Текст книги "Во Вляпалась... (СИ)"

Автор книги: Pakostnica Nifa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– О, кап…итан… – странным голосом запнулась Мацумото, замерев у меня на пути.

– Что… – начал я, подняв глаза на девушку, и, переведя взгляд на свой дом, заледенел.

Она стояла, слегка подавшись вперед, держа Тоширо ладошками за лицо. Удар сердца, и девчонка быстро склонилась, поцеловав его… поцеловав… у меня потемнело в глазах, когда она, слегка отстранившись, что-то произнесла и начала снова склоняться к мальчишке.

– К-Куросаки-кун… – ворвался какой-то отдаленный, знакомый голосок в нарастающий гул в ушах.

Хичиго окатил меня странной выкручивающей нас эмоцией, я едва сумел сдержать его внутри.

– Какого черта, – выдавил из себя я и, не раздумывая, метнулся к ней.

Позабыв про замерших за моей спиной девушек, сцапал эту мелкую заразу, перекинув ее через плечо, и быстрым шагом направился к двери, которую отворял Кон. Ворвавшись в дом, я потратил секунду на то, чтобы рвануть в свою спальню и скинул эту бестию на кровать возле своего бездушного тела, сразу погрузившись в него и схватив за плечи пытающуюся удрать малявку, припечатал ее к кровати.

– Что ты там вытворяла?! – едва сдерживая голос, прошипел я. – Какого черта ты лезла к нему с поцелуями?

– Ичиго, – обалдело выдохнула она, растерянно замерев и хлопая на меня распахнутыми голубыми глазищами. – Ты чего?

– Чего я? – прошипел я, чувствуя, как Хичиго заполняет меня, занимая часть моего сознания, заволакивая мои глаза тьмой. – Ты его целовала прямо под моим домом, у меня на глазах!

– Да что с тобой? Это не твое дело! Кого хочу, того целую!

– Кого хочешь? – в конец озверел я.

– Дурак! Не передергивай мои слова! К тому же, сам хорош! Или, может, мне полагалось преданно торчать там, пока ты намилуешься со своей девушкой и соизволишь вспомнить про меня?

– Иноуэ не моя девушка, – раздраженно прикрикнул я. – Она просто подруга!

– Ну как можно быть таким тугодумом? – закатила глаза малявка. – Эта девушка – твоя судьба, она создана для тебя, разве можно этого не заметить?

– Да с какого хрена ты все время пытаешься нас с ней свести?! – чувствуя, как от возмущения кипит кровь, заорал ей в лицо я.

– Да потому, что она влюблена в тебя! – ответила мне тем же девчонка.

– В арранкара! – рявкнул я, сжав челюсть.

– Что? – опешила Лика, замерев.

– Она любит того арранкара с зеленой рожей! – стараясь взять себя в руки, рявкнул я. – Понятно?

– Но… – выдавила она, не мигая смотря мне в глаза.

– Слушай, – решил поставить все точки над "и" я. – Она сама мне сказала, ясно? Так что между нами ничего нет и не может быть!

– Ты в порядке? – сочувственным, слегка вздрогнувшим голосом тихо спросила она.

– Нет, – раздраженно выдал я, тут же слегка ее встряхнув. – Какого хрена ты там устроила?

– Ичиго, отстань, – прикрыв веки, устало протянула эта малявка, вызвав во мне негодование. – Я замерзла, хочу в душ, хочу в свою кровать, а ты устроил тут допрос с пристрастием, – снова глянув на меня, девчонка раздраженно произнесла. – И с чего это тебя так проняло? Никогда не видел, как девочки целуют мальчиков?

– Это неприлично! – обалдел от ее недалекости я. – Нормальная девушка никогда не полезет к парню первой!

– Ну да, – вздохнула она, отведя взгляд в сторону двери, и уперлась ладонями мне в плечи, пытаясь оттолкнуть от себя, едва слышно буркнув. – А от вас дождешься…

– Чего? – прифигел я, пропустив удар сердца.

– Слушай, – кинув на меня усталый взгляд, вздохнула девчонка. – Давай уже я тебя поцелую, тогда ты успокоишься, и я смогу уйти?

– Да не хочу я, чтобы ты меня целовала! – снова повысив голос сорвался я, чувствуя, как екнуло в груди.

– Очень мило, Куросаки, – холодно отрезала она, сощурив на меня голубые глазища. – И раз мы это выяснили, то слезь с меня, пока я не схлопотала какой-нибудь бронхит, – несильно ударив меня по плечу, досадливо добавила. – Это тебе хорошо, поменял оболочку и никаких проблем, а я вся продрогла, испачкана, и не чувствую заледеневших ног!

– Черт, – раздраженно выдохнул я, разжав пальцы на ее плечах, и, перекатившись на спину, уставился в потолок.

Девчонка сползла с кровати и, хлюпая обувью, оставила меня одного, а я лежал в темноте собственной спальни, отчетливо чувствуя какую-то тянущую пустоту. В голове вертелась картинка, как она целует его, отзываясь странной тупой болью в районе груди. Не в силах оставаться на месте, я подскочил с кровати и, сцапав подушку, швырнул ее в стену. Глубоко вдохнув, потер лицо ладонями и, не включая ночник, раздраженно принялся стаскивать промокшее постельное, неосознанно прислушиваясь к едва различимому шуму, доносящемуся из-за смежной стены.

"Ну ты и тормоз", – зазвенело в голове, заставляя меня зло впечатать кулак в быльце кровати.

– Завались, – прорычал я пустой комнате, швырнув простынь на пол, и резко распахнул двери шифоньера, не глядя потянув сменное постельное, прошипел. – Мне и так паршиво, а тут еще ты со своими нравоучениями!

– Псих, – донеслось мстительное из коридора и удаляющиеся шаги.

Эта мелкая паршивка! Если мы и дальше будем делить одну крышу на двоих, у меня точно будет нервный срыв! Как же она меня достала!

Хотелось биться головой о стенку, хотелось рвануть за ней, вцепиться в ее плечи и вытрясти из девчонки весь извращенский бред, но больше всего хотелось выкинуть из головы ее голосок, нашептывающий о поцелуях. Перед глазами то и дело вспыхивали картинки, как она целует его… как она лежит на моей кровати… как ее губы шевелятся, предлагая меня поцеловать. На мгновение я представил, как она тянется ко мне, берет в ладони мое лицо, как эти сладкие губы мягко касаются моих. Дыхание застряло где-то в горле, а сердце пустилось в пляс.

– Да что со мной творится? – в конец разозлился я.

"Догадайся с трех раз", – издевательски поддел Хичиго.

В ушах звенел мелодичный, ехидный голосок, мучивший меня с первого дня ее пребывания под крышей моего дома. Голубые глаза поблескивая смотрящие на меня… теплое, ласкающее мое лицо дыхание… разметавшиеся по моей подушке пряди ее черных, как ночь, волос. Все это промелькнуло перед глазами в считанные секунды, заставляя меня замереть.

– Да ну нафиг, – протянул я пустой комнате и, тряхнув головой, упрямо добавил. – Я не могу в нее влюбиться, это же полный бред!

"Тогда почему бы тебе просто не затащить девчонку в постель?" – тягуче вздохнул Хичиго. – "Получишь ее тело, и все станет на свои места…"

– Не дождешься! – озверел я от этого предложения.

"Быстрее", – задумчиво протянул пустой. – "Сделаю это сам…"

– Даже не думай! – опешил я и тут же, зло сощурившись, недобро пообещал. – Я тебе выпущу все кишки, если ты тронешь девчонку хотя бы кончиком ногтя!

"Скорее поблагодаришь…" – было мне ответом, и, не сдержавшись, я пнул ногой стул, отлетевший в противоположную от меня стену…

Глава 17

POV: Лика

Выключив воду, я вышла из кабинки, не глядя потянув пушистое полотенце с крючка, резкими движениями принявшись терзать им свою покрасневшую кожу, и, накинув его на голову, растерла волосы до тех пор, пока они не стали едва влажными. В голове шумело, не давая мне как следует переварить прошедший день. Но я скорее была благодарна, чем раздосадована. Хватит с меня на сегодня страха, переживаний, как за свою жизнь, так и за чужую. Хватит копаний в себе, в своих чувствах, к одному рыжему придурку. Не хочу ни о чем думать, хочу отгородиться от окружающей меня реальности, отключиться и больше никогда не вспоминать этот паршивый день, словно его и вовсе не было.

Вздохнув, я уставилась на свое нечеткое отражение в затуманенном зеркале, но не стала стирать с него пар. Что я там увижу? Осунувшуюся, уставшую чужачку с покрасневшими от слез и воды глазами? Завтра наверняка будет дико болеть голова. Но это будет завтра, а пока мне стоит радоваться, что я вообще осталась жива.

Нацепив на голое тело длинную рубашку, ту самую, когда-то пожертвованную на мои нужды ходячим афродизиаком, я на автомате повесила полотенце сушиться и устало поплелась в "детское" крыло.

В голове было пусто, тело слегка ныло, напоминая о нелегком дне. Подъем по лестнице дался с трудом, приходилось держаться за стенку, чтобы кубарем не полететь вниз. Наш смежный коридор казался бесконечным извивающимся змеем, погруженным в ночную тьму. Голова немного кружилась, может от того, что я сегодня ничего не ела, а может потому, что у меня не осталось сил. Но от одной мысли о еде желудок протестующее сжимался, а от слабости поможет только сон.

Дверь в спальню Ичиго распахнулась, и я сбилась с шага, уставившись на причину большинства своих бед. Куросаки, в одних пижамных штанах, с зажатой в руке футболкой замер на пороге, виновато смотря куда-то поверх моего плеча. Вздохнув, я прикрыла веки, покачав головой, и двинулась к заветной двери, досадуя, что этот мальчишка никак не оставляет меня в покое, не дает свободно дышать.

– Лика, – тихо позвал он.

– Что, – остановившись, переспросила я и устало прислонилась к стене, подняв на парня выжидающий взгляд.

– Прости, – буркнул он, шагнув в коридор, давя на меня своим присутствием. – Я не должен был на тебя кричать, просто… все этот чертов день, столько всего случилось, я сам не свой.

– Куросаки, – отстраняясь от стены, я продолжила путь, нехотя вставив. – Забудь, все нормально.

– Нет, – преградил мне дорогу парень, впившись в меня упрямым взглядом. – Ничего не нормально. Тебе пришлось за сегодня вытерпеть черт знает что, а я просто сорвался… это трудно… я имею в виду все, что происходит… эта связь, она давит, понимаешь? Я уже не знаю, что со мной, не знаю, как вернуться в норму…

От намека на ненужную ему треклятую связь неприятно кольнуло в животе, заставляя меня кусать губу, только бы не показать ему, как я себя чувствую.

– Я поняла, – вздохнув, я устало прикрыла веки, только бы не смотреть ему в глаза. – Давай оба отдохнем, а завтра я пойду к Урахаре.

– Зачем? – настороженно спросил рыжик.

– Он единственный, – озвучила я мелькнувшую в голове неприятную мысль. – Кто сможет без последствий разрушить нашу связь. Уверена, Урахара найдет для меня возможность продержаться до тех пор, пока я не вернусь туда, где мое место.

В коридоре повисла тишина. Рыжик хмуро смотрел на меня, не стремясь поделиться своими мыслями. Не услышав возражений, я, с трудом подавляя тупую колющую боль в груди, шагнула в сторону, намереваясь его обойти, но парень сомкнул на моей руке пальцы, заставив замереть, растерянно опустив на них взгляд.

– Ты так этого хочешь? – тихим, ровным голосом спросил он.

– Ичиго, – положив ладонь на его руку, я подняла на парня глаза. – Ты-то сам знаешь, чего хочешь?

– Я знаю, что не хочу, чтобы ты на это пошла, – напряженно признался Куросаки. – Мне не мешает наша связь, я не хочу, чтобы Урахара-сан обрывал ее, поверь, это чистая правда. Просто… не знаю, слишком трудно найти подходящие слова…

Зачем он так? Зачем говорит то, о чем ничего не понимает? Его слова, несущие в себе жалость, пустой звук для меня, потому что парень ничего обо мне не знает, не знает о том, что сжирает меня, выкручивает душу. Его ускользнувший от меня взгляд, неуверенность в голосе, недосказанность слов, все это неприятно кольнуло сердце, заставляя обиду, злость на него, на себя, распаляться жарким пламенем. Убрав его руку со своей, я поджала губы, беря себя в руки. Мой холодный голос разрезал повисшую тишину, звонкой дрожью ударив в собственные уши.

– Разберись уже в себе и перестань меня мучить, – поджала губы я, чувствуя, как во мне меняются эмоции от трепета из-за его близости до неприятного напряжения из-за его недосягаемости для меня. Хотелось прекратить таиться, хотелось рассказать все, открыться, и пусть после того, как Ичиго поймет, что я все это время нагло врала, возненавидит меня, перестанет доверять, отгородится, так будет лучше для меня, для нас обоих. – Я устала, мне надоело жить с тобой под одной крышей, делить с тобой один город, один мир. Я хочу назад, к себе, в нормальную реальность, туда, где нет жутких тварей, охотящихся на меня, туда, где нет тебя, где мне не приходится страдать от собственных разногласий, потому что для меня, там, ты не существуешь, – не сумев полностью скрыть горькую дрожь в голосе, я запнулась, глядя парню в глаза, но решимость никуда не делась, вытягивая из моего сжимающегося горла тяжелые слова. – Но, даже зная это, я с каждым днем привязываюсь к тебе, к этому миру, к твоей семье. Каждая минута рядом с вами впивается в мое существование, ломает мое представление о реальности, крошит сердце, заставляет ненужные мне чувства расти, – сжав дрогнувшими пальцами рубашку на груди, я чуть тише спросила. – Скажи, Куросаки. Что мне делать, если я завтра исчезну? Если меня затянет назад, а ты, Хичиго, Иссин… вы все останетесь здесь, далеко, недосягаемо… Ответь, что тогда от меня останется? Разломленная душа, несущая в себе частичку реяцу парня, которого даже не существует? Каково будет мне тогда? – замолчав, я пронизывала его глаза пытливым взглядом, но парень молчал, никак не выказывая своих мыслей, просто застыл, не сводя с меня глаз. Прервав наш зрительный контакт, я легко качнула головой и со вздохом холодно продолжила. – Ты ничего обо мне не знаешь, не знаешь, кто я, откуда пришла, как жила, чем дышала, тебе никогда меня не понять. Прекрати маячить перед моими глазами, прекрати путать меня, не смей занимать собой все мои мысли, просто оставь меня в покое, иначе я наделаю глупостей, – Ичиго немного подался вперед, я видела, что он хотел мне ответить, но маленький трусливый шаг назад не позволил ему приблизится, а слова лились из меня, с каждой секундой отрезвляя, окатывая пониманием, что я поступаю правильно, пытаясь донести до него очевидную вещь. – Ты даже близко не представляешь, какие чувства вызываешь во мне. Я не маленькая девочка и понимаю, к чему все идет, а оно нам надо? Поверь, если в один прекрасный день я исчезну так же, как и появилась, ты никогда не сможешь добраться до меня, до моего мира. Понимаешь? Никогда не сможешь найти меня. Ты должен отгородиться от меня, потому что я не смогу долго притворяться, не смогу и дальше делать вид, что ты мне безразличен… Ты даже близко не знаешь, что я чувствовала, стоя там, под дождем, смотря на то, как ты ее обнимаешь… Это неправильно, так не должно было случиться. Я не просила тебя вторгаться в мою жизнь, в мои мысли. Почему бы тебе просто не приближаться ко мне, не оставить меня в покое? Мне не нужны чувства, которые могут исчезнуть, как только меня затянет назад. Не хочу потом страдать, оставшись в одиночестве.

Стоило голосу стихнуть, я не глядя обошла Ичиго по дуге, скрывшись в спасительной комнате, тихо прикрыв за собой дверь. Парень остался стоять светлым пятном, разбавляя собой мрак коридора, а я прислонилась горячим лбом к прохладной деревянной поверхности, кусая губу, подавляя рвущиеся наружу эмоции.

Хватит с меня слез, больше не буду плакать, не такая уж я слабая, сумею заглушить эту боль.

Рвано вдохнув, я поплелась к кровати, рухнув на нее, и уткнулась носом в подушку, приглушенно застонав. На душе все так же скребли кошки, тяжелым грузом давя на меня.

Правильно ли я сделала? Высказав все, что вертелось в голове? Какая к черту уже разница? Урахара наверняка расскажет Иссину, что я в этом мире чужая, значит, узнает и он. Вздохнув, я перевернулась на спину, невидяще уставившись в потолок. Горько было от одной мысли, что все, что я сказала – чистая правда. Я поняла это, когда он дрался с Гриммджоу.

– Вот дура, – прошептала в темноту и, уронив руку на глаза, обреченно добила себя. – Влюбиться в Куросаки…

Посторонний звук насторожил, заставив меня распахнуть веки. Ушей коснулся мягкий шорох от двери. Сердце юркнуло куда-то в пятки, оставив после себя горячий след, хлынувший от грудной клетки вниз, обжигая внутренности…

Резко сев, я едва не вскрикнула от неожиданности, чуть не уткнувшись носом в белеющую в сумраке спальни кожу его рельефного торса. Мягкое движение, и парень молча сгреб меня в охапку.

– Эй… – опешила я, пропустив удар сердца, стоило почувствовать, как из под тела ускользает опора, почувствовать его сильные руки, его твердую грудь. – Что ты делаешь?

– Несу тебя в свою комнату, – как само собой разумеющееся произнес он.

– З-зачем? – сипло выдохнула я, растерявшись.

– Мы не закончили наш разговор, – захлопнув дверь своей спальни, ответил Ичиго, и, судя по звуку щелчка, резанувшего настороженный, обострившийся слух, разговор обещал быть долгим.

Пока мой ошалелый мозг собирал в кучу разлетевшиеся мысли, парень медленно опустил меня на кровать, упершись руками по обе стороны от меня, словно заключая в клетку, нависая надомной, давя своей близостью, сводя сума…

– Куросаки, у тебя помутнение рассудка? – с трудом выдохнула я, вжимаясь в подушку, когда он склонился к моему лицу. В висках застучало, в горле встал ком, а голос совсем лишился сил. – П-подожди…

– Заткнись уже, – едва слышно произнес он и в следующую секунду впился поцелуем в мои губы.

Я тысячу раз могла представлять, что чувствуешь, когда у тебя заканчивается воздух, останавливается сердце, когда внутри все пылает адским пламенем, разгоняя по жилам кровь, но вся моя фантазия оказалась детским лепетом, по сравнению с тем, что происходило сейчас со мной.

Поцелуй прервался, давая мне сделать болезненный вдох, давая моим глазам встретить затягивающий взгляд его янтарных омутов.

– Ичиго, – сипло выдохнула я, уткнувшись ладонями в его напряженную грудь, слабо отталкивая. Пальцы обдало нестерпимым покалыванием, от одного соприкосновения с его оголенной кожей, от того, что я чувствовала, как грохочет его сердце, отдаваясь таким же грохотом в моем. – Что ты делаешь…

– Разбираюсь в себе, – едва слышным, хрипловатым голосом прошептал парень, скользнув взглядом по моему лицу, к губам.

Сердце неистово забилось в горле, перекрывая кислороду путь. Я замерла, чувствуя, как внутри все полыхает от его близости, от моего желания ощутить его вкус. Кончик языка коснулся пересохших губ, приковав к ним внимание Ичиго.

– Ты, не понимаешь… – шепнула я, не слыша собственного голоса.

– Мне плевать, – обдало губы его горячее сладостное дыхание, сметающее все здравые мысли в моей голове.

Уже не осознавая, на что иду, я сама подалась к нему, не в силах противиться этому притяжению, Ичиго позволил моим губам коснуться его, позволил кончику моего языка дотронуться до его рта, заставляя парня резко втянуть в себя воздух, чтобы в следующий миг впиться в меня совершенно другим, страстным, чувственным, диким поцелуем. Его язык с приглушенным стоном ворвался в мой рот глубоко, жадно, неистово, заставляя меня терять над собой контроль, заставляя изгибаться, в безрезультатной попытке почувствовать парня ближе…

Обвив его шею руками, я потянула Ичиго на себя, заставляя его податься вперед, уступить моему слабому напору, мягко, плавно скользнув на кровать, давая мне почувствовать тяжесть его тела.

Чужая ладонь скользнула по моему боку, вниз, к бедру, заставляя кожу ныть там, где ткань рубашки не давала мне ощутить прямой контакт нашей кожи. Поцелуй терзал губы… рот… лишая возможности делать глотки воздуха, окончательно сводя меня с ума. Парень выгнулся надо мной, перемещаясь так, чтобы сильнее вжаться в меня своим горячим, слегка подрагивающим от нетерпения телом. Пальцы коснулись оголенного бедра, отзываясь дрожью удовольствия, заставляя изгибаться под ним, позволить его ладони перехватить мою ногу, помогая ему сгибать ее в колене, позволяя себе обхватить его бедро. Жар распалял кожу, срывая стоны с губ, стоило Ичиго втиснуться между моих ног, медленным, дразнящим, скользящим движением дав каждой клеточке пылающего тела прочувствовать, насколько он возбужден.

– Боже, – выдохнула я, оборвав наш поцелуй, выгибаясь навстречу, позабыв про все, зарываясь пальцами в его волосы, чувствуя его губы, его влажный, горячий язык на своей шее, на плече.

Сладкая, тянущая, убивающая меня боль внизу живота нарастала с каждой секундой, вынуждая крепче обхватывать его бедра своими, помогая ему теснее вжиматься в меня. Горячая ладонь скользнула по бедру под рубашку, замерев, когда не нашла там нижнего белья.

Глухой стон едва уловимого невнятного шепота ворвался в уши, сметая отдалено вспыхнувшего где-то на задворках души осознания того, что под этой треклятой рубашкой нет ничего. Пальцы чувствительно сжали мою талию, а его возбуждение, вздрогнув, словно налилось свинцом, с новой силой опаляя жаром. Язык скользнул от плеча вниз, к груди, заставляя бешеный стук моего сердца заглушать болезненный всхлип. Ладонь Ичиго мучительно медленно пробралась выше, к занывшей от нежного, но требовательного прикосновения кожи, вынуждая меня выгнуться ей на встречу, вынуждая мой внутренний голос срываться на крик, беззвучно просить, умолять его прекратить эту муку.

Большой палец задел тугой сосок, замерев, убивая своей медлительностью. Голова кружилась, в легких не осталось места для нового, облегчающего сладкую боль вдоха, но все это было ничто по сравнению с тем, что я почувствовала, когда он легко, практически неуловимо задел кончиком языка окаменевший бугорок. Вцепившись в его волосы пальцами, я со стоном выгнулась, бессознательно шепча его имя. Губы сомкнувшиеся на соске сводили с ума, иголками проникая сквозь кожу.

Хотелось большего. Хотелось почувствовать всего его, ощутить его тело, его кожу на своей. Губы ныли от нестерпимого желания снова ощутить его голодный поцелуй, вынуждая болезненно их кусать, а парень, словно не замечая моей муки, медленно покрывал легкими поцелуями дорожку от груди вниз, влажным прикосновением языка к неспешно оголяющейся коже, сопровождая каждую расстегнутую им пуговку, томительно медленно оголяя меня.

Почувствовав его дыхание на своем пупке, я задрожала, но стоило языку скользнуть в него, играючи задев пирсинг, подалась в перед, потянув его на себя, чтобы со стоном впиться в его сводящие с ума губы, врываясь языком в его рот. Рука, обвивающая его шею, путавшаяся в волосах, скользнула к спине, заставляя Ичиго сладко застонать мне в губы, стоило ноготкам чувствительно пройтись по его коже. Прижав меня к себе, парень настойчиво подался вперед, укладывая меня назад на спину, углубляя поцелуй.

Его неспешность лишала последней крупицы рассудка, заставляла тело нетерпеливо дрожать. Если он не прекратит, если не перестанет меня мучить, я сойду сума… плевать на все, на правильность, на все мои недавние сомнения, сейчас, здесь, этой ночью, только он важен для меня. Ничто не имеет значения, плевать, сколько продлиться эта ночь, плевать, что будет завтра, я больше не хочу сдерживаться, я просто отчаянно хочу его…

Ладонь скользнула под мое бедро, чувственно впиваясь пальцами в ягодицу, вынуждая приподнять бедра, вжимаясь в него, изгибаться, двигаться, тереться о его естество, скрытое от меня мягкой тканью штанов. Застонав от разочарования, я скользнула ладошкой по его спине к пояснице, ниже, проникнув за резинку, сжав пальчики на твердых, напряженных ягодицах, царапая кожу, помогая ему теснее прижаться ко мне, к изнывающей от жалящего желания, полыхающей плоти.

Руку перехватили, заставив выскользнуть из-под ткани, зажав ее за запястье над моей головой. Поцелуй прервался и парень замер, обдавая мое разгоряченное лицо прерывистым, тяжелым дыханием. Я почувствовала мягкое касание чего-то горячего, крупного, без запинок, одним медленным движением плавно скользнувшего внутрь меня, заполняя собой, заставляя стон облегчения разнестись по спальне. От осознания, что он погружается в меня, чувствительно вздрагивая внутри от тесно обхватившей его, трепещущей плоти, низ живота полыхнул жаром, вынуждая меня поперхнуться собственным дыханием.

Парень не сдержал приглушенного стона, войдя до упора, замерев, давая моему сладостно отозвавшемуся на это вторжение телу привыкнуть к нему, отвечая чувствительной пульсацией от хлынувшего во все клеточки моего тела возбуждения, вызывая во мне неудержимую дрожь, срывая с губ его имя.

Распахнув глаза, я затаила дыхание, заворожено уставившись на его стремительно удлиняющиеся волосы, мягкими, шелковистыми прядями накрывающие меня, щекочущие мою кожу, заставляя замереть сердце, чтобы тут же вспыхнуть новым потоком нестерпимого возбуждения, хлынувшего по венам, заставляющего кипеть кровь.

– Твои волосы… – осипшим, слабым голосом выдохнула я, запнувшись от нехватки воздуха.

Облизнув пересохшие губы, я медленно перевела взгляд на его лицо, встретившись с затягивающими омутами его глаз, не сразу поняв, что я вижу, как в них заклубилась тьма, пленяя меня своим танцем, опутывая сердце волнительным жаром.

Чернота, мучительно медленно, тонкими венками, двинулась откуда-то изнутри, но не заполняя собой белок полностью, а коснувшись своими кончиками янтаря его зрачков, начавших темнеть изнутри, разбавляя их новым оттенком до тех пор, пока янтарь полностью не поглотился животным, кроваво-красным оттенком.

Мне не было страшно, наоборот, эта тьма, она казалась необходимой, неотъемлемой частью самого Куросаки… сейчас я смотрела в его меняющиеся глаза, чувствовала, как внутри меня что-то сладостно откликается на эту перемену. Мягкое движение его бедер завладело мной, выкинуло из головы лишние мысли, вторглось в мою душу, заставило выгнуться навстречу, плотнее обвивая парня своими бедрами, помогая ему погружаться глубже, заставляя меня кусать до крови губы, заставляя стонать.

Было все равно, что каждое жадное движение несло за собой крупицу ноющей боли, все равно, только бы чувствовать его внутри, чувствовать эти толчки, нарастающие с каждой секундой, вжимающие меня в матрац. Хотелось чувствовать, как его пальцы впиваются в мою кожу на бедре, оставляя после себя маленькие синяки. Я хотела его всего, хотела забыться в наших поцелуях, пить его дыхание, чувствовать стук его сердца, слышать приглушенный стон, слышать, как он шепчет мое имя…

Уткнувшись в мое плечо лбом, Ичиго двигался плавно, так, словно желал раствориться во мне, заполнить собой каждую крупицу моего тела, вжимаясь в мои бедра, с каждым проникновением становясь со мной единым целым. Его пальцы, удерживающие мою руку над головой, больно впивались в запястье, но мне было все равно. Перед глазами все полыхало, взрываясь яркими вспышками, с каждым его движением огненными волнами растекаясь внизу живота, наполняя меня странным, незнакомым мне прежде напряжением. Каждая секунда нашей близости отдавалась сладкой тянущей болью внутри. Я чувствовала, как там все сжимается, чутко реагируя на каждый его плавный толчок.

Парень жадно впился в мои губы, врываясь в рот языком, поглощая меня, мое дыхание. Его рука скользнула под поясницу, приподнимая, заставляя изгибаться, позволяя Ичиго погружаться глубже, срывая всхлипы с моих губ. Толчки стали мощнее, насыщенней, резче, заставляя жалящий сгусток энергии все сильнее сжиматься в комок. Парень рос внутри меня, становился еще больше, еще тверже, ненасытней. Толчок, еще один, глубокий, резкий. Дыхание сбилось, в глазах вспыхнула тьма тут же сменившись ярким, нестерпимым светом, ослепляя меня. Взрыв внутри затопил собой всю меня, рванув жалящим мощным потоком заполнив собой весь окружающий мир, впиваясь в обострившиеся, оголенные струны моей души накрывшим меня с головой всплеском безумного удовольствия. Вскрик смешался с хриплым приглушенным стоном, отдавшись резкой, тупой болью в плече.

Ичиго крепче сжал меня, уткнувшись лбом в покалывающее плечо, его дикий стук сердца проникал сквозь кожу, сливаясь с моим, горячее, рваное дыхание ласкало кожу, отдаваясь сладким, томящим чувством нежности в еще не пришедшем в себя рассудке. Слабость накатила мгновенно, завладев всем моим естеством, последнее, что помню, как под моей ладонью, щекоча, что-то мягкое, шелковое плавно потянулось в верх, ускользая от моих пальцев…

POV: Хичиго

Тяжелое дыхание девчонки приятно касалось разгоряченной кожи, вызывая этой лаской легкую дрожь. Уткнувшись ей в плечо, боясь пошевелиться, не желая дать ей увидеть наше лицо, мы впитывали эти новые ощущения, жадно прислушиваясь к себе. Она запуталась пальцами в наших волосах, время от времени шевеля ими, заставляя нас задерживать все еще рваное, затрудненное дыхание. Осознание случившегося сладкой негой тянуло низ живота, время от времени разбавляясь вспыхивающей леденящей кровь мыслью, что утром она от нас сбежит. Чувствуя, как король утомленный, измотанный, не в силах противиться, забывается глубоким сном, как наши волосы, мягко скользя, возвращают себе обычное состояние, я прикрыл глаза, ощущая, как все внутри мягко наполняется ее теплом.

Оказывается, все было так просто, получить ее потоки… просто нужно было их выпить в момент слияния наших тел, в тот момент, когда она переполняется энергией, когда ее душа открывается для меня, позволяя мне получить энергию, а Ичиго беспрепятственно увеличивать нашу с девчонкой связь…

Аккуратно отстранившись, чувствуя сладкую боль внизу живота, я перекатился на бок, разглядывая ее. Девчонка ровно, глубоко дышала, повернув лицо к нам. Скользнув по нему медленном взглядом, я протянул руку, едва касаясь ее кожи, легко убрал закрывающие лицо черные прядки волос, чувствуя, как сильно бьется наше сердце.

Вздохнув, она слегка нахмурила бровки, но не открыла веки. Неудивительно – после того, что малышка сегодня пережила, после того, как я ее выпил, она просто обязана провалиться в мертвый сон.

Глаза медленно скользнули по ее лицу, ниже, медленно изучающе разглядывая стройное, манящее, обнаженное тело. Горло сдавил новый приступ голода, хлынув тягучим возбуждением в пах, вызывая на губах кривую ухмылку. Того, что она мне за сегодня дала, с головой хватило бы на несколько месяцев вперед, будь на моем месте другой пустой, но не для меня… я слишком изголодался, слишком давно не поглощал чужую жизнь, хочу большего, хочу еще… Она такая сладкая, хотелось коснуться ее, снова пробовать на вкус, впитывать в себя ее всхлипы, поглощать ее тепло… Подавшись вперед, я мягко притянул девчонку ближе, прижимая ее к нам.

Ладонь медленно скользнула по ее боку, вверх, остановившись под грудью там, где у нее была маленькая родинка, привлекшая мое внимание в прошлую ночь. Погладив этот крошечный бугорок большим пальцем, я медленно склонился к ее лицу, нависая над девчонкой, разглядывая ее вблизи. Носа коснулся пьянящий сладкий аромат ее кожи, заставляя язык непроизвольно скользнуть по губам. Пальцы коснулись теплой щеки, легко щекоча кончиками ее кожу. Вздохнув, я неохотно привстал, перебравшись на нее, заключив ее тело между своих бедер.