Текст книги "Безликий (СИ)"

Автор книги: Nina16

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Он бы не искал тебя, Гермиона.

Она с силой оттолкнула его от себя и, не говоря ни слова, устремилась в толпу.

Плевать. Она сможет выйти отсюда. Сможет вытерпеть крик и стоны людей, которые пытались выбраться этого Ада. Сможет отыскать Драко.

Зачем она делала это? Храбрость истинного гриффиндорца просыпалась в ней. Взаимопомощь кричала в ней. Вера в то, что она поможет ему, проникала в ее сознание.

Конечно, сможет. Девушка не бросает в беде никого. Даже таких, как Драко Малфой.

Голова уже кружилась от невыносимых воплей. Паника поглощала ее, какой бы храбростью девушка не обладала.

Беги дальше. Не останавливайся.

А иногда хотелось. Потому что силы медленно вытекали из нее. Потому что люди толкались, кричали, чуть ли не били девушку, чтобы пройти.

Около нее раздался оглушительный крик, а затем чье-то тело упало прямо перед ее ногами. Девушка, свалившись на парня, услышала стоны лежащего человека. Она отползла, приподняв голову парня. Он тяжело дышал, схватившись за ее руку.

– Я не вижу… – пробормотал он еле слышно, безумно вертя головой. – Ничего не вижу.

Это был первый человек, пострадавший от тумана. Первый, кто через секунду заорал от боли, а потом умер, утонув в руках девушки. Первый, после которого началась ожесточенная борьба за свою жизнь между бедными людьми. Первый, после которого Гермиона уже не видела абсолютно ничего.

***

Он умылся, обливая себя холодной водой, которая должна была подбодрить. Но почему-то прилива сил он не ощущал.

Драко молча смотрел на свое отражение, сорвав салфетки со стойки. Вытерев бледное лицо, парень тяжело вздохнул. В туалете была скребущая тишина, потому что через плотные стены парень не мог слышать музыку, разговоры танцующих людей и смех девушек.

Он стоял здесь уже около десяти минут, тупо глядя в зеркало. Возвращаться на бал не было никакого желания.

План был провальным. Найти Безликого в такой толпе было невозможно, а отыскать его потом, когда он будет бродить где-то в Англии, нельзя. Вероятность равнялась нулю.

Что ж, он и вправду переоценил свои возможности. Даже если они соберутся всем Министерством, Безликий будет в выигрыше. Невидимый, скрытный, меняющий лица. Они не могли добраться до него.

Драко с силой ударил кулаком о стойку. Подставил руки под холодную воду.

Шеф был неправ. Найти его невозможно. Это первое дело, которое вообще разрешить не получится.

Да твою ж мать.

Но это все, что он мог сказать.

Злился ли он на себя? Да. Чувствовал ли он себя так, словно его опустили ниже плинтуса? Да. Думал ли он о том, сколько еще людей убьет Безликий? Да.

Думал. Думал. Думал. Но ничего нового придумать не мог.

Беспомощные, жалкие, смешные перед ним.

Наверное, Безликий смеялся. Наверное, знал обо всем этом, смотря на них с вершины своего ума. Наверное, думал, кого уничтожить следующим. Кого убить на этом балу.

А Драко до сих пор не знал, вообще здесь ли убийца. Может, он уже убил кого-нибудь в точно таком же туалете?

– Хороший день сегодня, не правда ли? – какой-то мужчина подошел к крану, открывая его. Он внимательно смотрел на парня, улыбаясь глазами.

Он не ответил, одарив незнакомца отстраненным взглядом.

День? Заебись день. Хороший – мало сказано.

Мужчина, ухмыльнувшись, махнул руками. Капли воды разлетелись в стороны, отлетая на мантию Драко. Человек молча вышел, на секунду остановившись в дверях. Он провел пальцами по темным волосам, зачесанными назад. Парень проследил за этим движением, останавливаясь глазами на необычной татуировке в виде чаши с обвивающей ее змеей.

А потом мужчина вышел. И он, вытянув палочку из кармана, побежал следом.

Безликий, мать твою. Еще секунду назад он стоял прямо возле него, а сейчас словно пропал.

Драко с грохотом открыл дверь, на мгновение замирая: непроглядный туман и ужасный запах врезался в него, как будто прозрачная стена. Тишина, которая была в туалете, пропала – сотня голосов что-то в ужасе кричала в стороне от него.

И что за нахуй здесь происходит?

Он видел сплошную дымку, которая буквально выедала глаза. Вонь была настолько противной, что, казалось, чистого воздуха в помещении вообще не было. Всеобщий страх смешался, ударяясь о его сознание.

Его не было всего десять минут, а тут уже как будто ураган прошелся.

Конечно, нужно быть полными идиотами, чтобы предполагать, что Безликий просто придет на бал. Они найдут его, и все останутся в живых, или хотя бы в безопасности. Все это еще аукнется Министерству.

– Люмос, – прошептал он, проследив за тем, как на кончике палочки появляется маленький огонек.

Это не слишком помогало, если учесть то, что свет в здании был выключен, а туман был довольно густым. Но парень заметил, что он постепенно рассеивался, открывая расплывчатый вид на множество трупов. Их было невероятное количество – в районе ста, если не больше. Тела девушек и парней с широко раскрытыми глазами лежали в разных сторонах. Сильная боль отражалась на их лицах, словно их пытали не один день.

Ни одного живого человека, кроме бредущего Драко, не было. Казалось, что за эти десять минут мир перевернулся несколько раз.

Как он мог не слышать, что здесь творится? Как можно было находиться в соседней комнате и даже не представлять, что за стеной умирают люди?

Он медленно шел, переступая через девушек в красивых платьях и парней в деловых костюмах. Через разбитые бокалы, растекшиеся по полу напитки, порванные куски одежд. Через пятна крови, которые были по всему помещению.

Идиот. Какого хера его занесло в тот туалет? Быть может, смертей было бы меньше, будь он здесь, в центе происшествия.

Твою мать.

Он выкрикнул заклятие, которое врезалось в стену, разлетаясь искрами.

Сука, сука, сука.

Идиот!

И еще раз – красное пламя ударяется об пол, разноцветной краской обливая все вокруг. Он шел по залу и, казалось, что он не кончается.

А он вновь выкрикивал заклинание, срываясь на крик. Это была только его вина. Вместо того, чтобы найти Безликого и защитить людей, он думал в безопасном месте о том, что дело провалено. Вместо того, чтобы поймать убийцу, он тратил время там, даже не зная, какое побоище происходило здесь.

Девушка, вцепившаяся в спину парня. Маленькая девочка с заплаканными глазами. Молодой человек, закрывающий собой свою даму.

Они лежали в ряд, с застывшим выражением страха на лицах. Выражением боли. Отчаяния. Беспомощности.

Никто из них не мог ничего сделать. Все они ждали его помощи. А Драко в это время просто стоял в туалете.

Он ненавидел себя сейчас. Почти так же сильно, как и Безликого. Как чертову Джорджину, которая сказала, что ему нужно проветриться и повела в мужскую комнату.

Ненавидел, блять.

Паника до сих пор витала в этом воздухе. Больше не воняло – пахло страхом, который вселился в каждого из этих людей. В каждого, кто сейчас лежал на полу, так и не вернувшись домой после этого смертельного бала.

Благодаря кому? Благодаря ему.

Ему, твою мать.

Туман рассеивался довольно быстро: через пять минут он уже мог видеть противоположный конец зала, где был выход. Именно у него было самое большое скопление трупов: там они лежали друг на друге, схватившись в предсмертных судорогах за тех, кто был поблизости.

Скоро должны были приехать авроры, он уверен. Скорее всего, министру придется разбираться с главой маглов в Англии, потому что такое количество смертей произошло по вине магического мира. А еще они надолго засядут в кабинете шефа, выслушивая его ругань. И это будет правильно.

Потому что через каждые несколько секунд Драко приходилось переступать через очередную жертву, держа палочку перед собой. Единственное, на что можно было надеяться – Безликий так же умер среди этого хаоса. Но вероятность этого была настолько мала, что он бы даже рассмеялся, если бы не шел по залу, где было столько убитых людей.

Что ж, этот вечер он запомнит надолго. Такого массового убийства не было со времен Темного лорда. Как Карл говорил? «Безликий считал себя наследником Волан-де-Морта»? Кажется, так и было.

Сколько лет ушло на то, чтобы уничтожить Темного лорда? Бесконечное количество. Что, если с Безликим точно такая же ситуация? Что, если Драко никогда не сможет убить его?

Он резко остановился, вглядываясь в знакомое лицо. Наклонился. Нахмурил брови. И тихо:

– Грейнджер?

Встряхнул. Ударил рукой по лицу.

– Грейнджер?

Она лежала между двумя парнями, так же широко распахнув глаза. Тот же страх, что был у всех, застыл и на ее лице тоже. Казалось, его можно соскрести ножом. Маленькая струя крови текла по ее щеке, капая на белые губы.

– Блять.

Пробует ее пульс. Тихо. Прижимает ладони к груди. Не бьется.

Почему-то именно сейчас стало оглушающе тихо. Как будто до сих пор тысячи людей кричали. А тут вдруг ни одного звука. Ни одного движения.

Ничего. Только карие глаза, в которых застыл ужас. В которых читалась мольба.

***

Газета, которая секунду назад была в его руках, отлетела в сторону, ударяясь о противоположную стенку. Гневное лицо, обладатель которого горой навис над парнем, зло смотрело на него.

– Ты ничего не перепутал? – прогрохотал голос на пол больницы.

Он тяжело вздохнул, устало посмотрев на разорванную газету – за вечер, ночь и утро она была единственным развлечением.

– А что я должен делать? – он протер сонные глаза пальцами, посмотрев на то, как шеф усаживается на стул около него.

– Действительно. Вчера ты уже сделал все, что мог, – язвительно пробормотал тот, опираясь о холодную стену спиной. Он тоже сильно устал, целую ночь проведя на ногах.

Вначале Карл прибыл на место происшествия – в зал, где лежала сотня трупов и была нарисована метка Безликого в виде круга с кинжалом. Затем он наорал на Малфоя, что тот допустил такое. Потом проверил состояние Гермионы, которую откачивали в больнице. Общался с министром, выяснял, что делать дальше. Строил план, как отыскать убийцу. Послал около сорока авроров стоять на постах, выслеживая Безликого.

Эта ночь была Адом. Настоящим, тем, которого люди боятся. И он бы отдал все, чтобы перестать быть Главой мракоборцев на эту ночь. Хотя бы на одну ночь.

– Я уже объяснил, – холодно отозвался аврор с соседнего стула.

– Да мне твои объяснения к одному месту. У тебя какое задание было? – шеф закрыл глаза, призывая себя к терпению.

– Прийти на бал незаметным для Безликого и следить за Грейнджер с Малфоем, чтобы в критичной ситуации спасти их, – отчеканил он, так же прикрывая тяжелые веки.

– А почему?

– Потому что они лучшие, и мы не можем потерять их.

– А еще?

– Потому что никто больше не справится с этим заданием.

Тишина повисла в здании – иногда, правда, доносился звук крупных капель, ударяющихся в окна больницы. Но они были слишком далеки, да и привык он к этому звуку быстро. Так что, все слилось в тишину, которая сопровождала его вот уже пятый час.

– И что сделал ты?

– Попытался остановить Гермиону.

– Нет, Марк! – шеф снова крикнул, на мгновение гневно посмотрев на него. – Ты не должен был пытаться! Ты должен был остановить ее, а потом забрать Малфоя.

– Я уже говорил, что она сопротивлялась. Если бы я остался там, то мы бы оба сейчас лежали в палате.

– Да плевал я, чтобы вы делали! Тебе дали задание, и ты его провалил!

Провалил. Ладно. Он действительно провалил. Но его жизнь для него важнее, чем шкура вшивого Малфоя, который даже не моргнул бы, чтобы помочь Марку, если бы он нуждался в этом. Поэтому о каком спасении Драко может идти речь? Рисковать собой ради него – это смешно. Почти так же, как и то, что Грейнджер бросалась в толпу, пытаясь найти парня.

Дура она. Все они такие.

– Нужно иногда идти на риск ради других, – добавил Карл после пяти минут молчания.

Марк удивленно покосился на него.

Идти на риск? Кого ради? Гермиона еще ладно, они всегда неплохо общались, но Малфой. Да они терпеть друг друга не могли! К тому же, он всегда занимал его, Марка, Второе место Главного аврора-киллера, хотя и не был достоин этого звания.

Ничего. Он еще добьется своего золотого значка на груди. Он еще получит самые важные и ответственные задания, после которых за его жизнь будет бороться пол Министерства и вся больница Святого Мунго.

– Что с трупом Маркинсона, кстати? – задал вопрос Карл, обессиленно сидя на стуле. Все, чего ему хотелось, – это проснуться и понять, что все это было просто кошмаром. Потому что как выбраться из всего этого дерьма, он не знал.

– Ничего. Я до сих пор не нашел его.

– Улики? Никаких?

– Абсолютно. Словно его сожгли.

Шеф, открыв глаза, посмотрел на Марка, выгнув линию губ. Не смешно, вообще.

Это была еще одна проблема – этот чертов старикашка, с которого, можно сказать, все это и началось. Как будто после убийства Мартина все пошло не так: появление Безликого в Англии, пропажа трупа, убийство аврора-киллера, девушки, а потом и все эти смерти на балу.

Слишком много загадок свалилось на Министерство. И, что самое интересное, против них был всего один несчастный маг, которого они не смогли поймать ни неделю назад, ни вчера, ни сегодня. И, видимо, не смогут никогда.

Шеф пытался отогнать от себя подобные мысли, хотя бы потому, что он – Глава мракоборцев. По идее, он должен был дарить надежду аврорам, что они смогут найти Безликого, разрабатывать новый план и решительно действовать. Но как он мог делать это, когда просто не знал, как поступить? Когда не было ни одной идеи, ни одного правильного решения? Когда даже он в глубине души боялся Безликого, который мог притвориться любым человеком?

Он закрыл глаза, почти не слыша тяжелые капли за окном. Подумал о том, что нужно еще много чего обмозговать, и задремал.

***

Он не удивился, когда ему пришло письмо о том, что в понедельник был убит еще один аврор. Не удивился, когда рука сама собой потянулась к тумбочке, где стоял магловский коньяк. Не удивился, когда он по пьяни разбил бутылку, перевернул диван и сломал камин.

Он уже перестал удивляться всему. Впрочем, как и тому, что Безликого не нашли ни после бала, ни на следующий день, ни через неделю. Как и тому, что шеф что-то бормотал по поводу нового плана. Но так еще и не рассказал ему об этом. Зато прислал Марка с собакой, которая, как и говорилось в бланке, должна была быть в их семье.

Оставалось надеяться, что Безликий не обнаружил их, не разгадал план. Что он не догадался, что никакой Беатриче и Томаса Мартен не существует.

– Тише, ты разбудишь Драко, – раздалось из соседней комнаты.

Он, отклонившись на стуле, заглянул через приоткрытую дверь. Гермиона сидела на кровати, держа в руках маленького мишку. Собака, которой, кажется, было года два, прыгала на лапах, пытаясь укусить хозяйку. Гермиона назвала лайку Фиби.

Он вообще не принимал никакого участия в воспитании собаки, в ее кормежке или выгуле. Просто старался не обращать внимания на Фиби, точно так же, как на этого жирного кота, который сейчас терся об его диван, и Грейнджер. Но это было довольно трудно, потому что Фиби постоянно откусывала части от мебели, Живоглот царапал все, что видел, а Грейнджер. Ну она вообще проводила круглые сутки дома.

Вы спросите: «Почему?». А он ответит: «Несчастная Гермиона, которая пострадала на балу, прошла курс лечения в больнице, и теперь была вынуждена неделю провести в четырех стенах, пока не восстановится окончательно». Проще говоря, трепать нервы своим присутствием она будет еще долго.

Спасением было то, что вот уже третий день он заходил в бар и проводил хорошее, даже прекрасное время с Огневиски. Это было чем-то вроде отдыха после всего того, что произошло в том здании. Хотя ему казалось, что он еще очень долго должен будет отдыхать от этого.

Драко взял пачку сигарет со стола, доставая одну из них. Вынул тонкими пальцами, зажег. И стал курить.

Он точно не знал, зачем делал это. То ли привычка, то ли нервы успокаивало. Наверное, и то, и другое сразу. Но, вообще, душевную боль это не утихомиривало.

Душевную боль? Не совсем. Скорее, пустоту после бала, которая до сих пор дырой была в его сознании. Особенно она расширялась, когда ночью происходило кое-что весьма интересное.

Грейнджер кричала. Почти каждый час, цепляясь руками за подушку. Рыдала, заливая всю кровать большими слезами, которые ручьем текли по лицу. Дело в том, что к ней приходили те девушки, которые танцевали в зале. Те парни, которые смешили дам. Приходили в кошмаре, сменяя картинки на те, где они падали на пол, крича от боли. Где они умирали, хватаясь руками за угасающую помощь.

Но главной болью был парень лет семнадцати. Она прекрасно помнила его полностью: костюм, лицо, глаза. Помнила, как он оттолкнул ее в сторону, и девушка упала, ударяясь головой об пол.

Но это было ничего, по сравнению с тем, что ей пришлось пережить после бала в больнице. Когда она просыпалась по нескольку раз на день, чувствуя невероятную боль, тошноту. Кружилась голова, морозило все тело. Было ощущение, что она заболела чем-то сильным, неизлечимым.

Приходили галлюцинации в виде умерших пар. Один раз ее даже посетил Рон, который обвинял в том, что она бросила его тогда, на войне.

Гермиона даже привыкла. Почему-то, как-то. Выдержать это было трудно, но она просто иногда думала, что могла бы умереть там, среди невинных людей, так и не достигнув ничего в жизни. И почему-то после этого она была готова терпеть все мучения, понимая, что судьба итак дала ей прекрасный шанс.

– Я спросил: «Ты дура?», – прошептал он, смотря на ее бледное лицо.

Казалось, что девушка стала еще более ужасной после дней, проведенных в больнице. Огромные синяки красовались под заплаканными красными глазами, щеки впали, а губы постоянно дрожали.

– Хотя я итак знаю ответ. Да, ты полная дура, Грейнджер, – громче сказал он, вглядываясь в опухшее лицо.

Она вздохнула.

На самом деле, ей плевать. Ну почти.

– Я не спрашивала твоего мнения, – тонким голосом ответила она, смотря в серый океан, который одаривал ее холодом.

Ладно, это уже было слишком. Потому что стояли они так почти пять минут. А все из-за того, что Живоглот заснул на подушке Драко.

– Я не позволял тебе так со мной разговаривать.

Он нахмурился. Прохладно окинул ее быстрым взглядом, не переставая замечать, что она некрасивая. Скорее, для того чтобы подтвердить свое отношение к ней самому себе.

Ну посмотри на нее: эти веснушки, белое лицо, тонкие губы. В каком месте заключалась красота?

Правильно. Ни в каком.

– А я и не спрашивала разрешения, – прошептали те самые тонкие губы, которыми она еле шевелила.

Он оторвал свой взгляд от них, вновь заглядывая в карие глаза, которые рассерженно смотрели на него из-под темных ресниц.

Почему-то Грейнджер пахла свежестью и зимой даже сейчас, несмотря на то, что провалялась в больнице и не выходила из дома.

А чем пах он? Она бы сказала, что тонким привкусом недавно выкуренных сигарет. И подметила бы, что это довольно вкусно – стоять рядом и ощущать именно этот аромат.

– Дура.

Ладно. Ее все равно не интересует твое мнение.

Малфой.

Конечно, она его ненавидела. Конечно, хотела иметь общее дело с кем-то другим. Конечно, злилась, что это именно он спас ее тогда. Но почему-то опять подумала об идеальных чертах лица.

Можно было начать с прямого носа и закончить бездонными серыми глазами, на которые она так внимательно смотрела. А еще иногда опускалась на тонкую линию губ, которая презрительно выгибалась.

– Ты не лучше.

Он снова нахмурился. Посмотрел в глаза, потом – на губы. Почувствовал запах зимы на своей коже, словно он пробрался сквозь одежду.

– Грязнокровка, – выдыхнул он ей в лицо, смотря на реакцию.

Девушка слегка дрогнула, отрывая взгляд от него.

Ну конечно же, грязнокровка. Это главный аргумент Малфоя во всех вопросах. Что ж, она поспешила разочаровать – Гермиона больше не реагировала на это слово. Поэтому хоть в лепешку разбейся, называя ее так, ей будет все равно.

– Мне кажется, пора закончить этот бессмысленный разговор, – она отступила назад, взмахнув каштановыми волосами.

Грейнджер, не так быстро.

Он схватил ее за руку, резко развернув и дернув ближе к себе. Она оказалась в нескольких сантиметрах перед его лицом.

Раскрыла рот от удивления, непонимающе смотря на парня.

Он сам удивился не меньше, убирая пальцы с ее кожи. Смотря на тонкие губы, которые слегка подрагивали.

– Я не договорил, – шепотом произнес он.

Она сглотнула, боясь даже пошевелиться. Волна тяжести окинула ее так же внезапно, как и он остановил ее.

Зачем, Малфой?

У нее были покусанные губы с маленькими ранками. Видимо, девушка часто кусала их до крови, когда нервничала. Или когда делала что-то. Или это вообще было ее привычкой.

А еще она пахла зимой, которая сейчас сыпала снег на улицы.

Признай, что она не так уж и некрасива. Признай, что этот халат, обтягивающий ее тело, Гермионе очень даже идет.

Странное ощущение того, что сантиметры между ними сокращаются. Ощущение того, что его нос почти касается ее, а губы едва ли не достают до ее рта.

Он видел ее непонимание, испуг. И, кажется, она слегка отстранилась прежде, чем он, ругнувшись, оттолкнул ее в сторону. И исчез из комнаты, трансгресировав.

Комментарий к Глава 5

Дорогие читатели, спасибо вам за такую активность.

Удачного прочтения:)

========== Глава 6 ==========

Книга-детектив, которая лежала у них в книжном шкафу, напоминала их случай с Безликим: неудача шла за неудачей. Как бы главная героиня, молодая девушка, не пыталась отыскать убийцу, ей это не удавалось. Конечно, она пыталась сделать это в одиночку, не имея опыта, но их ситуация ненамного ушла вперед: они все еще были в замкнутом кругу.

Безликий расхаживал по Лондону, думая, кого убить следующим. А они, как загнанные псы, не могли даже найти его. Даже побыв с ним на балу, они все равно упустили его из виду. И не просто упустили – позволили убить сотню людей.

Что ж, можно было задуматься об их профессионализме. То ли они слишком глупы, то ли Безликий слишком умен. Склонялась девушка ко второму варианту. Наверное, так и было, если учесть тот фактор, что он смог скрыться и от нее, и от Драко, и от Марка, когда они все находились в одном помещении.

На самом деле, она бы отказалась от задания, если бы в Министерстве был кто-то сильнее ее. Но такого человека, кроме Драко, не было, а просто опустить руки она не хотела. Хотя, что делать дальше, не понимала. Можно было, конечно, включить дуру и ходить по улицам, надеясь, что убийца ей встретится по пути. Но это было бессмысленно.

Еще Гермиона думала о татуировке Джорджины. Даже попыталась залезть в домашнюю библиотеку, в которой было всего пять книг, магловских. Конечно же, ничего про маговские рисунки там не было, поэтому, чтобы хоть как-то развлечься, она читала детектив, состоящий из тысячи страниц. На самом деле, она догадалась, кто убийца, еще в первой главе, но бросать не хотелось. Вернее, она просто всегда дочитывала до конца.

Девушка аккуратно взяла стакан со стола и, остудив кофе, сделала несколько глотков приятного напитка. Глупо было, наверное, пить его перед сном, но это уже было чем-то вроде привычки – Гермиона минимум два раза в день смаковала кофе. Он не придавал сил, а, скорее, успокаивал и придавал умиротворения. А пила она латте с карамелью.

Маленький дождь тихо стучал за окном, а телевизор приглушенно играл в соседней комнате. Она ухмыльнулась, подмечая, что Драко, похоже, понравились магловские программы, он постоянно смотрел их дома. Или ему было слишком скучно.

Она почесала Фиби за ушком, отпивая еще немного. Теплая жидкость приятно согревала горло, и через пять минут девушку уже клонило ко сну. Поставив чашку обратно, Гермиона задремала, обнимая собаку руками.

Она медленно плыла по реке, доставая руками теплую воду. Течение было не быстрым, и девушка могла насладиться красивым видом: деревьями, склонявшимися к реке, пышно растущими кувшинками и птичками, что летали по голубому небу. Казалось, что она попала в нескончаемую сказку, где царят мир и покой. Ей было действительно хорошо здесь, в маленькой лодочке: ни проблем тебе, ни тяжелых мыслей. Просто плыви себе и не думай ни о чем.

Гермиона слушала звуки жизнедеятельности животных и пение птиц, рассматривая, как бобёр строит себе плотину около воды. Как уточки плывут по прозрачной воде, а в ней плескаются красивые рыбки. Как девушки на берегу танцуют в развевающихся длинных платьях. И она улыбалась, слушая их песни, которые звучали на всю поляну. Солнце освещало медленную речку мягкими лучами, даря тепло.

Улыбалась, пока вдруг не похолодело. Так резко, что девушка вытянула руки из ледяной воды, которая еще секунду назад согревала ее. Внезапно ей стало холодно в легком платье.

Она оглянулась вокруг: не было ни бобра, ни птиц, не плескающихся рыбок. Люди на берегу тоже куда-то пропали – да и расстояние между рекой и сушей заметно увеличилось: казалось, можно было плыть не меньше получаса, чтобы выйти из лодки. Течение усилилось, и приходилось крепко держаться руками за деревянные края, чтобы не перекинуться в холодную воду. Солнце пропало с голубого неба, которое теперь затянули грозовые тучи.

Она затряслась от мороза, подавляя в себе желание обнять себя – выпасть из лодки было страшнее. Смотря вверх, девушка боялась, что сейчас пойдет дождь.

Он пошел. Не мелкий, осыпая поляну теплыми каплями, а тяжелый, перемешанный с крупным градом. Он с силой ударялся об девушку, как будто бы специально проливаясь над ее плывущей лодкой. Заставляя ее раскачиваться из стороны в сторону, как корабль во время сильного шторма.

Гермиона, глянув на берег, который был так далеко, попыталась грести по направлению к нему, забыв о том, что нужно держаться. Буквально через минуту она перевернулась со своей маленькой лодочкой и оказалась в холодной воде.

– Помогите… – прошептала она, хватаясь за деревянный предмет. Но он почему-то стал тонуть и вскоре лежал на самом дне реки, которая, к тому же, стала ужасно мутной.

Вода стала покрываться льдинками, которые распространялись по всей поверхности. Совсем скоро они пошли по телу девушки, которая еле держалась на воде.

– Помогите! – она крикнула, еле раскрывая глаза – дождь лупил по лицу.

Все листья и ветки, которые только были на поляне, неслись к реке. Первые уже прилипали к ее лицу, а последние врезались в тело, царапая его.

Гермионе удалось схватиться за длинное бревно, проплывающее мимо нее. Зацепившись руками, она попыталась вылезти из холодной воды, но все оказалось напрасно: легкое, до этого, платье превратилось в липкую тяжелую одежду, словно к ее горлу привязали кирпич. Девушка слетела с бревна, которое со стремительной скоростью унеслось к берегу. Но она даже не могла различить его очертания, потому что перед глазами, на которые лезли рыжие волосы, стояла стена непрекращающегося дождя.

Рыжие волосы?

Гермиона дернулась на кровати, широко распахивая глаза. Она глянула в окно, где гремел гром, и бушевал дождь.

– Нет… – прошептала она, тяжело дыша.

Это была Джинни. Ее одиночество, ее скребущее в груди чувство.

Девушка потрогала свою ночную рубашку, которая была мокрой, прилипая к худому телу. Убрала с лица волосы, в которых застряли маленькие веточки и камни из реки. Она убрала с рук желтые листья, выбрасывая их за кровать.

За дверью играл телевизор. Гермиона попыталась встать, чтобы выйти отсюда, но что-то положило ее обратно на подушку, затаскивая в другой мир. Девушка попыталась схватиться за стоящую рядом тумбочку, но руки мгновенно онемели.

Она брела по скалистой тропинке, где над обрывом висело множество камней. Они раскачивались, и было странное ощущение того, что если она даже на шаг к ними подойдет, случится землетрясение. Поэтому Гермиона шагала, держась от них подальше.

Небо было голубым. Но в этот раз все началось гораздо быстрее и стремительнее, словно тот человек, чей лик она приняла сейчас, ощущал свою эмоцию в несколько раз сильнее, чем предыдущий.

Гермиона упала, сильно поранив лодыжку. Струи дождя осыпали ее с такой силой, что боль в ноге разгоралась все сильнее: через минуту девушка уже не могла терпеть ее, она закричала. Слезы катались по мокрому лицу, и она лежала, словно вбитая стихией в землю. Пошевелиться не могла.

Боль парализовала. Боль расходилась по всему телу. Она была невыносимой.

– Нет!.. – выдохнула она так тихо, что никто не смог бы расслышать. Но ей показалось, что голос настолько громок, что к ней придут на помощь. Что еще чуть-чуть, и ее спасут.

Не спасли.

Она катилась вниз, к самому обрыву, где грудой лежали камни.

– Нет! – вырывалось у нее каждый раз, когда она летела туда, переворачиваясь на крутой земле. – Пожалуйста! – сейчас она действительно кричала, цепляясь руками за грунт, который царапал ее тело до крови. Она оставляла после себя кровавую дорожку, которая моментально смывалась водой.

Висящие камни она не видела – она чувствовала их спиной. Потому что, сделав в воздухе кувырок, девушка налетела на один из них и сорвалась вниз.

Страха полет не вызвал. Было ужасно больно в ноге, даже когда она застыла в каком-то измерении. А потом со всей дури упала на землю – так, что, казалось, сломался позвоночник.

– Рон! – крикнула она, вновь пробуждаясь на своей кровати. – Господи!

Она дрожала сильнее, чем после холодной реки. Это было страшнее – этот чертов полет. Скорее, даже не он, а те минуты, когда тебя несет к обрыву.

Боль в ноге действительно была ужасной: Гермионе казалось, что ее режут пилой.

– Драко… – прошептала она еле-еле, отдаленно слыша, как играет телевизор. – Пожалуйста… помоги.

Это был единственный шанс, потому что даже сейчас Гермиона была в полусне: в реальном сознании чувствовать боль из кошмаров она не могла. А спину-то выкручивало.

– Драко… – простонала она, не чувствуя пораненную ногу. Но, видимо, перекричать телевизор было тяжелее ее возможностей.

– Грейнджер! – грубо послышалось из другой комнаты. – Кота своего долбанного убери.

– Драко… – она попыталась не поддаваться тому миру, что тянул ее отсюда. Ее бросало то в жар, то в холод, но девушка настойчиво не засыпала.

– Ты оглохла? – повторил парень, смотря новости Англии. Там, как раз, передавали про большое количество жертв на ежегодном балу из-за утечки газа.

Идиоты. Маглам понять настоящую причину было не под силу. Отец всегда говорил, что они лишь подобие людей.

– Драко!.. – шептали губы, но он не слышал. И она больше не смогла бороться.

Он медленно вошел в ее комнату, брезгливо посмотрев на девушку. Он подошел ближе, нахмурив брови.

Спит? Или притворяется?

Парень окинул взглядом пижаму, которая обтягивала грудь, сходилась на талии и заканчивалась намного раньше, чем были колени. Собственно говоря, она открывала вид на худые ноги девушки. Он бы даже сказал, слишком худые. Но ему всегда нравились хрупкие девушки.