Текст книги "Храни (СИ)"

Автор книги: Нифилетсар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

«Только так можно спастись», – мелькнула невесёлая мысль.

Пусть теперь волшебные запонки при ней, но ужас не отпускал – наоборот, нарастал всё больше. Завывания, смешанные с грубыми голосами орков, приближались. Сиритх начала выдыхаться, но упрямо бежала вперёд, петляя меж невысоких холмов, покрытых жухлой травой. С правой стороны их начинал теснить орк-наездник. Он натянул тетиву лука и выпустил стрелу прямо в Нило, но чёрный наконечник, ударившись о невидимую преграду, отрекошетил, попав в другого орка, преследующего беглянку сзади. Орк-наездник непонимающе моргнул и, обозлившись, выпустил в Нило ещё две стрелы подряд, но только оказал ей услугу, ведь преследующий девушку отряд заметно поредел. А замыкал его орк верхом на белом варге, закованном в железный намордник. Зверь пытался освободиться от пут, но это ему не удавалось.

Воинственное пение рога огласило округу. Впереди Нилоэла заметила всадников на белоснежных скакунах. Они были облачены в серебристые доспехи, отражающие свет солнца. Воины натянули луки, и вот свора варгов стала ещё меньше. Нило обернулась назад. На её глазах произошло нечто потрясающее и ужасающее одновременно: огромный белый волк сбросил с себя орка-наездника, навалился на него, раздирая когтями. Железный намордник оросила чёрная кровь, ею же покрылись мощные лапы. Янтарно-жёлтые глаза смотрели только на неё. Затем девушку поглотил эльфийский отряд. Она встревоженно озиралась, ожидая, что взбунтовавшегося варга сейчас пристрелят, но стражи Имладриса медлили, беря полуварга в кольцо.

– Лаурион, – не веря своим глазам, выдохнула Нилоэла, не сдерживая слёз.

========== Струны души ==========

Рокочущие водопады искрились серебром, омывая каменные своды затерянного на подступах к Мглистым горам ущелья. Высокое небо отражало лазурь могучего Бруинена и его многочисленных притоков, бурлящих в низине. Травянистые лужайки были усыпаны матово-белыми цветами, на гранях лепестков которых переливались цвета радуги, частой гостьи сокрытой долины. На крутых склонах тянулись ввысь стройные сосны. Хвойная свежесть мешалась здесь с запахом пряной зелени, проясняя голову, залечивая сердце. Солнечные зайчики прятались в ветвях вековечных дубов, а сладкоголосые птицы беззаботно щебетали в густых кронах. Чёрные тени не сгущались над этим волшебным местом, оно всегда сияло силами добра.

Утреннее солнце оросило просторный лужок россыпью розовато-золотой росы. С одной стороны его пересекала двухэтажная белокаменная галерея, увенчанная треугольной крышей, с другой – пологий спуск, поросший пурпурным вереском. Он вёл к резному мосту, соединяющему берега стремительного водного потока, бегущего по дну узкого ущелья.

Словно флотилия серебристых парусников, бороздили зубья костяного гребня густое море белоснежной шерсти. Маленькие ручки старательно вычёсывали местами свалявшуюся шубу гигантского зверя. Недовольное бурчание порой нарушало умиротворённую атмосферу занимающегося дня.

Лаурион, вытянувшись во весь свой немалый рост, вальяжно расположился на мягкой шелковистой траве. Его хозяйка, оперевшись на тёплый, заметно истаявший бок, методично перебирала прядь за прядью шесть зверя. Лёгкий ветерок играл со светлым локоном её волос, выбившимся из-под сплетённого из белоснежных цветов венка. Две короткие косички были перекинуты за плечи – нечаянная встреча с троллями заметно укоротила волосы девушки. Единственное платье из гардероба, чудом уцелевшее за всё время путешествия, теперь стало для неё любимым нарядом. Почти ежедневно Нилоэла надевала именно его, изредка меняя на длиннополые туники, учтиво подаренные эльфами.

Нило так усердно работала гребнем, что даже не заметила пару сломавшихся зубьев, запутавшихся в свалявшейся шерсти. Только когда один из них начал колоть Лауриона и он попытался задней лапой почесать бок, она, охнув, откатилась в сторону, предоставляя зверю самому избавиться от раздражающих осколков. Он недовольно ворчал, забавно почёсываясь, и жалобно косился в сторону хозяйки, надеясь, что на сегодня прихорашивания окончены. Но Нилоэла думала иначе. Весело хихикнув, она вновь подсела поближе к нечесаному участку многострадальной шубы, ласково приговаривая:

– Потерпи, мой хороший, осталось совсем чуть-чуть.

Ободряюще потрепав любимца по холке, Нило продолжила настойчиво распутывать большой колтун, красующийся на левом боку полуварга. Лау шумно выдохнул и, закрыв глаза, продолжил стойко сносить ежедневный ритуал, с которого теперь для него начиналось каждое утро.

Вот уже третий день подряд Нилоэла спозаранку выводила зверя, словно покрывшегося серой пылью, на зелёную полянку перед своими покоями и, вооружившись большим гребнем, упорно «терзала» его потускневшую шерсть. Лаурион многое вытерпел за последнее время, поэтому «утренний туалет» не доставлял молчаливому гиганту никаких неудобств… почти никаких. Спокойствие и умиротворение витали в воздухе Ривенделла, исцеляя растревоженные души.

Нежно улыбаясь, девушка отложила натрудившийся гребень в сторону и, подавшись вперёд, бережно обняла зверя за мощную шею, зарываясь лицом в посеревший подшёрсток. Лау непроизвольно дёрнулся и резко приподнял голову, нервно клацнув зубами.

– Прости, – встрепенувшись, попросила Нилоэла, поспешно убирая руку с едва поджившего шрама, протянувшегося от верхнего уголка пасти, до левого плеча.

След от железного намордника лекарям Имладриса удалось залечить, но бугристый рубец ещё доставлял Лауриону боль, если до него дотрагивались. Его скрывал густой подшёрсток, быстро покрывший затягивающуюся рану.

Нило порывисто поцеловала напрягшегося полуварга в макушку. На беловато-серой шерсти блеснула солёная капелька.

Когда Лаурион был окружён стражами сокрытой долины, Нилоэла произвела немыслимую суматоху, выбежав в центр кольца: она проскочила под одним из тонконогих ривендельских скакунов и без раздумий бросилась к застывшему на месте зверю. Схватив железный намордник, измазанный в чёрной крови, полукровка встретилась с взглядом, полным затаённой боли. После этого Нило обернулась к опешившим всадникам, загораживая собой тяжело дышащего волка, и взволнованно-настойчивым голосом произнесла:

– Прежде чем убить нас, поговорите с Гендальфом, он скоро явится.

В течение четырёх дней измученного и озлобленного Лауриона выхаживали эльфийские целители. Всё это время он находился в зимней конюшне Последнего Домашнего Приюта, которая на тот момент пустовала. Нило каждый день от рассвета до заката была рядом. Будь её воля, она и спала бы рядом с полуваргом, но Бильбо и Гендальф настояли, чтобы девушка ночевала в отведённом ей гостевом домике. Вскоре, когда Лау пообвыкся, лорд Элронд позволил Нилоэле переселить его в свои покои, но гулять зверю дозволялось только в небольшом садике, разбитом неподалёку.

Уже целую неделю Нило не виделась с гномами. Кузен изредка приносил вести из «внешнего мира», которые порой изумляли её, хотя чаще брат с сестрой от души смеялись, обсуждая поведение гномьей компании, гостившей в сокрытой долине. Иногда Нило ловила себя на мысли, что без детей Ауле её жизнь стала чересчур спокойной.

***

На следующий день

Гладкий мрамор приятно холодил босые ступни, свежий румянец играл на загорелых щеках, оттеняя веснушки, светло-карие глаза горели жаждой знаний. Недельное затворничество тяготило Нилоэлу, поэтому сегодня она решилась устроить себе маленькое путешествие.

«Гендальф очень расхваливал здешнюю библиотеку. Что ж, посмотрим!» – предвкушала Нило, шагая по одной из открытых террас у центральных строений Имладриса.

Последний Домашний Приют был прекрасен: затейливо резные парапеты и спуски; бесчисленное множество белоснежных стройных колонн, увитых цветущим плющом; величественные статуи воинов древности и прекрасных дев, живших не одну сотню лет назад; анфилады из арок, выводящие на маленькие уютные лоджии. У стен, приглашая присесть, стояли полукруглые софы, поражающие роскошеством в своей простоте. Изящные кадки и вазы с разнообразными деревцами и цветами создавали впечатление того, что ты находишься в огромной оранжерее, являющейся одновременно жилым домом.

В столь ранний час белокаменные галереи пустовали. Звук собственных шагов показался Нило непозволительно громким, поэтому она немного сбавила темп и завернула за угол, уже не так бойко шлёпая по мраморным плитам.

«Он-то мне и нужен! – поняла Нилоэла, замечая темноволосого эльфа, отдающего распоряжения другому остроухому. Его лицо выражало состояние крайней озабоченности и сосредоточенности. – Как же его зовут? – силилась вспомнить девушка, но имя управляющего никак не хотело всплывать из омута памяти. – Что-то похожее на «Митрандир». Я ведь запоминала! – начала паниковать Нилоэла, видя, что эльф закончил разговор и собирается поспешно ретироваться. – Командир, конвоир, палантир?!» – перебирала она слова, приходящие на ум, но ничего похожего на имя среди них не было.

А менестрель владыки Ривенделла тем временем не знал, как поступить: сбежать или грудью встретить надвигающиеся неприятности. Поборов себя, он облачился в маску радушия, но мысленно проклял тот день, когда гномы переступили порог Последнего Домашнего Приюта.

«Скоро на кухне вспыхнет бунт! – взволнованно думал Линдир, кланяясь девушке, с виду напоминающей ребёнка. Она неторопливо шла ему на встречу, застенчиво-нервная улыбка играла на её алых губах. – Благая Элберет! Неужели нужно ещё мяса?! Эти гномы вместе со своим волком и так уничтожили все скромные запасы! На одного только зверя уходит три туши оленя в сутки, слыханное ли дело?! Скоро придётся по нескольку раз в день выезжать на охоту, чтобы прокормить гостей. Сегодня же поговорю с лордом Элрондом!»

«Ну, мистер «скукшу-ка я лицо, пока никто не видит», прояви чудеса самовыдержки и начни разговор, не то придётся применить обращение, которое приходит на помощь в таких щекотливых ситуациях», – мило улыбаясь, думала про себя Нило.

Не то чтобы ей не нравились эльфы, она даже успела проникнуться невольным восхищением, отмечая, что эти громадины куда грациознее и бесшумнее людей, к тому же лекари Имладриса помогли вылечить Лауриона, но именно этот эльф заставлял её чувствовать себя по-детски несмышлёной. Вездесущего «командира» Нилоэла видела чаще всех в Ривенделле. Он был буквально повсюду и командовал, командовал и ещё раз командовал, но с таким учтивым выражением лица, что вменить ему за это было, ровным счётом, нечего.

Однако прямой, как струна, эльф не собирался первым начинать беседу. Он и сам был не рад, что за столь необычными гостями приходилось приглядывать, словно за малыми детьми, но другого выхода у Линдира не было, иначе спокойствие сокрытой долины было бы бесцеремонно нарушено. Многим жителям Ривенделла и так было не по себе от того, что с ними по соседству обитает гигантский волк, а тут ещё гномы с их вопиющим поведением: пляски на столе, кидание едой друг в друга, вульгарные песни – такого Имладрис никогда не видывал.

Натянуто улыбаясь, менестрель надеялся, что маленькая гостья пройдёт мимо. Эта милая девчушка тоже порядком потрепала ему нервы. Почти каждый раз, когда он встречал её, конопатая бестия пыталась либо залезть куда-нибудь повыше, либо украсить стоящие на террасах статуи венками из цветов. Одно грело душу щепетильному эльфу – эти проказы были крайне редки, потому как почти всё время юная смертная проводила у себя в покоях. Однако сегодня она выглядела так, будто решила присоединиться к ещё не свершившимся бесчинствам.

– Извините! – нарочито вежливым тоном обратилась Нилоэла к Линдиру, остановившись в трёх шагах от него. Он вышколенным движением наклонил голову, давая понять, что внимательно слушает. – Я хотела бы побывать в библиотеке.

Эльф скептически изогнул бровь, стараясь понять, нет ли в просьбе подвоха. Снимать не в меру активную гостью с книжных стеллажей не входило в список его дел на сегодня. Нилоэла, видя нерешительность управляющего и будто прочитав его мысли, с самым невинным видом произнесла:

– Не беспокойтесь, я не собираюсь изучать верхние полки книжных шкафов… – она с удовольствием отметила, что непроницаемая маска вежливости слегка подёрнулась живым удивлением… – как бы мне этого ни хотелось, – уже чуть тише добавила девушка, опуская глаза и хитро улыбаясь.

Озадаченный Линдир спустя пару мгновений сбивчиво отозвался:

– Для посещения библиотеки необходимо получить одобрение лорда Элронда… Я при первой же возможности передам ему вашу просьбу.

– В этом нет необходимости. – Из-за спины менестреля бесшумно выплыл владыка Имладриса. Он был облачён в золотисто-коричневые одежды, высокий лоб венчал витиеватый обруч, напоминающий причудливо переплетённые виноградные лозы. Нило и Линдир склонили головы в знак приветствия. – Наша юная гостья может в любое время посещать библиотеку. – Полуэльф смерил своего помощника многозначительным взглядом. Тот окончательно стушевался, не находя, что ответить. – Ривенделл всегда был, есть и останется сокровищницей добрых советов и мудрого знания. Мы никогда не отказываем тем, кто ищет соприкосновения с ними, – добродушно улыбнулся умудрённый веками владыка, обращаясь к Нилоэле. – Вам нужно пройти западную галерею до конца, а потом два раза свернуть направо.

– Благодарю, лорд Элронд, вы очень любезны, – радостно ответила девушка, исподтишка бросая на Линдира победоносный взгляд.

Полуэльф коротко кивнул, указывая рукой в сторону западной галереи. Нилоэла, трепеща, направилась в указанную сторону. Едва она миновала хозяина Последнего Домашнего Приюта и его неизменного помощника, как сорвалась на бег и во весь дух понеслась к заветной цели. Менестрель, обернувшись, проводил её тревожным взглядом.

«Как бы что-нибудь не разбила», – мысленно посетовал он, а вслух произнёс:

– Владыка, позвольте обсудить с вами один очень важный момент?

– Конечно, Линдир. Прогуляемся до фонтана, а по дороге побеседуем, – откликнулся лорд Элронд, и они вместе направились в сад.

***

Высокие двери из тёмного дуба, украшенные причудливыми коваными узорами, выросли перед Нилоэлой, стоило ей второй раз свернуть направо. Одна из створок была призывно открыта. Из неё сочился солнечный свет, вычерчивая на белоснежном полу широкую дорожку. Девушка медлила, не решаясь войти. Переведя дыхание, она поправила складки голубого платья, пригладила растрепавшиеся от бега волосы и, глубоко вздохнув, твёрдым шагом приблизилась ко входу.

Робко заглянув внутрь, Нило чуть приоткрыла рот от удивления. Поистине огромная двухуровневая круглая зала была сплошь уставлена стеллажами, сделанными из бука, которые ломились от обилия книг. Большие и маленькие, объёмные и тонкие, в старинных переплётах «бумажные друзья» заполоняли почти всё пространство помещения. Сосновые столы с низкими скамейками стояли двумя широкими рядами около единственного окна, что было прорублено в стене, выходящей на юг. Ни с чем не сравнимый аромат пропитывал хранилище знаний. Запах старого пергамента перемешивался с едва различимым духом выделанной кожи.

Скрип пера вывел девушку из зачарованного состояния. Тряхнув головой так, что две тонкие косицы, спускающиеся от висков до груди, метнулись в разные стороны, она наконец зашла в библиотеку. Звук на мгновение затих, и Нило прислушалась, стреляя глазами и затаив дыхание. Вскоре вновь заговорило перо, и девушка, поспешно петляя между расставленными полукругом шкафами, обнаружила Ори, торопливо что-то записывающего в свою неизменную книгу. Юный гном расположился на стуле с резной спинкой, стоящем между двух стеллажей. Он склонился к самым страницам и старательно корпел над своим трудом, любовно выводя чернилами руны Ангертас.

Нило некоторое время следила за ним, не решаясь нарушить тишину, прерываемую сосредоточенным скрипом пера, но любопытство всё же взяло верх и девушка, набрав в грудь побольше воздуха, заинтересованно спросила:

– Позволь узнать, что ты пишешь?

Гном, в этот момент обмакивающий кончик пера в чернильницу, от неожиданности вздрогнул, и маленький пузырёк с чёрной жидкостью стремительно полетел на пол, угрожая выпачкать старинный паркет живописными кляксами, но Нилоэла успела перехватить его на лету, ловя несколько чернильных капель, успевших выплеснуться из сосуда.

– Ловко ты… – поражённо выдохнул перепугавшийся было гном. Что не говори, но не все представители подгорного племени с лёгким сердцем относятся к собственноручно испорченному имуществу тех, у кого они находятся в гостях.

– Пустяки, – отмахнулась Нило, смущённо улыбаясь. – Так над чем трудишься? – не оставила она попыток дознаться.

– Я веду летопись нашего путешествия, – гордо произнёс Ори.

– Если бы я могла читать на кхуздуле, то уже непременно попросила бы тебя одолжить мне её на вечер, – с грустной улыбкой откликнулась девушка. – А почему ты пишешь в таком неудобном месте? Сюда даже свет почти не проникает, – продолжила расспрашивать юношу Нилоэла.

– Не хочу, чтобы меня заметили. Дверь была приоткрыта, когда я обнаружил эту потрясающую залу, поэтому не стал её закрывать, а столы находятся аккурат напротив входа, – пояснил Ори.

– Да брось, – возразила девушка, – не думаю, что эльфы будут против.

– Так я не от них скрываюсь, – слегка смутившись, поделился гном. – Просто Кили уже не даёт спокойно работать! То книгу спрячет, то постоянно вертится вокруг, засыпая просьбами в духе «Дай почитать!». Ну, а когда он в ударе, то может и разные рожицы на страницах нарисовать или вообще чернила спрятать! – вскипел летописец.

– А ты в следующий раз скажи мне, я на него Лауриона натравлю, – с серьёзным видом предложила Нилоэла.

Ори на минуту даже поверил, меняясь в лице, но когда девушка расплылась в задорной улыбке, с облегчением рассмеялся в ответ.

– Пожалуй, теперь можно и пересесть, – довольно улыбаясь, согласился он, закрывая книгу, затем поднялся и переместился поближе к окну.

Нило поставила перед ним пузырёк с чернилами и, потирая руки, наконец-то обратила внимание на то, ради чего пришла в библиотеку. Найти что-то определённое она не чаяла, просто изголодалась по чтению, одному из самых любимых своих занятий.

Глаза разбежались от изобилия самой разной литературы. Заложив руки за спину, Нилоэла не торопясь обходила ряд за рядом. Где-то по правую руку от неё опять натужно запело перо. Чтобы осмотреть первые три стеллажа ушёл целый час. Она то и дело брала понравившуюся книгу с полки и начинала торопливо её листать, хватая содержимое по верхам.

«Нет, так не пойдёт. Эта станет моим окончательным выбором», – мысленно воскликнула девушка, которую разрывало от желания прочитать одновременно всё.

Нило закрыла глаза и, наугад вытянув руку, взяла с ближайшей полки первый попавшийся фолиант. Им оказалась книга, описывающая историю гномьего народа, его нравы и обычаи. Сердце полукровки сладко замерло. Она возвратилась к стоящим в центре залы столам и уселась поудобнее недалеко от Ори. Открыв своё сокровище, Нилоэла огорчённо вздохнула, видя, что основной текст был написан теми же рунами, что через два стола от неё заботливо выводил молодой летописец.

– Это нечестно! – простонала Нило, резко захлопывая фолиант.

– В чём дело? – не отрываясь от работы, осведомился Ори.

– Книга, которую я выбрала, почти полностью написана на кхуздуле! И я не понимаю ни слова! – поделилась Нилоэла, пряча предательски заблестевшие глаза в побелевших ладонях.

«Могу поспорить, что здесь полным-полно сведений, которые могут помочь найти ответы на давно мучающие меня вопросы!» – от оглушающего чувства беспомощности девушку начало немного лихорадить.

– Знаешь, а ведь я могу попробовать научить тебя читать и писать, – робко предложил юноша, оторвавшись от своего труда.

– Правда? – разворачиваясь к нему лицом, спросила Нилоэла. В её голосе сквозили слёзы.

За окном раздался подозрительный плеск, кто-то шумно плюхнулся в воду.

– Думаю, да, – поразмыслив минуту, ответил Ори. – Но есть одна загвоздка…

– Какая? – тут же вопросила полукровка, старательно вытирая увлажнившиеся глаза и не обращая внимания на разрастающуюся снаружи суматоху.

– Тебе нужно увеличить свой словарный запас, ведь одна и та же руна в некоторых смысловых оборотах может обозначать немного разные вещи и понятия. И ещё – письменная речь довольно ощутимо отличается от разговорной, поэтому тебе нужно дать общее представление о языке…

– Так в чём проблема? – не совсем понимая собеседника, с нетерпением поинтересовалась Нилоэла.

– Нам нужен тот, кто часто употребляет и то, и другое… скажем, Бифур! – нашёл выход из положения смышлёный гном.

Он беспокойно оглянулся назад, привлечённый громкими голосами, которые иронично расхваливали умение эльфов обтёсывать камень.

– А разве он пишет? – немного недоверчиво спросила Нило.

– Ну не так, чтобы часто, – развернувшись и откладывая перо сообщил Ори, – но иногда помогает мне с хроникой.

– Тогда нам нужно немедленно найти его и договориться! – вскакивая с места, обрадованно воскликнула девушка, а за окном кто-то уже на полном серьёзе признавался, что более уродливого каменного сооружения в жизни не видывал.

– Возможно, он сейчас вместе с большей частью отряда развлекается у фонтана, – начиная догадываться, кому принадлежали едкие замечания в адрес эльфов, осторожно предположил юноша, наблюдая за взволнованной Нило.

Снаружи уже доносился бурный плеск воды, сопровождаемый зычным гиканьем. Нилоэла тут же подбежала к окну и, высунувшись, прищурилась, силясь рассмотреть, что происходит внизу.

– Что за переполох? – предчувствуя неладное, осведомился Ори, поднимаясь с места.

– Я не могу понять, – прикрывая глаза одной рукой от слепящего солнца, с истерическим смешком произнесла Нило, – они там что, голые?!

Юный гном в тот же момент оказался рядом с девушкой и ладонью перекрыл ей обзор. Нилоэла, всё ещё не веря тому, что увидела, глупо хихикнула и повернулась к начинающему розоветь Ори:

– Да я ничего и не разглядела! Ну, может, самую малость…

Гном налился краской до кончиков ушей. Чувствуя, как ладони начинают покрываться холодным потом, Нило постаралась сгладить возникшую неловкость:

– У нас в Тукборо очень часто купаются в речке голышом, особенно летом, когда жарко. В этом ничего особенного нет, – лиловея, протараторила она. – А вот на Солнцеворот так просто традиция…

«Лучше умолкни, Нилоэла Тук! Несчастный Ори сейчас в обморок грохнется, если ты не прекратишь нести чушь!» – разъярённо зашипел внутренний голос.

Нило досадливо поджала губы, силясь обуздать настойчивое желание стукнуть себя по лбу.

– Гномьи девушки мужчин, почитай, и не видят, вплоть до замужества, – наконец выдавил из себя Ори.

Он тревожно покосился в окно, замечая неторопливо бредущих в сторону «оскверняемого» фонтана лорда долины и его собеседника. Лицо молодого гнома стало на полтона светлее.

Нилоэла, уже пурпурная, как вереск на склоне недалеко от её покоев, проследила за взглядом собирающегося потерять сознание гнома и застыла, лишившись дара речи. К веселящимся от всей души гостям, оживлённо беседуя, приближались владыка Элронд и Линдир. Ещё мгновение, и они наткнулись на улюлюкающих представителей подгорного племени, которые, не замечая ничего вокруг, вели себя, мягко говоря, вольно. И тут Нилоэла не выдержала. Напряжение стало настолько велико, что прорвалось наружу бурным потоком звонкого смеха. Отдыхающие гномы почти одновременно вскинули головы вверх. Ори, выйдя из ступора, резко дёрнул ухохатывающуюся девушку вниз и, уже сидя на полу, сам разразился бурным хохотом.

***

– Umu, odau. Нет, не так, – терпеливо вздохнул Бифур, накрывая миниатюрную ладошку Нилоэлы своей. – Starana. Жёстче.

Нило несколько раз ударила камнем по инструменту, походящему на зубило с широким лезвием, но он в очередной раз сорвался, оставляя на сером валуне кривую борозду.

– Ni lubat! Я устала! – скривила губы девушка. – Yane tekmin pus! Давай сделаем паузу!

– Ma stanakat ghar phin mazarb? Ты решила овладеть мастерством резки по камню? – строго спросил гном.

Полукровка согласно кивнула, от чего на глаза вновь съехала надоедливая чёлка:

– Ni mere i, ne niy kurum abar! Я хочу этого, но моя левая рука отваливается!

– Dau opkar i phir. Так не постигнешь это умение, – раздосадованно качая головой, произнёс мудрый гном. – Bara ware. Быстро сдаёшься, – лукаво прищурившись, заметил Бифур и поднялся, собираясь покинуть живописный сад, разбитый неподалёку от рокочущего водопада.

Нило яростно фыркнула, но вновь взялась за работу. Она крепко сжала фелак* и начала размеренно бить по нему небольшим булыжником. Её учитель остановился, наблюдая за тем, как подопечная резкими движениями увековечивала себя на большом полукруглом камне, который навсегда сохранит имя полукровки в эльфийских владениях. Ряд глубоких бороздок напоминал косой частокол, который сверху кое-где украшали круглые углубления.

– Ubra othon zigir. Достаточно небольшого усилия, – Бифур одобрительно похлопал Нилоэлу по плечу, а она вымученно улыбнулась, наклоняя голову то вправо, то влево, и придирчиво прищурилась, рассматривая результаты пятичасовых трудов.

Вот уже второй день Нило постигала непростое мастерство. Бифур не признавал чернила и пергамент. Только камень и фелак. Поэтому пылающая желанием познать язык предков девушка с раннего утра и до позднего вечера «изводила» несчастный валун, который раньше вполне мог сойти за самый живописный булыжник в Имладрисе.

– Ub or, idau ma yeeb tak u lo niy. Вполне достойно, теперь ты можешь упражняться и без меня, – тихим голосом подытожил Бифур, ласково приглаживая взлохмаченные волосы Нилоэлы. Заметив, как губы девушки смыкаются в тонкую линию, гном добавил: – Nin krimp abadag, ni ozut. Мы ещё непременно встретимся, я уверен. – Нило начала хлюпать носом. – Lagh, hin, onayeb. Пожалуйста, дитя, не плачь. – Но дрогнувший голос учителя сделал только больнее.

Отложив инструменты в сторону, девушка порывисто поднялась на ноги и крепко обняла темноволосого гнома, чью голову кое-где посеребрили прожитые годы. Он рассеяно похлопал её по спине, призывая не лить понапрасну слёз, но Нилоэла не могла остановиться, а воспоминания о прошедшей неделе солёным теплом окутали украшенные веснушками щёки.

***

Четыре дня назад

Улыбающееся солнце прощалось с сокрытой долиной, длинными руками лаская вершины маячащих впереди гор. Вечер незаметно окутывал ущелье мягким покрывалом сизых сумерек. Небо цвета индиго, испещрённое нежно-алыми облаками, раскинуло свой богатый шатёр над головами жителей и гостей Имладриса. Воздух наполнили мелодичные голоса эльфов, тихими песнями льющиеся вслед уходящему светилу.

Погрязший в своих мрачных мыслях Дубощит задумчиво опёрся на приятно холодящие кожу перила уютной белокаменной лоджии. Слегка влажные после недавней ванны волосы предводителя гномов вились у висков. Выносливое, будто высеченное из массивного монолита, тело сейчас было расслабленно. И на него подействовала умиротворяющая атмосфера сокрытой долины. Мелкие морщинки вокруг глаз разгладились, глубокая складка меж бровей стала менее заметна, но сердце короля без королевства даже здесь исподтишка подтачивал червь сомнений – вестник страха, глашатай отчаяния.

«Сможет ли наследник Трора избежать той же участи, что постигла его деда и отца? Готов ли ты, Митрандир, поручиться за него? Рок, преследующий род Дурина, выкосит его под корень, если Торин Дубощит оступится», – резкие слова ледяным потоком обрушились на неторопливо прогуливающегося по озарённой закатом террасе гордого гнома. Он всё ещё считал посещение Ривенделла дурной затеей, однако нечаянно подслушанный разговор нежданным вечерним гостем прокрался в сердце. С самого первого дня, когда Торин, ещё будучи совсем юным, заметил в глазах деда искорки разрастающейся жажды золота, его мучил тот же вопрос, который минутой ранее владыка Имладриса задал Серому Магу. Но тогда, много лет тому назад, рядом с ним была она.

– Khagan… Матушка… – давно непроизносимое слово пламенем дракона опалило пересохшие губы.

Королева Эребора никогда не перечила, никогда не выступала против воли монаршей семьи. Но она всегда старалась оградить своих детей от уничтожающей силы сокровищ, которые множились подобно саранче. Невзначай оброненная фраза, частые скрытные вылазки в город людей Дейл и присутствующие в окружении наследников их сверстники из простых, порой даже бедных семей – вот как пыталась владычица последнего из гномьих королевств оградить лелеемых сыновей и обожаемую дочь от смертоносных клыков безумия.

«Men asara saphadeb, al har gabil, atag mahalad. Ne mbakhet, khilet bad». «Вы должны помнить, что богатство – это огромная сила, дарующая большие возможности. Но вместе с этим, она делает вас своими заложниками, ибо за все последствия, порождаемые властью, придётся рано или поздно отвечать».

С виду мягкая, мать наследников обладала внутренним стержнем, не уступающим в силе сердцу горы. Её тёмно-карие глаза согревали, а руки сладко пахли выпечкой, ведь даже будучи королевой, она всегда находила время побаловать Торина, Фрерина и Дис свежими булочкам и печеньем. Она была их невидимой тенью, их совестью, их зеркалом.

«Anta okwareb pain. Настоящее богатство не потрогаешь руками, – нежно улыбалась она, поплотнее закутывая приболевшую принцессу в тёплое одеяло, но та капризничала и не хотела смирно лежать под удушливым покрывалом. – Not… Хотя… – огонёк свечи озорно блестел в сузившихся глазах королевы. Она неожиданно заключала ёрзающую Дис в крепкие объятия, а наблюдающие за этой картиной мальчишки, с воинственными кличами «Baruk khazad!» прыгали на постель своей маленькой сестрёнки и с двух сторон наваливались на хохочущую мать и готовую разреветься малышку».

Редкая гостья – тихая улыбка – озарила лицо сурового воина, вспыхнула и, замирая каплей солнца, погасла, превращаясь в вопросительную гримасу. Уровнем ниже под куполом ажурной беседки послышался приглушённый смех и… слова на родном языке.

«Кхуздул? Здесь? – немо вопросил он. Гном наклонился вперёд и прислушался. – Нет, не показалось».

Перегнувшись через перила, Торин наткнулся взглядом на Бофура и Бифура, сидящих на траве неподалёку от беседки. Первый с упоением курил трубку, мурлыча что-то под нос, а второй тем временем заплетал кузену косицу, приняв при этом сосредоточенный, но немного отстранённый вид. Голоса, доносящиеся из беседки, становились всё громче, затягивая гномью песню. Насколько мог судить Торин – походную. И всё бы ничего, но среди низких мужских баритонов слышался девичий голосок. Он поначалу запинался, даже фальшивил, однако вскоре налился силой, звучно переплетаясь с остальными. Неожиданно, словно летние сумерки, короля накрыло приятное ощущение уюта. Да, ода восхваляла доблесть и силу, призывая бросить вызов судьбе, но мотив, взятый смешливыми певцами, которые то и дело прыскали, обрывая пение, навевал воспоминания о давно потерянном доме и близких, которых забрал огонь.