Текст книги "Остров в океане"
Автор книги: Неонилла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
72
Прошло несколько дней. Суда двигались нужным курсом и, наконец, вошли в широты, где климат сильно отличался от мягкого климата острова христосцев.
Камрин стоял на палубе в глубокой задумчивости, бесцельно уставившись в морской простор, и вдруг ему показалось, что эта холодная пустыня, – часть его души, так же там было уныло и безрадостно. Но молодой король тут же возразил сам себе: «Почему же?! Ведь у меня есть Ангела, Афра, мой народ!» Ему почудилось, что океан отвечает ему, что в нем тоже живет живой мир, несмотря на то, что его часто называют «водной пустыней». И между ними есть что-то общее.
– Камрин, мы уже находимся в территориальных водах Аназии, – голос Сантена заставил его выйти из глубокой задумчивости.
– Надо попробовать наладить связь с профессором, – отозвался Камрин. – Он мне дал позывные своей радиостанции – как в воду глядел, и в общих чертах объяснил, как это сделать. На корабле аназийцев есть радио – пошли, попробуем.
Они вошли в радиорубку, и Камрин принялся вызвать профессора, как тот его учил. Через какое-то время в динамике сквозь потрескивание помех послышался голос Пирли.
– Камрин! Я рад тебя слышать, но, очевидно, у тебя что-то стряслось? Откуда ты меня вызываешь? Неужели ты на корабле где-то недалеко от наших берегов?
– Слушайте меня внимательно, мой друг, – сказал Камрин. – Да, мы сейчас находимся в территориальных водах Аназии, к сожалению, из-за большой беды… – и он коротко рассказал о кровавой бойне, учиненной на острове. – Утром, мы должны быть в порту, если раньше нас не перехватят. Те солдаты, которые остались на острове, якобы, безоружные, помимо той резни, что они учинили, подбросили нам, судя по всему, опасный вирус, хотя прямых доказательств этому пока нет. Нужна ваша помощь. Дозвонитесь до журналистов, сделайте так, чтобы их собралось как можно больше, чтобы они вышли в море на судах, встретили нас на берегу, в общем, чтобы не допустили никаких подлостей со стороны военных. Журналисты нам помогут, надеюсь, и я очень прошу о помощи вас. Мы будем где-то через пару дней, до встречи!
– До встречи, Камрин. Все сделаю, я уже понял, дело приняло слишком дурной оборот.
Выключив рацию, Камрин тихо проговорил:
– Ты даже представить себе не можешь, друг, насколько дурной оборот.
Через двое суток, когда корабли христосцев приблизились к той части побережья, где располагалась столицы, им навстречу выдвинулись два военных корабля. Подав несколько предупредительных сигналов, они приблизились к судам и потребовали остановиться. Почти одновременно следом за ними появились насколько яхт, на которых, судя по многочисленным вспышкам фотокамер. Прибыли журналисты.
– Кажется, к нам гости, что делать? – спросил Сантен.
– Мы к этому были готовы, так что пусть поднимаются на борт. Сейчас они уже не посмеют нам нанести вред – до берега совсем немного осталось, да и пресса тоже здесь. Я уверен, что на берегу нас ждет толпа народа, ведь профессор наверняка поднял шумиху.
Через минуту несколько военных чинов, солдаты и какие-то люди в штатском поднялись на палубу корабля, где находился Камрин. Один из штатских сразу вступил в разговор:
– Кто из вас Камрин? – не церемонясь, осведомился он.
– Сначала ответьте, зачем он вам? – полушутя ответил на вопрос вопросом Сантен. – Если во по-доброму пришли…
– Если не по-доброму, нас бы здесь не было. Мы вас давно бы уничтожили, – перебив Сантена, ответил человек.
– Во-первых, уважаемый, если по-доброму, то вам сначала представиться надо, – язвительно заметил Камрин, внимательно наблюдая за гостями. – Во-вторых, мы скоро будем на берегу, где нас уже заждались. А Камрин – это я, и я слушаю вас.
– Приносим свои извинения, если встреча кажется вам некорректной, – ответил штатский, изображая улыбку уголками рта. – Вы, наверное, уже поняли, что я представитель правительства Аназии. Лично от президента мы приносим свои извинения за случившиеся военные действия. Вышло недоразумение, и все будут наказаны. Президент ждет вас у себя, машина будет подана на берегу. Но к вам просьба: вы пока ни о чем не должны говорить ни с журналистами, ни с профессором Пирли. Выйдя на берег, мы сядем в машину и уедем.
– Я не случайно собрал на берегу журналистов и наших сторонников. Прежде всего, я хочу поговорить с ними, а не с вашим президентом. До свидания, господа, я вас не задерживаю! – категорично заявил Камрин, и представителям аназийских властей не оставалось ничего, кроме как удалиться.
Когда корабли причалили в порту, весь берег был заполонен народом. Люди стояли с лозунгами: «Свободу христосцам!», «Да здравствуют христосцы!», «Мы любим вас, мы с вами!», и громко кричали, приветствуя Божий народ. Журналисты и телевидение разместились в первых рядах.
Камрин еще издали заметил профессора и знакомых репортеров, приезжавших на их остров. Он немедленно распорядился, чтобы братья освободили корабль чужеземцев и заняли места на своем судне:
– Если со мной что-нибудь случится, возвращайтесь немедленно назад, все поняли? Тогда за дело… А ты кого ждешь, Сантен? Тебя тоже касается – не оставляй братьев.
– Ну, уж нет, друг, я тебя не отпущу! Недаром же на совете меня выбрали оберегать твою жизнь.
Камрин повернулся лицом к братьям, которые стояли у него за спиной:
– Это что, бунт? – улыбнулся он. – Да вы поймите, друзья…
В этот момент что-то просвистело мимо его головы, чуть не задев висок, раздался хлопок выстрела. Стало понятно, что в него стреляли с явным намерением убить, но, видимо, его смерть не была угодна Богу. Христосцы окружили своего короля, и каждый был готов защитить его, прикрыв грудью.
Сантен ножом выковырял пулю, застрявшую в деревянной обшивке палубной надстройки.
– Возьми пулю, отдашь профессору. Пусть он всю правду узнает, как нас встречают. А теперь ты и не возражай, друг: я еду с тобой! – решительно заявил он.
Камрин понял, что спорить бесполезно.
– Хорошо, будь по-твоему. Сантен, я и один из братьев высадимся на берег, остальные будут ждать на корабле. Думаю, перед народом и журналистами они не решатся на второе покушение. А тот, кто стрелял, уже давно скрылся.
Наконец их судно пристало к берегу и стало на якорь.
– Что я вижу – в тебя стреляли, друг мой! – воскликнул профессор Пирли, увидев молодого короля.
– Я ведь вам говорила, профессор. Они готовы на все, даже наняли наемного убийцу, – покачала головой Раймена. Она вела себя нервозно, то и дело отдавая распоряжения своим сослуживцам снимать все на кинокамеры.
– Вокруг нас полиция, порт оцеплен, – сказал Пирли. – Откуда же могли стрелять?
– Обернитесь назад, профессор. Видите, высотное здание? По-моему, оттуда и стреляли.
– Но это же слишком далеко!
– Если стреляли из винтовки с оптикой – вовсе нет.
– Хорошо, что все обошлось, Камрина Бог оберегает. Слушай, Раймена, я не могу спокойно стоять, когда моему другу угрожает опасность. От полиции толку мало. Я должен найти нашего общего друга, полковника Глинга. Забери к себе Камрина, а я потом заеду. Успеха тебе! – и быстрыми шагами профессор пошел к машине.
Люди искренне аплодировали, приветствуя христосцев на своей земле. Видя неподдельный интерес к судьбе своего народа, Камрин торопился, ничего не скрывая, рассказать о бесчинствах, творившихся на острове. Он выбрал место, откуда его могли видеть и слышать как можно больше людей, и заговорил, прикладывая ладонь к груди:
– Братья, сестры, отцы и матери! Я, король христосцев Камрин, приветствую вас! Вы о нас уже много слышали, но близко мы, к сожалению, не общались.
Бог не проводил границ, не выбирал царей, люди сами этого хотели. До сих пор открытие нашей земли не было угодно Богу, поэтому о нас никто не знал. И коли сейчас Господу стало угодно, чтобы наш остров обнаружили, значит, все будет по воле Бога.
Но вы также должны узнать правду, горькую правду о том, что сделали ваши люди по заданию властей на нашем острове. В этой войне, придуманной вашими правителями, я потерял отца-короля христосского народа, и мать. Но не я один, многие дети остались сиротами. Разве можно поднять руку на отца, если ты сам станешь отцом? Разве можно убить младенца, если и у тебя скоро родятся дети? Вы смогли бы убить своего ребенка? Если сможете убивать, и будете уверены, что рука ваша не дрогнет, убейте сначала своего ребенка, мать, отца, брата, сестру, любимую женщину или мужчину. Потом, посмотрите на себя в зеркало, прислушайтесь к голосу души. И каково же будет вам?
Когда человек понимает полный смысл слова «любовь», он никогда не посмеет оскорбить другого или причинить ему вред. Не зря нам Иисус оставил заповедь: любить ближнего, как самого себя. Сейчас в моей стране должны умереть все христосцы. Ваши военные, появившиеся у нас под маской дружбы, оставили нам смертоносную болезнь, и мы еще не знаем, чем все закончится. Поэтому я взываю о помощи: братья и сестры, помогите нам своим разумом, своим душевным участием!
Если вы все восстанете и потребуете от вашего правительства ответ, то спасете несколько тысяч жизней, но при этом вы поступите так и ради блага ваших же детей. Я, король христосского народа, заявляю: до тех пор, пока наш народ существует, мы будем жить друг для друга, и не пожалеем отдать жизнь ради ближнего. Мы умираем с улыбкой на лице, потому что о наших душах беспокоится Господь, а в том, что он беспокоится о ваших душах, есть сомнение. Вы друг за друга никогда не отдали бы жизнь, потому что боитесь смерти, и поэтому легко позволяете управлять собой вашим «пастухам». Ваши правители, стремясь к власти, клянутся, что будут делать все на благо народа, но, набив карманы, забывают обо всех обещаниях, а вы молча смотрите на это. Так прекратите раз и навсегда быть покорным стадом, с которым делают, что хотят!
Вот их пуля, пуля тех бесчестных людей, которые хотели убить меня. Но они думают, что с моей смертью жизнь на нашем острове закончится? Они глубоко заблуждаются: тысячи таких, как я, будут стоять на их пути! – и Камрин презрительно бросил пулю перед собой на землю.
Стоявшая рядом Раймена успела ее поднять.
– Это веское доказательство! – проговорила она.
В поведении Камрина чувствовалась такая уверенность, искренность и при одновременно твердость духа, что это не могло не произвести глубокого впечатления на слушателей, заставив большинство глубоко задуматься.
– Вот и все, что я хотел сказать вам, не говоря много о тех ужасах, что выпали на нашу долю, – подвёл итог своей речи Камрин.
– Дайте дорогу, пожалуйста… Дайте дорогу, – вдруг послышался женский голос.
Народ словно ожил и зашевелился. Каждому хотелось подойти ближе, рассмотреть Камрина, перемолвиться словом. Но плотная стена полицейских оттеснила людей.
Женщина настойчиво тянула руку и умоляла выслушать ее:
– Король Камрин, король Камрин!
Камрин не мог понять, откуда его звали. Наконец он увидел маленькую пожилую женщину, которая безуспешно пыталась преодолеть кордон из полицейских.
– Пустите эту матушку, она что-то хочет сказать, – обратился Камрин к полицейскому, который, вероятно, был здесь старшим по званию и контролировал ситуацию.
– Они все чего-то хотят, король. Наверное, все бедные будут проситься к вам. А мне приказано оберегать вас. Кстати, меня зовут Хартен, капитан Хартен.
– Очень приятно, капитан Хартен, но лучше бы вы нашли того, кто стрелял в меня, А пока пропустите эту мать вперед.
– Ой, спасибо сынок, – женщина со слезами на колени перед Камрином. – Ваше величество…
– Что ты делаешь, мать?! – воскликнул молодой король, поднимая ее. – Ты хочешь обидеть меня? Немедленно встань и обращайся ко мне на «ты», я же в сыновья тебе гожусь.
– Сынок, не знаю, как и сказать, – не переставала причитать женщина. – У меня было много детей. Кого-то уже нет в живых, кто-то живет богато и не вспоминает родную мать. Недавно умерла моя младшая дочь, оставила на меня троих детей. Я больная старая женщина, боюсь, у меня сил не хватит поставить их на ноги. Забери моих внуков к себе, Богом прошу, живым Богом, в которого вы и мы верим. Они будут очень послушными, вы только учите их истинной жизни. Там они будут сыты и духовно богаты. Потом и я умру со спокойной душой.
Камрину было больно смотреть на несчастную женщину.
– Матушка, я не могу забрать их с собой, но не потому, что не хочу. Я ведь уже объяснил, у нас распространяется неизвестная болезнь. Возможно, наш рай скоро превратится в ад.
– Лучше там достойно умирать, чем здесь страдать, да и, может, у вас все еще обойдется. Видите, все люди готовы встать на вашу защиту.
– Это очень хорошо, и я обещаю: как, дай Бог, наладятся наши дела, приеду, заберу тебя с детьми. Будете гостить у нас, сколько захотите. А мы привезли с собой подарки – сейчас я скажу своим друзьям, и они каждому дадут подарок. Такого подарка хватит тебе и детям, чтобы обеспечить нормальную жизнь.
Бедная женщина не поверила словам, а лишь еще громче заплакала.
– Что же вы плачете, сударыня? Радоваться надо! – бесцеремонно заметил какой-то репортер, внезапно появившийся из толпы с микрофоном в руках. – Пожалуйста, расскажите о вашем разговоре с королем.
– Оставьте матушку в покое, – попросил Камрин, и с этими словами подхватил женщину под руку, дав возможность идти впереди себя, а сам попросил Сантена: – Раздай дары людям. Только бедным, ты их узнаешь по глазам. А капитан Хартен со своими людьми помогут…
– Камрин, – окликнула его подошедшая Раймена, – сегодня наши власти хватит инфаркт, глядя на то, как легко вы раздаете такие богатства. Если вся толпа ринется сюда, от вас и живого места не останется. Профессор Пирли, уезжая за вашим знакомым, полковником Глингом, просил позаботиться о вас, что я и делаю. Скоро они будут здесь. Полковник, хоть он уже и не военный, но знает, куда обратиться за информацией.
– Если он поможет добыть информацию об этой болезни, я буду ему обязан всю жизнь!
– А вот и они, – Раймена кивнула на как раз подъехавших профессора и полковника.
73
Полковник без обиняков перешел к делу.
– Сожалею, Камрин, но все страшно засекречено. Это последняя разработка, и ученые сами не знаю всех свойств этого вируса. Известно только то, что вакцины против него нет – похоже, в военных лабораториях выпустили настоящего джина из бутылки, и ещё неизвестно, чем вообще всё закончится. Те, кто замыслил эту диверсию, рассчитывают, что за пределы острова это не выйдет, но кто знает… В любом случае, предполагают, что для естественной очистки от него почвы и воды понадобятся годы. Очень сожалею, очень, поверьте. Сделаем так: я выступлю и расскажу народу о том, что мы творили на вашем острове и о том, с каким достоинством и терпение вело себя население острова. После раздачи драгоценностей у них голова еще лучше начнет работать. Уже сегодня могут начаться протесты с требованием отставки правительства, и, вполне возможно, президент тоже начнет быстро соображать. А вы, профессор, заберите Камрина к себе, в свою городскую квартиру, пусть он там подождет развития событий. Это будет для них наименее опасным, – решительно заявил полковник. Или пусть это сделает Раймена, если вы лично хотите следить за ходом событий.
Они так и поступили, и Камрин остался на попечении журналистки.
Раймена была пылкая и порывистая девушка, она не привыкла к условностям, и ее слишком свободные и непринужденные манеры в глубине души раздражали Камрина. Ему хотелось поскорее избавиться от ее присутствия, решить наболевшие проблемы и вернуться на родину.
– У вас все журналисты такие болтливые, или мне просто повезло с вами? – с иронией спросил он, сидя в кресле.
– Вы оказывается грубиян, король Камрин. Посмотрите на меня. Разве цвет моих волос не от солнца, разве цвет глаз не от неба? – она мотнула головой, расправив свои пышные волосы до плеч.
Но на все ее попытки добиться внимания, Камрин отвечал со своей обычной спокойной прямотой:
– Простите, меня это мало интересует. Лучше я пойду на пристань, встречусь там с профессором, а вы оставайтесь и расхваливайте себя, сколько хотите.
– Эх, король! Даже ваша Афра была более любезна со мной – признала, что я красива, но вежливо объяснила, что в вашей душе, якобы, есть место только неведомой мне Ангеле.
Камрин попытался встать, но она с ласковой настойчивостью остановила его, положив руку ему на грудь и игриво заглядывая в глаза. Камрин начал уже злиться.
– Чего только не наболтает наше дитя – Афра, – резко сказал он. – Она боится кому-нибудь нагрубить или сказать правду, чтобы не обидеть.
– Нет, видимо, сегодня мне бесполезно ждать комплиментов. В глазах пустота и безразличие… – Раймена выпрямилась и, поправляя волосы, серьезно сказала: – Вы меня извините я, действительно много болтаю. Просто я очень рада снова видеть вас, и злюсь от своего бессилия – вы ведь скоро уедете, и я не в силах вас удержать. У вас такое горе, и сердце, наверняка, кровью обливается. Камрин, возьмите меня с собой, я вам еще пригожусь! Обещаю в вашу жизнь не вмешиваться – мне достаточно просто быть рядом с вами. Ведь и Афра оттого, что рядом, спокойна. Я знаю, вы ответите: там очень опасно, но и здесь небезопасно, можно получить пулю в затылок или нож в спину в темной подворотне – ведь это я собрала журналистов на берегу.
– Я очень благодарен вам, Раймена. И вы очень красивая девушка, в этом Афра вас не обманула, – вставая с кресла, сказал Камрин. – Вы еще встретите свою любовь и, поверьте, тот человек разожжет в вашей душе такой огонь, что потушить его будет невозможно.
– Он уже зажег этот огонь, – с неподдельной искренностью в голосе проговорила девушка, но журналистская натура заставила ее продолжить расспросы: – Но, простите, Камрин, только один вопрос. Я знаю, вечером вы отправитесь домой, а мне придется оставаться со своей судьбой. Неужели Ангела стоит того, чтобы вы оставили Афру? Вы лучше меня должны знать, что ее никем невозможно заменить. Почему же Ангелы нет с вами? Вы же ради нее оставили Афру! Если она вас так же любит, тогда ее место рядом с вами в столь трудную минуту.
– Я прошу прощения, Раймена, но на эту тему мы больше не будем говорить, – твердо заявил Камрин.
74
Когда они вернулись на остров, небо было серым и хмурым, моросил мелкий дождь. Камрин стоял на палубе рядом с Сантеном, вглядываясь в пустынный берег. Душа его трепетала, сердце билось учащенно, словно готовясь выскочить из груди.
– Сантен, почему-то я на берегу никого не вижу? – взволнованно проговорил он. – В чем дело, мне очень тревожно.
– Не казни себя раньше времени, – ответил Сантен, и они стали спускаться по трапу.
Не успели они сойти на берег, как из леса вышел Орфен с тремя юношами.
– А вот и Орфен с друзьями, – проговорил Сантен.
Камрин не дожидаясь, когда они подойдут, крикнул:
– Орфен, друг мой, как положение? – он словно выдохнул эти слова, в надежде услышать ответ, который мог бы успокоить его.
Они крепко обнялись, и Камрин, увидев в глазах Орфена страдание и безысходность, понял: самое страшное неизбежно.
– Неужели все так плохо, Орфен?
– Очень плохо, – горестно ответил тот. – Даже не знаю, с чего начать. Народ гибнет десятками в день – думаешь, куда люди подевались? Я разослал гонцов по всем городам и деревням, чтобы все как можно меньше выходили на улицу, чтобы снизить вероятность заражения. А вам удалось узнать, чем можно остановить болезнь? – он смотрел на Камрина, ожидая ответа.
Но Камрин молча развел руками.
– Ездили, а толком ничего не узнали, – покачал головой Сантен. – Мы сделали все возможное и невозможное, Камрин чуть жизнью не поплатился за эту поездку – и он рассказал про покушение.
– Ничего, все обошлось, – предупредил дальнейшие расспросы Камрин. – Поговорим о том, что происходит здесь. Мы не должны терять самообладания, теперь нам придется надеяться только на себя – на чужеземцев рассчитывать бесполезно, лекарства у них нет, а очищения воды и почвы от этого вируса естественным путем придется ждать очень долго. В общем, эти скоты придумали уничтожить весь наш народ. Не понимаю, неужели человеческая жизнь всё-таки так мало для них значит? Они ведь тоже люди, и после смерти никто не сможет взять на тот свет ни грамма золота, ни крупицы алмаза!..
Орфен яростно махнул рукой:
– Эти дьяволы в человеческом обличии задумали стереть нас с лица земли с помощью какой-то заразы, а потом прийти и хозяйничать здесь. Но нам надо торопиться – лучше как можно меньше находиться под открытым небом. Поедем, Камрин, по дороге я тебе все расскажу.
Они сели на коней, за ними последовали все остальные. Вначале ехали молча, а потом Орфен продолжил разговор:
– После вашего отъезда был дождь, и этот вирус прямо-таки косил людей. Они умирали там, где находились. Наши ученые хоть какую-то надежду вселили в людей, приготовили настойку против вируса. Она помогает, но лишь оттягивает развитие болезни, не более. Тем не менее, лекарство мы разослали по всем населенным пунктам… Эх, все в руках Бога – нам, видимо, придется всем погибнуть, чтобы потом начать новую жизнь. Потому что это воля Бога, а раз воля Бога, значит, наступил конец света.
– Не говори так, даже слышать горько, – в сердцах произнес Сантен.
За всю дорогу Камрин не произнес ни единого слова, слушая разговор друзей.
Во дворе замка их встретила Афра. Увидев Камрина, она испытала чувство бесконечной радости, что любимый вернулся и снова рядом, побежала навстречу и взяла его коня под узцы.
– Ну, здравствуй… – она хотела сказать «любимый», но воздержалась. – Бог в помощь моим братьям! Горячая баня с лечебными травами ждет вас, и стол накрыт… Как без тебя было так пусто, Камрин. И мне очень страшно, люди погибают каждый день… Я больше не могу без тебя, не оставляй меня! Позволь умереть рядом с тобой, – громко всхлипывая, она прижалась к его сильной груди.
Ее слезы тронули сердце Камрина. Он обнял девушку и не отпускал до тех пор, пока она не успокоилась.
После ужина короля ждали в зале Совета. И как только он вошел, все присутствующие в знак уважения приложили ладони груди. Воины приветствие выразили стоя, а женщины и старейшины – легким наклоном головы. Камрин учтиво поклонился и занял место рядом с Сантеном и Орфеном.
В зале повисла тишина – никто не торопился начать разговор. Камрин, устремив все внимание на ученых, терпеливо ждал. Наконец самый пожилой из старейшин поднялся начал говорить:
– Сынок Камрин! Я обращаюсь к тебе от всех христоссцев. Я бы не вмешивался в твою личную жизнь, если бы не были затронуты интересы нашего народа. Может быть, нам просить помощи от Ангелы? Пока что у нас нет иного выхода, а я уверен, что они смогут нам помочь.
Услышав долгожданное имя любимой, Камрина почувствовал, как у него защемило в груди.
– Отец, подумайте сами, как я могу ей сообщить? Это невозможно! Неужели вы думаете, что если бы у меня был с ними контакт и я знал, что они помогут, то уже сто раз не позвал бы на помощь? У них, кажется, есть устройства слежения за нашей планетой, но, как я знаю, они только изучают иные миры и никогда не вмешиваются в жизнь других планет и народов.
– Сынок, но как же нам быть? Медленно умирать здесь?.. У тебя есть какой-то план?
– Есть! – уверенно ответил Камрин. – Но хочу, чтобы вы меня внимательно выслушали, прежде чем принимали решения. У меня вот какое предложение. Мы с Сантеном решили, что всех христосцев необходимо отправить в Изавию. Надо подготовить все корабли, какие у нас есть, пусть люди начнут сборы немедленно. А в Изавии профессор, полковник и просто хорошие люди нам помогут. Мы уже обо всем договорились, и в стороне от их городов, в малонаселенной местности на берегу океана правительство выделит нам землю. Надеюсь, мы сможем устроиться на новом месте и ни от кого не будем зависимы. Возьмем с собой все, чтобы не голодать и быть в тепле. Возьмем золото и драгоценности, чтобы дополнительно расположить к себе изавийцев…
Это отчаянное решение привело присутствующих в замешательство. По залу пронесся взволнованный шепот.
– Это так неожиданно… Надо все многократно обдумать, – сказал один из старейшин.
– А ты уверен, что нас там не тронут? – спросил кто-то из зала.
– Уверен, что там есть условия для выживания, а здесь у нас нет надежды. С правительством заключим договор, купим землю – у нас есть, чем им заплатить. У вас будет своё поселение, своя земля. Все будет по закону, и никто не посмеет нарушать наши границы. Мы купим у них оружие, и с нашей стороны защищать вас будут молодцы, которые считают себя воинами.
– А разве здесь не нужны воины-молодцы? Многие захотят остаться со своим королем, – проговорил один советник.
– Здесь мне никто не нужен, чтобы защищать мертвых. Я не хочу ничьей смерти, поэтому все отправляйтесь. Остаются ученые, целители и я. Для этого я и есть король, чтобы сберечь свой народ и отдать жизнь ради него. Орфен и Сантен поедут с вами, будут там вести дела вместо меня. Наши старцы помогут поддержать друг друга на чужбине.
– Ну, нет! Я, как помощник короля, останусь! – решительно заявил Сантен. – Пусть Орфен едет.
– Я, как главный советник, остаюсь, – возразил последний. – А вот Сантен должен вести дела там, как управляющий.
– Хватит препираться, неужели вы забыли свой долг? Да и мне будет нелегко, если кто-нибудь из вас заразится. Не смогу похоронить вас собственными руками, с меня уже достаточно похорон. Я заявляю вам, как король, безо всяких оговорок, чтобы после этого заседания люди начали готовиться к отъезду, – строго сказал Камрин и вышел из зала.
Первым побуждением Афры было бежать за ним и успокоить. Она бросилась вслед за Камрином, но того уже и след простыл.
Девушка заглянула в конюшню, убедилась, что нет его коня, оседлала пятнистого жеребца и в одно мгновение оказалась в седле.
– Куда ты, сестра? – крикнул ей конюх. – Камрин, как молния умчался, даже не сказал, куда. Хотел остановить его, но он не послушал…
– Не волнуйся, брат, я знаю, куда он помчался, – и, пришпорив коня, Афра погнала его галопом к тому месту, где когда-то ее любимый встретил Ангелу.
Небо по-прежнему было хмурым, весь день напролет шел моросящий дождь, вися над островом серой пеленой. Листва больше уже не шелестела. Она лежала на земле, мягкая и тяжелая, спрессованная дождем.
Афра промокла. У прибрежного леса она пустила коня шагом и пробиралась через кусты и деревья к заветной поляне. Едва она приблизилась к ней, как услышала голос Камрина. В нем слышались и предсмертные муки, и парализующий душу страх.
– Где ты, Ангела?! – почти кричал Камрин. – Я не знаю, во что мне уже верить. Я жду тебя, ты мне нужна, Ангела! Ты слышишь меня, ты нужна мне! Я не могу больше без тебя. Я люблю тебя, люблю…
Он стоял на коленях и отчаянно бил кулаками о землю.
Афра сошла с коня, подошла к любимому и тихо заговорила:
– Камрин, пойдем домой, а то простудишься.
Камрина вздрогнул и обернулся.
– Это ты Афра… Пожалуйста, оставь меня в покое. Хватит оберегать меня от самого себя. Хватит нянчиться со мной – мне белый свет не мил, потому что Ангела меня забыла…
– Нет, что ты, ты же знаешь, что это не так. Она тебя любит, поверь. Не каждому дано любить так, как любит тебя она.
– Если честно, Афра, было бы лучше, если бы она меня забыла. Потому что, если с ней вдруг что-нибудь случится, я не переживу ее гибель. Я не переживу ее гибель… А теперь пойдем домой, моя верная подруга. Ты сама совсем мокрая.
Он помог Афре сесть на коня, и они отправились обратно в замок молча – никто не хотел нарушить тишину осеннего леса. Внутренняя борьба против человеческого зла истощила их силы, беспощадно разлучая с дорогими и любимыми людьми, оставив в душе неизгладимый след.
Между тем Камрин не знал, что Ангела постоянно искала способ увидеться с любимым. Но для этого ей необходимо было убедить отца, и разговор предстоял непростой…
