Текст книги "На грани счастья (СИ)"
Автор книги: Miss Spring
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
Глава 12
Дверь кабинета распахнулась. Лера обернулась, держа лист бумаги в руках.
– Лер, ты что здесь делаешь? – опешил Игорь.
– И когда ты собирался мне сказать? – она потрясла листом.
– Давай поговорим. – спокойно произнёс он, закрыв дверь кабинета.
– Давай! Уж будь добр! – девушка села на диван.
– Вообще, я не понимал как тебе рассказать…
– Ты знал об этом. Знал, да?
– Знал.
– Давно?
– Сразу. Сразу, как только ты предложила забрать Петю из детдома. ДНК-это только способ убедиться в том, что я прав. – признался Истомин.
– Какой же ты… – с горечью произнесла Калерия. – То есть вы были знакомы с Ликой.
– Были. У нас с твоей сестрой был роман. – не детализируя ответил бизнесмен.
– Я отсюда не сдвинусь, пока не расскажешь всё.
– Ты уверена, что тебе нужно об этом знать?
– Я тебе уже всё сказала. – процедила Лаврова.
– Хорошо. – он сел в своё кресло. – Твой отец играл в казино. Проигрывал невероятные суммы. Так случилось, что однажды за одним столом с ним оказался я. Не спрашивай как и почему, я никогда до этого не играл и впоследствии тоже. В тот вечер, Саша проиграл все деньги, которыми располагал тогда, да и не располагал тоже… Вообщем, в какой-то момент, он перешёл черту в выпитом алкоголе и проигранных деньгах и когда надо было сделать ставку, а ставить было нечего, Саша поставил свою дочь. Твою сестру, Анжелику.
– Это неправда. – замотала головой Лера, отказываясь верить в такую жёсткую реальность.
– К сожалению, правда. Я выиграл. И не мог отступиться. Поверь, обстоятельства были такими, что в тот момент, я не мог просто закрыть глаза на это и, пожалев Александра, забыть о том, что он поставил на кон свою дочь. Я не стал как-то грубо и сразу переходить к «возврату долга». Просто познакомился с Ликой, как будто случайно. И тут произошло то, чего я не ожидал: сильная и взаимная симпатия. Ты же знаешь, Анжелика была красавицей… Что она нашла во мне, не знаю. Но факт остаётся фактом, как говорится.
– Ты любил её? – в упор смотря на мужа, задала волнующий её вопрос, девушка.
– С Ликой было легко. Очень. Никогда и ни с кем мне не было так легко. Я вообще не думал, что так бывает. Нам было хорошо вдвоём. Я прилетал в Москву по нескольку раз в неделю, мы гуляли, целовались как безумные, наверное, в каждом месте столицы… – словно куда-то улетев, рассказывал мужчина.
– Понятно. Ты её не любил. – констатировала Калерия. – Она для тебя была одной из тех, с кем можно просто… Покуражиться. И ребёнок тебе был не нужен! И…
– Лика сама меня бросила! – повысив голос, оборвал её тираду он.
– Как это бросила? Вам же так хорошо было!
– А вот так, сама. Просто я, однажды, прилетел к ней, мы встретились и Лика сказала, что нам надо расстаться. Что она не видит будущего у наших отношений. Я и сам понимал, что этого будущего нет. Саша костьми бы лёг, но не дал нам пожениться, да и вообще… Наш роман начался со лжи. Моей лжи, в которой трудно было признаться Анжелике. Я понимал, что она, как очень красивая, очень умная девочка, найдёт себе более достойную партию. Хотел, чтобы она была счастлива и был благодарен за тот год, что мы провели вместе. Но я ничего не знал о ребёнке! Ничего. Лика не сказала, я не отслеживал её жизнь, предпочтя забыть о нас, о ней. И даже потом, когда твой отец пришёл ко мне занять триста тысяч евро, он ничего не сказал о своей семье. Даже словом не обмолвился, что внук родился.
– Да ты просто не хотел знать! Не любил Лику и потому так просто её отпустил! И ребёнок…
– Лера! – Истомину пришлось вновь повысить голос и перебить жену. – Поверь мне, дорогая моя, если бы я знал о том, что Лика беременна, я бы никогда не отступился. А если бы я узнал о Пете, когда твоя семья погибла, то мы бы встретились с тобой гораздо раньше! Просто мои люди, осведомители, первый раз в жизни прокололись. Были невнимательны. Я правда не знал о существовании Петьки!
– Какой же ты мерзавец, Истомин! – не хотела слышать его Калерия. – Ненавижу тебя!
– А я то думаю, чего мне всё время будто не хватает… – вздохнул мужчина. – Оказывается, этих слов. Давно не слышал что-то. Вообще, в бизнесе ты бы прогорела.
– Что?
– То. Не умеешь конструктивно вести диалоги. Одни сплошные, голые эмоции.
– Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать! – и Лаврова, подскочив с дивана, собиралась уйти, но муж её остановил, схватив за руку. – Пусти!
– Нет уж. Для начала ты меня выслушаешь. – уверенным голосом заявил Игорь.
– Ну и? Что ещё ты хочешь мне сказать? Может быть, ты в своё время крутил роман с моей мамой и я случайно тоже окажусь твоей дочерью?
– Не приведи Боже. – усмехнулся он. – Я хотел сказать, что теперь у нас есть сын. Я очень люблю этого мальчика и сделаю всё для того, чтобы он был счастлив. А первая и главная составляющая счастья ребёнка-это любящие его и друг друга родители. Так что тебе придётся закрыть глаза на свою ненависть и делать вид, что у нас всё прекрасно, ясно, жена? – всё ещё держа Леру за руку, жёстко и безапеляционно разъяснил диспозицию Истомин.
– Я не буду делать то, что мне не нравится! – чётко произнесла она, попытавшись выдернуть руку.
– Как говорится: «Нравится-не нравится, терпи, моя красавица!» – не отступил бизнесмен. – Мы забрали Петьку и мы вдвоём теперь несём ответственность за его счастье. И ты будешь делать вид, что у нас всё хорошо! Ребёнок и так не разговаривает. Хочешь травмировать его психику ещё больше?
– Отпусти меня! – выкрикнула в ответ Лаврова, выдернув руку, понимая, что сказать то, по сути, нечего. После этого, она тут же убежала в спальню.
Следующая неделя прошла очень напряжённо.
Калерия, ошарашенная историей романа Истомина и её сестры, всеми силами старалась избегать общения с мужем. Часто засыпала в комнате Пети, лёжа рядом с ним на крохотной кроватке, не смотрела мужу в глаза, ограничивалась максимально односложными предложениями, чтобы не завязывать разговор, острила как и прежде, не сдерживая порывов.
В голове девушки совершенно не укладывалось всё услышанное от Игоря. Как? Как Лика, её умная, красивая сестра могла закрутить роман с этим стареющим ловеласом? Судя по словам его матери, да и того трио на приёме, женщин в жизни Истомина было хоть отбавляй. «Ну конечно! Успешный, богатый, целеустремлённый…» – она мысленно давала супругу характеристику. «Харизматичный» – вынуждена была признать в уме Лера. «Конечно! Как же такой экземпляр и без женского внимания?».
Одного она не понимала совершенно: почему в жёны он взял её? Её, девушку на двадцать два года моложе; девушку, которая его ненавидела так же сильно, как Ромео любил Джульетту; девушку, которая тут же установила жёсткие рамки их общения и вообще постоянно изводила его своим поведением? Да, именно изводила. В этом Лаврова не побоялась признаться сама себе. А что? Она защищалась как могла и получалось… Ну, на троечку. Игоря не особо то трогали её выкрутасы. Он просто твердил как заведённый: «Ты моя жена! Ты должна…» и далее по списку. А больше… Ничего. Ничего больше. Объяснять почему всё так и что заставляет его, взрослого, успешного бизнесмена, терпеть весь вот этот цирк, творившийся теперь в его особняке и жизни, он не собирался.
Так вот, что же, собственно говоря, толкнуло Лику в объятия этого принца на чёрном Lexus? Лера ломала голову несколько дней и не могла найти адекватного объяснения.
Меркантильной Анжелика не была никогда. В тот момент, когда её подруги наперебой мечтали успешно выйти замуж и с этой целью шерстили все приличные рестораны и клубы столицы, Лика бросила все силы на учёбу и работу у папы в компании. Она начала с азов, с самой мелкой, самой непрезентабельной, для дочери хозяина, должности и далее прошла весь путь к кабинету руководителя, абсолютно честно трудясь в каждом из отделов.
Лерину сестру не интересовал очень долгий шоппинг, еженедельные походы в спа-салоны и прочая ерунда. Она самоотверженно работала, желая достичь новых вершин.
При всём этом, Анжелика Лаврова была очень красивой девушкой. Вот прямо очень! И это была не лесть со стороны Калерии. Это было мнение общества и их окружения.
Куда бы Лика не попадала, мужчины, сворачивали головы, тут же стремились заполучить телефончик и показывали себя во всей красе. У неё было миллион шансов устроить личную жизнь ещё до восемнадцати лет. Вся «мужская половина» ликиной детсадовской группы, а впоследствии и школы, была влюблена в сестру Леры. На выпускном та умудрилась получить признание в любви даже от одного из учителей, что Анжелика благоразумно сохранила в тайне, доверившись лишь сестре. Поклонники не переводились и после. В ликиной комнате всегда стояли свежие букеты цветов и она могла, если хотела, скоротать вечер с одним из тех страдальцев, которые ходили за ней по пятам.
Об Игоре Лика не обмолвилась и словом. Нет, конечно, семья знала, что она с кем-то встречается, наконец то найдя для этого время и желание, но никто не расспрашивал детально. Калерия пару раз постаралась как-то осторожно выведать подробности о потенциальном родственнике, но сестра ограничилась словами о том, что с этим человеком она счастлива.
А однажды, Анжелика пришла домой сама не своя и после долгих приставаний со стороны сестры и мамы, сказала, что рассталась с тем самым загадочным мужчиной. Но опять-таки, попросила ни о чём её не расспрашивать.
Через месяц, прибежала домой очень взволнованная.
– Лик, что произошло? – подсев ближе к сестре, на которой не было лица, спросила Лера.
– Я беременна. – выпалила Лика. – Уже второй месяц. И теперь я не знаю, как дальше жить. – продолжила она.
Этой новостью пришлось огорошить и родителей, расчитывающих провести спокойный вечер и мгновенно понявших, что это один из последних спокойных вечеров в их жизни. Однако, они, разумеется, поддержали Анжелику, сказав, что она должна родить этого ребёнка. О другом исходе и речи не шло.
Так в семье Лавровых появился Петька. Про его отца никто, кроме Лики не знал. Она всегда отзывалась о нём, как о прекрасном, самом лучшем мужчине на Земле и не жалела о произошедшем. На вопрос почему она не хочет рассказать этому принцу о ребёнке, она всегда отвечала уклончиво, не раскрывая подробностей своего поведения.
В тот вечер, Калерия покидала больницу сама не своя. Трагическую случайность, произошедшую в их отделении, она принимала за свою ошибку. На душе не то, что скреблись кошки, её разъедала боль. Так горько не было уже давно.
Переходя дорогу, Лаврова не посмотрела по сторонам. Её мысли были далеко от текущего момента. Внимание привлёк лишь визг тормозов и она, как неживая, повернула голову, остановившись посреди дороги.
– Жена, ты совсем с ума сошла, что-ли? – непонятно откуда взявшийся Игорь, выскочил из машины и кинулся к ней.
– Ты то что здесь делаешь? – в отчаянии крикнула Лера.
– Проезжал мимо, хотел заехать за тобой. Всё равно нам по пути.
– Лучше бы было иначе.
– Ты как всегда в прекрасном расположении духа… – усмехнулся мужчина. – А у кардиохирургов ангелы-хранители-это супермены? Или как? Ты что под машину то бросаешься?
– Адреналина захотелось. – буркнула она.
– Понятно. Мадам Каренина, не желаете ли присесть в карету и поехать в наше фамильное имение? – ёрничал супруг.
– Очень остроумно. Поехали. – вздохнув, согласилась Лаврова и они сели в машину.
– Лер, я то, на самом деле, поговорить хотел… – начал бизнесмен, когда Lexus стал в длинной пробке.
– О чём? Семейные связи снова не дают покоя? Или нас приглашают в «Пусть говорят», чтобы устроить разборки на всю страну?
– Лер, ты всё время избегаешь меня, я не слепой. – он сделал вид, что не замечает её сарказма.
– А ты расчитывал, что я тебе с радостью отдамся после того, как ты расскажешь мне о вашем романе с Ликой и вытекающих из него последствиях?
– Я понимаю, ты считаешь меня предателем, который бросил твою сестру и племянника. Но ты не права, Лер. – Истомин с надеждой посмотрел на неё. Она, нахмурившись, молчала и была похожа на маленького, обиженного на весь мир ребёнка. – Я правда мог бы поинтересоваться тем, как живёт Лика, что происходит в её судьбе, но… Я не хотел. Было желание сохранить воспоминания такими, какими были наши отношения: светлыми, радостными, тёплыми… Я решил забыть Анжелику. Подумай, когда хочется забыть о человеке, то вряд ли станешь интересоваться его жизнью? – в этот момент, Лаврова вновь вспомнила Артёма.
Конечно, она, стремясь вычеркнуть его из своих мыслей, не то, что не интересовалась его жизнью, думать себе запретила! И о нём, и о Лизе. В чём, в чём, а в этом муж был прав.
– Всё равно. Ты должен был сразу мне всё рассказать, ещё когда я попросила забрать из детдома Петю. Ты поступил подло, скрыв от меня правду. – не отступила от своего девушка.
– Да, а что я должен был сказать? «Знаешь, дорогая, кажется, я настоящий отец Пети, потому что когда-то крутил роман с твоей сестрой, выиграв её в карты». Сразу на тебя всё это вывалить, чтобы тебе нескучно жилось, так? – возмутился её глупым обвинениям Игорь.
– С каких это пор ты стал настолько заботиться о моём душевном комфорте? – ни с того, ни с сего, взорвалась Лера. – С тех самых, как заставил меня быть твоей женой? Тогда о моих чувствах ты не особо то беспокоился!
– Я не понимаю, почему ты опять переводишь стрелки? Мы говорим об одном, ты приплетаешь другое! Тебе не знакомо такое понятие, как логика и последовательность?
– А, значит, я такая глупая, а ты такой весь замечательный! Просто Бог аналитики! Всё взвесил, просчитал… Даже наши разговоры, наверное, у тебя прописаны наперёд?
– С тобой пропишешь… Я с некоторых пор, живу, не зная, что меня ждёт через час с такой женой!
– Ну и развёлся бы! – выкрикнула в ответ Калерия. – Всё, оставь меня наконец в покое! Мне и так настолько плохо, что удавиться хочется! Лучше бы не приезжал… – её голос притих.
Она отвернулась к окну, забившись в угол и вдруг, Истомин увидел, как вздрагивают плечи жены.
– Лер… – он совершенно не ожидал того, что эта «маленькая Маргарет Тэтчер» внезапно сдаст позиции и закончит свою пламенную речь слезами. Рука мужчины потянулась и легонько легла на её плечо.
– Отстань! – она сбросила его ладонь.
– Лер, что случилось? – Игорь решительно подвинувшись ближе, силой развернул её к себе и заглянул в серые, дымчатые глаза.
– Я ужасный врач… Таким как я, не место в медицине. – всхлипывая, начала Калерия.
– С чего ты взяла? – поразился он, зная, насколько сильно супруга мечтала быть врачом.
– Сегодня поняла. – снова заплакала она. Сейчас, девушка была снова похожа на маленького зайчонка, как тогда, когда ночью выключили свет. Бизнесмен улыбнулся внезапно нахлынувшей нежности и осторожно приобняв её за плечи снова спросил мягким тоном:
– Что произошло?
– Так случилось, что я сегодня осталась в отделении одна на какое-то время. Несколько врачей было на операциях, других вызвали в другие отделения, кто-то отошёл ненадолго… Вообщем, именно в это время привезли пациента с ножевым ранением перикарда. Операцию надо было делать немедленно. Я взялась и… Он умер. Я не успела, понимаешь? Я просто не успела! – сбивчиво объяснила Калерия и снова зарыдала взахлёб уткнувшись лбом в плечо мужа.
В любой другой момент, диалог бы пошёл совсем не так. Она смогла б держаться и быть такой же холодной и неприступной, острить и закончить разговор на чём-то совсем нейтральном.
Но, не сейчас. Девушка поняла, что ей срочно нужна поддержка, надо выговориться, нужно, чтобы кто-то выслушал. И пусть это был нелюбимый муж, пусть. Просто на душе было очень плохо, тошно. Нужен был человек и обычное тепло.
Истомин обнял жену и успокаивающе гладил по голове.
– Ну что ты, Лер… Ты ведь не виновата. Время играло против. Правильно? Не плачь, пожалуйста. – утешал он её, как только мог. Мужчину очень впечатлило то, что она так винит себя в смерти пациента, для которого, по сути, уже ничего не успела бы сделать. – Как часто говорит Ростовцев: «У каждого врача своё кладбище».
– Это расхожая фраза… – всхлипывая в его плечо, проговорила Лера.
– Да, расхожая, но, по-моему, правильная. Ты пойми, как бы не пыталась, всех не спасёшь. Лер, ты просто сгоришь на работе, если будешь так всё пропускать через себя. Нельзя же так, в самом деле… Ты нужна нам, нашей семье. – продолжал убеждать её Игорь.
– Наверное, ты прав. – оторвавшись от него, произнесла Лаврова. Она уже успокоилась, но на лице девушки читалась печаль и безысходность. – Просто мне очень хотелось бы помочь как можно большему количеству людей. Видимо, не в этой жизни… – с горечью добавила она и посмотрела в окно.
– Знаешь что? – мужчина нежно взял её за руку.
– Что? – Калерия взглянула на него так, как никогда раньше: доверчиво и несколько покорно. Это был взгляд ребёнка, который беспрекословно верит взрослому и мудрому человеку.
– Ты очень хочешь домой?
– Нет.
– Тогда… Кирилл, останови здесь, пожалуйста. И можешь ехать домой, я потом тебе скажу, куда за нами приезжать. – распорядился Истомин, обратившись к водителю.
Автомобиль затормозил и бизнесмен, выйдя из машины, помог выйти жене.
– Что ты задумал? – удивилась она.
– Пойдём на ночное знакомство с Санкт-Петербургом. – бодро произнёс он и взял её за руку. – Но сначала ужин.
Они гуляя пошли по Невскому проспекту, на котором вновь оказались, а потом занырнули на улицу Рубинштейна – самое известное и модное в городе место для вечеринок.
– В пятницу и на выходных, здесь вообще чёрт знает что творится. – объяснил Игорь, когда они прогулочным шагом шли по неширокой улице, переполненной увеселительными заведениями, соседствовавших друг с другом. При этом, можно было заметить, что в каждом сохранялась своя, непередаваемая атмосфера, помешать которой никто не мог. – Кстати, в словаре типичного петербуржца даже есть слово «рубинштейнить», что значит: развлекаться в модных местах.
– Ничего себе. – улыбнулась девушка. – Я даже не знала, что есть такой словарь типичного петербуржца. Колорит местный.
– Его у нас навалом. Питер, он такой. – подтвердил Истомин. – Ну вот, пришли.
Они оказались в уютном помещении ресторана, украшенном внутри красивыми, светящимися гирляндами. Интерьер был сделан в стиле лофт, но выглядел вполне комфортным и привлекательным. Обстановка была камерной: всего восемь столиков, зал разделён на две зоны.
Приветливая девушка-хостес, встретила их и усадила за один из столиков у камина.
– Какое милое место. – осмотревшись кругом, заметила Калерия. – Без пафоса, но с комфортом.
– Рад, что тебе нравится. Ну что, выберем, что нам Бог пошлёт сегодня на ужин? – перефразировав цитату бессмертных классиков, с улыбкой спросил супруг.
Когда официант подал вино и разнообразные закуски: севиче из тунца с клубникой, паштет под манговым соусом, брускетты с цыплёнком, буратту с печёным перцем и соусом песто, – Игорь сказал:
– Знаешь, я сейчас подумал, что несмотря на вот такие моменты, всё-таки, это счастье, что ещё есть такие медики как ты.
– Почему? – искренне удивилась Лаврова.
– Потому, что таких врачей немного, но по моему сугубо субъективному мнению, все должны быть именно такими. Ты так любишь свою профессию, так переживаешь за пациентов… Попав к такому доктору как ты, можно быть спокойным за себя или родных.
– Да ну, ты преувеличиваешь. – потупив от смущения взгляд, ответила она.
– Я даже по-доброму завидую тебе. – продолжал развивать мысль мужчина.
– Завидуешь?
– Да. Я, когда-то, предал свою мечту. Отказался от неё.
– Наверняка были какие-то обстоятельства… – Лера не хотела выдавать свекровь, которая уже поведала ей историю о сыне и его любви к археологии.
– К сожалению, были. И имя этим обстоятельствам: перестройка. – грустно усмехнулся Истомин.
– И кем вы могли бы быть, Игорь Максимович? – поинтересовалась супруга, поняв, что именно сейчас наступило их время откровений.
Он начал рассказывать о себе, о детстве, юности, о желании стать археологом, изучать историю и посвятить этому всю жизнь, о том, как и почему это не получилось.
Калерия смотрела на него и понимала, что несмотря на всю свою бурю негодования, несмотря на то, что она ненавидела этого мужчину, в её душе зарождались новые чувства: девушка привыкла к супругу и вопреки сопротивлению разума, начинала ему доверять. Сердце тихонько нашёптывало, что Истомин не так уж и плох.
В эту минуту, рассказывая о своём прошлом, он стал совсем другим. Как будто бы, глаза коньячного цвета зажглись давно потухшим внутренним огнём. Взгляд сделался мягче, излучал струящийся свет. Он много жестикулировал, на лице, в мимике, отражались те эмоции, которым не было места в тяжёлых буднях.
Время за ужином пролетело незаметно. Покинув ресторан, парочка вновь отправилась на прогулку по Невскому проспекту – главной артерии города. Вечером эта длинная улица была, казалось, ещё прекрасней. Величественные и старинные здания освещались красивой подсветкой и даже машины, проезжающие мимо, мигающие фарами, дополняли собой неповторимую атмосферу.
– Ну вот, пришли к Казанскому, как ты и хотела. – произнёс Игорь, когда они, перейдя дорогу, оказались около ограды и посмотрели на неповторимой красоты раскинувшейся перед ними Казанский собор.
По обе стороны от него стояли безмолвные свидетели жизни Невского проспекта: два бронзовых памятника знаменитым полководцам, героям войны 1812 года – Кутузову и Барклаю де Толли.
В темноте вечера собор выглядел более загадочным, но не менее красивым, чем днём.
– Зайдём вовнутрь? – спросил мужчина и получив молчаливое согласие жены кивком головы, взял её за руку и парочка направилась осматривать внутреннее убранство.
Лера была буквально раздавлена красотой, которая открылась её глазам. Внутри собор казался ещё больше, атмосфера в нём не походила на религиозную, таила в себе волшебство и завораживала в одно мгновение. Уж если где-то и чувствовал себя песчинкой перед чем-то воистину великим, так там, в Казанском соборе.
Весь собор внутри был разделён огромными гранитными колоннами на три части. Центральная часть была перекрыта длинным полуцилиндрическим сводом, который невозможно было целиком охватить взглядом. Выполненный из алебастра, он был украшен имитацией стилизованных цветков.
Отдельное место в соборе, приковывающее взгляд – могила Кутузова. Около неё, на стене были расположены ключи от европейских городов и знамёна французской наполеоновской армии.
Но, конечно, центром магнитизма являлись Царские врата – невероятных размеров алтарь, украшенный большим количеством золота, а посередине – красивое золотое солнце.
Масштабы поражали. Девушка поймала себя на мысли, что в таком соборе была бы очень красивой церемония венчания.
– Ну что, как тебе? – над её ухом раздался тихий голос Истомина, который заставил Калерию вернуться в реальность.
– Нет слов. Кажется, это теперь моё самое любимое место в Питере. Здесь так спокойно, атмосферно… Не могу даже выразить все эмоции… – завороженно, не отрывая взгляда от стен собора, ответила она.
Игорь рассматривал профиль жены, которая была поражена произведением искусства и понял, что она стала для него чем-то большим, чем просто девушка, которую он, в силу обстоятельств и желая насолить матери, взял замуж. Он ощущал, как где-то глубоко в душе, начинают зарождаться особые чувства к ней, несносной, эмоциональной, слегка безрассудной, но такой неповторимой Калерии. Что-то его влекло, тянуло. Это что-то было едва уловимым, как дуновение ветерка в непереносимый зной на пляже, как утренняя роса на траве. Он ощутил это давно, – ещё при их знакомстве. Официально-холодная Лера тогда показалась ему знакомой. Такое чувство испытываешь когда видел человека, общался с ним ранее, но не можешь вспомнить где и как, хотя точно знаешь, что вы знакомы.
И именно сейчас, когда они стояли вдвоём перед чудотворной иконой Казанской Божьей Матери, рассматривая собор, бизнесмен в полной мере ощутил всю гамму непонятных чувств, которые резко рвались на волю, как птицы освобождённые из клеток.
А потом была целая ночь. Ночь, в которой так внезапно они оказались втроём: он, она и Питер. Ночь, которой не помешал холодный, особо суровый в северном климате, ноябрь. Истомины провели её за разговорами ни о чём, бесконечной прогулкой, время от времени согреваясь в круглосуточно работающих кафе и барах, а ещё, заходя в некоторые парадные, куда можно было попасть. Игорь рассказывал жене о своём родном городе и из его уст, во время ночной прогулки, это всё звучало более, чем интересно. Потом в ход пошли истории из детства и юности их обоих, воспоминания…
Утомлённая парочка оказалась дома лишь в 5 утра. Они тихонько прокрались на кухню, ужасно замёрзшие.
Лаврова, наблюдая за закипающим чайником, весело сказала:
– К этому чаю ещё бы поесть чего-нибудь… Но до завтрака я определённо не дотяну, скоро с ног свалюсь.
– Ну, тогда нам на помощь придут бутерброды по-истомински! – усмехнувшись, ответил муж.
– Это что ещё за ноу-хау?
– Запатентованный рецепт самого Игоря Истомина! – нарочисто важно, смеясь сам с себя отозвался мужчина. – Сейчас сделаю, сама всё увидишь.
– Не думала, что ты умеешь готовить. – улыбнулась Калерия.
– Дорогая жена, ну я же собирался быть археологом! Перевернуть отечественную науку с ног на голову, принять какие только можно обеты и посвятить себя историческим открытиям! А всё это, влекло неизменно долгое пребывание в экспедициях. Я же не мог оставаться там голодным? – задорно пояснил Истомин и поставил перед женой тарелку с двумя бутербродами.
– Так, посмотрим что у нас тут… – взглянув на поданное блюдо, Лера рассмеялась.
– Чего ты? Заметь, в отличие от тебя, я не настрогал тарелку овощей, напуская дыма для эффекта.
– Игорь! Скажи-ка мне, дорогой муж, а между нахождением каких артефактов, и главное где, ты собрался взять в экспедиции крем-сыр, лист салата Айсберг и копчёный лосось? Или я что-то пропустила, и каждую экспедицию нынче сопровождает шеф-повар со своими продуктами?
– Так, вот не надо придирок. Для слабого пола рецепт усовершенствован соответственно реалиям, в которых мы сейчас находимся. – придав своему виду ироничной серьёзности, держал удар Игорь.
– Ах, ну если так… Простите, шеф. – подавляя смех, произнесла девушка и попробовала бутерброд. – Очень вкусно! – добавила она следом, сделав глоток чая.
– То то же! – довольно улыбнулся бизнесмен. – Давай скорее с этим расправимся и побежали наверх, если хочешь спокойно заснуть. А то скоро наш кагал проснётся, прохода, ведь, не дадут со своими расспросами: где были и что видели.
– Петька, наверное, не понимает, куда мы вдвоём запропостились. – с едва скрываемым чувством вины предположила Калерия.
– Ничего, с такой бабушкой как у него, можно на время родителей потерять. Там всё под контролем, поверь мне. – поспешил успокоить её муж. – Ну что, пошли?
– Ага. – радостно кивнула Лаврова и они еле слышно прокрались наверх, а потом исчезли в своей спальне.
