Текст книги "Безликий (СИ)"

Автор книги: Nina16

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Если бы вы не знали Забини, то, вероятно, подумали, что он просто устал, потому что никаких особых признаков брошенного человека он не подавал. На первый взгляд, просто утомившийся парень после работы, тяжелого дня или бессонной ночи. Но Драко-то знал его и понял, что что-то случилось еще до того, как Блейз зашел в дом, открыл бутылку виски и стал буквально хлебать из нее.

– Знаешь, что самое обидное? – парень оглянулся на сидящую на кресле Гермиону. Девушка, которая делала вид, что читает книгу, а не слушает разговор, прикрыла рот и опустила глаза на раскрытые страницы. Судорожно поправила локон, залившись краской. Блейз отвернулся. – То, что она говорила, что любит меня. Понимаешь?

Драко неуверенно кивнул, переставая смотреть на Гермиону, которая снова перестала бегать глазами по строчкам и напрягла уши.

Понимает? Конечно же, он не понимает. Кто ему хоть раз в жизни говорил, что любит его? Мама? Разве что мама.

Хотя это было вполне понятно, если учесть то, что он сам никогда не испытывал этого чувства. Да и не хотел, видя, что происходит с его другом.

Блейз любил Кэролайн уже несколько лет, они познакомились банально, в кафе. И, знаете, это было не простое “люблю”, которое говорилось, чтобы сказать, а настоящее. Потому что только с ней у парня появлялась искренняя улыбка, заботливые глаза и нежный голос.

– Понимаешь ты или нет? – Забини плывущим взглядом проследил за тем, как Драко наливает Огневиски в его стакан, и опустошил его одним глотком.

– Наверное, – неоднозначно ответил парень, так же выпив свою порцию.

Он снова посмотрел на Гермиону, которая медленно оторвала взгляд от книги и глянула на него. Что, Грейнджер, так интересен разговор? Своей же личной жизни нет. Девушка, прикусив губу, сделала вид, что просто обводит комнату задумчивым взглядом и стала разглядывать стену сзади него.

Ну да, конечно. Стена ее заинтересовала.

Он мог поклясться, что она до сих пор не могла оторвать глаз от его губ, вспоминая вчерашний поцелуй.

Конечно, вспоминала. Он ей даже, наверное, ночью снился. Потому что, например, он думал: и вечером, и ночью, и утром. Пытался отстранить себя от этих мыслей, но не особо удавалось. Даже сейчас, когда перед ним сидел пьяный Блейз и уже второй час рассказывал историю об уходе Кэр.

По правде сказать, мысли у него были разные, но самое главное, что он мог сказать точно, он хотел сделать это тогда. И сделал. Было ли это минутное влечение, которое больше не повторится никогда, или же это случится снова, его не особо волновало. Единственное, что он четко понимал, было весьма интересно: чем больше жидкости он отправлял в рот, тем чаще он смотрел на Гермиону и заинтересованно бегал глазами по ее телу.

По иронии судьбы, девушка сидела напротив него в обтягивающей майке и лосинах, потому что «ой, у камина так тепло, даже жарко» и сняла халат. А ему на секунду померещилось, что она осталась абсолютно голой. Драко решил, что это повлиял алкоголь, хотя к тому моменту они с Блейзом выпили не слишком много. А он уже представил ее без одежды. Дурость какая-то.

Тоже самое, что воображать ободранную грязную кошку, скитавшуюся по дождливой улице, белым пушистым домашним животным. Конечно, Гермиона не была ободранной кошкой, но и пышных форм, которые вдруг возникли в его сознании, не было.

Просто перебрал немного. Драко отодвинул бутылку чуть подальше, решив пока остановиться.

– Еще сказала, чтобы я ей вещи в дом ее хахаля принес. Нормально, нет? – заплетающимся языком спросил Блейз, подперев тяжелую голову рукой.

Парень перевел уставший взгляд на него, подумав, что представлять одетую Гермиону раздетой не целесообразно. Особенно учитывая, что она, как-никак, была Грейнджер.

Как хорошо это объяснение помогло бы ему, будь они в школе. Одно понятие “грязнокровка” открыло бы ему глаза на то, что нельзя целовать такую, как она. Но почему-то его мышление слегка поменялось с тех пор, как закончилась война. Иногда он даже вспоминал, как она, Поттер и Уизли спасли их из пылающей комнаты. Конечно, они смогли бы выбраться и сами, но…

Да ладно. Ничего бы они не смогли.

Он налил Огневиски себе в стакан и подлил Блейзу. Опустошил.

– Будешь? – Драко достал из кармана пачку сигарет, потрусив ее. Осталось совсем мало, а других не было.

Парень кивнул, не с первого раза взяв протянутую сигарету – алкоголь давал о себе знать. Перед глазами Забини картинка слегка плыла, и ему приходилось всматриваться, чтобы увидеть нужное. Зато в голове было пусто – просто что-то сильно болело в районе сердца, и он не мог вспомнить что.

– А ведь я любил ее, – промямлил он, вдруг поняв, почему он здесь находится. Кэр ушла от него.

Драко кивнул.

Конечно, любил. Вот только она никогда по-настоящему даже не ценила Блейза, не говоря уже хотя бы о влюбленности.

Тупая шлюха. По-другому не назовешь.

Он закурил, останавливая взгляд на Гермионе. Девушка усердно читала книгу, покусывая губы. Перелистнула страницу, поправив выбившуюся прядь из-под неаккуратной гульки. Она подняла голову, посмотрев на Драко. Удивленно окинула курящего Блейза и его, выпускающего изо рта дым.

Что такое, паинька Гермиона? Курить вредно?

Забини, что-то пробормотав, вначале положил голову на стол, выпуская сигарету из пальцев, а затем свалился на пол, засмеявшись при этом.

– Блейз! – Драко подскочил, подбегая к другу, который мирно расположился у стенки, сложив руки под голову.

Гермиона, отложив книгу, быстро подошла к лежащему парню, дернув его за плечо.

– Ему плохо?

Парень, который мирно улыбался во сне, что-то шептал, кивая при этом головой. Блейз не реагировал на ее движения, даже не открывал глаз.

– Нормально ему, – буркнул Драко, понимая, что это была плохая затея – столько пить. Оставалось только уложить его спать, чтобы алкоголь выветрился из организма. – Отойди.

Парень, взяв друга за плечи, постарался поднять, отдав сигарету Гермионе. Девушка тут же потушила ее, решив помочь Драко. Она взяла Блейза за ноги, и они перетащили достаточно тяжелого Забини на кресло. Тот, прошептав имя бывшей девушки, стал медленно раскачиваться во сне. Она укрыла его своим пледом, вытащив книгу из-под его туловища.

– Не надо было столько пить, – прошипела она, посмотрев на стол, где было много пустых стаканов, выпитая до дна бутылка и разбросанные сигареты. – Мне потом убирать все это?

– Ой, Грейнджер, – он тяжело вздохнул, закатив глаза. – Не хочешь – не убирай, мне все равно.

Драко посмотрел на ее злое лицо. Девушка поставила руки в бока, пытаясь запугать его взглядом.

М-м-м, Грейнджер, ты такая сексуальная в этом образе. Прям очень.

Он ухмыльнулся, быстрым взглядом пробежавшись по ее фигуре.

– Конечно, тебе все равно. Тебе ведь плевать, будем мы жить как на помойке или нет, – она даже покрылась легким румянцем, злобно глядя на то, как парень пошатнулся в сторону, ухватившись руками за диван.

Она ничего не имела против дружбы и общения, но повода напиваться не было. К тому же, разгребать все это приходилось ей. Девушка была более чем уверена, что завтра эти двое будут требовать стакан воды, беспомощно лежа в комнате. Ага, конечно, принесет она им что-то после этого.

– Тебе пошла бы роль порочной женщины, – он облизнулся, остановив глаза на ее груди.

Боже, Грейнджер, ты такая горячая после бутылки виски.

Такая страстная в обтягивающей майке, прилипающих лосинах, с этими растрепанными локонами и выгнутой линией губ. Строящая из себя зануду, хорошую девочку.

Да ладно, побудь плохой, Грейнджер.

– Что ты несешь вообще? – изумилась она, вопросительно приподнимая брови, когда он сделал несколько шагов в ее сторону.

Вот у Вас было такое, что прямо сейчас, в эту минуту, офигеть, как хочется прижать человека к стенке и впиться губами, зарываясь пальцами в волосы? А потом стянуть всю одежду нахрен?

И, Мерлин, как ему хотелось стянуть всю одежду нахрен с нее. Вот прямо сейчас, в эту минуту.

Он же знает, что тебе понравился поцелуй, Грейнджер. Что, будь продолжение, ты не отказалась бы.

Отказалась бы? Пф-ф, да она бы сама продолжала все это.

– А то тебе не нравится, что я… – он подошел ближе, облизнув губы.

Господи, сними эту идиотскую майку с себя. Отбрось в сторону, будет легче. А ему становилось все тяжелее – да, в штанах уже все горело. И когда он успел?

– Напился? Да, Малфой, мне это не нравится, – на повышенном тоне сказала она, уже впритык смотря на него.

Ну и что ты делаешь?

– Что я стою так близко к тебе. И, кажется, ужасно тебя хочу.

Прежде, чем она успела задать вопросительное «что?», он схватился за ее шею, притягивая девушку ближе. Едко ухмыльнувшись, посмотрев на широко распахнутые глаза, он впился в нее, второй рукой ухватившись за попу.

Вначале она не отвечала. Конечно же, потому что это было неожиданно. И еще от него слишком несло алкоголем, что она не любила.

Его это не особо волновало. Драко даже нравилась ее первичная неприступность, когда он делает все абсолютно сам, ожидая, пока она оттает в его руках. Он ведь чувствовал это – учащенный пульс, удары сердца и дрожащие руки, которые как-то неуверенно обхватили его спину.

Она была напряжена. Тогда, когда стала поддаваться ему, приоткрыв рот. Когда сжала пальцами его рубашку, натягивая ее. Когда провела пальцами по волосам, накручивая их. А потом как-то вдруг расслабилась.

И тогда он подхватил ее, сажая на свои бедра. Пошатнулся к стенке, прижимая девушку к ней. Буквально вдавливая, вновь накрывая подрагивающие губы ртом.

Она так прекрасно пахла. Снова свежестью, какой-то ее зимой. Не той слякотью, что была на улице, а белым снегом, сосульками и прохладным воздухом, который встречал тебя при выходе из дома.

Он ударил ее по попе, обхватывая руками грудь.

Да, Грейнджер, он всегда знал, что ты не такая уж и хорошая девочка. Наверное, поэтому у него лава растекалась в штанах, бурлила с такой силой, что он страстно выдохнул ей в рот.

– Драко… – прошептала она, отрываясь от парня. У нее было сбитое дыхание, плывущий взгляд и полное наслаждение в глазах.

Да, черт возьми, ей нравилось. Он это ощущал, понимая, что она напряглась каждой клеточкой своего тела.

Да ты хочешь его. Хорошая девочка Грейнджер.

Он впечатал ее обратно в стену, оглянув волосы, которые уже торчали в разные стороны, перекошенную майку и жадно облизнувшуюся девушку. Потянулся руками к краю майки, когда громкий звонок в дверь раздался на всю квартиру, и сонный Блейз ругнулся, на секунду приоткрыв глаза.

Девушка удивленно распахнула глаза, посмотрев на Драко.

– Кто это?

Он опустил ее на землю, ругнувшись про себя.

– Да откуда я, блять, знаю?

А в штанах скребло так, что хоть умирай. Он, ударив кулаком по стене, пошел в ванную, скинув там рубашку.

Холодный душ. И пусть он только попробует не помочь.

Девушка растерянно поправила майку и переделала хвост, услышав второй оглушительный звонок. Соседи, что ли, знакомиться пришли?

Она подбежала к двери, на секунду притормозив. На пороге стоял Марк, осматривая их усадьбу.

***

Зима была довольно дождливой: маленькие капли осыпали землю, даря прохладу и сырость. Нельзя было сказать, что он слишком мешал, но неприятное чувство промозглости было с тобой постоянно. Хотелось сидеть дома, не высовываясь на улицу. Рождественского настроения совершенно не было, хотя до праздника еще далеко.

Кстати, о нем. Девушка давно думала, с кем его провести. Конечно, первой, о ком она подумала, была Джинни, но, как подруга недавно сказала, Джим хочет сделать ей сюрприз в ту ночь. Джим был почти что парнем Джинни; по крайней мере, они так считали. А отказываться от пока что единственного сюрприза от парня да еще и в Рождество было глупо. Что ж, придется, видимо, Гермионе провести ночь одной, смотря телевизор.

– Слышала новость про алхимика?

– Нет, а что там? – девушка отпила глоток теплого кофе, который приятно согревал ее после прогулки под дождем.

– Убили его наши авроры. Не знаю за что, но при смерти он тоже шептал имя какого-то Стивена. Как Мартинсон, помнишь?

– Припоминаю, – она коротко кивнула, внимательно смотря на Марка.

Парень, пришедший к ней в дом, просто пригласил ее на прогулку. Так и сказал: «Не хочешь прогуляться? Проходил мимо, решил зайти». Гермиона сомневалась, что он проходил мимо случайно, но зачем-то согласилась. Все-таки она считала его почти другом. Хотя Джинни сейчас насмешливо бы сказала, что Марк давно по уши влюблен в девушку, а слово «друг» в их паре не котируется.

Девушка усмехнулась. По версии подруги, Гермиона нравится чуть ли не всему комитету авроров, включая шефа. Хотя последний был поводом для шуток, которые Уизли частенько пускала в ее сторону.

– Но это еще не все, – продолжил Марк, подозвав официантку. – Можно мне, пожалуйста, сырное ассорти?

Она кивнула, записав это на листик, и поспешила удалиться.

– Люблю это кафе, – он с улыбкой осмотрел заведение, на окнах которого были нарисованы большие снежинки, с потолка свисал снежок на прозрачных нитках, а в центре зала, в прозрачном ограждении, стояла красивая елка, украшенная цветными шариками.

Между прочим, елка. Пора бы купить ее и развесить украшения в доме. Ей даже стало интересно, как на это отреагирует Малфой.

Малфой… она хмыкнула, ответив улыбкой Марку. Ты был так вовремя, когда позвонил в звонок.

– Так вот, оказалось, что у того алхимика, как же его звали? Дмитрий, кажется. У него была точно такая же татуировка в виде чаши с обвивающей змеей, как у Мартинсона.

– И Безликого, – девушка напряглась, вслушиваясь в то, что говорит Марк.

– Именно. И, угадаешь, что было с рисунком, когда алхимика убили?

– Чаша перевернулась.

– Именно, – победоносно выдал парень, с облегчением выдохнув. Он радостно взял в руки тарелку с сырном ассорти, которую только что принесла официантка. – Хочешь?

Она помотала головой, задумчиво посмотрев в окно.

Все это было слишком странно. Приезд Безликого, убийство Мартинсона, его перевернутая татуировка, многочисленные людские жертвы на балу, затем убийства авроров, которые случались исключительно по понедельникам, а теперь и смерть алхимика, имеющего точно такую же татуировку, как у Мартинсона и Безликого.

Знаете, на что все это было похоже? Это когда ты всегда решаешь легкие головоломки в пару действий, считая себя умным игроком. А затем тебе подсовывают что-то иное, намного тяжелее. И вдруг ты осознаешь, что весь тот ум, который у тебя был, пропал. Так резко и внезапно, что даже когда берешь старые легкие задачки, уже не можешь их разгадать, ища подвоха.

Может, все это было не завязано между собой? Может, все это просто случайность, и девушка уже чуть ли не ищет убийцу в трехлетнем ребенке? Хотя, если посудить, Безликий ведь мог превратиться и в немощную старушку, и в больную маленькую девочку.

Еще и эта Джорджина с татуировкой в виде кинжала. И, главное, то, что она успела на балу поговорить и с Драко, и с ней, словно что-то знала. Что-то намного большее, чем Гермиона.

– Как такое может быть? – спросила она в слух, обратив взгляд к Марку.

– Не знаю, – он пожал плечами, закидывая в рот ломтик картошки. – Я говорил, что до сих пор не нашел труп Мартинсона?

– Не говорил.

И вот еще: труп Мартинсона. Это вообще не шло ни в какие рамки. Кому могло понадобиться мертвое тело старикашки, который на старости лет готовил зелья?

Она нахмурила брови, отставив стакан с кофе.

Мартинсон был алхимиком с татуировкой чаши. Этот недавно убитый мужчина тоже был алхимиком с рисунком в виде чаши. Безликий ведь тоже имел такую татуировку и был одним из лучших алхимиков в мире.

Было бы проще, если бы все это было случайностью, но Гермиона была уверена, что все события были переплетены между собой. Но как? Не были же они родственниками. Еще и эта Джорджина, чтоб ее.

Сколько ходов было у Безликого? Сколько запасных планов, о которых Министерство и знать не знало? Вдруг она вообще сейчас сидит не с Марком, а с убийцей, поменявшим облик?

Гермиона поперхнулась от этой мысли, изумленно покосившись на парня. Тот молча уминал картофель, рассматривая что-то за окном.

Да уж, веселая получилась бы история, если бы она разболтала все идеи Министерства Безликому. Повеселились бы все вдоволь.

– Говорил с Карлом?

– А смысл? Начнет психовать, что труп я не нашел, тайну татуировки не раскрыл и так далее. Еще и припомнит тот случай на балу, когда ты неслась за Малфоем.

– В смысле? Ты здесь при чем?

Марк тяжело вздохнул, перестав есть картофель. Дождь за окном усилился, и ему пришлось чуть ли не выкрикивать ответ.

– В том-то и дело, что ни при чем. Но, как считает Истеричка, я должен был бежать за тобой и спасать этого придурка, – он пожал плечами, явно не соглашаясь с теорией шефа. Гермиона тоже не была с ней согласна, так как никто Марка не обязывал спасать их жизни.

– Ты все сделал правильно. Только я не неслась за Малфоем, – мягко подметила девушка, отпив еще немного кофе.

Марк вновь безразлично пожал плечами, хрустя едой. Казалось, что он всегда знал, что поступает верно, и чужие слова ему не нужны.

– А как это по-другому назвать? – он едко усмехнулся, выгнув линию губ.

– Спасала, например, – сказала она более прохладно, не понимая, почему он так нехорошо отзывался.

Дело-то ее: помогать человеку или нет. Не стоит так грубо реагировать. Особенно, когда они приходились друг другу почти друзьями.

Почти. Теперь-то уж Гермиона решила, что стоит подумать, прежде чем давать Марку такое название.

– Спасала? Герм, ты бежала за ним, как собачка, – рассмеялся парень, выпив воды из стакана.

Было у Вас такое чувство, когда сидишь с человеком, мило общаешься и все так хорошо, спокойно. Вам и персона нравится, и беседа, и еда, стоящая на Вашем столе, и даже надоедающая старушка за соседнем столиком. А потом в какой-то момент как дождь средь ясного неба. И уже ничего не в радость: ни человек, ни беседа, ни стоящая еда. И все из-за одного слова, которое сказал Ваш почти друг.

Ей стало противно от общества Марка. Она даже скривилась, слушая то, что он говорил. А говорил он полную чушь, потому что сам, видимо, не ведал о таком понятии, как помощь другим.

– Не вижу смысла оставаться здесь, – Гермиона встала с дивана, накинув на себя пальто.

– Эй, ну ты чего? – он отставил стакан с водой, так же поднявшись. – Я же ничего такого не сказал.

– Следи за своим языком, – ответила девушка и поспешила удалиться из кафе.

***

Небо было пасмурным и предвещало то ли крупный дождь, то ли сильный снег. В общем, осадки должны были выпасть совсем скоро, а они до сих пор не начали церемонию, сидя на невысоких стульях. В первом ряду были родители погибших авроров, министр, его заместитель, Карл и еще несколько важных людей. Далее находилась Гермиона в облике тридцатилетней женщины с короткой стрижкой; Драко был рядом, принявший внешность пожилого старичка, который еле ходил (шеф-таки заставил их выпить зелья); Марк, Анатолий, новый аврор-киллер с именем Джеймс. А на последующих рядах сидели уже мракоборцы, обычные люди, пожелавшие прийти на концерт. Позади стояли журналисты, пришедшие, чтобы завтра выпустить свежие газеты.

Концерт не был веселым, радостным, как мы привыкли думать. Он был прощальным, грустным, печальным, заставляющим задуматься о жизни и ценить своих близких.

Вначале слово взял Министр, который выражал скорбь близким погибших авроров. Говорил он недолго, потому что, по сути, матерям и отцам уже ничего не нужно, когда их ребенок умер. Затем в белом струящемся платье вышла девушка, которая в течение получаса пела красивые песни, пронизывающие до глубины души. Гермиона даже успела проронить слезу, смотря на белокурого ангела.

Она не могла представить, какого бедным родителям. Она вспоминала, как мучилась, когда потеряла Рона, Гарри и родителей, но разве это идет в сравнение с тем, что твой ребенок умер?

Конечно же, не идет. Какую же боль испытывают родители, если ей, например, до сих пор снятся кошмары про друзей и родителей, которые мучились перед смертью. Какие же ужасы были у матерей и отцов?

Наверное, это слишком тяжело, чтобы выдержать. Наверное, они больше никогда не увидят смысла в жизни.

Девушка посмотрела на женщину, которая была мамой Стивена. Она потеряла и сына, и мужа. Она была совершенно одна, оставшись в этом бездонном мире, где уже никогда не найдет себе места.

Гермионе было больно за нее и страшно, и одиноко. Но она не могла прочувствовать и половину того, что чувствовала несчастная женщина. Она молча сидела около Карла, смотря на красивую девушку на сцене. Почему-то Гермионе показалось, что она олицетворяет ангела.

Вначале девушка думала, что концерт – это хорошая идея. Родители почувствуют хоть какую-то поддержку, заботу посторонних людей. А потом, придя в этот зал, осознала, что все это глупо. Все это бессмысленно. Никакие песни, слова не заменят близким их детей, сыновей. Никакие медленные танцы не помогут. Только сильнее надавят на больное место. Хотя бы тем, что потом все люди, собравшиеся здесь, разойдутся по своим делам, через пять минут забыв, что плакали на концерте и успокаивали родителей. А они – нет. Не забудут ни сейчас, ни через пять минут, ни через месяц, ни через год. Никогда. Это жуткое бремя всегда будет висеть на их плечах.

Гермиона без эмоций смотрела на остальных людей, выступавших перед близкими погибших. Все тянулось как-то долго, словно кто-то специально остановил время. Ей не хотелось уже абсолютно ничего: ни говорить, ни смотреть, ни сидеть здесь. Какая-то дыра безысходности образовалась в ней.

Рано или поздно она все равно потеряет всех: Джинни, мужа, детей. Или они – ее. Разницы не было. Все равно это когда-нибудь закончится. Вопрос лишь заключался в том, когда это произойдет. Зачем-то она подумала, что неплохо было бы умереть прямо сейчас, чтобы все это прекратилось, но потом концерт подошел к концу, и девушка выругала себя за подобные мысли.

После окончания они с Драко, не задержавшись там ни на минуту, отправились в дом. Хоть парень и был бездушным, каким его считала Гермиона, было видно, что все это не прошло мимо него. Как бы там ни было, он тоже был человеком, который знал погибших авроров. Они молча сидели на диване, тупо уставившись на включенный телевизор. Фиби весело прыгала перед ними, а Живоглот вновь играл с огнем в камине.

– Ты знала Стивена? – первым подал голос Драко. Ей показалось, что прошло несколько часов, прежде чем он заговорил.

– Мы были друзьями, – ответила девушка.

– А я общался с Джоном.

И они вновь погрузились в тишину. Только настольные часы приглушенно тикали, напоминая им, что время проходит. Мелкий снег осыпал улицы, красиво падая за окном. Вечер сменил день, а она все так же не находила себе места. Кажется, он – тоже.

Девушка приготовила им ужин, молча протянув тарелку с мясом и гречкой парню. Не говоря ни слова, они ели, запивая это теплым чаем. Потом он пересел к телевизору, уткнувшись лицом в подушку. Затем закурил. Даже предложил девушке сигарету, но она отказалась.

У Вас бывают такие дни, когда хоть убейся, но делать абсолютно ничего не хочется? Помелькают только мысли, что весь мир – дно и жить не хочется? Такое состояние и было у нее, сидящей в кресле.

Гермиона пыталась читать книгу, но все было неинтересно. Бегала по строчкам, даже не понимая смысла.

Все стало таким глупым, идиотским. Как будто бы во время концерта все обрушилось, и она стояла около одних обломков, которые раньше были ее домом.

Всепоглощающая пустота. У нее в душе была всепоглощающая пустота.

Девушка перевела взгляд на спокойное лицо Драко. Оно не было напряжено, как обычно, не было обрамлено усталостью или заботами. Просто спокойное лицо, которое так же было безжизненным. Вроде живое, а вроде и нет.

Она не знала, что чувствует по отношению к парню. Конечно же, ненависть давно прошла. Это слово, скорее, было ниточкой, за которую можно было ухватиться, когда Гермиона думала, что он красивый, что у него есть душа, и что он спас ее уже два раза из тех кошмаров. Но все же она прошла стадию, где отвергала каждое его слово, потому что он был Малфоем-которого-она-ненавидела.

Равнодушно она к нему тоже не относилась. Девушка вообще почти ни к кому равнодушно не относилась, потому что не понимала значения этого слова. Как это – равнодушно? Когда абсолютно все равно на человека? У нее такого с Драко не было.

Симпатия? Какое-то влечение, которое образовалось из-за его напора. Напор-то все-таки был. Это же не она прижимала его к стенке и целовала уже второй раз.

Конечно же, она не была настолько глупа, чтобы поверить в то, что сам Драко что-то чувствует к ней. Просто, видимо, он понял, что она изменилась с тех пор, как была занудной некрасивой Гермионой, которая каждый день носится в библиотеку и ни с кем не общается. И все равно она считала, что в его голове стоит четкий образ грязнокровки Грейнджер, которую воспринимать, как девушку, невозможно.

И все же. Ведь поцеловал. И не один раз. Пусть Малфой и был пьяным, но сделал же. И, кто знает, до чего бы все дошло, если бы Марк не позвонил в дверь.

Честно говоря, ей было стыдно за тот день. Не считает ли он ее слишком доступной? Захотелось – поцеловал, захотелось – стал раздевать. А что Гермиона? Молча соглашается на все его прихоти, потому что…

…да что греха таить, ей самой все это нравилось.

Кажется, Драко был первым человеком после смерти Рона, которого она хотела поцеловать. Вот прямо сейчас, сидя перед ним на кресле, смотря на расслабленное лицо.

Да уж, Гермиона, ты уже совсем с ума стала сходить. Наверное, на нее влияло постоянное времяпрепровождение с Драко. Тут уже как мыши в мышеловке.

И все же. Она опустила глаза с его платиновых волос, опускающихся на глаза (про себя Гермиона порадовалась, что он вернулся к своему облику) на тонкую линию губ. Они были слегка приоткрыты, периодически вздрагивая. Парень равномерно дышал, остановив взгляд на телевизоре. Сидел так он уже примерно час, не говоря ни слова.

«Я просто привязал бы тебя к себе, чтобы всю жизнь целовать», – полилась песня из телевизора, которую пел симпатичный парень, – «пусть лучше ты всегда будешь пьяная, но ближе ко мне».

Это уж точно – особенно, если вспомнить, как страстно целовал ее Драко после Огневиски. Или она нравилась ему только при принятии алкоголя?

А хотя, какая разница? Между ними все равно ничего не получится. Когда задание подойдет к концу (а она надеется, что это когда-то случится), они разойдутся по разным дорогам, словно не было всего этого. Она вернется в свою маленькую квартиру, мучаясь кошмарами. Быть может, ей даже когда-то удастся побороть их. Может быть, когда-нибудь мертвые друзья и родители оставят ее в покое.

Она отложила книгу в сторону, тяжело вздохнув. Как бы там ни было, такая жизнь ей нравится больше – она хотя бы не одинока. Пусть Драко и не окрашивал ее дни в радужные краски, но ей не приходилось засыпать в пустой темной квартире. И вообще, с ним не было так страшно. Ей даже казалось, что кошмары иногда не приходят, потому что он где-то рядом, в соседней комнате.

За это можно было бы сказать «спасибо». И почему-то она подумала, что не только сказать.

Встала. Оттянула плед с себя. Подошла ближе к Драко.

Гермиона, ты вообще что делаешь?

А у нее сердце колотилось так, что самой стало страшно.

– Грейнджер? – он вопросительно приподнял брови. Приподнялся на диване.

Да ладно, Малфой. Ты же сам этого хотел. И вообще…

…зачем ты это делаешь?

Она сама не знала зачем. Просто посмотрела на его губы, на тонкий нос, платиновые волосы. На эти серые глаза, которые прохладно смотрели на нее.

– Спасибо, – прошептала она, наклоняясь.

Накрыв его поцелуем, девушка зарылась пальцами в густые волосы. Провела ногтями по горячей шее, кончиками пальцев коснулась его лица. На секунду она отстранилась от него, убирая прядь со своих глаз, которая лезла в рот.

Парень схватился за ее бедра, перетаскивая ее на свои колени. Впившись в губы, он потянулся к ее свитеру, проводя холодными пальцами по голой спине под ним. Девушка, улыбаясь, обхватила его спину руками, красиво извиваясь на его ногах.

Когда он дотянулся до застежки на лифчике, девушка отпрянула от него. Коротко поцеловала его в губы. Ухмыльнулась, смотря на его непонимающе красное лицо.

Спасибо, Малфой.

========== Глава 8(/) ==========

Комментарий к Глава 8(/)

Дорогие читатели, удачного погружения.

Давайте послушаем сегодня The Weeknd “Can’t Feel My Face”, Years & Years “Ready For You” (Acoustic), Lana Del Ray “Will you still love me”.

Драко бросил игрушку в сторону, молча следя за тем, как Фиби несется за мячиком, высунув язык. Виляя хвостом, она вцепилась зубами в игрушку и понеслась к хозяину, отдавая ее в руки парня.

– Молодец, – он кивнул головой, откладывая мячик в сторону. Собака поскулила, понимая, что игра на сегодня закончена. – Все, Фиби, хватит, – усмехнулся парень, потрепав ее за ухом, – я итак потратил полчаса уже.

Поджав уши, животное прыгнуло к нему на диван, прислонившись мордочкой к ногам. Уткнувшись мокрым носиком в колено, Фиби мирно заснула, равномерно дыша.

Драко как-то сдружился с собакой – даже покормил ее два раза кормом, несколько раз поиграл с ней, покидал мячик и выгулял этим утром на улице. Больше скажу – ему это даже понравилось, и парень ревностно наблюдал за обедом, как Фиби радостно запрыгнула на пришедшую Гермиону. Если говорить о Живоглоте, которого он мысленно окрестил рыжим недоразумением, то он общий язык с ним не нашел. Вернее, даже не искал. Каждый раз, когда это самовлюбленное животное заходило в комнату, Драко сразу же хотелось выгнать кота отсюда. Ненависть была взаимной – Живоглот, как только видел его, начинал шипеть, отпрыгивать от него в сторону и поскорее скрывался за злой девушкой. Причем злилась она только на Драко, при этом говоря милому и славному Живоглотику, чтобы тот не обращал внимание на омерзительно плохого парня.

Он снял часы, которые им выдал шеф на последней встрече, потирая руку пальцами. Пояс хорошо затянул посиневшую кожу.

До сих пор еще ни разу лампочка не загорелась красным, что могло свидетельствовать о том, что ни один из авроров Безликого не заметил. Это было довольно странно, потому что мужчина хоть в одном месте, но появиться был обязан, так как любой человек перемещается по городу – тем более тот, который может поменять свою внешность в течение нескольких секунд.

Драко отложил часы на столик, взяв газету в руки. На обложке красовалось лицо их шефа, рядом с которым стоял серьезный Анатолий. Под лицами был заголовок, в котором говорилось, что Министерство начинает новый набор авроров, так как уже слишком большое количество погибло. Кстати, сегодня, в понедельник, мир потерял еще одного мракоборца. Драко даже не помнил его фамилии – умерший парень занимал незначительную должность в их отделе.