Текст книги "Повелитель теней. Том 8. Финал (СИ)"

Автор книги: NikL

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Обслуживание номеров! – донеслось из-за двери. – Можно ли пополнить ваш бар?

– Конечно, – я накинул махровый гостиничный халат и открыл дверь. В номер зашёл парень в форменном костюме и закатил тележку. Он проверил холодильник, доложил туда пару шоколадок и поставил напитки. Споткнувшись о завернувшийся край ковра, он потерял равновесие и рухнул на меня. Острая крышка от бутылки лимонада, которую он держал, сильно проехалась по моему предплечью. Выступила кровь.

– Ай! – воскликнул парень и зажал ладонью рану на своей руке. Точно такую же, как у меня. – Простите, я вызову медсестру!

Он вскочил и выбежал в коридор. Его состояние было близко к паническому. Я проигнорировал его, продолжая пялиться на царапину. Шестая ранговая способность. Если кто-то наносит мне вред, то магия его отзеркаливает. Убивая меня, враг убьёт и себя.

Неужели это единственный вариант, как убить Викторию Столыпину?

Глава 18

Выпроводив работника гостиницы, я повторил попытку, но уже с седьмой ранговой способностью. Я направил всю силу воли на то, чтобы скорректировать её в правильном направлении – на уничтожение Виктории Столыпиной. Но с одним маленьким нюансом – чтобы я тоже остался в живых. Ведь мне нужно ещё уничтожить Перуна. Если я умру во время сражения с Викторией, он автоматически выиграет. Необходима сильная ранговая способность… Снова в солнечном сплетении разлилось тепло, к горлу подкатило странное ощущение – словно я взорвусь от переизбытка эмоций. Странно, учитывая, что я медитировал и был абсолютно спокоен. С головы до пят меня обдало воздушной волной. Я открыл седьмую ранговую способность! Затаив дыхание, активировал её – и ничего не произошло. Накатило мрачное дурное предчувствие.

В плохом расположении духа я вышел из гостиницы и направился на окраины Афин. Интернет подсказал, какой район считается самым злачным и где после наступления темноты лучше не гулять. Музыка, пьяные крики и смех подсказали мне, куда идти, – прямёхонько к бару с покосившейся вывеской. Название было написано на греческом, так что я не смог перевести. Наверное, «Клубничка» или «Страстные курочки». Что-нибудь такое же пошлое. Магия помогала убрать лишь устный языковой барьер, читать же я мог, как и раньше, на только русском.

У входа стояла толпа пьяных парней. Они о чём-то болтали и курили – над их головами парило облако дыма. Я подошёл к ним и попросил:

– Врежьте мне.

– Чо? – на меня оглянулся рыжий высокий парень в чёрных очках. Ага, ночью-то. Очень удобно. Опустив очки на нос, он потребовал: – Повтори, чо ты сказал?

– Врежьте мне.

– Чо? – к вопросу рыжего присоединился коренастый лысый крепыш. Он озадаченно почесал лысину, сплюнул и повторил: – Чо?

Я закатил глаза и сказал:

– Твоя мамка хороша в постели, но всё равно уступает его, – я кивнул на рыжего. – Они так меня ублажали, так старались… Видимо, ваши папаши держат их на голодном пайке.

А вот это до их затуманенных мозгов отлично дошло – толпа злобно окрысилась и надвинулась на меня, сжав кулаки. Я и не пытался защищаться. Лёгкие побои как-нибудь переживу – к тому же магия вылечит их к обеду. Рыжие бросился вперёд. Он явно хотел зарядить мне по лицу первым. Кулак врезался мне в челюсть, и я отступил назад, чтобы сохранить равновесие. Зато рыжий испуганно взвыл и рухнул на землю, держась за лицо. В его глазах светилась растерянность. Его дружки не поняли, что произошло, и решил, что я ему здорово наподдал. Оттого они разъярились в два раза сильнее и навалились на меня толпой. Я всё-таки прикрыл лицо руками, чтобы уберечь нос и зубы. Удары сыпались на меня со всех сторон, и это было… весело. Противники прыгали вокруг как раззадоренные петухи, но после двух-трёх ударов – по мне, между прочим, – падали и скулили от боли. Хорошая способность. Жаль, что у меня нет молниеносной регенерации.

А ещё жаль, что седьмая ранговая способность – это фактически усиленная шестая.

– Спасибо, ребята, – поблагодарил я, когда все разлеглись отдыхать на грязном асфальте, и направился обратно, в гостиницу. Несмотря на разочарование, никто не отменял открытие восьмой ранговой способности. Хотя я уже подозревал, что меня ждёт.

И я не ошибся.

Шестая, седьмая, восьмая – все они были вариациями одного и того же навыка, по возрастающей по мере увеличения номера. Я вздохнул. Больше часа я тупо сидел на гостиничной кровати и пялился в никуда. Магия весьма недвусмысленно намекала, как победить Викторию Столыпину. Но мне это не подходит! Так и подмывало разгромить номер, чтобы отвести душу. Нет, не подходит. Лучше – отвлечься полезным делом. Например, тренировкой со Святовитом. Я остановил время, и передо мной из воздуха соткался Святовит. Только в этот раз он с самого начала был слегка прозрачным. Я промолчал – все всё понимали, и не было смысла обмусоливать это по десятому кругу.

– Чего такой мрачный? – спросил Святовит, растянувшись в кресле.

– Ты решил пожертвовать собой…

– Не отговаривай! – перебил Святовит. – Только время теряешь!

– И не собирался, – я поморщился и выразительно на него взглянул: мол, дай договорить. Он поднял руки ладонями вперёд, как бы сдаваясь, и я продолжил: – Ты решил пожертвовать собой ради уничтожения Перуна. Ты помогаешь мне, так как веришь, что я его прикончу, правильно? – я постучал пальцами по столу и сам же ответил: – Конечно правильно. Практически ты обучаешь меня. Но фактически ты убиваешь Перуна. И вот в чём вопрос… Согласился бы ты на то же самое, чтобы убить правую руку Перуна? Или чтобы уничтожить его главное оружие? Перун выживет – это его, конечно, ослабит, но тем, кто останется после тебя, ещё придётся с ним сразиться.

– Нет, – твёрдо ответил Святовит и спустя секунду добавил: – Так подсказывает мне гордость. Она говорит мне, что только я смогу его убить. Что без меня не справятся. Однако проблема в том… Где заканчивается гордость, там начинается гибель.

– Разве гордость – не последнее золото, которое может сохранить даже беднейший из бедняков? – я усмехнулся.

– Ну, у любой золотой монеты две стороны, – парировал Святовит. – Гордость – отличное средство для манипуляции. Самое мерзкое, что ею может манипулировать не только другой человек, но и твой собственный мозг, – он постучал себя по лбу. – Так что, если прислушиваться к гордости, то ответ на твой вопрос: нет.

– А если не прислушиваться?

– Ты – воин. Тебе лучше знать о стратегии.

Мы посидели в тишине несколько минут, каждый думая о своём. Молчание нарушил Святовит – с нарочито бодрым видом он хлопнул по подлокотникам кресла, вскочил и скомандовал:

– Врубай Торможение!

В этот раз я тренировался с каким-то остервенением – не отпускала мысль, что за спиной стоит смерть и подгоняет меня. Минуты, как песок, утекают сквозь пальцы. Я снова и снова активировал временные способности – оттачивал мастерство. Под конец тренировки я смог ускорить активацию навыков на целых пять сотых доли секунды! Правда, полностью вымотался. Святовит позволил мне выспаться – тормозил время, пока я дрых без задних ног.

– Спасибо, – пробормотал я, когда проснулся, и широко зевнул.

– Пожалуйста, – прошелестел Святовит. Он держал правую руку у окна и смотрел, как в солнечных лучах кружится пыль прямо внутри его прозрачной кисти. – Когда тебя снова ждать?

– Сегодня ночью. Думаю, теперь я буду наведываться к тебе каждый вечер.

Ну, я не соврал. Следующие полторы недели превратились в день сурка. Я зачищал Данжи, возвращался в гостиницу, тренировался со Святовитом и отсыпался. На Олимп я не возвращался, но, кажется, это никого не беспокоило. Мои подозрения подтвердились – Олимпийским Богам было вполне комфортно без Зевса. Монстры мне попадались уже знакомые – те, с которыми я сталкивался либо в прошлой, либо в этой жизни. Ничего необычного. Я убивал монстров восьмого уровня пачками и стремительно подбирался к девятому рангу. Но мои серые будни раскрасила неожиданная встреча.

Один из Данжей, в который мне дали допуск, был странным. Я это заметил, ещё когда подъезжал к нему. Ни охраны, ни ограждений – просто ярко-красная Трещина. Заходи – кто хочешь. Выходи – не плачь. Я даже порылся в документах и перепроверил адрес. Нет, точно. Лес на юго-западе от Элевсина. На всякий случай я просканировал местность и обнаружил человека за кустами, в метрах пятидесяти от Трещины. Я нахмурился. Разбойник? Что-то уж больно хилая засада.

– Пардоньте, – прокричал невысокий пузатый мужичок, вывалившись из кустов и застёгивая на ходу ширинку. – Приспичило. Я-то обычно записки оставляю, да что толку? Ко мне заходят раз в десять лет, а записки вообще сдувает. Нет, с десятью годами-то я, конечно, погорячился… А ты откуда, парень? Тебя из школы пригнали, образовываться? Так вроде ж начальство запретило мелкоту пускать. Больно уж впечатлительные! Начальство, не школота – нынешних детишек ещё попробуй впечатли!

У меня голова начала побаливать от его болтовни. Я снова заглянул в документы и уточнил:

– Данж девятого уровня? Монстры – Гигантские Змеи?

– Условно девятого, – поправил мужичок. – Пропуск?

Я показал ему разрешение и пошёл к Трещине. Если информация в досье правильная – то чего тянуть кота за яйца? Я шагнул в Данж и перенёсся в… уютную гостиную. Огромную уютную гостиную. Признаюсь честно – от удивления у меня даже рот приоткрылся. Я уставился на подножие горы, которая уходила куда-то в потолок. Основанием она придавила ужасное чудовище – от монстра несло невероятной силой. Ощущение было, словно меня приложили пыльным мешком из-за угла. Я с трудом устоял на ногах. Девятым рангом тут и не пахло. Скорее – девяносто девятым. Верхняя часть туловища у монстра была вполне человеческой – мускулистый мужчина с мужественным лицом. Густые кудрявые волосы, бакенбарды, широченная, как у быка, шея. Он лежал животом на полу, оперевшись на локти и подложив ладони под подбородок. И приветливо улыбался. А за его спиной бесновались змеи. Сотни здоровенных змей, истекающих ядом. Как я понимаю, это были его «ноги».

На стенах висели картины, справа горел камин, на полу валялись медвежьи шкуры. Словно в издёвку над монстром, кто-то расставил здесь диван и мягкие кресла.

– Добрый день, – поздоровался я, почему-то не сомневаясь, что монстр передо мной разумен.

– Убивать или слушать? – спросил монстр, не обратив внимания на приветствие.

– Что? – я встряхнул головой. – Убивать. Я пришёл, определённо, убивать. Но начал сомневаться.

– Меня давно убивают, – хмыкнул монстр. – Как тебя звать?

– Марк. А тебя? – спросил я, и уровень сюрреалистичности подскочил в несколько раз.

– Ты меня не знаешь? – изумился он. – А зачем тогда пришёл?

– Ну, убивать, – я не сдержал смешка. – Мне дали координаты Данжей девятого уровня. Я их зачищаю.

– Поздравляю, друг мой, ты стал жертвой бюрократии, – радостно сообщил монстр. – Меня звать Тифон, и я – сын Геры. Когда-то давно она так сильно возревновала Зевса, что тоже решила родить ублюдка. Он же наплодил вагон и тележку, а она что – самая лысая? Но изменить матушке не хватило духа. Трусливая она немного… Только смертных может проклинать. Сплошное разочарование! – он рассмеялся, словно это была взрывная шутка. – В общем, она что-то там намагичила и сделала ребёнка – самостоятельно, без мужика! Плохо намагичила, потому что родился я! Красавец, а? – Тифон подмигнул. – Короче, Гера от меня отказалась, я вырос и обиделся. Неприятно, когда тебя матушка бросает. Поэтому я решил убить Зевса, чтоб она меня полюбила. Ведь он изменщик, козёл и урод. Но вот незадача! Гера помогла Зевсу – тот меня победил, придавил горой и заключил в Данж. Уж тысячу лет мой Данж открывается то тут, то там и охотники упорно пытаются меня прибить. Не получается.

– И ты превратился в учебное пособие?

– Попрошу чуточку уважения! – гаркнул Тифон, и змеи за его спиной взвились смертоносным веером. – Ладно, ладно, шучу. На самом деле мне нравится поучать детишек. Да и среди охотников попадаются интересные люди. Но ещё приятнее – рассказывать о том, как Гера опростоволосилась. О том, какая она злобная истеричка и непутёвая мамашка! Наверное, Зевс меня специально не убил, чтобы я напоминал о её глупости.

– А ты хорошо знаешь Богов? – спросил я.

– Половинка на четвертинку, – пожал плечами Тифон. – Я рос вдали от Олимпа, но был невольным свидетелем всего, что там происходило. Хочешь немного божественных сплетен?

– Нет. Просто подумал, что ты можешь знать, где скрывается Зевс.

– А он пропал? – Тифон попытался приподнять гору. – Такая же неподъёмная. Значит, жив. Магия Зевса развеется только после его смерти. Нет, не имею ни малейшего понятия. Он всегда любил бродить по всей Греции. Сегодня – в Афинах, завтра – на Олимпе, послезавтра – в Ираклионе. Увидит красивую юбку или перспективного воина – и вперёд! Но даже если бы я и знал… – весёлый настрой Тифона мгновенно пропал. Монстр оскалился и прошипел: – Я бы никогда не сказал. Надеюсь, он сдохнет в той дыре, куда случайно заполз.

– Логично, – я пожал плечами. – Ну, в таком случае – счастливо оставаться.

– Эй, парень, погоди! – крикнул мне в спину Тифон. – Притащи, пожалуйста, пару бутылок вина, баранью ногу и винограда.

– Ты спутал меня с доставщиком, – я закатил глаза и уже занёс ногу, чтобы ступить в Трещину и выйти из Данжа.

– Любая услуга! – поспешно выпалил монстр. – Любая услуга, не связанная с Зевсом и Герой.

Я смерил его долгим взглядом. С одной стороны – какой мне толк от чудовища, навеки запертого в Данже? С другой – я не обеднею, если куплю вина, мяса и фруктов. А услуга от могущественного монстра может когда-нибудь пригодиться. Не особо веря, что действительно это делаю, я вышел из Данжа и метнулся в ближайший супермаркет – набрал несколько пакетов алкоголя и фруктов, а потом заказал в ресторане баранью ногу. Когда я вернулся к Данжу, охранник вылупился на меня как на сумасшедшего. По его лицу было видно, что он готов вызвать бригаду психиатрической помощи.

– Парень, у тебя всё в порядке? – настороженно уточнил он.

– Отлично, – я встряхнул пакетами, и бутылки с вином весело звякнули. – А сейчас выпью с Тифоном за знакомство – станет ещё лучше. Угоститесь?

– На работе не пью, – выдавил охранник и гулко сглотнул.

Я нырнул в Данж, отдал Тифону посылку и послонялся по пещере около часа, пока он с жадностью набросился на выпивку и еду. Я попытался его разговорить, но монстр либо отшучивался, либо с хитрой рожей спрашивал: «Это услуга?» Так что в итоге я покинул Данж с пустыми руками – и буквально, и в переносном смысле. Время покажет, оправдается ли моя инвестиция. Я хотел поехать в следующий по списку Данж, но, поразмыслив, решил, что совсем уж наглеть не стоит. Можно и на Олимп смотаться – отследить вторую ниточку и понять, к чему вообще ведут эти энергетические нитки.

В Храме Гермеса меня встретили как старого знакомого – даже татуировку-кадуцея не пришлось показывать. Слуга проводил меня в комнату с порталом, и я переместился на Олимп – посреди луга, где-то между обителью Зевса и странной Олимпийской Кунсткамерой. Я прикрыл глаза, сконцентрировался и, активировав Грозовую Жемчужину, потянулся к энергетическим нитям. Подцепив одну из них, я последовал по дороге, которую она указывала. Но к моему удивлению, за ней последовали ещё две нити. Они шли параллельно друг другу. Я шёл по зелёным лугам, мимо божественных жилищ, и вскоре ландшафт начал меняться. Словно дорога спускалась в очень широкую и очень глубокую расщелину. Трава редела, теперь под ногами похрустывала иссушённая земля. В какой-то момент я поднял голову и обнаружил, что позади меня возвышается довольно крутой склон.

Я шёл уже несколько часов, но так и не достиг дна расщелины. Насколько же она глубока? А ещё… Ещё меня начали одолевать странные эмоции и чувства – они словно навалились на меня извне и принадлежали кому-то другому. Апатия, раздражение, отчаяние, злость и желание отомстить, разрушить, уничтожить… Всё самое тёмное поднялось из глубины души и рвалось на свободу.

Что это? Я моргнул, прогоняя кошмарное наваждение, но оно не желало уходить. Чуть впереди, на каменной площадке, лежали мёртвые тела. Кристина, Саша, Егор, Крабогном, Дракоша – кто-то безжалостно их растерзал и оставил мне в качестве отвратительного «подарка». О чём я вчера думал? О том, что слишком уж легко справился с Керкопами? Что у меня нет истинно сильных привязанностей? Чушь. Мой разум залила непроглядная тьма. Я ничего не видел и ничего не слышал. В голове не осталось мыслей. Только непреодолимое желание убивать.

Глава 19

Словно обезумевший, я бродил в густом белом тумане. Иногда из молочных клубов выныривали тёмные фигуры, и я бросался на них с кулаками, но они мгновенно исчезали. Я сразу же о них забывал и бежал дальше – вперёд, пробиваясь сквозь туманную стену. В голове зудела навязчивая мысль: уничтожить, разорвать, убить… Я не понимал – что хочу разрушить, кого так жажду истребить. Но это невыносимое желание заставляло меня буквально кидаться на скалы и орать. Кажется, я требовал, чтобы невидимые враги вышли ко мне и показали свои лица. В какой-то момент я призвал армию Теней, а также своих фамилиаров – Крабогнома и Дракошу. Тени бесцельно летали по туманному ущелью. Зато фамилиары остались рядом со мной. Дракоша распахнул ослепительно белые крылья и дыхнул на меня ледяным огнём.

– Великан-хозяин-друг! – слова Крабогнома долетали до меня, словно через толстый слой ваты. Я проморгался и встряхнул головой. Туман исчез. Но вдалеке я видел чёрные силуэты, которые плыли над землёй. Крабогном потянул меня за штанину и озабоченно спросил: – С вы всё порядка?

– Всё хорошо, – я протёр лицо ладонью, смахивая наваждение. – Спасибо.

– Пожалуйста, – ответил Дракоша и поправил бриллиантовое ожерелье. Он был обвешан драгоценностями. Во рту он перекатывал золотую зубочистку с сапфировой каплей. – Здесь плохая аура. Очень плохая. Давайте уйдём отсюда?

– Нет, мне нужно… – я нахмурился, вспоминая, зачем сюда спустился. – Мне нужно отыскать, куда ведут нити. Мой ментальный блок слишком слаб.

– Кто-то пытается нас прогнать, – предупредил Дракоша.

– Ага, – поддакнул Крабогном. – Через минута выпрут. Тяжело. Давит.

– Я могу поставить ментальную защиту, – предложил Дракоша. – Правда, она протянет не больше часа. Когда это время закончится, тебе лучше уйти куда-нибудь подальше. Папа, зачем ты вообще сюда пришёл? Это плохое место, и… они здесь плохие. Злые.

– Кто они? – уточнил я.

– Они, – Дракоша указал крылом на тёмные фигуры. Зубами он подцепил у себя со спины серебряный браслет, прищурился и обдал его ледяным пламенем. Сграбастав лапой расплавленную серебряную лужицу, он приложил её к моему запястью. Холодный металл бесследно впитался в кожу. Я не сопротивлялся и молча ждал объяснений. Дракоша просто не сможет причинить мне вред из-за нашей связи как фамилиара и хозяина. Он удовлетворённо фыркнул и сказал: – Действие амулета будет ослабевать. А чтобы вы об этом не забыли, из твоей руки будет литься жидкое серебро. По каплям. Ты почувствуешь, когда упадёт последняя капля.

– Благодарю, – я ласково погладил его по чешуйчатой голове.

– Великан-хозяин-друг, мне очень хотеться кого-нибудь пугать до смерти, – испуганно выпалил Крабогном. – Прям настоящая до смерти! Можно я пойду отсюда?

Вторя его словам, вокруг разъярённо взвыли Тени. Ох, это ущелье отвратительно влияет на тех, кто его посещает. Я отозвал Теней и велел фамилиарам:

– Сматывайтесь.

Оставшись в одиночестве, я просканировал пространство. От загадочных фигур исходила мощная энергия – что-то подобное я ощущал, когда путешествовал с Гермесом. Но его магия была сильнее. Будто по ущелью бродили Боги, но слабые. Изгои? Я потянулся к информационному полю – оно рябило и шло помехами. Можно было понять только то, что таинственные незнакомцы не несут опасности. Нет, неправильно. Технически они были опасны, потому что источали волны безумия и буйного помешательства. Но делали это не специально и фактически были не враждебны. Я не уловил их имён, но если они не собираются кидаться в драку, то какая разница? Главное – чтобы не мешали отыскать, куда ведут нити Грозовой Жемчужины.

В голове окончательно прояснилось – амулет Дракоши отлично работал. Три светло-жёлтые нити вились по дну ущелья. Но в какой-то момент они… раздвоились. Теперь передо мной было шесть нитей, убегающие в темноту в одном направлении. Вот так поворот. Я ускорился – время работало против меня, и следовало поспешить. Постепенно я перешёл на бег и не заметил, как проскочил место, где обрывались все шесть нитей. Лишь метров через двадцать я затормозил, осознав, что светло-жёлтое сияние исчезло. Обернувшись, я увидел, что нити заканчивались у ног тёмных фигур.

– Привет, – осторожно проговорил я, приготовившись к любой реакции. От добродушных объятий до яростной агрессии. Но фигуры молчали и не двигались. Я приблизился к одной из них: она стояла у стены, наклонившись вперёд так сильно, что казалось – вот-вот упадёт лицом вниз. Чем ближе я подходил, тем чётче становились черты незнакомца. Теперь я рассмотрел, что это был юноша с золотыми волосами. Из его спины росли великолепные крылья, напоминающие орлиные. Они были прикованы к стене толстенными цепями. Юноша был красив. Когда-то. Но его кто-то сильно изуродовал. Пухлый рот зашит грубыми стежками, глаза лишены век – пересохшие, покрасневшие, с лопнувшими капиллярами, они тупо пялились в пустоту. Я помахал перед его лицом ладонью, но он не отреагировал.

– Кто это с тобой сделал? – пробормотал я и глянул ему через плечо. Крылья держались на тонких полосках сухожилий. Их явно пытались отрубить, но почему-то остановились, не закончив начатое. Меня пробрал мороз по коже. Накатило осознание, что где-то в ущелье шастает маньяк, который издевался над Богом.

– Мва-а-а-а-ам-м-м-м! – промычал юноша, встрепенувшись. От неожиданности я вздрогнул и отскочил. Юноша завращал глазами и… шагнул вперёд. С мерзким хлюпаньем и хрустом сухожилия, державшие крылья, разорвались, и юноша, оттолкнув меня плечом, куда-то поплёлся. Перед ним образовался овальный светлый портал, и юноша ступил в него. Не прошло и двух секунд, как молодой Бог вернулся и встал на «своё» место. Крылья приросли к его спине. Не полностью, а как и раньше – на окровавленные сухожилия.

– Кто ты? – спросил я. Конечно, мне никто не ответил. Я направился к другой фигуре. Позади раздалось мученическое мычание. Я обернулся. Всё повторилось: юноша оторвал крылья, шагнул в появившийся портал и вернулся обратно. Я постарался абстрагироваться – меня прислали на Олимп не для того, чтобы спасать юных Богов. К тому же, возможно, его наказали за дело. Остановившись перед второй фигурой, я заглянул ей в лицо и остолбенел. Да они же с предыдущим бедолагой – близнецы! Просто идеальные клоны, если не считать того, что у первого зашит рот, а у второго – глаза. Этот тоже висел на своих почти-отрубленных крыльях и метался в бреду.

– Войны! Смерть! Не убивайте… Крах и отчаяние! Пощадите! – шептал он, метаясь из стороны в сторону.

Я читал много жестоких историй из греческой мифологии. Но обычно жестокость была направлена на провинившихся людей и разную нечисть. Не Богов. Или правила изменились? Я сомневался. Нет, всё-таки стоит уточнить.

– Гермес! – громко позвал я, и мой голос прозвучал как раскаты грома в оглушительной тишине. По ущелью раскатилось эхо.

– Чего тебе? – передо мной материализовался недовольный Гермес. Он открыл рот, чтобы отчитать меня, но замолк и растерянно заморгал, принялся озираться. Его лысина тускло поблескивала, хотя в ущелье было темно. – Куда ты меня притащил? Ты бы меня ещё на помойку заманил под благим предлогом! Ты, шутник, я не люблю, когда надо мной издеваются. Выходки с Герой тебе показалось мало?

– Да какие уж приколы, – перебил я. – И если вы помните, то я не знаю Олимпа. Без понятия, где у вас тут злачные места, а где и Богам прогуляться не зазорно. Меня сюда привела Грозовая Жемчужина. Я обнаружил кое-что странное и решил уточнить у вас – нормально ли это.

– Уточняй побыстрее, – потребовал Гермес.

– Вот, – я по очереди ткнул пальцем в изуродованных Богов. – Они всегда такими были?

– Ты о ком? – Гермес прищурился, вглядываясь в темноту, и вдруг закричал: – Да чтоб меня Гефест молотом перешиб! – из его рта полился поток ругательств. Вытерев вспотевший лоб, Гермес сказал: – Нет, они такими не были. Близнецы Гипнос и Танатос – повелитель кошмаров и управитель смерти. Один насылал ужасные ночные видения, а второй – забирал души, когда приходил их срок. Странно, люди продолжают умирать, как же… – он не договорил. В этот момент открылся портал, и Танатос повторил то, чему я уже несколько раз был свидетелем. Гермес крепко ущипнул себя за предплечье, словно проверяя, не спит ли.

– Почему никто не заметил? – поинтересовался я.

– Потому что они никому не нужны. Их избегают. Нет, когда Сизиф приковал Танатоса к скале, мы пришли ему на помощь. Но лишь потому, что он – Бог. Кровь от крови. Никто не любит их и не ждёт в гости. Предназначение Танатоса и Гипноса – не только пасти человечество, как собаки пасут стадо овец. Но и ограничивать Богов. Напоминать им, что они не всесильны, что они… То есть мы – не можем защититься от всего на свете. Никто не желал видеть лишнее напоминание об этом. Изначально Богиня Ночь родила их, чтобы наказать Кроноса. Помимо Танатоса и Гипноса, она родила Эриду, Апату, Кер и Немезиду.

– Ещё четверо. Кажется, я знаю, к кому ведут другие нити, – пробормотал я.

Гермес продолжил свой рассказ, пропустив мои слова мимо ушей:

– Сперва мы радовались их рождению. Кронос был диктатором в худшем проявлении – трусливых, злым, намертво вцепившимся во власть. Он жаждал править вечно. Дети же Ночи подтачивали его трон, ввергали его в безумство и вынуждали делать ошибки. В конце концов Кронос пал. Мы ликовали и даже пригласили детей Ночи на пиршество в честь победы над тираном. Но в тот же день… В тот же день я увидел свой первый кошмар. Афина рассорилась в пух и прах с Афродитой. Посейдон же потерял целое поселение преданных последователей – их выкосила чума. Тогда мы осознали, что ничем не защищены перед детьми Ночи.

– Отселить их в забытую всеми дыру показалось отличным решением? – я усмехнулся.

– Они не сопротивлялись, – огрызнулся Гермес. – О них как бы забыли. Поэтому это… – он махнул на Танатоса, – прошло незамеченным. Как бы мы их не сторонились, никто бы не сотворил такого. Преступника накажут. Когда найдут.

– Есть у меня подозрения, что издевательства над Танатосом и Гипносом как-то связаны с исчезновением Зевса. Может быть, кто-то помог Зевсу пропасть, а потом обезвредил детей Ночи? Они могли что-то увидеть, стать свидетелями преступления. Вы сможете привести их в чувство?

– Спрашиваешь, – высокомерно хмыкнул Гермес, произнёс какую-то тарабарщину и направил в Гипноса поток энергии. Я не успел понять, что произошло. Просто обнаружил, что валяюсь в пятидесяти метрах от точки, где только что стоял. Голова болела, с виска капала кровь. Я приподнялся и, пошатываясь, схватился за стену, чтобы не грохнуться. Чуть правее раздался хрип: – Помоги!

Несколько долгих секунд я не мог понять, откуда доносится звук. Мозг просто не мог обработать увиденное. Гермеса впечатало в твёрдую горную породу – от удара образовалась яма в форме его тела. Бог торговли и хитрости не мог пошевелиться – не позволял каменный гроб. Вся передняя сторона его тела превратилась в кровавое месиво. Я аккуратно раздробил камень вокруг Гермеса. Пыль и камешки посыпались на его раны, и он сдавленно застонал. Очень скоро он начал громко материться. Ну, освобождение требует жертв, что поделать. Наконец, выбравшись из ловушки, Гермес решительно наступил на Гипноса. Я уж думал, что он совсем растерял инстинкт самосохранения и снова ударит, но нет – Бог создал крошечный энергетический шарик и щелчком пальца подтолкнул его к Гипносу. Как только шарик дотронулся до Бога кошмаров, произошёл взрыв. Слабый, но и его силы было достаточно, чтобы мне в лицо полыхнуло жаром.

– Защита, – прошипел Гермес с ненавистью. – Очень сильная защита. Я не смогу восстановить близнецов. Скорее всего, никто не сможет. Но я позову Афину. Погоди… – он нахмурился. Я буквально слышал, как в его черепной коробке крутятся винтики. – Ты сказал, что тебя сюда привела Грозовая Жемчужина. Она привела тебя к ним?

– Не совсем. Я просто успел проверить только их, – ответил я и прошёл к третьей фигуре, на которой обрывалась раздвоенная нить артефакта Зевса. В ней было что-то странное, неестественное.

Видимо, у Гермеса было зрение получше моего, потому что он шокированно ахнул и, согнувшись, от души блеванул и забрызгал свои крылатые сандалии. Мне же пришла в голову странная мысль: что Боги меня разыгрывают. Глупо, бессмысленно, нелепо. Просто потому, что могут. Но я тут же её отмёл как идиотскую.

Передо мной стояла девушка.

Две девушки.

Они стояли спиной к спине, полностью обнажённые. Поэтому я мог видеть, что их кожа на плечах, руках, ягодицах и ногах срослась. Судя по всему, обе Богини имели крылья – те переплелись, изогнулись, сломались и сварились в нечто невразумительное. Нефункциональный комок перьев и плоти. Их тела были покрыты ссадинами, царапинами и синяками. Богини качались из стороны в сторону, погружённые в глубокий транс. Пока мы их рассматривали, они встрепенулись.

– Из-за тебя! Всё из-за тебя! – закричала одна из них.

– Нет, это ты! Я отомщу! – вопила другая.

Они начали бороться, и это выглядело бы курьёзно и смехотворно, если бы не было так тошнотворно и пугающе. Уродливый голем, состоящий из двух Богинь, бил сам себя – кусал, рвал, кусал, дёргал. Открылись и закровоточили старые раны – из некоторых выступил гной. Борьба была короткой – скоро Богини обессиленно уронили руки и продолжили качаться, словно в такт неслышимой колыбельной.

– Знакомься, Эрида – владычица раздора и Немезида – царица мести, – выдавил Гермес. Его раны почти все затянулись. По нему уже нельзя было сказать, что недавно он валялся, вбитый в скалу.

– Что-то подсказывает, что на концах оставшихся двух нитей нас ждёт не менее отвратительно зрелище, – вздохнул я и кивнул на противоположный край ущелья. Две фигуры находились словно за мутной стеклянной стеной. Если смотреть на них боковым зрением, стена исчезала. Но если обратить на них прямой взгляд – стена не позволяла рассмотреть ничего, кроме смутных очертаний. На удивление преграда оказалась простой иллюзией, и мы преодолели её без малейшего сопротивления.

– Изнанка меня подери, – я отвернулся и сплюнул горькую слюну. К горлу подкатила желчь.