Текст книги "Хитрая лиса"

Автор книги: No Woman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Поттер, поправив рюкзак на плече, прошел через стену так, как и рассказывал Том. Оглянувшись по сторонам, он заметил знакомую светлую макушку. Рядом с блондином стояли женщина и мужчина. Оба были блондинами. Определив их как родителей Малфоя, Гарри прошествовал дальше.

Завидев вдали мужчину, своими габаритами напоминающего гору, мальчик резко свернул в поезд, ибо ему показалось, что выискивали именно его. Сетх на плече недовольно ухнула, прищурившись. Практически залетев в пустой вагон, он, прячась, выискивал через окно бородатого великана. Заметив рыжеволосое семейство, Поттер погрустнел.

– Нужно лечить свою паранойю, – сам себе сказал мальчишка, поудобнее присаживаясь на сиденье.

Гарри, чтобы хоть как–то отвлечься от утомительной и заведомо скучной поездки, достал книгу и принялся читать. Та была совершенно новая и куплена в маггловском книжном магазине. Поезд тронулся.

Через несколько минут дверь купе отворилась, и в него вошел белобрысый мальчишка, знакомый Поттеру по магазину мадам Малкин.

– О, Поттер! – растягивая гласные, сказал Драко, присаживаясь напротив Гарри.

– По сути, ты просто должен заткнуться, – перелистывая страницу, сказал брюнет.

– Что? – недоуменно спросил Малфой.

– Я говорю, что ты должен просто заткнуться. Это решение всех твоих проблем, – так же бесстрастно продолжил Гарри, вчитываясь в строчки.

– Но это… это неправильно! – воскликнул блондин, с лица которого до сих пор не сошло удивление.

– Просто заткнись и всё. Сейчас. – Поднимая взгляд на назойливого мальчишку, сказал Поттер.

– Что ты читаешь? – пытаясь заглянуть на обложку книги, спросил Малфой, в глазах которого то и дело проскакивало любопытство.

– Какое тебе дело? – недружелюбно, немного ощетинившись, произнес мальчик.

Сетх, сидящий на плече, чувствуя настроение хозяина, ухнул и угрожающе взмахнул крылом. Драко решил ретироваться, пожелав на прощание Гарри хорошей поездки. Но, как только он ушел, дверь в купе снова открылась, и в проеме показался рыжеволосый мальчик.

– У тебя есть место? Мои братья меня уже достали, – удрученно сказал он.

– Проходи, но с условием, что замолчишь, – перелистывая очередную страницу, сказал Гарри. – А то этот Малфой, – Поттер скривился, – всё никак не мог замолчать.

– Я, кстати, Рон. Рон Уизли, – протягивая руку, сказал рыжик.

Но пожать Поттер её не успел, так как сова, спрыгнув с плеча, ущипнула его за палец, будто бы предупреждая, что с этим человеком нельзя общаться.

Гарри достал из сумки блокнот в черном кожаном переплете и начал туда что–то черкать. Мальчик водил по желтоватому пергаменту блокнота карандашом, зарисовывая прочтенное для того, чтобы проверить способ создания Камня – Хранителя из маггловской книжки. Кто его знает, а вдруг получится создать многофункциональный артефакт?

– На какой факультет ты собираешься поступить? – подал голос Рональд, вытягивая шею, чтобы посмотреть, что пишет его сосед по купе.

– Я, кажется, просил замолчать? – не отрываясь, сказал Поттер.

– Я вот собираюсь на Гриффиндор. Там учились мои родители и братья! – игнорируя слова Гарри, восторженно пропищал тот.

– Теперь я точно туда постараюсь не поступить, – поднимая взгляд на Уизли.

– Почему? – удивленно спросил рыжий, почесывая нос.

– Скажи мне, Ронни, ты умный мальчик? – склонив голову на бок, спросил брюнет.

– Ну да… Мама с папой всегда говорили, что я умен не по годам, – нахмурившись, сказал Уизли.

– Твои родители тебе врали, рыжий, – оторвавшись от блокнота, сказал Гарри.

Младший из Уизли начал уже возмущаться, но дверь в купе открылась, и в проеме появилась девочка, представившаяся Гермионой Грейнджер. Как оказалось, она искала жабу какого–то затюканного первокурсника, по имени Невилл Лонгботтом, на что Поттер послал её куда подальше – продолжать поиски.

По прибытии на станцию в Хогсмиде, первокурсников отправили к лодкам. Восхищенные возгласы звучали отовсюду. Даже аристократы, которых учили сдерживать свои эмоции, восторгались величию увиденного замка: царственный, окруженный обрывами и освещенный большим количеством света.

Позже, стоя в небольшом помещении перед входом в Большой зал, куда первокурсников завела МакГонагалл, Гарри нахмурился, увидев привидений. Из прочтенного ранее он понял, что привидениями остаются те, кто не выполнил условия Непреложного обета. Из этого следовало, что сэр Николас, Пивз и прочие существа в замке, по меньшей мере, были несчастны.

– А вот и деда Альбус, – ухмыльнувшись, сказал Поттер, оглядывая седовласого старика в причудливого цвета мантии и остроконечной шляпе, украшенной звездами, когда двери Большого зала открыли и первокурсников пустили внутрь.

Все ребята резко посмотрели вверх и дружно ахнули от увиденного звездного неба, которое отражалось на потолке Большого зала. Через несколько секунд разглядываний проекции их внимание привлекла старая фетровая шляпа, которую с гордостью внесла в зал Минерва. Гарри удивленно подпрыгнул, когда шляпа начала петь.

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите.

Шапки, цилиндры и котелки

Красивей меня, спору нет.

Но будь они умнее меня,

Я бы съела себя на обед.

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено.

Быть может, вас ждет Гриффиндор,

Славный тем, что учатся там храбрецы.

Сердца их отваги и силы полны,

К тому ж благородны они.

А может быть, Пуффендуй ваша судьба,

Там, где никто не боится труда,

Где преданны все, и верны,

И терпенья с упорством полны.

А если с мозгами в порядке у вас,

Вас к знаниям тянет давно,

Есть юмор и силы гранит грызть наук,

То путь ваш – за стол Когтевран.

Быть может, что в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это другой.

В надежные руки попали вы,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой.

После такой пронзительной песни началось распределение. Каждый ребенок подходил к старому стулу и одевал на голову шляпу, которая выкрикивала факультет, на котором он будет обучатся. Меньше, чем через тридцать минут, очередь дошла и до Гарри. Когда произнесли его имя, Минерва повела плечом, будто бы избавляясь от назойливых воспоминаний. Мужчина, облаченный во все черное, лишь криво ухмыльнулся мальчику, обещая скрасить его жизнь, когда тот посмотрел на него. Зал затих.

Шляпа, одетая на голову, молчала, словно борясь сама с собой. Гарри занервничал и мысленно задал вопрос:

– Долго еще ты будешь молчать? – хмуря брови.

– Может Слизерин? На Слизерине ты определенно добьешься успеха, – неожиданно прозвучало у него в голове.

Гарри посмотрел на слизеринский стол.

– Как я смог понять, на Слизерине учатся хитрые, и будет не по–слизерински поступать на Слизерин, чтобы добиться успеха, м? – ухмыльнувшись, мысленно сказал мальчик.

– Тогда Гриффиндор… Ты очень храбр, но будешь там несчастен, – задумчиво продолжила шляпа.

– О, только не Гриффиндор! – взмолился Поттер, вспомнив надоедливого рыжего и затюканного Невилла с его подругой–поисковиком.

– Рейвенкло! – выкрикнула шляпа на весь зал.

Гарри встал и пошел к факультетскому столу. Послышались редкие хлопки с разных столов. Директор Хогвартса удивленно смотрел на мальчика. Распределение почти подошло к концу. Многие ребята представились и принялись слушать речь директора.

Объявив начало пира, седобородый старик сверкнул очками в сторону Гарри и принялся разговаривать с женщиной в остроконечной шляпе.

Вдоволь наевшись и узнав, что Запретный лес не просто так запретный, дети отправились в факультетскую башню. Уставшие после длительной поездки и объевшиеся ребята быстро заснули.

* * *

Пробуждение было легким и радостным. Мальчик, приняв утренние процедуры, отправился на завтрак. Расписание, полученное из рук старосты факультета, его не удивило нисколько. Первыми были сдвоенные зелья со змеиным факультетом.

Забежав в башню за учебниками, Гарри увидел отпущенного для вечерней прогулки Сетха, который сидел возле окна и недовольно стучал клювом по стеклу. Раскрыв створки, мальчик впустил птицу.

* * *

Подземелья были холодными и сырыми. Жуткий запах мела, витающий в воздухе, немного обрадовал и приободрил мальчика, а вместе с ним еще нескольких сокурсников. Так как им нравился запах сырости.

Урок начался. Дети сидели за партами и ждали, пока появится преподаватель. Мужчина, влетевший в помещение, словно ворон, представился Северусом Снейпом. Он начал пространную лекцию о зельеварении. Дело дошло до переклички.

– Гарри Поттер… наша новая знаменитость, – ухмыляясь, произнес зельевар.

Гарри даже не поднял голову от блокнота, в котором все это время что–то усердно записывал.

– Поттер! – рявкнул мужчина.

Ни один мускул на лице мальчика не дрогнул, и он встал из–за парты.

– Где Вы будете искать безоаровый камень?

– О… Для начала найду козу, – пристально глядя на зельевара. – Потом возьму нож и разрежу ей живот. Доберусь таким образом до желудка и достану оттуда сгусток шерсти, который называется безоаровым камнем, профессор.

Лица детей, сидящих в кабинете, перекосило от ужаса.

– Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? – ухмыльнувшись, спросил Снейп.

– Я бы сказал Вам, но Вы ведь и так знаете, не так ли? – склонив голову на бок, спросил мальчишка.

– Я‑то знаю, а Вы, видимо, нет, – снова ухмыльнувшись, произнес Северус. – Похоже, Вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?

– Так точно, сэр, – строя из себя дурачка, сказал мальчик и пристукнул пятками.

Снейп, заметив это, разозлился.

– Вы такой же самовлюбленный, глупый поганец, как и Ваш отец, Поттер, – взгляд мальчишки потяжелел. – Отработка. Сегодня в шесть. За неуважение к преподавателю, – с неким триумфом сказал профессор и добавил:

– Десять очков с Рейвенкло.

Глава 5

– Иногда я думаю о том, чтобы убить себя. Я причиняю людям так много боли и страданий, что просто не понимаю, почему меня до сих пор не убили. Меня должны расстрелять. Я не хочу больше жить…

– Простите, а кем вы работаете?

– Я работаю киллером. Простите меня. Что происходит?

Сырые коридоры Хогвартса были слабо освещены факелами, висящими на стенах, отчего замок казался устрашающим. Гарри Поттер, одиннадцатилетний первокурсник, пританцовывая, двигался в сторону входа к подземельям – на отработку. Его хитрая ухмылка на лице не предвещала ничего хорошего для преподавателя, назначившего эту самую отработку.

Весело насвистывая–намурлыкивая афро–кубинский джаз, Поттер добрался до кабинета Северуса Снейпа и открыл дверь ногой, даже не стучась.

Профессор, капающий в зелье какую–то жидкость из прозрачной склянки, называемой фиалом, вздрогнул и пролил в котел чуть больше, чем, возможно, полагалось – то есть всё.

Гарри выпрямился, выпятив грудь вперед, и проорал:

– Отбывающий наказание Поттер прибыл, первый курс, семь лет заключения в школьной колонии, – в конце стукнув задней частью подошвы черных кед, и, отдав честь.

– Поттер! – зло вскрикнул Северус, доставая волшебную палочку. – Ваша порция флоббер–червей ждет Вас за столом в углу. Нарезать исключительно вдоль. Быстро приступить к работе. И чтобы через два часа все было закончено, – взмахивая над котлом палочкой.

– Сэр, да, сэр! – воинственно воскликнул Гарри и двинулся к парте.

Продолжая намурлыкивать себе под нос только ему понятную песенку, мальчик усиленно трудился в нарезке червей почти час, порой отрываясь, чтобы убрать уже очищенных и нарезанных, когда в дверь постучали.

Проверяющий работы Снейп, взмахом палочки отворил дверь. В класс вошел Драко Малфой собственной персоной.

– Здравствуйте, профессор. Вы назначили мне отработку сегодня, – гордо, как будто не ему придется ковыряться в потрохах маленьких убитых животных, сказал блондин и стал ожидать указаний профессора.

– Мистер Малфой, помогите Поттеру доделать его работу и можете быть свободны. Он что–то растерял свою активность, да, Поттер? – взглянув на не обращающего на него внимание мальчишку, произнес Снейп. – И замолчите уже, хватит молиться! Это действует мне на нервы.

– Вам не нравится афро–кубинский джаз? А какой жанр Вам по душе, профессор? – с любопытством спросил Гарри, немного замедлив работу.

Малфой замер.

– Класси… Так, Поттер! Живо за работу! – рыкнул Северус, предупреждающе глядя на Драко, на что тот кивнул и двинулся к столу, за которым Гарри пытался исполнить девятую симфонию Бетховена.

Драко, надев перчатки, молча взялся за работу, стараясь не обращать внимания на Гарри, который уже начинал пританцовывать одной ногой. По неосторожности наступив немного грязным кедом на дорогую обувь Малфоя, Гарри просто продолжил выплясывать, немного сбавив ритм и не замечая выражения на лице Драко, которое из бледного медленно становилось розовым.

– Поттер! – прошипел слизеринец. – Я сейчас заставлю тебя вылизать мою обувь, если ты не успокоишься, – пристально глядя за рейвенкловцем.

– Парень, если ты наследник богатого рода, это не означает, что ты сможешь помыкать людьми. Тем более ребенком, который станет лордом гораздо раньше тебя. Прими эту новость с честью, – щелкнув перемазанным в слизи пальцем по носу Малфоя, пропел Гарри и продолжил работать, но уже молча.

За это короткое время пребывания в волшебном мире, Поттер успел узнать многое, особенно от старшекурсников своего факультета, принадлежащих к каким–либо богатым родам, и теперь с достоинством мог заткнуть рот таким, как Малфой.

Злой, аки черт, Драко сверкнул своими серыми глазами, обещая равенкловцу веселую жизнь. Но любопытство, играющее в жилах мальчишки, немного пересилило, и он задал вопрос:

– Откуда ты знаешь об этом, Поттер? Ты ведь жил среди магглов!

– Ты еще спроси, не католик ли Папа Римский, – фыркнул брюнет, снимая с рук перчатки.

Боковым зрением посмотрев в сторону профессора, который наблюдал за их своеобразным диалогом, Поттер увидел, что Снейп слабо улыбается.

– Я закончил, мистер Снейп, – щелкая костяшками пальцев, сказал Поттер и вышел из–за стола.

– К директору, Поттер. Теперь мы с Вами отправляемся к профессору Дамблдору, – поморщившись, сказал Северус и приказал Малфою идти в спальню, гася котел, в котором булькало что–то бордовое, больше похожее на томатный суп, что и озвучил Гарри, проходя мимо.

Удивленно вскинув бровь, Снейп убрал палочку и вытолкал из своего кабинета мальчишку.

Двигаясь по еще более мрачному коридору, чем прежде, Гарри смотрел за тем, как развевалась мантия профессора, мысленно напевая какую–то ужасающую мелодию.

Дойдя до каменной горгульи, охраняющей проход в кабинет директора, профессор, поморщившись, произнес:

– Шоколадные лягушки.

Горгулья двинулась в сторону, открывая едковатому дуэту винтовую лестницу, ведущую в пенаты Альбуса Дамблдора. Поднявшись вверх, профессор, постучавшись, открыл дверь, проверяя, нет ли кого–нибудь в кабинете, кроме директора.

– Я привел Поттера, Альбус, – холодно произнес Снейп, впихивая мальчишку в кабинет.

– О, Северус, Гарри! Проходите! – отрываясь от поглаживания феникса, добродушно сказал старик.

– Деда Альбус! Одиннадцать лет! Десять зим! Всё хотел поговорить о том, куда Вы меня запихнули жить на одиннадцать лет, – воскликнул мальчишка, бесцеремонно присаживаясь в кресло напротив директора.

– Гарри, мальчик мой, – начал, было, профессор.

– Ваш, ваш… об этом уже осведомлен, – важно кивая, сказал брюнет.

Снейп покинул кабинет, не простившись. Феникс рассматривал мальчишку, кратко кивая – что это всё означало, было еще не понятно.

– Так было нужно. Понимаешь, ты очень знаменит в этом мире и, если бы мы оставили тебя здесь, ты… мог стать избалованным ребенком, – скрещивая пальцы. – Но всё ведь хорошо? Ты вырос довольно рассудительным, ведь так?

– Я вырос и этого достаточно. Все говорят, что человек, убивший моих родителей, исчез, а не умер. Я полагаю, что он еще вернется, но не считаю это своей заботой. Я буду, как и Вы – спас мир один раз и ушел на пенсию. Я достаточно ясно об этом говорю? – на лице Гарри была некая уверенность, обычно скрытая за маской веселого раздолбая.

– Ты невероятно умный мальчик, Гарри, – тяжко вздохнув, сказал Альбус. – В тот день, когда Темный Лорд напал на чету Поттер и пустил в тебя смертельное заклятие, между вами появилась связь, что прячется за твоим шрамом.

– Ну вы мочите, – рассмеялся Поттер. – Темный Лорд?! Его сразил годовалый ребенок. По меньшей мере, ему должно быть стыдно за это. Я бы точно не вернулся. Сидел бы где–нибудь в параллельном мире, попивал горячий шоколад и вязал носочки для плюшевых котиков.

– Носочки? – Альбус притворно встрепенулся, понимая, что еще не время вести с Гарри серьезные разговоры о спасении мира. – Какие такие носочки?

– Шерстяные. Красного цвета и в белый горох, – кивая в подтверждение своих слов.

– А для меня некому вязать носки, а зимой в Хогвартсе довольно холодно, – с досадой сказал директор, как бы намекая на рождественский подарок.

– Эээ… ладно. Я, пожалуй, пойду, – мило улыбаясь, произнес мальчик и выскользнул из кабинета.

– Ты хоть что–нибудь понял, Фоукс? – задумчиво произнес Дамблдор и откинулся на спинку своего кресла.

Глава 6

Весь мир насилия мы разрушим.

До основания, а затем

Мы строить новый мир не станем,

А просто уничтожим всё.

Жизнь в стенах Хогвартса шла своим чередом: профессора опасались нагловатого Поттера, Малфой придумывал, как насолить равенкловцу, а сам великий Гарри пытался быть тише всех и читал книжки, а точнее сказать, фэнтези, в которых было описано множество интереснейших задумок. Всё бы так и продолжалось, если бы однажды…

* * *

Гарри брел по безлюдному коридору Хогвартса, напевая себе под нос и не обращая внимания на окружающую его среду, а посмотреть было на что: причудливые тени танцевали на стенах и создавали мрачную обстановку, большие витражные окна были украшены ледяными узорами, картины не стенах негромко переговаривались между собой, создавая слабенький гул.

Вдруг из–за поворота послышался стук тяжелых каблуков.

– Поттер, стой! – выкрикнул Малфой–младший, подбегая к Гарри и хватая его за рукав мантии. – Да остановись же ты!

На что брюнет только лениво поднял взгляд на аристократа, держащего его рукав, который был весь запыхавшийся и дышал очень часто.

– Что. Тебе. Нужно? – отчеканил мальчик, вырывая свою руку.

– Я… – блондин замялся. – Ты мне нравишься, Поттер! – выпалил Драко и впился неумелым поцелуем в губы Гарри.

За что и был награжден точным ударом в солнечное сплетение и согнулся пополам, судорожно вдыхая воздух.

– Что ты сейчас сказал, гомик? – щелкая косточками пальцев, спросил Гарри, копируя поведение одного из криминальных героев, увиденного в фильме.

– Ты… – медленно выпрямляясь, прошептал Малфой–младший. – За что?

– Еще раз подойдешь ко мне с такими заявлениями, я буду вправлять тебе мозги. Кулаками, – исказив рот в кривой ухмылке, произнес Гарри и медленно побрел дальше, продолжая мурлыкать песню себе под нос.

– Мой отец узнает об этом, Поттер! – прокричал Драко, поправляя мантию.

– Узнает о том, что Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя, гомосексуалист с раннего возраста? – прокричал Поттер, поворачивая голову в сторону одного из портретов. – Или то, что потомственный аристократ, Драко Малфой, совершенно не обучен хорошим манерам и лезет целоваться, не спрашивая разрешения? – подмигивая женщине, изображенной на картине.

На что та только с энтузиазмом кивнула и скрылась в темноте картины. Портреты загалдели, передавая друг другу горячую новость.

– Ты поплатишься за это, Поттер! – прорычал Драко, срываясь на бег и возвращаясь туда, откуда прибежал.

Гарри лишь ухмыльнулся и продолжил свой путь, думая о том, как лишить себя славы, которая, по его мнению, была чересчур навязчивой и неправильной.

Картины продолжали шуметь, а Гарри спокойно шел вперед, мурлыкая песню.

* * *

На следующий день после этого случая завтрак в Хогвартсе не просто проходил, как это обычно бывало, а пролетал за шумными разговорами и перемыванием косточек семейству Малфоев. В особенности разговоры были такого содержания, как ориентация Драко, который отчаянно пытался быть невидимым. И если за столом Слизерина все были до неприличия сдержаны, то за столами других факультетов творилось черт знает что.

Дети кричали и спорили, чуть ли не кидаясь в друг друга едой, а Поттер сидел с каменным лицом, ковыряя ложкой завтрак. Не то, чтобы ему кусок в горло не лез из–за того, что он сделал, даже наоборот, он ликовал, а вот овсянку он не любил до покалываний в животе. Просто ненавидел эту кашу.

После третьего урока, как назло совмещенного с факультетом Слизерин, Гарри начал выходить из кабинета и выплыл общим потоком, почти не управляя своим телом. Можно сказать, что его оттуда вытащило течением. Не заметив стоящего перед собой первокурсника, Поттер случайно толкнул его локтем, выбираясь из толпы. Но, то ли судьба у нашего героя такая, то ли это была чистая случайность, но тем, кого толкнул Гарри, был Драко. И этот болезненный, судя по всему, тычок, стал катализатором для драки, фантазии о которой плясали в глазах Малфоя. Люди столпились вокруг, с замиранием сердца, следя за развитием событий.

– Поттер! Ты поплатишься за всё это! – прошипел взбешенный аристократ.

– Не совершай глупостей, Драко, ибо за одну из них ты уже расплачиваешься, – словно проповедник сказал Гарри и прикрыл глаза.

– Ты… ублюдок! – воинственно воскликнул Драко, доставая волшебную палочку.

– Да, это во мне преобладает, – мягко сказал Поттер, выбрасывая правую руку вперед и вырывая палочку из рук Малфоя. – Я сейчас верну малышу Драко его игрушку, если он пообещает больше не совершать подобного рода глупостей. И, пожалуй, тебе стоит запомнить, что я вырос среди магглов, которые не очень–то соблюдают правила нынешнего времени.

Брюнет отдал разъяренному блондину его палочку и двинулся в сторону факультетской спальни, чтобы скинуть рюкзак и отправиться изучать школу. Это занятие стояло у него на первом месте псевдоважных дел, которые он очень серьезно создавал весь урок Истории Магии.

Идя по пустынной лестнице, так как почти у всех факультетов еще продолжались занятия, в отличии от первокурсников, Поттер услышал жалобные всхлипы со стороны запретного этажа, о котором отчаянно пытался рассказать Дамблдор на их последней посиделке.

Двинувшись в сторону коридора, освещенного только серым октябрьским солнцем, Гарри и не предполагал увидеть странную, на его взгляд картину, а именно – плачущего Малфоя, сидящего прямо на полу, под витражным окном.

Мягко ступая резиновой подошвой по бетонному полу, Поттер почти без шума дошел до аристократа и плюхнулся рядом, сам не понимая, зачем он это делает. Ему ведь с самого детства было плевать на чужие чувства, а вот сейчас желание вразумить избалованного мальчишку пересилило, и мальчик, который выжил, вошел в роль всезнающего и всемогущего Дамблдора.

– Пошёл вон, Поттер! Ты испортил мою жизнь, – хрипло сказал Драко, прикрывая лицо ладошками.

– Вот тебе и первый жизненный урок, мальчик мой, – распластавшись на полу, мягко, копируя Альбуса, сказал рейвенкловец. – Подумай, разве твой отец совершает необдуманные поступки? Нет. А как ты думаешь, совершил ли ты необдуманный поступок? Я предполагаю, что ты думаешь о том, что план был идеален. Но всё не так просто. До высот твоего отца и его славы тебе далеко, но ты должен знать одно простое правило, которое спасало меня не раз: всегда просчитывай худшие стечения обстоятельств своего плана.

– Не считай себя Мерлином, Поттер! – прошипел Малфой.

– О, а ты думаешь, что я не всемогущ, мальчик мой? – Гарри тихо засмеялся. – Ты только подумай своим аристократическим мозгом, в который, кроме правил и манер, ничего не вбили, что за моей спиной может стоять армия, если я этого захочу, а за тобой кто?! Твой отец и все аристократическое сообщество? Окунись в арифметику – кого будет больше: моей армии или аристократов? А еще я могу сделать так, что все перестанут говорить о тебе, ибо этот замок умеет жить своей жизнью, стоит только понять её.

– Да ничего ты не можешь, придурок! Придумал из себя героя, который всех спас, а на самом деле? Ты циничный и эгоистичный мерзавец! – прокричал блондин, вставая на ноги.

– Ты забыл добавить, что ты это всё просто так не оставишь, Дракуша, – Поттер расхохотался, поднимаясь вслед за блондином. – И да, стоит мне только щелкнуть пальцами, как вся школа затихнет. А тебе удачи, в борьбе со слухами. Я же знаю, что ты мечтал о славе.

– Поттер, стой! Давай поспорим, что у тебя ничего не получиться. Ставлю на это десять галлеонов.

* * *

Следующее утро проходило в необычном спокойствии и тишине, что было нонсенсом для Хогвартса. Никто не смотрел на Малфоя, а уж тем более, не перешептывался. Все мирно ели, разговаривая исключительно об предстоящих уроках.

Гарри медленно пил сок, сонно глядя в стол, не обращая внимания на то, как удивленно и, почти не отрывая взгляда, смотрит на него Драко.

Равнекловец наконец посмотрел на слизеринца и мягко улыбнулся, поворачивая голову в сторону учительского стола и салютуя Дамблдору кубком с соком, на что Альбус отсалютовал ему в ответ.

Глава 7

Миром правят темные силы.

Но даже они тебе не помогут.

Этим же вечером Малфой отдал Поттеру деньги, но с таким видом, как будто не он проиграл пари, а его обманули и окунули головой в унитаз, что находился на втором этаже и строго именовался «запретным» из–за проживающей там девочки–привидения. В глазах блондина горел огонь восторга, когда он смотрел на Гарри и предлагал дружбу, на что рейвенкловец тихо, но очень убедительно ответил:

– Если ты не можешь выжить в одиночку, и тысяча друзей тебя не спасет, – после чего щелкнул его по носу и ушел.

Наблюдая за тем, как брюнет покидает его, Малфой с восхищением смотрел ему в спину, поражаясь могуществу и возможностям одиннадцатилетнего мальчишки.

И ничего бы не предвещало бед, если не приближающийся Хэллоуин, который Поттер ненавидел так же, как и овсянку по утрам.

* * *

Проснувшись утром тридцать первого октября, Поттер был в ужасе. Вся спальня мальчишек, которая обычно была украшена темно–синими и серебряными цветами, сейчас кричала ярко–оранжевым цветом, украшая абсолютно всё. Все балдахины и прочие ткани помещения поменяли цвет. На всех тумбочках, стоящих рядом с кроватями, стояли рыжие корзинки, забитые сладостями и напоминающие своим внешним видом тыквы.

И Гарри не с самыми радостными мыслями решил собраться и уйти на завтрак раньше всех, чтобы не слышать воплей своих соседей. Что и стало правильным решением, ибо его однокурсники дико кричали и жаловались на ненавистный и режущий глаза цвет.

Большой зал тоже был украшен в оранжевый цвет. Все вокруг. Даже флаги факультетов сменили окрас.

Позавтракав, с жутким отвращением, мальчик впал в апатию, вспомнив о гибели своих родителей в этот день. И уже плохое настроение опустилось на планку «отвратительное», что и стало причиной срыва покровов – необоснованной злости и посыла всех куда подальше, в том числе и профессора Снейпа, что любил придираться к рейвенкловцу. То ли это доставляло ему удовольствие, то ли он был любителем послушать, как Поттер виртуозно затыкает ему рот.

– Поттер, Вы должны готовить зелье, а не витать в облаках! – рявкнул профессор, смотря на мальчишку, который около пяти минут не отрывал взгляда от одной и той же точки. – Куда Вы смотрите, черт подери?

– В перспективу, – вздыхая, сказал Гарри и продолжил смотреть вперед, как ни в чем не бывало.

– И что же Вы видите? – заискивающе начал Снейп.

– Горизонт, – снисходительно улыбнувшись, ответил рейвенкловец и грустно взглянул на профессора.

В его глазах отражалась такая дикая усталость, что казалось, будто бы он прожил не одиннадцать лет, а все сто одиннадцать. Судя по всему, именно этот взгляд и стал для Северуса успокаивающим, ибо увидев глаза мальчишки, зельевар больше с ним не разговаривал. Проходя мимо, он, порой, делал незначительные замечания о том, что Гарри неверно помешивает свое варево.

* * *

Позже, решив забросить все уроки на сегодня, Гарри сидел на выступе витражного окна рядом с «запретным» туалетом второго этажа и читал книгу, привезенную с собой в школу.

Время подходило к ужину, когда по коридору, громко стуча каблучками, перед ним пронеслась девчонка и забежала в этот самый туалет, утирая слезы. На что Поттер, покачав головой, облизнул палец и перелистнул страницу, продолжая читать.

Из туалета начали доноситься тихие всхлипы, что ужасно мешало равенкловцу, ибо «тишина – залог успешного усвоения знаний» – как он считал.

Хрустнув костяшками пальцев, мальчишка лихо спрыгнул с выступа и начал разминать затекшие мышцы. Очередной раз поворачиваясь, он услышал жуткий грохот и топот детских ног. Причем не одного человека: Складывалось ощущение, что бежит толпа.

Закинув книгу в сумку, Гарри оглянулся и увидел эту самую «толпу» из трех человек: Невилла Лонгботтома, Рона Уизли и Драко Малфоя, которого за собой тащил рыжий.

– Да отпусти ты меня, Уизел! Я не обязан извиняться перед грязнокровками! – зашипел, не хуже змеи, слизеринец, пытаясь вырвать руку. – Тем более в тот момент, когда по замку бродит тролль!

Рон покраснел от гнева, услышав то, как назвал его подругу Драко.

– Ты сейчас же извинишься перед ней, Малфой, или я заставлю тебя глотать слизней! – выкрикнул Рон, таща за собой блондина. – Или того хуже, отдам на растерзание троллю!

Грохот постепенно нарастал, и все резко остановились, стоя уже у самого входа в туалет, не замечая Поттера, что без особого удивления глядел за этим цирком.

– Поттер, спаси меня от этих умалишенных! Ты же можешь это сделать! – заметив невольного свидетеля, воскликнул слизеринец, дергаясь в его сторону. – По школе бродит тролль!

– О, нет, Драко, я сегодня пас. Мне хватит приключений, свершенных в этот день – уже есть, что отметить. Вот если бы, скажем, ты пришел завтра, то я бы, конечно, помог, – деловито ответил рейвенкловец, закидывая рюкзак на плечо.

В тот момент, когда Гарри уже развернулся, собираясь уходить, из коридора послышался грохот и жуткий скрип, как будто что–то тащили по полу. Посмотрев в темноту коридора, Поттер увидел большое зеленое существо, что волокло за собой громадную деревянную дубину.

Все замерли, резко теряя всю свою стойкость и храбрость. Первым отошел Невилл, лихо развернувшись, он распахнул дверь туалета и забежал в него, а за ним двинулись и все остальные, кроме Поттера, который застыл на месте, думая, что от гнева этого существа можно избавиться притворившись столбом – как от собаки. Дверь с грохотом захлопнулась, на что и обратил внимание тролль – а именно так и определил существо Гарри.