Текст книги "Найди пару (ЛП)"

Автор книги: morriganmercy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Она образец женского коварства, согласна, Грейнджер?

Гермиона застыла с открытым ртом, а сэндвич так и остался где-то под подбородком.

– Поучительная сказка о том, к чему приводит позволение сексуально раскрепощенным женщинам накапливать специализированные знания на одном уровне с мужчинами,{?}[Прим. перев.: Древнегреческая богиня Цирцея считалась коварной обольстительницей, она «заманивала» мужчин на свой остров, а затем превращала в животных. Её образ часто воспринимается буквально и осуждается, но так же существует точка зрения, что проблема всё же не в бесчестии богини как образа красивой женщины, а в низменности помыслов самих мужчин.] – его глаза опасно сверкнули, и уголок рта растянулся в ухмылке.

– Это нелепо, – прошипела она.

– Тебе не кажется, что её история отлично демонстрирует, как женщины всегда будут пользоваться слабостями мужчин?

Гермиона почувствовала, как лицо начинает гореть, и отложила бутерброд, осознав, что слишком сильно впивается пальцами в мягкий хлеб.

– Нет. Конечно, не…

– Что женщинам никогда нельзя по-настоящему доверять, особенно в вопросах…

– Нет! – практически закричала она, ударив рукой по столу. Она сделала успокаивающий вдох и прищурила глаза. – Ты не можешь в это верить.

– Он и не верит, – усмехнулся Томас.

Гермиона уставилась на него, а Шеннон спрятала улыбку в салфетке.

– Но, по-видимому, наш профессор другого мнения, – продолжил Томас. – Я подошёл и представился Драко после того, как он потратил всю лекцию, отчитывая сексистского ублюдка по этому поводу.

Гермиона оглянулась на Малфоя. Его глаза всё ещё блестели, но теперь она заметила, что это скорее озорство, чем злоба.

– О.

Несколько секунд она смотрела вниз, вытирая салфеткой руки, прежде чем перекинуть волосы через плечо.

– Ну, спасибо за пояснение, полагаю. – Она задумалась на мгновение, затем подняла взгляд и добавила: – Лично я всегда думала, что её история действительно хороший пример того, насколько эффективным может быть перевоплощение в животных в качестве наказания.

Она изогнула бровь, искусно изображая фирменный жест Малфоя, и с удовлетворением отметила промелькнувшую в его глазах вспышку гнева.

– Он всегда был таким дерзким в школе? – спросил Томас. – Любопытно узнать немного о юном Драко.

– О, эм, дерзким? – повторила Гермиона, опустив взгляд. – Не знаю, не на уроках, – пробормотала она, уверенная, что Малфою смена темы была ещё менее приятна, чем ей.

– Значит, вне уроков? – не отступал Томас, в нетерпении наклонившись вперёд. – Давай, каким же он был?

Гермиона рискнула взглянуть на Малфоя, и перемена в его лице шокировала её: стёрлось дразнящее веселье, губы сжались в тонкую линию, а взгляд стал жёстким.

– О, я не знаю. Полагаю, слегка хулиганистым, – сказала она Томасу, поёрзав на стуле, и тихо добавила, – как многие дети.

Малфой фыркнул, и она посмотрела на него. Снова как будто другой человек занял его место. Его настроение могло поменяться за секунду. И теперь ироничная усмешка скривила его лицо. Именно так он мог бы смотреть на неё скорее через весь Большой зал, нежели с другого конца стола в обычном пабе.

– Как по-гри… грейнджеровски, – протянул он. – Это ты была слегка хулиганистой, – он указал на неё длинным пальцем. – Почему бы тебе не рассказать, каким я был на самом деле?

Она снова неловко поёрзала, но не смогла отвести взгляд от этих глаз.

– Неважно, мы были детьми…

Он усмехнулся, и Гермиона почувствовала, как лицо опять краснеет. Почему он это делает? Почему он хочет, чтобы она рассказала о том, каким он был?

– Давай, Грейнджер, мне не нужна твоя преданность.

– Дело не в преданности, Малфой, нет никакого смысла в…

– И правда. Ты привыкла скорее опираться на идиотскую слепую веру, чем на настоящую преданность, если я правильно помню.

И в этот момент что-то в ней щёлкнуло.

– Настоящая преданность? И чему Малфои были когда-либо преданы? Деньги, статус, чистота? – Она наклонилась через стол, бросая ему вызов. – Я знаю о преданности больше, чем тебе могло бы даже присниться.

Он повторил её позу, сокращая расстояние между их лицами. Его голос был таким низким, что ощущался практически как шипение.

– Расскажи об этом Уизли.

Это было как удар. Она отшатнулась, и вот теперь его усмешка стала поистине злой.

– Как ты смеешь, – сказала она дрожащим голосом. – Я любила Рона. И Гарри. Они были моими лучшими друзьями. Тот вид дружбы, о котором ты ничего не знаешь, поскольку он предполагает, что надо заботиться о ком-то кроме себя чуть дольше двух секунд.

– Дружба? – повторил он, подняв обе брови. – Так вот что это было? А выглядело так, будто ты провела семь лет, бегая за двумя парнями, которые не хотели от тебя ничего, кроме готовых домашних заданий. И в итоге ты отчаялась настолько, что окончательно всё испортила.

Всё её тело дрожало от ярости. Она чувствовала, как слёзы обжигают глаза, и это только усиливало гнев.

– Ты ничего не знаешь. Это… это неправда.

– Неужели, Грейнджер? – Он выглядел так, будто тщательно смаковал на языке каждое следующее слово. – Ну, школа закончилась, и где они?

Она схватилась за край стола и встала так стремительно, что её стул отлетел назад.

– Ты низок, – как плевок в его лицо.

– Так-то лучше, – он лениво откинулся на спинку стула, не опуская взгляда.

– Я тебя ненавижу, – вскипела она.

Малфой кивнул.

– Не сомневаюсь.

Она ударилась бедром об угол стола и пролила стакан с водой, когда бросилась к выходу. Сорвав пальто с одного из крючков у двери, она вылетела на улицу.

***

Драко закрыл глаза и откинул голову.

– Закончил? – спросил Томас. Его голос был чистым льдом.

Драко тяжело вздохнул.

– Да.

– Хорошо, потому что у тебя ровно три секунды, чтобы поднять свою задницу и исправить это.

Он потёр руками лицо и посмотрел на них.

– Я изв…

Шеннон прервала его взмахом руки.

– Выметайся, Драко.

Он встал, не сказав больше ни слова, и практически выбежал за дверь. Он остановился на тротуаре, глядя по сторонам в поисках Грейнджер. И через секунду заметил её на другой стороне дороги в нескольких метрах от себя. Драко проскочил через переход и начал пробираться сквозь толпу.

– Грейнджер! – Она всё ещё была достаточно далеко, но он был уверен, что она услышала его. – Грейнджер!

Она не сбавила шаг.

Его преимущество в росте упрощало задачу. Она уже собиралась повернуть за угол, когда он схватил её за локоть.

– Грейн…

– Не смей меня трогать! – рявкнула она, поворачиваясь к нему лицом.

Его живот сжался при виде дорожек слёз на её щеках. Сколько раз он заставлял её плакать?

– Ты не имел права! – закричала она. – Нам было страшно. Мы понятия не имели, что делаем. Каждый день казался последним, и если мы не умирали, то умирал кто-то другой, кто-то, кого мы любили, и всё только потому, что мы действовали недостаточно быстро! И когда Рон ушёл…

Её голос треснул, и она закрыла лицо руками.

– Я не знала, увижу ли я его когда-нибудь снова. Мы с Гарри остались одни. Совсем одни. Такие одинокие.

Тут она подняла взгляд, и его вздох застрял в горле. Грейнджер была полностью разбита. За гранью всего, что он когда-либо видел на её лице раньше.

– Ты думаешь, я не знаю, насколько я облажалась? Я сделала всё, что могла, чтобы выжить и спасти людей, которых любила, и всё равно потеряла их всех, – она невесело усмехнулась, послав холодок по его позвоночнику. – Если ты переживаешь, будто я не знаю, какого ты обо мне мнения, не стоит. Этот урок я выучила давным-давно.

Драко стерпел бы её ярость. Он ожидал её, сам спровоцировал. Но это… эту сломленную, побеждённую Грейнджер он не мог вынести.

– Ты облажалась? – бросил он в ответ, тряся головой. – Ты сама себя слышишь? Понимаю, ты живешь, чтобы быть лучшей во всём, и жаль тебя расстраивать, но именно я всегда буду на голову выше в категории «ёбаное дерьмо, которое я делал во время войны».

– Это разные вещи.

Драко тут же прервал её:

– Не могла бы ты заткнуться нахер! – проревел он, сделав несколько шагов вперёд, пока не навис над ней. – Ты даже представить себе не можешь, что я делал и что я видел.

– Мне не нужно представлять, что ты там видел! – провопила она, ткнув его пальцем в грудь. – У меня есть реальное воспоминание о том, как ты смотрел на меня на своём чертовом полу! И я никогда не забуду, что такое Круциатус!

– Как и я! – проорал он ей в лицо.

– Мои поздравления, нас всех пытали! – продолжила она, подняв руки вверх. – Так почему же ты так отчаянно поливал меня дерьмом?!

Его сдержанность наконец дала трещину.

– Потому что я завидовал!

Её рот распахнулся, и она медленно моргнула несколько раз, как будто под Конфундусом.

Драко зарычал в отчаянии и отвернулся. Идеально, просто, блядь, идеально.

– Завидовал? – повторила она, теперь её голос стал тише.

Он вздохнул и повернулся, но не поднимал глаз.

– Да.

– Из… чему?

Поттеру, очевидно.

– Всем вам, – сказал он в итоге. Это тоже было правдой.

– Почему? – она говорила так тихо, что он едва расслышал.

Наконец Драко поднял взгляд и встретился с её глазами.

– Потому что вы были на правильной стороне.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Грейнджер неловко топталась на месте, и, казалось, вот-вот скажет что-то успокаивающее, поэтому он быстро отмахнулся от неё.

– Просто забудь. Это было… – он смутно махнул рукой в сторону паба. – Это была ошибка.

И пока Грейнджер не успела ответить, развернулся и ушёл.

Драко завернул за первый попавшийся угол, лишь бы не оглянуться на неё. Его хватило на тридцать секунд, прежде чем он пнул валяющуюся под ногами бутылку, разбив её о ближайшую стену.

– Блядь! – прокричал он, ловя настороженные взгляды нескольких прохожих.

Он не останавливался, не колебался. Ему нужно было продолжать двигаться. Ему нужно было уйти как можно дальше от неё.

Что, чёрт возьми, с ним было не так? Почему он саботировал всё потенциально хорошее в своей жизни?

Он мог бы подружиться с Грейнджер в другой жизни. Он был уверен в этом. Ему нравилось раздражать её, и он наслаждался этим ещё сильнее, когда она отвечала. Они бросали бы друг другу вызов, и она была бы достойным противником. Они могли бы быть друзьями.

Но в этой жизни? Когда любое упоминание об их школьных годах стирало веселье с её лица и заставляло извиваться на месте, пытаясь подобрать слова, чтобы не показать его самым презренным куском дерьма, который только видел Хогвартс? Невозможно.

Ему и так противно вспоминать о своём поведении, но наблюдать её отчаянные попытки прикрыть то, как он вёл себя по отношению к ней, было уже слишком.

Он огрызался и бил по тому, что, знал, ранит сильнее всего. Она проговорилась на Новый год, намекнула на интимные детали, связанные с распадом Золотого трио, и он заставил её заплатить за эту ошибку. Это был удар ниже пояса, и он наслаждался результатом.

Её глаза расширились от шока и отвращения. Она, очевидно, уже позволила себе забыть, насколько он может быть жестоким. Ей нужно было напомнить.

Драко вдруг осознал, что ноги сами привели его обратно к пабу. За окном Томас и Шеннон разговаривали, склонив головы. Он почти забыл о них. Он пронёсся мимо двери, до того как они смогли бы его заметить.

Как, чёрт возьми, он должен был объяснять им своё поведение?

Ёбаная Грейнджер.

Всё шло хорошо, пока она не появилась. У него наконец была возможность начать всё сначала и завести друзей без какого-либо влияния его фамилии, его семьи, его прошлого. С Грейнджер же… Она была как огромное зеркало, заставляющее вспоминать о худших частях своей жизни, о себе. И если быть честным, то какая-то его часть даже считала, что он этого заслуживает. Но вот Грейнджер и его друзья точно не заслуживали стать сопутствующим ущербом в его неспособности справиться со своим прошлым.

Мысль о возможной потере Томаса и Шеннон ощущалась как свинец в кишечнике. Они предоставили ему убежище, которое он никогда не ожидал найти за пределами волшебного мира. Они с готовностью приняли его в свою жизнь, несмотря на его нерешительность и замкнутость. Они никогда не относились к нему как к чужаку, как бы странно он себя ни вёл.

Драко тут же решил, что сделает всё возможное, чтобы удержать их. Он найдёт способ защитить их, даже, если потребуется, от самого себя. Хотя после шоу, которое он только что провернул, сомнительно, что это всё ещё было его решение.

========== 4. Извинения и приглашения ==========

– Так ты всё исправил? – спросил Томас, садясь с ним за парту.

Драко заколебался лишь на мгновение.

– Нет, я бы так не сказал, – не было смысла притворяться, что он не понимает, о чём речь.

– Ну, ты хотя бы извинился?

Томас, опираясь локтем на парту, развернулся на девяносто градусов, чтобы встретиться с Драко взглядом. Тот упрямо продолжал смотреть вперёд. По какой-то причине Драко было сложно скрыть свои мысли от друга. Сложнее, чем от кого-либо другого. Он всерьёз задумался, что его окклюменция работала так хорошо только потому, что он всегда прятался от волшебников; Томас же, как бы Драко ни старался, мог прочесть его как открытую книгу.

– Эм, – он вспомнил разговор с Грейнджер, – вообще-то, нет, не думаю.

Краем глаза Драко заметил, как на лице Томаса появилось страдальческое выражение. Когда подробностей не последовало, он уронил голову на руку, которой опирался о парту. Томас провёл ладонью по своим коротко остриженным каштановым волосам и устроился поудобнее, по-видимому, готовясь к тому, чтобы основательно разозлиться.

– Что же ты тогда сделал? – наконец спросил он.

– Я позволил ей немного покричать на меня.

Томас фыркнул.

– О, ты «позволил ей», да? Поверь мне, Гермиона, может, и миниатюрная, но она могла бы надрать тебе задницу, если бы действительно захотела. Ты не можешь ей ничего позволить.

Драко издал неразборчивый звук, понимая, что Томас понятия не имеет, как же прав, и прочистил горло.

– На самом деле, я на неё тоже немного накричал.

Томас тяжело вздохнул.

– Почему я не удивлён?

– Это всё было ошибкой.

– Да, она сказала, что ты так и сказал.

Драко пристально посмотрел на него.

– Ты говорил с ней об этом?

Томас выглядел оскорблённым, когда кивнул.

Драко закатил глаза.

– Так почему мы ведём этот разговор?

– Ну, я должен был убедиться, что ты не думаешь, будто то, что ты сделал, исправило ситуацию. Инструкция была очень простой, и я не могу понять, где ты ошибся.

Драко хмыкнул: его отношения с Грейнджер никогда не были простыми.

– Кто сказал, что я хочу что-то исправлять?

Томас рассмеялся.

– О, прошу. Избавь меня от этой театральщины. Никогда ещё не было так ясно, что вы двое…

Драко предупреждающе вскинул руку.

– Если ты скажешь слово «пара», я отвешу тебе такую пощёчину, что твои глазные яблоки поменяются местами.

Томас только ухмыльнулся.

– Теперь, когда мы закончили притворяться, что ты не хочешь всё исправить, почему бы тебе не рассказать, как ты на самом деле будешь это делать.

Драко зажмурился и уронил голову на парту. Гладкое дерево было на удивление прохладным.

– Тебе не приходило в голову, что, возможно, исправить ситуацию с Грейнджер означает держаться от неё как можно дальше?

– Нет, – просто ответил Томас.

– Чёрт, – пробормотал Драко.

Правда заключалась в том, что последние три дня он провёл, пытаясь придумать хоть какой-то разумный план действий по выполнению просьбы Томаса. Драко не хотел отказываться от своих друзей, а это означало, что ему придётся найти способ, как вежливо взаимодействовать с Грейнджер.

– Окей, – внезапно сказал Томас, похлопав Драко по спине. – Допустим, у Гермионы просто какое-то особое влияние на твои выдающиеся навыки критического мышления.

Драко хмыкнул.

– Завтра в семь часов утра ты пойдёшь в кафе и купишь Гермионе чашку кофе. Извинишься, а Шеннон за тобой присмотрит.

Драко повернул голову, щекой прижавшись к дереву. Он посмотрел на Томаса прищуренным взглядом.

– Посещение с надзором? Это так необходимо?

– Учитывая твою последнюю выходку? Определённо, – Томас продолжил ухмыляться. Он схватил Драко за плечо и оторвал его от парты. – А теперь перестань дуться. Всё будет в порядке. Просто постарайся быть хотя бы на пятьдесят процентов меньшим мудаком.

***

Гермиона не удивилась, когда ровно в семь часов в кафе вошёл Малфой, хотя она сомневалась, что он появится, поэтому заключила пари с Шеннон. Та как раз сейчас крутила завязки своего фартука в замысловатом победном танце за прилавком, пока Малфой направлялся к столику Гермионы. Она не могла сдержать улыбки, несмотря на то, что на следующий девичник вино приносить придётся ей.

– Доброе утро, – весело поздоровалась она, когда он сел напротив.

Малфой нахмурился: её бодрое настроение напрягло его. Ей это нравилось.

– Доброе, – неуверенно ответил он.

Она мгновение смотрела на него, а затем приподняла бровь.

– Разве ты не должен был принести мне чашечку кофе?

На его щеках выступили два симметричных розовых пятна.

– О, так вы все вместе участвуете в этом плане, да? Ты хоть представляешь, как это унизительно? – огрызнулся он.

Улыбка Гермионы стала шире. Она оперлась локтями на стол и положила подбородок на сцепленные руки.

– Конечно. Как ты думаешь, почему я здесь?

Малфой ничего не сказал, но она заметила, как напряглась его челюсть. Наконец он встал, снял пальто, бросил его на спинку стула и подошёл к прилавку. Он стоял к Гермионе спиной, пока Шеннон готовила им напитки.

Трёх дней было более чем достаточно, чтобы Гермиона смирилась с тем, что хочет услышать извинения от Малфоя. Когда накал противостояния спал, ей стало ясно, что произошло.

Очевидно, Малфоя смущала мысль о том, что его друзья узнают, каким он был в школе. В той ситуации у неё было право: рассказать им или нет. Неудивительно, что он так плохо отреагировал на чувство беспомощности. Гермиона думала, что в его жизни было довольно много подобных ситуаций, поэтому, естественно, он как можно быстрее перевёл стрелки на неё. Малфой спровоцировал её тем, что, как он точно знал, сильнее всего причинит ей боль. Она попалась в его ловушку.

По иронии судьбы, он тоже попал в свою ловушку, после того как начал преследовать её на улице. Гермиона знала, что он никогда бы намеренно не признался в зависти, особенно к ней, Гарри и Рону.

Она бы не сказала ему этого, но его случайное признание охладило пламя её гнева больше, чем любые извинения. У неё были сильные подозрения, что Малфой никогда не был настоящим последователем Волан-де-Морта. Возможно, у него были унаследованные предрассудки, но он никогда не казался солдатом Тьмы. Гермиона думала, что его отказ опознать их троих в поместье был самым конкретным доказательством, которое она когда-либо получала. Она никак не ожидала услышать эти слова из его уст.

Малфой вернулся с двумя чашками. Она снова улыбнулась, гадая, сколько его однокурсников ходят на лекции в костюмах-тройках. Его был аспидно-серого цвета. Белая рубашка, тёмно-зелёный галстук, а покрой на плечах настолько идеальный, что Гермиона успела начать очаровываться. Пока он нёс чашки, согнув обе руки в локтях, сквозь безупречный крой рукавов были отчётливо видны бицепсы. Ей стало интересно, чем он занимался, чтобы поддерживать форму без квиддича. Когда Малфой подошёл к столу, её щёки уже залил румянец, и Гермиона перестала пялиться, отдав всё своё внимание кофе.

Он молчал, пока она размешивала сахар, откладывала ложку и делала первый робкий глоток. Когда Гермиона поставила чашку и подняла взгляд, Малфой заговорил:

– Я прошу прощения за своё поведение в пятницу, – он произнёс эти слова быстро и коротко вздохнул, как будто почувствовал облегчение оттого, что закончил предложение. – Я не имел права так говорить о твоих личных делах. – Он на мгновение замолчал, выглядя задумчивым. – Несмотря на то, что я сказал, меня на самом деле не беспокоит, что ты предаёшь доверие Уизела. Вообще-то, я нахожу это довольно приятным и надеюсь, что ты будешь продолжать делать это при любой возможности в будущем.

Она закатила глаза.

– Однако это к делу не относится, – продолжил Малфой. – Я приношу извинения за то, как с тобой разговаривал.

Было ясно, что он закончил, но она молчала. Гермиона просто смотрела на него, не моргая. Его глаза бегали по её лицу в поисках хоть какой-то реакции. Спустя почти минуту Малфой поёрзал на стуле.

– Ну? – взволнованно спросил он.

– Что ну? – спросила она, сохраняя непроницаемое выражение лица.

– Ты не хочешь ничего сказать?

– Нет, – беспечно ответила она, наконец позволив улыбке медленно расползтись по своему лицу. – Я буду продолжать запечатлять этот момент в памяти. – Она под прямым углом подняла большие и указательные пальцы, имитируя рамку. Гермиона закрыла один глаз и поместила лицо Малфоя в квадрат. – Драко Малфой… робеет.

Трудно было сказать, какая из эмоций, отразившихся на его лице, была преобладающей: шок или возмущение. Его глаза расширились, но на щеках снова появились розовые пятна. И на этот раз они сопровождались гневным румянцем на шее.

– Я не робею, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Немного.

– Я н…

Гермиона перебила его, громко отхлебнув из чашки.

– Кстати, спасибо за кофе, – она просияла.

Казалось, Малфой едва сдерживался, чтобы не швырнуть ей чашку в лицо.

Гермиона наигранно пристально посмотрела на настенные часы позади него.

– Что ж, как бы мне ни нравилось смотреть, как ты вымаливаешь у меня прощение, мне, к сожалению, пора на работу.

Он беззвучно шевелил губами, пока она поднималась на ноги. Когда Гермиона взяла сумку и направилась к двери, Малфой обрёл дар речи:

– Я не вым…

– О, Малфой, – сказала она, перекидывая волосы через плечо и оглядываясь. – Извинения приняты.

***

Дерзкая маленькая ведьма. Очевидно, никакой необходимости в извинениях не было. Вся эта шарада была просто предлогом, чтобы сбить с него спесь. Может, в гриффиндорской храбрости и был толк. Не прошло и четырёх дней с тех пор, как она стояла перед ним и плакала о потере своих друзей. А сегодня утром у неё хватило наглости не просто посмотреть ему в глаза, но и поддразнить его. Драко был уверен, что если бы ситуация была обратной и Грейнджер увидела бы его слёзы, он, скорее всего, сел бы на ближайший грузовой корабль до Антарктиды.

Он был впечатлён. И тут же сморщил от этого нос. Но, Мерлин, если Грейнджер была способна так быстро перейти от такого уровня уязвимости к тому, чтобы снова подкалывать его, то она и правда ему не по плечу.

Грейнджер приняла его извинения. Драко вышел из себя, накричал на неё, заставил её плакать, и она простила его. Возможно, они могли бы стать друзьями. Если он не мог справиться с ней, возможно, она сможет.

– Налить ещё? – Шеннон возникла рядом со столом.

Драко понял, что слишком долго вертелся на стуле, глядя Грейнджер вслед. Он опустил взгляд на нетронутый кофе.

– Нет, спасибо. Хватит с меня.

Шеннон бросила быстрый взгляд на пустой прилавок, а затем села на освободившееся место Грейнджер.

– Знаю, у меня абсолютно никаких шансов получить прямой ответ, но я ничего не могу с собой поделать. – Она наклонилась к нему. – Что между вами двумя?

Он посмотрел на неё, даже не пытаясь скрыть свои мысли. Противоречивые эмоции, которые она, несомненно, могла прочесть на его лице, только подкрепили бы его следующее заявление.

– Всё сложно.

У Шеннон хватило наглости хихикнуть.

– Что? – огрызнулся он.

– О, ничего, – беззаботно ответила она. – Просто иногда я забываю, как сильно мне нравится быть правой.

Драко уставился на неё, когда она встала, чтобы поприветствовать клиента.

Проходя мимо, Шеннон положила руку ему на плечо.

– Она ответила мне точно так же.

***

Гермиона подняла глаза, услышав стук в стену своей кабинки. Гарри высунулся в проём.

– Есть минутка? – спросил он.

Она отложила перо.

– Конечно, что такое?

– У тебя есть планы на пятницу?

В голове быстро всплыл разговор, который у неё состоялся с Малфоем этим утром, и Гермиона подумала о возможности увидеть его на пятничной посиделке.

– Э-э, – она засомневалась.

Гарри шагнул внутрь.

– Понимаю, всё в последнюю минуту, но я не был уверен, что ты… – он резко замолчал. – День рождения Рона. Вечеринка в Норе. Пожалуйста, приходи.

Конечно, день рождения Рона. Боже, неужели уже почти март?

– О, точно. – Она посмотрела на полное надежды лицо Гарри. На прошлой неделе Гермиона, вероятно, придумала бы оправдание, но её ссора с Малфоем кое-что прояснила. Тогда она впервые вслух оправдывалась перед кем-то за свои поступки, и оказалось, что ей самой нужно было услышать это больше, чем кому-либо другому. То, что произошло между ней и Гарри в той палатке, было вопросом выживания.

Она кивнула.

– Да, конечно, я приду.

– Отлично! – воскликнул он так, будто действительно был рад. – Гермиона, это здорово. Мы… – Гарри снова оборвал себя. – Будет здорово, если ты придёшь. Начало в семь.

– Хорошо, – она слегка улыбнулась.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Гарри?

Он остановился в проёме и оглянулся.

– Спасибо.

========== 5. Все хотят встретиться с маглами ==========

Гермиона колебалась, глядя на резиновые сапоги, раскиданные у входа. Она сделала глубокий вдох и поборола настойчивое желание просто развернуться и уйти. Кончиками пальцев она ощутила холод медного дверного молоточка, звук которого эхом разнёсся по тихому двору, и прочистила горло, услышав, как кто-то подходит с другой стороны двери.

Её глаза на мгновение расширились, когда она заметила, что рыжие волосы, показавшиеся в проёме, принадлежат Рону, но быстро пришла в себя.

– С днём рождения! – воскликнула Гермиона, протянув ему бутылку огденского. Это был ужасно обезличенный подарок, и она чувствовала себя виноватой из-за этого. Хотя, если быть честной, Гарри сообщил ей о вечеринке всего два дня назад. Но если быть ещё честнее, когда-то у неё уходили недели на поиск подарка для Рона.

К её удивлению, Рон принял бутылку с усмешкой.

– Спасибо, Миона, – невнятно проговорил он. – А я уж думал, что пить больше нечего.

Он протянул свободную руку и заключил Гермиону в крепкие объятия. Её плечи прижались к ушам, но он, казалось, этого не заметил.

Через мгновение он отпустил её, зубами вытащил пробку и сделал большой глоток, прежде чем предложить бутылку ей. Гермиона была слишком ошеломлена приветствием Рона и безропотно выпила.

– Так держать, – одобрительно сказал он и, закрыв дверь, потянул Гермиону в гостиную. – Миона здесь, народ, вот теперь начинается настоящая вечеринка!

Она слегка покраснела, когда все разом повернулись к ним. Миссис Уизли засуетилась и подошла, чтобы крепко обнять её.

– Здравствуй, дорогая. О, как приятно тебя видеть!

– Здравствуйте, миссис Уизли, – Гермиона ответила взаимностью на второе неожиданное объятие за вечер. – Спасибо, что пригласили меня.

– Конечно, дорогая, конечно, – она отстранилась и заметила бутылку в руках Рона. – Почему бы тебе не отдать это мне, дорогой, я отнесу её к другим напиткам.

Рон попытался защитить свой подарок, случайно выплеснув часть содержимого на туфли Гермионы.

– Я ещё не закончил.

– Рон, – быстро проговорила миссис Уизли, – ты обливаешь Гермиону.

– Всё в порядке, – пробормотала она, в надежде поскорее выпутаться из сложившейся ситуации.

– Да! – Рон притянул Гермиону к себе, обнимая её за плечи. – Гермиона не против немного испачкаться. – Он сунул бутылку ей в руки и постучал по ней. – Ну же, пей. Это ведь вечеринка!

Гермиона сделала небольшой глоток и попыталась вернуть напиток, но Рон оттолкнул его обратно.

Миссис Уизли явно теряла терпение.

– Ты заставляешь Гермиону чувствовать себя некомфортно, Рон, – низким голосом сказала она.

Рон открыл было рот, чтобы ответить, но тут вмешался Гарри:

– Давай я возьму пальто, – предложил он, забирая огневиски.

– О, думаешь, ты знаешь, как помочь Гермионе почувствовать себя комфортно, а? – съязвил Рон.

– Здесь жарко, Рон. Любому было бы комфортнее без пальто, – ответил Гарри таким тоном, будто общался с младенцем.

Рон усмехнулся, выхватил бутылку из рук Гарри и убежал, пока Гермиона боролась с пуговицами.

– Мне так жаль, дорогая, – сказала миссис Уизли, сложив руки на груди. – Не будь к нему слишком строга. В конце концов, сегодня его день рождения, да и последние дни выдались очень тяжёлыми.

Гермиона неловко переступила с ноги на ногу, вложив пальто в протянутую Гарри руку.

– Всё в порядке, – тихо повторила она.

Миссис Уизли похлопала её по руке и, развернувшись, последовала за Роном. Гарри лишь пожал плечами и отправился вешать пальто.

Гермиона натянуто улыбнулась, осматривая комнату, и на секунду задумалась, сможет ли она трансгрессировать прямо из дома.

– Всё это напряжение не только из-за тебя.

Гермиона обернулась и в дверях увидела Джинни. Она сделала шаг вперёд и предложила ей сливочное пиво.

– А? – неуверенно произнесла Гермиона в ответ. Джинни была не из тех, кто стесняется в выражениях, и поэтому Гермиона по возможности старалась избегать с ней встреч один на один. За последний год они едва ли обменялись десятком слов. Гермиона нервно отпила предложенный напиток.

– Его только что бросили, – прямо сказала Джинни.

– О, я даже не знала, что он с кем-то встречается.

– Не особо долгие отношения.

– О, – Гермиона очень хотела, чтобы ей было что ещё на это ответить.

– Лично я думаю, что ему изменили, и поэтому он так тяжело переносит расставание.

Гермиона моментально ощетинилась. Подтекст был тонким, но предельно ясным.

– Я никогда не изменяла Рону.

– Нет, не изменяла.

– Мы не были вместе.

– Нет, не были.

Гермиона внимательно наблюдала за Джинни, но её лицо не выражало никаких эмоций, можно было даже предположить, что ей скучно.

– Ты же знаешь, что Гарри тоже никогда не изменял мне, – немного помедлив, произнесла Джинни.

Гермиона нервно сглотнула.

– Знаю.

– Мы тогда не были вместе.

– Знаю.

– И всё равно ты вся такая нервная рядом со мной.

Глаз Гермионы непроизвольно дёрнулся, и лицо Джинни расплылось в ухмылке.

– Если ты специально, то вышло просто идеально.

– К сожалению, нет, – бросила Гермиона и осушила стакан.

Джинни вытянула руку, чтобы его забрать, и жестом пригласила Гермиону следовать за ней на кухню. Казалось, здесь ничего не изменилось с тех времён, когда она считала это место своим вторым домом. Ничего, кроме неё самой.

Джинни протянула ей ещё один стакан и облокотилась на столешницу.

– Итак, ты знаешь, что мы не были вместе, и ты знаешь, что я знаю, что мы не были вместе, так к чему такая нервозность?

Гермиона вздохнула.

– А ты бы не нервничала?

– Нет, но ты гораздо большая ханжа, чем я, – пожала плечами Джинни.

– Я не ханжа, – вспыхнула Гермиона.

– Да ладно? С кем же ещё ты спала в таком случае?

Гермиона поёжилась.

– Какое это имеет значение?

– Просвети меня, – сказала Джинни и сделала большой глоток. – Как ещё я поверю, что ты не сохнешь по моему жениху?