Текст книги "Розовая весна (СИ)"
Автор книги: NastasiaStory
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
Глава 8
!Обращение!
Доброго времени суток, мой дорогой читатель!
Это я, NastasiaStory.
У меня есть несколько очень важных объявлений для тебя.
Пожалуй, начну с главного. Начиная с 7 главы, новые главы будут выходить максимально быстро. С чем это связано? В основном это связано с тем, что я давно планировала конец и у меня есть черновики грядущих глав. Сюжет обещает развиваться очень стремительно. В следующих главах я буду удивлять сюжетными поворотами, так что запасайся попкорном и следи за обновлениями, мой дорогой читатель. Если у тебя есть вопросы по поводу сюжетной линии, то в конце все станет ясно. Некоторые детали в 7 главе я умолчала специально.
Также в данном обращению хочу попросить тебя поставить лайк "Розовой весне", если ты еще этого не сделал. Зачем? Ну, во-первых, мне просто будет очень приятно. Во-вторых, о "Розовой весне" смогут узнать намного больше людей. В-третьих, я пойму, что тебе нравиться мое творчество. Поэтому поставь лайк для моего вдохновения, пожалуйста! Я буду очень тебе благодарна!
Одно из важных объявлений – это мой новый аккаунт в "Инстаграм". Что это значит для тебя, мой дорогой читатель? Специально для тебя я буду делиться небольшими отрывками из грядущей главы и в целом рассказывать о сюжете. Анонсы, отрывки, интересные факты, маленькие спойлеры – это все в инст. "NastasiaStory_writer". Ссылку ты сможешь найти в моем профиле. Я жду тебя!
На этом все. Спасибо за ожидание! Я благодарна, что ты читаешь "Розовую весну".
Приятного чтения!
С уважением,
NastasiaStory
Глава 8
«Не побывав во тьме, не узнаешь реальной цены света».
Омар Хайям
Кому-то может показаться, что все, что я делаю, изначально лишено всякого смысла. Смысла действительно нет. Я наделала ошибок. Наломала дров. Теперь позволяю себе наступить на одни и те же грабли дважды. И сколько бы я не спрашивала у себя: «Зачем?», не могу дать осмысленного ответа. Я так чувствую? Однажды я уже поступила импульсивно. Нет, не так. Я влюбилась и, испугавшись потерять эту любовь, сбежала, пытаясь заглушить боль. Все эти годы я трусливо зализывала свои раны. Уклонялась от ответственности. Пряталась от человека, которым так сильно дорожила. Я потерялась. Запуталась в бесчисленном количестве догадок, а что бы было, если бы я осталась. Это «если» заставляло меня ненавидеть Кирилла. Замкнутый круг какой-то.
Сейчас ему нужна моя помощь. По крайней мере я точно смогу вытащить его из следственного изолятора: во-первых, связи, во-вторых, показания. Только я не знаю, зачем я это делаю. Цель? У всего есть своя цель. Что касается меня, старые чувства велят так поступить. Оплатить давний долг. Я еду к следователю. Мой ребенок не может иметь отца-уголовника. Не хочу, чтобы Соне было стыдно, когда она узнает правду. Кого я обманываю?! Я сама раза три пыталась позвонить и помириться с Кириллом, а он, если верить его словам, тоже искал меня. По-моему, мне просто его жаль.
Соня на кухне болтала со своей подружкой по видео-звонку. Я подкралась сзади и, помахав Саре рукой, по-русски сказала:
– Малыш, давай устроим аукцион.
– Мам, мы не идем в зоопарк, когда приедем? Мы не летим домой, да? – тут же нахмурилась Соня. – У тебя опять дела в Посольстве?
– Почти, я должна кое-кому помочь. Посидишь дома немного одна? – начала издалека я. – А в замен я тебя познакомлю с одним очень важным дядей и отвезу в место покруче зоопарка. Договорились?
– Нет. – надула губки Соня. – Ты говорила, что мой папа живет в России. Даже бабушка сказала, что папа в Москве ждет нас. Мы приехали в Россию. Почему мы до сих пор не встретились? Папа меня не любит?
Когда моя шестилетняя дочурка стала такой проницательной? Я попятилась назад, оперевшись о столешницу кухни. Даже не знаю, стоит ли врать. Я и так вру своему ребенку о её отце. Я слишком много вру своей дочери. И это уже точно не ложь во благо. Это не есть хорошо. Соня так похожа на Кирилла. Особенно внешне. Слава Богу, характером она пошла в меня.
– Твой папа тебя сильно-сильно полюбит, когда узнает, что у него есть ты. Он уже тебя очень любит, просто нам сейчас нужно помочь ему, чтобы вы с ним смогли познакомиться. Он попал в беду, понимаешь? – честно ответила я, погладив Сонечку по голове. – Цветочек, у него некоторые жизненные трудности, но мы с тобой совершенно точно сможем исправить положение.
– И как же? Чем я могу помочь папе? – спросила Соня с неподдельным интересом в глазках.
– Ну, я ему помогу сменить локацию, а ты его взбодришь. – с умным видом ответила я. – Только давай мы не будем говорить ему, что он твой папа. Проверим, догадается он или нет. Как тебе такой план?
– Мы же скажем ему, если он не догадается? – немного расстроилась Соня. – Обещаешь?
– Да, конечно, скажем. Он же твой папа. – кивнула я. – Отпустишь меня ненадолго?
– Ладно. – буркнула Соня, посмотрев на меня так же недовольно, как смотрел Кирилл. – Только ты придешь вечером.
– Куда же я денусь. – кивнула я и поцеловала дочку в макушку. – Я очень быстро.
– Ты всегда так говоришь. – погрустнела Соня. – Я делаю это только ради папы.
– Он оценит твою жертву. – тяжело вздохнула я и напомнила дочке. – Помнишь: дверь незнакомцам не открывать, газ не включать, по высоким шкафчикам не лазить, к окнам не подходить и, если что, сразу звонить мне. В холодильнике есть мороженое и тортик. Можешь кушать.
– Мам, я не маленькая! – недовольно воскликнула Соня. —Я знаю, но для меня ты все равно малышка. – улыбнулась я и пошла к выходу. – Будь осторожна, ладно?
Я ехала в такси до следственного изолятора, параллельно обзванивая всех своих знакомых. Знаете, что я поняла, адвокат Кирилла та еще крыса. Его купили. Он не взял трубку, хотя я звонила ему десять раз. Я сделала вывод, что кто-то хорошо ему заплатил. Во что же Кирилл вляпался? Он точно перешел кому-то дорогу. Плюс, убийство моего отца. Отрицать не буду, на сердце мой отец жаловался уже года три. Давление и все дела. Но я никогда не поверю, что Кирилл мог подсыпать папе что-то и вызвать у него сердечный приступ. Никогда. Мы все не святые. Уверена, если бы папе при Кирилле стало плохо, он вызвал бы скорую. То, что вменяет ему следствие, – полный бред.
Ох, голова кругом. В любом случае я нашла для Кирилла нового адвоката – друг моего отличного знакомого из посольства. Что может быть лучше чем друзья друзей? Правильно, ничего. Подождав минут двадцать, я увидела адвоката. Цель дня – вытащить Кирилла из СИЗО. Хоть под залог. Хоть под подписку о невыезде. Хоть под домашний арест. Я на удивление готова даже поручиться за него. Пусть он лучше сидит на даче, если не продал её к чертям, разумеется.
Внешний вид адвоката пришелся мне по душе. Такие люди губительно влияют на психику сотрудников органом дознания. Спокойный, уверенный в себе человек с равнодушными глазами. То, что нужно. Мы пожали друг другу руки и вошли на КПП. Для начала нужно поговорить с Кириллом. Сначала пошла я. Когда его привели под конвоем, я его не узнала. За два дня нервы Кирилла совсем съели. Он вообще никак не переносит стрессовые ситуации. Не знаю, как это описать. Я привыкла видеть его другим. Не таким разбитым.
Кирилл будто сломался. Он шел, даже не смотря по сторонам. Я не хочу видеть его таким. Да, сейчас никто не хочет ему помогать. Катя бестолку сотрясает воздух. Она не может ничего сделать. В ситуации Кирилла все решают связи, но никто не хочет рискнуть. Мне терять нечего. Я в России проездом. Через пару недель, когда здесь разберусь, я вернусь в Америку. На этом эта история закончится. Мы заживем счастливо, как раньше. На разных континентах. Так будет лучше.
Завидев меня, Кирилл помрачнел еще сильнее. Молча он сел на стул и неожиданно резко сказал:
– Ты пришла лично сообщить, что подаешь на развод? Зачем портить карьеру связью с убийцей. Я согласен.
– Кто знает. Еще вчера ты говорил обратное. – ровно проговорила я, а внутри все сжалось и задрожало.
– Тебе ведь все равно. – отвел глаза Кирилл. – Ты сама так сказала. Уже не помнишь?
– Ответь мне на один вопрос. – уверенно начала я, проигнорировав издевательский тон Кирилла. – Ты причастен к смерти моего отца?
– Нет. – коротко бросил Кирилл.
– Тогда, расскажи мне, что случилось, когда вы виделись в последний раз. – насела на Кирилла я.
– Ты пришла меня допрашивать? Еще вчера ты не собиралась со мной даже разговаривать! – раздраженно рыкнул Кирилл и продолжил на повышенных тонах. – Чего ты от меня хочешь? Пришла пожалеть? Мне не нужна твоя жалость!
Кирилл в отчаянии. Он посмотрел на меня с огромной обидой в глазах. Точно, еще недавно я избегала встречи с ним. Кирилл, должно быть, зол на меня за это. Я не виню его. Я бы тоже так себя почувствовала. Тем не менее, я не позволю, чтобы на меня орали.
– Заткнись и послушай меня! – рявкнула на Кирилла я и шлепнула его по щеке для приведения в чувства. – Я, может, и не хотела сюда приходить, но с тобой прошли лучшие годы моей жизни, поэтому совесть не позволяет мне бросить тебя здесь. Уяснил?
– Кхэм, да. – захлопал глазами Кирилл, потирая руками в наручниках покрасневшую щеку.
– Если ты не хочешь сотрудничать, я уйду. – продолжила воспитывать Кирилла я. – Пока все твои друзья зарыли головы в песок, тебя упекут в тюрьму, и никто против не будет. Я же хочу тебе помочь, поэтому ты должен честно ответить на мои вопросы. Согласен?
– Да. – прошептал Кирилл. – Я сделаю, как ты скажешь.
– Отлично. Тогда, продолжим. – сказала я и выдвинулась вперед, оперевшись на руки. – Что произошло утром перед тем, как моего отца нашли мертвым?
– Ничего. Я в очередной раз пришел к нему, чтобы узнать твой адрес. Мы, как обычно, поругались, и я ушел. Все! – немного нервно ответил Кирилл. – Я уже говорил это следователю, но он ссылается на показания секретарши, якобы из кабинета доносились странные звуки и крик твоего отца.
– Во сколько ты ушел от него? – спросила я.
– Около одиннадцати. Я не помню. В двенадцать у меня была встреча. Я не мог на нее опоздать. – ответил Кирилл.
– А когда секретарша услышала странные звуки? – нахмурилась я.
– В районе одиннадцати, но это не мог быть я. – начал настаивать Кирилл. – Ты мне веришь?
– Да, я тебе верю. – кивнула я. – Ты не заметил ничего странного в поведении секретарши? Когда ты вышел от моего отца, она была на месте? Может быть, она уходила куда-то?
– Точно! Её не было. – глаза Кирилла округлились и стали по пять рублей каждый. – Как я сразу не заметил. Она спутала меня с кем-то другим.
– Хорошо, с кем? Ты не видел никого подозрительного? – тяжело вздохнула я.
– Нет, но по камерам видно, как я выхожу и захожу от твоего отца. Поэтому следствие думает на меня. – опять занервничал Кирилл.
– Хм, откуда секретарша может быть уверена в том, что это был именно ты, если во время твоего ухода она отсутствовала? – хмыкнула я.
– Лера, ты мне правда веришь? – с надеждой переспросил Кирилл.
– Да, не задавай глупых вопросов. – тяжело вздохнула я. – Ты, конечно, не подарок. Впрочем, и я не святая. Но я жила с тобой под одной крышей и знаю точно, ты не убивал моего отца, потому что ты далеко не такой человек.
– Правда? – слегка улыбнулся Кирилл.
– Правда. – улыбнулась в ответ я и, прочистив горло, в ту же минуту посерьезнела. – Так как я не смогла связаться с твоим адвокатом, я нашла тебе другого. Проверенный человек. Вместе мы вытащим тебя отсюда. В крайнем случае я рискну и поручусь за тебя, но для этого мне нужно было удостовериться, что ты здесь ни при чем.
– Спасибо. – погрустнел Кирилл. – Послушай, я подло поступил с тобой, но я всего лишь пытался найти и вернуть тебя домой.
– Ты опоздал. Мой дом теперь в Америке. Там мои друзья и любимая работа. – замотала головой я. – Я больше не могу вернуться. Я не хочу.
– Я не сдамся, даже если сейчас я не в том положении, чтобы говорить тебе такие вещи. – усмехнулся Кирилл и добавил. – Я не сдамся.
– Десять минут назад ты предлагал развестись. Может, стоило согласиться? – отмахнулась я и перевела тему. – Ты не продал дачу?
– А должен был? – удивился Кирилл. – К чему ты это?
– Отлично, вот там ты и посидишь. Мы с твоим новым адвокатом прикинули, что сидеть ты будешь под домашним арестом. – томно вздохнула я. – В доме тебе будет намного удобнее.
– Беспокоишься обо мне? – хмыкнул Кирилл.
– Думай, как хочешь. – бросила я и увидела за спиной у Кирилла полицейского, или как их там называют в СИЗО. – Время вышло.
Кирилла увели, но потом привели назад уже для встречи с адвокатом. Дальше началась беготня. Следователь явно не хотел отпускать Кирилла на волю. Пришлось мне с ним побеседовать. Допрос так допрос. Я не против, если после этого он выпустит Кирилла. Долго! Я ждала часы у кабинете. Затем под запись дала показания. Не верю в виновность Кирилла. Да, они с моим отцом откровенно не ладили, однако это не повод его убивать. Я много кого терпеть не могу. Все мы кого-то тихо ненавидим. Если убивать каждого, то мир погрязнет в жестоких пресечениях.
Стоя у двери в кабинет следователя, я ждала, но он показался совершенно неожиданно. Знаете ли, такой обычный мужичок лет сорока пяти с сединой на висках, у которого на лице написано, что он за правду, а не за деньги. Может быть, в нашей ситуации это не так хорошо. Я бы купила Кириллу билет на свободу до разбирательства. Он подошел ко мне:
– Гражданка Шведова? Чем обязан? – спросил следователь, сурово обведя меня взглядом.
– Добрый день, Сергей Станиславович, не могли бы Вы уделить мне пять минут своего личного времени? – встала со стульчика я, чтобы взглянуть следователю в глаза.
– Вы по поводу Вашего мужа? Вас мы вызовем для дачи показаний позже. – отрезал следователь и попытался пройти в свой кабинет, но я закрыла ему проход. – Будте так любезны освободить мне путь.
– Я хочу поговорить, это не займет и пяти минут. Тогда, Вам не придется тратить чернила, бумагу и свое время, вызывая меня формально для дачи показания. Главное – сколько времени Вы сэкономите, выслушав меня сейчас. – резко ответила я.
– Что ж, прошу. – Сергей Станиславович дернул за ручку двери, как только я отошла в сторону, услышав положительный ответ.
Я присела на стул для посетителей у стола следователя. Сергей Станиславович собранной походкой прошел к своему рабочему месту, сел за стол и, выдвинувшись вперед, сказал:
– Насколько я знаю, Вы не разговаривали со своим мужем около семи лет после ссоры. Зачем сейчас Вы решили прийти сюда?
– Вы абсолютно правы, у меня нет оснований заступаться за человека, который подозревается в убийстве моего родного отца. – сухо начала я и помедлила, выждав паузу. – Тем не менее, я точно знаю, что Шведов не причастен к убийству.
– С чего Вам быть такой уверенной? Следствию известно, что гражданин Шведов в течение двух с половиной лет регулярно навещал Вашего отца с требованием выдать Ваш адрес.
– За Шведовым числится много грехов нравственного характера, но на убийство он не способен. Если он чего-то хочет, то терпеливо ждет и добивается рано или поздно своей цели. – пояснила я, наблюдая за реакцией следователя.
– Семь лет назад Вы уехали из России после ссоры с мужем. Что именно произошло между Вами, из-за чего Вы и приняли решение покинуть Родину? – задал новый вопрос Сергей Станиславович с абсолютно каменным лицом.
– Меня оговорила моя лучшая подруга. Шведов обвинил меня в измене и выгнал. Много лет я таила на него обиду за все, что он мне сделал, но сейчас я не могу бросить его в тюрьме. – весьма эмоционально проговорила я, чтобы было понятно, что мои слова – не ложь.
– Почему же? Вы спокойно можете уезжать. – следователь чуть отодвинулся от меня.
– Скажите, у Вас есть дети? Может быть, внуки? – задала встречный вопрос я.
– Какое это имеет отношение к делу? – весьма категорично бросил Сергей Станиславович.
– По глазам вижу, что есть. Представьте, что чувствует шестилетний ребенок из неполной семьи, когда видит, как других детей ведут за ручку их отцы? Я сама виновата в том, что не удосужилась сообщить Шведову о своей беременности, из-за чего сейчас страдает мой ребенок. – разразилась длинной речью я. – Представьте, как разочаруется моя дочь, когда подрастет и узнает, что отец, о котором она так мечтала, отбывает срок в колонии за убийство её родного деда? Лично как мать, я этого не переживу.
– Допустим, я поверю и отпущу Вашего мужа под домашний арест. Вы готовы за него поручиться? – следователь прямо смотрел на меня.
– Да, я готова. Я уверена в его невиновности. – кивнула я и добавила. – А также я понимаю, что теперь после моих слов негласно стала проходить подозреваемой.
– Вы совершенно правы. – неожиданно подал голос Сергей Станиславович. – Вы не общались с мужем много лет. Отношения с отцом Вы поддерживали последние полтора года только по телефону. Насколько я знаю, материальных проблем Вы в Америке не испытывали. Вдруг Вы захотели убить отца и получить отписанное Вам наследство, затем поделить его с Вашим мужем, у которого как раз были некоторые финансовые сложности.
У Кирилла проблемы? Ранее его бизнес можно было сравнить с непотопляемым крейсером, который уверенно бороздил просторы океана предпринимательства без риска повторить судьбу «Титаника». Что ж, мысленно я сделала себе пометку уточнить у Шведова о состоянии его непотопляемого предприятия. Сказать по правде, я немного не ожидала подобного поворота, но это делает подозрения следователя более-менее обоснованными. Нет смысла рьяно отстаивать свою непричастность к делам Кирилла. Я только подогрею интерес сотрудников органов к моей скромной персоне.
– Я не общалась со Шведовым последние семь лет. Он даже не знал моего местоположения. О его проблемах в бизнесе мне также ничего не известно. Как мы могли с ним сговориться? – пошла с козырей я, а дальше банальный блеф. – Если Вы сомневаетесь моей невиновности, то может арестовать меня прямо сейчас.
– Во-первых, не арестовать, а задержать до выяснения обстоятельств. Во-вторых, я не думаю, что Вы лжете, гражданка Шведова. – следователь неожиданно усмехнулся в ответ на мои слова. – Так или иначе Вы должны понимать, что совсем отпустить главного подозреваемого я не могу, но, возможно, домашний арест устроит обе стороны.
– Да, более чем. – кивнула я, не ослабляя бдительности. – Благодарю за понимание.
Из всей беседы я уяснила, что прямого намерения засадить за решетку моего мужа у него нет. С горем пополам мы договорились вместе с адвокатом на домашний арест. Этим же вечером Кирилл вышел из СИЗО и под конвоем был сопровожден на дачу. Теперь он может передвигаться по территории участка, но за забор выход заказан – нельзя. Мальчики из полиции установили несколько меток по всему участку и надели на Кирилла заветный браслетик. Ну, хотя бы Шведов освободился от давления тюремных стен. Морально ему должно стать несколько легче и свободнее.
Кирилл ликовал от домашнего комфорта. Он был готов упасть мне в ноги. Я не дала. Нечего тут сопли распускать. Войну мы еще не выиграли. В итоге я уехала, пообещав завтра вернуться. Он не хотел меня отпускать, говоря, что на улице темно и я не могу ехать одна. Могу. Меня дома ждёт ребёнок. Я должна бежать. Правда, Шведов об этом не знает. Придётся привести ему вещи. На даче не густо. Класс, идти в рассадник заразы и забирать пожитки Кирилла. Интересно, как квартиру переделала Тина? Насколько все плохо? Ладно, прорвёмся.
Кирилл вызвал мне такси. Я не заходила в дом. Стояла на пороге. Как бедный родственник. Нелюбимая жена. Кирилл пытался затащить меня в дом. Я боюсь туда заходить. При виде нашего дачного дома уже покалывало в груди. Мы в тишине стояли в ожидании такси.
– Ты точно вернёшься завтра? – неуверенно спросил Кирилл.
– Да. Я надеюсь, Тина не накинется на меня с обвинениями. – тяжело вздохнула я. – Почему ты не попросил её привести тебе из дома вещи?
– Причем здесь Тина? – нахмурился Кирилл.
– Вы же вместе. – отвела глаза я. – Разве нет?
– Я выгнал её ещё три года назад, как только узнал, что она натворила. – вскипел Кирилл и попытался взять меня за руку. – Я поэтому пытался найти и вернуть тебя. Ещё ведь не поздно?
– Уже поздно. Я не буду тебе врать, в Америке у меня есть мужчина, с которым я решила попробовать. У нас все серьезно. – призналась я.
Тоненькая красная нить судьбы, все это время казавшаяся мне разорванной, будто снова натянулась между нами. Почему я все еще чувствую нашу связь? Мое сердце заболело. Я не могу простить ему все, что он сделал. Это будет несправедливо. Нечестно! Немного помолчав, Кирилл раздраженно ответил:
– И он знает, что ты замужем?
– Да. – сухо и скупо на лишние фразы кивнула я.
– Он не против этого? – продолжал спрашивать Кирилл.
– Если все сложится, я подам на развод. – нехотя выплюнула я, сохраняя наигранное спокойствие.
– Ты хочешь, чтобы все сложилось? – раскусил меня Кирилл.
– Я не знаю. – попыталась безразлично ответить я.
– Ты его любишь? Хоть немного? – отрывисто бросил Кирилл.
– Нет, пока мне хорошо одной. – едва слышно проговорила я.
– А меня? – на этой фразе голос Кирилла дрогнул.
– Теперь не знаю. – переведя дыхание, я посмотрела Кириллу в глаза и добавила. – Раньше я чуть таблеток не наглоталась от отчаяния, а сейчас я понимаю, это того не стоило.
– Ты… – больше ничего не смог выговорить Кирилл.
– Послушай, все давно в прошлом. – быстро пробубнила я, желая отделаться от этого разговора. – Мы уже не те, что были раньше. Раз ты так поступил, значит, у тебя были на это причины и нам изначально не стоило встречаться. Ты вообще любил меня?
– Да! – вышел из себя Кирилл. – Если б нет, я уже давно развелся с тобой и женился на той же Тине. Я бы не сидел один в ожидании, когда ты наконец дашь о себе знать! Я бы не искал тебя столько лет!
– Лжец. – холодно вырвалось у меня. – Я доверяла тебе. Я думала, что мы строим наши отношения на доверии, но ошибалась. Ты бы никогда так не поступил, поверь мне. Почему-то Тина оказалась убедительнее, чем я.
– И тебя устраивает так думать о нас? – возмущенно выдал Кирилл.
– Да, я больше никогда так сильно не обожгусь. – выпалила я, услышав звуки подъезжающей ближе машины, и тут же двинулась с места. – Думаю, это за мной.
– Будь осторожна по дороге. – растерянно крикнул и помахал мне рукой на прощание Кирилл. – До завтра!
– Пока! – бросила я, садясь в машину.
Я вернулась поздно ночью. Соня уже спала в своей комнате. Боже, что за ангел. Сама себя накормила и спать уложила. Мне так стыдно, я не сдержала свое обещание и не вернулась вечером. Я, наверное, просто ужасная мать, раз бросила своего ребенка на целый день одного. Прокравшись в детскую, я поцеловала дочку в щечку.
Утром моя дочь не смотрела в мою сторону. Я приготовила её любимые блинчики. Не помогло. Ребенок отказывался со мной разговаривать, зато, когда я принесла ей одежду, пошел на контакт. Слово «папа» – это слово, которым можно поднять моей малышке настроение. Я не могу отобрать у нее Кирилла просто потому, что не хочу с ним разговаривать. Моей девочке нужен отец, но она расстроится, если узнает, что «тот самый» человек отсидел в тюрьме за убийство её деда, которого не совершал.
– Мы едем к папе! – радостно завизжала и запрыгала на месте Соня.
– Да, но для начала нам нужно заскочить к нему домой и собрать его вещи. – пикнула по носику дочки я и положила на кровати джинсы и футболку для нее. – Есть вероятность, что мы останемся у папы с ночёвкой. Хочешь?
– Да! – забегала по комнате Соня. – Ура! Мы едем к папе!
– Собирайся, малыш. Или тебе помочь? – хитро прищурилась я, собираясь натягивать на дочку джинсы.
– Нет! Я сама! – воскликнула Соня и выхватила у меня из рук джинсы.
– Договорились. – подмигнула дочке я.
Думаю, при одном взгляде на меня было ясно, что я не хочу возвращаться в квартиру Кирилла. Даже заходить в его берлогу противно, а копаться в вещах еще хуже. Тем не менее, Соня шагала за мной, с интересом рассматривая здания. Уже в лифте сердце болит. Я вспомнила, как ушла, словно вчера. Сердце забилось чаще. Лера, все ведь в прошлом, правда? Я пыталась уговорить себя все забыть, но тихий голос сердца шептал обратное. Повернув ключ в замочной скважине, я будто бы сама открыла себе дверь. На пороге прошлая я смотрела мне в глаза. Она была счастливей, чем сейчас. Она была открыта людям и готова постоянно осваивать что-то новое.
Интерьер квартиры ничуть не изменился. На стене даже висели картины, которые я в спешке забыла выкинуть, когда избавлялась от всех напоминаний о нас. Никогда не думала, что однажды снова войду в этот дом, однако второй раз в жизни почувствовала себя здесь совершенно чужой. В прихожей все еще висела вешалка, которую мы покупали с Кириллом. На ней были набросаны какие-то куртки и парочка не особо свежих пиджаков. Гора из пар ботинок и кроссовок на коврике. У зеркала ключи от машины. Стоп, на чем тогда Шведов уехал на работу? Не на метро же? На крайний случай на такси, хотя вряд ли. Странно.
Разувшись, я прошла в гостиную. Какого?! Везде вещи Шведова. Он тут показ мод устраивал? На диване валялись плед и его домашняя одежда. Рядом грязные носки. Как я это поняла? Они когда-то были белыми. На кофейном столике лежал проектор и грязная тарелка. Вот ведь свин. Такое чувство, что я в берлоге у медведя. Серьезно. Там даже пара пятен на посеревшем от времени ковре. Пусть бы нанял себе домработницу, раз один не справляется.
– Мам, а почему стена пустая? – неожиданно спросила Сонечка.
– Видишь, там проектор. Она пустая, чтобы смотреть фильмы как в кинотеатре. – пояснила я, припомнив, как в свое время мы в обнимку со Шведовым смотрели кино ночами.
– Да? А кто тут живет? – Сонечка решила пойти в атаку с вопросами.
– Твой папа. – не стала уклонятся от ответов я.
– Если тут живет папа, то мама тоже тут жила? – вопросов у Сонечки стало только больше.
– Да, жила. – буркнула я.
– Почему ты уехала? – Соня захлопала своими невинными глазками.
– Потому что твой папа сделал меня самой несчастной. – в этот момент по моим щекам покатились две маленькие слезинки.
– Мама, ты чего? Папа тебя сильно-сильно обидел? Значит, он и меня может обидеть? Мой папа – плохой? Бабушка Лена сказала, что папе ужасно жаль. – Сонечка попыталась обнять меня, насколько позволял её маленький росточек.
– Ах, ничего. Если бабушка так сказала, значит папе правда жаль. – я нагнулась к Сонечке, чтобы разговаривать с ней на равных, и, убрав кудрявые прядки волос с личика дочери, продолжила. – Ты не должна страдать из-за того, что мы с твоим папой что-то не поделили в молодости.
– Это получается, мама больше не любит папу? Бабушка сказала, что папа любит маму. – Сонечка огорченно вздохнула.
– Цветочек, я не знаю, поймешь ли ты меня сейчас, но ты должна услышать правду такой, какая она есть. Когда я еще не знала, что ты живешь у меня в животике, папа поверил словам плохих людей и выгнал меня из дома. – предельно просто попыталась объяснить дочери я. – Он сделал мне очень больно. Если бы твой покойный дедушка и тетя Милена не поддержали меня, я бы уже пропала.
– Мама больше не любит папу. – обречено заключила Соня, потерев глазки.
– Нет, мама не знает, любит ли папу. Когда ты чуточку подрастешь, ты поймешь меня. – попыталась утешить дочку я.
– Мама может полюбить папу, да? – Сонечка с надеждой проговорила.
– Да, конечно. Раз папа меня любит, то и я могу полюбить его снова. – солгала, чтобы не расстраивать дочь, я.
– А папа будет против, если я тут немного похожу? – Соня сгорала от любопытства, моментально оправившись от огорчения.
Пока Сонечка носилась туда-сюда изучаю берлогу Кирилла, я подошла к углу, в котором прорыдала всю ночь. Здесь умерла Лера Шведова. Она плачет в этом углу до сих пор. Ладно, что было то, прошло. Нужно двигаться дальше. Я прошла на кухню, чтобы обнаружить там горы немытой посуды, недопитый кофе, надкусанный бутерброд и… Нет, Шведов, это уже перебор. Когда-то давным-давно я собрала Кириллу аптечку и поставила её на полку на кухне. Аптечка представляла собой такой большой контейнер с крышкой, в котором лежали все необходимые таблетки и мази. Все содержимое Шведов зачем-то высыпал по барной стойке. Рядом стоял стакан с недопитой водой и сильные болеутоляющие. Судя по всему у Кирилла болел желудок. Видимо, у него была веселая ночка. Точно, а ведь на похоронах он выглядел уж очень худым. Даже в день нашего первого знакомства Кирилл был пухлее. Желудок всегда его слабость.
На верху творился какой-то кошмар. Пастель не убрана. Все валяется. С сумкой из кладовки я начала собирать вещички Кирилла. Он не соврал. В кафу ни одной женской кофточки. Тина бы не стала жить в этом свинарнике. Соня прыгала на кровати, разворотив её еще сильнее. В принципе пусть так. Этому хламохранилищу уже ничто не поможет. Только генеральная уборка, но зачем она мне? Здесь обитает Кирилл, пусть и разбирается, когда его выпустят из-под ареста.
В такси я ехала в предвкушении лица Кирилла, когда он увидит мою малышку. Я сгораю от нетерпения. Соня с любопытством разглядывала русскую природу. Для девочки, привыкшей к американской флоре и фауне, она была впечатлена и взволнована. Когда я была ребенком, удивлялась ли я так же Англии? Нет, это вряд ли. Просто привыкла, что живу в двух странах. Я с детства считала себя жительницей и России, и Англии. У меня никогда не возникало вопросов, почему именно так. Не удивлюсь, что Соня захочет остаться на даче. Плюс, там Кирилл. Пусть присмотрит за нашим общим чадом.
Машина въехала на территорию коттеджного поселка. Соня ничуть не удивилась домам. Она уже видела подобные в Америке, но, нужно отметить, что такое разнообразие фасадов её впечатляло. В Штатах, на мой взгляд, все однотипное и скучное. В каком-то смысле даже мода. Россия же изобилует несравненным великим множеством экстравагантных дизайнов, начиная от мебели и заканчивая архитектурой и искусством. Моя малышка такого поворота событий не ожидала.
У дома с высоченным забором, таксист выгрузил сумки, а я позвонила в домофон. Дверь мне открыли быстро. Кирилл ждет. Он стоял на крыльце, засунув руки в карманы, в спортивках и футболке. Видок у него был свежее и жизнерадостнее, чем вчера. Я захлопнула калитку и потащила две огромные сумки с пожитками Кирилла. Естественно, он моментально сорвался с места и отобрал у меня свой багаж. Соня все это время пряталась у меня за спиной, стесняясь «большого дядю». Я взяла дочку за руку и повела её к крыльцу.
Кирилл бросил сумки в прихожей и только сейчас заметил девчушку, выглядывавшую из-за меня. На его лице выступило недоумение, легкий шок. Мысли роились в его глазах. Они носились туда-сюда, не находя ни своего места, ни внятного ответа. Всем своим видом я показала Кириллу, на сколько не довольна его реакцией на моего ребенка. Я, мягко говоря, не довольна. Соня, может быть, умная и развитая не по годам, но все же по-детски застенчивая и стеснительная. Мою малышку порой легко обидеть.
