Текст книги "Хозяин Чудовищ (СИ)"

Автор книги: Несущий Слово

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

–С кем?

–С монстрами, – примерную "легенду" мы обговорили еще утром.

–В каком смысле?

–Я видел под землей... я не уверен, но мне кажется, что у нас могут быть проблемы, – Крюков через слово припадал к крану, жадно глотая воду, понимаю, у некоторых начинается дикий сушняк после манипуляций с энергетическим телом, – у нас всех. Очень серьезные проблемы. Свяжись с Жандармерией, пусть пришлют кого-то через час.

–Понял. А ты?.. – вопрос очевиден.

–Зелья, – любая более или менее серьезная заруба не обходится без зелий, вот и оправдание для нашего засилья в лаборатории, – и это, скажи дяде Саше, чтоб еще людей набрал, срок – неделя-две. Край – три.

–Сколько?

–Сколько сможет, – я поймал в мозгу потомка странную мысль, что весь наш диалог с Володькой как-то слишком уж сильно похож на что-то в духе последнего просмотренного блокбастера. "Я задержу их!", "Встретимся в Аду" и вот это вот все.

Владимир тихо ушел, оставив Виктора отскабливать полотенцем кожу лица.

-А мы не торопимся?

-Нет, все по плану, – «увиденное» даст нам фору.

У Крюковых есть разрешение на покупку оружия у официальных поставщиков и все же, возможно, я перестраховываюсь на ровном месте, но было бы довольно подозрительно, если один из родов закупился стволами по самые брови незадолго до начала массовой бойни. А так все спишут на паранойю и шок от встречи с чем-то отличающимся от набивших оскомину рыболюдей. Ну и если кто-то серьезно отнесется к нашим охуительным историям, введя вооруженный уполномоченный контингент, то чем больше трупов солдат, жандармов и полицейских, тем больший резонанс поднимется вокруг этого дела. Нам нужно пробиться к власти, всеми доступными способами. Каменск безусловно хорош своим далеким расположением от крупных скоплений людских масс, а следовательно армии, способной раскатать все и вся в труху, а так же колдунов экстра-класса. Но нам нужны деньги и связи. Захватить мир – звучит слишком банально, но по сути... по сути я хочу швырнуть себя и потомка в самое горнило войны. Я, сука, выведу ИДЕАЛЬНОЕ чудовище. Люди позабыли, кто истинный владыка этих земель. Не вшивые Императоры, не архимагистры и не я. Монстры, мое наследие всей плеяде миров, созданное под взором Темных богов. Но эволюция происходит не в лабораторных пробирках – она в дикой среде, там где есть только один закон "убей или умри". Каменск – первый шаг. Дальше я ссать кровью буду, но вобью себя в вертикаль власти, финишем которой является Император. Я буду в центре каждой войны, каждой горячей точки и каждого конфликта, а за мной будет лишь выжженная земля и орды кровожадных тварей.

Хотя да, конечно. Не я, а барон Виктор Крюков.

Инструмент в моих руках.

Он наконец смыл кровь. Грязная одежда отправляется в стирку. Натянуть выглаженный комплект и выпереться во двор, по пути захватив с кухни что-то съедобное. Организму требовалась пища и свежий воздух вместе с солнечным светом.

Возможно мы станем единым целым. Не в смысле, что наши разумы вплавятся друг в друга, а он примет мои мотивы. Я чувствую это в его голове – не поймет, во всяком случае пока что. Постепенно, капля за каплей, он станет тем, кем не стал мой первый сын. Моим наследником. Наследником титула Хозяина Чудовищ. Сейчас же – он не более чем малолетний отморозок, дорвавшийся до власти и возможности залить все вокруг кровью, воплотив в жизнь свои самые низменные и потаенные животные желания.

Для взрослых людей, успевших понять суть жизни, смерть страшна не литрами крови на стенах и потолке, не вываленными лентами кишок, разорванными органами, осколками костей и лохмотьями кожи. Смерть страшна, когда ты знал этого человека, человека, который уже остывает. Тебе приходится говорить родственникам что его уже нет. А пацану по кайфу. И я знаю, это не показное бахвальство, которое едва дойдет до дела вскрыть кому-то глотку сразу скатится в истерику. Нет, он готов убивать и идти по расчлененным трупам, азарт гончей, почуявшей аромат крови.

Я перекую его в Короля Монстров.

Достать сигарету и прикурить ее от пальца.

Он думает сколько всего в его подчинении "юнитов", шахматных фигур, расставленных на доске и не подозревающих, что за обе стороны партии играет один человек.

Он сам. Маг, немного рукопашник и неплохой стрелок.

Дядя Саша, тут не поспоришь, чуть-чуть поржавевшая машина смерти. Петр почти то же самое. Владимир? Стрелять умеет. "Гвардия" – охрана имения и те кто ходит мочить монстров, два Михи, Влад, Леха и Стас. Все подобранны дядей Сашей из бывших солдат. Охрана доков – десять человек из того же теста. Плюс, сами работники, мужики крепкие, тертые. Из "обслуживающего персонала" родового гнезда остаются только двое – супруги Матвей и Ирина Ивановы, стирают, готовят и убирают. Но они уже староваты для чего-то серьезного, хотя Матвей вроде как по молодости увлекался охотой.

Итого, в лучшем случае около тридцати боевиков. Звучит довольно солидно, но точно не с учетом того, что за день мы делаем Кладки с примерно таким же количеством алчущих плоти уродов, которые могут с моей помощью забыть что такое инстинкт самосохранения. Виктор сомневается. Сомневается не в правильности своего решения объединиться с таким мудаком как я. Сомневается не в сдаче Каменска на растерзание. Он сомневается, а получится ли достаточно правдоподобно отыграть свою роль и выгорит ли все как мы запланировали. Мой маленький психопат.

Жандарм приехал через сорок минут. Уже знакомый ефрейтор, Виктор даже его имя вспомнил – Алексей Жанович. Французские корни, аккуратная полоска усиков под носом, подтянутая фигура и вселенская усталость младшего офицерского состава во взгляде. Мы ожидали его у ворот. Обоюдные кивки. Очередной скомканный листок переходит из моих карманов в его руки.

Разворачивает и тонкие брови ползут вверх. С учетом воссоздаваемой мною перед глазами трехмерной картинки нарисовать глубинного в более или менее презентабельном виде не составило особых проблем. Когда-то Виктор увлекался рисованием, но быстро понял, что это не его, как и треньканье на гитаре, вот спорт и огнестрельные игрушки взрослых мальчиков – это да.

–Я увидел это вчера под землей, – ответ опередил вопрос, – думал старый рыболюд, погнался за ним и... он исчез.

–Как это disparut? – приятный баритон, отличный бы из него певец вышел. И да, иногда он непроизвольно переходил на французский, хотя вырос в Империи.

–Взял и исчез, – выдохнуть облачко дыма, – забежал за поворот, я за ним, а там тупик и никого. Обшарил все стены – ничего. Думал надышался, привиделось, но лучше сообщить. Я не знаю что это и...

–Жандармерия благодарит вас за своевременное донесение, барон Крюков, – листик складывается и прячется в нагрудном кармане кителя, – всего доброго.

Маховик грядущего безумия запущен, осталось только ждать и копить силы.

Глава 8. Закат цвета крови

Пробил час.

Тридцать дней на подготовку. Раньше за это время я мог ввергнуть любое королевство на карте мира в кровавый хаос. Бесчисленные орды чудовищ сорвались бы с цепи и с жадностью обглодали лица тех, в чью сторону укажет перст господина. Сейчас же... жалкое зрелище, если честно, около двух тысяч вшивых рыболюдов, лярв и глубинных. Впрочем, это куда лучше чем ничего.

Шесть дней и энергетические каналы Виктора перешагнули ступень, отделяющую аколита от адепта, ввергнув его тело в нечто среднее между оргазмом и комой, а разум в исступленный экстаз. Если до этого существовала гипотетическая возможность того, что потомок отвернется от меня и моих планов, то после такого она развеялась прахом на ветру. Я поманил его пряником, пряником, до которого он никогда бы не смог дотянуться без меня. Отец Виктора, как и дед до конца дней своих оставались аколитами, что явственно намекало на его дальнейшую судьбу. Он пытался стать лучше, но понятия не имел как это сделать. Дети превосходящие по силам родителей – не редкость, но для такого требуется либо крайне удачливое стечение обстоятельств, либо кто-то достаточно могущественный в родословной, чья кровь подстегнула бы Силу. Крюков-младший уже смирился с этим, скрипя зубами от бессильной злобы. Чем ты круче как колдун – тем больше дверей и привилегий тебе открывается. Кто-то слизывает шампанское с груди элитных эскортниц, а кто-то торгует рыбой в жопе мира.

Теперь же... теперь же мы повязаны намертво.

Шесть дней по три Кладки.

Дальше – по пять. Две утром и три вечером. Пять крошечных пузырьков, на которых зиждется наше будущее величие. Каждая ночь – маневрирование между усиленных патрулей и спуск в сырые подземелья, чавкая сапогами по грязевому месиву. И новая нить, связывающая меня с формирующимся выводком.

Гнездо не получилось создать, увы. Это уже уровень подмастерья или боевого мага, до которого нам пока что еще далеко. Насчет торможения прогресса я не врал. Ученик и аколит – это дно магической иерархии, ниже которых только простолюдины, а еще с их телами проще всего работать такими как я. Адепт? Сложнее, но не критично. А вот дальше уже простирается бескрайнее минное поле, по которому нужно прокатиться на одноколесном велосипеде, жонглируя бензопилами. Малейшее вмешательство во все усложняющуюся структура каналов может окончится крайне плачевными последствиями. Поэтому в "высший лиге" колдунов восседали исключительно присыпанные сединой дядечки. Тщательно оберегаемая наследственность и чистота крови, стоящая в опасной близости от селекции, могут послужить трамплином, подкинув до уровня мастера и, в исключительных случаях, гроссмейстера. Но дальше только кропотливое углубление в подвластную стихию, выгрызая у нее секрет за секретом. Десятилетия самосовершенствования. Даже такой неучитываемый фактор, как химерология не способен сделать все просто по щелчку.

В какой-то момент Виктор начал разбираться в рыблах чуть лучше базового уровня "как их правильно убивать". Можно даже сказать, перестал воспринимать их как одинаковых болванчиков. У одного шрам, у другого глаза разного размера, у третьего часть клыков обломана. Я вливал в его мозг знания, повадки, анатомию и умения монстров. Не только рыболюдов, но и других, тех, с которыми нам в обозримом будущем, возможно, придется иметь дело. Плюс, к работе над чудо-ампулами добавились зелья, но тут потомку уже и не требовалась моя помощь. После получения статуса адепта и бюрократического подтверждения его в Администрации, сварить при нужных реагентах обезболивающее или обеззараживающее лишь дело времени. Это не требовало тех затрат что Кладки и использовался только Огонь, не трогая мои возможности.

Тридцать дней – сто тридцать восемь Кладок.

Сотня глубинных.

Шесть сотен рыболюдов.

И полторы тысячи лярв.

В Каменске проживает, навскидку, минимум двадцать тысяч человек. Плюс, прибывший, из-за моего участливого вмешательства, в распоряжение Жандармерии 502-й Восточный мотострелковый батальон, двести вояк при поддержке бронетехники. Вопреки ожиданиям та часть громоздкого государственного аппарата, отвечающая за благополучие Хабаровского края среагировала удивительно быстро. Глубинные... сложно делать вид, что ничего не произошло, когда выясняется что на складе, где не видели ничего крупнее мыши, завелись волки. Могли бы и забить, но чертова аристократия и Император, мать их, слишком остро реагируют на то, как чудовища разоряют их страну – следователи из Министерства Внутренних Дел и Службы Безопасности Империи обязательно вынюхают, что поступил предупредительный вызов от местного отделения Жандармерии, а раз уж вы его предпочли проигнорировать, извольте отвечать по всей строгости закона. Очень требовательного в этом отношении закона, ужесточенного после Псковской бойни, еще свежей в памяти общественности. Конечно, я с высоты своего опыта могу предполагать что это было сделано намеренно – прикормленная горстка боевиков, несколько десятков трупов, бешеная виверна и взрывы в торговых центрах, итогом которых является возможность без повышенного бурления говен людских масс пропихнуть новый законопроект, еще сильнее закручивающий гайки для немагов. Своего рода ответ на череду убийств в разных городах, спусковым крючком которых послужил школьник или студент где-то в окрестностях Ростова, взявший отцовский охотничий карабин и выстреливший аристо-одногодке в лицо. Ячейки революционеров активно подхватили эту тему, но особо ярких представителей тихо помножили на ноль. А такие смутьянские мыслишки лучше держать при себе, даже если ты барон. Притом, раскачивать лодку именно в сторону смены власти мне не слишком выгодно, я собрался стать частью системы, которая меня более или менее устраивает, а не создавать на коленке новую на пылающих руинах старой. Как подсказывает практика в моем случае это может закончится не так, как планировалось. Меня же из-за такого и убили.

Дядя Саша смог найти только четырех новобранцев. Отставные солдаты, которые не против снова потянуть лямку за хрустящие купюры. На этом ресурсы Каменска оказались исчерпаны, оставив в ассортименте лишь всякую околокриминальную шваль. Не густо, не густо.

С оружием, к счастью, дела обстояли чуть лучше. Полный комплект, все четко по списку. Володьку, как человека, работающего с моими счетами и доходами, жаба душила – сильный удар по бюджету, это может плохо сказаться на ведении бизнеса. Впрочем, нас окружали достаточно умные люди, которые понимают, что лучше перестраховаться, нежели делать вид будто бы ничего не происходит, а потом выковыривать собственные потроха из кривого частокола клыков. В Хабаровском крае не настолько большая популяция монстров – факт. И никто не хочет, чтобы у них получилось достаточно хорошо закрепится, после чего их не выведешь и ковровой бомбардировкой.

Подмывало затариться партией АК-12, они шли по скидке благодаря активному перевооружению ими армии Российской Империи, но тут Владимира осадил дядя Саша, к которому в плане вооружения все же стоит прислушиваться. АК-74 и АК-74М, аргументируя это тем, что есть оружие для людей, а есть для военных, да и вообще "семьдесят четвертый" делали армейцы для армейцев, а АК-12 делают менеджеры непонятно для кого. Виктор не стал спорить.

Я преждевременно активировал одну из Кладок несколько недель назад. Мысленный приказ проносится по нити контроля и плоть расходится в стороны, выблевывая из своих недр, двадцать пять головастиков. Кладка хороша тем, что солидные химерологи, вроде меня, могут настроить в ней два режима рождения – при первом появляются полностью боеспособные особи, но это требует больше ресурсов, а следовательно и поголовье выводка меньше, а второй, вот такой, когда тварям еще предстоит этап взросления, протекающий довольно быстро с учетом отличного высококалорийного сухпайка из остатков Кладки. Несколько дней покуда они вырастут и стая лярв прочесывает каждый закоулок катакомб, составляя в моем разуме трехмерную карту переплетающихся коридоров.

Для рыболюдей и лярв не будет проблемой вылезти через канализационные люки, а вот с глубинными оказалось сложнее – чисто физически не протиснутся. Но я придумал кое-что более эффективное. Интернет, Всемирная Паутина, воистину одно из величайших изобретений человечества, буквально любая информация отделена от моего разума парой движений пальцев по клавишам. Карты Каменска там тоже обнаружились, вместе с утвержденными планами зданий. Глубинный способен переворачивать легковые автомобили и старые стены подвальных помещений не станут для него проблемой.

И вот мы в доках. Я, Владимир, Петр, работники и охрана. Ночь. Отгружали партию замороженной рыбы, которую развезут по складам и торговым точкам, заключившим с нами договоренности о поставках. Затяжная автоматная очередь вспорола мягкое подбрюшье жидковатого весеннего сумрака, прерывая бригадира рабочих Олега Ефимовича на полуслове.

–Звони дяде Саше, пусть запрется в доме.

Глава 9. Ночь зверя ч. 1

Ну, подорвали, пацаны!

-цитаты великих

Доки. Церкви. Площадь. Таков список ключевых точек.

Я отдалился от разума Виктора, беря контроль над чудовищами, уже несколько дней, как томящимися под землей, ожидая отмашки учинить бойню. Я выпустил их на улицы за десять минут до пальбы, послужившей знаком перехода партизанщины в открытую конфронтацию – стрекот автомата разносится далеко. Тонкая, можно даже сказать, саперная работа, лярвы-разведчики в силу своих габаритов отлично прятались в тенях, петляя переулками и обозначая для меня пикеты жандармов. Все мое войско поделено на стаи, во главе каждой стоит глубинный, но сейчас стаи раздроблены на мелкие диверсионные подразделения, у каждого своя цель. Количество подчиненных вместе с их слаженностью давали возможность действовать быстро, патрули время от времени выходили друг с другом на связь по закрытым радиочастотам и пропажу нескольких бойцов обязательно заметят.

Псы Жандармерии, находящиеся в месте предположительной атаки монстров, укомплектованы строго по уставу – балаклавы, шлемы, камуфляж, бронежилеты, ПНВ зажали. У каждого по гранате РГД-5, модифицированной, кидаешь ее в люк и то что останется от чудовищ лезущих из него можно вычерпывать совочком. Пистолеты – Ярыгин, он же "Грач", Жандармерия практически одновременно со СБИ заменила им ПМ. Остальные стволы – АКС-74У, СР-2М "Вереск" и ПП-91 "Кедр", все с коллиматорами, фонарями и лазерными целеуказателями, как показала практика это оказались наиболее эффективными против моих творений переделками стандартного армейского вооружения, подходящими для узких канализационных коридоров и перестрелок в черте города.

Первый расчет. Два человека, курят.

Рыболюды умеют передвигаться относительно бесшумно, в особенности, когда я ими управляю. Я контролирую каждый их вздох и каждый шаг, я вижу их глазами и слышу их ушами. Мой разум разбит на осколки, каждый из которых – восприятие моего монстрика.

Слаженное, практически единовременное движение. Когти у них острые, крепкие. Незащищенные воротниками бронежилетов участки шей вспухают четырьмя глубокими бороздами. Пропахивает кожу, рвет подъязычные мышцы, трахеи, глотки и цепляет пищевод. В распахнутые беззубые рты ран забиваются лоскуты балаклав. Мертворожденный крик и хрипящее бульканье проглатывают скользкие ладони. Два еще конвульсивно дергающихся тела утаскивают в темноту. Сдирают заляпанные кровью бронежилеты и натягивают на свои тощие тельца, мы чутка пересмотрели общую концепцию плана – умнеющие монстры, вот это точно не останется без внимания. Рыблам неудобно, не их размерчик, а с когтями и перепонками между пальцев сложно нормально все зафиксировать, да и спинным плавникам больно, но они не смеют перечить моей воле. Трупы скидывают в распахнутое чрево люка, жижа с благодарным хлюпом принимает их.

Я мимоходом показал Виктору эту картинку и он едва смог подавить зарождающуюся на губах кривую усмешку, с внимательным видом слушая отчет бригадира.

Лярвы и рыблы вырываются под беззвездное небо во всех районах Каменска, расползаются чумой, сжирая все до чего смогут дотянуться. Вспоминается молодость, когда монстров было мало, я примерно так и проводил большую часть сражений, в шкуре каждого, это потом, когда они расплодились и появились мощные виды все свелось к лобовому столкновению и заваливанию трупами. Да, изредка, если настроение хорошее было, управлял парой-тройкой, но это не то, терялся азарт, что горстка гнилозубых крестьян сможет противопоставить грифону? Разве что встать поперек горла.

Рыболюд в бронежилете и с автоматом на перевес, а я думал, что все в этой жизни повидал.

Патруль за патрулем, пикет за пикетом. Не жалею и гражданских – для пополнения численности войска после сегодняшней мясорубки мне потребуется биомасса в промышленных масштабах, да и мирняк все так же способен поднять тревогу раньше времени. Лярвы мародерят только деньги, остальное выбрасывается в грязь, а тела тащат еще глубже под землю.

Я стягиваю силы к центру города. Узлы власти жались к площади, украшенной скамейками и одиноким фонтаном, приземистые коробки Администрации и УВД. Рядом "парк" – облицованное плиткой пустое пространство с редким вкраплением зелени и детской площадкой, через улицу больница и школа, в другую сторону детский сад. Вояк из 502-го расквартировали в общежитии при политехе. Удары должны быть нанесены одновременно, мы обязаны сломать хребет организованному сопротивлению еще в зародыше. В противном случае наше продвижение забуксует, будут ненужные потери.

Мне нравились такие... из мозга Виктора всплыло определение "стелс-миссии". Да, по смыслу вполне подходит. Есть что-то в том факте, что предсмертные хрипы и клокотание крови в гортани просто растворяются в шуме ночного города. Никто не знает и даже не подозревает, что сейчас, в эту самую секунду, где-то совсем недалеко, в опасной близости, кто-то лишает кого-то жизни. Когда подобным образом я терроризировал улицы Мари, столицы Шумера и Аккады, под бутылку вина как-то сами собой возникали пространные философские размышления о ценности человеческой жизни и ее ничтожной незаметности посреди скоплений людских масс, забившихся в каменные муравейники.

Группы по несколько десятков вооруженных рыболюдей уже на местах. Вокруг – плотное оцепление из лярв. Глубинные изготовились к рывку – выбить стены, вынести двери и учинить всеобщий хаос, как можно зрелищнее и как можно громче. Я бы не отказался обмотать их в три слоя кевларовыми пластинами и выдать по ПКМ в каждую лапу, но увы, крепкие парни с пулеметами Калашникова дежурят непосредственно внутри УВД и общежития, рядом с последним вообще памятниками стоят две БМП-шки.

Мои бойцы выходят из ночи на позиции. Выполнить алгоритм действий снятия оружия с предохранителя, переведения в автоматический режим огня, передергивания затвора, досылая патрон в патронник, и нашаривания спускового крючка получается не сразу. Не проектировал я их для такого.

Понеслась.

Блять, у двоих рыблов гранаты просто выскользнули из лап. Рванули на земле, покуда они судорожно пытались поднять их со своим-то маникюром. Но остальные залетают точно в окна Администрации, общежития и УВД, оглашая округу звуком битого стекла. Взрывы РГД захлебываются в стрекотании автоматов. Два куска агонизирующего мяса с оторванными руками и ногами, под завязку нашпигованные осколками, оттаскиваются оперативно подскочившими лярвами к ближайшему люку. Первые потери – я думал они будут немного позже, нехорошо. Охранный расчет бронетехники сминается, слишком внезапная атака, слишком большая плотность огня, слишком большая численность противника для такого захолустья. Рядовой состав расслабился за столько времени бездействия. Когда пуля попадает в шлем кажется будто мозги миксером взболтало, а если в бронежилет, то словно лошадь лягнула или кто-то крайне заботливый приласкал с размаху кувалдой. После такого и длинной очереди по ногам оказать сопротивление стае лярв чисто физически невозможно. Кровь на асфальте. С вояками разделываются быстро и безжалостно. Они еще дергаются и хрипят, распростертые на ступенях и холодном бетоне, пожираемые заживо, когда рыблы пробегают мимо. Лярвы не обгладывают руки и ноги, как обычно любят, а вгрызаются в черепа и шеи. Страшно, когда ты осознаешь, как чудовищная тварь, вынырнувшая из ночных кошмаров, разом заглатывает всю твою голову, вокруг только слюнявая темнота, а клыки уже щекочут глотку.

Монстры врываются в общежитие. Вояки тянут лямку по сменам, так что их сейчас здесь не слишком много, остальные рассеяны по городу в патрулях. Поправочка, частично вырезанных патрулях. Огонь на подавление и клин лярв идет в лобовую атаку, растекаясь смертельной инъекцией по коридорам и комнатам. Подтянувшийся глубинный раскурочивает БМП, силясь выдрать автоматическую пушку с корнем. Повторный залп гранат в окна. Крики. Быстро прерывающиеся крики умирающих, еще не отошедших ото сна. И крики тех, кому повезло чуть меньше, осколки разрывают плоть. Кровь на стенах. Кровь на потолке. Кровь на дверях, трупах и лицах.

Я в рыбле-боевике. Я знаю все что знают мои чудовища – я своего рода коллективный разум, с которым крайне неудобно воевать. Три выстрела из "Грача" невозможно было вычленить из всеобщей какофонии кромешного ужаса, но один из "осколков" разума погас, отправляя лярву с насквозь прошитой черепной коробкой в объятия смерти. Поворот за угол. Вскинуть "Кедр". Короткая очередь, входные отверстия вспухают на ткани камуфляжа, темнеющего от крови. Его сгибает по полам, военный заваливается на бок мясной куклой. Что происходит при пулевом ранении? Хороший вопрос. Есть раневой канал неправильной формы, заполненный раневым детритом, кровяными сгустками, инородными тканями – частичками той же одежды, костными осколками и только начинающий зарождаться некроз близлежащих тканей. Он не умер, пули далеко не всегда убивают, просто не смог дальше находится в вертикальном положении. Но шансы на выживание резко помножило на ноль контрольным в голову.

Тройка "голых" рыблов залетает в круглосуточный алкомаркет. Сонная продавщица и какая-то ссутуленная пьянь тщательно высчитывающая точное количество мелочи на мозолистой клешне. Крупная женщина с начинающим формироваться вторым подбородком и выжженными дешевой краской волосами реагирует первой – подняла взгляд на бряцнувший над дверью колокольчик и завыла корабельной сиреной, отшатываясь от прилавка. Цепляется спиной за один из стеллажей. Одинокая пачка чипсов со сметаной и луком съезжает вниз, по пути зацепив говяжий доширак, глухо падает на пол. И лопается, когда тетка случайно на нее наступает. Хрустящая картошка веером рассыпается по серому кафелю. Алконавт, заторможенный парой литров горячительного, только начинает движение по разворачиванию корпуса в сторону того, что так сильно напугало его поставщика бухлишка. Не успевает. Человекоподобная амфибия вбивает лапу ему в бок. Когти вспарывают ткань черной мастерки и серой майки, режут эпидермис на лоскуты и погружаются в податливую плоть. Почка и печень. Проворачивает природные клинки в ране, погружает их еще глубже, сильнее уродуя потроха, цепляя край желудка и толстой кишки. Стало тяжело стоять, тяжело дышать и тяжело жить. Человек, мужчина лет тридцати с пропитым, обрюзгшим лицом, медленно оседает, заваливается в сторону. Распахивает рот и пытается кричать, не понимая издает ли его речевой аппарат хоть что-то. Одежда темнеет от крови, красные кляксы падают на пол и его серые кроссовки с практически стершейся надписью "Adidas". Второй удар рассекает кадык, гортань и сонную артерию. Алая кровь брызнула в ощеренную морду монстра. Продавщица перестает дергаться – мой каратель прыжком залетел на прилавок и подскользнулся на выцветшей монетнице всем весом падая на женщину. Рыболюды не слишком тяжелые на фоне глубинных, но ей хватает. Они падают на пол, под их телами печально хрустят и крошатся чипсинки. Чудовище в неудобном положении, но гипертрофированный мною до максимума инстинкт умерщвления всего и вся в радиусе непосредственной досягаемости просто не дает ему возможности обдумать это и каким-либо образом исправить. Он хватает его за шиворот и тыкает мордой в мягкую дряблую кожу шеи. Он мертвой хваткой вцепляется в запястья, с хрустом расправляет пальцы и вонзает их под ребра конвульсивно извивающемуся кожаному мешку. Иглы клыков впиваются в шею. Человек пытается отстраниться, заслониться руками, не переставая вопить, разнокалиберный ассортимент зловонной пасти скрипит по костям ее шейных позвонков, кровь из оставленных ранок заляпывает кафель и стекает за воротник. Грызет сломанной зазубренной циркулярной пилой, грязно и кроваво.

А третий при поддержке первого точно под бездушным зрачком видеокамеры, прилепленной под потолком, кровью покойного алконавта, старательно выводят на голой стене размашистые буквы – «Х О З Я И Н». Камеры вскоре ломают, сосредотачиваясь на потрошении кассы и воплощении в жизнь одной занятной идейки.

Коктейль Молотова – полноправный символ бунта и революции. Сама концепция зажигательной смеси в сосуде стара, как мир, но название и популярность получил после пограничных восстаний, которые подавлял князь Молотов несколько поколений назад. Стеклянная бутылка, в которую влили бензин и вставили пропитанную им же тряпку, поджигаешь кусок ткани и швыряешь в то, чему суждено сгореть. Дешево, просто и довольно эффективно – самое то для партизан и диверсантов.

А водка, в особенности та, что носила гордое название "Императорская", тоже была довольно легковоспламеняема. Горела ярко, сильно и недолго, что послужило причиной не одному десятку пожаров в домах и квартирах любящих пригубить. Одежда мертвецов идет на неровные обрезки, коими затыкают горлышки откупоренных бутылок. Работа идет тяжело, несколько "пузырей" уже разбиты и задорно хрустят стеклянным крошевом под подошвами лап амфибий, но я отключил для них такое понятие как боль.

Еще пятерка рыблов меняет намеченный маршрут и вламывается в разграбленную торговую точку, не ведущую с родом Крюковых общих дел, а посему обреченных на тотальное разграбление. Один относит пакет с наличкой к люку и скидывает сидящей там лярве. Остальные же разбредаются по району. Сука, все как всегда упирается в руки. Для использования зажигалки нужен один рыбл и то получается не сразу. Второй рядом держит обеими конечностями заготовленный снаряд. Наконец, у них выходит поджечь воняющую спиртом тряпку и первый коктейль Молотова устремляется в непродолжительный полет, оканчивающийся чьей-то машиной. Тачка дорогая, навороченная, тут же врубает сигнализацию, раздражающую слух монстров.

Шиномонтажка просто стояла на пути небольшой группы из двух рыблов и пяти лярв, идущих на объединение с поджигателями. Охранник, сухой старичок с телескопической дубинкой, фонариком и лихой фуражкой, достойного сопротивления не оказал, пусть и старался. Ветеран – нога по колено оторвана и заменена протезом, да и держался, как офицер, выправка, повадки. Стар, но не сломлен. Движение рукой, раскрывая оружие. Он удивительно ловко для одноногого уклоняется от широкого замаха, который должен был завершиться его располосованным лицом и выцарапанными глазными яблоками. Пинок в область коленного сустава, протезом. Металлическим протезом. Коленная чашечка хрустит сломанной веткой. Удар дубинкой в голову у деда не выходит завершить, зрение подвело, как и скверное освещение, на которое зажлобился хозяин, он думал, что к нему на огонек заглянули два рыбла и лярвы стали полной неожиданностью. Частокол клыков впивается в голень из плоти и крови, толчок и дед валится на землю. Рыболюд, разодрав когтями кожу ладони, вырывает у старикана дубинку и с размаху впечатывает ему в голову. Старые кости довольно хрупкие. Сдавленный влажный хруст и человек перестает шевелиться, но я не останавливаюсь. Второй и третий сдирают кожу, заставляя ее окровавленным лоскутом болтаться на лице. Четвертый и пятый. Без шансов.