Текст книги "Молочник (СИ)"
Автор книги: noslnosl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 57 страниц)
– Эджком! – яростно воскликнула Гермиона. – Предательница!
– Ну-ну, не стоит судить поспешно. У Мариэтты сложные обстоятельства, там явно не обошлось без влияния со стороны матери. Наверняка мать на неё давила, а на неё оказывало давление министерское руководство. К тому же Эджком единственная, кто пропустила первое собрание. До неё кто-то донёс информацию о магическом контракте?
– Вряд ли, – сдулась Гермиона. – Это моя вина.
– Успокойся, Гермиона, – сказал Гарри. – Тут нет твоей вины. У Рона тоже отец работает в министерстве, но у него же на лице не написано «ЯБЕДА».
– Гарри, ты слишком строг к Мариэтте. Ситуации бывают разные.
– Я останусь при своём мнении, – зло произнёс Поттер.
– Гермиона, чары у тебя вышли убойными! – восхищённо произнёс я. – Это нечто! А вообще, Мариэтта молодец, она нас в итоге выгородила. Пусть мотивы были не самыми радужными, но всё же перед министром и Амбридж девчонка держалась железобетонно.
– Значит, Дамблдор намекнул, чтобы мы больше не устраивали собраний, – пробормотал Гарри.
– Именно. Чуть ли не открытым текстом сказал. Явка провалена, пароли сданы, агенты засвечены – пора залечь на дно и не высовываться. Гермиона, уничтожь пергамент – это главная улика против нас.
– Решено, залегаем на дно. Мы известим остальных членов ОЛС, – твёрдо произнёс Гарри.
– Пуффендуйцы уже извещены, до райвенкловцев информацию в течение сегодняшнего дня донесёт Луна. Остались только ваши.
– Я уничтожу пергамент, – согласилась Гермиона. – Кстати, я видела инициалы нашего общества в туалете для девочек на третьем этаже, – нахмурилась она. – Только под ними была сделана приписка другой краской, неверно их расшифровывающая.
– Как именно? – спросил Гарри.
– Под «ОЛС» было написано «Вызов лиги борьбы»*! – сказала Грейнджер.
*(CLS – Calling League Struggle изначально же CLS – Cheese Lovers Society)
– Отличное место для провокационной надписи, как раз чтобы преподаватель женского пола, например, Амбридж, увидела и раззадорилась, – сарказм мой конёк. – Что за мода такая – писать слова из трёх букв на стенах и в туалетах?!
Все члены ОЛС стали вести себя как примерные ученики. Профессор Амбридж старалась вывести из себя учеников, особенное внимание уделяла мне, Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер. Но на её подначки никто не велся, что дико бесило женщину. Даже близнецы Уизли, самые хулиганистые, не посмели ослушаться «просьбы» Дамблдора и вели себя как примерные ученики. Все студенты упорно готовились к экзаменам. Уж в том, что сдадут защиту от Тёмных искусств, пятикурсники из состава ОЛС были уверены на сто процентов, ведь у них экзамен будет принимать комиссия, в которой не будет Амбридж.
На пасхальные каникулы мы не поехали домой, почти все ученики остались в школе.
Апрель пролетел незаметно. Из-за постоянной занятости казалось, что время ускорило свой бег, майские дни сменялись с невообразимой скоростью.
В заключительном матче по квиддичу Гриффиндор, как и ожидалось, проиграл Райвенкло, ведь у львов почти всех сильных игроков заменили на новичков. Вечером после матча я пересёкся с Гарри и Гермионой. Они были задумчивыми.
– Привет, вы чего такие хмурые?
– Привет, Колин, – кивнул Гарри.
– Здравствуй, – сказала Гермиона. – Колин, ты слышал, что кентавры рассердились, потому что Флоренц согласился работать у Дамблдора?
– И что нам с того?
– Ничего, но до этого был ещё какой-то конфликт, – продолжила Гермиона. – Ученики Хогвартса напали на кентавров. Уход одного из них к людям стал последней каплей…
– Мы только что были в Запретном лесу и наткнулись на кентавров, – перехватил словесную эстафету Гарри. – Они были очень агрессивными, хотя когда я встретил их в первый раз, всё было нормально.
– Ой, какие они нежные! – саркастично протянул я. – Даже ступефаем приложить нельзя, когда внезапно выпрыгивают из чащи и угрожают…
– Так это был ты? – удивился Гарри. – Это ты напал на кентавров? Зачем, Колин?
– Я учусь у Олливандера. Один раз мастер демонстрировал, как добывать волосы единорога. Так получилось, что я принял решение самостоятельно навестить единорогов. Не знаю, что там делали кентавры, но они выскочили и стали угрожать. А я тогда у Грюма занимался, так что ответил на рефлексах – послал Ступефай.
– Ты учишься у Олливандера? – недоверчиво спросила Гермиона. – Но как же – он лучший мастер палочек в Европе!
– И что с того? Если учиться, то у лучших.
– Так вот почему ты каждый день летом находился в Косом переулке! – обрадованно воскликнул Поттер. – Я на полном серьёзе думал, что ты торгуешь маглами в Лютном переулке.
– Пф-ф… Ха-ха-ха-ха! – меня прорвало на дикий смех.
Гермиона с недоумением смотрела то на Гарри, то на меня.
– Кое-кто не понимает шуток.
– Кое-кто не умеет шутить, – огрызнулся Гарри.
– В общем, в Запретный лес теперь лучше совсем не ходить, – сказала Грейнджер. – Учеников кентавры, может быть, не тронут, но нервы потреплют, а вот взрослого могут убить. Хагрид говорил, что они всем табуном чуть не забили до смерти Флоренца, он с трудом сумел его спасти.
– А ещё в лесу спрятан великан, сводный брат Хагрида, – перешёл на шёпот Гарри. – Великан огромного роста, намного крупней Хагрида, а ещё тупой и злобный.
– Гарри, лучше бы ты мне этого не говорил.
Если до этого считал Хагрида не самым лучшим разумным на планете, то теперь и вовсе его опасаюсь. Это сколько надо иметь мозгов, чтобы притащить к школе, полной людей – великана?! Зато стала ясна причина отсутствия полувеликана – ходил навещать семью. А может быть так, что великан действительно нужен? Раз Воландеморт копит силы, почему бы этого не сделать Дамблдору? Похоже, именно директор послал Хагрида за великаном.
Перед СОВ пятикурсники словно сошли с ума, Эрни Макмиллан ходил с маниакальным блеском в глазах и всюду читал конспекты и книги. Первокурсники Пуффендуя от него шарахались и без напоминаний по вечерам бегали на кухню за едой.
Окрестности замка сияли на солнце, как чисто вымытые; безоблачное небо улыбалось своему собственному отражению в искрящейся глади озера; по шёлковым зелёным лужайкам изредка пробегала рябь от лёгкого ветерка. Наступил июнь, но для студентов это означало одно: экзамены придвинулись к ним вплотную, всё прочее было откинуто как шелуха от семечек.
Я сдал на превосходно почти все предметы. Первым исключением стала астрономия, которую с трудом вытянул на удовлетворительно. Вторым исключением было ЗОТИ, поскольку экзамен у всех кроме пятого и седьмого курса принимала Амбридж. Я идеально выполнил все заклинания и ответил на заданные вопросы, профессор Амбридж, ехидно улыбаясь, приторно сладким голосом сказала:
– Милый, ты совершенно не знаешь мой предмет, – покачала она головой. – Тролль!
Это самая низкая отрицательная непроходная оценка, фактически свинушка намеренно завалила меня. Эта самка собаки решила вышвырнуть меня из Хогвартса. Учитывая, что она помощник министра, то дальнейший жизненный путь представлялся весьма красочно. Поскольку я больше не буду студентом Хогвартса, то выпаду из юрисдикции как ученик, и стану полноценным участником магического сообщества без права применять волшебство. Затем будет возвращение домой, внезапный рейд авроров, подброшенный артефакт или надуманное применение магии исключённым из школы и дальше по этапу в Азкабан.
Что делать? Я не хочу попасть в Азкабан из-за какой-то вредной самки собаки, наделённой властью.
– Спасибо, профессор Амбридж. Я буду стараться.
– Старайся, но вряд ли у тебя что-то получится, – победоносно ухмыльнулась Амбридж, она вся ликовала от совершённой пакости. – Ты же понимаешь, что тебя выгонят из Хогвартса и сломают палочку?
Я украдкой оглянулся по сторонам. Мы были в кабинете вдвоём, вся наша группа уже сдала, я был последним в очереди. Луна должна ждать меня возле кабинета. Портретов нет, призраков нет, свидетели отсутствуют. Мне больше нечего терять…
– Чего ты ждёшь, Колин, разве тебе не пора собирать вещи для отправления домой? – с издёвкой спросила Амбридж.
– Конечно, профессор Амбридж.
Палочка после демонстрации чар всё ещё была у меня в правой ладони, хотелось оглушить преподавателя, стереть память и вывезти в лес. Эта мысль казалась такой заманчивой и в целом выполнимой. А что? Порт-ключ в Скандинавский волшебный лес имеется, оглушить и уменьшить противника смогу.
Но нельзя так поступать… Нет страха, что меня найдут, ведь всё можно провернуть так, что никто ничего не докажет – попрошу Луну стереть мне память, после чего сам не вспомню о совершённом преступлении. Я опасаюсь потерять человечность, превратиться в маньяка. К тому же заниженная оценка по предмету теоретически может быть исправлена, надо вначале обратиться к директору или замдиректора.
Плюс если выгонят из Хогвартса – это не конец света. Свалю в другую страну, хрен меня там достанут британские маги. Как Сириус Блэк попрошу политического убежища из-за преследования со стороны британского Министерства магии. Те же французы или болгары примут английского волшебника-беженца, поскольку имеют зуб на Фаджа.
С огромным трудом удалось остановить себя от опрометчивых поступков. Я вышел из класса. Рядом с дверью в коридоре ждала Луна.
– Ты долго, – сказала она, – как всё прошло?
– Амбридж завалила меня. Плевать она хотела на идеальные ответы и демонстрацию чар, влепила тролля. Есть шанс, что меня отчислят из Хогвартса. Вот такие последствия противостояния системе…
– Как же так? – опешила Луна. – Ты же знаешь все заклинания ЗОТИ на уровне ЖАБА!
– А кому я это докажу? Амбридж? Это пятикурсникам хорошо, они поиграли в благородных подпольщиков-революционеров, потом спокойно сдали экзамен беспристрастной комиссии. А я теперь в министерском списке неблагонадежных. Самый худший кошмар начинает сбываться, Амбридж сделает всё, чтобы у меня отобрали палочку, дай мироздание, если при этом не сотрут память. Но знаешь, Луна, мы весело провели с тобой время, надеюсь это того стоило.
– Надо рассказать об этом Макгонагалл, – предложила Лавгуд.
– Я думал об этом.
Мы пошли на второй этаж к кабинету замдиректора. Я постучал.
– Войдите, – раздался изнутри голос профессора трансфигурации.
– Здравствуйте, профессор Макгонагалл.
– Присаживайтесь, мистер Криви, мисс Лавгуд, – профессор Макгонагалл указала на пару стульев, стоящих перед её столом, она отодвинула в сторону пачку пергаментов. – Что вас привело ко мне?
– Профессор, у меня проблема с ЗОТИ. Я ответил на все вопросы профессора Амбридж, продемонстрировал все заклинания, которые требовала преподаватель, даже те, которых не было в билетах за четвёртый курс – вплоть до уровня ЖАБА, но после этого получил оценку тролль. Профессор Амбридж сказала, что меня выгонят из Хогвартса и сломают палочку.
– Мистер Криви, я ничем не могу вам помочь, – процедила Макгонагалл сквозь крепко сжатые зубы. – Оценкой знаний студентов по защите от тёмных искусств занимается профессор Амбридж. Но не думаю, что вас выгонят из школы.
– Что-нибудь можно сделать? В магловских школах в таком случае назначают переэкзаменовку у других преподавателей с комиссией.
– Я поговорю с директором Дамблдором о том, чтобы вам назначили переэкзаменовку с министерской комиссией, – сказала Макгонагалл, так крепко стиснув зубы, что её слова прозвучали слегка невнятно. – В таком случае вам придётся летом в назначенный день посетить министерство для сдачи экзамена.
– А можно сдать СОВ по ЗОТИ вместе со старшекурсниками пока комиссия всё равно находится тут? Тогда точно будет понятно, что я владею предметом.
– Мистер Криви, подобное невозможно, – покачала головой Макгонагалл. – СОВ сдают пятикурсники, на всех из них поданы документы в Отдел образования Министерства магии. Лишнего человека в настоящий момент не выйдет вписать. Ждите августа, а до того момента никому не отдавайте свою палочку, чтобы её не сломали.
– Спасибо.
Мы покинули кабинет замдиректора. Луна выглядела хмурой и напряжённой. Не успели мы отойти достаточно далеко, как мимо прошла Амбридж. Я встретился с ней взглядом. В уголках её широкого лягушачьего рта играла мерзкая усмешка.
– Мистер Криви, я как раз иду к заместителю директора, чтобы подать результаты вашего экзамена, – ехидно с издёвкой сказала она. – Я буду настаивать на вашем отчислении из-за полного незнания одного из основных школьных предметов.
– Ничего страшного, профессор Амбридж, магический мир не ограничивается одной Британией, что нам недавно доказал Сириус Блэк.
– Сопляк! – разгневалась Амбридж. – Ты не успеешь уехать в другую страну. Тебе палочку сломают раньше, а портал никто не продаст.
Я улыбнулся и продолжил путь, чтобы не накалять конфликт. У Амбридж с головой нелады, она ведёт себя так, словно готова наброситься и растерзать меня. Разве будет психически здоровый взрослый человек бороться с группой подростков, которые собираются для того, чтобы учить уроки? А будет нормальный человек мстить четырнадцатилетнему подростку за мнимую обиду? Вряд ли.
Палочку сломают, портал не продадут… Напугала ежа голой задницей. Палочку я могу сделать на коленке, достаточно будет найти волосы единорога, которые вполне спокойно продаются по десять галеонов за унцию, а древесину на корпус найти ещё проще. Остальные ингредиенты от Хагрида остались. Портал сам могу зачаровать, да и не нужен он – для путешествий есть самолёты, поезда, корабли, автобусы и автомобили.
– Не ожидала, что всё так получится, – оборвала размышления Луна. – Прости, Колин, я хотела сделать как лучше…
– Не стоит, Луна. В отличие от остальных членов Общества Любителей Сыра, я знал, на что подписываюсь и чем это может закончиться. Всё это было ради того, чтобы прикрыть тебя от подобной участи. Я рад, что всё получилось, хотя в идеале планировалось вовсе не попадаться в поле зрения Амбридж. Надеюсь, если придётся сбежать в другую страну, ты меня не забудешь, а после окончания школы мы опять будем вместе идти по жизни рука об руку.
– Что же делать? – растерянно вопросила Лавгуд.
– Для начала надо раздобыть бук, я собираюсь сделать муляж своей палочки на случай, если её действительно поломают.
– В Выручай-комнате много разного хлама, может найтись мебель из бука, – заметила Луна.
– Замечательно. Тогда вначале зайдём ко мне за ингредиентами. Ты же со мной?
– Конечно, – согласилась Лавгуд.
Вскоре мы зашли в гостиную Пуффендуя. Тут в креслах сидели пятикурсники и усиленно зубрили. Джастин посмотрел на нас, отвлёкшись от книги, приветственно кивнул.
– Ты чего к нам райвенкловку привёл? – возмутился Захария Смит.
– Тебе, Захария, только скажи, зачем водят девушек в спальню, сам захочешь, а потом втянешься, и за уши не оттащат, – вырвался у меня ехидный ответ.
– Вообще-то нельзя, но это Луна, – протянул Эрни Макмиллан. – Она же своя…
– Хогвартс нас учит – если нельзя, но очень сильно хочется, значит можно, – у меня вырвался нервный смешок.
– Ой, Колин, не обращай на них внимания, мы сделаем вид, что ничего не видели, – сказал Джастин.
– Вообще-то я староста, – возмутился Эрни.
– А Колин нас всех спас от отчисления, – парировал Джастин. – И вообще, Эрни, ты кого-то тут видишь?
– Что? Где? – замотал головой Эрни. – Никого не вижу… Кажется, на меня внезапно напала слепота.
– Ребята, может так сложиться, что мы видимся в школе последний раз.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Макмиллан.
– Меня на экзамене завалила Амбридж и грозила отчислением. Мстит за тот случай.
– Дамблдор этого не допустит! – уверенно заявил Джастин.
– Мне бы такую уверенность, – из груди вырвался тяжёлый вздох. – Макгонагалл сказала, что может организовать министерскую комиссию для пересдачи экзамена по ЗОТИ в августе, но меня пугает слово «министерская».
Когда мы оказались в спальне, под хмурым взглядом Луны я достал из сундука ингредиенты, котёл, горелку и топливо, всё это погрузил в сумку. Затем мы с Луной вышли в гостиную.
– Что-то вы слишком быстро, – ухмыльнулся Захария, оторвавшись от конспекта.
– Молодость – прекрасная пора, – загадочно улыбнулся я. – Ты, приятель, скоро повзрослеешь и познаешь главную загадку, с которой сталкиваются все мужчины мира – брачная ночь! – от нервного напряжения меня почти всегда пробивает шутить – это несколько снижает накал страстей. – Будешь пребывать в невероятном нетерпении. Снять с неё ночной халат, ночную рубашку, ночное бельё… пеньюар, а потом корсет. Она раскроет свой позор мирозданию, за которым последует короткий миссионерский коитус без зрительного контакта. И потом через пять месяцев рождается мёртвый ребёнок размером с диетическое печенье…
От такого ответа все обалдели, Луна смотрела на меня выпученными глазами, все пятикурсники оторвались от конспектов и внимательно следили за реакцией Смита. Захария театрально закатил глаза.
– Колин, ты невозможен! – сказал он.
– Пойдём, Колин, – смущённо произнесла Луна, – похоже, тебя заразили нарглы.
Стоило открыться крышке от бочки, выполняющей функцию двери, как сзади послышался многоголосый хохот.
– Что о нас теперь подумают… – потусторонним голосом тихо сказала покрасневшая Луна.
– Луна, с каких пор тебя беспокоит мнение окружающих? Помнится, раньше оно тебя не останавливало.
– Действительно, – кивнула Лавгуд. – Пусть думают, что хотят.
Вскоре мы бродили по складу-свалке Выручай-комнаты. Поняв, что ходить среди залежей можно долго, решено было призвать древесину.
– Луна, ставь щит.
– Протего, – девочка установила магическую преграду перед нами.
– Акцио вещи из бука, – взмахнул я палочкой.
В ответ на призыв из глубины раздался грохот, рухнула одна из куч вещей, поднялись клубы пыли. От усилий выступил пот, казалось, из меня высасывает силы словно пылесосом. По воздуху летели большая двуспальная кровать из массива дерева, здоровенный шкаф, комод и письменный стол. Пришлось отменить чары, чтобы всё это добро не снесло нас, вряд ли простое Протего способно остановить целую вереницу массивных вещей. Мебель тут же попадала на пол, но зная, что искать, дойти до места падения оказалось просто.
Стол ломать было жаль, он выглядел раритетным и был целым, если восстановить лаковое покрытие, то ещё лет триста можно пользоваться или продать за несколько тысяч фунтов. Я его уменьшил и отправил в сумку, деньги лишними не бывают. Кровать мне не понравилась, проверка показала, что не зря, на ней оказались какие-то чары, явно вредоносные. Поэтому под слом пошёл шкаф, у которого перекосило двери.
Вырвав дверь, я вырезал из неё заготовку и с помощью трансфигурированного инструмента выточил корпус, который в точности копировал мою волшебную палочку. Луна помогала на уровне подай-подержи, так что скорее осуществляла моральную поддержку. Чтобы палочка не ощущалась как обычная деревяшка, я вырезал внутри все нужные руны. Затем изготовил нужные зелья и начал варить лак. Пока варился лак, вымочил корпус в зелье на основе оливкового масла, залил гелеобразным зельем-консервантом нитки, вырванные из первой попавшейся на глаза белой тряпки. Как только лак доварился, я покрыл им корпус и высушил с помощью чар. На всю работу ушло около шести часов.
– Можно? – спросила Луна, протягивая руку к палочке.
– Конечно, бери.
– Она не ощущается как палочка, – сказала Луна, покрутив палочку в руках. – Точнее, такое чувство, словно палочка не хочет работать.
– Это нормально для палочек с волосом единорога. Бывает, когда хозяин такой палочки испытывает сильные эмоции или применяет чрезвычайно мощные чары, сердцевина выгорает. Любой эксперт на основе поверхностного обследования сделает вывод о перегоревшей сердцевине, а если палочку сломают, внутри увидят не белую нитку, а «волос единорога, потерявший волшебные свойства». Кого-то вроде Олливандера или Кидделла подобным не проведёшь, но мастера палочек в министерстве магии не работают.
Стоило нам покинуть Выручай-комнату, как вдруг с жуткой внезапностью увидели прямо перед собой широкую бледную физиономию профессора Амбридж – резко ухватив меня за волосы, она изо всех сил оттянула мне голову назад, точно собиралась перерезать глотку.
– Ты думаешь, – прошептала она, ещё сильнее оттягивая мне голову, так что перед глазами замаячил потолок, – что после того концерта в кабинете директора я позволю одному мерзкому маленькому крысенышу проводить собрания незаконной организации в том же самом помещении? Глупый мальчишка! Да после того, как узнала о вашем штабе, я наложила на стену особое Сигнальное заклятие против воров! Забрать у него палочку, – пролаяла она кому-то, кого я не видел. Во внутренний карман моей мантии скользнула чужая рука и вытащила только что изготовленный муляж. – И у неё тоже!
Совсем у свинки крыши поехала. Нападает на учеников. И ведь при свидетелях ничего ей не сделаешь – засчитают как попытку нападения на преподавателя, тогда точно придётся попрощаться с Хогвартсом, никакими переэкзаменовками не отделаешься.
Послышалась возня и я понял, что у Луны тоже отобрали палочку.
– Хотелось бы знать, что вы делаете в Выручай-комнате, и почему мы не могли попасть внутрь? – сказала Амбридж и тряхнула меня за волосы так, что я едва не упал.
– Разве непонятно? У нас было свидание. Причинять физический вред ученику за то, что он встречается с девушкой – это сумасшествие.
– Лжец! – Она снова тряхнула меня, что причинило немало боли. – Вы снова повторяете свою сказочку про свидание. Где остальные участники вашей лиги борьбы?
– Профессор Амбридж, у маглов подобное состояние называется паранойей – это когда человек видит угрозу там, где её нет. Ни о каких лигах я не знаю, всего лишь устроил тайное свидание с девушкой. Откуда в вас столько негатива и ненависти?
– Лжец! – выкрикнула Амбридж, резко дёрнув рукой. Я почувствовал, как несколько волос навсегда расстались с макушкой. Она оттолкнула меня от себя, в результате чего я врезался в стену.
Теперь удалось увидеть, что Луну прижала к стене Милисента Булстроуд. К противоположной стене прислонился Малфой; ухмыляясь, он подбрасывал муляж моей палочки в воздух и снова ловил её.
Эх… А ведь я на полном серьёзе жалел этого паренька, когда он попал на Турнир Трёх Волшебников. Теперь же, глядя на эту наглую рожу, на которой написано лишь презрение и желание унижать и издеваться, я жалею, что он не подох от клыков дракона.
На лестнице послышались быстрые шаги, в коридор вошли несколько здоровенных слизеринцев. Они вели с собой Рона, Джинни, Гермиону, Фрэда и Джорджа, Гарри и Невилла – Крэбб сжимал ему горло мёртвой хваткой, рискуя задушить его в любую минуту. Во рту у пленников торчали кляпы.
– Всех изловили, – сказал Уоррингтон, грубо выталкивая Рона на середину коридора. – А этот, – он ткнул в Невилла толстым пальцем, – хотел помешать мне поймать её, – он указал на Джинни, которая пыталась лягнуть в ногу крупную девицу, державшую её в охапке, – так что я и его прихватил.
– Замечательно, просто замечательно, – сказала Амбридж, глядя, как извивается Джинни. – Похоже, Хогвартс скоро освободится от всей семейки Уизли!
Малфой громко и угодливо рассмеялся. Амбридж улыбнулась широкой самодовольной улыбкой и уставилась на пленников немигающим взглядом, точно жаба на клумбе.
– Интересные у вас методики преподавания. Мне кажется или они перекочевали из мест тюремного содержания и никак не подходят для учебного заведения? Я не осуждаю чужие вкусы, бывает, что старым девам нравятся маленькие мальчики и девочки… Но у маглов за подобные развлечения с учениками преподавателю грозит большой тюремный срок. Любите устраивать грубые игры с сочными гриффиндорцами?
Лицо Амбридж перекосило от ярости, но она взяла себя в руки и уделила пристальное внимание Мальчику-Который-Выжил.
– Итак, Поттер, вот и собралась вся ваша банда вместе, – ухмыльнулась она, подавая знак Гойлу. Тот вытащил у Гарри кляп. – Я прекрасно знала, что рано или поздно вы попадётесь в ловушку. Преступник всегда возвращается на место преступления. Вас поймали по дороге на собрание вашей Лиги борьбы.
– Какая лига? – разыграл недоумение Поттер. – Вы совсем свихнулись? Мы просто прогуливались по замку.
– Ложь! – гневно воскликнула Амбридж. – Поттер, мы поймали твоих подельников с поличным, выходящих из Выручай-комнаты, – кивнула она на меня и Луну. – И вы направлялись в эту сторону. Признайтесь, что вы замышляете? Вы хотели свергнуть министра?
– Нет никаких правил, запрещающих гулять по школе до отбоя, – огрызнулся Поттер. – Какой к чёрту министр? Мы ничего не замышляли.
Дряблое лицо Амбридж слегка напряглось.
– Очень хорошо, – сказала она своим самым угрожающим приторным голоском. – Очень хорошо, Поттер… я дала вам шанс признаться добровольно. Вы отказались. Мне остаётся только одно – принуждение… Драко! Позовите сюда профессора Снейпа.
Малфой спрятал мою палочку во внутренний карман мантии и с ухмылкой пошёл в сторону лестницы. В коридоре наступила тишина, лишь время от времени нарушаемая шумом борьбы и сопением слизеринцев, не дающих Рону и остальным вырваться из их объятий. Рон пытался освободиться от зажима Уоррингтона; у него была разбита губа, и кровь из неё капала на каменный пол; Джинни до сих пор старалась наступить на ноги шестикурснице, которая крепко держала её за обе руки; Невилл, чьё лицо приобретало всё более фиолетовый оттенок, трепыхался в лапищах Крэбба, а Гермиона тщетно пыталась стряхнуть с себя притащившую её слизеринку. Луна, однако, смирно стояла рядом с Милисентой и вяло смотрела в окно, точно её одолевала невыносимая скука.
Гарри перевёл взгляд на Амбридж, которая пристально следила за мной, поскольку я был единственным, на кого не хватило сторожевого слизеринца. Когда на лестнице снова раздались шаги, Поттер попытался придать своему лицу как можно более спокойное и равнодушное выражение. В коридор снова вошёл Драко Малфой в сопровождении Снейпа.
– Вы хотели меня видеть, мадам Амбридж? – спросил Снейп, с полнейшим бесстрастием озирая пары борющихся учеников.
– Профессор Снейп, вызовите авроров и урезоньте своих учеников. Позовите директора. Вы видите, какой беспредел творит профессор Амбридж? Она во время свидания напала на меня и Луну, угрожала, приказала напасть вашим студентам на других студентов.
Снейп одарил меня презрительным взглядом. Амбридж закипала.
– Профессор – это полнейший беспредел – у вас на глазах ваши студенты убивают других студентов, Невилла сейчас задушат. Почему вы молчите и ничего не предпринимаете?
– Заткнитесь, мистер Криви, – презрительно произнёс Снейп. – Так что вы хотели, мадам Амбридж.
– Мне нужен Веритасерум, профессор Снейп, – воскликнула Амбридж, широко улыбаясь. – Да-да, мне нужен один пузырёк с сывороткой правды, и чем скорее, тем лучше.
– Я не уполномочен выдавать подобные препараты преподавателям, – сказал Снейп, холодно глядя на неё сквозь свисающие ему на глаза сальные космы.
Амбридж покраснела.
– И почему вы позволяете студентам нарушать правила? – кивнул Снейп на дёрнувшихся от такой речи своего декана слизеринцев.
– Как генеральный инспектор я имею право отлавливать нарушителей, а ваши студенты мне в этом помогают, – с кислой миной поведала Амбридж. – Мне нужно допросить Поттера, чтобы выяснить всё о его банде! – взвизгнула она.
– Неужели? – сказал Снейп, впервые проявляя слабый интерес к происходящему. Он повернулся и посмотрел на Гарри. – Что ж, это меня не удивляет. Поттер никогда не отличался дисциплинированностью. Но в этом деле должен разбираться директор. Я ему доложу о происходящем.
– Нет! – возразила Амбридж. – Дамблдор опять вступится за своих студентов и не позволит узнать правду.
– Обалдеть! Один преподаватель сошла с ума, второй ничего не делает. Не школа, а дурдом!
– Мистер Криви, я сказал вам заткнуться, – презрительно произнёс Снейп. – Профессор Амбридж, не рекомендую причинять ученикам чрезмерного вреда. Я немедленно доложу о происшествии Дамблдору. Кстати, Крэбб, ослабьте немного хватку. Если вы задушите Лонгботтома, начнётся бесконечная бумажная канитель. К тому же мне придётся упомянуть об этом в вашей характеристике, если вы когда-нибудь вздумаете устроиться на работу.
– Не смейте! Я вам приказываю как генеральный инспектор! – завопила Амбридж.
Снейп отвесил ей насмешливый поклон, повернулся к лестничному проёму и размашистыми шагами быстро удалился.
Пока Амбридж отвлеклась, смотря в сторону, в которой скрылся Снейп, Драко с радостью пялился на мучения Поттера, а остальные были заняты удержанием членов ОЛС – я незаметно достал из кармана мантии с незримым расширением свою настоящую палочку и скрыл её за спиной.
– Что же, Поттер, раз нет Веритасерума, придётся действовать иначе. Я не хотела этого… Но уверена, министр поймёт, что у меня не было иного пути. Я развяжу вам язык с помощью Круцио, – оскалившись, Амбридж направила палочку на Гарри. – Круцио!
Малфой следил за ней с алчным нетерпением. Гарри выгнуло от жуткой боли, он громко закричал, как пациент стоматологии при прочистке зубных каналов без наркоза.
– М-м-м… – пыталась что-то кричать Гермиона, она яростно забилась, вырываясь из хватки слизеринки.
Что, черт возьми, происходит?! Я до последнего момента не думал, что она всерьез решит пытать учеников. Считал, что Амбридж будет блефовать, пугая применением пыток так же, как Филч, которого никто, кроме первокурсников, не боится. В школе ходили слухи, что Амбридж пытает детей, говорят, будто она заставляла вырезать на себе всякие письмена, но я не мог убедиться в правдивости этих слухов. Про кого таких слухов нет? За примером далеко ходить не надо, тот же Снейп, по слухам, вампир и питается кровью девственниц. На деле всё оказалось куда серьезней, вот так походя использовать непростительные на подростках…
В этот момент я понял, что нужно действовать. Я и раньше мог начать активные действия, ведь не был связан и никто меня не держал как ребят, но одно дело нападение на учителя, генерального инспектора, другое дело самозащита. К тому же, каким бы ни был говнюком Снейп, я продолжал надеяться, что в нём есть хоть что-то человеческое, и он нам поможет. Как же заблуждался… Большего говнюка я в обеих жизнях не встречал. Чертова сволочь! Решил трусливо закрыть глаза на выходки генерального инспектора, которая уже показала силу, уволив учителя прорицания. По уму я могу понять его мотивы, в такой неоднозначной ситуации всегда лучше действовать согласно должностным инструкциям и приказам, за следование им не наказывают, но как же я его ненавижу из-за столь низменной трусости!
Конечно, министерству мои действия всё равно не понравятся, но будем честны с собой, с министерством мне уже не по пути. Если мою палочку в любом случае собираются ломать – предпочту пуститься в бега. Деннису после этого придётся тяжелей, в крайнем случае он всегда может присоединиться ко мне. Родителей не хочется расстраивать и срывать с места, придётся придумать, как лучше всего начать новую жизнь.
