Текст книги "Храни (СИ)"

Автор книги: Нифилетсар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Торин обратил внимание на млеющего от удовольствия Бофура. Он несколько минут подряд непрерывно буравил расслабленного гнома пристальным взглядом. Улыбчивый жизнелюбец наконец медленно открыл затуманенные глаза и, рассеянно осмотревшись, заметил насупленного короля, маячащего над ними. Тёмно-синяя рубаха оттеняла холодные глаза, блестящие немым вопросом. Бофур невольно подавился горячим дымом. Дубощит сделал ему знак подняться наверх. Кашляющий гном резко поднялся, а Бифур, всё ещё заплетающий родственнику волосы, удивлённо воскликнул, выпуская косицу из рук, и спросил, что произошло.

– Belekub dilin. Угомони ребят, – коротко бросил Бофур, с трудом прочистив горло. У него проступили невольные слёзы, а сердце колотилось как безумное.

Кузен весельчака недоумённо оглянулся. Приметив предводителя, он поспешно вскочил на ноги и засеменил к беседке, стараясь вести себя как можно естественнее. А запыхавшийся Бофур уже стоял около входа в лоджию Торина, не решаясь ни войти, ни спросить позволения на это. Он хрипло дышал, а круглые щёки на глазах превращались в спелые помидоры.

– Проходи, – разрешил гномий предводитель.

Походная песнь замолкла, умирая вместе с беззаботным смехом. Снизу донеслось обеспокоенное шушуканье и хрипловатые смешки.

– Мы ведь это… – запнулся взволнованный Бофур… – чтобы взбодриться немного…

– Я не против того, что вы поёте песни на нашем языке. – Торин приподнялся, обхватывая мраморные перила мозолистыми ладонями. – Разве кузина мастера Бэггинса знает кхуздул?

Лицо добродушного гнома вытянулось от удивления. Такого вопроса он явно не ожидал услышать. Потоптавшись на месте, Бофур ответил так и стоящему к нему спиной Торину:

– Да… почитай матушка-то её научила в детстве…

Внук Трора медленно развернулся лицом к собеседнику, скептически изогнув правую бровь. Одной рукой он всё ещё держался за испещрённый тёмными разводами белоснежный мрамор, а другой плавно взмахнул, как бы говоря «Да неужели?»

– Бифур занимается с ней, – торопливо проболтался бордовый, будто свёкла, гном. Про Ори он забыл упомянуть, а припомнив, решил не сдавать самого младшего участника похода.

– Подойди, – Торин хлопнул по гладкому камню, вновь отворачиваясь.

Краем глаза он заметил, как из беседки один за другим вышли его племянники, Ори и сияющая, как начищенная секира, Нилоэла. Она догнала весело щебечущего Кили и легонько коснулась пальцем его вымазанного в чернилах носа, что-то при этом произнося. Темноволосый принц остановился, озадаченно хлопая длинными ресницами. Фили дотронулся до плеча оторопевшего брата, после чего сорвался с места и побежал вслед за озорно смеющейся девушкой. Кили мгновением позже присоединился к шумной погоне. Бифур и Ори, идущие позади, выразительно переглянулись и покачали головами.

Бофур, собравшись с духом, приблизился к Торину и остановился по правую руку от него.

– Почему он делает это? Почему так заботится о совершенно чужой ему девчонке?

Бофур неуверенно поджал губы и старался не смотреть в пронизывающие до самых костей глаза.

– Даже не знаю… – тянул он слова, сминая в руках свою любимую шапку.

– Наверняка ты догадываешься, – Торину даже не нужно было смотреть собеседнику в лицо, чтобы понять – Бофуру что-то известно.

– Есть одна мысль, – медлил тот.

– Рассказывай, – произнёс с оттенком приказа гномий предводитель.

Потупившись, Бофур начал говорить. Обычно разговорчивому гному сейчас слова давались с трудом. Порой его голос срывался и замирал, тихим шёпотом возрождаясь вновь.

– В Синих горах у Бифура родился ребёнок. Вы ведь помните, мой кузен был женат, но о существовании золотоволосой девочки знали только мы с братом и некоторые родственники его супруги, ведь по нашим обычаям дитя не показывают народу, пока ему не сравняется год. – Торин лишь коротко кивнул, соглашаясь. – Так вот, во время того страшного нападения на ваши Залы малышке было только полгода. Кхела* погибла тогда, а кроха Лавара* выползла из дома, в суматохе было не уследить, и порезалась об отравленный наконечник орочьего копья. Спустя сутки и её не стало. А Нило почти ровесница Лаваре.

– Значит, это копьё Бифура, то самое?

Бофур согласно кивнул. По его потухшим щекам текли слёзы. Торин, с виду казавшийся спокойным, остервенело сжимал кулаки, вглядываясь в наливающийся свинцовой тяжестью горизонт.

«Эта полукровка тоже родом из Синих гор, того же возраста… Её отцом был хоббит… О существовании такого жителя в моих владениях я бы точно знал. Получается, её матерью была гномиха из клана гномов-карликов… предателей, ведь других гномьих поселений поблизости не существует».

***

Уже почти целую неделю Бифур и Ори давали открытые уроки кхуздула. Просторная беседка, уставленная по периметру удобными скамейками, обитыми мягкой бордовой тканью, принимала под крышу любознательных гостей Ривенделла каждый вечер. Поначалу Нило была единственной ученицей, но вскоре тайный кружок привлёк внимание Фили и Кили, которые тоже изъявили желание освежить знания. Под присмотром Бифура занятия проходили в идеальном порядке, разве что Кили, даже под строгим взглядом наставника, норовил засунуть свой длинный нос в чужие пергаменты. Когда же Ори брал шефство над братьями и Нилоэлой, младший принц без зазрения совести списывал у всех. Однажды он настолько увлёкся переписыванием чужих текстов, что допустил грубую ошибку, над которой смеялся даже неулыбчивый Бифур. Вместо слова «nith» – «девушка», Кили написал «niph» – «дурак».

– Okhaya u ang. Не далеко от истины, – отметил столь забавное совпадение Фили, за что получил от брата увесистый пинок.

Принцы принялись шутливо мутузить друг друга, из-за чего занятие пришлось прервать. После этого случая кареглазый лучник перестал лениться и стал больше полагаться на свои силы.

Как-то раз, возвращаясь к себе после занятий, Нило чуть было не наткнулась на вальяжно прохаживающихся по одной из ухоженных аллей Имладриса владыку Элронда и его загадочного гостя. Завидев издалека внушительные фигуры, она торопливо спряталась за ближайший пышный куст, вовсе не желая стать свидетельницей разговора, который напрямую касался именно её. Собеседник полуэльфа смутно напомнил Нилоэле Гендальфа, но отнюдь не вызвал желания довериться ему всей душой: это был древний старик, высокий и прямой, с иссохшим лицом и впалыми глазами, в которых ещё светилась огненная искорка. Лицо мага было чем-то омрачено. Он то и дело хмурил седые густые брови, а взгляд его сверкал зловещим огнём.

– Странные нынче гости нашли приют в твоих чертогах… гномы, полурослик и полукровка. Но больше всего меня заботит исполинский зверь, которого, якобы, эта девчонка может контролировать…

– За всё то время, что они находятся здесь, полуварг не причинил никому вреда…

– Так значит, он тоже полукровка?

– Да. И варг, и волк – из древнего рода garaferui, чьи потомки по сей день населяют земли Рованиона к югу от Быстротечной…

– Занятно. Надеюсь, ты отговорил бедное дитя участвовать в этой безумной игре, что затеяли гномы?

– Смутна её судьба, сокрыта туманом прошлого. Мне открылось лишь то, что Нилоэла должна отправиться в дальнейший путь без сопровождающих, кроме, конечно же, серебряного зверя. Через перевал Кирит Форн-эн-Андраф лежит дорога, которая приведёт полукровку к ответам, кои она давно жаждет отыскать… Я ещё не говорил со своей маленькой гостьей, но этот час близится. Ей необходимо выдвинуться раньше отряда, иначе дверь в дни минувшие может закрыться для дочери звёздного неба навсегда…

***

Нило небрежно запихивала свои вещи в походный рюкзак.

Девушка собралась покинуть Имладрис на рассвете. Владыка Элронд нашёл старательно прячущуюся от него Нило в библиотеке. Он поделился с полукровкой мыслями и предчувствиями насчёт её судьбы. А Нилоэле вовсе не хотелось покидать прекрасный край, где нет места тени; однако она сознавала, что если не сделает этот решительный шаг, то всю жизнь будет мучиться, коря себя за нерешительность.

Грусть знобящим холодом обняла за плечи, опуская их. На прощание не осталось сил.

«Напишу письмо…» – было её решение.

Затянув потуже кожаные ремни, Нило тяжело вздохнула и спрятала собранный рюкзак под кровать. В открытом проёме, что заменял дверь, появился Лаурион. Шерсть полуварга стала заметно белее, чем почти две недели назад, и вновь отливала серебром. Очерченный рот вновь улыбался, а янтарные глаза светились игривым блеском. Он наклонился, вытянув вперёд передние лапы, как бы призывая хозяйку выйти. Девушка покачала головой, отказываясь. Полуварг вопросительно насторожил большие уши. От внимательного взгляда горящих глаз не ускользнуло, что хозяйка чем-то расстроена. Огромный зверь в мгновение ока превратился в маленького игривого щенка, прыгая из стороны в сторону и махая длинным хвостом. Он взвизгнул, покрутился на месте, вихрем пронёсся мимо, а потом жалобно заглянул в покои хозяйки. В конце концов Нилоэла не выдержала и выбежала навстречу развеселившемуся волку. Девушка не могла вспомнить, когда последний раз видела любимца в таком весёлом расположении духа. Они шумно резвились на лужайке, украшающей подступы к гостевому домику. Нило тщетно пыталась повалить увиливающего от неё питомца, но вскоре сама оказалась на траве. Мокрый шершавый нос неумолимо щекотал оголившийся живот. Нилоэла старалась одёрнуть задравшуюся рубаху, давясь выступившими от смеха слезами.

– Целители эльдар могут излечить самые тяжёлые раны, нанесённые телу, но вернуть к жизни душу мучающегося под силу только тому, чья дорога переплетена воедино с судьбой страдающего… – задумчиво произнесла «дева, увенчанная сиянием».

Она скрылась в алой тени своих покоев, возвышающихся над тонущей в свете заката лужайке.

Лаурион сладко посапывал где-то внизу, тихим рокотом баюкая округу. Его хозяйка, умывшись, облачилась в ночное платье кремового цвета. Она уже было собралась закрыть кованые створки, выводящие на небольшой балкон второго этажа, как вдруг снаружи донеслась, заманчиво звеня, мелодия флейты. Нило медленно вышла на круглую лоджию. Легко ступая по ещё теплому полу, девушка приблизилась к перилам и, упершись в них ладонями, оглянулась вокруг. Флейта всё также игриво пела, заставляя Нилоэлу слегка пританцовывать. Сама того не замечая, она, куплет за куплетом, сложила песню:

Как в сонных соснах

по краю леса

Проходит ветер,

Как по озерам

проходят волны,

Сплетая сети

Из серебра и изумруда,

Как шхуны в дрейфе

Проходят плавно

по глади моря —

Проходят эльфы.

Проходят эльфы

лесной тропою,

Легко ступая.

Проходят рядом —

и все же мимо,

Как жизнь чужая

Проходит.

Ладно, грустить не стоит,

Пусть сердце бьется,

Как билось раньше,

пока биенье

Не оборвется.

Лаская флейту,

по ней тихонько

Проходят пальцы.

О, отчего же под этим небом

Мы все – скитальцы?

Качнувши сосны по краю леса,

Проходит ветер,

Напоминая, что все проходит,

Все, все на свете.

«Дорогой Бильбо! Прости меня! Прости, что в Ривенделле мы почти не виделись, и прости, что ушла вот так, не попрощавшись. Моё сердце неспокойно, оно требует ответов, а их нет. Знаю, ты не отпустишь меня одну в горы, но на этот раз рядом будет Лаурион. Ухожу скрытно, мне очень стыдно за это, но на прощания просто нет сил. Как и прежде верю, что мы расстаёмся не навсегда и однажды непременно встретимся, пусть уже и не будем прежними. Ты смелый и сильный, никогда не забывай об этом. Помни – гномы нуждаются в тебе больше, чем они думают. Знай, я всегда рядом. Соскучишься – взгляни в ночное небо.

Твоя сестра Нилоэла.

P.S. Простись от моего имени с гномами. Особенно с Ори, Фили и Кили. Пусть они передадут слова прощания Бифуру. В их лицах я обрела родных отца и братьев, которых не чаяла найти».

***

Утренний туман плотной дымкой наполнил Имладрис. Хрупкая фигурка, закутанная в шерстяной плащ, с неизменным рюкзаком за спиной бесшумной тенью пробиралась в конюшню. Среди спящих скакунов она отыскала белоснежную пони с тёмно-серой гривой.

– До свидания, Сиритх. – Изо рта странницы вырвалось облачко белого пара, которое обдало теплом чувствительный нос неподвижной кобылки.

Животное, сонно качнув головой, продолжило крепко спать.

Густая шерсть полуварга и тепло, идущее от его сильного тела, не давали Нилоэле замерзнуть. Холодный ветер неприятно колол щёки, путался в капюшоне, расплетая высокий хвост. Мелкие камушки то и дело сыпались из-под мощных лап серебряного зверя, градом скатываясь вниз.

Горы встретили путников неприветливо: высоко в небе клубились тучи, угрожая вот-вот обрушиться дождём, крутые склоны местами были покрыты скользкими проплешинами гладкого камня, угрожающая пропасть зияла под боком, странные звуки в пещерах холодили сердце по ночам. Переход через Мглистые горы оказался однообразен в своей тревоге. На третий день пути небо опустилось слишком низко, угрожая небывалой по свирепости бурей. Поднялся сильный ветер, неся с собой северную морось.

«И среди этих полных опасностей скал я найду сведения о моей семье из Синих гор?!» – начинала злиться Нило.

Терпение стремительно таяло. Вдали маячили поросшие соснами склоны. Осталось пересечь небольшой отвесный участок пустынного плато, и пугающие горные пики останутся позади. Ступив на, казалось, твёрдую поверхность, девушка сделала Лауриону знак стоять. Полуварг нетерпеливо урча, топтался на месте.

«Странный участок, нужно его проверить. Тяжелому Лауриону здесь слишком опасно», – рассуждала про себя усталая путница.

Ребристый камень под ней качнулся, и Нило с отчаянным визгом провалилась в каменный мешок. Наверху глухо зарычал полуварг. Нилоэла, потирая ушибленную голову, на самом отборном гномьем фольклоре, что только смогла припомнить, громко проклинала того, кто устроил ловушку. Подобные слова, Махал свидетель, его дети употребляли только тогда, когда того требовала ситуация. Нило же набралась труднопереводимых фраз от неугомонных наследников Эребора, которые, забываясь, порой нет-нет да сбалтывали влившейся в компанию девушке привилегированные ругательства.

– Is dau za-ghal nolet men aharet urus-khanak? Кто это так усердно поминает меня именем балрога? – несказанно удивился приземистый незнакомец, направив угрожающе поблёскивающий меч, лезвие которого местами было покалечено многочисленными зазубринами, на готового к прыжку белого зверя.

Комментарий к Струны души

* Фелак – гномий инструмент для работы по камню.

* Бофур и Бифур https://yadi.sk/i/6hwPbCBKbc9tj

* Кхела – зеркальная

* Лавара – золотой свет

* Лау в Ривенделле https://yadi.sk/i/vMgjIWS1bc9vW

* Нило в Ривенделле https://yadi.sk/i/N_XXLGF7bfJBD

* Песня Нило, авторства Елены Мининой и Сергея Роговцева – “Проходят эльфы”

* Каменный мешок – замаскированная яма, ловушка, только в отличии от каменных мешков Средневековья мой вариант является бюджетным – без острых копий внизу.

========== И буря пропоёт нам ==========

Глухой рокот низким шёпотом стелился у подножия гор. Непроглядный сумрак изредка разрывали мощные раскаты грома, шумящие где-то высоко. Протяжно завывал ветер, скрёб когтями по серому камню. Он шутя гнул вековые сосны, редкой щетиной покрывающие восточные склоны изломанной гряды, что всегда была окутана завесой сизовато-белого тумана. Колючий дождь отбивал назойливую дробь, неся с собой промозглую сырость. Отзвук чьего-то странного крика-стона доносился порой до затерянной в корнях гор пещерки, заставляя маленькую фигурку, уютно расположившуюся под боком у исполинского зверя, неосознанно сжимать белоснежную шерсть вспотевшей ладонью.

– Za dahra. Это великаны, – будничным тоном пояснил кряжистый хозяин убежища, отточенными движениями свежуя тушку кролика. – Miyal ogos nenul, filik.Тебе не стоит их бояться, птичка, – заметив встревоженный взгляд Нилоэлы, спокойно вымолвил он.

– Dahra? Великаны? – непонимающе переспросила девушка, в упор глядя на того, в чью ловушку попалась два дня назад.

– Hor. Khanak ish gonod, kil bi nikwiat bhundin Barazinbar. Yu inkoth u ung. Да. Гиганты из камня, ростом до снежных вершин Карадраса. Они часто устраивают бои во время грозы.

– Nay? Зачем? – не переставая тревожиться, спросила Нило.

– Rom tuk, henul mbawub koth, et-kuiwe. Гром будит их, заставляет сражаться, вторить голосу гор, из которых они произошли, – бросая серо-коричневую шкурку в сторону, объяснил подгорный житель.

Земляной пол пещерки был устлан сосновыми ветками, поэтому воздух здесь напоминал страннице о далёком детстве, о комнате дедушки Тука, в которой она часто играла долгими зимними вечерами. Так же потрескивал, весело искря, огонёк. Но только не было того огромного камина из красного кирпича, что согревал в лютый мороз. Костёр был разведён прямо посередине залы: самого большого помещения из трёх, соединённых между собой проходами-туннелями.

– Yu ndub? А вдруг они спустятся? – кутаясь в серый плащ, задала вопрос Нилоэла.

– Obeuyu ish niyal. Такого на моём веку ещё не случалось, – улыбнулся в ярко-рыжие, местами посеребрённые сединой усы хозяин подземного жилища. – Dulan tilwig yu ngoroth ondub. Ниже перевала эти чудища не спускались.

«Перевал. По нему ляжет путь Бильбо и гномов! Если разыгравшая снаружи буря настигнет их, то это может закончиться скверно. Очень скверно!» – ёрзая на месте, подумала Нило, хмурясь сильнее. Уставший полуварг спал крепким сном, развалившись у огня.

– Miyel kau pereset, ar-zimrahil Hildifons. Тебя что-то гнетёт, дочь Хилдифонса, – не вопрос, утверждение слетело с губ гнома.

– Niyula nilin ka tor ido yoned, ush welet skatgond ka sarat. Вполне возможно, что сейчас там, среди летающих валунов и каменной пыли находятся мои друзья и брат, – осипшим от тревоги голосом поделилась Нилоэла.

– Kado ni henulin ozain. Ну, тогда я им не завидую, – беззлобно ухмыльнулся гном, заканчивая потрошить добытую накануне тушку.

Нило возмущённо сверкнула глазами и посмотрела в сторону выхода, загороженного плотным деревянным перекрытием. Хозяин пещер отвлекся от работы, его добрый взгляд сменился строгим прищуром.

– Ka onowab, filik. Ma tulta men nguret. И не думай, птичка. Ты всё равно ничем не сможешь им помочь. Только сама пропадёшь.

Нилоэла рассержено скривила губы, резко откидываясь на мягкое брюхо Лауриона. Тот шумно выдохнул и сонно потянулся, щурясь. Соблазнительный запах свежего мяса окончательно разбудил его. Полуварг резко вскинул голову. Янтарные глаза жалобно уставились на почти разделанного кролика.

– Telma matet, darak? Проголодался, волчара? – вновь улыбнулся коренастый гном. Лау дёрнул носом и согласно подался вперёд, тихо поскуливая. – Gateb! Лови! – Мгновение, и зверь уже довольно урчал, хрустя мелкими косточками.

– Nin omate. Так мы без ужина останемся, – шутливо буркнула Нило и пододвинулась поближе, чтобы почесать лениво облизывающегося Лауриона за ухом.

– La. Kanat tapuc lebnu. Ничего. Ещё четыре кроля в запасе, – ответил хозяин убежища, беря в руки неочищенную тушку.

– Ni telab? Может, я помогу? – Нило поднялась на ноги.

– Umu, filik. Ma miyi apat. Нет, птичка. Ты ещё слишком мала, чтобы готовить, – весело подмигнул гном.

– Dab, Chilik ghash, hiyal forn gun el yen, Перестань, Огонёк, мне уже давно не три года, – надевая маску оскорблённого самолюбия, заявила Нилоэла, складывая руки на груди. Её губы невольно подрагивали, но она сдержала смех

– Zo ni lasu ho miyel u kanat yen. Ma telab yanta niyal polika liw. То же самое я слышал от тебя в четыре года, когда ты порывалась помочь мне чистить рыбу.

– Ka miyul lem ngol? И твой ответ был тем же?

– Umu. Ni yan miyel khol. Gad talam nek ka mit tunda bi mettarada… mim phazara ido smag nibe tinskal. Miyula nan ido gor! Hi mazge miyel, pushdug linwi! Нет. Я доверил тебе маленького карасика. Правда, от него остался один хребет и немного мяса у хвоста… Маленькая принцесса была вся перемазана склизкой чешуёй, после чего её долго пришлось отмывать. Твоя мама такой нагоняй мне устроила потом, ведь чумазую малышку, противно воняющую рыбой, приводить в порядок ей пришлось!

Нило отвернулась, силясь сдержать рвущийся наружу хохот. Огонёк заразительно посмеивался, усердно работая ножом. Полукровка вновь уселась рядом с Лаурионом, который пристально наблюдал на гномом-карликом, освежёвывающим тушку.

– Yay! Даже не надейся! – снисходительно улыбнулась Нило, щёлкая Лау по блестящему чёрному носу.

Полуварг, недовольно фырча, игриво клацнул зубами, пытаясь поймать пальчики хозяйки. Девушка заливисто засмеялась, увёртываясь от смертоносных клыков, которые не представляли для неё никакой опасности. Нилоэла и Лаурион шумно завозились, играя. Волк забавно повизгивал, а Нило, забыв на время все печали, счастливо хохотала. Рыжеволосый гном широко улыбался, наблюдая за ними.

Внезапно стены каменного укрытия сотряс удар огромной силы. Все поражённо затихли: Лаурион тут же напрягся. Нилоэла, обняв питомца за шею, испуганно вжала голову в плечи, а Огонёк вдруг стал поразительно серьёзен. После непродолжительного ожидания, он выдохнул:

– Idau, ash ish bahrin kwaleb. Кажется, один из великанов повержен.

Нилоэла, настороженно блеснув глазами, глубоко выдохнула и немного расслабилась, ослабляя объятия. Лаурион опустил голову вниз, поворачивая её так, что Нило оказалась в плотном кольце под его защитой.

– Filik. Птичка, – обратился к притихшей девушке гном-карлик, – ma ogosab hul? Как ты не боишься его? – шёпотом задал он давно терзающий душу вопрос.

– Loso… Даже не знаю… – на миг задумалась Нило. – Ni lo nowat i. Я никогда не думала об этом.

– Nowet. Niyal isu, hu thore tin miyula bagul. Подумай сейчас. Мне нужно знать, ведь он важная часть твоей жизни.

– U bud yanakh ash pol: «Magha nas nus». Почему-то на ум приходит только одна фраза: «С самым опасным всегда безопасно». – Девушка задумчиво погладила огромного зверя по круглой серовато-белой голове.

Огонёк, или Зору, обнаружил в одной из своих ловушек странную пленницу два дня назад. Огромный не то волк, не то варг был готов разорвать его на части, но, услышав приказ хозяйки, не стал нападать, а только настороженно бродил около каменного мешка, пока гном-карлик выуживал из него пленницу, умеющую скверно ругаться на кхуздуле. Резной кулон, который он собственными руками изготовил для своей маленькой подопечной, ответил на все вопросы.

Такого улова бывший житель Синих гор явно не ожидал. Обычно ему попадались либо дикие животные, либо орки и гоблины, которыми кишела округа. Именно для тёмных тварей и были сооружены разнообразные западни. Зору считал делом всей жизни истребить как можно больше прислужников зла, которые уничтожили его дом и убили всех близких ему гномов. Всех, кроме одного… одной малышки, которая спокойно росла за много лиг от него. Рыжебородый воин лелеял мечту, что однажды к нему в руки попадётся тот самый орк, что возглавил набег на поселение гномов-карликов и истребил их почти под корень. Больг. Одноглазое огромное чудовище, орудующие гигантской шипастой дубиной. Он искал Залы Торина, чтобы уничтожить наследника Эребора, который в битве при Азанулбизаре нанёс его отцу тяжкое оскорбление. Больг искал внука Трора столь же усердно, как и его родитель, и так же сильно жаждал гномьей крови.

– Где он?! – рычал орк, схватив за горло Тарага, предводителя немногочисленного племени гномов-карликов.

Старый гном натужно хрипел и извивался в его стальной хватке, но выдавать сородичей, пусть даже тех, с которыми изгнанники семи гномьих домов враждовали уже не одну эпоху, не собирался.

***

Перепуганная Аза чуть ли не силком затолкала Зору в седло. Белый, как только что снятое молоко, Хилдифонс передал всхлипывающую малышку и самодельную тряпичную сумку всаднику. Огонёк трясущимися руками усадил в неё готовую раскричаться в голос Нилоэлу. Аза в это время удерживала за повод рвущегося с места пони. И вот Птичка уже у него за спиной.

– Вперёд, Зору! Скачи и не оглядывайся! – яростно прокричала наследница Тарага, со всей силы ударив пони по крупу.

Бешеная скачка продолжалась вечность. Пятеро орков, пришедших с Больгом, преследовали их до Серебристых гаваней, но стойкое ощущение, что за ним кто-то следит, не покидало рыжеволосого гнома даже во владениях хоббитов.

Зору вернулся туда… вернулся домой, но картина, представшая перед ним, навсегда убила половину большого открытого сердца. Изуродованные трупы сородичей, кровь и разруха. Хилдифонс, тот самый хоббит, который однажды спас дочь предводителя, теперь лежал возле неё с проломленной головой. Маленький мохноногий смельчак всегда защищал свою возлюбленную… От рассерженного отца, который рвал и метал, когда узнал, что его единственная наследница решила связать свою судьбу с чужеземцем, жившим в их поселении на птичьих правах… От некоторых воинственных соплеменников, не желавших признавать выбор своей принцессы… От голода и холода – смышленый Тук постоянно изобретал разные приспособления, облегчающие тяжёлую жизнь гномов-карликов… Единожды от могилы. Но только один раз хоббиту удалось обмануть смерть. Больг своими руками перерезал горло подгорной принцессе после того, как задушил её отца. Аза не сказала ему ни единого слова о том, где находятся Залы Торина.

***

Стремительный закат розовато-серой дымкой укрыл окрестности. Жар солнца, накопившийся за день, ещё исходил от камней и скал, причудливым ожерельем окружавших убежище последнего гнома-карлика. Сам он сейчас совершал ежевечерний обход, проверяя замаскированные ловушки, патрулируя окрестности. Неизменная улыбка, бывшая его верной спутницей много лет тому назад, вновь играла на губах, молодя источенное временем лицо. Лишь с появлением Нилоэлы угрюмый гном вновь улыбался, как прежде… Он снова был таким, каким запомнила его птичка… Её огонёк вновь зажёгся.

Серый плащ мелькал в редких зарослях иссохшего кустарника, который, кажется, горел, окрасившись цветами огня под последними лучами дневного светила. Хруст сухих веток нарушал покой тихого вечера. Это Нилоэла собирала хворост для очага подземных пещер, ставших для неё родным домом за считанные дни… Когда она только попалась в каменную ловушку, то подумала, что вот он, бесславный конец: её путешествие оказалось бесполезным и принесло лишь страдание об руку с забвением. Но рыжеволосый гном, вызволивший девушку из коварной ловушки, развеял все страхи, уничтожил сомнения и подарил исстрадавшейся душе ответы, которые, однако, не принесли с собой долгожданного покоя. В сердце полукровки поселилась, свиваясь давящим узлом, месть. Нило понимала, почему Зору не вернулся за ней тогда, почему не вырастил её сам. Он страшился заразить девочку тем огнём возмездия, что пылал в нём самом неустанно. Жизнь, полная слепого желания убивать, не годилась для едва научившейся ходить крохи. Для повзрослевшей девушки, представшей перед гномом-карликом, она тоже не была лучшей долей, но теперь, если судьба распорядилась иначе, Нило вступит на этот путь, и никто не сможет её удержать.

Лаурион белой тенью кружил рядом, охраняя хозяйку. Внешне он казался спокойным, но чуткие уши то и дело подрагивали, выдавая волнение. Полуварг с самого утра вёл себя странно. Что-то неведомое тревожило его, и эта тревога с каждый часом лишь усиливалась. Нило, задумавшись о своём, машинально обламывала подвявшие ветки, охапка в руках неумолимо росла. Кто-то легонько, но настойчиво потянул девушку за полу плаща. Она часто заморгала и взволнованно обернулась. Лау тут же выпустил колющую язык шерсть. Зверь отбежал от хозяйки на несколько шагов, затем оглянулся назад, будто призывая следовать за собой. Нилоэла недоумённо нахмурилась, наблюдая за нервно мечущимся Лаурионом. Она перевела взгляд на запад, ведь в той стороне несколько часов назад скрылся Зору. Плохое предчувствие попыталось пробраться в душу, подобно ночному вору, но Нило задушила его, не давая шанса разрастись.

– Tulta, Lau. Garad. Пойдём, Лау. Пора возвращаться, – нарочито спокойным тоном позвала девушка.

Полуварг недоверчиво посмотрел на неё, но последовал след в след до самого укрытия.

Неестественная тишина давила, знаменуя приближение скорой беды. Нежно-розовый закат застыл на сером камне, кажущимся в неверном свете чёрным, кровавыми разводами. Он тонкими струйками стекал к подножию гор, теряясь в жухлой, выгоревшей на солнце траве.

Резкий звук заставил Нилоэлу невольно обернуться, а Лауриона напрячься до кончика хвоста. Сердце девушки гулко ухнуло вниз, замирая. Из-за валуна, что высился над ними, показалась макушка Зору, покрытая некогда синим капюшоном. Нило облегчённо выдохнула, поудобнее перехватывая хворост. Лау приветственно задрал всё ещё напряжённый хвост. Лицо гнома-карлика, скрытое тканью, выражало сильное волнение.

– Urukhs. Kayar. Aya haramin. Орки. Десятеро. Верхом на варгах, – отчеканил он громким шёпотом, а последние слова произнёс, пристально глядя на Лауриона. – Yu gradeb lir ka na magra. Они уже пересекли перевал и скоро будут здесь. Вам надо уходить. Я задержу их, насколько смогу.

Охапка сухих веток с тихим шорохом упала к ногам онемевшей девушки. Она, не мигая, вгляделась в блестящие глаза своего друга. Нило неслышно пошевелила губами, пытаясь что-то сказать, но не произнесла ни звука. Лау толкнул её носом в плечо. Нило только рассеянно отмахнулась, наконец овладев собой.

– Et-kele magha! Laurion abar bad satta! Бежим с нами! Лаурион достаточно силён, чтобы нести двоих! – яростно прошипела она, пытаясь разглядеть скрытое капюшоном лицо, но сизо-алые сумерки надёжно скрывали его под свои плотным покровом.

– Umu, Niloela. Нет, Нилоэла, – голос Зору на мгновение потеплел, но снова облачился в сталь. – Uhu niy mi wanet bara. Ni ub karut rabu rauko baras a khas u zei kamatin, wanet… Rakme arap bi azulam pen, lo ayadda aya inka! Tudul kharas. Mi filik, ne owilma. Без меня вы уйдёте быстрее. Я долго готовил морготовым тварям жаркую встречу именно в этих землях, поэтому уходи… Но держи путь вниз по восточному склону, не забирай на север! Иначе упрёшься в обрыв. Хоть ты и птичка, а летать всё же не умеешь, – даже сейчас пытался балагурить Огонёк.

– Lash, lowanwe niy yonder. Пожалуйста, не бросай меня снова, – надтреснутый шёпот Нило отразился от скал, растворяясь в пустоте.

– Gorad wen! Несносная девчонка! – сердито буркнул гном. – Miyal lo pan sha niyel. Yurad, zaharad u kud ka lo nengwi. Awa! Тебе не место рядом со мной! Беги, спрячься в уютной норке и не кажи носа наружу! Прочь! – ненавидя себя за сказанное, властно приказал Зору.

Нило в ответ только раздражённо топнула, чем вызвала наверху нервный смешок. Она стремительно взобралась на Лауриона, последний раз обернулась назад, выискивая в тени скал своего Огонька, но он уже скрылся в ведомых только ему ходах. Лаурион набрал скорость, и скоро уши девушки заложило, а слабо заплетённые волосы принялись хлестать по щекам, которые алели совсем нездоровым румянцем, что щедрой рукой сыпал холодный ветер и страх. Слёзы отчаяния, не успевая появиться, высыхали, заиндевевшие руки мёртвой хваткой впились в колючую шерсть.