Текст книги "Предотвратить неизбежное (СИ)"

Автор книги: Nami_Manami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Я знала, что сегодня смогу застать его в поместье, ибо назавтра после ссоры с другом он почти до заката пропадал на тренировочной площадке: выпускал пар. Пришлось задержаться в особняке непозволительно долго, под разными предлогами откладывая возвращение домой, однако теперешнюю меня это совсем не волновало.

– Итачи-сан, нам надо поговорить, – перехватила я юношу в одном из коридоров, когда «собиралась уходить».

– Хорошо, – он удивился, но виду не подал: ни один мускул, ни одна ресница не допустили лишнего колыхания, способного выдать истинные эмоции, – Я попрошу матушку… – даже не спросил причину: действительно безупречно воспитан.

– Наедине{?}[Мидори мало того, что перебила человека выше по статусу, так ещё и предложила остаться один на один, что в традиционном обществе было ой как неприлично.], – а вот невежественной торговке явно недостаёт манер: позволяю себе прервать на полуслове воина! За такое ты можешь снести мою крашеную голову прямо на месте, и никто даже не посмеет возразить. Но ты не станешь, Итачи-сан, и мы оба это знаем, – Это касается Норики, – могу поклясться: на мгновение в твоих глазах скользнуло потрясение, которое быстро спряталось за маской равнодушия.

– Хорошо. Следуй за мной.

Комната для гостей была обставлена просто и со вкусом: восемь татами, ровно устилавших низ, фусума с символами клана, перемежавшиеся с более скромными сёдзи без намёка на рисунок, токонома{?}[Ниша в традиционной японской комнате, куда обычно ставили икэбану и вешали свиток.] с вертикальным свитком-стихотворением, из которого я не могла разобрать ни строчки, сдержанная цветочная композиция там же и небольшой традиционный столик посреди помещения.

– Что тебе известно? – искусственного света здесь не было, а закатные лучи уже появлялись на горизонте, так что ненавязчивое свечение лишь робко проникало сквозь тонкие бумажные дверцы.

– Многое, Итачи-сан, – что-что, а переговоры я вести умела: неоднократно приходилось выбивать самые выгодные условия у жадных крестьян. Правда, ставки сейчас были гораздо выше цены на корнеплоды.

– Ты сказала «Норика», откуда ты узнала это имя? – главное: напустить интригу, но не переборщить.

– Нашла одну интересную вещицу.

– Ты забываешься, Мидори, – уж поздно ставить на место курицу, что перелетела чрез ограду курятника{?}[Сама в шоке от такой метафоры, но она хорошо подчёркивает происхождение Мидори.].

– Учиха Норика, – всё-таки угадала: твои брови на мгновение дрогнули. Я знала: вы слишком ратуете за чистоту крови, чтобы смешиваться со всяким сбродом, – Возлюбленная Шисуи-сана, верно?

– Да, – я вижу как ты зол, но сдерживаешься.

– Что с ней сталось?

Теперь Итачи-сан молчал. Сидел неподвижно в позе сэйдза, точно не услышал моего вопроса. Только зрачки лихорадочно сужались и расширялись, выдавая тягостность заполонивших мыслей. Минуты тянулись почти бесконечно, но, сделав еле уловимый вздох, шиноби всё-таки начал рассказ.

– Она умерла, – как и ожидалось, – Норика была невестой Шисуи, но незадолго до свадьбы кое-что случилось и она погибла.

– Она была ниндзя?

– Да, – было заметно, что юноше неприятно ворошить прошлое, но он, тем не менее, продолжал всё тем же бесстрастным тоном, – Они с Шисуи выполняли совместную миссию. Норика отправилась первой, Шисуи должен был присоединиться через несколько дней, но, когда он…

– Итачи-сама, Вас ожидает глава, – настойчивый голос служанки по ту сторону заставил вздрогнуть. Как давно она там? Неужели нас подслушивали? Он же преспокойно поднялся на ноги и прошествовал мимо меня, только коротко бросив:

– Продолжим завтра.

Но завтра оказалось совсем иным, чем можно было ожидать. Поутру пришла весть о смерти Итачи-сана.

Комментарий к (6) Петля 3. Поместье Учиха

Небольшое пояснение по датам на данный момент. На часть дат были намёки в тексте, часть я привожу отдельно для тех, кто, возможно, запутался.

Петля 1.

25 декабря – ссора Итачи и Шисуи

30 декабря – свадьба Шисуи и Мидори

31 декабря – пустой день

1 января – героиня узнаёт правду и умирает (1-я смерть Мидори)

Петля 2.

28 декабря – Мидори пытается сбежать, её убивает Шисуи в лесу около Конохи (2-я смерть Мидори)

Петля 3.

26 декабря – день учёта, Итачи рассказывает правду

27 декабря – весть о гибели Итачи, следующая глава тоже целиком происходит 27-го числа

от автора:

Продолжаем продвигаться в топе! Спасибо всем за поддержку)

У меня уже есть почти готовый черновик новой главы, так что при соответствующей активности выложу его уже вот-вот. Лайки очень приветствуются для привлечения новых читателей (повышается место в топе), а комментарии – для хорошего настроения автора :))

========== (7) Петля 3. Исполненное обещание ==========

Комментарий к (7) Петля 3. Исполненное обещание

произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю.

Хотя глава называется «Петля 3», в середине части начнётся 4-я петля.

Несколько бездушных иероглифов глядели с укором, выгравированные на сером могильном камне. «Учиха Итачи»{?}[На самом деле в оригинале имя Итачи не записывалось иероглифами. Кисимото в целом большую часть имён писал азбукой.] – короткая запись, неспособная вместить ровным счётом ничего. Какой-то десяток закорючек никак не мог передать всё, что человек знал и чувствовал, как страдал, к чему стремился и что ощущал… когда лучший друг явился по его душу.

Не было сомнений – Шисуи-сан убил его. Хоть всё и обставили как несчастный случай: тело нашли в водах Нака-но гава – обезображенное, растерзанное, точно юношу загрызла стая диких волков. Но чтобы один из талантливейших ниндзя пал жертвой какого-то зверья? Вздор.

Красноокое отребье, как тебе хватает дерзости отпускать пламенные речи о необратимости потери, прикасаться своими грязными руками к урне с прахом покойного{?}[Японцы следуют буддистской традиции и кремируют тела.]? Ты не просто убийца, Шисуи-сан, ты самый жестокий и безумный палач! Монстр, который каким-то неведомым образом смог обрести человеческую личину! Я презираю тебя, порочный кукловод, не ведающий ничего святого!

А я всё смотрю на выведенные рукой мастера завитки, с каждой секундой захлёбываясь подступающими слезами, от осознания… вины. Это я виновна в твоей смерти, Итачи-сан. Если бы не я, если бы не моё отчаянное стремление жить…

– Мидори, пойдём, нужно успокоиться, – демон осторожно касается моих ладоней, сложенных на груди, стараясь перехватить их своими.

– Пусти, – не поддаюсь я.

– Мидори, тебе сейчас нельзя волноваться.

– Пусти, – повторяю настойчивее.

Мерзко. Настолько, что хочется сбежать прямо сейчас. Клан – кучка лицемерных бесов: просто взяли и отдали неугодного красноокому демону{?}[Гибель первого наследника обязательно бы расследовали. Здесь же дело как-то быстро утрясли, что намекает на то, что клан знал, кто виновен, но просто выбрал встать на сторону Шисуи.]. Лишили себя подававшего надежды наследника. Ради чего? Чтобы задобрить монстра? Знали ли вы, что ненасытные твари всегда хотят больше?

Микото-сан, неужто Вам совсем не жаль родного сына? Или же для шиноби погибнуть в бою – великая привилегия? И неважно, как тяжко потом ему будет по ту сторону{?}[В японском буддизме считается, что дети, умершие раньше своих родителей – грешны, потому что заставили тех страдать своей смертью. Такие души не могут «упокоиться» и застревают в месте под названием Сай-но кавара (賽の河原).]? Фугаку-сан, как же Вы поступите, если демон вознамерится сам стать лидером семейства? Уступите ли и на сей раз? Предпочтёте ли родной крови почёт и славу{?}[Намёк на то, что Фугаку выбрал сторону Шисуи, потому что тот был слишком ценен для клана.]?

Шисуи-сан что-то невнятно твердил: сознание не различало толком, полностью сосредоточившись на происходящем внутри. Однако было то, что рывком вытянуло в реальность.

– Через несколько дней торжество, нельзя, чтобы тебе стало плохо накануне.

Не может быть. Я же ослышалась, да?

– Что ты сказал?

– Нельзя, чтобы тебе…

– Перед этим! Торжество? Ты правда сказал «торжество»? – я знала, что ты мерзавец, Шисуи-сан, но должны же быть пределы твоего бесчестия.

– Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но свадьба…

Я отшатнулась. Зажала рот руками, силясь закричать от разрывавшей обиды, но не желая показывать слабость перед столь низменным созданием.

– Поэтому тебе лучше…

Плевать. Даже если он проткнёт мою грудь прямо сейчас, даже если сожжёт своим треклятым огнём, я не буду попустительствовать демону!

– ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! – многочисленная родня главы, собравшаяся проводить сына Фугаку-сана в последний путь, разом обернулась, когда бешеный крик разнёсся по пристанищу упокоенных душ.

– Мидори, что с тобой? Успокойся, нам…

– Да что «нам»? – высокие серые плиты хранили вечное молчание, пока воздух вокруг сотрясался от моих возгласов, порой перекатывавшихся утробными рыками, – Как тебе вообще хватает наглости стоять здесь, когда это ты, – я ткнула пальцем точно в чёрную душу, – ТЫ УБИЛ ЕГО! ТЫ УБИЛ ИТАЧИ-САНА! Ты и только ты!

Алые огни преисполнились гнева, желая поквитаться, но тёмным узорам оставалось лишь обречённо плясать в агонии.

– Не работает… – прошептал юноша обречённо. Не ожидал подлянки, а, Шисуи-сан?

– Конечно, не работает! И не сработает! – я продолжала кричать. Столь неистово, что кровь кипела, – Не всё всегда происходит, как ты хочешь, демон!

Кажется, я впервые назвала его так вне своих мыслей.

– Замолчи… – да, я вижу, вижу, как твои глаза желают сожрать меня живьём, но ничего не выйдет. Не знаю, проклятье ли это или же благословение, но пока у меня есть эта сила, я неподвластна твоим чарам, чудовище!

– Не хочешь, чтобы шваль с лицом Норики-сан говорила тебе такое?

Это стало последней каплей его терпения. Шисуи-сан бросился на меня и со всей яростью сжал тощие плечи: я будто даже слышала, как хрустнули кости. Но это уже не заботило меня.

– Ты проведёшь вечность в озере Крови{?}[Озеро Крови – место в буддистском аду, в котором, как считается, плавают грешники.], падаль!

И я плюнула – да, моя красноглазая тварь, как и обещала, – прямиком в твою скотскую морду! Как красиво слюна скатилась по крупному носу, как дивно дорожки распластались до самых щёк. Это стоило того!

– Ах… – последний звук, вырвавшийся наружу, когда Фугаку-сан одним точным движением снёс мою голову. Так казнят предателей{?}[Авторское допущение. На самом деле через отрубание головы с последующим выставлением её напоказ в Японии XVII-XIX в. казнили простолюдинов, по-японски это называлось «гокумон» (獄門).]. Что ж, я обязательно покажу, кто из нас настоящий изменник. Обязательно.

***

Точно лихие птицы – обжигающие шары метались с обеих сторон. Противно пахло сожжённым деревом. Кора трещала, будто куски изношенного платья. Дождь из железных ножей сыпался от одного противника к другому.

– Ты её не вернёшь! – до страшного привычные интонации.

– Не учи меня! – до дрожи знакомая реплика.

Двое метались в агонии, стараясь не то победить в смертельной схватке, не то уничтожить вековой лес подчистую: тут и там сгорали деревья, а распространявшийся огонь уносил и живительный кислород.

– Кха-а! – я схватилась за горло: шея болела, всё ещё отголосками чувствуя, как массивная катана перерубила позвонки, – Шисуи-сан, хватит! Остановись!

Шиноби лишь на миг обернулся ко мне: этого хватило, чтобы оппонент начал новую атаку.

– Стихия воды: техника снаряда водяного дракона!

Огромное, неистово грандиозное создание возникло из ниоткуда и взмыло в воздух, стремясь заглотить противника в зубастую пасть. Однако Шисуи-сан молниеносно исчез, очутившись на земле в добром десятке метров. Колоссальная толща воды обрушилась прямиком на разрастающийся пожар, потушив всё до последней веточки. Неужели одно моё вмешательство вызвало такое{?}[В первой петле Мидори не вмешивалась в битву Итачи и Шисуи, а Итачи не применял технику водного дракона.]?.

– Мидори, – перепуганный Саске жался к моей ноге, кутался в длинные рукава кимоно, прячась от свирепой битвы.

– Всё хорошо, Саске-сан, – я обняла ребёнка, дабы защитить и уберечь от творившегося кошмара. Он ни в чём не виноват.

Итачи-сан, в свою очередь, взволнованно взглянул на младшего брата – только на краткий миг, проверить, не задело ли того ненароком слишком мощной техникой, – но этого хватило, чтобы красноокий демон материализовался за спиной и приставил танто к горлу юноши.

Он что-то говорил ему. С такого расстояния я не могла различить фраз, но знала, что ничего хорошего подобная тварь не скажет. Чем ты угрожал ему, красноглазое отребье? Матерью? Отцом? Хотя нет, зная тебя, наверняка беззащитным малышом Саске?

Отступись Итачи-сан, пожалуйста, отступись. Ибо мне известно, что обещания Шисуи-сана всегда воплощаются в реальность.

Шиноби покорился, признавая победу демона.

Комментарий к (7) Петля 3. Исполненное обещание

милое четверостишие от читателя:

Не думай о Шисуи свысока!

Пройдёт петля – сама поймёшь, наверное:

Жужжит оно, как муха у виска, —

Безвременно погибшее доверие…

P.S. Продолжаем идти вверх в топе: уже 20-е место! Спасибо вам!

Активность под прошлой главой была не слишком высокой, но с выкладкой новой решила не затягивать

если хотите порадовать автора, то давайте попробуем войти в топ-10: это напрямую зависит от частоты поставленных лайков

В ожидании ваших комментариев) Дальше – больше XD

========== (8) Петля 4. Остаться человеком ==========

Комментарий к (8) Петля 4. Остаться человеком

произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю. Данный текст является художественным вымыслом, все события происходят в рамках выдуманного сюжета. Работа не содержит рекомендаций или призывов к каким-либо действиям. Работа строго 18+

Назад я добрела в полутрансе. Прежняя пелена возбуждения окончательно спала, растворившись слабыми нотками негодования. Оставленное в прошлой жизни сожаление же только усиливалось. Я не помнила, как поздоровалась с матушкой, как затворила сёдзи, как скинула прочь ненавистное кимоно – очередной подарок красноглазого демона – оставшись в одном исподнем.

Под самым носом, точно назойливые мошки, мельтешили сумбурные обрывки мыслей, никак не способные сложиться во что-то осязаемое. Когда утирать зловредно щипавшие слёзы уже надоело, я произнесла в пустоту:

– Ненавижу тебя, Шисуи-сан… – а сил на эмоции уже не было.

Ты специально загнал меня в угол, да, Шисуи-сан? Чтобы у мышки не оставалось иного выбора, как быть съеденной плотоядным котом? Я точно помню, что ваша ссора с Итачи-саном случилась двадцать пятого декабря{?}[На самом деле даже в современной Японии месяцы называют просто по порядку «первый», «второй» и т. д. В традиционном же японском календаре (和風月名): «месяц гармонии» (睦月) и т. д.], в то время как день учёта был двадцать шестого…

– Я в ловушке… – прошептала обречённо. На листке бумаги были небрежно набросаны числа – летопись моих оборванных жизней:

1 января – я умерла в 1-й раз (в доме)

? декабря – я проснулась и умерла во 2-й раз (в лесу близ Конохи)

26 декабря – день учёта (новое пробуждение)

27 декабря – я умерла в 3-й раз (на кладбище)

25 декабря – я очнулась в 4-й раз

Сомнений не осталось – я возвращаюсь всё ближе и ближе к нашей с тобой встрече. Почему? Значит ли это, что в день, когда мы пересечёмся впервые, теперешняя я сможет развести столь разные судьбы? Или же что я наконец погибну без права возродиться? Но зачем тогда было всё это?… Вопросы накапливаются, а возможные ответы только больше заставляют тонуть в неизвестности.

Но самое страшное…

Если я каким-то чудом останусь в живых, то все свершившиеся смерти станут реальностью. Если смогу сбежать из твоих лап, пожертвовав Итачи-саном, то он никогда не воскреснет. Никто и никогда не возродится, кроме меня… Если ты решишь поквитаться с малышом Саске, если вознамеришься уничтожить деревню – все они умрут по-настоящему{?}[Имеется в виду следующее. Если цикл перерождений каким-то образом завершится на петле N, то все события, произошедшие в петле N, станут необратимыми. Соответственно, все смерти тоже.]…

Безысходность. Этого ты добивался, красноокий демон? Заставить погибать вновь и вновь, чтобы после выбирать – своя жизнь взамен чужой? Чтобы и мои руки окрасились кровью невинных, подобно твоим?

Но выход… Нет, его просто нет… Если я узнаю правду о Норике-сан, смогу ли завершить порочный круг перерождений? Но ежели так и продолжу бездействовать… то в конце концов всё равно умру по-настоящему, да? Думаешь, я не заметила, что и смерть моя становится всё ближе{?}[Мидори начала замечать, что она не просто возвращается раньше во времени, но что её смерти тоже стали происходить всё раньше. Значит, рано или поздно она вернётся к точке начала и умрёт без права возродиться.]?

А теперь – пришло время выбирать, да? Узнать правду, использовав Итачи-сана, или же смиренно ожидать последнего возрождения? Не дождёшься, красноглазая тварь, я так просто не сдамся! Но и убить Итачи-сана не позволю.

Когда решимость вновь вспыхнула в груди, за окном уже смеркалось. Поздний вечер опускался на Деревню листа: шиноби возвращались с миссий, в то время как гражданские были заняты повседневными хлопотами – опытной торговке не составило труда раствориться в толпе прохожих, скрываясь от чужих глаз. Стоило лишь вновь надеть свои обноски, да скрыть смоляные локоны под выцветшим платком. Удобно иметь невзрачную внешность.

Ко входу в квартал Учиха я успешно пробралась незамеченной: никому нет дела до очередной нищей горожанки. Не дойдя буквально пару домов до величавых врат, я скрылась за ближайшим углом и… полностью обнажилась во мраке переулка. Прежняя Мидори бы сгорела со стыда на месте – юная дева, одна, практически ночью, абсолютно нагая – после этого ни один сумасшедший не возьмёт в жёны. Но пусть, я готова остаться одинокой и опозоренной девой, лишь бы обрести свободу. Мы давно играем по-крупному, мой красноглазый демон.

Я вызволила из принесённого баула тёмно-синее томэсодэ{?}[Кимоно замужней дамы.] с вышитыми пятью камонами{?}[Камон – герб рода.]: Микото-сан заготовила парочку заранее, дабы после бракосочетания я могла свободно перемещаться в новом статусе, не ожидая, пока портные пошьют выходной наряд. Хотя, возможно, это кимоно было вовсе и не моим…

От мыслей о связи с покойной девушкой захотелось отшвырнуть окаянное одеяние – настолько стало жутко. Однако неужели ты сдашься так просто, Мидори? Не время предаваться предрассудкам. Да и можно ли утянуть в мир мёртвых человека, что неспособен умереть?…

Несмотря на вечернее время, людей в оживлённом районе по-прежнему хватало: пришлось двигаться вдоль самых стен. Осторожно. Шаг за шагом. Но статно – так, как учила Микото-сан, – дабы в полутьме заплутавший зевака не признал в Учихе жалкую оборванку.

– На месте… – многочисленные огни освещали поместье главы. Огромное, словно бесконечное, одно только оно могло занять половину улицы, на которой ютилась наша лавчонка: внушать трепет стоит ведь ещё на подступах, да, Фугаку-сан?

Я пробралась через сад: в такое время все собирались за ужином, а в семье лидера время совместной трапезы – непреложное правило, которое никто не смел нарушить. Спальня Итачи-сана как раз находилась чуть поодаль: я заметила, что он любил наслаждаться местными красотами вместе с малышом Саске, когда неугомонный мальчишка в очередной раз просил уделить ему немного времени. Затаившись прямиком под энгавой{?}[Энгава (縁側) – веранда в традиционном японском доме, которая может огибать его с нескольких сторон. Под ней как раз есть пустое пространство, где можно спрятаться.] близ комнаты наследника, я принялась ждать.

Секунды ощущались часами, минуты – вечностью. Только ритмичный стук сердца помогал хотя бы как-то отсчитать прошедшее время. Десять. Пятнадцать. Двадцать…

– Что ты здесь делаешь? – грозная фигура шиноби нависла точно над моей – крохотной и щуплой: сейчас я больше напоминала ребёнка, игравшего в прятки со старшими, а не взрослую девушку, что вот-вот станет женщиной.

– Итачи-сан…

– Что ты здесь делаешь? – он был раздосадован столь неподобающим поведением, но молвил тихо: так, чтобы лишние уши не услышали, – Решила всех привлечь своим шуршанием? – пытаешься быть строгим, но вижу же, что не гневаешься.

– Я не… – не успела договорить, как он очутился рядом и подхватил на руки… Мир перед глазами мазнул нечёткой кляксой – и мы уже стояли посреди какой-то комнаты.

– Вы, гражданские, для нас – всё равно что откормленные медведи. Двигаетесь так же шумно и неуклюже, – ты не проведёшь меня, наследник рода, твои поступки важнее грубых слов. Ругаешь, но отчего же столь бережно ставишь наземь?

– Прошу прощения…

– Зачем пришла?

Сейчас или никогда. Отхожу чуть назад, плавно опускаюсь на колени… не смея глядеть прямо, впериваю взгляд в собственные ладони, расставленные на татами и небрежно задевающие друг друга… наклоняю корпус… чувствую лбом заледеневшие пальцы{?}[Мидори села в позу «догэдза» (土下座) – поза максимального раскаяния или мольбы, при которой человек фактически лбом касается пола.].

– Я умоляю Вас, Итачи-сан, расскажите правду о невесте Шисуи-сана…

И он рассказал. О том, как Норика-сан первой отправилась на опасную миссию, о том, что к разведке вскоре должен был присоединиться Шисуи-сан. Он прибыл на пару дней позже, но вместо невесты нашёл лишь обезображенный труп, над которым измывались враги.

– После этого Шисуи убил их всех, а затем нёс тело Норики до самой Конохи. Два дня.

Красноокий дьявол, как же я ненавижу тебя! За всё, что ты сделал, за всё, что ещё сделаешь… И за ту жалость, которую порождаешь в сердобольном девичьем сердце.

– Шисуи, он… – продолжал Итачи-сан. Как и всегда, сдержанный и внешне безэмоциональный, с глубокой и беспросветной печалью на дне чёрных глаз, – Он очень любил Норику, и после её смерти словно помешался. Каждый день носил на могилу подношения – сладости, которые она любила, цветы, мандарины{?}[Вот для чего Шисуи впервые пришёл в лавку и почему взял всего два мандарина.]. Мы думали, что время излечит его, но потом он… встретил тебя.

Я была готова к этому, но, сколь долго ни готовься, вырвавшаяся наружу правда всегда непомерно тяжела.

– Эти, – плотная ткань кимоно защекотала подушечки пальцев, стоило небрежно провести по рукаву, – Вещи были для неё? – голос норовил задрожать в такт, но я старалась придать ему невозмутимости.

– Да. Вплоть до свадебного кимоно{?}[Поэтому Микото так любезно настаивала, что клан позаботится о свадебном наряде: он уже был готов.].

Ужасно. Противно. Тошно. Хочется закричать, стащить с себя треклятое одеяние, и плевать, что буду опозорена, вырвать волосы – такие же, как у неё… Но я продолжаю сидеть столь же спокойно, как и прежде, ибо оставалось ещё одно, что непременно следовало выяснить…

– Думали, не найду вас? – демон возникает в окне: подобно охотнику, пробравшемуся в лисью нору. Огни цвета киновари горят на фоне почерневшего неба, пока безумное лицо не погружается в желтоватый свет помещения.

– Шисуи, это… – намеревался возразить Итачи-сан, но тут же осёкся. Юноша и девушка, наедине, ночью – всё выглядело слишком очевидно.

– Что ЭТО? – взревел, точно раненый зверь, – Почему я застаю ТЕБЯ с НЕЙ? – но к нам не приблизился. Итачи-сан пытался заслонить меня, я же, напротив, поднялась и плавно скользнула к незваному гостю.

– Как ты нашёл меня? – этот вопрос мучил с момента первой смерти. Ты не всесилен, красноокий демон, как же так получается, что раз за разом находишь, словно не сводишь взгляда ни на миг?

– Интересно, да? Твоя одежда, – по-хозяйски огладил наспех завязанное оби, – Украшения, обувь… Всё, что я дарил тебе, было помечено печатью, так что я всегда знал, где ты, моя Мидори.

Снова эти бесовские заклятия. Неужели использование этой вашей чакры дарует обладателю такую мощь? Тогда мы, чернь, выходит, не более, чем развлечение для благородных господ? Вы можете сотворить с нами всё, что пожелает гнилая душонка: сжечь, утопить, закопать в землю, а теперь… даже отследить, словно мы – помеченный хозяином скот.

Не знаю даже, от чего стало сквернее – от того, что простой люд для вас – всего лишь пыль под ногами – или же от того, как ядовито ты выделил последнюю часть реплики? Не твоя, я не твоя, слышишь!

– А ты бы предпочёл, чтобы твоей была Норика-сан? – впервые подняла на тебя взгляд: твёрдый и уверенный, закалённый не одной смертью, сейчас он дрогнул. Потому что только на одно неуловимое мгновение я узрела в недрах дьявольских очей боль. Всепоглощающую, беспросветную, которую не могла заполнить ни одна «оболочка».

Лик твой исказился яростью. Давай же, убей меня: так, как ты и делал прежде! Но, вопреки предположениям, кинулся ты отнюдь не ко мне.

– НЕ-Е-ЕТ!

Кровь потоком хлынула на татами. Тростниковые маты, устилавшие пол, стремительно напитывались алой жидкостью. Прерывистое дыхание нарушало наступившую тишину.

– Что ты делаешь? – в абсолютном неверии шептал Итачи-сан. Гримаса страха: приоткрывшиеся уста, дёрнувшиеся брови и глаза – испуганные, сожалеющие, раскаивающиеся, мечущиеся. Всё же ты слишком благороден для столь прогнившей семейки, первый наследник.

– Я не позволю вам… умереть, – просипела я. Последние остатки жизни стремительно покидали тело, скованное жгучей болью. Веки отяжелели, когда накатила настойчивая дремота. Я не понимаю, как слабая гражданская смогла опередить тренированного воина. Помогла ли мне метка старухи? Смиловались ли боги? Или же сам дьявол толкнул на трагический шаг?

Хотя… Играет ли сие какую-либо роль, когда душа уже уплывает в пучины кромешного мрака?

Комментарий к (8) Петля 4. Остаться человеком

* Японская веранда (энгава) (источник указан):

https://amiel.club/uploads/posts/2022-09/thumbs/1664431868_25-amiel-club-p-traditsionnii-yaponskii-dom-oboi-26.jpg

* Поза догэдза (источник: сайт 日経ビジネス):

https://cdn-business.nikkei.com/atcl/gen/19/00212/120800005/p1.jpg?__scale=w:500,h:333&_sh=0fb0370ef0

от автора:

детективная составляющая вам нравится, я рада) А как вам отсылки на японскую культуру? Я активно перемежаю канон с реальной исторической Японией, но ни разу не видела комментариев по этому поводу.

========== (9) Петля 5. Сострадание ==========

Комментарий к (9) Петля 5. Сострадание

Дисклеймер: произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю.

Рейтинг работы был повышен с R до NC-17 из-за психологической сложности сюжета.

Как сказал один из комментаторов (никнейм: Радужная убийца) под одной из прошлых глав: «Утро начинается не с чашечки кофе, а с воскрешения» (с)

В нашем случае – начинается вечер)

– Мидори, Мидори, что случилось?

– Ха-а… – пытаюсь прийти в себя. Поволока прошлой жизни отзывается саднящим чувством меж рёбер. Танто. Да, кажется, в этот раз снова был танто. Интересно, пронзит ли он меня когда-нибудь более замысловатым оружием?…

Шокированные, подрагивающие зрачки Итачи-сана всё ещё пляшут пред взором, точно взбеленившиеся насекомые. Ничего, Итачи-сан, я умирала множество раз и возрождалась вновь, подобно китайской былинной птице{?}[Подразумевается феникс.]…

Резкий запах крови, застрявший в носу, перебивал аромат леса… Но в доме Фугаку-сана не было такого. Озарение. Срыву вытягиваюсь и вижу его. Беспокойного. Переполошенного. Будто истинно переживавшего. Демон – вновь рядом.

– Мидори, – продолжаешь звать, а я неотрывно гляжу в ворожащие очи, точно в первую встречу: неужто они, сравнимые с бесконечным колодцем, с такой лёгкостью способны окраситься в яркий оттенок крови? Неужели можно столь естественно переживать за кого-то, а потом столь же обыкновенно лишать его жизни?

– Мидори! – повторяешь уже громче.

Всё из-за Норики-сан? Потому ты утратил рассудок{?}[А вот и «Стокгольмский синдром» подъехал]? Ты любил её, да? Очень любил. Я вижу это по твоим подаркам, бережно подготовленным специально для неё. Цветочная заколка. Мятного цвета кимоно. Одеяние с фамильными гербами. Черепаший гребень. Сколь долго мужчина, коему не пристало выбирать женские побрякушки, искал эти сокровища?

– Шисуи-сан, – в необъяснимом забвении провожу по молодому лицу. Да, слишком юному для таких страданий. Пухлые уста – не должно им полниться ядом. Крупноватый нос – только сейчас понимаю, что лицо твоё тоже неидеально, – которым следует зарываться в рассыпчатые шелковистые локоны возлюбленной. Но не мои, Шисуи-сан, не мои…

– Мидори? – не понимаешь, к чему так себя веду? Да я и сама уже не могу сказать: слишком многое случилось между нами, красноглазый демон.

Два дня. Каково тебе было нести два полных солнца изуродованное тело любимой? Как больно тебе было, мой дьявол? Перебирал ли ты её слипшиеся от грязи волосы или же сжимал хладные ладони? Клялся ли в вечной любви, говорил ли, что обязательно повстречаешь и в следующем перерождении{?}[Буддисты верят, что души бесконечно перерождаются.]? А мне ты никогда не говорил, что любишь…

– Что с твоей рукой? – только сейчас заметила, что раскрасневшееся запястье знакомо горело огнём.

– Не может быть… – разглядываю свежие следы от пальцев. Чушь. К Югао-сан я ходила двадцать первого числа… Неужто меня отбросило на четыре дня назад?

Что? Как? Почему? Время неумолимо приближается к начальной точке. Но почему? Кроме первого раза, я же всегда возвращалась на одну ночь? Боги, демоны, те, кто играется моей судьбой, за что же вы так с простой несчастной девушкой?

Шисуи-сан что-то хаотично лепетал, а я пыталась понять: как быть дальше…

***

– Я обречена… – сползла по хлипкой стене родной комнаты.

Демон как по волшебству донёс до лавки Югао-сан, стоило в слезах поведать о якобы утерянном подарке, но престарелой жрицы уже и след простыл.

– Югао-сан, неизвестно, когда она вернётся?

– Макико-сама тяжело добираться до нас, она и на сей раз зашла по чистой случайности.

– Может быть, Макико-сама оставила какой-то заказ?

– Сожалею, дитя.

Думаю, досаду мою смог бы распознать даже ребёнок. Купился ли ты на очевидную ложь, красноглазый демон? Или же хотел купиться, Шисуи-сан?

***

Грядущим утром матушка ворвалась в мою спальню – радостная и вдохновлённая, точно узнала нечто невероятное.

– Прислали! – трясла она приоткрытым конвертом. Куском бумаги, который я бы предпочла никогда более не лицезреть.

– М-м-м, – простонала я невнятно, растирая уставшие веки. Этот день не спутаю ни с чем.

– Мидори, негоже сейчас щёлкать клювом! – привычно защекотала кончик носа мягкой бумажонкой, явно недовольная моей пассивностью в столь ответственный и знаменательный час, – Пришло, от Шисуи-сана.