Текст книги "Молочник (СИ)"
Автор книги: noslnosl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 57 страниц)
– Колин, я слышала, что это всё из-за троицы: Грейнджер, Поттер и Рон Уизли, – произнесла Купер. – Профессор Хагрид переживал из-за гиппогрифа, словно это не животное, а его ребёнок, а эти трое с ним вроде как дружат.
– Б-р-р… – передёрнула плечами Тёрнер. – Не понимаю, как можно дружить с взрослым мужчиной, тем более таким… Он же здоровенный, неухоженный и в целом пугающий.
– Сама не понимаю, как и того, зачем они защищают гиппогрифа, – развела руками Лиза. – Я бы поняла, если бы это были котятки, они милые, а тут опасный зверь. Наверное, потому что гиппогриф напал на слизеринца.
– А что, если слизеринец, то уже не человек? Животному плевать на принадлежность человека к какому-либо факультету, с таким же успехом мог пострадать пуффендуец или любой другой студент, который был недостаточно почтителен, по мнению животного.
– Я ни за что не стану брать УЗМС в следующем году, – сказала Лиза.
– Я тоже! – твёрдо произнесла Ребекка.
– Лиза, так что там с Грейнджер?
– Ходят слухи, что Люциус Малфой подал в суд, – продолжила Купер. – Вначале он хотел подать в суд на Хагрида, но вроде как Дамблдор встал на его защиту и обвинил студента в несоблюдении техники безопасности. Тогда Малфой-старший подал в суд на гиппогрифа. Гермиона Грейнджер писала для Хагрида речь в защиту крылатой лошади-орла, но суд всё равно приговорил гиппогрифа к казни.
– Лучше бы суд приговорил Хагрида к увольнению. Хочу нормального преподавателя по уходу за животными, а не перебирать флоббер-червей или отправиться на корм к волшебным монстрам.
– Согласна, – серьёзно произнесла Тёрнер. – Изначально я хотела пойти на УЗМС на третьем курсе, но теперь пришлось выбрать вместо этого предмета магловедение.
– Зачем тебе магловедение? – удивилась Купер.
– Говорят – это самый простой предмет вместе с прорицаниями, к тому же пригодится при устройстве на работу в Министерство, – ответила Ребекка. – Лиз, тебе хорошо, ты о маглах всё знаешь, я же в их штучках не разбираюсь.
– Ой, Бекки, ерунда всё это, – отмахнулась Купер. – Приезжай летом к нам в гости, я тебе всё покажу и расскажу, будешь на магловедении отличницей.
– Я поговорю с мамой по этому поводу, но тогда ты тоже приезжай ко мне в гости, – ответила Тёрнер.
После ужина народ стал разбредаться по гостиным, а я решил пойти и посмотреть на то, как маги забивают волшебную скотину. По идее должны использовать фермерское заклинание Авада Кедавра, но речь идёт о Министерстве магии, которое называет данное заклятье Непростительным. Интересно же, как они выкручиваются.
====== Глава 22 ======
Наложив на себя маскирующие чары, я вышел на улицу и направился к избушке Хагрида. Судя по всему, гиппогриф должен быть где-то неподалёку от неё.
Возле избушки лесника находилось трое волшебников. Слегка вспотевший под неизменной полосатой мантией, стоял министр Корнелиус Фадж собственной персоной. Один был старец, такой древний, что, казалось, вот–вот рассыплется, второй – кряжистый верзила с тонкими черными усиками. У черноусого детины заткнут за пояс жуткого вида топор с широким сверкающим лезвием – он любовно поигрывал пальцами по отполированной рукояти.
Не может быть! Они что, будут забивать скотину топором? Волшебники и столь по варварски?! Не заклинанием, не током, а вот так, словно средневековый палач… Идиотизм!
Визитёры зашли в домик лесника. Любопытство взыграло во мне с новой силой. Вот что значит весь год только и делать, что заниматься, хочется сменить деятельность и творить глупости. Ничем другим я не мог объяснить желание подслушать.
– Я, это… – донёсся приглушённый плаксивый голос лесника. – Ну, апелляцию подать… Клювик хороший.
– Конечно, Хагрид, мы рассмотрим вашу апелляцию, – ответил Фадж притворным тоном.
– Клювик хороший, – дурным голосом завыл лесник. – Он ничего плохого не хотел…
– Но он напал на ученика на вашем уроке, Хагрид! – привёл аргумент министр.
Подобная «апелляция» у меня вызвала лишь усмешку. Понятно же, что Хагрида попросту разводят, как Мавроди дольщиков «МММ». Такие вещи происходят в суде, а сейчас министр лишь играет для одного недалёкого ума актёра, а лесник и рад развесить уши. Он даже нормальных аргументов в защиту скотины привести не может. Например, сейчас избушку сотрясают его рыдания и громкие звуки сморкания.
Хм… А что если гиппогриф самка? У меня с собой парочка флаконов зелья, которое заставляет животное вырабатывать молоко. Есть шанс, пока суд да дело, попробовать гиппогрифьего молочка…
Ноги сами меня понесли, причём с огромной скоростью, в поисках волшебного зверя. При мыслях о волшебном молоке, мне снесло башню, как наркоману во время ломки.
Гиппогриф нашёлся на огороде лесника среди гигантских тыкв, которые явно были раздуты заклинанием Энгоргио. Неподалёку шуршали листвой деревья Запретного леса. Это оказалось довольно необычное волшебное животное. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова – орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие, как апельсины, глаза. Животное спокойно стояло на привязи.
Я достал палочку, направил на зверя и произнёс:
– Волуплатио!
Гиппогриф от накатившего счастья закатил глаза и покачнулся, его ноги подгибались.
Я отменил заклинания маскировки, достал из сумки с расширением флакончик зелья, и, продолжая удерживать чары, от которых гиппогрифа распирало наслаждение, с опаской приблизился к зверю. Скосив на меня правый глаз, зверь припал на колени и склонил голову. Но главное, я увидел вымя с двумя сосками. Мне несказанно повезло, что Клювокрыл оказался Клювокрылой…
– Хорошая девочка. Открой клювик, я напою тебя очень нужным зельем.
Гиппогриф заурчал, как гигантский кот, и открыл рот. Я влил в клюв устрашающему животному зелье. Для этого пришлось прекратить поддерживать заклинание. Клювокрыла отпустило, он, вернее она, стала приходить в себя и слегка боднула меня тупым верхним концом клюва в руку с палочкой.
– Что? Ещё хочешь кайфа? А ты знаешь, что за удовольствие надо платить?!
– Крю-ю… – проворковал гиппогриф, вновь слегка пихая меня в руку.
– Ладно-ладно, мне не жалко. Волуплатио!
Гиппогриф закатил глаза.
– Вставай, давай, я хочу молока! – приказным тоном произнёс я.
Я настолько осмелел, что зашёл с боку и левой рукой похлопал по животу. Животное поняло меня правильно, оно поднялось с колен. Я, правой рукой удерживая палочку и поддерживая заклинание удовольствия, упал на колени и потянулся к вымени. Молока там накопилось совсем немного, приходилось выдавливать каждую каплю. Животное трясло от наслаждения.
Нет, так дело не пойдёт! Молоко в вымени ещё не успело накопиться. Да и заметить меня могут. Пришлось выбраться из-под животного и отменить заклинание удовольствия, чтобы наложить на себя комплекс маскирующих заклинаний.
Гиппогриф заволновался, когда я исчез, животное стало переминаться с ноги на ногу и крутить головой.
Я отошёл на несколько метров и стал ждать. Невидимкой стал вовремя, поскольку министр с сопровождающими вскоре покинули хижину лесника. Буквально через несколько секунд из избушки вышел Хагрид, он растирал здоровенной ручищей по лицу слёзы, рыдал, а в левой руке держал сову. Привязав к лапе совы письмо, он сказал:
– Отнеси записку Гарри Поттеру.
Птица сорвалась в полёт в сторону замка, а Хагрид, сгорбившись, поплёлся обратно в домик.
Выждав ещё около десяти минут, я вновь направил на гиппогрифа заклинание удовольствия. Зверь тут же успокоился, расслабился и замер на месте. На морде крылатой самки застыла гримаса крайнего удовольствия.
Я занял стратегически важное место под выменем, и стал по капельке посасывать молоко. Больше не получалось, поскольку вымя было почти пустое. Чем-то напиток по вкусу напоминал кобылье молоко, но всё же немного отличался в лучшую сторону. До вкуса единорожьего «нектара», к сожалению, было далеко.
Интересно, а как сосут молоко жеребята гиппогрифов? У них же клювы… Сразу становится понятно, что это животное явно искусственного происхождения, немного волшебники недоработали данный вопрос.
От процесса, от которого получали удовольствия сразу двое: я и самка гиппогрифа (я от дегустации редкого молока, а животное от чар удовольствия), – отвлёк стук в дверь избушки лесника. Я замер, прекратил подпитку чар и на четвереньках стал отползать подальше от крылатой лошади-орла.
– Это мы, – донёсся от избушки голос Гарри Поттера. – Под мантией–невидимкой. Впусти нас скорее, мы ее снимем.
– Эх, не след бы вам приходить, – опечалился Хагрид. Послышался скрип поспешно закрываемой двери.
Лесник сам себе противоречит. То поспешно отсылает детям письмо, то говорит им, что зря пришли.
– Потрясающе! – донёсся до меня восхищённый тихий возглас. Всё бы ничего, но голос принадлежал Гарри Поттеру, но при этом исходил со стороны леса!
– Идем ближе к хижине, – донёсся тихий шёпот, судя по голосу, автором фразы была Гермиона Грейнджер, стоящая в той же стороне. – Надо быть рядом с Клювокрылом.
Если бы не прислушивался, то вряд ли услышал бы.
Что за чертовщина тут происходит? Как Поттер может находиться в двух местах одновременно?! Что это за магия? Я о таком волшебстве не слышал и не читал. Несколько дней назад Гермиона была в двух местах одновременно, теперь Гарри…
Гиппогриф, перестав получать наслаждение, был встревоженным. Он ходил по кругу, переминался на ногах и активно крутил головой, похоже, что в поисках меня.
– Сейчас? – шепнул Гарри со стороны леса.
– Ни в коем случае, – шёпотом ответила ему Гермиона. – Если мы похитим его сейчас, Комиссия подумает, что Хагрид выпустил его на свободу! Надо, чтобы они увидели его здесь, на привязи!
– Но тогда у нас останется не больше шестидесяти секунд, – чуть громче ответил Гарри.
В это время в домике послышался звон бьющейся посуды.
– Это Хагрид разбил кувшин, – вздохнула Гермиона. – Рон сейчас наступит на осколок и повредит ногу.
Действительно, спустя несколько минут я услышал дикий возглас Рона Уизли, в котором слышались невысказанный мат и боль.
– Гермиона, а что, если… Мы ворвемся внутрь и предупредим себя, чтобы шли спасать гиппогрифа? – неожиданно предложил Гарри.
– Ты что? – возмущённым шепотом произнесла Гермиона. – Мы нарушим важнейший волшебный закон. Никаких изменений во времени! Это нельзя! Ты же слышал Дамблдора: если нас увидят…
Времени?! Неужели эти чудики выучили какое-то заклинание, позволяющее путешествовать во времени? Такие чары вообще существуют?! Это могло бы объяснить, как ребята оказались сразу в двух местах одновременно. Да ещё и Дамблдор в этом замешан… Но так бездарно использовать путешествие во времени, чтобы украсть коня… Грёбанные цыгане!
– Кто нас увидит? Мы сами да еще Хагрид! – продолжил Поттер.
– Гарри, вообрази: ты видишь себя, как ты врываешься в хижину… – ответила девочка.
– Н–ну… я бы подумал, что спятил или столкнулся с темной магией… – протянул Поттер.
– И наверняка набросился бы на самого себя! – припечатал Гермиона. – Профессор Макгонагалл рассказывала кошмарные случаи. Волшебники иногда вмешивались в ход времени… И многие убивали себя – в прошлом или в будущем!
Профессор Макгонагалл тоже в этом замешана? Что за ерунда тут происходит? Выходит, заместитель директора научила Гермиону заклинанию перемещения во времени. М-да… Тогда мне такие чары не светят никогда, только если сам смогу найти их в Запретной секции. Но не думаю, что там прячут всё, вероятно, даже там не найти ничего подобного. С чего бы это зубрилке такие поблажки? Вот что значит любимая стукачка декана… Эх…
– Ну, ладно, – не стал спорить Гарри. – Это я так, просто подумал…
Я обернулся и увидел, как по ступеням замка спускались Дамблдор, Фадж, древний старец – член Комиссии – и палач с топором.
Встречаться с ними у меня не было ни малейшего желания, поэтому стал медленно отступать в сторону леса, отходя подальше от невидимых Поттера и Грейнджер.
Мантия невидимка – это круто. Но всё же дезиллюминационное заклинание лучше, оно не мешается передвижениям. Интересно, откуда у этих двоих столь дорогая вещь? Неужели Поттер вытряс из родни свои пособия сразу за десять лет? Если так, то глупо покупать мантию-невидимку вместо того, чтобы приобрести нормальную одежду.
– Сейчас из хижины выйдем мы, – донёсся до меня кажущийся из-за увеличившегося расстояния, совсем тихий шёпот Гермионы.
Обернувшись, обнаружил, что в самом деле, спустя мгновение задняя дверь хижины лесника отворилась, и я увидел Гарри, Гермиону и хромающего Рона, выходящих с Хагридом.
Такого я еще никогда в жизни не ощущал – знать, что рядом находится два человека, которые одновременно с этим стоят чуть поодаль. Просто какое-то безумие. Учёные отдали бы правую руку, чтобы получить доказательства реальности путешествий во времени, а какие-то волшебники-недоучки скачут по хронопотоку, чтобы воровать крылатых кобыл!
– Все в порядке, Клювик, все в порядке. – Хагрид погладил Клювокрыла, и, повернувшись к троице третьекурсников с Гриффиндора, прибавил: – Уходите скорее!
– Мы не уйдем… – начал Гарри у хижины.
– Мы им расскажем, как все было на самом деле… – добавил Рон.
– Они не посмеют убить его… – всхлипнула Гермиона.
– Идите! – взревел Хагрид. – Хватает бед и без ваших неприятностей!
Гермиона, стоя на грядке, держала в руках серебристую переливчатую ткань.
Так вот ты какая, мантия-невидимка!
Девочка накинула мантию на Поттера и Рона, прижавшихся к ней с двух сторон. Троица гриффиндорцев тут же исчезла из видимого спектра, словно под действием заклинания невидимости.
– Бегите быстрее, – напутствовал ребят Хагрид. – И не слушайте…
В переднюю дверь постучали. Это пожаловали свидетели и исполнитель приговора, что неспешно шли со стороны замка. Хагрид оглянулся вокруг и пошел обратно в дом, оставив заднюю дверь приоткрытой.
Я видел, как под шагами троицы, скрытой мантией-невидимкой, приминалась трава, слышал удаляющийся топот трех пар ног, иногда из-под мантии мелькала обувь, что в очередной раз убедило меня в том, что дезиллюминационное заклинание в сочетании с глушащими звуки чарами намного лучше. Не зря я потратил год, осваивая эти чары.
Невидимые Гарри, Рон и Гермиона ушли, я же достиг полосы деревьев и спрятался за широким стволом. Обернувшись, заметил, что в месте, где я прошёл, трава примята. Плохо, ещё бы выучить заклинание, которое будет «заметать» следы, тогда маскировка станет ещё лучше.
– Где чудовище? – раздался голос мужика с топором.
– Снаружи… на улице… – с трудом произнес Хагрид.
В окне домика появилось лицо мужчины с топором, тот высматривал Клювокрыла.
– Видите ли… хм… – послышался голос Фаджа. – Я сейчас зачитаю постановление о казни, Хагрид. Это не займет много времени, затем вы с Макнейром подпишете его. Это, Макнейр, входит в ваши обязанности. Таков закон…
Физиономия Макнейра (похоже, именно этого мужчину так назвал министр) в окне исчезла.
– Жди здесь, – произнёс Поттер из леса. – Я сейчас всё сделаю!
Со стороны, откуда до меня доносились голоса невидимок, выскочил вполне себе видимый Гарри Поттер. Он действительно рванул в сторону гиппогрифа.
Да ну нафиг! Похоже, опеку над Гарри взяли цыгане. Иначе не понимаю, откуда такая тяга к краже лошадей. Нет уж, фигушки – не хочу быть застуканным на месте преступления. Как бы ни хотелось досмотреть представление, пора валить!
Я стал шустро, почти бегом, углубляться вглубь леса, делая крюк на пути в замок. Поскольку чары заглушали звуки неподалёку от меня, то нарушить инкогнито хрустнувшей веточкой я не боялся. А ветки, словно специально лезли под ноги, они жутко и часто хрустели.
Не успел я далеко убежать, как раздался дикий хруст – справа вглубь леса продирался Гарри Поттер, восседающий верхом на гиппогрифе. Поттер выглядел бешеным всадником апокалипсиса: глаза навыкате, из-за очков они кажутся больше обычного, волосы треплет ветер, ветки хлещут по лицу, чёрная мантия развевается. Гиппогриф выглядел обалдевшим, животное не понимало, что происходит, но подгоняемое пинками в бока, исправно неслось по лесу.
– Псих! – покачал я головой. – Это же надо – угнать крылатую лошадь прямо из-под носа министра, директора и вообще целой толпы волшебников… Гринписовцы хреновы! Вы ещё веганами станьте для полноты картины… Пся крев*!
Понятно, что Дамблдор надоумил Гриффиндорцев на «спасение животного», но не ясно, на кой чёрт это директору?! Чтобы побесить министра? Вроде как я с вами, не препятствую правосудию, но кобылу вы на шашлыки не пустите.
Эх… Похоже, во всём замешана политика. Вероятно, директор просто не потерпел, что на его территории распоряжается министр, Дамблдор явно подобного не любит. Официально всё решить не мог, но всё равно сделал всё по-своему – неофициально привлёк любимчика с Гриффиндора. То, что директор многое позволяет герою, не заметит только слепой.
Тишину взорвал визгливый фальцет дряхлого члена Комиссии. Хоть я убежал довольно далеко, но всё равно услышал этот крик:
– Где он? Где чудовище?
– Он был привязан здесь! – с бешенством заорал палач Макнейр. – Я же только что его видел! На этом самом месте!
– Невероятно! – воскликнул Дамблдор. В его голосе слышались нотки веселого изумления.
– Клювик! – прохрипел Хагрид.
Раздался свист и удар топора – похоже, палач в ярости рубанул по изгороди. Тут же грянул вопль, перешедший в рыдание.
– Убежал! Убежал! – вопил Хагрид. – Клювик мой, хороший, умный мальчик!
– Маразм крепчал, а Колин продолжал бежать… – прохрипел я на бегу.
М-да… Знал бы, что гиппогрифа можно без зазрения совести спереть, сделал бы это сам. Напоил бы уменьшающим зельем, и увеличивал бы лишь в ангаре, чтобы подоить. Эх… А счастье было так возможно… И так возможно, и вот так!
Не видать мне теперь гиппогрифьего молока. Одно радует, что успел его хотя бы попробовать на вкус. Во рту осталось приятное послевкусие.
По пути к общежитию мне встретился взволнованный Деннис.
– Колин, где ты был? – обеспокоено спросил он. – Ты куда-то пропал, я уж было думал тебя искать в больничном крыле.
– Чего это сразу там?
– Так ведь ты туда часто попадаешь, – бесхитростно ответил брат.
– Не дождётесь!
– И всё же, куда ты после ужина пропал? – спросил Деннис. – У нас в гостиной пирушка среди младших курсов по поводу сдачи экзаменов.
– Кажется, я понял, откуда Скотт Розенберг возьмёт сценарий фильма «Угнать за шестьдесят секунд» со слоганом «Преступление на пределе скорости».
– Ничего не понял, – остановился Деннис и странно на меня посмотрел. – Ты опять слишком много общался с Луной?
– И это тоже, но не в этом дело. Я только что стал свидетелем угона четырёхногого крылатого транспортного средства марки «Гиппогриф» одним целеустремлённым гриффиндорцем. Тебе он известен под прозвищем Мальчик-Который-Выжил, я же после увиденного не могу именовать его иначе, чем «Цыган».
– Гарри Поттер украл гиппогрифа, которого должны были казнить? – удивлённо воскликнул брат.
– Дэн, ты громче кричи, а то ещё не весь Хогвартс слышал!
– Ты шутишь? Опять мозгошмыги нашептали? – с подозрением спросил Деннис.
– Сам видел, надеюсь, что меня никто не заметил. Прямо из-под носа министра буквально за считанные секунды… Был гиппогриф, раз, и Гарри ускакал верхом на нём в лес.
– Круто! – восхитился Деннис. – И ведь не боится.
– А чего ему бояться, если это было поручением директора? – усмехнулся я. – Только смотри, Дэн, даже не вздумай трепать языком. Вызывать недовольство Дамблдора, который самому Фаджу придаёт вращательное движение на детородном органе, нашей семье не стоит.
– Понял! – Деннис был абсолютно серьёзен. – Дальше меня эта информация не уйдёт. Но кому-то же можно рассказать?
– Только Луне. За пару лет знакомства за ней не было замечено ни одного случая выбалтывания какой-либо информации. Порой я думаю, что она не девушка, а инопланетный киборг со встроенным в мозг особым прибором шифрования. Никак не укладываются в голове понятия: девушка и умение хранить секреты. Луна опровергает все мои представления о женском поле.
– Луна опровергает вообще все представления о людях, – добавил Деннис. – Колин, а чего ты туда вообще пошёл?
– Помнишь нашего креативного соседа – Билла Бэкера?
– Это тот, который, отрубая курице голову, громко провозглашал: «ИМЕНЕМ КОРОЛЯ!!!»? – улыбнулся Деннис.
– Именно, – рассмеялся я.
– При чём тут старик Бэкер? – сквозь смех вопросил брат.
– Хотел посмотреть, как маги будут забивать волшебный скот.
– И как? – с интересом спросил Деннис.
– Если бы кое-кто не угнал гиппогрифа, я бы увидел. Хотя, судя по тому, что министр привёл с собой хмурого мужика с топором, то смотреть там не на что.
– Да ладно! – недоверчиво воскликнул брат. – Они же маги! Как так – забивать скотину топором?!
– Вот и я был удивлён. В книжках по магическому скотоводству мне встречались специальные заклинания, да даже заклятьем Эксчисса можно ровно отделить голову животного. Глупость полнейшая.
– Может, пережитки прошлого? – предположил Деннис. – Типа того, что гиппогриф был осужден и приговорён к казни, и его нельзя забивать, как обычную волшебную скотину, а надо совершить казнь с палачом, топором, прямо как в средневековье…
– Звучит логично и правдоподобно. Но в таком случае, выходит, что гиппогрифа приравняли к благородному сословию. В старину же чернь вешали на виселице, а благородным рубили голову.
– Хорошо, что мама не слышит, о чём мы рассуждаем, – продолжил брат. – Она переживает, даже когда соседи топят котят, говорит, что это грех.
– Если топить котят в соке «Добрый», то грех не засчитывается.
– Колин, блин…
Деннис вскинул вперёд ладонь, словно прося больше не смешить его, не сумел продолжить фразу, поскольку стал ржать как ненормальный.
Вскоре мы дошли до гостиной факультета. Там вовсю шла гулянка, студенты с первого по третий курс отмечали чаепитием окончание экзаменов. Алкоголь себе на таких мероприятиях позволяют лишь студенты от пятого курса и выше.
На следующий день я вновь с Луной отправился на пикник. Деннису с нами было неинтересно. Вот если бы мы играли в игры, тогда другое дело, мы же по мнению брата занимаемся непростительным для школьников, у которых почти начались каникулы, занятием – учимся!
– Привет, мой сладкий сахар! – обнял я милую блондинку.
– Привет, Колин, – улыбнулась девочка. – Может, сегодня до обеда отправимся в библиотеку?
– Что мы там забыли? Книги есть, погода хорошая.
– Предлагаю сразу сделать домашнее задание, чтобы летом не отвлекаться на него, – предложила Лавгуд.
Я с восхищением уставился на подругу, как на восьмое чудо света.
– Луна, я говорил, что ты гений?! Восхитительное предложение! Как тебе только в голову приходят столь гениальные мысли?
– Шляпа распределила меня на Райвенкло, – скромно ответила Луна. – Деннис пойдёт с нами?
– П-ф-ф! – усмехнулся я. – Следи за моими мыслями: лето, тепло, вчера был последний экзамен, мальчишки первого и второго курса играют в форчму**, кидая в друг друга старой мантией при помощи волшебства.
– Понимаю, Деннис вряд ли пойдёт с нами заниматься столь скучным занятием, как выполнение домашней работы, – произнесла Лавгуд.
– Именно.
Неспешно идя к библиотеке, мы миновали группы школьников, которые спешили покинуть замок и насладиться летней погодой.
– Луна, ты что-нибудь слышала про чары для путешествия во времени?
– Таких чар нет, – не задумываясь, ответила девочка.
– Почему ты так думаешь?
– У нас в факультетской библиотеке есть каталог чар, я изучила все его разделы. Магии времени в таком виде там нет, – пояснила подруга. – Откуда такой интерес? – с любопытством посмотрела она на меня.
– Пару раз был свидетелем, как Гермиона Грейнджер находилась в двух местах одновременно. Во второй раз она была в компании с Поттером. Она при разговоре с Гарри упомянула о том, что они путешествуют во времени, и нельзя нарушать ход событий. Там ещё упоминались Дамблдор и Макгонагалл. Вот я и подумал, что декан Гриффиндора научила свою любимую ученицу заклинанию для путешествия во времени.
– Колин, такого заклинания нет – это точно, – начала Луна. – Папа интересуется очень многими аспектами волшебства. Однажды он рассказывал, что его знакомый работает в Отделе тайн Министерства магии. Это особый отдел, в котором изучают разные древности, непонятные артефакты и разрабатывают новые способы волшебства. Точнее там работала моя мама, вот у папы и появились знакомые…
– Отдел тайн как-то с этим связан?
– Думаю, да, – продолжила Лавгуд. – Папа говорил, что там есть древние артефакты в виде часов, с помощью которых можно путешествовать во времени. Недалеко и не часто, раз в сутки максимум на пять часов. Хотя есть большие часы, с помощью которых можно отправиться далеко в прошлое, но это запрещено делать, поскольку уже были эксперименты с печальными последствиями, когда история мира была изменена, а все испытатели неизменно погибали от старости сразу после возвращения. Как их изготавливать, никто не знает, пользуются тем, что есть.
– Получается, такой артефакт есть у кого-то из Гриффиндорцев: у Гарри или у Гермионы, я больше склоняюсь к девушке. Но неужели машину времени могли вручить студентке?!
– Для этого пришлось бы много хлопотать кому-то из школьного руководства, – произнесла Луна. – Думаю – это была Макгонагалл. Для этого ей потребовалось бы разрешение министра на выдачу артефакта студентке. Я слышала, что Гермиона взяла все дополнительные предметы.
– Бред! Как можно для учёбы студенту выдавать машину времени? Значит, все учатся, как положено, соизмеряя свои силы, грызут гранит науки, а тут какая-то подлиза выказывает желание учить всё, и ей делают такие поблажки! Я тоже хочу выучить всё, но вряд ли кому-то из нас кто-то выдаст машину времени.
– Конечно, нет, – согласилась Лавгуд. – Глюподрылами не вышли!
– И почему мне так охота дать в глаз Гермионе?
– Любимчиков учителей никто не любит, – пожала плечами Луна. – Колин, не расстраивайся, мы и без путешествий во времени обойдём эту девочку. Уверена, после школы мозгошмыги не дадут ей покоя, пойдёт мисс Грейнджер работать в министерство, а вместо совершенствования в волшебной стезе, станет протирать юбку и обивку кресел.
– Луна, ты чудо! Умеешь же поднять настроение. Мироздание с этой девкой! Пойдём делать домашнее задание.
Гриффиндор, во многом благодаря победе в квиддич, третий год подряд победил в межфакультетском соревновании. Так что прощальный банкет проходил среди красно–золотого убранства, и гриффиндорский стол был самый шумный из всех.
Мне в принципе было плевать на баллы, а также на то, кто победит в глупом соревновании факультетов. Подобная соревновательная система между разными факультетами пользуется большой популярностью в британских частных школах, там тоже начисляются баллы за хорошую учёбу и штрафные баллы за неуспеваемость и различные нарушения. Но в отличие от Хогвартса, где баллы совершенно бесполезная вещь и нужны лишь для того, чтобы раскрасить в конце года Большой зал в определённые цвета, в школах для обычных детей они носят практическую пользу. За баллы можно получить разрешение в выходной покинуть школу, что-то вроде выхода в Хогсмит, получить какие-то преференции. А за определённое число набранных штрафных баллов могут исключить из школы. Возможно, раньше в Хогвартсе всё было так же, но теперь баллы – это рудимент.
Было непонятно, куда Гарри с Гермионой дели украденного гиппогрифа, полагаю, он попросту был отпущен в лесу.
Не знаю, как так вышло, но мы заняли соседнее купе рядом с третьекурсниками Гриффиндора, точнее – это они заняли купе рядом с тем, в котором ехали я, Деннис и Луна. Причём гриффиндорцы оказались те самые, чьи имена всегда на слуху в школьных сплетнях. Они общались, не понижая голосов.
Так мы узнали, что у Гермионы забрали Хроноворот, тот самый артефакт, с помощью которого она путешествовала во времени. Что Грейнджер пришлось отказаться от нескольких дополнительных предметов. Что Клювокрыл остался в лесу, а обрадованный этой новостью Хагрид обещал его навещать.
Невольно слушая чужие разговоры, узнаёшь много ненужной информации. Например, на кой чёрт мне знать, что Рон Уизли ни черта не знает о маглах и не умеет пользоваться телефоном, при том, что его отец глава отдела, тесно связанного с миром обычных людей?
Ещё мы узнали, что Сириус Блэк написал Поттеру письмо, в котором приглашал Гарри в Бразилию.
В итоге мне надоело то, что приходится слушать чужую болтовню, я решил оградить наше купе от громких звуков. Самым удивительным оказалось окончание беседы, которое мы услышали перед тем, как наложить чары.
– Жаль, что профессор Люпин не останется вести уроки у нас на следующий год, – печально произнесла Грейнджер.
– Гермиона, он же оборотень! – воскликнул Рон.
– Рон, он был лучшим преподавателем ЗОТИ за всё время, что мы учимся в Хогвартсе, – заметил Поттер.
– Рон, профессор Люпин всего лишь больной человек, – недовольным тоном произнесла Гермиона. – Он много лет учился в Хогвартсе, целый год преподавал, и никто не пострадал.
– Во всём виноват Малфой! – презрительным тоном заявил Уизли. – Этот гадёныш распознал зелье, которое Снейп варил для профессора Люпина. Он же заявил, что пожалуется отцу на то, что преподаватель – оборотень!
– Аконитовое зелье очень редкое, его сложно варить, а использование крайне специфичное – облегчение превращения оборотня и сохранение человеческого разума в теле волка, – менторским тоном поведала Гермиона. – Удивлена, как Малфой сумел опознать такое зелье.
– Наверняка это Снейп подговорил Драко! – уверенно заявил Рон. – Все знают, что Снейп мечтает о должности преподавателя ЗОТИ, вот и убрал конкурента.
Я наложил на купе заклинание для приглушения звука, только растянул чары не на себя, как это было на протяжении учебного года, а на всё купе, плюс, можно сказать, вывернул их наизнанку. То есть мы троицу вопящих о Хроновороте гриффиндорцев больше не слышали, а они вполне могли нас услышать. Так что на всякий случай продублировал чары, чтобы и нас никто не слышал.
– Надо же, – покачал головой Деннис. – Не думал, что профессор Люпин окажется оборотнем. Мне он нравился, хорошо и интересно объясняет, не ругает.
– Не думаю, что оборотни в обычные дни опасней простого человека. Главное, во время полнолуния держаться от них подальше. Тем более, существует Аконитовое зелье.
– Это зелье правильно сварить может лишь хороший зельевар, – пояснила Луна. – При неправильном приготовлении оно превратится в яд. Похоже, что профессор Люпин не силён в зельеварении, раз не готовит Аконитовое зелье сам. Не зря же его для профессора-волка варил профессор Снейп.
– А я Люпину предлагал работать у нас на ферме… Думал, он просто бездомный волшебник, вот и предложил. А он оборотень.
