Текст книги "Остров в океане"
Автор книги: Неонилла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
46
Ангела застала Камрина в глубокой задумчивости.
– Дорогой мой, ты, наверное, скучаешь? Прости, что оставила тебя одного. Ну вот, все уже позади. Вечером в твою честь отец устраивает ужин, а мы с Тагнером не дадим тебе скучать. Я тебя научу танцевать наши танцы, они тебе понравятся. А утром мы втроем должны будем явиться на Главный Совет. Сейчас, когда отдохнешь, я тебе покажу наш дом и город.
– Я уже отдохнул, – юноша указал на пустой стакан. – Меня успели угостить, даже знают, откуда я. У вас здесь очень интересно.
– А… это наш помощник. Он робот, и он все всегда знает.
– Кто-кто? Робот?!
– Искусственный человек, очень полезный помощник.
– Надо же, как у вас продвинулась наука, – с нескрываемым удивлением проговорил Камрин.
– Ты еще и не так удивишься, когда все увидишь. Мы умеем многое из того, что на других планетах пока не доступно. Если ты не устал, пройдемся до моего дома пешком – он близко, прогуляемся. Покажу, как мы живем, как своими руками возделываем сады.
Идя по улице, Камрин был удивлен чистотой, царившей вокруг и красотой домов, словно выстроенных из стекла разных оттенков, возвышавшихся среди пестрого благоухающего разнообразия прекрасных цветов и деревьев. Всю дорогу он только и повторял «Фантастика!», но про себя думал, что ни за что не променял бы Сураджа на то и дело пролетавшие мимо них железки. Хотя, конечно, надо было отдать должное, в отличие от автомобилей, которые Камрин видел в Изавии, местные средства передвижения не чадили и не отравляли воздух отвратительными выхлопными газами.
Как объяснила Ангела, транспорт на Ферине работал на чистой энергии, поэтому окружающая среда ни сколько не страдала.
– Да, у вас очень легко дышится. В других странах на нашей планете люди тоже создали разную технику, но она отравляет все вокруг. Мне нравится как вы живете, Ангела. Храните веру, любите и уважаете друг друга.
– Да, любимый. Бог один, и он всем нам дал веру. Мы изучали много планет и разных стран на разных планетах, и меня удивляет больше ваша, если не говорить об острове христосцев, и ещё одна – Земля. На Земле и на Аури вне острова христосцев люди живут странно и страшно. Они живут словно в аду – воют друг с другом, убивают ради богатства, умирают от множества болезней, в большинстве своем не доживая срок, отпущенный Богом. И при этом постоянно проклинают свою судьбу. Живут, служа ложным богам, не замечая, что сами создают себе этот ад. А на Земле даже нет такого места, как ваш остров, люди там существуют без истиной веры, без надежды, в грязи, дикости и ненависти…
– Это ужасно, что люди там так живут, – сказал Камрин. – Да и на Аури, как и я знаю, тоже жизнь не праведная везде, кроме моей земли. А можно ли помочь другим людям?
Ангела покачала головой:
– Нет, мы не вмешиваемся в жизнь других миров, да и это ничего не даст. Люди всегда должны пройти свои испытания сам, и только сами дойти до истины… или погибнуть…
Она вдруг замолчала и остановилась, взяв Камрина под руку.
– Понимаешь, дорогой, – в голосе ее почувствовалась волнение, – я тебе не хотела об этом сначала говорить, но теперь, думаю, надо. Отец прав – ты должен узнать. Наши исследования показали, что на вашей планете скоро разразится страшный катаклизм. Когда он начнется, точно не известно, но ждать осталось не долго – возможно через десять лет, а, возможно, и через год. Но дело даже не в этом, вас ждет более близкая беда. Все прогнозы показывают, что на твою землю скоро вторгнутся чужеземцы. От вас, христосцев, потребуется терпение. Планета устала, и Бог тоже страдал. Твой народ будет страдать не по своей вине, но вам Бог поможет, он спасет ваши души. У каждой планеты есть свой конец, но какой народ под рукой Господа, тот и сохранится.
Камрин озадаченно и встревожено посмотрел на ней.
– Ты уверена, что все так и будет? – спросил он.
Ангела вздохнула:
– Научные прогнозы – это прогнозы, полной уверенности нет никогда, но они, к сожалению в данном случае, сбываются часто, на то они и научные.
– Ну и огорошила же ты меня, – покачал головой Камрин. – Еще и отец рассказывал о пророчествах одного нашего старца, предрекавшего тяжкие испытания нашему народу.
Он помолчал, а потом спросил:
– Куда вы ходите молиться? Я хотел бы сходить в церковь.
– Наши храмы – в наших душах. Мы строим их каждый в себе. Если хочешь услышать голос ангела, – уединись в тишине, в лесу или в поле, встань на колени, и ты услышишь колокол и голос святых. Наша церковь устроена под чистым небом и в каждой доме. Будешь с самим собой честен, и Бог всегда пребудет с тобой. Не грусти сейчас, отвлекись от страшных мыслей, всегда есть шанс, что худшего не случится. А завтра я тебе покажу много интересного. Потом погуляем в лесу, искупаемся в море… – уже ругая себя за то, что раньше времени сообщила Камрину горестные вести, сказала Ангела.
– Ангела, но если все так, как говоришь, то мне необходимо возвращаться. Я себе никогда не прощу, что в тяжелый момент не был с родными.
– Я понимаю, Камрин. Я тебя отвезу, но я тоже хочу быть с тобой. Давай до утра отложим этот разговор. Мы уже почти пришли.
Через минуту они подошли к порогу дома Ангелы, шагая по белой мраморной дорожке, по обеим сторонам которой росли красивые цветы, скорее всего, аналоги знакомых Камрину роз. Ведь в мирах, где одинаковы люди, и природа одинакова.
Ангела занялась сервировкой праздничного стола с помощью домашнего робота. Вскоре появился Тагнер в строгом черном костюме.
– Ты очень элегантен, – похвалила его девушка. – Камрин, любимый, тебе тоже надо бы переодеться.
– Чем тебе не нравится моя одежда? Но если ты желаешь, чтобы я выглядел иначе, я готов, – засмеялся гость и подмигнул Тагнеру.
– Ты же знаешь, ангел мой, я против твоей одежды ничего не имею, наоборот, влюбилась в тебя с первого взгляда. Но, может, мне хочется, чтобы на этом ужине ты был самый-самый элегантный, незабываемый. Уверена, отец и наши люди еще тебя, моего Камрина, полюбят, – она взяла его за руки, маня за собой в комнату. – Пойдем, примерим, я успела заказать для тебя костюм. А ты, Тагнер, не скучай! Мы скоро.
В небольшой, но светлой, пронизанной солнечными лучами комнате Ангела достала из шкафа белый костюм из ткани, похожей на плотный шелк, и белую рубашку со стоячим воротничком.
– Уверена, тебе подойдет и цвет, и фасон костюма, – приговаривала она, помогая Камрину переодеваться.
– Может, я сам справлюсь? – обнимая ее, возразил Камрин. – А то я больше похож на маленького ребенка, которого одевает мама.
– Ты и есть мой ребенок, позволь тебе помочь. Если бы ты знал, как мне нравится за тобой ухаживать!
Одевшись, Камрин подошел к зеркалу, и Ангела причесала его.
– Вот теперь ты готов, – заключила девушка. – Будь моя воля, с утра до вечера причесывала бы твои кудрявые волосы! – Она обняла его за шею и прижалась к щеке.
Камрин посмотрел в отражение на себя и на Ангелу, и улыбнулся:
– Когда ты нашла время выбрать костюм? Знаешь, я вспоминаю случай на своей земле. Мы ездили в Изавию на великую Пасху, там встретили друга, профессора Пирли, я тебе уже рассказывал, как он долго изучал наш остров…
– Лучше бы он не нашел вас! – перебила Ангела. – Это открытие ему не принесет ничего, кроме боли. Да, он открыл великую истину, нашел христосцев. Хотел показать людям счастливый народ, но не подумал, что своим открытием принесет этому народу беду.
– Я уже устал от этих зловещих предсказаний, пусть все пойдет, как Богу угодно… – остановил ее Камрин. – Я знаю, Богу нужны только любовь и спокойствие, и если мы не можем сохранить мир таким, каков он есть, значит должны нести ответственность. И не будем говорить о том, что мы не можем сейчас ничего изменить! Так вот, о профессоре. Когда мы к нему приехали, для меня уже был готов черный фрак моего размера. Я спрашивал его об этом, а он ответил, что пока я искал подарок для Афры, он заказал для меня костюм, хотел удивить.
– Ты уже скучаешь о своей планете, не так ли, Камрин? Отец прав, ты никогда не сможешь быть счастлив, оставшись со мной на Ферине.
– Ангела, душа моя! Если бы не было тебя, не оказался бы я здесь. Да, я действительно не могу отказаться от своей родины, но пойми, я только тобой дышу. Мы ведь договорились, что вместе найдем выход из этой ситуации. Ты согласна поехать со мной? После ужина я попрошу твоей руки у отца и объясню, что мы не можем жить в разлуке.
– Все не так просто, Камрин, как ты думаешь… – уклончиво сказала Ангела. – Пойдем, Тагнер уже заждался.
На вечер были приглашены друзья и коллеги адмирала. Во время беседы Фенерон спрашивал о намерениях Камрина, и тот уверенно и с большим достоинством ответил, что его любовь к Ангеле вечна, и что он готов ради нее на все, лишь бы она всегда была рядом и ради нее сидит он сейчас за этим столом. Ужин прошел оживленно и в достаточно дружеской обстановке. Когда зазвучала музыка, Ангела подошла к Камрину – она была в белом длинном, очень красивом платье – и бросила перед ним платок, с улыбкой ожидая ответа. Камрин растерялся.
– Ты должен поднять платок, поцеловать руку и вернуть платок, приглашая даму на танец, – подсказал ему Тагнер, подавляя в душе боль и ревность. – Завидую тебе, друг мой, она выбрала тебя на первый танец….
Как только ужин закончился, и гости разошлись, Фенерон пригласил Камрина в кабинет на разговор.
– Камрин, сын Тавына Авегон-Тарион, я хотел бы вам, как отец сыну, дать один очень важный совет.
– Слушаю вас. Вижу, вы обо мне знаете больше, чем я думал, даже о моих предках что-то вам известно.
– Это для нас не трудно, особенно теперь, когда вы можете думать и на нашем языке. У большинства жителей Ферины есть определённая способность к телепатии. Камрин, сынок, мне кажется, вы с Ангелой поступаете эгоистично – вы думаете только о своей любви. Когда поступают так, жизнь становится жестокой. Вы живете на разных планетах, с разными законами. Наш народ принял тебя с миром, но через неделю ты должен вернуться домой – один, без Ангелы. Таково решение нашего Главного Совета. Ты должен забыть ее. Счастье Ангелы в твоих руках, если хочешь, чтобы она прожила долгую и спокойную жизнь, ты должен отказаться от нее, хотя она ради тебя и согласна на все. Я бы ничего не имел против вашего брака, если бы ты был феринянином. Ты достойный человек своего народа, ты – мужчина, поэтому должен сам отказаться от венчания. Ангеле, конечно, будет плохо, но время – доктор, который все лечит. Это не совет, это требование. Забудь ее! Ваши пути не идут вместе. А теперь ступай! Спокойных снов!
Но Камрин задержался.
– Знаете, – сказал он, – и я хочу быть с вами откровенным. От Ангелы я ни за что не откажусь. Вы ведь прекрасно видите: без меня ей нет покоя в жизни, как и мне без нее. Мы безумно любим друг друга, и пусть нас накажет судьба, но мы готовы вместе идти по этому трудному пути, будь он радостным или смертельным. Не хотите нас благословить – знайте, я ее без вашего благословения увезу, – говорил Камрин спокойным голосом, хотя внутри у него все клокотало. – Спокойной ночи, с вашего позволения!
Он откланялся и вышел.
Оставшись один, Фенерон задумался. Ему понравилась настойчивость Камрина. «Я мог бы тобой гордиться, но на ваш брак согласия не дам», – решил он окончательно и бесповоротно.
Ангела ждала Камрина недалеко от апартаментов адмирала.
– Как долго я без тебя скучала, пойдем, покажу, где ты будешь спать, – сказала она, стараясь мягком тоном немного успокоить Камрина, явно возбужденного после беседы с Фенероном.
Они вошли в уютную комнату, сквозь стены которой просматривались соседние дома, сады и небо с яркими звездами.
– Мягкая постель тебе понравится, любимый, но сегодняшнюю ночь придется провести без меня, – кокетливо сказала она.
Камрин стоял перед окном в глубокой задумчивости, всматриваясь в сумерки.
– Ты меня не слышишь, Камрин? Не обращай внимания на слова отца. Могу легко угадать, какой он дал тебе совет.
– Откуда тебе об этом знать? Мы просто разговаривали, – Камрин повернулся к Ангеле.
– Глядя в твои глаза, можно без труда все прочитать, слово в слово. Не забывай, что у твоей Ангелы есть такая способность. Будь спокоен, я не позволю никому разлучить нас. Ты – все мое существование, ты мое дыхание, моя жизнь – знай это.
Ангела нежно стала целовать Камрина, а он, повинуясь мужскому чувству, крепко обнял ее:
– Ты умеешь поднять настроение. Только не могу понять, почему эту ночь я должен провести без тебя? Я хочу обнимать свою принцессу, – проговорил он.
– Она всегда с тобой, но не забывай, что отец благословения нам не давал. Завтра увидимся, ангел мой. Отец ждет, любимый, отпусти, мне нужно идти. Спокойной ночи! Представь себе, что я сплю у тебя на груди, – она поцеловала его и тихонько вышла, а дверь автоматически закрылась за ней.
47
На следующий день рано утром за круглым зеркальным столом завтракали три человека– Фенерон, Ангела и Камрин.
– Как спалось, Камрин? – поинтересовался хозяин дома и посмотрел на Ангелу проницательным взглядам. – Я уверен, мы поймем друг друга. Ну что ж, я вас оставляю одних, мне пора по делам.
Когда он ушел, Ангела предложила погулять по городу.
– Знаю, – сказал она, – тебе не терпится все посмотреть.
Они шли дорогой, которая была выложена белым мрамором, по обеим ее сторонам на протяжении всей улицы росли часто посаженные цветочные кусты. Встречные жители доброжелательно смотрели на Камрина, некоторые подходили, здоровались. Но Камрина удивляло то, что они бросали под ноги цветы. Заметив его удивление, Ангела пояснила:
– Народ тебя приветствует. Они рады, что ты пришел без вражды и ненависти, и тебя не обидят, отправят с миром.
– Отправят с миром? Лучше пусть отправят с Ангелой! – вырвалось у него.
Девушка невесело усмехнулась:
– Эх, если бы все было так просто…
Неделя прошла быстро, и наступил день возвращения Камрина. Ангела не знала, как сказать ему о том, что не сможет полететь вместе, что вынуждена подчиниться решению Совета. Напоследок она решила свозить его на берег моря, где сама любила проводить время.
Ангела сидела на берегу, на выступающей в море скале, и смотрела, как он плавает, ныряет и чувствует себя в воде буквально, как рыба.
– Камрин, не исчезай надолго, мне становится грустно, когда тебя нет рядом, – попросила она, после того, как он особенно надолго скрылся под водой.
– Не стоит грустить, завтра мы уедем с тобой и повенчаемся, и ты навсегда будешь моей. Дай мне всего три минуты, – и он снова исчез под водой.
Ангела встревожилась, посмотрев на часы: прошло уже целых пять минут. Она уже хотела сама прыгнуть в воду, но в этом момент Камрин вынырнул и подплыл к ней.
– Испугалась? Не бойся. Христосцы тоже могут, как и вы, находиться под водой. Ты лучше посмотри, что я тебе достал, – юноша держал в руках кустик черного коралла. – Это так подойдет тебе, так оттенит твою красоту.
Они выбрались на берег, и Камрин сказал задумчиво:
– Странно… Я сижу на чужой планете, где такое же море, небо, день, ночь, такие же звезды. Ангела, я догадываюсь, о чем ты мне хочешь сообщить. Не мучай себя, лучше скажи, что завтра мне придется одному лететь с Тагнером. Знаю, тебе очень тяжело, но раз ты решила остаться, пусть будет по-твоему, я не могу тебя принуждать. Я не в силах видеть твое страдание. Не переживай, помни главное: я всегда тебя буду ждать, если даже понадобится вся моя жизнь.
– Камрин, ангел мой, я действительно переживала, не знала, как сказать об этом. Но это не значит, что я тебя бросаю. Я сама за тобой прилечу. Ты только жди и люби меня, как я люблю тебя. Как ты догадался, что я не поеду с тобой? Неужели появилась способность к телепатии? – девушка хотела пошутить, хотя на душе у нее было очень тяжело.
– Нет, это не телепатия. Это слезы на твоих глазах. Да я и из всех разговоров твоего отца и настроений на Совете, понял, что нам не дадут быть вместе.
– Это неправда, мы будем вместе, только надо немного терпения и времени.
Дневной свет постепенно угас, и на землю легли мягкие тени. Небо загорелось яркими звездами, Ментея, луна Ферины висела над вершинами крутых прибрежных утесов и заливала все вокруг своим серебристым светом. Неподалеку со скалы прямо в море низвергалась небольшим водопадом горная речка. Словно множество ярких жемчужин падали, рассыпались и таяли в водной глади. И вся эта незабываемая, поистине фантастическая красота, стала свидетелем их прощания.
Отлет назначили на утро. На космодроме собралось немало людей, а белая мраморная дорожка, ведущая к кораблю, была усыпана цветами.
Наступила минута прощания.
– Спасибо вам за гостеприимство, за хлеб, за соль! – Камрин поднял руки, сжав ладони вместе в знак благодарности и дружбы.
К нему подошел Фенерон.
– С Богом, Камрин. Подумай еще раз о том, что я тебе говорил.
– Спасибо вам за все, Фенерон, – ответил Камрин. – Но на этом свете меня с Ангелой может разлучить только смерть. Я могу принять ваш совет и ждать ее всю жизнь, пока вы нас не благословите. Она любит вас и свой народ. Будьте спокойны, она никогда против вас не пойдет. Но если и вы действительно любите Ангелу, то уважайте и ее чувства.
Он поклонился и подошел к Ангеле, стоявшей у самого корабля.
Камрин нежно обнял ее и прошептал:
– Дорогая, я знаю, что ты будешь меня ждать и думать, что я просто вышел из дому и скоро вернусь.
Ангела на это ничего не могла ответить, она только сильнее прижалась к нему и тихонько плакала. Их безмолвный разговор, оставляющий на лицах печаль и слезы сожаления, был понятен всем присутствующим. «Я люблю тебя, ты только жди, и я к тебе вернусь», – внушали они друг другу.
48
Обратный перелет занял не больше, времени, чем путь на Ферину, и вскоре Камрин уже стоял на родной земле.
– Ну, что прощай, друг! – сказал ему Тагнер в напутствие. – Я должен сразу возвращаться назад.
– Я понимаю, Тагнер, об одном прошу тебя: будь настоящим другом для Ангелы. Мы с тобой любим одну женщину. Сейчас ей очень тяжело, постарайся поддержать ее, будь с ней рядом. Ты ведь знаешь о моих чувствах к ней. Пусть же все идет своим чередом.
– Я ни к чему принуждать ее не стану, и другим не позволю. Просто буду рядом, пока тебя нет. Ты можешь ни о чем не беспокоиться, позаботься о себе. Теперь ты на своей земле, и говорят, что у вас тут грядут трудные во всех отношениях времена. Поэтому береги себя ради тех, которые тебя любят.
Словно старые друзья, они крепко обнялись, и через минуту летающая машина Тагнера исчезла бесследно в небесной синеве. Камрин проводил ее взглядом и отправился домой.
Каждый шаг по родным местам, знакомые приветливые лица радовали и переполняли душу трепетом, будто он отсутствовал не неделю, а целый год – он торопился увидеть мать и отца, но первым ему встретился Гуатр.
– Сынок, Камрин! Вот сюрприз, как мы без тебя скучали! – Гуатр крепко обнял его, поцеловал, – Как ты все-таки нас напугал своим исчезновением. Рад, очень рад, что ты снова дома.
– Я тоже рад, Гуатр. Где мои родители? Наверное, сидят перед камином и горюют о своем непослушном ребенке? – улыбнулся Камрин.
– Да, ты правильно угадал. Беги, порадуй их… Хотя, погоди – пойдем вместе.
– Нет, нет, отец Гуатр, ты иди первым, только ничего пока не говори. Я сам незаметно войду и обниму их.
Пока он поднимался наверх, волнуясь, как ребенок, все, кто встречался ему, приветствовали и обнимали молодого человека.
Гуатр вошел в зал и стал прохаживаться по ковру, потирая руки.
– Тавын, Омеана, – приговаривал он, – ну почему вы такие грустные, как будто случилось что-то печальное?..
Тавын недоуменно посмотрел на него:
– Разве есть повод радоваться? У нас снова объявились чужеземцы, а в этот момент, когда мне нужна поддержка сына, его нет рядом. Я не могу понять, отчего ты стал вдруг похож на радостного старого индюка?
– Что ты говоришь, Тавын? Мы с тобой одногодки! Я тебе еще покажу за шахматами, кто из нас старик. И не говори, что сын не находится радом, когда в нем нуждаются не только родные – весь народ.
– Гуатр, ты что-то знаешь о Камрине? – в глазах Омеаны загорелась надежда, она подошла к Гуатру: – Ну-ка, скажи!
В этот момент в комнату вбежал радостный Камрин с распростертыми руками.
– Да, вот он!.. – громогласно объявил Гуатр и расхохотался.
Тавын и Омеана обернулись, неожиданное и долгожданное появление сына повергло их в растерянность. Но они тут же пришли в себя и бросились к нему на шею.
– Сынок, счастье ты мое! Как я без тебя скучила! В разлуке я всегда тебя вспоминаю ребенком и зову, зову, когда же ты, наконец, придешь. Вот видишь, ты услышал меня, пришел. – Мать смотрела на него мокрыми от слез радостными глазами и ласково гладила по волосам. – Ты ничуть не вырос за все эти годы, такой же маленький, непослушный мой ребенок…
– Ладно, Омеана, не сюсюкайся с ним, а то он и впрямь закапризничает, – пошутил Тавын. – Дай я тебя тоже обниму тебя, сынок. Спасибо тебе, что ты вернулся на свою родную землю.
Камрин видел в их глазах слезы печали и радости и сам еле сдерживался от слез.
– Вы же знаете, как я вас люблю. Разве я могу жить с вами в разлуке? Ангела сама не позволила бы мне оставаться долго вдали от вас. Но в ваших глазах я вижу тревогу, что-то случилось? Я понимаю, вы переживали обо мне, но вас еще что-то беспокоит. Это из-за каких-то чужеземцев на нашем острове, да, отец? Неужели то, что говорили мне на Ферине – правда?..
– Да, сынок. Я вижу, ты уже как-то знаешь о них…
– Я только слышал, отец, что ты упомянул про чужеземцев? Кто они, откуда явились?
Тавын махнул рукой:
– Сейчас отдохни, вечером поговорим. Мать приготовит тебе поесть, а потом расскажешь, как тебя встретили.
– Все хорошо, отец, фериняне гостеприимные, если придти к ним с миром. Ангела всем вам передавала привет. Я сейчас есть пока не хочу, лучше схожу на конюшню, посмотрю, как там Сурадж.
– Иди, сынок, иди. Он тоже скучал. За ним Афра ухаживала, он ест только из ее рук. Сходил бы ты сначала к ней…
– Конечно, матушка, зайду. Но я уверен, что увижу ее рядом с Сураджем, – засмеялся Камрин и торопливо вышел из комнаты.
