Текст книги "Во Вляпалась... (СИ)"

Автор книги: Pakostnica Nifa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Я знаю, что это неправильно: так думать о девушке, которая потеряла память, но мне все равно немножечко завидно. Мне все так же хочется быть рядом с ним и не хочется делить его с кем-то еще. Но я знаю, что я его не достойна… я такая плохая, совсем никуда не годная, маленькая эгоистка… Да, да, так и есть, братик, и я с этим смирилась. Ты наверное думаешь, что все это глупость, но ведь я знаю, о чем говорю. Мне никогда не забыть Уэко Мундо…

Я ведь испугалась тогда, увидела его и не хотела, чтобы это была правда. Хотела, чтобы он исчез, вернул нормального Куросаки… Как стыдно за то, что я тогда думала… стыдно, потому что это случилось из-за меня, стыдно, за то, что я его испугалась… не хотела, чтобы он приближался ко мне… не хотела видеть его маску… и стыдно за то, что я сомневалась… Смотрела на них и боялась за обоих… Какая же я плохая…

Мне до сих пор снится исход того боя… Я не забыла, как плакала, когда Куросаки-кун одержал победу… не забыла, как мое сердце раскололось на двое… Прошло уже столько времени, но я все еще не могу собрать его в одно целое. До сих пор чувствую, как оно кровоточит.

В окно постучались капельки дождя, с каждой секундой увеличиваясь, заставляя меня отвлечься. Поставив фотографию, я с легкой грустью улыбнулась и, встав с колен, подошла к окну, чтобы открыть шторы. Мягкая ткань приятно скользнула в пальцы, заставляя меня улыбнуться от воспоминания, как мы с Татсуки их выбирали. Я хотела коричневые в зеленый горошек, но подруга настояла на бежевых с красивыми, словно выбитыми, большими бутонами лилий, мотивируя свой выбор тем, что к моей обстановке они больше всего подходят…

Татсуки, я ужасно по ней соскучилась, а она все никак не вернется со своего соревнования. Ее мама приносила мне вкусностей, говорила, что Татсуки выбилась в лидеры, теперь осталось пять финальных боев. Она ведь победит? Я уверенна, что она вернется с новой наградой! Татсуки такая молодец, такая сильная и так печется обо мне, даже не знаю, что бы я без нее делала.

Сжав пальцами края ткани, прислушиваясь к набирающему силу стуку об оконное стекло и совсем не испугавшись всполоха молнии, я рывком распахнула шторы, чтобы вновь пережить ту маленькую, леденящую душу смерть…

POV: Улькиора

Глупо уступать своим слабостям, тем более, когда столько лет держал это странное состояние глубоко внутри. Глупо было переступать гарганту под настойчивое нытье Гриммджоу и еще глупее поддаваться собственному порыву, оставив секста эспаду и рванув к ней.

Но мне нет дела до мелких насекомых, оставшихся в полное распоряжение Гриммджоу. Он сам рвался сюда, когда до нас дошли слухи о невероятной жизненной энергии пропитавшей этот город, будучи уверенным в том, что без Куросаки тут не обошлось.

Я не собирался появляться в мире живых снова, в этом больше не было нужды, но не смог противиться самому себе, поддаваясь желанию еще хоть раз взглянуть на эту человеческую женщину. Избавиться от этого странного тягучего чувства в груди, вспыхивающего во мне каждый раз, стоит о ней подумать…

Мое сонидо дает немного преимущества перед обычным шумпо синигами, и даже вздумай один из них кинуться следом, у меня останется достаточно времени, чтобы увидеть ту, которая вывернула мой мир на изнанку, лишила рассудительности, лишила хладнокровия. Мне даже нет смысла прислушиваться к ее реяцу, я даже с закрытыми глазами легко найду дорогу к ее дому.

Замерев возле зашторенного окна ее квартиры, я смотрел на светящееся окно, чувствуя странное разочарование. Когда я бывал здесь прежде, эта женщина не зашторивала окна. Жила беспечно, без страха.

Помнит ли она меня? Прошло столько лет. Изменилась ли она, может, у нее появилась семья?

Мне не стоило сюда приходить… только зря потраченное время. Я даже мельком на нее не смогу взглянуть, чтобы не привлечь на себя ее внимания. Не хочу, чтобы она знала о моем присутствии, не хочу, чтобы она испугалась меня. Лучше уйти, выкинуть из головы это наваждение…

На окно упала тень, я затаил дыхание, время словно замедлилось, позволяя мне увидеть движения ее рук. Вспышка молнии, и тень потянула края светлой ткани, раскат грома, слившийся с грохотом в моей груди, еще вспышка и рывок штор. Я увидел ее, испуганную моим появлением. Жадно скользнув по побледневшему лицу взглядом, впитывая в себя эти мягкие черты, отмер, только когда понял, что из ее распахнутых глаз текут слезы, а ладошка прикрыла рот, заглушая вскрик.

Я знал, что мне не стоит приходить сюда.

Сбросив оцепенение, я шагнул назад, все еще медля, но ничего не мог с собой поделать. Я уйду, больше никогда не вернусь в мир живых, но прежде хочу запомнить ее образ. Поняв, что я собрался исчезнуть, она резко распахнула окно, впуская в комнату взбесившуюся непогоду.

– П-подожди, Улькиора-сан! – смешался ее дрожащий оклик с молотящим по окну дождем.

Я опешил, не ожидая, что она меня остановит. Я должен проигнорировать этот голос, сделать вид, что не слышу его, но рука потянувшаяся ко мне, как тогда, заставила что-то внутри вздрогнуть.

– Не уходи! – выдохнула она, убрав ладонь с лица и облокотившись о подоконник, подалась вперед.

Поспешные нотки ее голоса словно окутали меня цепями, впиваясь в тело, наливая ноги тяжестью, сладкой болью наполняя что-то внутри, заставляя оттягивать свое отступление…

– Я… – запнувшись, она вцепилась в мокрый подоконник, сжав пальцы на его краях так, что побелели костяшки. Из ее глаз хлынули новые потоки слез, смешиваясь с тяжелыми каплями разбушевавшегося дождя, и, смахнув их, человеческая женщина прошептала. – Я думала, что ты…

Я разглядывал ее, вспоминая нашу последнюю встречу. Умер? Так и было, но сам не пойму, что же тогда произошло. Почему я не превратился в кучку пыли? Как так вышло, что мое тело сумело сохранить крупицу жизни, смогло восстановиться? Все что помню – это тянущуюся ко мне ладонь и коснувшуюся моей щеки влагу, принесенную слабым порывом ветра. Я знаю: это были ее слезы. Она плакала из-за меня, из-за монстра, не чувствующего жалости, не питавшего сострадания, из-за того, кто одним потоком реяцу мог просто раскрошить ее хрупкие кости и даже не повел бы и бровью, переступив через остывающий труп.

Она что-то во мне поменяла, раньше я бы не задумываясь вырвал из ее груди сердце, только чтобы не ощущать этой угрозы своему обыденному существованию. Но сейчас одна только мысль о том, чтобы порвать ее грудную клетку, вызывает во мне неприятное отторжение, заставляя сжиматься сердце. Я думал, посмотри я на нее еще хоть раз, смогу избавиться от своего наваждения, вернуться к прежнему существованию, но сейчас, смотря на эту женщину, я понимал – все зря. Мне никогда не избавиться от этого чуждого мне притяжения, от навязчивых мыслях о ней. В груди что-то заныло, растекаясь уже привычным мне странным, опаляющим внутренности жаром, заставляя сжать в кулак руку, спрятанную от ее глаз в разрезе хакама.

Не стоило приходить. Отвернувшись, я шагнул прочь, намереваясь сбежать от этого места подальше.

– Подожди! – коснулся слуха испуганный звонкий голосок, и, оглянувшись на шум, я опешил, увидев, как эта ненормальная женщина, взобравшись на подоконник, рванула ко мне.

Прежде, чем я опомнился, мои пальцы уже сомкнулись на ее запястье, позволяя мне почувствовать чужой участившийся пульс. От дождя ее рука начала выскальзывать, и я дернул смертную на себя, подхватывая глупую женщину за талию, не давая рухнуть со второго этажа. Такие теплые и холодные в одно и то же время руки обвили мою шею, заставляя тело замереть, давая мне впитывать в себя ее дрожь, чувствовать ее тесно прижимающуюся ко мне хрупкую фигурку.

– Что ты делаешь, женщина? – нарушил свое молчание я, все еще не двигаясь.

– Я такая эгоистка… – всхлипнула она, обдавая мою холодную от дождя шею своим горячим прерывистым дыханием. – Если ты уйдешь, я знаю, что больше никогда тебя не увижу! Не уходи, пожалуйста, Улькиора-сан…

– Женщина…

– Орихимэ, – защекотало шею теплое дыхание, отдаваясь непонятным ощущением где-то в груди.

Глупое создание, я никогда не позволял себе произносить этот набор звуков даже мысленно, иначе она обретет для меня новый смысл, никогда не исчезнет из моей головы.

– Ты сама не знаешь, чего хочешь, – ровным голосом произнес я, не в силах противиться своим ощущениям.

Она отстранилась, давая мне заглянуть в ее мокрые глаза, и, всхлипнув, быстро потянулась к моему лицу, чтобы неловко накрыть мои губы своими. Я растерялся. Наверное, впервые за все свое существование по-настоящему растерялся не понимая, что она делает… зачем… В груди болезненно закололо, обдавая какой-то странной слабостью, и я переместился к окну, расцепив ее руки, заставляя отпустить меня.

– Улькиора-сан, – краснея, выдохнула она, немного поежившись, когда я шагнул назад, оставляя ее на подоконнике.

Замерев в нескольких метрах от этой женщины, я некоторое время молча смотрел на ее пунцовое лицо.

– Ты глупая женщина, – холодно произнес я, стараясь донести очевидную вещь до нее, или до себя? – Мы принадлежим разным мирам, я чудовище, появившееся в результате экспериментов и скрещивания пустых. Мы физически различны, ты смертная, а я нет. Для тебя же лучше, чтобы ты держалась от меня как можно дальше…

– Нет, Улькиора-сан! – запротестовала она, снова подавшись вперед. – Не говори так! Это жестоко! Пожалуйста, я столько времени думала, что ты мертв! Ты не представляешь, как это медленно меня убивало!

– Жестоко? – начал я, хотел сказать, что жестоко, это когда она умрет, а я буду все так же существовать, зная, что вечность будет длиться бесконечно, давя на меня осознанием того, что эта женщина больше никогда не протянет ко мне свою руку, но поток реяцу рыжеволосой синигами дал понять, что мое время подошло к концу.

– Отойди от нее, арранкар! – звенящим от напряжения голосом потребовала синигами, предупреждающе положив ладонь на рукоять своего духовного меча.

Ничтожная попытка меня запугать? Разве она не знает, что ей не тягаться один на один с куатро эспадой? Окинув жалкую букашку беглым взглядом, я отвернулся от окна, оставляя за спиной ту, которая будет преследовать меня вечность своими теплыми, полными надежды, карими глазами…

– Прощай, женщина…

Примечание к части

Автору очень хотелось успеть к сегодняшнему числу, так что если текст покажется немного жестковатым, заранее извиняюсь, а еще, очень хотелось вставить в фик эту пару, и, конечно, добавить немного романтики в честь восьмого марта, всех с праздником!

Глава 16

POV: Тоширо

Иногда ради мира приходится переступать через себя, принимать не свойственные тебе решения, особенно если на кону стоит бессчетное количество невинных душ.

Иногда просто не видишь другого выхода и закрываешь глаза, затыкаешь уши, отключаешь чувства, заставляя себя двигаться по неизбежному пути. Ради тех, кто дорог тебе, ради тех, кто нуждается в твоей защите, зависит от каждого твоего шага, от принятого тобой решения.

В такие моменты, ты становишься чуждым самому себе, отгораживаешься от окружающих тебя эмоций, запрещаешь себе проявлять даже крупицу слабости, только бы не дрогнула рука. Жизнь – вот что по-настоящему приоритетно. Если требуется отдать свою, забрать чужую ради существования целых миров… имеешь ли ты право на проявление человечности?

Иногда тебе не остается ничего, кроме как пустить в свою душу лед, хладнокровно обволакивая им сердце, и взяться за рукоятку меча. Ради тех, кто достоин жизни, ради близких и друзей, стоящих за твоей спиной…

Без жертв не бывает победы, без выбора невозможно сделать следующий шаг.

Так я думал, чувствуя, как до боли сжалось сердце, стоило принять это решение.

А кто говорил, что правильный выбор всегда несет в себе одно только благо? Я капитан, от моих действий зависят многие жизни, если бы я не мог трезво взвешивать каждый свой шаг, то не носил бы столько лет капитанское хаори, не вел бы за собой стольких преданных людей…

Так я думал, подавляя свой мысленный протест.

У меня нет выбора, нет права на сожаления… ее жизнь в обмен на миллиарды других. Эту девчонку в любом случае приговорят к смерти, а я могу сделать это неожиданно, безболезненно, так, что она ничего не поймет… не испытает боли, не почувствует страха…

Так я думал, направляясь к двери.

Было дурно, тошно от самого себя, но кому до этого есть хоть какое-то дело? Мне остается только сделать этот шаг, я знаю, что после буду ненавидеть себя до самой смерти, но я обязан сохранить равновесие обоих миров.

– …Что вы собрались делать, капитан Хитцугая?

Молнией пронзило грудь, заставляя болезненно сжаться сердце. Этот Урахара, зачем он спрашивает меня, знает же, что у нас нет выбора, знает, куда я иду. Не сумев полностью скрыть свою злость, свое паршивое состояние в голосе, я дал ему очевидный ответ.

– …Капитан Хитцугая, вы меня не слушаете…

Он говорил, а я чувствовал себя глупым несмышленым мальчишкой. Такого просто не могло произойти. Мы в тупике, неужели нельзя ничего сделать? Не верю, иначе Урахара не был бы настолько спокоен. Смотря на него, я не мог отделаться от чувства, что этот хитрец не все рассказал, но и полученной информации достаточно, чтобы поставить на уши все Сообщество душ…

Отчеты, Урахара прав, мне стоит как следует над ними подумать, до утра еще полно времени, успею их накатать.

Посмотрев на обнаруживающее устройство, я нахмурился. Место расположения не определено. Кто-то скрывает реяцу? Но кто? Стоит мне оставить все на Мацумото? Или все же лучше не рисковать? Вдруг тот, кто прячется от синигами пришел Ее забрать? Не хватало еще, чтобы у Куросаки окончательно съехала крыша. Нельзя упускать девчонку из виду, по крайней мере пока Урахара не найдет безопасный для нас способ привязать ее к обоим мирам. Покинув гигай, я переместился на крышу, замерев под разбушевавшимся дождем, прислушиваясь к своим ощущениям, безрезультатно пытаясь почувствовать чужое присутствие.

Не нравится мне это, что-то знакомое вертится в голове, тревожно скребясь в грудной клетке. Взрыв реяцу временного синигами заставил меня распахнуть глаза, уставившись в ту сторону. На них напали? Но почему я не чую реяцу Мацумото? Что если Куросаки просто потерял над собой контроль? Учитывая его неадекватное состояние, стоило реяцу и жизненной энергии этой девчонки пропасть. Стоит ли мне позвать Урахару? Прикрыв веки, я сосредоточился на его духовной нити. Алая лента в считанные секунды нашлась на половине пути между магазином и домом Куросаки. В затылок ударил электрический разряд, как только до меня дошло, что она беспокойно извивается, буквально разрываясь на множество тонких частиц.

– Что за хрень Куросаки творит?! – обалдел я, мигом растеряв все лишние мысли. – Да он же сейчас ее насухо выцедит!

Не раздумывая, я рванул в их сторону. Этот придурок просто задушит ее своей духовной силой, она сейчас не в состоянии уравновесить их поток, не может закрыться, не сможет противиться, он вытянет все, а ее душу разорвет от его реяцу! Идиот! И где, мать ее, Мацумото?!

Стоило мне приблизится, как все стало на свои места. Как я мог забыть: арранкары, они прекрасно скрываются от нас, вот почему определитель не дал координат! Парень совсем плох, я сразу почувствовал смену в его реяцу, безошибочно узнав эту жутковатую маску. Пустой Куросаки. Стоит под мечом врага, даже не пытается отбить девчонку. Копит силу перед атакой? Он казался совершенно спокойным, будто его не задело преимущество врага, но его духовная нить для меня была более чем красноречива…

Резкое движение Зангецу, стойка Куросаки…

– Нет… – вырвалось у меня. – Он же не…

– Бан-кай! – от парня рванул столб громадной черной реяцу, почти задавив собой потерявшую сознание девчонку, а на меня накатила паника, заставив рвано дернуться к нему.

– Снизойди с ледяных небес, – высвобождая из ножен дзампакто, поспешно скомандовал я, бросившись к замершей троице. – Банкай! Дайгурэн Хёриммару! – стоило крыльям раскрыться за моей спиной, я перехватил дзампакто, направив его на Куросаки. – Рюсэнка!

Парня окутал ледяной кокон, на время отгораживая его от девчонки. Куросаки он не удержит, у меня пару секунд, не больше, я переместился за спину арранкара, собираясь воткнуть ему в бок острие Хёринмару и пустить в его тело поток реяцу, заморозив врага изнутри, но эспада резко развернулся, отбив мой дзампакто и толкнул на меня бессознательное тело, переместившись в верх. Лед треснул, и я стиснул зубы, перехватив девчонку, тут же рванул прочь от разбушевавшегося временного синигами. Взрыв раскидал осколки льда, и я прикрыл от них девчонку крылом.

– Эй, Тоширо! – возмутился временный синигами, впившись в меня пугающими черными глазами. – Ты что творишь?

– У тебя есть время любезничать? – вмешался арранкар, кинувшись на Куросаки.

Черт, где шляется Мацумото?! Не могу оставить девчонку без присмотра!

Всполох искр, почти неуловимое даже моим глазам мерцание и довольный смех сэкста эспады. Оба противника отскочили друг от друга на несколько метров, приготовившись снова кинуться в бой.

– Рюсэнка! – атаковал я арранкара, не рассчитывая попасть, мне нужно его отогнать, заставить отступить.

– Не вмешивайся, Тоширо! – рыкнул временный синигами.

– Заткнись, – огрызнулся я, взбешенный его наглостью. – Рюсэнка!

– Эй! – насмешливо возмутился арранкар, оскалившись в мою сторону. – В очередь, сопляк!

Я не сдержал рычания, и, поудобнее перехватив выскальзывающую из руки девчонку, атаковал его тремя Рюсэнка подряд, заставляя врага ускользать от моего льда.

– Капитан! – появилась рядом со мной слегка взъерошенная Мацумото, и я кинул на нее раздраженный взгляд.

– Где тебя носит?! – рыкнул, раскрыв крыло, давая ей забрать начавшую приходить в себя брюнетку.

– Погналась за…

– Теперь не уйдешь! – не слушая ее, я кинулся наперерез Куросаки. – Сэннэн хёро!

Ледяные столбы взмыли вверх, стремительно окружая сэкста эспаду, не давая ему проскользнуть. Я рванул к ледяной тюрьме, собираясь проследить, чтобы он в ней и остался. Зеленая волна накрыла ловушку, пробив в ней брешь.

– Эй! – возмущенно заорал Гриммджоу. – Ты меня чуть не задел!

– Уходим, – равнодушно отрезал второй арранкар и, сцапав возмутившегося сэкста эспаду, в следующее мгновение растворился в гарганте.

– Проклятье, – с досадой прошипел я.

– Рангику-сан, – донеслось до меня. – Что с Иноуэ?

– Она в порядке, – ответила лейтенант, кивнув куда-то в сторону.

Кинув беглый взгляд на застывшую под деревом рыжеволосую целительницу, я снова переключился на замершего парня, явно не знающего, куда себя деть. То ли кинуться к пострадавшей по его вине девчонке, то ли к поникшей бывшей однокласснице.

– Куросаки… – недобро протянул я, преградив ему путь. – Ты совсем лишился мозгов?!

– Что… – нахмурился он, уставившись на меня все еще черными глазами и все еще не выходя из банкая, ну, хоть маску додумался снять!

– Ты чуть не задавил ее своим реяцу, – раздраженно прорычал я, указав на притихшую под "крылом" Мацумото девчонку. – Ты хоть иногда взвешиваешь свои действия? Она бы не успела среагировать на такое количество духовного потока, ее душу бы просто разорвало!

– Я…

– Вот именно! Ты, – прервал его я, повернувшись к девчонке. – А ты должна научиться блокировать его потоки, раз уж вас угораздило пользоваться одним источником!

– Ты в порядке? – виновато спросил ее Куросаки, заставив меня раздраженно прикрыть веки.

В порядке… он чуть не угробил обоих, и еще спрашивает?

– Куросаки, – протянул я. – Пойди прогуляйся, иначе я за себя не ручаюсь…

– Прости, – после мимолетного колебания буркнул он, коротко глянув на брюнетку, и порывисто отвернулся, зашагав к Иноуэ…

POV: Лика

Не знаю, что на меня нашло. Может, все, что случилось за сегодняшний день, лишило меня здравого смысла, а может, причина была в том, что перед глазами то и дело вскакивала картинка замершей под кроном дерева, не обращающей на проливной дождь парочки, тесно прижимающейся друг к другу?

Куросаки и Орихимэ…

Девушка плакала, пряча лицо на груди Ичиго, что-то тихо, со всхлипами, ему говоря. Ее мелодичный голос доносился до меня, но слов не было слышно. Я смотрела на них и отчетливо чувствовала, как в груди что-то переворачивалось, с каждой секундой все сильнее сжимая легкие, не давая спокойно дышать. Они смотрелись так, словно кроме них на разгромленной улице больше никого не было, ни меня, ни выясняющих причину нарушенного приказа синигами, они идеально друг другу подходили, на это нельзя было закрыть глаза. Даже я это прекрасно видела. Ну, и чего же я ждала? Ведь с самого начала было ясно, что эта девушка создана для Куросаки, и я сама буквально вчера говорила парню, что Иноуэ от него без ума. Так почему на душе скребут кошки, оставляя после себя противное, тяжелое, ноющее чувство в груди?

Отвернувшись от позабывших про нас, увлеченных друг другом ребят, я тихо попросила синигами провести меня домой. Не хочу больше здесь стоять, надоело мокнуть под этим дождем, надоело трястись от холода, выстукивая зубную дробь. Хотелось закрыть глаза, провалиться в бессознательный сон, только бы ничего не чувствовать. Раздосадованная, уставшая, едва переступающая хлюпающими от промокших насквозь кед ногами, я понуро плелась за Хитцугаем, даже не обратив внимания на то, что он лично взялся меня проводить, приказав Мацумото не спускать взгляда с Куросаки во избежание очередных проблем.

Хотелось домой, хотелось в душ, и до рези в горле хотелось остановить беззвучный поток слез. Да, слезы были ожидаемой разрядкой под конец этого проклятого всеми богами, напряженного дня. Ненавижу плакать, особенно, когда не одна, но капитан не мог этого видеть, неслышно ступая на пару шагов впереди, да и дождь прекрасно скрывал мою маленькую слабость. Хоть в чем-то сегодня повезло…

Судорожно вздохнув, я поджала губы от того, что из горла все же вырвался едва уловимый, приглушенный всхлип. Парень оглянулся, растеряно уставившись на меня.

– Что? – недовольно выжала из себя я, опустив взгляд под ноги, не хочу, чтобы он видел мои покрасневшие глаза.

– Ты что, плачешь? – удивился капитан, сбившись с шага.

– А чего ты ожидал? – досадливо ответила я, коротко глянув на замершего парня. – Может, у вас здесь принято по несколько раз на дню ускользать от смерти, но для меня это в новинку. Прежде моя жизнь была просто жизнью, без всяких там монстров, без психов-ученых, стремившихся заполучить меня на вакантное место подопытной крысы. Понимаешь? Хотя, с чего бы тебе меня понимать? Кто я? Какая-то девчонка, выползшая неизвестно из какой дыры. А я хочу нормально жить, не хочу бояться, не хочу прислушиваться к каждому шороху в надежде, что это не очередная тварь, пришедшая по мою душу. Может, ваши женщины сделаны из стали, способные голыми руками рвать глотки врагам направо и налево между перерывами на обед, но я-то из другого теста. Мне страшно, больно, я скоро даже от крохотного дуновения ветра буду дергаться, как от чумы. Надоело все… пустые, арранкары, и вообще весь этот чокнутый мир! Хочу, чтобы меня оставили в покое, хочу домой, не хочу больше здесь жить.

– У тебя обратная реакция после пережитого стресса, – ровным голосом произнес маленький капитан, настороженно сверля меня своими слегка сощуренными бирюзовыми глазами. – Скоро ты почувствуешь себя лучше…

– Ты еще шоколадку мне предложи, – устало пробурчала я, досадуя на свою несдержанность. – Вот было бы смешно…

Парень вздернул бровь, уставившись на меня, как на дурочку.

– Забей, – вздохнула я и двинулась вперед, обходя не сводящего с меня взгляда мальчишку по дуге. – Откуда тебе знать про Гарри Поттера?

– Про кого? – растерянно протянул он, поравнявшись со мной шагом.

– Забудь, рассказывать долго, а без этого ты все равно не поймешь.

– Скажи: откуда ты такая появилась? – не сдержался капитан, внимательно следя за моим лицом.

– Услуга за услугу, – ответив на его взгляд, предложила я.

– Что еще за услуга? – удивленно сдвинул брови парень, насторожившись.

– Дай поносить твое хаори, – не стала таиться я. – Потом, может быть, расскажу.

– Ты что, рехнулась? – опешил капитан, споткнувшись на ровном месте.

– Ладно, тогда дай подержать твой меч, – пожала плечами я. – Ну, или покажи мне свой банкай еще раз…

– Еще чего! – возмущенно прервал размечтавшуюся меня Тоширо. – Между прочим, это тебе не игрушки! Для банкая нужно выпустить большой поток реяцу, а для смертных это противопоказано…

– А для одной конкретной смертной противопоказано мерзнуть и мокнуть под проливным дождем, но это не мешает нам плестись, как черепахам, – передернув плечами, я крепче обхватила их руками, преувеличенно печально вздохнув. – Вот умру от воспаления легких, будешь знать.

– Ты что, замерзла? – очухался этот герой, окинув меня недоуменным взглядом.

– Блин, а зубы у меня стучат от природы? – выдохнула я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и челюсть раскрошится от моих потуг сдержать неприятную барабанную дробь.

– Надо было раньше сказать! – огрызнулся парень.

– А тебе было сложно догадаться? – раздраженно покосилась на него я. – Ты и сам насквозь промок! Разве тебе не холодно?

– С чего это? – недовольно пробурчал Тоширо. – Моя стихия лед и вода, я не могу замерзнуть, пока моя реяцу окутывает меня.

– Поздравляю, – буркнула я. – Может, поделишься крупицей, чтобы я не откинула копыта? Или еще немного подождем, чтобы уже наверняка? А что, пустым не удалось меня слопать, Маюри не посчастливилось расчленить, Урахара, всего лишь, вытащил из меня душу, арранкар практически задушил, Куросаки чуть ли не высушил… как-то никому сегодня не повезло… Может, получится устранить меня простой непогодой?

– Ну все, – раздраженно выдал Хитцугая и, сцапав меня поперек талии, проворчал. – Как Куросаки только тебя терпит?

Не успела я огрызнуться, как перед глазами померк свет, превратив все в размытую полосу сотканную из дождя.

– Ничего себе, – выдохнула я, вцепившись в его плечи заледеневшими пальцами, стоило ногам почувствовать твердую поверхность. – Куросаки до тебя еще далеко…

– Просто он тебя жалел, если бы ты почувствовала всю его скорость, особенно при банкае, то мы бы все узрели, что ты ела сегодня на обед.

– Ничего бы вы не узрели, – буркнула я. – Я вообще сегодня ничего кроме чая не смогла проглотить.

– Ключи у тебя есть? – проигнорил мое заявление Хитцугая, посмотрев на стеклянную дверь.

– Ключи? – нахмурилась я, смахивая с лица уже доставшую меня влагу. – Н-нет… а должны?

– Черт, и как ты собралась попасть в дом?

– А ты не можешь пройти сквозь стену, как привидение, и отворить изнутри дверь?

– Слушай, я синигами, а не привидение… Мы…

– Ага, – перебила его я. – Знаю, спасающие наши души проводники… Вот только моя душа почему-то не стремится к вашему миру духов…

– Тебя это не пугает?

– А должно? Мне казалось, наоборот, я должна радоваться, что мне удается немного дольше прожить…

– Я не о том, – зажмурившись, раздраженно проворчал Тоширо. – Если ты умрешь, то не сможешь переродиться, Урахара ведь объяснял.

– А может, я как вы, – буркнула я первое, что пришло в голову. – Бессмертна?

– Что за глупости? – уставился на меня возмущенный моим предположением капитан. – Никто не бессмертен, даже синигами.

– Ага, – мысленно отмахнулась от него я. – Ты мне еще лекцию прочитай и по возможности приукрась цветными каракулями…

– Слушай, – в конец прифигел от моего нахальства паренек. – Ты угомонишься наконец?

– Нет, – честно ответила я, неохотно буркнув. – Пока не сделаю какую-нибудь глупость…

– Какую еще…

– Ну, хоть сгоняй в окно Куросаки, – перебила его я, умоляюще состроив несчастную гримасу. – Там должен быть Кон, и он, кажется, не должен быть заперт, может, он знает. где взять запасные ключи? Не известно, когда принесет рыжего Ромео, а мне еще жить охота!

– Эй! – смазавшись, капитан проявился у окна в спальню Куросаки и прикрикнул, видимо, обращаясь к плюшевой мордашке, показавшейся за стеклом. – Открой двери, я привел вашу ненормальную!

– Вот маленький… – едва слышно проворчала я.

– Ты что-то сказала? – сощурил на меня взгляд Тоширо, поглядывая сверху в низ.

– Говорю, – невинно простучала зубами я, запрокинув голову и закрывая лицо от дождя ладошками. – Что он маленький! Как он откроет дверь? Ты видел, где он, а где ручка?

Парень подозрительно помолчал, но все же спустился к моей, как уже выяснилось, смертной, не умеющей летать персоне, в ожидании уставившись на меня. Ну, и чего застыл гордым изваянием? Ждет спасибо? Так за мной не заржавеет.

Повернувшись к парню, я схватила опешившего мальчишку за лицо.

– Спасибо, – выдохнула ему в губы и легко чмокнула в кончик носа, тут же томно прошептав. – Прости, но на первый поцелуй не претендую…

– Ты… – угрожающе протянул Хитцугая, вспыхнув малиновым цветом.

– Нет, ну если ты просишь…

Но понаслаждаться его реакцией никто не дал. За спиной капитана сгустилась тьма, заставляя меня метнуть за плечо парня настороженный взгляд. Тоширо, отмерев, шарахнулся прочь, как от прокаженной, а черная тень сцапала меня в охапку и, закинув на плечо, ничего не сказав, ворвалась в как раз открывающуюся дверь, чуть не сбив пыхтящего плюшевого льва с лапок…

POV: Ичиго

Дождь понемногу утихал, только изредка разбавляясь короткими всполохами молнии. Устало переставляя ногами, я плелся немного позади своего эскорта, время от времени поднимая взгляд на понурую спину подруги детства, не в состоянии отделаться от штурмующих мой мозг мыслей.

Она его поцеловала, поцеловала Улькиору…

Злился ли я? Скорее был сбит с толку.

Нет, не в том, что Иноуэ призналась мне в своих чувствах к арранкару. Я это и так знал, понял практически сразу, еще в тот день, когда сразился с ним на крыше Лас Ночес. Меня не оставляло чувство растерянности от того, что куатро эспада пересек гарганту только для того, чтобы увидеть простую человеческую девушку. Я бы понял, если бы он хотел ее убить, чтобы отомстить нам за поражение этого придурка, приписавшего себе силу бога, ну, или чтобы использовать ее для каких-либо других целей… но появиться в мире живых только для того, чтобы попялиться на нее в окошко?

Может ли подобный ему монстр питать какие-либо чувства кроме жажды крови? Что он чувствовал, когда она вместо того, чтобы в ужасе кинуться прочь, просто поцеловала его? Существо, принадлежащее другому, давно мертвому миру, существо, способное только на убийство?

Может ли такая девушка, как Иноуэ, по-настоящему полюбить чудовище, подобное арранкару, подобное сидящему внутри меня пустому? Не испытывать страха перед ним, не чувствовать отвращения каждый раз, когда мое второе я покажется наружу?

Должен ли я завидовать этому арранкару, или стоит пожалеть их обоих? С одной стороны, чувства между настолько различными существами невозможны, но эти двое, судя по всему, наплевали на эту преграду. С другой стороны, им никогда не быть вместе, не разделить один мир на двоих…