Текст книги "Остров в океане"
Автор книги: Неонилла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
67
Гуатру сообщили, что граф Монтеней хочет видеть его.
– Чего же он ждет? – удивился Гуатр. – Пусть войдет!
– Я уже здесь. Как Тавын? Мне надо с ним серьезно поговорить. Наши люди в горах заметили чужеземцев, они там что-то искали.
– Это не новость, если не ищут глазами, то руками, если не руками, то ногами. Разве не знаете их?
– Нет, здесь что-то не так. Ты же знаешь, в Хашмаре нет ни ценных камней, ни золота. Так что к чему чужеземцам туда переться? Плоды ночью не собирают, да и этого богатства на каждой дороге у нас хватает. Чего-чего, а на нашем острове от голода нельзя умереть.
– Их видели там ночью?
– Именно! Не только в Хашмаре, но и в других местах тоже заметили. Раньше этого не было, а теперь они, как ночные мыши – что-то делали, копались в земле. Все это неспроста, надо что-то решать. Зови Тавына!
– Он устал, горюет. Ничего не ест, не пьет. Пойдем, Монтеней, попробуем этого старого тигра вытащить из его логова…
– Гуатр, я на пару деньков останусь – хочу с зятем по душам поговорить, да с внуком тоже. Кстати, что-то я не видел его во дворе.
– Честно говоря, твоя выдержка, Монтеней, меня поражает. Со стороны можно подумать, что ты сам не переживаешь. Христосцы-то знают: после супруги Омеана была единственным утешением в твоей жизни. С пеленок воспитать ребенка, а потом потерять…
– Гуатр, лучше не вспоминай, мое сердце не выдержат. Последний раз мы с ней говорили не так давно – она журила меня, что я редко приезжаю. Убеждала совсем переехать к ним, даже Камрина один раз отправила за мной. Но как же я могу уехать? Ведь там похоронена жена, мать, отец, все мои предки, да и она это знала. Конечно, Омеана хотела, чтобы я не скучал. Хоть бы Камрин почаще приезжал, поохотились бы…
– Наука, искусство его больше интересуют. Чье воспитание-то?
– Все так. Еще я немного сердился на Тавына и Омеану, что благословили его брак с Ангелой. Если она его заберет, это будет для меня ударом. Я всегда хотел видеть его невестой твою Афру… Не сложилось… Фанетей, подлец, нашел способ доказать свою любовь, а я даже и не знал поначалу, что у вас тут творится. Неделю находился в священном месте, в пещере, молясь Богу за благополучие нашей жизни. Мне нужно тесно соединиться душой с внуком. Я стал для них главой семьи после смерти родителей Тавына, упокой их душу… Ладно, пойду с зятем поговорю.
Постояв несколько минут у двери, Монтеней тихо постучал. Не услышав ответа, он постучал еще раз:
– Тавын, сынок, открой, нам надо поговорить. Ты же не позволишь старому тестю стоять под дверью.
Вскоре послышались тяжелые шаги, и дверь тихо отворилась. Тавын выглядел жалким и потерянным, до неузнаваемости измученный горем. Увидев Монтенея, он обнял его.
– Успокойся, Тавын, ты думаешь, мне легко? Она была моей единственной дочерью. Как родилась, с ней плакал, с ней улыбался. Вся жизнь ее прошла перед моими глазами, как тихая река. Плакать уже слез не осталось. Единственное, чем я себя утешаю, так это то, что она там рядом с Богом. Мы с тобой не одни, она оставила нам надежду – Камрина. Пойми, ему еще тяжелее. Ты уже не молод, я вообще жизнь доживаю. А он еще, можно сказать, ребенок. Жизнь начинается с чрева матери, и мать никем нельзя заменить. А ты не только ему нужен, все христосцы на тебя смотрят. Давай позовем Камрина, Гуатра, старейшину Акари и сходим в баню. Смоем тяготы и начнем новую жизнь. Я еще тебе должен сообщить кое-что очень важное. Затем, новыми силами, начнем действовать, соберем совет….
На совет собрались не только христосцы разных поколений, но пригласили и Раймену и, конечно, профессора.
Рассказав о своих опасениях и догадках, Монтеней добавил:
– Я предлагаю по всей нашей территории отправить всадников. Пусть христосцы наблюдают за каждым шагом чужаков. Так мы не окажемся в неведении относительно их планов.
В этот момент сообщили, что прибыл майор, чтобы сообщить нечто важное.
– Пусть войдет, будет как раз кстати, – громко объявил король.
Майор вошел, держась раскованно и непринужденно, а присутствие журналистки его словно подзадорило:
– Ну, вот и хорошо, что и пресса уже здесь. Хочу от имени нашего правительства сообщить приятную новость.
– Сначала надо поприветствовать матерей и отцов, майор! – заметил Камрин. – Где же ваша вежливость?
Услышав его голос, майор зло сверкнул глазами, но постарался скрыть раздражение и фальшиво улыбнулся:
– Да-да, извините за невежливость. Я человек военный, иногда воспитания не хватает…
– Мы знаем, майор, – перебила Раймена. – Мы знаем о всех ваших выходках.
– Господи, ох уж эта пресса! – махнул рукой майор. – Всегда норовите затеять скандал.
– Только не я, майор, – отмахнулась журналистка и, глядя на офицера в упор, спросила: – Скажите, а что это ваши солдаты копаются в земле по ночам? Если не секрет, почему не днем, а ночью?
– Никакого секрета! – заявил майор. – И я не могу ответить на этот вопрос – вероятно, люди просто гуляют по ночам…
– Разве ночью им не положено спать в казармах? – парировала Раймена. – А как же устав?
– Вы правы, – с усмешкой ответил майор, – и если я выявлю нарушения устава, они будут наказаны. Но я пришел не за тем, чтобы обсуждать нарушителей, если таковые имеются среди моих подчиненных. Я пришел сообщить, что мы получили приказ немедленно оставить остров. Так что, прошу прессу зафиксировать сей факт, закончить дебаты и подготовиться к отъезду.
На несколько секунд воцарилась тишина.
Монтеней первым издал довольное восклицание:
– Ух ты! Мы не ослышались, сынок? Вы уезжаете?!
– Нет, не ослышались. Наше подразделение покидает ваш остров. Этим мы демонстрируем свои миролюбивые намерения. Прошу, госпожа журналистка, обратить на это особое внимание!
– И когда же наступит сей день? – поинтересовался профессор.
– Уже завтра! – отчеканил майор, щелкая каблуками и ухмыляясь.
«Завтра, завтра!» – послышались голоса собравшихся христосцев.
Это долгожданное известие всех несказанно обрадовало., и рано утром жители почти со всего города собрались на берегу моря. Никто не мог поверить, что пресса так легко и просто помогла им избавиться от присутствия чужеземных военных.
Профессор с несколькими журналистами присоединились к Камрину и его другу Сантену, наблюдавшим за приготовлениями военных к отъезду.
Немногим позже Афра и Раймена неторопливо направлялись к пристани верхом на статных жеребцах.
– Не верится, что в такой момент вас нет на берегу с вашими людьми, – сказала Афра.
– Можете не беспокоиться, мои коллеги знают свое дело. Я задержалась, потому что хотела попрощаться и задать вам несколько вопросов. Как у вас здесь хорошо, и в жизни все просто, как в сказке. Раньше я никогда бы не поверила, что существует такая жизнь…
Они миновали небольшую лужайку, поросшую травой, и оказались под высокими деревьями, на которых росли тропические фрукты. Афра сорвала два плода, бросив один Раймене. Надкусив плод, журналистка расплылась в улыбке:
– Вкусно! И мне не хочется отсюда уезжать. А если я приеду навсегда, мне разрешат остаться? Как думаешь, Афра? – она резко обернулась, дожидаясь ответа.
– Это во многом зависит от вас. Сможете жить как мы, тогда вам будет легко, – и девушка улыбнулась в ответ.
– Кажется, мы с тобой подружились, Афра, и я хочу задать тебе деликатный вопрос. Раньше я думала, что ты дочь короля, но потом из рассказа профессора поняла, что ты невеста принца. Вы очень подходите друг другу, поверь, я говорю от души. Но ты, наверное, догадалась, что Камрин мне нравится. Один его взгляд сводит меня с ума – наверное, ты подумаешь, что я легкомысленная. Если бы мы с тобой не подружились, я никогда не сказала бы тебе правду. Видно, что вы очень любите друг друга, словно рождены для этого. Видно, как Камрин заботится о тебе, хотя он сейчас так удручен смертью матери…
– Да, он очень страдает. Возможно, если бы Ангела была здесь, она облегчила бы его страдания хотя бы своим присутствием. Но наверняка, она ничего не знает.
– Кто такая Ангела?! Ты так восхищенно говоришь о ней, а вот я бы на твоем месте ревновала! – Раймена вопросительно смотрела на Афру.
– Как я могу ревновать Камрина к его невесте?!
– Как – невесте?! – Раймена от удивления сильно потянула узду.
Конь встал на дыбы, журналистка не удержалась и сползла по крупу на желтый песок, да так и осталась сидеть с открытым ртом.
Афродита, видя, что ее новая подруга не ушиблась, засмеялась и легко спрыгнула с коня.
– Значит, ты не невеста? – изумленно повторяла Раймена, не обращая внимания на падение. – Почему раньше не говорила? Я бы его украла у невесты, пока ее нет.
Посмотрев друг на друга, они разразились звонким девичьим смехом.
– Ну и шутки у тебя! – сказала Афра. – Вставай, придется пешком идти – конь твой убежал, а следом за ним и мой…
– Вот значит как… – проговорила Раймена, не слушала ее. – Так где же эта невеста? За четыре дня на острове я ни разу ее не видела. А как же ваше обручение?!
– Когда две души предназначены друг для друга, их нельзя разлучать. Ангела очень красивая девушка. Ты не поверишь, если я скажу, что у них сначала души влюбились, а только потом они встретились. Она из другого мира, с планеты Ферина.
– Что?! Это невероятно! Мы знаем о существовании других планет, но чтобы вот так встретиться и пожениться… Это фантастика! Я обязательно напишу об этом, конечно, если ты серьезно говоришь, а не шутишь.
– Увы, серьезнее некуда.
– Я удивлена твоим поступком, Афра. На твоем месте я бы никогда не отдала любимого.
– Если любить по-настоящему, на все можно пойти, только бы не потерять того, кого любишь.
Все с нетерпением ждали отплытия корабля чужеземцев. Однако прежде чем отправиться в обратную дорогу, майор объявил, что они все-таки полка оставляют здесь полсотни безоружных солдат и тот корабль, на котором прибыла пресса.
– Это не несет жителям острова никакой опасности, – улыбаясь, объяснил аназиец.
– Вы же вчера перед всеми сказали, что уберетесь отсюда все! – возмутился Камрин.
– Спокойно, принц! Вы что, боитесь с полсотни безоружных людей? Им надо закончить кое-какую работу, навести порядок, сделать то, что мы не успеваем. Дайте им десять дней, это не так много. А корабль-то даже не военный остается.
– Здесь что-то не так, майор. Зачем вы оставляете этих людей?
– Я вижу с вами разговаривать бесполезно, – притворно рассердился офицер. – И вообще, приказ есть приказ, его не обсуждают. Лучше попрощайтесь со своим другом, профессором. Мы отправляемся!
Пирли шепнул Камрину:
– Если мне об этом станет что-нибудь известно, сообщу. Только не знаю как. Остров окружают высокие горы… Мы уже убедились, что наши сообщения до вас не доходят. А военные не позволяют нам пользоваться их радиосвязью. Но если вдруг у вас будет возможность – ну мало ли? – связаться по радио со мной, то вот радиопозывные и частота для передачи, – профессор подал Камрину листок бумаги с записями. – Возможно, удастся вызвать меня загодя с корабля, если снова к нам поплывете или как-то еще. Я оставляю вам рацию на всякий случай, и он кивнул на чемодан, стоявший у его ног.
– Спасибо, профессор, – поблагодарил Карин. – Кто знает, возможно, это пригодится. Но дай бог, не потребуется никаких экстренных связей, и мы увидимся просто как друзья.
– Да, я тебя понимаю. Но ты успокойся, Камрин, друг мой, в любом случае тебе очент много предстоит сделать для своего народа. Иногда мы становимся рабами собственных проблем, и иметь возможность сообщить о них другу – всегда не лишнее. Что ж, а пока – до свидания! – Пирли крепко обнял христосца. – Пойду и с остальными попрощаюсь.
С этими словами он отошел, смахивая слезинки из уголков глаз.
68
Военный корабль аназийцев, дав последний гудок, уплывал все дальше и дальше. Наконец, он совсем исчез из виду, но лица христосцев не выражали радости, их мучило тревожное предчувствие. Народ понемногу стал расходиться, а оставшиеся солдаты уже давно покинули причал и отправились в свой лагерь.
Несколько дней прошли совершенно обычно. Стояла осень, христосцы были заняты уборкой урожая, а чужеземцы вели себя тихо, не вызывая никаких подозрений до тех пор, пока к королю не пришли женщины и не сказали, что прошло уже три дня, а их мужья не вернулись домой. Появились известия об исчезновении нескольких юношей и из других деревень.
Это сообщение не могло не взволновать короля и Гуатра.
– Что же это? Тихая война? На что они надеются? Мы же их раздавим!
– Не торопись, Гуатр. Надо сначала доказать, что они причастны к этим исчезновениям. Нам необходимо найти тела наших братьев, тогда и получим ответ. Я клянусь тебе, у меня у самого на душе неспокойно, но мы перестанем быть христосцами, если поднимем руку на безоружных людей – тем более, без доказательств.
– Тавын, Тавын, очнись! Кроме них этого никто не мог сделать! Спрашивается, где тела? Да они, скорее всего, на дне моря!
– Ну, значит, там тоже ищите!
– Мы найдем тела наших братьев! Надо отправить гонцов в каждое поселение, чтобы люди приготовились к любым неожиданностям.
– Они и так готовы. Разве не для этого Монтеней приезжал?..
В этот момент вошел Камрин. В последние дни его угрюмое настроение совершенно исчезло и сменилось некоторой нервозностью.
– Отец, позволь мне с братьями допросить чужеземцев? Могу голову дать на отсечение, что это их рук дело! Разве хоть раз был случай, чтобы христосцы исчезали на своей земле? О таком испокон веков у нас не слышали!
– Я согласен с Камрином, – поддержал юношу Гуатр. – Я с ним, если позволишь? Мы возьмём Сантена и ещё человек десять.
Тавын только вздохнул и молча махнул рукой в знак согласия.
Дорога вдоль скалистых гор привела христосцев к ущелью – к тому месту, где и был расположен военный лагерь.
Судя по числу людей, в лагере находились не все, но чужеземцы встретили островитян приветливо, а один из них вышел вперед и широко улыбнулся:
– Не может быть! Сам принц пришел нас проведать!
Камрин и несколько христосцев изобразили жест приветствия.
– Это не визит вежливости, лейтенант, – сказал Камрин, уже знавший знаки различия у аназийцев. – Отдайте тела наших людей, и мы уйдем с миром. Поверьте, если мы сами найдем тела, куда бы вы их не спрятали, в океане или в земле, то вам не спастись от гнева христосцев. У всех терпение уже на исходе.
– Вы нас пугаете?! Но, простите, чем мы их могли убить? Вы же сами были свидетелями, что все огнестрельное оружие было отправлено назад. Не считая холодного оружия, но оно и у вас есть. Кстати, зачем вам ходить с мечами, если у вас тут царит мир, а, принц? Разве это так удивительно, что люди исчезают? Остров большой, всякое может случиться. Например, с диким зверем встретились или с горы упали, или повздорили и проткнули друг друга на дуэли.
– Остров наш хоть и большой, но здесь ни разу никто не исчезал. Звери так просто не нападают, в отличие от человека. С мечами мы ходили всегда, согласно нашей традиции, а с появлением людей из-за океана это вошло в привычку… Ладно, ищите, осмотрите каждый уголок, – распорядился Камрин суровым голосом.
Христосцы, недолго думая, приступили к обыску, в надежде найти хоть малейшее доказательство пребывания здесь пропавших братьев.
– Как вы смеете, принц, это частное владение! – возмутился лейтенант.
– Здесь я хозяин и мне не у кого спрашивать разрешения. Разве вы просили разрешения, когда оставались? Лучше молитесь, чтобы мои люди ничего не нашли, – и он крепко сжал рукоять меча.
Чужеземцы не знали, что делать, в руках у них не было оружия, их взяли врасплох, и они явно нервничали.
– Ничего нет, Камрин, – раздался в полной тишине голос Гуатра. – Хорошо искали?
– Да, все обыскали… – ответил один из христосцев.
Камрин не дал ему договорить. Он подошел к ящику, который был приспособлен вместо стола. На его крышке валялись игральные карты, окурки сигарет, стояли грязные стаканы.
– А это что такое? Что там внутри?
Гуатр в одно мгновение смахнул с ящика все, что на нем было.
– Действительно, закрытый ящик, – проговорил он и попытался открыть.
В эту минуту подбежал лейтенант:
– Дьявол! – выругался он. – Вы не смеете, это личные вещи.
– Посмею, чужеземец, посмею, – ответил Гуатр. – Меня от вас уже тошнит. Молитесь, чтобы мы здесь не нашли вещей наших братьев. Вы у меня, как кость в горле.
– Я не посмотрю, что вы мне годитесь в отцы, – зло проговорил лейтенант. – Еще движение, и я вас ударю!
Камрин решительно шагнул вперед:
– Только попробуй, руки оторву.
– Нет, я сам, Камрин. У меня давно руки чешутся проучить их…
От мощного удара Гуатра чужеземец перелетел через ящик. Он хотел вскочить снова, но почувствовал у шеи холодное острие меча, вынужден был оставаться на земле.
Открыв ящик, Гуатр был ошеломлен.
– Боже мой! Откуда это у них?
В ящике находилось примерно семьдесят мечей христосцев, несколько пистолетов, гранат и патроны.
– Зачем вам нужны наши мечи? Неужели вы за это убили людей? Если вам нужны драгоценные камни или металл, так вы среди них живете, могли бы взять сколько влезет.
Гуатр готов был бросился на одного из солдат, но самообладание вернулось к Камрину раньше, и он призвал к спокойствию.
– Мы поступим разумно, – сказал он. – Свяжем их по рукам и ногам, отправим в Аназию, и пусть их истинное лицо увидит вся страна, а пресса нам в этом поможет. Но как же вы могли?! Вы кричите на весь свет, что хотите нас защищать, а сами хуже голодных волков. Я ни минуты не сомневался, что вы держали все под контролем. Я знал, что у вас есть оружие, без него вы бессильны, лейтенант.
– Когда меч у шеи, вы, принц, тоже были бы беспомощны. Мои люди окружены вашими мечами.
– Лучше скажи, где наши люди, и зачем вам мечи? Пока я не потерял терпение!
– Сами же сказали, люди на дне океана. Вот и ищите их там, – хладнокровно ответил лейтенант.
– Ах, ты, дьявол! Я его убью, – один из христосцев занес оружие над головой чужака, но рука его дрогнула – он не мог хладнокровно ударить мечом безоружного.
– Ладно, отпустите, я все скажу, – сказал лейтенант. – Когда убиваешь, нельзя много болтать. Убивай сразу, чтобы противник не смог ничего замыслить против тебя, – неожиданно он выхватил у юноши меч, приставив к его шее. – Ну, вот и все, христосцы, бросайте мечи, а то я его голову отделю от тела. Оглохли, что ли?!
У лейтенанта был такой угрожающий вид, что христосцы растерялись и вопросительно посмотрели на Гуатра, а Гуатр, в свою очередь переглянулся с Камрином. Камрин мгновенно решил, что лучше умереть достойно, с мечом в руках, чем поддаться на угрозы аназийцев.
– Никто оружия не бросит! – приказал он, – Разве ты до сих пор не понял, что христосцы друг за друга готовы жизнь отдать? Он тебя не убил, потому что мы не знаем, что значит, убить человека. Вернее, не знали до тех пор, пока вы не заявились к нам. Сейчас мне ясно, что если мы бросим оружие, вы нас всех убьете. Поэтому если ты сейчас убьёшь моего брата, то я сам, своими руками, снесу твою голову!
Христосец дернулся, но лейтенант продолжал сжимать его шею так, что из-под лезвия меча засочилась кровь. Однако аназиец решил сменить тактику:
– Ладно, сделаем вот что, – крикнул он. – Пусть мои люди тоже возьмут мечи, тогда я его отпущу. Я вызываю тебя на поединок! Думаете, только вы умеете владеть мечом? Нет, и мы умеем. Если ты меня победишь, то забираешь своих людей и уходишь. А если я побеждаю, из вас никто отсюда не выйдет. Если не боишься, давай начнем. Никому не вмешиваться, бой наш, – и он оттолкнул от себя юношу. – Ну что, готовы?
– По крайней мере, это честно, – ответил Камрин.
Они вышли из пещеры на свежий воздух и разделились на две группы. Камрин, увидев беспокойный взгляд Гуатра и остальных братьев, понимал, что проиграть ему никак нельзя.
Юноша, у которого лейтенант отобрал меч, последним вышел из палатки:
– Отец Гуатр, – заговорил он – мне стыдно за свою невнимательность…
– Не говори глупости, сынок, лучше приложи к ране, – он протянул ему свой платок. – Если бы ты отсек ему голову, какой же ты был после этого христосец? Когда они доведут нас до четвертого удара по щеке, нам ничего не останется, кроме как ответить тем же, но пока мы еще не готовы сразу ответить злодейством на их злодейство.
Между тем мечи лейтенанта и Камрина скрестились. Каждый из них старался нанести сильный удар, как это обычно делается при сражении на мечах, чтобы сбить противника на землю.
– Задай ему жару, лейтенант! Пусть поймут, что наши парни не хуже! – выкрикивали чужеземцы, действуя этим Камрину на нервы. – Скоро подойдут остальные наши ребята, и мы тогда всех вас перережем…
Аназиец оказался достойным соперником, он владел мечом виртуозно, и Камрину приходило не просто. В конце концов, несколько выведенный из себя криками противников, не будучи привычным к такому ведению поединков, разозленный принц усилил натиск, и это помешало ему полностью сохранить бдительность.
Делая очередной выпал, Камрин промахнулся, а лейтенант нанес такой удар, что если бы юноша вовремя не уклонился, то меч чужеземца обрушился бы ему на голову, а так, к счастью, лишь слегка задел плечо. Кровь брызнула на лицо Камрина, и от боли он даже почувствовал легкое головокружение.
– Еще удар, лейтенант, и ему конец! – донесся до принца чей-то глумливый голос.
Христосцы хотели вступиться, но солдаты преградили им путь.
– Разве не видите, это честный бой! – заорали они, и поединок продолжился.
– Что, принц, нервишки шалят? – оскалился лейтенант, пританцовывая вокруг Камрина и выжидая момент для следующего удара. – Вашим же оружием мы вас и прикончим, а коли ваш король мирно не захочет присоединиться к Аназии, мы вам тут устроим жизнь! Отравим вам воду и воздух, и вы тут все передохните!
Камрин тяжело дышал от утомления и боли в плече, но все сказанное лейтенантом о подлом плане в отношении островитян, привело его в бешенство и придало демоническую силу. Собрав волю в кулак, он изловчился и ударил лейтенанта в живот ногой. От неожиданности тот отпрянул назад, опуская оружие, а Камрин со словами «Вам это не удастся, пока я жив!» одним круговым движением отсек противнику голову.
Последние слова лейтенанта «Тогда мы твою смерть уско…» не были закончены. Голова покатилась с плеч, а еще секунду-другую стоявшее с мечом в руке тело рухнуло на землю и конвульсивно забилось, оросив траву фонтаном крови.
Камрин, чтобы не упасть от дрожи в ногах, оперся на свой меч – он только теперь осознал, что убил человека, но понимал, что иного выхода не было. В конце концов, они должны защищать свой народ.
Увидев смерть сослуживца, чужеземцы пришли в неистовую ярость, ведь они уже почти были уверены в его победе. С дикими криками они бросились на христосцев, забыв о договоре. Двое из врагов устремились к Камрину, решив покончить с ним раз и навсегда, но христосцы опередили их, встав на защиту принца. Гуатр громко закричал, чтобы немедленно уводили Камрина, но к группе аназийцев подоспели другие, ранее отсутствовавшие. Они сразу же бросились к ящику с оружием и вступили в бой. Кто-то выстрелил из пистолета и случайно попал в своего же.
– Чего делаешь, дурак! – заорали на него. – Кто стреляет в такой суматохе? Хватай меч! Их надо своим же оружием убить, чтобы потом никто не смог доказать, что это наших рук дело.
Долго и жестоко дрались противники. Теперь получилось так, что один христосец противостоял трем-четырем аназийцам. Положение было очень сложное, и Камрина защищали, как могли.
– Надо отходить в сторону леса, туда они не сунутся, – решил Гуатр. – Поторопитесь!
Он оказался прав: поняв, что христосцев им просто так не одолеть, аназийцы не решились сунуться в чащу, и прекратили преследование.
