Текст книги "Вино и мандрагора (СИ)"
Автор книги: Niole
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Ребра целы? – спросил он, доставая из седельных сумок Плотвы маленький котелок и какой-то остро-пахнущий травами мешочек.
Морщась, рыцарь ощупал себя:
– Вроде да, – он несколько раз поднял и опустил левую руку, – хотя, может, трещина где и есть… Уж очень ноет, когда рукой двигаю.
– Ладно, – седоволосый сунул котелок в руки бестолково топчущейся на месте Диты. – Пойди набери воды, а заодно умойся. На тебя смотреть страшно. Сейчас разберемся с Пальмерином, а потом будем думать над твоей проблемой.
Женщина послушно побрела к озерцу, на воде которого мерцали яркие солнечные блики. За камышами виднелась темно-зеленая полоса древесных крон, а над ней возвышалось могучее тело горы. На каменных склонах сверкал и переливался снег, а вершина тонула в белоснежных облаках, сгрудившихся вокруг пика, будто овцы, возле пастуха. Наполнив котелок, Дита обернулась: мужчины ей не интересовались, но негромко беседовали. Мильтон тоже снял доспехи и теперь лежал прямо на земле, жуя колосок, а Геральт аккуратно ощупывал бок Пальмерина, видимо для того, чтобы самолично удостовериться в отсутствии переломов. Женщина стянула с себя драную, запыленную и заляпанную кровью тунику, закатила то, что осталось от джинсов и зашла в ласковую воду. Она тщательно вымыла лицо, руки и даже сполоснула волосы, а когда, выбралась на берег, то обнаружила, что котелка уже нет, а вместо ее многострадальной одежки на траве лежит чистая сорочка из желтоватого полотна.
– Ну вот, другое дело, – Геральт обернулся, заслышав шаги возвращающейся Диты, и тут же вернулся к своему занятию: он старательно наматывал плотные бинты на ребра Пальмерина.
– Спасибо за рубаху, – женщина устроилась возле костерка, на котором дымился котелок, наполненный кипящей водой, источающей сильный травяной запах.
– Не стоит благодарности, – усмехнулся Геральт, – у Мильтона их оказалось больше, чем нужно странствующему рыцарю.
– Не дерзи, ведьмак, – с напускной суровостью пригрозил усатый рыцарь. – Лучше расскажи, что думаешь в отношении истории, которую поведала нам прелестнейшая Дита. Клянусь цаплей, такую чудь я слышу впервые.
Геральт затянул бинты на Пальмерине тугим узлом, встал и принялся разминать затекшие ноги.
Рыцарь аккуратно натянул сорочку поверх повязки:
– Спеленал, как надо, – одобрительно сказал он, покачавшись из стороны в сторону, – спасибо тебе.
Геральт, которого Мильтон почему-то назвал ведьмаком, кивнул и повернулся к Дите, которая безуспешно пыталась вычистить ногти от набившейся под них грязи, а заодно и осмыслить свое положение.
– Твой случай редкий, Дита, но не уникальный.
Вердикт Геральта заставил женщину буквально подпрыгнуть на месте:
– Значит, ты знаешь, что со мной произошло? – спросила она, с надеждой глядя на седовласого мужчину перед ней.
– Ты против своей воли переместилась между мирами, угодив из своего мира в наш, – ведьмак говорил так спокойно, будто речь шла о совершенно обыденной вещи, вроде приготовления обеда или вечерней прогулки. – Гравитационная аномалия, которую ты наблюдала в той церкви – самый красноречивый тому пример. Видимо, церковь стоит на месте сильной интерсекции, и что-то вызвало ее всплеск и, как следствие, твое перемещение.
Дита вытаращила глаза:
– И ты хочешь сказать, что это не уникально? Я каким-то образом переместилась из Чехии сюда, в Туссент, который находится в совершенно другом мире? Вы разыгрываете меня? – последний вопрос женщина задавала с надеждой в голосе.
Геральт пожал плечами:
– Если ты думаешь, что это розыгрыш, то к чему нам было убивать тех подонков, которые собирались тебя скальпировать, если мне не изменяет память? Или трупы тебе показались ненастоящими?
– Не дави на девушку, ведьмак, – Мильтон де Пейрак-Пейран поудобнее устроился на земле, опершись на локоть и внимательно наблюдал за беседой. – Видят небеса, что это и для меня странно, а я-то уж многое на своем веку видел и слышал. Что и говорить о бедной Дите. Не бойся, девушка, я тебе даю слово рыцаря, что мы тебя не оставим. Поедешь с нами в Боклер, а там мы тебя устроим при дворе княгини. Добродетельная Анна-Генриетта никогда не отказывает в помощи тем, кто в ней истинно нуждается.
– Спасибо вам, – Дита несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь избавиться от давящего чувства где-то в области сердца. – Но я бы хотела вернуться домой, если это все действительно правда, а не сон… Или не наркотический бред…
На иву села большая черная птица и, скосив голову, посмотрела на женщину. Дита непроизвольно вздрогнула – уж очень этот ворон напомнил ей другого, который тоже смотрел на нее скосив голову.
– Я уже сказал, что твой случай не уникальный, – Геральт развязал шнурки, которые стягивали его оббитую сталью куртку и тоже лег на траву, положив руки под голову. – Если хочешь, по приезду в Боклер я напишу тем, кто может тебе помочь.
– Конечно, хочу! – Дита на четвереньках подползла к мужчине и заглянула ему прямо в глаза. Она давно заметила, что глаза у Геральта не человеческие: желтые и с вертикальными зрачками, но сперва списывала это на линзы, а потом и вовсе решила, что странные глаза – сущий пустяк, если учитывать остальное сумасшествие, творящееся вокруг. – Я, правда, не могу ничем отблагодарить тебя. Хотя подожди… – женщина принялась лихорадочно раскручивать сережки, но сильная рука крепко сжала ее запястье.
– Меньше показывай, что у тебя есть драгоценности, – спокойно сказал ведьмак, – лучше сними серьги и кулон, сунь в карман и не доставай, пока не случится крайняя нужда.
– Я не привыкла оставлять помощь без оплаты, – попыталась настаивать Дита.
Геральт усмехнулся и почесал глаз:
– Кто знает, может тебе еще и доведется оплатить мою помощь. А пока – отдыхай. Эй, Мильтон, Пальмерин, – приподнявшись на локтях, ведьмак обратился к рыцарям, – сколько еще до Боклера?
– Если не будем сопли на кулак наматывать, то к завтрашнему полудню уже будем на месте, – отозвался Пальмерин, пытаясь устроиться так, чтобы не болел травмированный бок.
– Тогда передохнем часок и двигаем, – Геральт снова лег. – Ложись, спи, у тебя мало времени для отдыха.
Дита поняла, что обратился мужчина к ней, поэтому скатала плащ, который дал ей Мильтон, и, подложив его под голову, легла прямо на траву, показавшуюся очень мягкой и уютной.
– Геральт… – осторожно позвала женщина.
– Ммм?
– А кто такой – ведьмак? – спросила она, чувствуя, как слипаются глаза.
Сама Дита не видела, но ей показалось, что услышав ее вопрос рыцари переглянулись.
– Ведьмак – это тот, кто убивает чудовищ, – спокойно ответил Геральт и добавил, чуть суровее. – И ведьмак говорит тебе спать, у нас впереди долгая дорога, а ты будешь обузой, если не отдохнешь как следует.
Вода в озере мягко плескалась, где-то в камышах призывно крякала дикая утка. Ворон спрыгнул с ветки ивы и улетел прочь, громко хлопая крыльями. Дита, проваливаясь в сон, слышала, как негромко ведьмак и рыцари обсуждают какую-то боклерскую бестию, и общие настроения в Туссенте. Кровь, трупы и испуг ушли на второй план, уступив место блаженной дреме.
***
Не привыкшая к длительным верховым прогулкам, Дита уже с трудом ощущала собственный зад, когда, наконец, сперва услышала, а потом и увидела приближение города. Горластые петухи оглашали своим криком всю округу, а им вторил надрывный собачий лай. Зеленый, наполненный жизнью край встречал гостей ярким солнцем, чьи лучи играли на листьях винограда, хохотом босоногой ребятни, который летел из небольшой деревни, скрытой между двумя покатыми холмами, и жутким ревом.
Дита не сразу поняла от чего переполошились ее спутники, и занервничала ее крапчатая лошадка, отличавшаяся кротким нравом. Но когда поняла, то почувствовала, что хочет смыться подальше из краев, где живут такие чудища…
Всадник на мчащейся во весь опор лошади казался крохотным на фоне монстра, который длинными прыжками спускался за ним с холма. Из глотки чудовища вырывался клокочущий вопль, который прервался, стоило ему врезаться в ветряную мельницу. Раздался душераздирающий грохот и великан, пробив стену мельницы, выскочил с другой стороны, окруженный облаком пыли, извести и летящих камней. Испуганная лошадь, сбросила седока, и тот, хрустнув латами, покатился по земле.
– Один на великана?! Дурак! – ведьмак дал шпоры Плотве и лошадь рванула вниз.
Мильтон и Пальмерин последовали его примеру, а за ними в бока своей крапчатой кобылки ударила и Дита, возможно из-за того, что страх напрочь лишил ее возможности соображать. Неуклюже подпрыгивая в седле, женщина таращилась на невиданное зрелище.
Великан наступал на оглушенного падением рыцаря. Дита сумела разглядеть на голове чудища шлем с нелепо раскачивающимися павлиньими перьями, цепи и ремни, пересекающие голую грудь, излишне длинные для его тела руки, прежде, чем израненная мельница с неприятным хрустом опустилась на голову своего обидчика. Ветряк печально покатился по земле, будто брошенная на землю монетка, и завалился, уткнувшись в ограду.
Женщина придержала лошадь, которая, по счастью, не сбросила нерадивую наездницу на первом же скачке, но тут же едва не свалилась сама, когда великан разнес остатки мельницы и выпрыгнул из-под каменного завала, размахивая мельничным жерновом. Дита хорошо представляла себе, что бывает, когда чья-то голова сталкивается с тяжелым предметом, поэтому мысленно попрощалась с рыцарем, который, покачиваясь, поднялся на ноги и героически обнажил клинок. Меч казался зубочисткой на фоне великанской туши, а сам герой едва ли достигал монстру до пояса. Великан занес жернов. Дита закрыла глаза и уткнулась в гриву крапчатой…
– Эй, туша! – гаркнул ведьмак, перекрыв своим голосом окружающий шум. – А ну пойди сюда!
Дита не могла себе представить, что возможно такое сражение. Геральт уверенно двинулся на великана, который, казалось, опешил от такой наглости. Впрочем, монстр быстро пришел в себя и попытался расплющить ведьмака жерновом, но Геральт оказался не так прост. Ловко поднырнув под ручищей чудовища, ведьмак полоснул его по голому брюху мечом, а еще спустя миг, возник у великана за спиной. Дита не видела, что сделал Геральт, но разозлил он монстра не на шутку. Забыв о невезучем рыцаре, великан с утроенной яростью бросился на ведьмака, который принялся кружить вокруг чудовища в диковинном танце. Клинок Геральта сверкал на солнце и двигался так быстро, что превращался в сплошной золотой вихрь, несущий смерть всякому, кто попадет под него.
Мильтон и Пальмерин тоже схватились за мечи. Они то и дело пытались атаковать великана, сбивали его с толку криками, грохотали рукоятками клинков о золоченые нагрудники. Монстр терялся, крутился на месте, не понимая, кого из врагов убивать первым.
А потом случилось невероятное: Геральт подпрыгнул, как дикий кот, оттолкнулся от полусогнутой ноги великана, в полете уклонился от взмаха чудовищной ручищи и вогнал клинок в шею противника по самую рукоять.
Из горла чудища вырвалось клокотание, и великан рухнул, как подкошенный. Геральт покатился по земле, но тут же вскочил, готовый продолжить бой. Вот только противник был уже мертв.
Дита легонько ткнула свою лошадь пятками в бока, но кобыла наотрез отказалась идти туда, где лежал труп чудовища. Тогда женщина слезла с нее и, прикрутив поводья к ближайшей изгороди, подошла к мужчинам сама.
– … Это не обычный великан, а знаменитый Голиаф! – рассказывал Геральту Мильтон, в то время как Пальмерин помогал подняться рыцарю, который был бы мертв, если бы не подоспевший вовремя ведьмак. – Он отступил от рыцарских обетов, за что Владычица Озера прокляла его и превратила в великана… Он спускался с гор и прежде, но довольно редко…
– Как-то самонадеянно выступать в одиночку против великана, – заметил Геральт, разглядывая слегка перекошенное лицо храбреца, которое едва угадывалось из-за погнутого забрала.
Дита тоже взглянула и подивилась тому, насколько рыцарь был молод и, судя по всему, хорош собой, хотя впечатление слегка портил разбитый нос и кровь, в которой был измазан храбрец.
– Я выступил против него ради любви прекрасной дамы, – высокопарно заявил юноша и пошатнулся. Пальмерин крепко ухватил парня за плечи.
– И кто же счастливица? – полюбопытствовал Мильтон, стягивая с головы шлем, в котором рыцарю было жарковато. Пот стекал по лицу, из-за чего роскошные усы барона пообвисли.
Парень страдальчески отвел глаза и попытался стянуть шлем, но погнутое забрало зацепилось за окровавленный нос юноши и никак не хотело поддаваться. Рыцарь чертыхнулся.
– Отстань от него, Мильтон, не хочет говорить, ну и не надо, – Пальмерин похлопал юношу по спине. – Давай, Гильом, проведу тебя до города… Тебе еще на турнире сражаться, поэтому нужно привести тебя в порядок. Кстати, благородный господин, что помог тебе с Голиафом, это Геральт – мастер ведьмачьего цеха, которого благодетельная графиня пригласила, дабы изловить и уничтожить бестию!
– Так вы не знаете? – Гильом печально покачал головой, оставив попытки снять шлем. – Сегодня нашли еще одно тело… В излучине, рядом с «Куролиском». Там сейчас гвардейцы Дамьена де ла Тура ищут следы…
– Гвардейцы? – насмешливо переспросил Геральт. – Тогда надо спешить туда, пока они все следы не затоптали.
– Тогда вас проводит Мильтон, – Пальмерин приобнял молодого рыцаря, – а я помогу Гильому, тем более, что у меня еще есть дела в городе. До встречи Геральт, Мильтон, – рыцарь кивнул мужчинам и повернулся к Дите. – Всего доброго, милая барышня. Думаю, что мы еще увидимся, а пока я отправлюсь в Боклер с храбрым Гильомом.
– Всего доброго, – женщина улыбнулась Пальмерину, а затем перевела взгляд на Гильома, которого все еще слегка пошатывало. – Вы храбро сражались, рыцарь.
Гильом с живым интересом осмотрел Диту с головы до ног и попытался обворожительно улыбнуться, что ему удалось лишь немного, поскольку впечатление здорово портила льющаяся по бледному лицу кровь:
– Благодарю вас… – юноша замялся и еще раз окинул Диту оценивающим взглядом. – Благодарю вас, госпожа…
Расположение Диты к парню как-то сразу уменьшилось. Она, конечно, не претендовала на звание прекрасной дамы, но после обходительных обращений Мильтона де Пейрак-Пейрана и Пальмерина де Лонгфаля, вымученное “госпожа” показалось совсем обидным. «Хотя, чего ты ждала, – осадила саму себя женщина, наблюдая за тем, как Пальмерин помогает Гильому взгромоздиться на своего коня. – Сутки без ванной, макияж давно смылся, а еще пыльная дорога и нелепый наряд, конечно, тут и “милая” – дивный комплимент».
– Ну, раз Гильому трофей не нужен, – раздался из-за спины женщины голос Геральта, – то возьму-ка я его себе, может, в городе кто-то и заплатит…
– Давай, друг, и поедем к «Куролиску», – выдохнул де Пейрак-Пейран, – проклятая бестия, скорее бы ты ее прикончил.
Раздался неприятный хруст, и обернувшись, Дита увидела, как ведьмак мастерски орудуя ножом, отделяет голову великана Голиафа от остального тела. Подавив рвотный позыв, женщина спешно отвернулась. Великаны, разбойники, рыцари, какая-то бестия – до сих пор Дита даже не представляла в какой переплет она угодила.
========== 3. День забот Геральта ==========
Голова великана Голиафа болталась, прикрученная к седлу Плотвы, а Геральт и Мильтон де Пейрак-Пейран обсуждали, кому можно выгоднее сбыть сей весьма неординарный трофей. Дита же ехала молча, больше слушая, рассматривая и мотая на ус.
Туссент был красив и не похож ни на одну страну, что довелось повидать Дите. Здесь было тепло и очень солнечно. На покатых боках холмов ровными рядами росли виноградные лозы, а в буйной зелени садов и рощиц угадывались крыши поместий и виноделен. По лазурной ленте извилистой реки курсировали рыбацкие лодки, легкие суденышки под белыми парусами, неспешно плыли баржи и паромы. Выбеленные стены каменных домов украшали яркие лиственные узоры, а с открытых террас и балконов выглядывали загорелые лица. Горные массивы, словно вечные часовые, берегли эту удивительную страну от холодных ветров и неприятеля, охраняя мир в Туссенте лучше, чем это смогла бы сделать любая, даже самая большая армия.
– Еще немного, и будем у «Куролиска», – Мильтон ехал без шлема, но золоченый нагрудник не снял, и доброжелательно улыбался босоногой ребятне, которая повисла на низеньких заборах, любуясь сверкающим рыцарем. – Эх, не подумал я сразу, надо было, Дита, вас вместе с Гильомом и Пальмерином отправить в Боклер. Глядишь, к вечеру вы бы уже разгуливали в новом шелковом платье, а не в этих обносках.
Женщина покосилась на Геральта, который, казалось, не слушал рыцаря: он всматривался в даль, поэтично приподняв заросший серой щетиной подбородок.
– Барон, признаюсь, что после всего случившегося я предпочту любому обществу компанию Геральта, пусть для этого мне придется остаться в рваных штанах и вашей рубахе, – Дита попыталась сказать это мягко, дабы не задеть благородного рыцаря. Было заметно, что свою княгиню и традиции в этих местах чтут больше всего, и любое неосторожно брошенное слово могло здорово задеть Мильтона.
Скосив глаза, женщина заметила, что ведьмак едва заметно кивнул ей.
– Бросьте, милая, – рыцарь поправил усы и приосанился, насколько это возможно было сделать сидя в седле лошади, бойко идущей по неровной дороге. – Вы просто не знавали истинного туссентского гостеприимства. Поверьте, Дита, стоит вам раз побывать при дворе досточтимой княгини – и вы больше никогда не захотите его покинуть!
– Охотно верю, – женщина изо всех сил старалась перенять манеру речи Мильтона, как минимум потому, что рыцарь не сквернословил, в отличии от Геральта, который то и дело вспоминал то «суку», то «курву», то «холеру», а то и вовсе слал все куда подальше, не стесняясь в выражениях. – Не терпится поскорее увидеть княгиню и ее двор.
– Ну, замок Боклер вы можете наблюдать прямо отсюда, – Мильтон указал на совершенно сказочный замок, стоящий на скальном уступе.
Белые стены и башни окружал настоящий частокол из высоких стройных кипарисов, острые пики на крышах сверкали золотом. Окруженный глубокими темно-голубыми небесами, замок, казалось, висел в воздухе, словно диковинный птах, раскинувший крылья и планирующий в вышине. Дита почувствовала, как от такой красоты у нее перехватило дыхание, и она, словно завороженная, смотрела на чудесный дворец, пока довольный эффектом барон описывал красоты замковых садов.
– А вот это более скромное строение и есть таверна «Куролиск», куда мы и направляемся.
– Выглядит действительно скромно, – сухо сказал Геральт, направляя Плотву по мощенной дороге прямо во двор трактира.
– Зато публика тут собирается самая разная, – тут же парировал Мильтон, подмигивая Дите, – нигде ты не отведаешь лучшей похлебки из раков.
Ведьмак пробурчал что-то в ответ и спешился. Их приезд вызвал во дворе заведения небольшой переполох, больше частью потому, что барона де Пейрак-Пейрана здесь хорошо знали. Однако отрубленная голова великана Голиафа тоже сыграла свою роль.
Несколько мальчишек подбежали к Плотве и, раскрыв рты от восторга, принялись разглядывать чудовищную башку. Особенно детей заинтересовал вывалившийся из огромного щербатого рта язык.
Дита тоже сползла со спины своей лошадки, с облегчением ощутив под ногами твердую землю. Ей казалось, что ее задница превратилась в одну сплошную мозоль наравне с ногами, на которых уже успели полопаться пузыри, и теперь из ран, возникших на их месте, сочилась сукровица. Морщась, женщина начала наклоняться из стороны в сторону, разминая затекшую спину. Рядом, тяжело бухнув и звякнув доспехами, спешился Мильтон. Геральт тем временем примотал Плотву и крапчатую к коновязи, затянул ремни на ножнах, достал из седельных сумок пару каких-то склянок и двинулся вниз по каменным ступеням – туда, где желтел песчаный берег реки.
– Сперва посмотрим, что там нашли гвардейцы, – бросил ведьмак через плечо.
Дита заторопилась за ним. Почему-то она была уверена в том, что Геральт не даст ее в обиду коль уж пообещал, а вот Мильтон, хоть и был бароном, такой уверенности в себе женщине не внушал. Не то что бы женщина была плохого мнения о высокородном рыцаре, просто его навыки владения оружием не шли ни в какое сравнение с тем, что вытворял с мечами ведьмак. А как показалось Дите, умение сражаться являлось едва ли не ключевым условием выживания в этих краях. И очень скоро ее загадке было суждено подтвердиться.
Сырой песок не берегу реки был сплошь истоптан. Но ни тела, которое ожидала увидеть Дита, ни гвардейцев на берегу не было. Только несколько перевернутых лодок, сети, сохнущие на вбитых в землю кольях, кое-какой хозяйственный скарб да пара жирных лягушек, задумчиво смотрящих на приближающихся людей.
– Стойте здесь, – скомандовал ведьмак, оборачиваясь к поспевающим за ним Дите и Мильтону. – Солдатня уже постаралась, не хватало, чтобы вы остатки следов уничтожили.
Дита послушно остановилась и на всякий случай влезла на высокую кочку, заросшую длинными плоскими травяными стеблями, но чтобы остановить барона, требовалось нечто большее, чем просто слово Геральта. Воинственно пыхтя, Мильтон подошел к склонившемуся над следами ведьмаку.
– Ну, что видно, Геральт?
Ведьмак ничего не ответил, только подошел к самой воде и поднял с земли нечто, что Дита сперва приняла за комок водорослей:
– Они порезали сети, чтобы достать тело. Видимо, труп был расчленен, раз так запутался…
– Но Гильом ничего не сказал об этом, – позволил себе усомниться барон.
– Странно, что после того падения он вообще свое имя смог вспомнить, а ты говоришь о каком-то трупе в реке, который он наверняка не видел… – ведьмак осмотрелся. – В это место сносится весь мусор, который выбрасывают в воду. Скорее всего, тело принесло течением.
Действительно, вся излучина пестрела от разномастных вещей, которые стремительная вода вынесла на небольшие песчаные отмели. Здесь были и бочки, и разбитые горшки, и старые стулья, сплошь замотанные водорослями и рваными сетями, а на торчащей посреди самой крупной отмели палке воинственно развевались драные панталоны, такого размера, что, пожалуй, Дита смогла бы замотаться в них трижды. А еще прямо из песка в некоторых местах выглядывали странного вида острые шипы…
Геральт, не снимая сапог, зашлепал по воде, заметив что-то на ближайшем замусоренном островке. Внимательно глядя под ноги, ведьмак что-то сосредоточенно бормотал себе под нос. В это время Мильтон, прикрыв глаза ладонью, выглядывал что-то выше по течению. Никто из мужчин не заметил, как непонятные шипы зашевелились.
– Геральт! Осторожно! – пронзительно взвизгнула Дита, когда песок начал осыпаться влажными комьями со шипастого гребня, определенно принадлежащего какому-то существу.
– Чтоб тебя… – ведьмак отпрыгнул в сторону, прежде чем его успела схватить когтистая лапа.
Мильтон выхватил меч и с громогласным: « Туссент!» – поспешил на помощь Геральту, но не учел вес своих доспехов и увяз в прибрежном иле.
В это время гадина уже выползла из песка целиком, явив миру уродливую склизкую морду, красно-белую шипастую спину и кривые лапы, покрытые струпьями. Возле замусоренной реки запах и так был не ахти, но отвратительная тварь своей вонью перебила и его. Дита заткнула нос и поспешила на помощь Мильтону, который, пытаясь высвободиться из песчаной ловушки, начал опасно раскачиваться. В то же время Геральт обнажил один из мечей и сложил пальцы в странном жесте…
Ярко полыхнуло, чудовище разразилось отвратительными воплями, одновременно напоминающими детский плач и крики раненого кота. Дита слышала возню и шипящие звуки, с которыми меч ведьмака рассекал воздух, но ничего не видела. Она неудачно потянула на себя благородного рыцаря, и тот со словами благодарности завалился на спасительницу всей своей бронированной тушей. Женщина плюхнулась в мутную грязную воду, хватая ртом воздух и пытаясь спихнуть с себя барона, напоминающего огромного жука в своем сверкающем и чертовски тяжелом панцире.
– Простите, Дита… Я… Я сейчас слезу, – барон неуклюже перевалился на бок, одновременно зажав ляжку Диты так, что у женщины слезы из глаз брызнули, а затем встал на четвереньки и лихо вскочил на ноги, вскидывая меч, который каким-то чудом не упустил.
– Закончили?
Дита встала, вытирая лицо и хлюпая мутной водой, которая успела набраться в штаны и пропитать сорочку до самого ворота. Геральт же был совершенно сух, если не считать промокших сапог и редких капель, поблескивающих на его куртке. Гадины уже не было.
– А где тот… – спросила женщина, убирая с лица волосы.
– Паршивец? – спокойно уточнил ведьмак. – Так вот же…
Кивком головы он указал на омерзительного вида кашицу, плавающую в воде. К берегу прибило один из осклизлых шипов гада и Диту передернуло.
– Он лопнул? – спросила она, осторожно носочком отталкивая шип подальше.
– Да, они взрываются, когда умирают, – Геральт покосился на непривычно тихого Мильтона. – Не стоит лезть в ил в тяжелой броне, барон. Помощи никакой, а Дита вся мокрая.
– Рыцари редко сражаются в болотах, – напыжился рыцарь, – кто ж знал, – он развел руками в латных перчатках.
Казалось, что Мильтона де Пейрак-Пейрана не сильно смутил этот не ахти какой приятный случай, но меч обратно в ножны он засунул с явной досадой. Геральт же невозмутимо продолжил осматривать отмель, словно и не было никакой мерзости, выскочившей прямо из песка.
– Барон, – Дита подошла к рыцарю и аккуратно коснулась его рукава. – А что это было вообще?
– Падальщик, – Мильтон поправил свои великолепные усы, – водятся в заиленных заводях, болотах…
– Да, видать, пришел на запах крови. Они обычно проявляют больше осторожности и не приближаются к окультуренным местам, – отозвался Геральт. Ведьмак легко перепрыгнул через узкую полоску воды, отделяющую его от берега, и продемонстрировал своим спутникам кусок ткани, большую половину которого покрывало темно-бурое пятно. – Это могло принадлежать покойному, он весь в крови, но сукно дорогое. Видимо, погибший был богатым человеком. Я нырну под воду и посмотрю, нет ли в сетях еще чего. Гвардейцы, похоже, старались выловить труп и не особо обращали внимание на остальное… Может, будет какая-то зацепка.
– Давай, ведьмак, – одобрительно кивнул Мильтон, – а потом зайдем в «Куролиск» и поспрашиваем тамошних завсегдатаев, наверняка кто-то что-то видел.
Геральт отбросил окровавленную тряпку в сторону и принялся раздеваться:
– А еще они наверняка видели, как ты покусился на жизнь Диты весьма специфическим образом, – глядя мимо барона, заметил ведьмак.
Женщина почувствовала, что густо краснеет. В конце концов, если бы она не поспешила вытаскивать рыцаря из воды, он не упал бы прямо на нее.
– Если бы ты не потащила его назад, – словно прочитав ее мысли, сказал Геральт Дите, – то наш благородный рыцарь ляпнулся бы в воду своей баронской физиономией, что было бы куда более занимательно для зевак.
Женщина искоса взглянула на покрасневшего и помрачневшего Мильтона.
– А может, он бы устоял и пришел к тебе на подмогу, – произнесла она с нажимом, в надежде, что ведьмак поймет намек и перестанет подкалывать барона. Ссора с местным высшим сословием в ее планы совершенно не входила. – В любом случае мне кажется, что Мильтон упал только потому, что я, не подумав, потащила его назад.
Геральт хмыкнул, но ничего не сказал, только стащил с себя рубаху, небрежно бросив ее на куртку, ножны и сапоги, и, внимательно смотря себе под ноги, пошлепал по воде. Дита с интересом разглядывала широкую спину мужчины, сплошь покрытую шрамами разной степени кошмарности. Через несколько десятков шагов ведьмак прыгнул в воду, подняв тучу брызг, и поплыл, уверенно загребая мускулистыми руками. Когда беловолосая голова Геральта скрылась в глубине, Мильтон повернулся к женщине.
– Могу я просить вас об одолжении? – смущенно начал рыцарь, глядя на утоптанный песок.
– Конечно, – Дита широко распахнула глаза и несколько раз кивнула для пущей убедительности.
– Если в таверне кто-то сделает замечание по поводу этого моего… гм, моей неуклюжести, не могли бы вы поступить так же, как сейчас?
– Сказать, что это полностью моя вина? – переспросила женщина и тут же ободряюще улыбнулась барону. – Конечно, не переживайте. Тем более, что вероятнее всего так и было. В моем мире я никогда не сталкивалась с людьми в тяжелых доспехах и, честно говоря, даже не подумала, что они настолько много весят.
Мильтон улыбнулся в усы:
– Видите ли, годы все-таки берут свое, и я, как рыцарь, знавал и лучшие времена. Не хотелось бы стать под старость потехой для зевак и пустомель.
– Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержу, барон, – заверила рыцаря Дита, краем глаза заметив, что Геральт уже вынырнул на поверхность и уверенно гребет к берегу. – Я не забыла, кто спас меня от тех негодяев.
Мильтон тепло улыбнулся, взял руку женщины и поднес ее к своим губам, пощекотав густыми усами, а Дита выдохнула: рыцарь ей нравился, она не хотела обидеть его, хотя ситуация, в которой они оба оказались, была весьма комичной.
– Смотрите, что я нашел, – ведьмак вышел из реки, сплюнул, вытер нос и подал рыцарю платок. – Инициалы «Д.Л.К.» Мильтон, ты не знаешь, кто бы это мог быть?
Барон Мильтон де Пейрак-Пейран изменился в лице, разом постарев на добрый десяток лет:
– Д.Л.К., говоришь… Это может быть-де ла Круа, но я надеюсь, что это не так. Он был моим другом раньше…
– Раньше? – Геральт вытер струйки воды, бегущие с его мокрых волос на лицо и принялся одеваться.
– Да, – рыцарь смотрел на платок в своих руках пустым, отсутствующим взглядом. Было видно, что мысли барона где-то далеко от замусоренной излучины реки, куда ветерок доносил запах жареного лука из близлежащей таверны. – Мы были дружны много лет назад, но потом наши дороги разошлись. Но я не хотел бы углубляться в эту тему, поскольку она связана со многими весьма болезненными для меня событиями.
– Ладно, – легко согласился ведьмак, натягивая сапоги. – Тогда идемте в таверну, поспрашиваем может там кто чего и видел.
– Да, – разом ожил барон, первым срываясь с места, – а потом я вас оставлю. У меня есть обязанности при дворе и я, признаюсь, думал, что не успею их выполнить, но коль скоро я вернулся вовремя, то Анариетта непременно настоит на них.
– Анариетта? – переспросил Геральт, словно невзначай подхватывая хромающую Диту под руку.
– А, – барон, не оборачиваясь, махнул рукой, – так мы называем благодетельную княгиню Анну-Генриетту, между собой, разумеется.
– Ну да, ну да, – ведьмак мягко потянул шипящую от боли в натертых ногах, куда еще и набился колючий до безобразия песок, Диту в сторону «Куролиска». – Сейчас решим, что делать с твоей обувью и одеждой, – негромко сказал Геральт на ухо женщине.
