Текст книги "Горький вкус любви (СИ)"
Автор книги: Miss Spring
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Глава 9
Он вернулся домой рано утром, уйдя от Яны пока она спала, во избежании лишних причитаний и вопросов.
В доме было тихо, он осторожно закрыл дверь, снял верхнюю одежду, прошёл в гостиную и тут же наткнулся взглядом на ма́шину фигуру.
Девушка спала в гостиной, одетая, положив голову на стол. Рядом стоял отпитый стакан воды и лежали смятые салфетки. Его «выдал» Баффи, который отчего то начал лаять на хозяина.
Маша проснулась, подняла голову, непонимающе оглянулась и потом увидела Дмитрия Михайловича. Её глаза были заплаканы, виднелась потёкшая чёрными струйками тушь.
– Прости, я не хотел тебя разбудить… – произнёс первое, что пришло в голову, слегка удивлённый всем увиденным мужчина.
– Слава Богу, что вы живы. – медленно произнесла девушка, глядя на него.
– Ты… Подумала что со мной что-то случилось? – задал он абсурдный вопрос, окончательно опешив от её фразы.
– Да. – как-то обречённо сказала она. – У вас был отключен телефон, Эдуард сказал, что вы уже распрощались и разъехались по домам, Ирине Константиновне я звонить не захотела, чтобы не волновать почём зря… – Северцева всё это говорила, а её губы начали дрожать и глаза наполняться слезами. – Я начала звонить в больницы, но везде отвечали, что не привозили и аварий с участием такси не было. Я не знала, что думать, хотела ехать в Москву, потом поняла, что это бесполезно… – она сдерживалась, чтобы не расплакаться и это было видно невооружённым взглядом.
– Маруся… – начал было Воронцов, сердце которого дрогнуло, но она его прервала.
– Я понимаю, что всё это звучит как претензия, но нет, я ни в коем случае вас ни в чём не обвиняю, я не имею на это права… – Маша замолчала, мысли сбивались в комок. Всю эту бессонную ночь, она слишком много всего передумала и теперь уже не совсем соображала, о чём говорить и о чём молчать. – Просто, я очень испугалась за вас.
Дмитрий смотрел на неё, на взъерошенные и слегка примятые каштановые волосы с медным отливом, на зелёно-серые озёра заплаканных глаз со взглядом полным отчаяния, и чувствовал себя последним идиотом, который заставляет страдать любимую женщину.
– Я не думал, что ты так сильно будешь переживать… – отчего то «ляпнул» он.
– Действительно, чего мне переживать? – Северцева «вскипела» от этих его слов. Почему, она и сама не могла потом понять. – Всего лишь человек, который стал мне близок и дорог пропал! Да ещё и в совершенно ужасном психологическом состоянии! Я же думала, что вы в больницу попали, что произошло что-то страшное… Я всю ночь вас искала! – высказала напрямую она, уже абсолютно не стесняясь и достаточно резко.
– Машенька, – он опомнился, взял её за руку – прости меня. Я не должен был так поступать с тобой. Я виноват. Прости, дурака… – искренне попросил Воронцов, глядя в её глаза. Мария, как будто, резко остыла. Помолчав минуту, она сказала:
– Это вы меня простите, я не имею права. Я пойду спать. – и высвободив руку из его руки, убежала наверх.
Дмитрий Михайлович стоял поражённый, словно громом. Он ругал себя, но другая мысль, которая выделялась яснее и чётче, мешала в полной мере испытать угрызения совести: он вспоминал ма́шины слова «…человек, который стал мне близок и дорог…» и это вызывало улыбку на его губах и вселяло невероятную надежду! Он ей дорог!
Маша поднялась в спальню и прежде чем уснуть, решила завести будильник. Когда она взяла в руки телефон, раздался звонок, номер не определился. Она немного помедлила, но ответила.
– Я слушаю! – в трубке раздался непонятный шум, тяжёлые вздохи, а потом металлический голос произнёс:
– Я сделаю всё, чтобы ты сдохла! – и раздались гудки.
Северцева в ужасе отбросила телефон на кровать. Всё это время, ей приходили смс, подобные тому, которое она обнаружила незадолго до смерти отца Дмитрия, и которому не предала тогда значения. Однако, в этот период Марии было не до того, чтобы обращать внимания на них, или тщательно анализировать и успеть испугаться. На передний план вышли переживания за Воронцова и его маму.
Но сейчас, когда смски превратились в звонок, ей стало не по себе. Кто и за что мог ей угрожать, было совершенно неясно. Девушка всё же сумела совладать собой и отогнать мрачные мысли, а потом провалилась в глубокий сон после бессонной ночи, проведённой в крайнем стрессе.
Когда она проснулась, Дмитрия Михайловича уже не было дома. Делать особо ничего не хотелось, потому что она ощущала «разбитость» и слабость, но всё-таки, девушка решила испечь пирог, расшевелив себя таким образом. После этого она взяла в библиотеке Дмитрия книгу, выбрав роман Артура Хейли «Отель».
На улице почему то пошёл ливень, что было так не типично для середины февраля, Баффи грустно смотрел на неё, будто жалея Машу. Книга не читалась. Северцева поняла причину своей апатии: её же мысли. Она всё время перебирала в голове ситуацию с внезапным исчезновением Воронцова. В неё вселилось чёткое чувство того, что она для него ничего не значит и это было ужасно обидно осознавать. «Тех, кто значим и дорог, не оставляют вот так, без объяснения, без предупреждения» – думала Мария. Так с ней поступал Тимур, и она точно знала, что для мужа была никем. Игрушкой, которой можно было манипулировать. Вот и Дмитрий не посчитал нужным сказать ей о том, что не приедет ночевать домой. Правильно, кто она такая? Что о себе возомнила? Просто не самая удачливая девушка, которой он из благородства и по доброте душевной помог, не более того.
Однако, эти выводы не приносили облегчения, наоборот, где-то на дне души копошилось совершенно непонятное ощущение… Боль? Отчего? На пустом-то месте? Он – взрослый мужчина, который всего лишь оказал посильную помощь, ничего не обещая, он со своими травмами и наверняка, со своими тараканами в голове, да и к тому же любящий бывшую жену. «Я к нему ничего не чувствую. Тогда что за странное ощущение, не дающее покоя? Что за обиды, Мария?» – спрашивала сама себя Северцева. Она маялась в таких размышлениях до вечера, понимая что ходит по кругу, но будучи не в силах это прекратить.
Совершенно рассеянно приготовила ужин и, наконец, Воронцов вернулся. Она даже не успела выйти к нему во двор, как обычно. Он уже появился в доме.
– Добрый вечер, ужин готов, мойте руки! – пытаясь вести себя как обычно, сказала Маша, однако, Дмитрий сразу прочувствовал её настроение и лёгкий металл в голосе. Он прошёл в кухню и застыл, смотря за тем, как она ловко управляется у плиты. Даже сейчас, когда она стояла к нему спиной, он чувствовал искры, летящие от неё.
«Неужто ревнует?» – проскочило в мыслях у адвоката. Он подумал, что был бы счастлив, если бы это было так и сам себе улыбнулся. Как же хотелось подойти к ней, обнять крепко-крепко, поцеловать и развеять всю её нервозность, все подозрения…
Мужчина отошёл в прихожую, взял какой-то конверт и вернулся на кухню, сев за стол. Северцева быстро накрыла стол и подала ужин. Рагу было хоть и вкусным, но вообще недосоленным.
– Вкусно? – спросила девушка, ещё не попробовав сама.
– Очень. – ответил Дмитрий, решив лишний раз её не расстраивать такой мелочью, надеясь незаметно досолить блюдо потом.
– Дмитрий Михайлович, оно же пресное! – поразилась Маша, попробовав рагу. – Что же вы молчите?
– Да я… Не заметил как-то.
– Давайте я вам досолю! – спохватилась она, схватив солонку.
– Я сам, сам… – попытался остановить её Воронцов, но Мария упрямилась.
– Нет, давайте я! – они тянули солонку, каждый на себя, девушке удалось её наклонить в направлении тарелки и в какой-то момент крышечка сверху отлетела и соль посыпалась горой на рагу в тарелке адвоката. Они успели остановить этот поток, но большая часть всё равно успела оказаться на рагу с одного краю.
Северцева побледнела, расстроившись.
– Дмитрий Михайлович, возьмите мою тарелку! – предложила она.
– Да ну, Марусь, тут же с краю, я сейчас отодвину, ничего страшного. Только не расстраивайся! – поспешил успокоить её мужчина.
– Ну что вы со мной как с маленькой? – обиделась вдруг Маша. – Я виновата, я должна исправить ситуацию! – она поставила перед ним свою порцию блюда, забрав его тарелку себе.
– Ладно. – с иронией согласился Дмитрий Михайлович, и с сложив руки на груди посмотрел на девушку. Она под давлением его взгляда, взяла вилку, немного замешкалась, но в итоге пересешала соль со всем объёмом и начала есть рагу.
– И как? – спросил в свою очередь он, продолжая смотреть на уже поморщившуюся от солёного вкуса Марию.
– Вкусно. – сделав спокойное выражение лица, мужественно ответила она. И отправила в рот ещё одну вилку.
– Досолить не нужно? – уже откровенно шутя, задал он вопрос.
– Не, хватит. – серьёзно ответила Северцева и тут Дмитрий не выдержал, рассмеявшись, а девушка вслед за ним.
Они долго смеялись, а когда, наконец, остановились и Маша, уже улыбаясь, налила себе воды, он сказал:
– Маш, я тут… Вобщем вот. – понимая, что мысль не клеится, он протянул ей конверт.
– Что это? – непонимающе, Мария открыла его. Там лежали два билета в Большой театр на балет «Жизель». – Это…
– Я тебя приглашаю в театр, и очень надеюсь, что это хоть немного искупит мою вину перед тобой. – наконец объяснил мужчина.
– Большой театр? – продолжала удивляться Маша. – Это было совсем не обязательно, вы…
– Я виноват, не спорь. Ни один адвокат меня не оправдал бы. – усмехнулся Воронцов.
– А это наказание в виде обязательных работ по решению суда? – улыбнулась девушка.
– Нет, это попытка подкупить пострадавшего, чтобы до суда дело не дошло. – они снова рассмеялись.
– Ну тогда, можно считать, что подкуп сработал. Я с удовольствием пойду с вами в театр. Спасибо.
В субботу к назначенному времени Северцева была готова. Для похода в театр она выбрала чёрное атласное платье а-силуэта, длиной по колено, и бежевые туфли лодочки. Её образ гармонично дополнил красивый, но не яркий макияж и серебряные украшения, доставшиеся девушке от тёти.
Когда Мария спустилась вниз, Воронцов уже ожидающий её в гостиной, встал, смотря восхищённым взглядом. Сам мужчина был одет в светло-серый костюм, который ему очень шёл и удивительным образом гармонировал с его внешностью лишь подчёркивая аристократичность и элегантность адвоката.
– Ну что, едем? – спросила Маша, спустившись и подойдя к нему.
– Ты очень красивая. – всё так же восхищённо произнёс Дмитрий Михайлович. Хотя его взгляд всё мог сказать за него. Девушка слегка покраснела, смутившись. – Поехали, но я буду вынужден смотреть отнюдь не на сцену, иначе тебя просто украдут!
– Дмитрий Михайлович, – засмеялась Северцева, всё так же смущаясь его комплиментов. – я не Елена Прекрасная и Парисов сейчас днём с огнём не сыщешь!
– Всё равно, Менелай, наученный горьким опытом, должен быть начеку! – снова пошутил Воронцов и они вышли из дома, а затем отправились в Москву.
– Ты ходила раньше на балет? – спросил Дмитрий, когда они выйдя из машины, направлялись к зданию театра.
– Ходила, правда давно, ещё в Выборге с тётей на «Щелкунчика». Мне понравилось, хотя знаю, что не все любят балет.
– Отец обожал и часто водил маму, а потом и меня пристрастили. Ну, это как минимум красиво! А в Большом смотреть особое удовольствие. – в этот момент, ему позвонили и адвокат слегка сбавил темп шага, разговаривая по телефону, а Маша пошла вперёд.
Внезапно, она почувствовала, как Воронцов схватил её за руку, обернулась, ничего не понимая, но он резко её обнял и оттащил куда-то в сторону. Всё произошло в какие-то доли секунд. За спиной она услышала рёв и шум мотора, а повернув голову, увидела, что по тому месту, где она только что стояла, промчался на огромной скорости мотоцикл.
Девушку пробрала дрожь, и лишь потом она почувствовала, насколько сильно Дмитрий обхватил её руками и крепко прижимал к себе.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Вроде… Что это… Что это было? – произнесла Северцева.
– Идиот какой-то это был. – выдыхая и отпуская Марию, ответил адвокат. – Я увидел, как он мчится, потом понял, что ты можешь пострадать… Как ты не услышала вообще его?
– Не знаю, он как чёрт из табакерки выскочил! Я же посмотрела по сторонам, прежде чем переходить дорогу, его не было! – оправдалась она.
– Слава Богу, что всё обошлось. Страшно представить, что было бы… Ладно, всё, пойдём в театр, а то опоздаем. – Маша кивнула и хотела было идти, но мужчина её остановил. – Только, позвольте, барышня! – и он взял её под руку. – Так мне будет спокойней. – она улыбнулась и парочка пошла на балет.
Прошло несколько дней, за которые Маше опять приходили смс с угрозами и поступали звонки с неизвестных номеров, но она не отвечала, решив, что кто-то просто играет, издевается над ней.
Они встретились с Любой в кафе, куда Северцеву привёз Воронцов, отправившийся в Адвокатскую палату по делам.
Девушки общались, обсуждая все новости и события, накопившееся за это время, когда к их столику подошёл официант.
– Вам просили передать. – сказал он, и поставил перед Марией небольшую коробочку.
– Кто? – удивилась девушка.
– Не знаю. Курьер принёс. – и официант ушёл.
– Машка, что же это такое? Подарок от тайного поклонника? – улыбаясь спросила Медникова.
– Да какой поклонник, Любаша. – усмехнулась в ответ девушка, и сама с интересом рассматривала коробочку.
– Ну, открывай! Хватит её вертеть уже! – от нетерпения Люба заёрзала на стуле. Маша снова усмехнулась и открыла крышку, но тут же вскрикнула и, от испуга, непроизвольно сбросила коробочку рукой со стола. Оттуда на пол вывалился труп крысы.
Люди, обернувшиеся посмотреть что случилось, пугались. Кто-то из женщин завизжал.
Северцева онемела и с широко раскрытыми от ужаса глазами смотрела на пол.
– Машка, что это? – медленно произнесла Медникова, пребывая в глубоком шоке. Но Мария ничего не могла ответить: ей было очень страшно, внутри всё дрожало. Прибежавшие на шум официант и администрация спорили о том, что делать с крысой и как её убрать.
Другая официантка принесла воду, которую попросила Люба, начавшая приводить подругу в нормальное состояние.
– Машуль, успокойся, всё… Её уже убрали. На, попей водички… Чья-то дурацкая шутка. Может подростки какие-то на спор решили напугать нас… Такое сейчас повсеместно, дети современные просто невыносимы… – безостановочно говорила с ней Медникова.
Маша отходя от стресса осмотрелась по сторонам и тут её взгляд упал на крышку от коробочки, которую она так и держала в руке. На её внутренней стороне была наклеена какая-то бумажка. Северцева развернула её и прочла: «Я сделаю всё, чтоб ты сдохла так же, как эта паршивая крыса, либо заставлю тебя всю жизнь страдать. Ты заплатишь за предательство Тимура!».
Девушку затрясло ещё сильнее, из глаз брызнули слёзы.
– Любаша, это не случайность… – плача проговорила она и дала подруге крышку с запиской.
– Маш… – Люба поправила выбившеюся рыжую прядь. – Может это сам Тимур из тюрьмы пытается мстить?
– Я не знаю, Любаш… – Мария успокаивалась, но страх не отступал. – Но зачем? За что? Почему не оставить меня в покое?
– Ну ты же понимаешь, какой он гад! – удручённо произнесла Медникова, отбросив крышку на стол. – Может, стоит рассказать Воронцову обо всём?
– Да ну, у него без меня проблем хватит. Только работа закипела, да и от смерти отца он всё ещё не оправился… Не надо.
– Зря ты так. Он то имеет большой опыт в разных криминальных делах, всё же адвокат. Мог бы подсказать хоть как реагировать и стоит ли реально этого бояться. – высказала своё мнение Люба.
Северцева начала обдумывать её слова. Подруги поговорили ещё какое-то время, потом Медникова ушла, так как ей необходимо было зайти в редакцию, а Маша дождалась, пока за ней приедет Воронцов и они поехали домой.
– Маруся, что случилось? – внезапно спросил Дмитрий, который то и дело поглядывал на сидящую рядом девушку.
– Ничего, с чего вы взяли? – как можно спокойнее ответила она.
– Вижу. Чувствую, если хочешь. Ты сама не своя. Что такое? – снова ласково поинтересовался он.
– Да нет, всё хорошо, просто устала… – опять попыталась соврать Мария.
– Ты мне не доверяешь. – грустно заметил мужчина.
– Да ну, нет… Просто, это так… – слов не хватало, чтобы придумывать отговорки, тем более, волнение и страх снова начали нарастать в душе Северцевой. На глаза наплыли слёзы. Дмитрий Михайлович, увидев это, встревожился:
– Машенька, тебя кто-то обидел? – он пытался следить за дорогой, но в то же время, внимательно наблюдал за девушкой, улавливая малейшие изменения её мимики. В итоге, она не выдержала и рассказала всё: и про смс, и про звонки, и про крысу, и, вспомнила про мотоциклиста.
– Понимаете, я тогда не связала этот случай со звонками и смс, а сейчас думаю, может и это не случайно? Может быть меня намеренно хотели сбить? – Воронцов нахмурился. Ему не нравилось то, что происходило.
– Почему ты сразу мне не сказала? – строго спросил мужчина.
– Я… Как-то не придала значения. Да и некогда было об этом думать, вы же понимаете-период такой, Михаил Алексеевич ушёл… Одно, второе… – оправдывалась Мария.
– Маш, – они встали в пробке, Дмитрий посмотрел на неё и взял за руку – я хочу, чтоб ты знала: что не происходило бы в моей жизни, ты можешь на меня расчитывать и довериться мне. Я никогда не пропущу мимо ушей твои просьбы или слова и всегда готов помочь, выслушать и поддержать. Даже в те моменты, когда мне самому плохо. Для тебя у меня всегда найдутся силы и время. – Маша смотрела в ставшие, за это время, родными, серо-голубые глаза адвоката и почувствовала себя абсолютно защищённой. Как будто кто-то взял, и поместил её в самое безопасное место на огромной планете. Ей стало так хорошо и спокойно, как никогда раньше не было.
– Спасибо… – впечатлённая его словами, ответила она.
– Ничего не бойся, я всё сделаю, чтобы найти того, кто это делает.
В этот же вечер он созвонился с Титовым.
– Слушай, ну это всё как-то… Очень нетипично для реального преступника. – сказал майор, выслушав историю во всех подробностях. – Как будто единственная цель, которую ставит перед собой этот человек: просто запугать Машку и всё.
– Эд, меня это не устраивает. Маруся, во первых, до ужаса напугана, а во вторых, если бы хотели просто напугать, вряд ли применяли бы наезд и эти угрозы… Как бы ничего не случилось. Мотоциклист тогда на такой скорости мчался, даже думать не хочу, что с Машей было бы, если б я её не оттащил. – сказал Воронцов.
– Ладно, давай подумаем. Кто может мстить за Тимура?
– Сам Тимур. – предположил адвокат.
– Не думаю… Сидит наш Фигаро в Ивановской области, да и вряд ли станет мстить, тем более так. – опроверг Титов. – Ты пока скинь мне скриншот смсок, пожалуйста. Хочу глянуть.
– Сейчас, я это предусмотрел. – усмехнулся Дмитрий. – Готово. Кстати, может тогда это Игорь? Ну помнишь, друг Тимура?
– Воронцов, забыли об Игоре. Смски писала женщина. Зуб даю! Стиль типично женский. – выпалил Эдуард на том конце провода, рассмотрев полученный скриншот.
– Ну и какая женщина… Подожди, а может это…
– Илона. Новая жена Тимура. – продолжил за него майор.
– Да, только она, наверно, и может.
– Сто процентов она. Мстит за мужа.
– Титов, я надеюсь, больше Машу она не побеспокоит? – поинтересовался Воронцов.
– Дим, ты же понимаешь, у нас на неё ничего нет.
– Я понимаю. Но я не хочу, чтобы она причинила Маше и малейшего вреда. Ты же знаешь, что у таких женщин может быть в голове! Я за Машу переживаю. Подумай, ты же у нас сила, закон!
– Ладно, давай я пока что просто поставлю своего человечка за Илоной последить немного. И заодно убедимся, правы мы или нет. – вздохнув, предложил выход Титов.
– Ну, давай, буду признателен.
– Только Машке пока ничего не говори, ладно? Она и так напугана, не хочется, чтобы ещё больше боялась, да и лишний раз напоминать ей всё это… Она из-за свадьбы Илоны и Тимура чуть жизни не лишилась.
– Я же не вчерашний, Эд. Конечно, не буду ей ничего говорить.
Глава 10
Спустя неделю Титов позвонил Дмитрию, и предложил встретиться, чтоб поделиться новостями.
– Вобщем, правы мы с тобой были.
– Илона как-то себя проявила? – обеспокоился адвокат.
– Ты даже не представляешь себе как. – мрачно произнёс майор, отпив кофе.
– Ну не томи уже.
– Мне вчера доложили, что она купила в магазине «Компонент-реактив» на Энтузиастов серную кислоту.
– Подожди, это то, о чём я думаю? – нахмурился Воронцов.
– Да, Дим. Я предполагаю, что она хочет Машку покалечить использованием этой кислоты. Это по-женски. Мстить, так мстить. – было видно, как Титов напряжён. Теперь он уже не относился к ситуации так легко.
– И задержать вы её по-прежнему не можете…
– Разумеется. Понимаешь, чтобы было что предъявить, её надо ловить во время совершения преступления. Тут только так. Сам подумай.
– Ты совсем спятил? Хочешь, чтобы я спокойно сидел и смотрел, как она в Машку кислотой плещет? Нет. Никакого совершения преступления. – жёстко ответил Дмитрий.
– Дима, ты имеешь юридическое образование и должен понимать, что даже если мы её задержим, то это будет ненадолго! У нас реально нечего ей предъявить: смс поступали с неизвестного номера, который принадлежит не ей, звонки отследить уже не можем, мотоцикл видел только ты, номера не запомнил, крысу эту с коробкой вместе и то, выбросили! Если её не взять при совершении преступления, то она может и дальше спокойно запугивать Машу, а потом сделать какую-то гадость, причинив вред её здоровью или жизни! Ты этого хочешь? – обрисовал ситуацию Эдуард.
– Я не хочу, чтобы её взяли ценой того же самого, ма́шиного здоровья! Серная кислота-это же мгновенные ожоги!
– Ну кто позволит ей в самом деле плескать кислотой? Ты прям совсем обижаешь, господин адвокат. Мы всё продумаем, наш человек успеет подменить флакончик с кислотой на обычную воду, благо и то, и то прозрачное. И всё. Важно только, чтобы Илона не догадалась ни о чём. – объяснил майор. Воронцов взглянул на него недоверчиво, но в то же время, он понимал, что это единственный выход из положения.
– Хорошо, а если ваш человек не сможет или не успеет? Тогда как?
– Воронцов, операция будет лично под моим контролем. У меня промахов быть не может, сработаем чисто. Тем более, я переживаю за Машу не меньше, чем ты. – убеждал друга Титов.
– Ладно, давай попробуем. Но если с машкиной головы упадёт хоть волос, я лично тебя прибью. – спокойно, но жёстко произнёс Дмитрий.
– Ох, посмотрите люди добрые, что любовь то делает! – иронично заметил майор. – Не волнуйся. Твоя Маша будет цела. И кстати, ей ничего не говори. Узнает, может сорвать нам операцию своей неестественностью, страхом… Да и мало ли какие сюрпризы будут. А Илона должна видеть, что всё так, как она задумала.
– Нет, ну ты точно с ума сошёл! Ты представляешь себе, что она переживёт, пока ты свою операцию проведёшь?
– Дима, угомонись! Так надо. Неужели ты сам не понимаешь? Кому как не тебе знать все эти тонкости!
– Ты меня в гроб сведёшь… – уныло заметил адвокат, а его друг понял, что он согласен на все условия. – А как же мы узнаем, когда именно Илона решит это всё провернуть?
– Я думаю, она должна как-то выманить Машу в определённое место. Потому что просто ходить за ней по пятам и незапланированно плескать, может быть рискованно. Мне кажется, в таком деле действуют расчетливо и обдуманно.
– Вы же продолжите слежку?
– Ну конечно, господин адвокат! И машин телефон, наверное, будем прослушивать. Так надёжнее будет. Подождём.
Прошло три дня. Воронцов не находил себе места. Это было невероятно трудно: знать, что Маше может грозить опасность, находиться рядом и быть не в состоянии что-либо сделать. Ему даже начала сниться эта ситуация: Илона, плещущая в Северцеву кислотой, Титов, который разводит при этом руками и извиняется, говоря, что не получилось подменить бутылёк. Дмитрию казалось, что ещё чуть чуть и он сойдёт с ума, не выдержит, расскажет всё Маше, а потом… «Будь, что будет! В конце концов, можно взять и переехать жить в Питер».
Однако, когда он был в Москве, собираясь ехать к очередному подзащитному в СИЗО, ему позвонил Эдуард.
– Дим, ну всё, Илона объявилась.
– Когда? – волнуясь, спросил адвокат.
– Только что. Причём не одна, с сообщниками. Только что Маше позвонили, представились, что из полиции и сообщили о ДТП с твоим участием, и о том, что ты получил тяжёлые травмы. Попросили приехать на якобы место происшествия. Сейчас вышлю тебе адрес, если можешь, приезжай. Только без самодеятельности, помнишь? Держи себя в руках. – попросил друг.
– Это как получится. Встретимся там. – резко ответил Воронцов и тут же развернул машину.
Северцева мчалась по указанному капитаном полиции адресу, не помня себя. Он сказал, что Дмитрий Михайлович попал в ДТП, что он в тяжёлом состоянии. Ей не хотелось в это верить, сердце будто выскакивало из груди, в висках стучало. «Хоть бы с ним всё было хорошо…» – думала девушка – «Главное, чтоб он был жив, остальное совсем не важно. Всё можно исправить, если человек жив. Со всем можно справиться».
Когда она добралась до указанного места, никакого ДТП не увидела. Девушка стала озираться по сторонам.
– А вот и Маша. – сказал Титов. Они с Дмитрием сидели в служебной машине рядом с местом, которое выбрала Илона.
– Вы точно заменили пузырёк? – спросил Воронцов. Сейчас он был крайне напряжён и серьёзен. Хотелось закурить трубку, но он понимал, что в данный момент не время.
– Да точно, точно. Не волнуйся. – попытался успокоить его майор, который и сам нервничал из-за сложившейся ситуации, но не показывал этого.
– Не волнуйся… – недовольно пробурчал Дмитрий. Он готов был в любую секунду выбежать из машины и накинуться на Илону, которую уже ненавидел.
Маша услышала, как её окликнули и обернулась. Перед ней стояла молодая девушка, примерно её возраста, блондинка в чёрных очках.
– Вы ведь Мария Северцева? – переспросила незнакомка.
– Я. А вы…
– Я та, чью жизнь ты разрушила! – «прошипела» блондинка. Северцева опешила.
– Вы меня с кем-то путаете… Я вас не знаю. – шокированно произнесла она. – Мне сказали, что здесь, по этому адресу произошло ДТП, что Дмитрий Михайлович Воронцов пострадал.
– Быстро же ты переключилась! Конечно, решила себе мужика постарше и побогаче найти? – не унималась незнакомка.
– Что вы говорите? Кто вы? – недоумевала Мария.
– Я кто? Я та, кто умеет любить по-настоящему, в отличие от тебя! Из-за тебя, тварь, Тимур в тюрьме сидит теперь! А ты тут, на свободе, жизнью наслаждаешься? – блондинка совсем рассверепела.
– Вы Илона? – поражённо спросила Маша.
– А, догадалась? Да, это я! Я обещала тебе испортить жизнь и я это сделаю! Я сделаю всё, чтоб ты страдала до конца своих дней! На, получай! – закричала она, подошла ближе, а дальше, для Маши всё было как в замедленном кино: Илона резко махнула рукой и ей в лицо выплеснулась какая-то жидкость. Северцева даже не успела увернуться. В этот же момент, откуда-то появилась полиция, они надели на Илону наручники, появился Титов, подойдя к ней и что-то говоря.
Машу бесконечно затрясло, ноги стали подкашиваться и ей показалось, что она теряет сознание. Тут она услышала голос Дмитрия: «Маруся!». Он подошёл к ней и сразу же обнял. Его сильные руки будто удержали её. Мария прижалась к нему, дрожь не проходила, а только нарастала, и девушка, неожиданно для самой себя, расплакалась.
– Машенька, хорошая моя, не плачь, всё в порядке. – звучал его нежный, бархатный голос у неё над ухом. Воронцов крепко держал её, ласково гладил по голове и целовал в лоб. – Всё закончилось, слышишь? Больше она тебя не тронет. – Северцева старалась взять себя в руки, но предательские слёзы продолжали катиться из глаз. Казалось, что все переживания прошедших недель нашли выход именно сейчас.
– Дим, Маш, всё хорошо? – послышался где-то за спиной Маши голос Эдуарда.
Дмитрий Михайлович посмотрел на друга и взглядом показал, чтобы тот ушёл. – Ладно, мы поехали, созвонимся тогда! – сразу понял обстановку майор, оставив их одних.
– Маруся, поехали домой, а? – заглянув ей в глаза с нежностью спросил адвокат.
– Я очень испугалась… – разомкнув объятия, не в тему сказала Мария. – Больше всего за вас, когда мне позвонили и сказали, что случилось ДТП и вы в тяжёлом состоянии. – она уже почти успокоилась, но эти слова произносила с явным волнением.
– Ну со мной же всё хорошо. Вот он я, стою рядом жив и здоров. – ласково успокаивал Северцеву мужчина, который осторожно вытер слёзы с её лица. – Поехали, тебе нужно отдохнуть, ты сегодня много пережила. – и Дмитрий приобняв Машу за плечи, повёл в машину.
Ночью ей опять не спалось, видимо сказывался стресс. Девушка мерила шагами комнату, освещаемую светом луны.
Раздумывая над всем, что происходило с ней в последние 3 месяца, Мария поняла, что Воронцов стал для неё не просто адвокатом, благодетелем. Она не может уже воспринимать его лишь с благодарностью. Маша остро ощутила как сильно привязана к этому мужчине.
Ей было в радость готовить для него, говорить с ним, ждать с работы, ей хотелось быть рядом, для неё было важно его здоровье и жизнь теперь…
А главное, Северцевой совсем не хотелось уезжать в Выборг и расставаться с ним. Совсем.
«Неужели это любовь?» – пронеслось в её голове. Но эта мысль показалась девушке не самой лучшей. Ей нельзя в него влюбляться. Дмитрий Михайлович просто хочет помочь, явно воспринимает её почти как дочь и любит бывшую жену.
Да и вообще, наверняка, его не интересуют девушки ма́шиного возраста.
Уезжать не хочется, но придётся. Сбежать, чтобы не совершать ошибок, не страдать… Этого ещё не хватало… Мало она мучилась от любви к Тимуру? Теперь ещё из-за Воронцова? «Кому сказать, не поверят!» – подумала девушка.
Через два дня, они съездили к Титову, Маша дала необходимые показания и ушла встретиться с Любой, а Дмитрий решил поговорить с другом, пока было время.
– Ну что, Илона как себя ведёт? Вину признала? – поинтересовался адвокат.
– Ведёт, разумеется, вызывающе. Такие дамочки не покоряются. – усмехнулся Эдуард. – А вину… Пока упирается, но куда ей деться? Против неё слишком много доказательств и главное: пузырёк с её пальчиками.
– Ей же в купе светит… До 13 лет? Правильно?
– Правильно. У нас же и угрозы, и подготовка покушения, попытки покушения и в итоге совершение покушения… Влипла Илона Звонарёва по полной. Не хуже муженька. И за что таким как он, настолько верные жёны? Машка ради него хотела свободой пожертвовать, эта мадам сильно рискуя, отомстить решила… И всё ради этого Фигаро! – удивился Титов. – Кстати, Маша уже оправилась от этого всего? Сильно напугана была?
– Да конечно сильно. Плакала, переживала. Пришлось дать ей успокоительное. Ну вроде уже ничего, главное, её больше никто не запугивает. – ответил Воронцов. – Собирается в Выборг.
– Ты откуда знаешь? Она сказала?
