Текст книги "Молочник (СИ)"

Автор книги: noslnosl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 57 страниц)

Учёба, изучение палочковых рунных сочетаний и информации о порталах, увеличение фарша плюс поиски книг в Выручай-комнате – всё это отнимало много времени. Из-за занятости о таскаемой в кармане мантии диадеме я забыл.

Сегодня в пятницу, за день до Хэллоуина, ожидалось прибытие делегаций из Шармбатона и Дурмстранга. До этого момента учителя гоняли школьников по полной программе, сегодня же у всех занятия были сокращёнными, но всего лишь на полчаса. Это время давалось студентам, чтобы привести себя в порядок, отнести в спальни сумки, переодеться, чтобы при встрече гостей не ударить в грязь лицом.

Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли – ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский – красный с золотым львом, Райвенкло – бронзовый орёл на синем фоне, жёлтый с чёрным барсуком Пуффендуйцев и зелёное знамя с серебряной змеёй Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи.

Я на завтраке клевал носом, глаза невольно слипались, хотелось вернуться в спальню и продолжить давить подушку.

– Колин, а куда ты ночью ходил? – шёпотом спросил Деннис.

– Что? – удивился я. – В каком смысле? Никуда не ходил.

Я широко и заразительно зевнул.

– М-да? – удивился брат. – Я ночью проснулся, а тебя не было. Может ты лунатизмом заразился?

– Да ладно, не прикалывайся… – брат заставил меня задуматься, пришлось вспоминать вчерашнюю ночь. – Хм… Погоди, я перед сном в туалет ходил. Ты уже спал в тот момент.

– А-а-а! Понятно, – кивнул брат.

– Правда, как возвращался, уже не помню, наверное, на ходу уснул… – снова зевнул я.

К приезду гостей замок преобразился, он подвергся генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько почистили и помыли, к их вящему недовольству. Люди на картинах ёжились в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные розовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета. А Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, доводя непривычных первокурсников до истерики.

Обитатели замка были взбудоражены. Всюду только и слышно: «Турнир Трёх Волшебников», «Турнир Трёх Волшебников»… Все как с ума посходили: кого допустят к соревнованию, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты?

Во время обеда студенты продолжали мусолить всё то же самое, поэтому разговор соседей на другую тему привлёк моё внимание.

– Чёртова Стрекоза! – ругался Джастин Финч-Флетчли.

– Что опять учудила Трелони? – с любопытством вопросил Эрни Макмиллан.

– Она заставила нас переделывать домашнее задание! – со злостью произнёс Джастин. – Представляешь, Трелони заявила, что куда-то подевала пергаменты с последними домашними заданиями третьего и четвёртого курса, которые не успела проверить, и никак их не найдёт… Блин, небось опять напилась своего Хереса, потеряла пергаменты, а нам заново всю эту чушь с записью снов переделывать!

– Хорошо, что я выбрал магловедение, – радостно сказал Макмиллан. – У нас тоже учительница потеряла пергаменты с домашними заданиями, наверное, вместе с Трелони бухала, но ничего переделывать не заставила.

– …Домовых эльфов! – донёсся до наших ушей отчётливый и очень громкий голос Гермионы со стороны стола гриффиндорцев. – Ни одного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотен эльфов.

– Что там происходит? – удивлённо вопросил Финч-Флетчли, повернув голову в сторону стола Гриффиндора.

За нашим столом разговоры притихли, всем было интересно, чем же столь громогласно возмущена Гермиона Грейнджер. В это время она продолжала не снижая голоса тоном революционерки-комсомолки, призывающей лентяев на субботник, говорить:

– Да поймите же, вам меняют простыни, топят камины, моют классы, на вас готовит целая армия крошек-волшебников. И за свой труд они не получают ни сикля. Это настоящие рабы!

– Она что, двинутая на голову? – протянула Ребекка Тёрнер.

– А что, до этого было непонятно? – усмехнулась Лиза Купер.

– Не обращайте внимания, – сказала девушкам Сьюзен Боунс. – Гриффиндорцам, похоже, никто и ничего не объясняет про домовых эльфов. У них даже старшекурсники не помогают младшекурсникам. Если один из пяти к пятому курсу узнает где школьная кухня, уже достижение.

В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Мне повезло немного выспаться на уроке истории.

После последнего урока пришлось посетить спальни, чтобы оставить там сумки и надеть тёплые вещи.

Деканы факультетов построили учеников в колонны.

Рядами спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом.

– Блин, шесть, а я спать хочу, – зевнув, я поёжился от осенней прохлады.

– Колин, ты что, на истории не выспался? – усмехнулась Ребекка Тёрнер.

– Да я бы лучше в спальне остался вместо сумки. Стоим, как дорожные полицейские на безлюдном шоссе. Чего стоим, зачем мёрзнем?!

Я на секундочку прикрыл глаза…

– Колин… Колин… – послышался голос Ребекки.

Кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, обнаружил, что Тёрнер трясёт меня, а школьники нестройной толпой двигаются в сторону замка.

– Колин, ты что, спал стоя? – удивлённо вопросил Ребекка.

– Эм… Похоже на то. А что, уже всё закончилось?

– Вот это понимаю – здоровый пофигизм! – с восторгом прокомментировала Тёрнер. – Уже и шармбатонцы прилетели, – кивнула она в сторону гигантской кареты, которой раньше тут не было. – И студенты Дурмстранга со дна озера всплыли.

Я перевёл взгляд на озеро и действительно обнаружил там старинный парусник.

– Все давно в Большом зале, и мы туда идём, – продолжила Ребекка.

– Спасибо, Бекки, что-то я стал в последнее время уставать. Наверное, стоит меньше учиться…

====== Глава 30 ======

Приветственная речь директора доносилась до ушей, но чудесным образом миновала мозг. За столом преподавателей сидели директора школ-участниц турнира. Бородатый мужчина, руководитель Дурмстранга, терялся на фоне здоровенной женщины, которая не уступала в габаритах Хагриду. Видимо, она была директрисой Шармбатона.

Девушки-француженки разместились за столом Райвенкло, а парни из Дурмстранга сидели со слизеринцами.

– Официальное открытие Турнира, – дошла до мозга речь Дамблдора, – состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!

Вот это правильные слова! Есть и пить меня просить не надо, главное, чтобы было молочка побольше, а там хоть потоп, хоть пожар.

Домовые эльфы сегодня превзошли себя – наготовили столько вкуснятины. Но больше всего меня порадовали вторые блюда, среди них был король сегодняшнего вечера – бланманже!

– Колин, ты чего захапал себе всё блюдо с белым пудингом? – возмутился Эрни Макмиллан.

– Сам ты белый пудинг! – возмущённо ответил я, обхватывая блюдо руками. – Это же восхитительное… великолепное… непревзойдённое… творожное бланманже!

– Что? – не понял Эрни.

– Желе из творога, молока, сметаны, сахара и желатина.

– Я и говорю – пудинг, – произнёс Макмиллан. – Но раз из молока, – скривился он, – оставь эту гадость себе.

– Фу, как можно есть пудинг из молока?! – скорчила мордашку Лиза Купер.

– Колин, ешь спокойно свой молочный пудинг, – произнесла Ребекка. – Никто на него не покушается. На столе так много вкуснятины, что подобное извращение может понравиться только тебе.

– Спасибо, Бекки, – улыбнулся я однокурснице. – Передай, пожалуйста, немного клубники. Бланманже без клубники – деньги на ветер.

– Это ещё ничего, – широко улыбаясь, насмешливо произнесла Сьюзен Боунс, – у гриффиндорцев одна из француженок целую кастрюлю супа из морепродуктов увела.

– Сьюзен, если бы ты знала, сколько буйабес, который ты назвала супом, стоит в ресторанах, ты бы тоже побежала отбивать его у гриффиндорцев.

– Сколько же? – с любопытством вопросила Боунс.

– Если считать по ресторанным ценам, то та кастрюлька примерно на четыреста галеонов потянет.

– К-ха, к-ха, к-ха… – подавился соком Макмиллан. – А я думал гадость какая-то, даже не попробовал, – с грустью в глазах печальным тоном поведал он.

У Сьюзен и её подружки Ханны Аббот после услышанного глаза были размером с абрикос.

Сытый и довольный, получив невероятное наслаждение от прекрасного молочного десерта, я расслабился. Живот надулся и потянул за собой веки.

– Колин! – раздался над ухом голос Денниса.

– А-а-а… – я проснулся и огляделся по сторонам.

– Ты опять проспал всё интересное, – произнёс брат.

– Что именно?

– Вон, Кубок Огня принесли, – кивнул он.

На постаменте стоял большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного – не будь он до краёв наполнен пляшущими синеватыми языками пламени.

– Это что, приз заменили? Вместо тысячи галеонов победитель турнира получит оригинальный светильник?

Вокруг послышались смешки. Вскоре народ за столом безбожно ржал во весь голос.

– Нет-нет… Ху-ху-ху… – сквозь смех выдал Деннис. – Колин – это Кубок Огня, в него надо будет кидать бумажки с именем, артефакт выберет победителя. Но пройти к нему могут только волшебники старше семнадцати лет – Дамблдор какую-то черту наколдовал.

– А-а! – зевнул я. – Ну и славно.

После ужина все разошлись по гостиным. По дороге все разговоры крутились вокруг обсуждения гостей и турнира.

В спальне мне не давала покоя мысль, что на столах остались недоеденные и даже нетронутые блюда с бланманже. Терять такую прелесть счёл величайшим горем.

– Дэн, я пойду на кухню. Наверняка у домовых эльфов осталось много бланманже. Я не прощу себе, если не экспроприирую их все. Не скучай.

– Ага, – зевнул уже брат. – Тебе хорошо, за день выспался. А меня после пира в сон клонит.

– Так не мучай себя, ложись спать. Спокойной ночи.

– И тебя туда же в то же место, – ответил брат.

Я собрался и пошёл…

Утро субботы началась с того, что меня трясли за плечо.

– Колин, просыпайся, – доносился голос Денниса. – Ты проспал завтрак. Если не встанешь, на зельеварение опоздаешь!

– Зельеварение! – подскочил я.

Сон как рукой сняло. Я судорожно стал искать одежду. Чувствовал себя ужасно: голова гудит, тело разбитое, усталость такая, словно и не спал.

– Чего раньше не разбудил?

– Колин, я пытался, но ты проигнорировал будильник и все мои попытки, – ответил Деннис. – Слушай, ты чего вообще вчера ночью так натопил? Из палатки такой жар пёр… Вроде ещё холодов особых нет.

– Я топил? – вопрос брата вызвал у меня сильное удивление. – Не помню такого.

– Во даёшь! – усмехнулся Деннис. – Вчера приволок несколько своих молочных пудингов и полез в палатку. Наложил на дымовую трубу Эванеско и стал жечь старые пергаменты в плите.

– Передоз… – тихо пробурчал я.

– Что? Я не расслышал, – сказал Деннис.

– Говорю, похоже, что я обдолбался молочными пудингами и словил приход, поскольку не помню за собой ничего подобного. Как на кухню пришёл – помню, а вот дальше…

– Завязывал бы ты с молоком! – весёлым тоном выдал Деннис.

– Ну, ты скажешь! Молоко не виски, можно пить каждый день, и печень не отвалится.

К кабинету зельеварения я нёсся на всех парах. Успел буквально за минуту до начала урока. Стоял, уперев руки в бока, и пытался отдышаться от забега.

– Привет, Колин, – поздоровалась Луна. – Проспал?

– Ага, – кивнул я. – Всем привет.

Ребекка и Лиза кивнули мне, парни с Райвенкло тоже поприветствовали кивками. Ребекка продолжила диалог с подругой:

– Так вот, Скоткинс рассказывал, что он ночью попытался забросить в кубок пергамент, но его в коридоре поймал Аластор Грюм. Профессор ЗОТИ суров…

– Что такое? – спросила Лиза.

– Он сказал, что Скоткинс слишком «мал» для участия в турнире, – продолжила Ребекка. – Профессор за нарушение комендантского часа заставил Скоткинса бегать по коридорам и отжиматься. Минут двадцать гонял его по замку. Хорошо хоть, баллов не снял и отработку не назначил.

– Я слышала, что профессор Грюм ночью дежурил в Большом зале, – заметила Софи Аддерли. – У нас несколько парней с четвёртого и пятого курса тоже ночью попытались пробраться к Кубку Огня, так Шизоглаз их поймал, после чего заставил приседать до упада.

День пролетел незаметно. После уроков я сходил в больничное крыло и пожаловался на сонливость и усталость.

С удивлением обнаружил в больничном крыле близнецов Уизли, оба выглядели постаревшими, с седыми бородами и перешучивались друг с другом. Похоже, пытались попасть к Кубку Огня с помощью старящего зелья.

Мадам Помфри выдала укрепляющее зелье. Лекарство помогло, сразу стал чувствовать себя немного лучше.

Вечером все были возбуждены, ведь сегодня Хэллоуин, опять состоится пир, к тому же Кубок Огня должен после ужина сообщить имена чемпионов.

Пир как всегда оказался великолепен, но некоторые дети объелись на вчерашнем пиру, поэтому сегодня не были столь активными. Слабаки! Вот студенты Дурмстранга молодцы – ели в три горла, прямо как русские, которые новогодние салаты могут активно поедать на протяжении нескольких дней.

Все с нетерпением ожидали окончания пира, сотни глаз были прикованы к артефакту. Наконец, ужин закончился. Сидящие по обе стороны от Дамблдора Игорь Каркаров (оказывается, так зовут директора Думстранга) и мадам Максим (директриса Шармбатона) замерли в напряжённом ожидании. Людо Бэгмен сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. Руфус Скримджер, новый глава Департамента международного магического сотрудничества, внешне напоминал «старого льва» с густой гривой тёмно-жёлтых волос. У него были слегка желтоватые глаза, и он носил очки в проволочной оправе. Новенький магловский костюм идеально сидел на его фигуре. Говорят, что Скримджер до этого возглавлял аврорат, наверное, поэтому он ни капельки не нервничал, а выглядел спокойным и невозмутимым.

– Кубок Огня вот-вот примет решение, – начал Дамблдор. – Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. – Он указал на дверь позади профессорского стола. – Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Действие началось. Первым был выбран чемпион Дурмстранга – им оказался Виктор Крам, ловец сборной Болгарии по квиддичу, сутулый и мрачный.

Вторым чемпионом от Шармбатона стала Флер Делакур – очаровательная блондинка, на которую пускала слюни почти вся мужская половина.

Третьим чемпионом от Хогвартса стал Седрик Диггори, наш, пуффендуец. Вот тут ликовали все, особенно сильно пуффендуйцы, и я в их числе.

– Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов, – продолжил Дамблдор. – Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг – оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.

Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент.

Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:

– Гарри Поттер.

В зале стояла гробовая тишина. Гарри сидел как громом поражённый. Преподаватели и ученики – все устремили на него изумлённые взгляды.

– Но я не бросал своё имя в кубок! – громко возмутился Поттер.

– Гарри Поттер, – сказал Дамблдор, – подойдите, пожалуйста, сюда.

В этот момент Кубок Огня вновь заискрился, из него вновь взметнулось пламя, вылетел ещё один пергамент. Дамблдор его подхватил и с ещё большим удивлением прочитал:

– Джиневра Уизли!

Ещё большая тишина и офигивание царило в зале. Джинни сидела за столом Гриффиндора, как после попадания молнии, глаза огромные, кожа бледная.

– Но… Но… Я же ничего не кидала! – пропищала она.

– Джинни Уизли, подойдите сюда, – усталым голосом сказал Дамблдор.

Кубок вновь выдал струю пламени, на этот раз народ слегка отошёл от шока – все внимательно и с нетерпением следили, кто же станет следующим чемпионом. Дамблдор подхватил пергамент:

– Драко Малфой.

Малфой выглядел ошалевшим. Он был ещё бледнее Джинни, его слегка потряхивало от нервной дрожи. Парень поднялся со скамьи и поплёлся в сторону комнаты для чемпионов.

– Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? – властно промолвила мадам Максим.

– Да, я тоже хочу знать! – поддержал французов Игорь Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. – Четыре чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа, принимающая у себя Турнир, когда-нибудь выставляла нескольких чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? – С его губ слетел ехидный смешок.

– Дамблёдорр, это возмутительно! – взорвалась негодованием директор Шармбатона. – Ви жульничаете! Сразу четыре чемпиона от Хогвартса! Я требую провести жеребьёвку заново либо добавить чемпионов от наших школ!

– Давайте пройдём в комнату чемпионов и там поговорим, – предложил Дамблдор и тут же показал пример.

Остальным судьям турнира не оставалось ничего, кроме как скрыться за дверью.

Большой зал бурлил. Вокруг народ обсуждал небывалое событие.

В воскресенье Хогвартс продолжал бурлить, стены старого замка сотрясали скандалы. Вначале в школу заявился Люциус Малфой, он устроил знатный разнос директору. Затем в школе объявились Артур и Молли Уизли. Крик и шум стоял такой, что Дамблдор наверняка пожалел о решении Министерства возродить Турнир Трёх Волшебников. Заморские директора учебных заведений не отставали от родителей малолетних участников турнира, они знатно компостировали Дамблдору мозги. В дополнение ко всему Руфус Скримджер не сидел, сложа руки, он пригласил в замок авроров, которые заполонили все коридоры и постоянно крутились в Большом зале. Ещё туда-сюда мотались волшебники из Отдела тайн, у всех них были на голову низко надвинуты капюшоны мантий, из-за чего их лиц не было видно.

Когда я в компании студентов Пуффендуя шёл на обед, в Большом зале шло бурное общение взрослых волшебников.

– Нам удалось выяснить, что на Кубок Огня кто-то трижды воздействовал сильным Конфундусом, заставив артефакт поверить в существование ещё трёх школ, – вещал неприметный волшебник из Отдела тайн.

– Аластор, что ты можешь сказать? – спросил усталый Дамблдор, он осунулся, под глазами были мешки, борода была слегка растрёпана, волшебник словно постарел лет на пять.

– Альбус, я всю ночь тут дежурил, – хриплым голосом ответил Грюм. – Разве что разок отвлёкся, чтобы проучить особо наглого студента.

– Мистер Грюм, сэр, на какое время вы отвлеклись? – вежливо спросил молодой крепкий аврор в красной мантии.

– Минут на двадцать, Сэвидж, – покровительственным тоном ответил аврору Грюм. – Похоже, именно в этот момент кубок заколдовали. Я как раз в коридор удалился. Под подозрения попадают все, кто находился в замке и старше семнадцати лет, поскольку защитный возрастной контур, установленный Альбусом, нарушен не был. Надо всех допросить с веритасерумом. Особенно Каркарова и Снейпа, я этим Пожирательским мордам не доверяю!

– Аластор, я полностью доверяю Северусу, – твёрдо произнёс Дамблдор. – Он не мог совершить подобный подлог.

– Что за инсинуации?! – возмутился Каркаров. – Это Хогвартс протащил четверых чемпионов, а теперь пытаетесь переложить вину на нас? Это возмутительно! Я требую исключить лишних чемпионов из турнира!

– Присоединяюсь к месье Каркарову, – твёрдо произнесла мадам Максим.

– Мы исследовали пергамент, почерк и чернила чемпионов, – начал представитель Отдела тайн. – Стопроцентная идентичность последних – имена написаны на пергаменте самими студентами и их же чернилами. Но ни один из трёх малолетних чемпионов не сумел вспомнить о том, когда писал своё имя. Предполагаем, что на них могли наложить Обливейт, но если это сделал сильный маг, то попытка выудить воспоминания может свести детей с ума. Так что разорвать контракт с Кубком Огня не получится. За неучастие в турнире чемпионов ожидает проклятье. Артефакт древний и мощный – единственный выход – уничтожить его Адским пламенем.

– Так давайте уничтожим! – сказала мадам Максим. – А чемпионов и без него выберем.

– Это же национальная реликвия международного уровня, как можно уничтожать такую ценность? – возмутился Скримджер.

– Леди и джентльмены, давайте успокоимся, – мягко произнёс Дамблдор. – Большой зал не место для споров. Предлагаю пройти в мой кабинет, и там всё тщательно обсудить. Скоро должен прибыть министр Фадж, полагаю, вместе мы сумеем прийти к устраивающему всех решению.

За столами стояла тишина, будто Большой зал не полон школьников – всем было интересно послушать, о чём говорят взрослые волшебники. Стоило фигурантам удалиться, как в зале будто взорвалась звуковая граната, все разом вдруг пожелали поделиться друг с другом мнениями.

– Интересно, как Джинни, Драко и Гарри сумели подкинуть свои имена? – спросил Джастин.

– Уверен, они не подкидывали, – ответил ему Макмиллан.

– Да что там думать, наверняка они подговорили кого-то из старшекурсников, – сказал Захария Смит. – Вы же слышали, имена «чемпионы» написали на пергаменте сами, а кинул записку совершеннолетний маг.

– Их подставили, – вклинилась в беседу сидящая напротив Сьюзен Боунс. – На турнире много кто гибнет. Драко и Поттер многих достали своими разборками, а Джинни ещё та штучка, уж мы-то с вами точно знаем!

– Может, кто-то из наших? – предположила Ханна Аббот. – Ведь не зря Грюм отвлёкся на Скоткинса. Кто-то из старшекурсников решил отомстить всем скопом.

– Зачем им это? – отмахнулся Смит. – Нет, это не месть, вы же видели, как близнецы Уизли рвались на турнир, наверняка их сестрёнка тоже желала туда попасть, подговорила Поттера, он кому-то из старшекурсников заплатил…

– Но они все были удивлены, – заметила Сьюзен.

– Наверняка разыграли удивление, – продолжил настаивать на своём Захария. – Чтобы учителя не наказали, сразу такие: «Ах, мы чемпионы? Как так? Не верю, я не бросал записку».

– Это всё Снейп! – вдруг заявил Эрни, чем приковал к себе внимание окружающих. – Вы же слышали, что профессор Грюм сказал? Он назвал Снейпа и Каркарова Пожирателями. А Шизоглаз в аврорате много лет проработал, он всех Пожирателей поимённо знает.

– Тогда Каркаров тоже мог подбросить записки, – продолжила развивать понравившуюся тему Ханна. – Наложил на младшекурсников Империо, заставил их написать записки, потом стёр память.

– Зачем ему это? – удивился Финч-Флетчли.

– Понятно же, – произнесла Аббот. – Он специально выбрал учеников третьего и четвёртого курса, чтобы потом возмутиться и потребовать увеличить количество учеников своей школы. Вы их видели? Все крупные, хмурые и явно опасные. Я слышала, что в Дурмстранге изучают Тёмные искусства. А теперь представьте, насколько выше будут шансы на победу Дурмстранга, если с их стороны будет четыре взрослых Тёмных мага, а с нашей из нормальных волшебников только Седрик!

– Похоже на правду, – согласился я. – Тем более, если Каркаров действительно бывший Пожиратель, то у него были основания включить всех трёх студентов.

– Почему? – повернулся ко мне Джастин.

– Смотрите. Во-первых, Гарри Поттер, об которого убился Сами-Знаете-Кто, Каркаров из-за этого может его ненавидеть, но при этом на людях не показывает виду. Во-вторых, Драко Малфой… Хм… Надеюсь, вам не надо напоминать, кто его отец и какая у него репутация?

– То есть, – в глазах Боунс проступило понимание, – Каркаров решил отомстить бывшему подельнику из-за каких-то личных разборок в прошлом, вот и записал сына Люциуса Малфоя на турнир. И Джинни заодно включил, ведь всем известно, что семья Уизли поддерживает Дамблдора. Наверняка он решил убить двух зайцев одной Авадой – выиграть турнир и поспособствовать тому, чтобы молодые чемпионы не дожили до конца турнира.

Несмотря ни на что, Кубок Огня никто уничтожать не стал. Новых чемпионов не прибавилось, что не добавило радости руководителям зарубежных школ. В итоге в Турнире Трёх Волшебников впервые в истории осталось шесть чемпионов.

Ещё пару недель обитатели Хогвартса не успокаивались и обсуждали эту тему. Юных чемпионов многие подкалывали, некоторые им сочувствовали, ещё больше людей им завидовало. Некоторые считали, что Гарри, Драко и Джинни обманом попали на турнир, но всё же большинство учащихся склонялись к тому, что их подставили.

У профессора Грюма появилось двое «любимчиков», которых он на своих уроках гонял по усиленной программе. Видимо, преподаватель решил повысить шансы юных чемпионов на выживание. Говорят, что Драко Малфоя вначале Аластор не хотел тренировать, но директор Дамблдор настоятельно попросил Шизоглаза, после чего тот с неохотой согласился. Но в итоге сам Драко категорически отказался заниматься у профессора ЗОТИ, так что остались лишь Джинни и Гарри.

После приезда гостей из других стран нагрузка на занятиях немного снизилась. Я вздохнул полной грудью и налёг на изучение порталов и рунных цепочек для создания волшебных палочек.

Странное дело, вроде бы нагрузка была примерно такая же, как и в прошлом году, но уставал я гораздо сильнее. Раз в неделю приходилось обращаться к мадам Помфри, она выдавала мне укрепляющее зелье, но эффект от лекарства быстро сводился на нет.

Драко Малфой разгуливал по школе с важным видом, чуть ли не тыкая всех носом в факт своего чемпионства. Слизеринцы его полностью поддерживали, им было неважно, каким образом Драко стал чемпионом – главным был факт, что один из них стал чемпионом. Джинни Уизли выглядела подавленной. Гарри Поттер постоянно был хмурым и торчал в библиотеке. Чемпионам дали неограниченный доступ к Закрытой секции, чем Поттер пользовался по полной программе.

Сегодня у нас в расписании не было одной пары, я собирался вместе с Луной пойти в библиотеку и до обеда провести там время, но планы были нарушены профессором Макгонагалл.

– Мистер Криви, – сказала она, – в школу прибыл мистер Бэгмен с фотографами. Сейчас в аудитории возле моего кабинета будут фотографировать чемпионов. Сходите и позовите Гарри Поттера и Драко Малфоя, они сейчас на зельеварении.

– Хорошо, профессор, – тяжело вздохнул я. – Луна, давай в библиотеку без меня.

Луна тепло улыбнулась мне и сказала:

– Удачи, Колин.

Пришлось спускаться в подвал. Я постучался и открыл дверь в класс зельеварения. Тут же словил недовольный взгляд декана Слизерина.

– В чём дело? – сухо спросил он.

– Простите, сэр, но Гарри Поттера и Драко Малфоя вызывают наверх в аудиторию возле кабинета профессора Макгонагалл.

Снейп, нагнувшись, приблизил ко мне крючковатый нос, и посмотрел на меня гипнотизирующим взором.

– Студентам предстоит ещё час работы с зельями. Наверх они поднимутся после урока.

– Сэр, мне всё равно, – невозмутимо произнёс я, не испугавшись профессора. – Профессор Макгонагалл отчего-то решила, что из меня выйдет замечательный курьер, и просила передать, что мистер Бэгмен с фотографом ожидают всех чемпионов на фотосессию, я передал, а дальше хоть потоп, хоть апокалипсис.

– Хорошо, хорошо, – прошипел Снейп. – Поттер, Малфой, оставьте здесь сумки и идите на фотосессию.

Кидая друг на друга ненавидящие взгляды, Драко и Гарри покинули аудиторию.

Я не стал их дожидаться и отправился в библиотеку. Но дойти до вожделенного места без препятствий было не суждено, дорогу мне перегородила женщина в алой мантии. Волосы у неё уложены в причудливое сооружение из тугих локонов, нелепо сочетающееся с массивным подбородком; очки отделаны драгоценностями, толстые пальцы, сжимающие крокодиловой кожи сумочку, завершаются длиннейшими ногтями, покрытыми пунцовым лаком.

– Добрый день, юноша. Позволите взять у вас небольшое интервью? – елейным голосом вопросила она.

– Теперь это так называется? – выгнул я бровь подобно Снейпу. – Я слишком маленький для подобных извращений.

– Ох, какая прелесть! – оскалилась женщина. – Как же вас зовут, юноша?

– Колин Криви. А вас, леди?

Женщина вынула из сумочки длинное ядовито-зелёное перо и свиток пергамента. Растянула его на планшете. Сунула в рот кончик пера, пососала и с явным облегчением поставила вертикально на пергамент. Перо, слегка подрагивая, закачалось на кончике.

– Рита Скитер, репортёр «Ежедневного пророка».

Перо начало само писать. Я заглянул в планшетку. Там было написано: «Я, Рита Скитер – привлекательная блондинка сорока трёх лет».

– Скажи, Колин, ты давно знаешь Гарри Поттера, Драко Малфоя и Джинни Уизли?

– Я учусь на третьем курсе, лично общался лишь с мистером Поттером, а с мистером Малфоем и мисс Уизли знаком лишь шапочно.

– Какая прелесть, – широко улыбнулась женщина, продемонстрировав три золотых зуба.

Перо же на пергаменте вывело иное: «Юный блондин кидал горячие взоры на привлекательную репортёршу, он сокрушался, что ещё слишком юн для отношений со зрелой женщиной. В глазах горячего юноши читалась страсть, свойственная юности».

Меня подобный подход к написанию статей позабавил.

– Колин, ты поклонник Гарри Поттера?

– А по мне разве не видно? – саркастично вопросил я, поправляя очки.

Перо продолжало своё черное дело: «Я обожаю Гарри Поттера и являюсь его большим поклонником, – с жаром произнёс Колин. – Юноша сокрушался, что плохо знаком с другими чемпионами… Безобразный шрам, нанесённый на лоб поклонником в честь своего героя, портит во всём остальном очаровательное лицо Колина Криви, чьи глаза…».

– Наверное, ты много знаешь о Гарри… Расскажи, какой он?

– Гарри волевой и немного безумный. Если бы вы видели, как он рискует жизнью, играя в квиддич, то поняли бы, о чём идёт речь. Никогда не забуду, как Гарри, с отбитой головой, переломанный, словно после кулачного боя с великаном, да ещё подвергшийся проклятью за авторством Гилдероя Локхарта, всё равно встал и не выдал ни звука, хотя испытывал жуткую боль. Я бы вряд ли после такого когда-нибудь стал играть в квиддич, а Гарри упорно продолжает превозмогать.

– Прелестно! – радостно произнесла Скитер. – Колин, как ты думаешь, Гарри, Джинни и Драко сами бросили пергамент со своими именами в Кубок Огня?

– Вряд ли. Им бы не хватило смекалки на подобный трюк.

– А с кем дружит Гарри? – спросила репортёр.

– Он всё время общается с Гермионой Грейнджер и Роном Уизли.

– Спасибо, Колин, – произнесла Рита, после чего убрала в сумочку свои принадлежности и пошла дальше.

====== Глава 31 ======

На следующий день в «Ежедневном пророке» вышла статья, посвящённая чемпионам. Она была растянута на целых шесть страниц, а большая часть посвящена самым юным чемпионам, в частности Гарри Поттеру. Немудрено, что когда я проходил мимо Поттера, тот выглядел так, словно желал провалиться сквозь землю.