд.
Просто он не мог. Не мог спокойно перенести это. Хотелось подойти, оттолкнуть ходячую булочку от сестры и увести Хедер куда-нибудь подальше, чтобы Ингерман не смел говорить с ней, трогать её, улыбаться ей… И чтобы она не улыбалась. Чтобы не было этого страшного чувства в сердце, которое покрывало его эмоции чёрной коркой ненависти ко всем, кто имел право говорить ей, какая она красивая. Кто имел право любить её. Кто имел право коснуться её.
– Дагур?
Берсерк резко повернул голову, непонимающе глядя на Хэддока.
– Всё хорошо? – осторожно спросил Иккинг, так, что услышал лишь Дагур.
– Да, да, – поспешно ответил тот, расплываясь в безумной улыбке. – Просто задумался на секунду. Слушай, у вас тут обедами кормят? Я жутко голодный.
Иккинг кивнул, жестом приглашая Дагура последовать за собой. Берсерк поспешил за «братом», чтобы не видеть больше картины, которая разрывала его сердце на части. Да, он жутко ревновал. Ревновал её ко всем, кто делал ей комплименты. Презирал и ненавидел тех, кто смел ласкать её тело горящими взглядами. И теперь, когда, казалось, можно смириться с тем, что он никогда не сможет быть с ней… В сердце берсерка поселилась надежда. Слабая, робкая надежда на то, что чувства его не настолько противны сестре. Ведь тогда, когда он поцеловал её…
Дагур закрыл глаза на мгновение. И снова перед ним девушка, хрупкими пальцами пытающаяся развязать дурацкий шнурок. Её щека, нежная, белая, которой он коснулся. Ладонь на плече. И глаза. Огромные, бездонные глаза, в которых не было тени ненависти или непонимания. Может быть, страх… Или просьба. Как трудно понять того, кого любишь больше, чем жизнь.
В зале никого не было. Дагур осмотрелся, пытаясь отвлечься от мыслей о ней. С шумом опустившись на стул, он, закинув ноги на стол, глубоко вздохнул, спросив:
– И кто у вас готовит? Надеюсь, не Сморчок?
– Что? Нет, нет! – Иккинг, которому явно не понравилась развязность берсерка, опустился на стул напротив, чувствуя себя несколько неловко. – Обычно у нас готовила Забияка, иногда Рыбьеног… А так, если честно, то уже несколько дней нам готовит Хедер.
– У-у-у, и как? – стараясь придать голосу непринуждённости, спросил Дагур, приоткрыв один глаз.
– Очень вкусно! – произнёс Задирака, врываясь в зал и обращая на себя взгляды викингов. – Я, наверное, бы умер без этих… Отбивных.
Близнец приземлился рядом с Хэддоком, мечтательно закатив глаза. Почему-то Дагур ощутил сильное желание кому-нибудь врезать. Ну да, конечно. Все тут знали, как готовит Хедер, вот только не он.
– Кстати, Хедер нам уже почти всё рассказала, – вдруг произнёс Задирака, пристально смотря на Дагура.
– И что же вошло в это «всё»? – спросил Иккинг, с интересом глядя на Торстона.
– Только лишь то, что Дагур теперь с нами и нам не нужно его убивать, – с улыбкой ответил близнец, вскидывая руку. – Но мы это и так знали. Остальное же она предпочла обсудить с Рыбьеногом Ингерманом.
Дагур заскрипел зубами, помрачнев. Иккинг заметил это, но вопрос задать не решился. Берсерк был за это ему очень благодарен, хотя и понимал, что потом Хэддок обязательно спросит. Но что может ответить человек, влюблённый в собственную сестру? Родную сестру, которая теперь занимает практически все его мысли.
Через минуту в зал, поддерживаемая Забиякой, вошла Астрид. Выглядела она очень бледной, по всему телу синяки и шрамы. Дагур помнил, как её допрашивали в каюте капитана. Эти крики он не хотел бы услышать вновь.
– Дагур! – вдруг воскликнула Хофферсон, дёрнувшись, и потянулась было за кинжалом, но оружия при ней, на счастье берсерку, не оказалось.
– Астрид, только спокойно! – вскинул руки Иккинг, поднимаясь из-за стола и помогая Забияке посадить Астрид рядом. – Дагуру мы обязаны тем, что он вернул нам Хедер… Кроме того, это он помог мне вылечить Беззубика, и… И, в общем, стоит проявить гостеприимство.
– Ясно, – угрюмо проговорила девушка, у которой практически ни на что не было сил, включая лишние вопросы. Но при новости о Хедер она просветлела, чуть улыбнувшись.
– Я рад, что ты чувствуешь себя лучше, – чуть сжав её пальцы в ладони, произнёс Хэддок, и Астрид, казалось, отбросила все дурные воспоминания.
Дагур поразился, с какой нежностью, тревогой и заботой смотрит Хэддок на Хофферсон. Как держит её за руку… Берсерк невольно вспомнил Хедер. А смог бы он так же? Смог бы находиться рядом, не думая ни о чём постороннем? Смог бы держать её за руку и не думать о поцелуях? Нет. Это невозможно. Рядом с Хедер меркло всё. Она была миром, который Дагур никогда не сможет открыть. Это жестоко, но… Но жизнь есть жизнь. Не берсерку говорить, что это.
Хедер зашла в зал вместе с Рыбьеногом, который нёс большую бочку с чем-то очень вкуснопахнущим. Лицо его так и сияло, будто звёзд наглотался. Дагур в третий раз за полчаса помрачнел, отворачиваясь и смотря в одну точку перед собой. Как странно, что кроме братишки-Иккинга никто не замечает, что с ним.
– Что это за божественный запах? – с наслаждением вдыхая в себя аромат какого-то растения, Задирака блаженно зажмурился. – Дай угадаю… Нет, не угадаю!
– Это имбирь, – рассмеялась Хедер, взяв в руки стопку тарелок и раскладывая их на столе перед каждым викингом. – Приправа, которую добавляют в различные блюда. Придаёт аромат и…
Хедер запнулась, поскольку в этот момент подошла к Дагуру. Он внимательно следил за её движениями боковым зрением. Замявшись лишь на секунду, девушка осторожно поставила перед ним тарелку и продолжила:
– И интересный привкус. Я подумала, что нам стоит сегодня попробовать что-нибудь новое, поэтому…
– Бесподобно, Хедер! – воскликнула Забияка, потирая ладони друг о друга. – Эксперты Торстоны продегустируют все твои блюда.
– И, вот увидишь, ни одно из них не получит оценки ноль, – закончил за сестру Задирака, в нетерпении наблюдая за тем, как девушка подносит к столу огромный поднос с отбивными из яка.
– Давайте есть уже, – проворчал Сморкала, резко опустившийся на стул рядом с Дагуром. – Бесят эти ваши «дегрустрации».
Дагур чувствовал себя странно. С одной стороны, он полностью потерял настроение что-либо делать после того, как увидел Хедер с Рыбьеногом. Но с другой… Обидеть сестру, не попробовав её отбивных? К тому же, так вкусно пахнущих…
Дагур положил на тарелку несколько штук и осторожно попробовал. Действительно, бесподобно. Берсерк и не заметил, как съел мяса в три раза больше, чем обычно. Хотя… Он всегда любил вкусно поесть, пускай такая возможность выпадала очень редко. В голову пришла острая мысль, но Дагур тут же отогнал её, оставив на минуту одиночества и боли. Слишком уставшим он чувствовал себя сейчас.
– Идеально приготовлено! – воскликнул берсерк, принимаясь за пятую отбивную. – Похоже, я тут у вас надолго…
За столом рассмеялись, и обстановка, которая была несколько напряжённой с того самого момента, как Дагур прилетел на Край, развеялась, словно дым. Чувствуя себя вождём, который только что попробовал еду богов, берсерк откинулся на спинку стула и, так как был уже не в состоянии что-либо есть, отказался от горячей похлёбки с добавлением имбиря.
Действительно, Хедер была волшебницей. Не все женщины умели готовить, а уж тем более хорошо. Дагур отметил про себя, что невольно начал сравнивать себя с Рыбьеногом. Что в этой ходячей булочке могло привлечь Хедер? Доброта, глупость, нелепость? Уж Ингерман то точно будет на седьмом небе от счастья, когда ему Один пошлёт такую жену. Но…
Берсерк нахмурился, однако постарался выдержать спокойное выражение лица для маски. Вот этого он точно не допустит. Пока он жив, Хедер не будет украшать ничью жизнь… Дагур так решил. Для себя. Даже если этим он разрушит все нити симпатии между ним и сестрой, которые когда-либо существовали. Но если всё-таки такое случится… Тогда, собственно, зачем ему жить? Нет, самоубийство не в его стиле, но погибнуть в бою он был бы рад. Смотреть, как другому достанется безграничное счастье, а ему боги не дали даже шанса? Ни за что.
Между тем на Край опустились сумерки. День, насыщенный событиями, пролетел быстро, будто бы его и не было. Дагуру казалось, что он уже вечность рядом с Хедер, а на самом деле… Он вдруг вспомнил про подвеску, что хранилась за его поясом, но понять, зачем всё-таки купил её, так и не смог. Да и не хотел даже. Просто почему-то среди всего барахла, которое было для него пустым местом, взгляд его зацепился за эту чёрную цепочку и кулон из тёмного, отливающего синим, камня. Что-то было особенное в нём. И в легенде.
– Думаю, нам нужно обсудить кое-что, – наконец проговорил Иккинг, который никак не решался начать беседу. – Например… Где нам поселить Дагура на время, пока он будет здесь?
– Дагур сам решит, – ответил за себя берсерк, приоткрывая один глаз. – И я могу уйти, если затрудняю.
– Дагур! – воскликнула Хедер, и берсерк резко обернулся.
Девушка стояла у дверей, облокотившись плечом о деревянную балку, и, сложив руки на груди, недовольно смотрела на брата. Огонь отражался в её глазах, освещал сосредоточенное лицо. Дагуру понадобилась вся сила воли, чтобы не взглянуть ниже её шеи. Пожав плечами, берсерк развернулся обратно, пробормотав что-то вроде «ну ладно».
– Точно не у нас, – близнецы ухмыльнулись, переглянувшись, и Задирака продолжил. – Цыпа по ночам мучается кошмарами, а Забияка храпит, как Сморка… Ай!
Девушка резко ударила брата в живот. Торстон согнулся пополам, стукнувшись головой о край стола, и промычал «я в порядке».
– Ты же примешь меня, братишка? – вдруг произнёс Дагур, с ухмылкой глядя на округлившиеся глаза Иккинга.
Хэддок медленно кивнул, пожав плечами. В любом случае отказ мог обидеть Дагура, а этого делать никому сейчас не хотелось. Да и вообще, нужно было пожить несколько дней, отдыхая. Слишком много произошло за это время. И не только с Иккингом… Но и с Дагуром. И, главное, с Хедер.
– Хорошо… Дагур, ты знаешь, что нужно Вигго от Хедер? – вдруг спросил Иккинг, которого больше всего мучил именно этот вопрос.
Девушка едва не выронила тарелку из рук, так внезапно это прозвучало в тишине. Дагур внешне оставался спокоен, лишь блеск его глаз выдавал то, насколько он напряжён.
– Знаю, – с ухмылкой кивнул он и, подперев щёку ладонью, спросил. – Ты был влюблён, братишка?
– Что? – вопрос застал Хэддока врасплох, и он не сразу понял, к чему клонит Дагур. Но, немного помолчав, густо покраснел и спросил. – Зачем ты спрашиваешь?
– Если человек по-настоящему влюблён, дорогой Иккинг, – скучающим тоном продолжил Дагур. – Он готов сделать всё, чтобы объект его симпатий был счастлив. Но бывают такие… Кхм… Субъекты, которые не знают, что такое любовь, а вот что такое…
Дагур запнулся, кинув взгляд на Хедер. Девушка стояла бледная, задумчиво глядя в одну точку. Зачем он говорит это им? Разве сами не могут догадаться, насколько Хедер привлекательна? Не только для Вигго… Для всех. На неё даже Йохан, идиот-рассказчик, смотрит не так. А что говорить про него, Дагура? Ему посчастливилось узнать, что такое любовь, но… Но и что такое дикое, почти животное желание, тоже.
– Ладно. Одним словом, Вигго хочет Хедер, – закончил Дагур, чувствуя себя закованным.
Иккинг отвёл глаза. Подобные вещи были явно не по душе викингу, но, к сожалению, такова жизнь. Иногда приходится слышать то, что не хочется… И чувствовать то, что приносит дикую боль.
– Но мы не дадим её в обиду, – решительно заявил Рыбьеног, поднимаясь из-за стола. – Я – последний, кто отдаст Хедер в руки этому… Монстру.
– Успокойся, Рыбик, – пародируя голос ходячей булочки, Дагур добавил. – Хедер ничего не грозит, пока она сидит здесь и не суётся во всякие ваши опасные операции.
Сморкала рассмеялся, смотря на берсерка с долей симпатии. Видимо, этот Сморчок видел в нём союзника в своих идиотских шутках… Он ошибался. Дагур никогда не будет союзником тому, кто посмотрит ниже шеи его сестры. Но и союзником Рыбьеногу, вот уж точно, никогда не станет.
– Откуда тебе известно, хочет ли она отсиживаться здесь? – фыркнул Рыбьеног, который был определённо задет фразой Остервенелого. – Хедер – драконий наездник. Она вправе решать сама за себя.
– Да что ты? Правда, что ли? Я, между прочим, её… Брат, – резко произнёс Дагур, поднимаясь с места и зло просверлив взглядом Ингермана. – И за её жизнь переживаю больше, чем все вы здесь вместе взятые.
В зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием брёвен в огне. Викинги смотрели на Дагура удивлённо, видно, его голос прозвучал слишком резко и зло. Берсерк вздохнул и, хмыкнув, развернулся. Направившись к выходу, он кинул фразу, чуть повернув голову:
– Я много места не займу, Иккинг.
С этими словами, Дагур вышел наружу, чувствуя, как ветер пробирается под доспехи, теребит волосы. Хедер сейчас стояла позади, у самого косяка и смотрела в одну точку под своими ногами, считая секунды. Берсерк хотел повернуться и посмотреть, как ночной свет отразится на её ровной спине, талии, бёдрах… Но сдержался. И, выдохнув, направился прочь, шагая по деревянным трапам к хижине Иккинга.
Мысли роем врывались в голову, заставляли злиться. Хотелось уничтожить мир, лишь бы только это сжигающее всё хорошее чувство прошло. Ревность… И боль. Больно, тяжело осознавать, что, возможно, то прикосновение было последним.
Её щека… Она замирает, дыша сквозь приоткрытые губы…
Хедер будет с Рыбьеногом, он ей, наверное, нравится. А эта ходячая булочка и подавно без ума от неё.
О сознание разбивается её прерывистый шёпот. «Дагур»…
Дагур поднял дверь и зашёл в тёмную хижину, освещаемую лишь факелами снаружи и тёмным, ночным светом. Холод. Тишина. И никого рядом. Опустившись на ступень лестницы, Дагур сложил руки на коленях и посмотрел в одну точку, пытаясь восстановить дыхание.
Глаза. И в них вселенная. Её пальцы, соскользнувшие с плеча. Шнуровка. Кожа…
Дагур закрыл глаза, схватившись руками за голову. Нет, он не сможет жить с этим. Это как наркотик. Попробовав один раз, не сможешь остановиться. Берсерк с ужасом осознавал, что каждый раз, когда судьба будет ставить его рядом с ней, он будет прикасаться с Хедер. И в один день он не сдержит себя, уничтожив все границы между ними. От этого становилось страшно.
В голову начали лезть посторонние мысли. Хедер перед глазами, её губы… Какие они, её губы? Целовалась ли она с кем-нибудь? С тем же Рыбьеногом…
Стоп…
И пальцы. Насколько они нежные? Как бы они касались его шеи? Зарылись бы в волосы, нежно провели по спине до края…
Остановись!
Как бы прижималось её тело к нему в бешеном поцелуе, как бы она шептала его имя? Разумеется, не так, как все эти шлюхи, которые не разбирают, с кем спят. Иначе. С ней всё было бы словно впервые. Но в том то и дело, что было бы.
Хватит!
– Дагур, что во имя Тора…
– Братишка! – вскинул голову берсерк, вмиг нацепив на лицо безумную улыбку. – Я тут задумался, знаешь…
Иккинг осторожно зашёл внутрь хижины вместе с Беззубиком и, закрыв дверь, решительно спросил:
– Так. Всё. Скажи, что происходит с тобой. Ты так изменился… Может, что-то случилось?
«О да, случилось. Как ты мог пропустить такое, Иккинг?»
– Условия ставить бесполезно, – хмыкнул Дагур, вставая и лениво потягиваясь. – Шантажом ты взять меня не можешь, угрозами…
Берсерк окинул Иккинга с ног до головы взглядом, словно намекал на костлявое телосложение.
– Да и потом, всё отлично, – рассмеялся он. – Просто беспокоюсь за сестру, вот и всё.
– За сестру? – тихо спросил Хэддок, и Дагура как будто окатили холодной водой.
Он замер на мгновение, опустив глаза в пол, и задумался. Что ответить? Сказать, что влюблён в Хедер? Так Хэддок всё равно не поймёт… Решительно подняв глаза на Иккинга, берсерк кивнул, серьёзно проговорив:
– Да. За сестру.
Комментарий к Глава седьмая
А вот и новая глава. И вместе с этим приятная новость: 8 глава на стадии редактирования. Т.е, продолжение будет уже очень скоро)
========== Глава восьмая ==========
Хедер сидела у окна, сложив руки на деревянном подоконнике, и смотрела на тёмное небо. Ей казалось, что прошла вечность с того момента, как Астрид, наконец-то, уснула и она смогла спокойно вздохнуть. Смотря на редкие звёзды, мерцающие в холодном небосводе, девушка не могла перестать думать о том, что произошло за этот странный день. Не уснуть. Ни за что теперь не уснуть, ведь…
Дагур.
Девушка коснулась кончиками пальцев щеки и судорожно выдохнула. В тот миг, когда он так осторожно и нежно поцеловал её, у неё чуть не подкосились ноги. Настолько сильно захотелось ответить на этот жест, что еле хватило сил сдержать себя. Какой-то страх был перед тем, что она чувствовала в тот момент. Как будто внутри неё поднимались волны, ударяясь об обречённый берег разума. Берег, который уже никогда не сможет одержать верх над волной.
В голове начинал гореть ураган. Прикосновения… Да, до боли хотелось коснуться его. Но ещё больше хотелось, чтобы он касался её. Нежно или со страстью. Прижимал к себе, проводя пальцами по спине и касаясь губами шеи. Шептал её имя…
Внутренности скрутило, и в голову ударил жар. Стало тяжело дышать, и Хедер, схватившись за шею, попыталась сдержать сдавленный вздох. Картины, всплывающие в голове, были настолько реальны, что казалось, вот он, Дагур. Перед ней. Живой и… И близко. Как это, целовать его? Срывать замки с тела, отдаваясь ему до конца…
– Хедер?
Девушка вздрогнула, резко обернувшись. Астрид полусонным взглядом смотрела на неё. В какой-то момент показалось, что Хофферсон догадывается о том, что происходит с ней, с Хедер. И от этого стало жутко страшно… За одну мысль о том, что может произойти между ней и братом, боги бы обрекли её на вечные страдания. А викинги? Разве поймёт Астрид то, что чувствует Хедер? Сможет ли понять? Ведь девушка уже не имела сил отрицать тот факт, что не может без Дагура. Что он должен быть рядом, иначе всё потеряет смысл. Всё будет серым, неважным. Нужно чувствовать его дыхание, его жизнь.
– Страшный сон? – тихо спросила Хедер, поворачиваясь обратно к окну. – Будь спокойна, Астрид… Ужас позади.
– Я знаю… Не волнуйся, – вдруг произнесла Хофферсон. – Дагур просто очень любит тебя, поэтому и не хочет подвергать опасности… Может быть, он прав. Тебе не следует рисковать собой, так что… Потерпи немного.
Хедер резко распахнула глаза, чувствуя, как кровь начинает стучать в ушах. Очень любит. Почему Астрид сказала так? Ведь это всё… Всё выдумки. Да, возможно, ему тяжело быть одному в мире и он хотел бы иметь рядом сестру, но… Любить? А Дагур вообще знает, что это? Даже брато-сестринская любовь ему наверняка не знакома.
– Хотелось бы верить, – хрипло ответила Хедер, хмыкнув и не до конца понимая, насколько двузначно прозвучали её слова.
– Я не доверяю ему, знаешь, – продолжила Хофферсон. – Но Иккинг рассказал мне обо всём, что у вас там случилось…
Что у вас там…
Случилось…
–…и ваш побег с корабля, и рынки… Мне кажется, он действительно хочет измениться. Дай ему шанс, Хедер.
Хедер хмыкнула, ничего не ответив, и в хижине вновь воцарилась тишина. Свистел ветер где-то под крышей, мерцали звёзды, а девушка всё никак не могла избавиться от режущего сердце чувства.
Он тебя любит…
– Ладно, Астрид, я… Я попытаюсь.
С этими словами Хедер поднялась со стула и, подойдя к своей кровати, опустилась на простынь, на ходу снимая наплечники. Натянув одеяло до подбородка, она закрыла глаза и попыталась заснуть вновь. Холод… До дрожи пробирает. Сегодня разгулялся ветер, качая верхушки деревьев, поющий колыбельные острову.
Сон наконец-то пришёл… Вот только перед глазами всё равно стоял Дагур, нежно касающийся губами её щеки.
***
– Нет, Хедер, ты никуда не полетишь, – резко произнёс Хэддок, забравшись на Беззубика. – Пока Вигго тебя ищет, никто не поручится о твоей безопасности.
Девушка сложила руки на груди, недовольно глядя на Иккинга.
Всего несколько минут назад на Край, ведомая неизвестными силами, примчалась Королева Огневичков. Вся в шрамах, взволнованная, она просила Кривоклыка о помощи, звала с собой. Сморкала, естественно, отличился, решив, что он такой из себя самостоятельный, и отправился за Огневицей в одиночку. Только благодаря близнецам, которые увидели его улетающего вместе с ней и тут же прибежали в большой зал, чтобы сообщить всем удивительную новость, Драконьи Наездники узнали о том, что Йоргенсон снова решил вляпаться в историю.
– Иккинг прав, – произнёс Рыбьеног, положив ладонь на плечо девушки, и добавил. – Мы не можем рисковать тобой.
Хедер улыбнулась, но тут же вновь погрустнела. Это ощущение того, что ты заперт. Никуда не улететь, ничего не сделать. Бесполезное времяпровождение на Краю в одиночестве. Даже Астрид, которая, казалось бы, должна была быть первой в списке «Запрет на участие в миссиях», и та летела сейчас вместе с Иккингом, несмотря на то, что тот долго протестовал.
– Братишка, а мне с кем лететь? – раздражённо спросил Дагур, проходя мимо Хедер и даже не взглянув на неё.
От неожиданности девушка вздрогнула, вмиг напрягшись. Её задело отношение брата, так и хотелось выговорить ему всё, но… Но что-то останавливало. Это не ускользнуло от Рыбьенога, и он сразу же враждебно уставился на берсерка, будто тот был виновен во всех бедах Хедер. Впрочем, Ингерман был не так далёк от истины, как казалось другим.
– Ты никуда не летишь, – отрезал Иккинг и повернул голову, взглянув на Астрид, которая о чём-то задумалась, закусив губу.
– Что, прости? – воскликнул Дагур, смотря на Хэддока непонимающими глазами.
– Во-первых, у тебя нет дракона и ты будешь нас замедлять, – быстро ответил тот, уже готовый взлететь. – А во-вторых, кто-то должен остаться с Хедер, почему бы не ты?
С этими словами Хэддок взмыл в небо на Беззубике. Драконьи Наездники ринулись за ним, быстро исчезая из поля зрения. Хедер смотрела им в след, до сих пор не веря тому, что только что произнёс Иккинг.
Она. Остаётся. С Дагуром.
Осознание этого ударило по сердцу, заставляя остолбенеть и смотреть стеклянным взглядом в пустое небо, будто в любой момент всадники могут вернуться и взять её с собой. Или… Или забрать Дагура.
Похоже, берсерк тоже был не в восторге от перспективы ничего не делать. Хедер перевела взгляд на брата, который стоял к ней спиной, и почувствовала некоторую неловкость. Будто Иккинг резко поставил её близко к Дагуру и велел стоять, не двигаясь. Сейчас девушка чувствовала себя именно так, если не хуже.
– Что ж, сестрица, – протянул Дагур, поворачиваясь, и осёкся, заметив взгляд Хедер.
Девушка выпрямилась, будто в её спину воткнули шипы, но глаз не отвела. Дагур молчал некоторое время, после чего осторожно спросил с натянутой улыбкой:
– Может быть, проведёшь экскурсию по Краю?
– Что? – выгнула бровь Хедер, стараясь задвинуть все левые мысли глубже в себя.
– Экскурсию. По Краю. Для меня, – делая перерыв после каждой фразы, произнёс Дагур, поясняя свои слова жестами, будто Хедер не понимала, о чём он говорит.
– А-а-а, – протянула девушка, опустив глаза и взглянув на носки своих ботинок. После чего вздохнула, подняв голову, и произнесла. – Хорошо.
Развернувшись, она обвела взглядом здания, которые были видны с взлётно-посадочной полосы.
– Ну… Начнём с арены?
Дагур ничего не ответил, и Хедер не решилась обернуться, чтобы взглянуть на него. Несмело двинувшись вперёд, спускаясь по трапу вниз, по скале, девушка чувствовала, как сердце начинает отбивать бешеную дробь. Следом шагал берсерк, и от этого становилось не по себе. Почему-то ей вдруг стало очень страшно. Хотелось идти с Дагуром наравне, чтобы не чувствовать взгляда между лопаток, но узкие деревянные «тропы» этого не позволяли. Глаза то и дело косили назад, будто это могло помочь. Но бесполезно.
Спустившись к раздвижному куполу, Хедер остановилась, всё-таки посмотрев назад. Дагур шёл позади, о чём-то задумавшийся. Сжав пальцы в кулаки, он как будто пытался справиться с рвущимися наружу эмоциями, каким-то обременённым взглядом смотря на камни под ногами. Внезапно он поднял глаза на Хедер и встретился с её взглядом, резко остановившись на месте. Девушка дёрнулась, подняв руку, и тяжело задышала. Страх подкатил к горлу, заставляя дрожь пройтись по телу. В этих зелёных, тёмных глазах горел настоящий огонь. Наравне с болью, наравне с яростью… Этот огонь был тёмным, как сама ночь, и опасным. Дагур смотрел на неё долго, чуть приоткрыв губы и заставляя Хедер дрожать от непонятного чувства.
Жар разливался по телу от одного лишь взгляда берсерка, каким он смотрел на неё, забывшись. Девушка хотела бежать, но… Но не могла сделать ни шага, чувствуя лишь, как тяжело поднимается грудная клетка.
Словно опомнившись, Дагур резко расправил плечи, ухмыльнулся, как обычно бывало, и беззаботно спросил:
– И… И что вы делаете с этим куполом?
– Ну… Крыша раздвигается и задвигается, к тому же она непробиваемая. Внутрь купола можно залететь снаружи, если вдруг будет экстремальная ситуация, и… И…
Хедер не нашла что сказать ещё, потому что не могла собраться с мыслями. Всё, что она только что произнесла, казалось чистейшим бредом. Ненужными словами в цепочке диалога. Такими же бессмысленными, как и вопрос Дагура. Быстро повернувшись, девушка произнесла:
– Впрочем, тебе это не нужно.
– Да, – ответил берсерк, серьёзно посмотрев на неё, и тихо добавил. – Не это.
Хедер выдохнула, резко отворачиваясь и направляясь в сторону большого зала. Она не могла больше находиться рядом с Дагуром, ощущая внутри поднимающийся ураган. Хотелось заглушить всё это, опрокинуть внутрь тонну воды, лишь бы пламя погасло. Но… Но Хедер понимала, что это пламя – единственное, что бы она оставила в себе. Это как свеча, нежный свет которой нужно беречь больше всего в кромешной тьме. Любовь.
Зал её встретил тишиной. Никого. И Дагур не пошёл за ней следом. На столе остались тарелки от прерванного завтрака наездников, недоеденная трапеза. Девушка вздохнула и, чтобы хоть как-то отвлечься, подошла к столу, собирая грязные тарелки в стопку.
Как же это странно. Она больше всего на свете хотела, чтобы Дагур прижал её к себе. Пусть даже как брат. Пусть. Лишь бы прижал. Лишь бы рядом билось его сердце, к которому можно было приложить ладони в поиске тепла. Но когда видела в его бездонных глазах огонь, она бежала. Бежала, потому что боялась. И себя, и его. Ей хотелось спрятаться куда-нибудь от собственных демонов, которые поднимались в душе, отвечая на тёмное пламя изумрудных глаз брата. Но в то же время… Как сложно понять. И невозможно уничтожить.
