Текст книги "Молочник (СИ)"
Автор книги: noslnosl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 57 страниц)
– Колин, ну, ты даёшь! – фыркнула Тёрнер. – Вчера весь вечер только об этом говорили.
– Бекки, я вечером в спальне был, делал домашку.
– Понятно, – ухмыльнулась Ребекка. – Тогда слушай. В коридоре второго этажа обнаружили кошку Филча. Она была превращена в камень и подвешена за хвост на факел перед туалетом Плаксы Миртл.
– Что за сортир такой, что у него есть владелица?
– Женский туалет, в котором обитает призрак Миртл, жуткое местечко, – передёрнула плечами Тёрнер. – Миртл постоянно ревёт и затапливает туалет, я туда хожу, только если совсем припрёт. Лучше потерпеть и добраться до другого туалета.
– Понятно.
– Слушай дальше, – продолжила Ребекка. – На стене была кровавая надпись: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!». Более того, студенты, возвращаясь из Большого зала, обнаружили возле этого места Поттера и его приспешников: Рона Уизли и Гермиону Грейнджер.
– Ха-ха-ха! Теперь понятно, почему эти чудики не пошли на ужин.
– В смысле не пошли? – спросила Тёрнер. – И что смешного?
– Бекки, вчера во время пира я заметил, что за столом Гриффиндора отсутствует озвученная троица.
– Пф-ф! – насмешливо выдала Ребекка. – Всё следишь за своим «героем»?
– А то! – с сарказмом произнёс я. – Как же я оставлю великого Гарри Поттера без внимания? Он же мне ещё не подписал фотокарточку.
– Колин, как ты можешь? – на полном серьёзе вопросила Тёрнер, видимо, совершенно не разобрав сарказма в моей речи. – Поттер же Наследник Слизерина!
– Почему именно Слизерина? Ты же сказала, что написано «враги наследника», но не описано, наследника кого или чего.
– Так ведь сразу понятно, ведь по легенде из «Истории Хогвартса» известно, что в замке осталась Тайная комната Слизерина. Значит и наследник его, – пояснила Ребекка.
– Как раз это меня рассмешило, – посылаю собеседнице широкую улыбку. – Смотри, что получается. Гарри, Рон и Гермиона сбегают с ужина, чтобы за что-то отомстить завхозу. Они ловят и зачаровывают его кошку, потом портят стену надписью, которая судя по её содержанию, должна была отвести подозрения от преступления гриффиндорцев на их «врагов» – слизеринцев. Только они слишком увлеклись и не успели сбежать, из-за чего их застукали прямо на месте происшествия.
– Вот-вот, – покивала Тёрнер. – Я тоже так думаю. Хотя Поттер говорил, что они в этом коридоре случайно оказались.
– Ага, конечно! – насмешливо с сарказмом выдал я. – Что им делать на втором этаже? Все студенты в Большом зале на пиру, уединяться для занятий групповым сексом им пока ещё рано, гостиная Гриффиндора в другой стороне. Более левой отмазки я не встречал.
– Фу, Колин, – покраснела Ребекка. – Не ожидала от тебя такого. Ты пошляк!
– Ой, Бекки, не страдай ерундой. Если назвать секс любовью или иными синонимами, он не превратится во что-то другое. Зачем ещё девушке уединяться с парой парней, жертвуя ради этого праздничным пиром, который в Хогвартсе бывает всего пять раз в году?
– Ты думаешь, что Грейнджер и… – покраснела и замолкла Тёрнер.
– Она, может быть, была бы не против, вот только Гарри и Рон ещё не доросли, чтобы думать о таком. Вообще, насколько я понял, Гермиона влюблена в профессора Локхарта. Так что групповуху можно исключить в силу недоразвитости пацанов из золотой троицы. Остаётся только одно, из-за чего второкурсники могут пожертвовать пиром – шалость большого масштаба.
– Зато ты, я смотрю, дорос! – ехидно произнесла Ребекка.
– Бекки, как дорасту, ты первая об этом узнаешь, – в таком же тоне ответил девочке, чем немного её смутил. Решаю сменить тему. – Кстати, их наказали? – киваю в сторону стола Гриффиндора.
– Нет, – отрицательно покачала головой Ребекка.
– Хорошо быть Гарри Поттером.
– Не то, что неумелой подделкой, да Колин?!
Обернувшись, я обнаружил обладателя ехидного голоса. Им оказался второкурсник Пуффендуя – Захария Смит. Он немногим выше меня, кареглазый блондин с чуть более тёмным оттенком волос, круглолицый и с вечно серьёзным выражением, будто обдумывает планы по захвату галактики. По происхождению полукровка, хотя точно, кто из его родителей является волшебником, мне неизвестно.
– Завидуй молча, Смит.
– Чему? Неумело вырезанному шраму и плохому зрению?! – насмешливо произнёс Захария.
– Конечно! – утвердительно кивнул я, поправляя очки. – У тебя даже таких атрибутов нет. Если хочешь, могу организовать. Шрам сикль, плохое зрение пять, скорей занимай очередь!
– Нет уж, мне и так неплохо живётся, – усмехнулся Смит. – В фанаты Мальчика-Который-Наследник-Слизерина, записываться не спешу.
Два дня школа гудела. Все разговоры были о кошке Филча и личности наследника Слизерина. История Хогвартса в библиотеке была нарасхват, те, кто не был счастливым обладателем подобной книги, старались убрать пробел в знаниях и почитать о Тайной комнате.
Очередным утром я проснулся поздно, поскольку с вечера забыл завести будильник. В результате столь необдуманного поступка оказался в утренней пробке из учеников, стоящих в очереди к клозету. Много растрёпанных сонных детей в пижамах переминались с ноги на ногу и испытывали неудобство от холода, царящего в коридоре. Впереди стоял Джастин.
– Лорд Финч-Флетчли, вы никогда не мечтали о собственном сортире?
– Ох, Сэр Криви, не травите душу, – обернулся Джастин. – Второй год мечтаю о такой роскоши.
– Эй, лорды, вам не мешает челядь? – насмешливо выкрикнул Седрик Диггори.
Седрик, ученик пятого курса. Высокий красавчик с каштановыми волосами и серыми глазами. Он пользуется всеобщим уважением и авторитетом на факультете Пуффендуй, ведь парень играет в квиддич на позиции ловца, которая считается основной в этой игре. Игра так себе: опасная для здоровья игроков, поскольку четыре мяча там нужны не просто так – парой бладжеров противники постоянно пытаются покалечить и даже убить соперников, квофл необходим, чтобы закидывать его в ворота, а самый маленький крылатый мячик – снитч, должен поймать ловец, чтобы игра завершилась. Мало того, игроки летают на мётлах, если не вспоминать о неудобстве подобного транспорта, то достаточно упоминания полётов, чтобы понять, насколько опасен квиддич. Учитывая, что Диггори чистокровный волшебник, а мы маглорожденные, неказистая шутка зашла сразу. Ржали все, мы с Джастином в том числе.
Однажды в коридоре я стал свидетелем ссоры Драко Малфоя с Роном Уизли и Гарри Поттером. Во время словестной перепалки Малфой назвал Рона «Предателем крови». Странное словосочетание засело в голове. Я никак не мог понять – как можно предать жидкость с лейкоцитами?! Может быть, в этой фразе кроется какой-то потаённый смысл? Ведь Уизли очень обиделся на такое обращение, хотя меня бы нечто подобное никак не задело бы. В итоге вечером, когда занёс продукты с кухни старшекурсникам, решил выяснить этот вопрос.
– Староста, а что за выражение такое – Предатели крови?
– Колин, ты где такое слышал? – спросил Трумэн.
– От одного Слизеринца, обозвавшего Рона Уизли.
– А-а-а, Уизли! – усмехнулся Трумэн. – Не обращай внимания – это заморочки части чистокровных волшебников, которые составляют вроде как элиту. На самом деле это те волшебные семьи, которых в тридцатых годах Нотт указал в книге «Справочник чистокровных волшебников», всего двадцать восемь фамилий. В некоторых чистокровных семьях главу семьи положено беспрекословно слушаться. Мать рыжих Гриффиндорцев раньше носила фамилию Пруэтт – одна из двадцати восьми. Отец хотел её выдать замуж за богатого чистокровного волшебника, но девушка поступила по-своему – она вышла замуж за нищего Уизли. За это в обществе её, а заодно всё семейство Уизли заклеймили предателями крови. Вроде того, что девушка предала семью, а Уизли, чистокровный волшебник из тех же двадцати восьми, не придерживался традиций и увёл чужую невесту.
– А я слышал, что так называют тех чистокровных, которые якшаются с маглами, – произнёс Давид Лэрд – высокий, черноволосый, кареглазый волшебник-полукровка, однокурсник Габриэля. Несмотря на усиленное питание, он оставался худым.
– Ой, Давид, не верь в эту чушь, – закатил глаза Трумэн. – Это же полный бред. Если бы всё так было, то большую часть служащих Министерства магии заклеймили бы предателями крови, ведь им по работе приходится постоянно «якшаться» с маглами. К тому же многие чистокровные ведут бизнес в мире маглов и не видят в этом ничего зазорного. Или думаешь, те же Малфои заработали состояние на продаже артефактов?
– А на чём? – спросил Лэрд.
– Малфой занимается перепродажей магловских товаров: поставка волшебникам продуктов, тканей и прочего. Конечно, он не сам это делает, на него работает куча народа из Лютного, но кому надо, тот знает. Вы же не думаете, что волшебники сами выращивают, например, пшеницу?
– Вряд ли выращивают, но увеличить количество муки заклинанием Энгоргио сам дедушка Карл Маркс велел.
– Не знаю, что это за дедушка такой, но он был чертовски прав, – произнёс Трумэн.
У меня недавно сломалась ножка одной из кроватей. Не знаю, время её подошло или она и была сломана, но по ночам кровать иногда скрипела сама по себе, чем пугала. Я сразу же её починил… через месяц. Такая гордость распирала, хотелось похвалиться всем и каждому, что с помощью Репаро починил ножку у кровати. Вот машину из гнилушки и развалюхи сделал практически новую – так не гордился, как с кроватью.
Всё же странно у людей устроен мыслительный процесс. Я каждый день отрабатывал разные заклинания сотни раз, при этом всё время забывал об этой долбанной скрипящей кровати. Вспоминал о ней лишь ночью, когда она, покачнувшись, начинала издавать жуткие звуки, но в этот момент было настолько лень вставать, что я обратно закрывал глаза и засыпал. В жизни подобные ситуации встречаются сплошь и рядом.
Вечером в гостиной Пуффендуя парни со второго по четвёртый курс организовали турнир по игре в «плюй-камни». Игра похожа на «плиточки», в которые играли все мальчишки в России в восьмидесятых-девяностых годах. Надо кинуть камень так, чтобы он оказался как можно ближе к черте и выбить камень соперника. Выбитые камни достаются тому, кто это сделал, если же камень не выбил, он плюётся в кидавшего. Меня такое развлечение не привлекало, а пацанам нравилось. Но я не отказался от удовольствия посмотреть на то, как парни получают плевком в лицо.
Рядом со мной стояло несколько третьекурсников. Ближайшим был Том Скоткинс – русоволосый полный мальчик крупной комплекции. Парень недавно стал играть в сборной Пуффендуя по квиддичу на роли охотника. Рядом с ним находился его приятель, Джек Стивенс, щекастый, низкий, голубоглазый паренёк с коротким ёжиком каштановых волос. На фоне бугая-приятеля, который выглядел старше своих тринадцати лет, он смотрелся низкорослым, хотя был выше меня на пол головы.
– Зря я выбрал Прорицания, – печально вздохнул Стивенс. – Профессор Трелони двинутая на всю голову. Она всё время пытается погадать и предсказывает лишь неприятности и скорую смерть.
– Не обращай внимания, Трелони просто чудачка, – произнёс Скоткинс.
– Знал бы, что Прорицания будут такой ерундой, выбрал бы другой предмет, – продолжил Стивенс.
– Да ну… – протянул Скоткинс. – Что бы ты выбрал? Руны или Нумерологию или может быть Магловедение? Там бы пришлось учиться, а так ходи, выслушивай бред ненормальной, придумывай всякую чушь про сны. На прорицании не надо напрягаться, так что этому предмету нет альтернативы.
– Ты прав, – согласился Стивенс. – Может быть, в следующий раз самому предложить Трелони погадать? Сломать ей стереотипы.
– Не парни, так нельзя, – усмехнувшись, вмешался я в беседу.
Скоткинс и Стивенс обернулись ко мне. Том спросил:
– Почему нельзя? Думаешь, чудачка отработку назначит?
– Не поэтому. Это же получится симметричный ответ. Битва её оружием на её территории. В лучшем случае профессор отвертится, в худшем – получите дуэль взглядов и вам нагадают ещё что-нибудь более жуткое, или же она опустит вас, сказав, что неправильно истолковали все приметы. Нужно отвечать асимметрично.
– Это как? – спросил Джек Стивенс.
– Просто. Когда она предложит тебе погадать, предложи ей купить «набор мгновенно омолаживающих кремов на пихтовых шишках с молоками росомахи» или «необыкновенную насадку для крана, способную сэкономить до тридцати процентов воды».
– А где достать такой крем? – на полном серьёзе спросил Скоткинс. – Я бы маме послал, она наверняка такой крем купит.
Вначале я хотел застонать и приложить ладонь к лицу, но сдержался. Вспомнил, что это магическое сообщество, а тут такие крема вполне могут существовать.
– Точно не знаю, но если хочешь, можешь спросить у Снейпа.
– Эм… – испуганно протянул Том. – Нет, ну его к чёрту. Снейп вместо ответа задаст кучу домашних заданий.
Отлично отмазался! Снейпа боятся все школьники. Не говорить же, что я выдумал этот крем и имел в виду несколько другое – обычные приёмы шарлатанов, втюхивающих доверчивым гражданам гомеопатию или бесполезные вещи за огромные деньги под видом «волшебных штук», которые способны сэкономить кучу денег и вылечить что угодно. Хотя экономия от таких «волшебных штук» действительно существенная, только она работает иначе: не купил такой товар, послал продавца на хутор бабочек ловить – сэкономил приличные деньги.
====== Глава 8 ======
Обе книги по зельеварению были вызубрены наизусть, а заклинания из Пособия по разведению зверей были изучены, рецепты зелий и сами заклинания переписаны в блокнот, поэтому пришло время сдать их в библиотеку.
Обычно мадам Пинс даёт книги всего на десять дней, после чего требует вернуть их обратно в библиотеку. Оно и понятно, школьников много, а экземпляры ограничены. Но взятые мною книги не пользовались популярностью у школьников, старшекурсникам хватало имеющихся в библиотеке экземпляров, поэтому удалось задержать их у себя на пару месяцев.
– Молодой человек, в следующий раз предупреждайте меня, если будете брать книгу надолго, – недовольно проворчала библиотекарь.
– Простите, мадам Пинс. Профессор Снейп сказал, что надо выучить совместимость ингредиентов и их свойства наизусть, а сделать это за десять дней невозможно. Скажите, а есть ли аналогичное пособие по гербологии? – киваю на книгу по разведению зверей.
– Что вас интересует, юноша? – спросила женщина. – Волшебные растения или обычные?
– Мадам Пинс, понимаете, мой отец фермер. Я в будущем планирую тоже стать фермером, поэтому неплохо бы знать всё о разведении животных и выращивании растений. Вначале хотелось бы почитать об обычных огородных культурах вроде огурцов, помидоров, картошки.
– Посмотрите в секции Гербологии следующие книги: «Советы чародею-огороднику», «Всё о выращивании растений: чары и зелья», «Как защитить дом и огород от болезней и вредителей», «Волшебная селекция и увеличение урожайности».
– Большое спасибо, мадам Пинс. Скажите, эти книги можно будет задержать у себя больше, чем на десять дней?
– Они непопулярны среди посетителей библиотеки, так что, молодой человек, можете их взять на любой срок. Но не дай Мерлин я увижу, что вы обращались с книгами небрежно или забудете их сдать в конце года… – последнее обращение со стороны библиотекаря прозвучало с ощутимой угрозой.
– Что вы, мадам Пинс! Я буду очень осторожен. Большое спасибо!
Четыре увесистых томика внушали страх и уважение. Они были покрыты изрядным слоем пыли, отчего было понятно, что библиотекарь слишком мягко отозвалась о популярности данных изданий. Похоже, их брали в руки последний раз лет десять назад.
Идя из библиотеки с тяжёлой стопкой книг, я наткнулся в коридоре на Гарри Поттера. Увидев меня, герой дёрнулся в сторону.
– Привет, Гарри, – сказал я чисто из вежливости, не собираясь троллить парня.
– Привет, Колин, – недовольным тоном ответил нахмуренный и настороженный Поттер.
Пыль от книг дала о себе знать. У меня засвербело в носу, из-за чего не сдержался и громко чихнул. От чихания голова сильно дёрнулась, очки слетели и полетели на пол. Я попытался поймать очки, но поскольку руки были заняты стопкой книг, пришлось для этого освободить правую руку. Левой рукой попытался прижать книги к груди, но ничего не вышло. Стопка литературы с грохотом повалилась на пол, очки упали туда немногим раньше, я же потерял равновесие, чтобы удержать его сделал шаг вперёд и стал размахивать руками. Без очков изображение расплылось. Правой рукой я слегка заехал Поттеру по носу – это никак ему не повредило, но его очки тоже оказались сбиты на пол.
– Да чтоб тебя! – раздалось злое шипение со стороны Гарри.
Потом случилось оно… Хруст раздавливаемого стекла, потом ещё раз. Я понял, что мы оба только что лишились очков.
– Колин! – гневно воскликнул Поттер.
Вроде бы Гарри назвал меня по имени, но отчего-то, видимо из-за тона, каким это было сказано, мне послышалось совсем другое слово – матерное.
– Тихо, Гарри, не шевелись, надо починить очки. Ты что-нибудь видишь?
Я потянул волшебную палочку из кобуры, которая была закреплена с внутренней стороны мантии.
– Можешь навести мою руку на нужное место, а то у меня всё плывёт?
– Я тоже ни черта не вижу! – гневно, подобно змее прошипел Поттер. – Чёртовы свечи, из-за них отвратительное освещение и пляшут мутные тени. Какого чёрта ты творишь?!
– Гарри, я просто с тобой поздоровался, ты чего такой нервный? Врачи говорят, что нервные клетки не восстанавливаются, а очки вполне реально починить с помощью Репаро. Только вначале надо найти их.
Я присмотрелся и нашёл что-то похожее на дужку от очков на каменном полу в районе левой ноги Поттера. Направил туда палочку.
– Репаро!
– Х-с-с-с! – послышалось гневно-матерное шипение Поттера. – С-с-с-с-у-к…
– Что? Гарри, прости, я тебя не понимаю. Ты шипишь, словно анаконда, которая подвергается ректальному криптоанализу.
– Колин, мелкий вредитель, ты попал мне заклинанием в брюки! У них все дырки заросли и прищемили мне волосы на ногах! – громко воскликнул Поттер.
– Извини, Гарри, я думал, что целюсь в очки.
– Засунь свои извинения в ш-х-с-с-с-у!!! – прошипел Поттер.
– А нечего строить из себя хипстера! – возмутился я.
Кому понравится, когда ругают за то, что пытаешься помочь? Поттер меня взбесил. Я же не специально разбил ему очки и починил брюки. К тому же сам пострадал не меньше, но не виню же в этом Гарри. А ведь если бы его не встретил, может быть, и не было бы этой ситуации.
– В смысле, хипстера? – непонимающе протянул Поттер.
– Ты что, не слышал о хипстерах?
– Нет, – ответил Гарри.
– Странно. Я думал, что ты один из них. Хипстеры – это те, кто предпочитают одеваться в старые вещи, закупаются в секонд-хенде.
– Ты что, думаешь, что я специально одеваюсь в старые вещи?! – возмутился Поттер.
– Конечно. А что ещё думать? Ты же сирота, а сироты в Великобритании получают пособие, которое равноценно половине месячного заработка моего отца с фермы на пару сотен коров. Мы семьёй из четырёх человек неплохо живём на эти деньги, а уж для одного человека это целое состояние. Плюс твои опекуны должны получать деньги за твое воспитание.
– Колин, ты не шутишь? – голос Поттера звучал до крайности удивлённым.
– Нет, с чего ты взял?
– И сколько получают опекуны? – спросил Поттер обманчиво спокойным тоном, словно ответ ему совершенно не интересен.
– Точно не помню, примерно сто пятьдесят фунтов в неделю на ребёнка и ещё в районе двухсот-трёхсот фунтов в месяц за опекунские обязанности. У нас в школе училось двое парней, которых усыновили соседи – точно знаю, что они не бедствуют. Парни одевались лучше прочих фермерских пацанов, у них были лучшие школьные принадлежности, велосипеды и в целом они выглядели холёными. Ведь опекунов периодически контролируют, чтобы они не экономили на подопечных и не тратили деньги на личные нужды. Проверяют, насколько дети хорошо одеты, сыты и тому подобное.
– Дурсли, с-с-с-у-хш-с… – яростно прошипел явно что-то нелицеприятное Поттер.
– Эм-м… Гарри, ты опять шипишь. Или это польский? Что-то не так?
– Всё не так! – раздражённо ответил Поттер. – Они мне говорили, что я нахлебник, одевали в старые вещи Дадли, давали еды меньше, чем Дадли, покупали ему кучу игрушек, а мне ничего. Он жил в спальне, а я в чулане. А оказывается, что эти сволочи получают за меня солидную пачку фунтов в месяц! С-хш-с-с… И тут ты ещё мои очки разбил!
– Секундочку…
Ничего не понял, видимо у Поттера какие-то проблемы с опекунами. Я испугался, что Гарри доведён до ручки и сейчас ни за что, ни про что набьёт мне морду. Я направил палочку туда же, но на этот раз скорректировал траекторию.
– Репаро!
Послышался шорох стекла по камню, расплывчатое очертание превратилось в нечто похожее на круглые очки.
– Твои очки целые, Гарри. Они возле твоей левой ноги, будь осторожен.
Поттер наклонился и стал шарить рукой по полу. Вскоре он нащупал очки и нацепил их на нос. После чего подошёл ко мне, взял за руку с палочкой и направил её вправо и вниз.
– Твои очки тут! – сказал он.
– Репаро!
– Промазал, – ехидно выдал Поттер. – Левее.
– Репаро!
– Ух ты, попал со второго раза, и даже не в ногу! – с сарказмом произнёс Поттер.
Несмотря на явное раздражение, он всё же помог мне. Поднял с пола очки и вложил их мне в руку, после чего помог собрать книги. Водрузив последний фолиант сверху стопки, Гарри поспешил удалиться, при этом не произнёс ни слова.
Книги оказались очень увлекательными и полезными, но в них было множество новых чар и рецептов зелий. Надо было переписать себе основную информацию и выучить чары, из-за чего я с головой ушёл в учёбу и перестал следить за происходящими событиями.
Чары для защиты дома и огорода натолкнули меня на получение дополнительной информации в этой области, поэтому я отправился в библиотеку. По случайности прошёл коридором, в котором расположен кабинет учителя ЗОТИ, оттого стал свидетелем одного интересного действия.
Стоило мне вырулить в коридор, как в середине его обнаружил, что из кабинета Локхарта вывалилась хорошо знакомая троица второкурсников Гриффиндора. Они направились в ту же сторону, что и я, поэтому были ко мне спинами, голоса у ребят громкие, они даже не думали снижать тональность.
– Надо же, – удивлённо заметил Гарри, разглядывая какую-то бумагу, – даже не поглядел, что за книга.
Они шли быстрым шагом, словно за ребятами гонится хищник.
– Безмозглый идиот, – бросил на ходу Рон. – Впрочем, какая разница, мы ведь получили у него что хотели.
– Никакой он не безмозглый идиот, – вступилась Гермиона.
Кажется, ребята обсуждали профессора Локхарта. Я более склонен согласиться с рыжим мальчишкой, чем с лохматой девчонкой.
– Ну конечно, ты ведь его лучшая ученица… – завистливым тоном произнёс Рон.
Троица быстро удалилась, я не стал бежать за ними, поэтому не услышал продолжение разговора. Но когда зашёл в библиотеку, то обнаружил всё тех же личностей, общающихся с библиотекарем. Мадам Пинс с хмурым видом рассматривала ту самую бумажку, которую до этого держал в руках Гарри Поттер.
Я проскользнул за книжные стеллажи, библиотекарь, Гарри, Рон и Гермиона были так увлечены, что не заметили моего манёвра. После чего удалось наблюдать небывалую картину – мадам Пинс посмотрела бумагу на свет, будто сомневалась в её подлинности, ушла с ней в Запретную секцию, минут через пять вернулась, держа в руках большой ветхий том, который вручила Гермионе. Грейнджер осторожно спрятала книгу в портфель, и трое друзей медленно вышли из библиотеки с самым невинным видом.
Это что получается? Второкурсники взяли у Локхарта разрешение для того, чтобы взять книгу в Запретной секции библиотеки. Круто! Я тоже так хочу. Может тогда не придётся связываться с Трумэном. Хотя… С Трумэном как раз всё просто – порно-журналы купить несложно, стоят они недорого, только проблема в том, что он может принести лишь несколько копий книг, которые вскоре исчезнут. Тут же большая библиотека.
Единственный минус заключается в том, что мадам Пинс оставила бумагу у себя, следовательно, на одну книгу нужно одно разрешение. Хм… Локхарт вроде бы любит раздавать автографы. Кто мне мешает взять у него десяток-другой автографов? А уж написать нужный текст и сам сумею, как и более-менее правдоподобно подделать почерк.
На пути из библиотеки я встретился с Лавгуд.
– Привет, Колин, – протянула Луна многозначительным тоном. – Ты знаешь, что на улице выпал первый снег?
– Да ты что?! – удивился я.
– Только он был жёлтым и сразу начал таять, – продолжила Лавгуд.
– Луна, ну что тут скажешь? Только старое и доброе – дети, не ешьте его!
У Луны радостно заблестели глаза, а на лице расплылась широкая улыбка.
– Колин, а ты чего такой задумчивый? – спросила она.
– Да вот, второкурсники подбросили интересную идею. Оказывается, Локхарт подписывает что угодно. Я вначале думал подсунуть ему разрешение на получение книг из Запретной секции, а сейчас задумался над доверенностью и дарственной на всё имущество… В смысле, не самому подсунуть, а о том, пришло ли подобное кому-то в голову или я первый такой?
– Колин, таких мозгошмыгов как у тебя, в школе больше ни у кого нет, – с серьёзным видом произнесла Луна. – Это всё из-за амулета, они не могут залезть к тебе в ухо, но очень стараются, отчего становятся сильнее!
– Луна, ты тоже знатный тролль! – насмешливо отвечаю девушке.
– Почему тролль? – удивилась Лавгуд.
– Потому что тролли обожают выносить мозги людям! Я уже давно понял, что ты прикалываешься над окружающими, эпатируешь общественность, можно сказать, что мы нашли друг друга: два сапога – пара. В Хогвартсе нет более знатного тролля, чем ты. Об этом говорит то, что народ принимает всё за чистую монету.
– Не все. Ты же, Колин, меня понимаешь, – забавно надула щёчки Луна, будто обиделась на то, что я её раскусил. – Нарглы забавные…
– Ну да… По сравнению с твоими талантами в чарах и трансфигурации, я сам ещё тот наргл!
– Просто тебе мозгошмыги мешают поверить в волшебство, я же отогнала мозгошмыгов ожерельем из пивных пробок, поэтому всё получается с первого раза, – пояснила Лавгуд, после чего продемонстрировала то самое ожерелье.
– Круто! С таким ожерельем все нарглы твои…
– Думаешь, оно будет отгонять мозгошмыгов и притягивать нарглов? – с задумчивым видом протянула Луна.
– Обязательно! – в подтверждение киваю. – Но ты мне скажи, если нарглы полезут. Я знаю замечательное средство, способное их отогнать.
– Колин, граблями по сопатке – плохое средство избавления от нарглов! – осуждающим тоном произнесла Лавгуд.
– Нет, средство как раз замечательное, но ты права, Луна, оно несколько архаичное и не волшебное. Я тут недавно выучил заклинание для роста рогов у скотины. Такие рога простой Финитой не отменишь.
– Да ты, Колин, никак выбрал будущую специальность – магозоологом хочешь стать, выводить новые виды нарглов? – чуть ли не смеясь, выдала Луна.
– Больше склоняюсь к изучению агрономии и животноводства, хотя несколько лет назад я бы выбрал паровозики.
В субботу все были взбудоражены, поскольку сегодня должен был состояться первый в сезоне матч по квиддичу между сборными Слизерина и Гриффиндора.
По школе ходили слухи, что у слизеринцев появились самые новые мётлы. Да не просто так появились, а их подарил команде Люциус Малфой с целью, чтобы его сын попал на место ловца. Судя по тому, что Драко Малфой действительно стал ловцом, то слухи были недалеки от истины. Я ничего плохого в этом не видел, обычная практика богатых людей: даёшь взятку – пристраиваешь сыночка-мажора, куда требуется. А вот гриффиндорцы подобной покупкой места в сборной очень громко возмущались. Вроде бы говорили, что Гермиона Грейнджер даже дала в нос Драко Малфою.
Глупо, но в целом по-гриффиндорски – рубить с плеча, говоря в лицо правду. В любом обществе такое не принято. Все знают, что Дамблдор – выживший из ума волшебник, но никто не говорит ему этого в лицо, ведь он сильный и могущественный маг, поэтому подобное заявление будет чревато последствиями. Все знают, что Министр магии ворует, но никто не кричит об этом на каждом углу, он же правитель, который может доставить массу неприятностей. Все знают, что Малфой купил место в команде, но только у Грейнджер хватило ума заявить об этом в лицо блондину. Понятное дело, что в ответ она получила оскорбление.
А ведь Люциус Малфой не последний волшебник в магическом мире – богатый контрабандист, у которого на прикорме сам министр магии. После такого шансы Гермионы устроиться на работу стремятся к нулю. А ведь для маглорожденной волшебницы после Хогвартса остаётся не так уж много путей реализации: выйти замуж и стать домохозяйкой, устроиться в Министерство магии на должность мелкого клерка, пойти учиться и работать колдомедиком в Мунго или открыть свой бизнес. Ещё остаётся либо устроиться на работу среди обычных людей либо завести свою ферму. Без обычного образования работа у маглов для Грейнджер перекрыта, и вряд ли дочь стоматологов будет заниматься разведением коров или выращиванием продовольствия. С Мунго и Министерством девчонка пролетает, волшебный бизнес тоже ей не светит, поскольку все эти сферы контролируются чистокровными магами и Министерством магии.
Но разве дети задумываются о будущей карьере? Только редкие исключения, к которым отнести Гермиону никак невозможно. Макгонагалл считает её умной девочкой, но остальным-то школьникам ясно, что она простая зубрила, которая любит стелиться перед учителями. Обычные отличники ни у кого не вызывают неприязни, точнее, завистливые люди есть, например, Ромильда Вейн, но их мало. А вот те, кто стучит и напрашивается ответить, всякие выскочки-зубрилы – никому не нравятся. Это как передовики производства в СССР – их все разумные рабочие ненавидели. Передовики пашут на убой, перевыполняют план, в итоге план поднимают для всех, после чего каждому рабочему приходится работать больше за ту же зарплату. В школе примерно то же самое – одна выскочка выучила все уроки, в итоге со всех начинают спрашивать так же, да ещё зубрилу ставят в пример.
Не то, чтобы я не учил уроки. Но, к примеру, мне неинтересно заставлять ритмично дёргаться в воздухе продукты, поэтому на это дело забил, а вот раздуть еду или вырастить гигантский картофель – это интересно и осваивается в полной мере. Но ведь темы про выращивание рекордных урожаев в школьной программе нет, а на последнем уроке Флитвика он нас учил чарам, которыми нужно заставить плясать ананас.
День выдался пасмурный и тяжёлый, вот-вот разразится гроза. К полудню вся школа потянулась на стадион. С развлечениями в Хогвартсе было туго, поэтому я тоже оказался на трибуне в окружении студентов своего факультета.
Вскоре все студенты и преподаватели Хогвартса собрались на стадионе. Шум стоял невообразимый. Три факультета болели за Гриффиндор, и лишь Слизеринцы поддерживали своих игроков. Новые мётлы, доставшиеся лишь одному из факультетов, не прибавили любви к Слизерину.
