Текст книги "Найди меня, если сможешь (СИ)"
Автор книги: Miranda.mira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
***
Джош сидел на крыльце своего пустого дома и перебирал стопку писем и ненужных брошюр, которые за два месяца успели скопиться в почтовом ящике – он не любил все эти ненужные бумажки и квитанции, необходимости самому расплачиваться по счетам не было, ведь раньше за него этим занимался его парень – Клод. Он не только обеспечивал его материально, но и буквально был для него любящей матерью: кормил вкусными завтраками/обедами/ужинами, одевал и заботился о здоровье несмотря на то, что работа отнимала большую часть его времени.
Джош всегда был для Клода на первом месте. И даже его многочисленные изменения цвета волос в один прекрасный момент перестали волновать любящего парня – он смирился с тем, что Дан именно такой, какой есть – со всеми его выходками и потребностью выделяться из серой толпы одинаково скучных людей. Ежедневные проверки, ревность даже к почтальону, который как-то не так посмотрел на Джоша, «просьбы» избегать друзей и отказываться от вечеров в их компании слишком скоро наскучили обоим. Джош, хотя и безумно был влюблен в человека, который отдавал ему всю свою душу до последней капельки, постепенно перестал прислушиваться к его советам и просто-напросто скатился на дно: алкоголь и наркотики перестали казаться ему столь незыблемыми и в конечном счете стали его единственными верными спутниками. Клод, пусть и подозревал, что с его возлюбленным что-то не так, – странное поведение, короткие телефонные разговоры, нелепые усмешки и такое холодное равнодушие, – продолжал показушно играть роль во всем правильного и такого хорошего партнера.
Через пол года все рухнуло. Три года воодушевленных отношений скатились в пропасть быта и рутины – Клод перестал быть примерным гражданином и поднимал разгоряченную руку на Джоша, когда тот возвращался домой нетрезвым или «веселым», что становилось все чаще и чаще.
Двое парней переставали терпеть выходки друг друга: Дан больше не мог видеть, как на его теле появляются все новые ссадины и гематомы, боль от которых иногда было невозможно унять даже изрядной порцией алкоголя; Клод начинал понимать, что причинять боль любимому человеку не только приятно, но и чертовски возбуждающе.
Он пытал Дана. Бил и пытал. Против его воли, тот насиловал Джоша и наслаждался процессом: ему нравилось, как горячие слезы лились из глаз беспомощного парня, как он почти не извивался под ним, – терпел, – как на тонкой коже появлялись красные отметины и как дорожка засосов украшала его тонкую шею.
В Клоде просыпался демон: когда-то тихий и приятный молодой человек по вечерам засыпал, а на его месте просыпался громкий, несносный и жестокий деспот. Деспот, который зарабатывал деньги честным трудом и формально спускал их на алкоголь и дорогие наркотики для Джоша, лишь бы тот вел себя неправильно, так, чтобы у Клода появилась возможность выбить из него эту неправильность.
Джош терпел. Любовь и ее составляющие начинали выветриваться со скоростью света лишь спустя четыре месяца после первого удара, следующий триместр, что судьба сковывала его с Клодом, парень пытался убедить себя в правильности ситуации… И у него получилось. В его сознании четко отложилось: он неправильный – Клод правильный. Он плохой – Клод хороший. Он не жертва – Клод тем более.
Но, как и всегда случается, всему настает конец. Последней каплей для Клода была жуткая, на его взгляд, выходка Джоша (он напился до белой горячки и пытался в порыве гнева вскрыть себе вены кухонным ножом, но это уже другая история…), а для Джоша последней каплей было осознание того, что он очнулся через два дня в больничной палате с перевязанной головой и бинтом вокруг левого запястья.
С того самого момента Клод пропал. Некоторые его вещи до сих пор лежат аккуратно выглаженные и сложенные по стопочкам в шкафу в доме Джоша – он не решается к ним прикоснуться, чтобы вдруг воспоминания, а с ними боль и отчаяние не вернулись в его жизнь снова. Клод ушел, а значит, пора пытаться выживать самому.
Дан устроился на работу. Работал в две смены на заправке лишь для того, чтобы забыться в потоке машин и не думать ни о чем, кроме как о работе. Но это не всегда получалось – Алекс Мун и его девушка Элли пытались привести парня в чувства кучей разных способов: совместные походы в кино, клубы; Эллисон даже как-то намеренно отвела Джоша в салон и пыталась убедить его вновь начать красить волосы в «радугу», но тот так и не снял с головы шапку и с поникшим взглядом ждал, пока девушке сделают маникюр.
Все изменилось, когда желтый цвет, цвет солнца и полевых цветов весной, надежно стал преследовать Джоша повсюду: черные и одинаковые будни парня постепенно начал озарять лучик света… Тайлер Джозеф. Парень, который появился также неожиданно, как и надежда в скромной душе Джоша, стал чем-то вроде стимула, мотивацией. Тем, к чему следует стремиться.
Дан стал усиленнее работать над собой: он вырвал из памяти неприятные моменты прошлого и пытался заполнить их новыми, светлыми и приятными, как неловкая улыбка Тайлера при их первой встрече.
Но что-то все-таки мешало снова начать искренне радоваться мелочам и создавать эти самые мелочи самому: глубоко в душе Джош все еще боялся впустить нового человека в свою жизнь. Единственное, о чем непрерывно мог думать парень, так это о том, что за на вид невинной оболочкой может стоять настоящий демон. И эти мысли не давали ему покоя даже во сне – все они были наполнены кровью и отторжением чего-либо святого.
Джош был настолько напуган перспективой ошибиться второй раз, что забил в себе желание познакомиться и хоть как-то способствовать общению. Ему это было не нужно (нужно).
– Слишком много ненужного дерьма, – проговорил Джош вслух, когда увидел довольно большую стопку квитанций за коммунальные услуги. – От вас надо избавиться, – проговорил он себе под нос и легким движением руки порвал на пополам конверты.
Вдруг ему на глаза упал довольно помятый, не похожий на деловой документ, лист. Неуверенно разложив его, Джош прищурился, чтобы разобрать написанные корявым почерком слова: «Я все еще жду тебя. Т.»
Комментарий к Любовь и ее составляющие
не знаю, как на счет ошибок, но прода готова!
привет новому человечку в моей жизни!
и да. всех с началом ада :)
========== Какое нахер зеркало? ==========
POV Тайлер
С недавнего времени все пошло не так, как я ожидал: моя внезапная болезнь не оставила мне практически никаких шансов закрыть дело и направить его в суд в течении двух месяцев; осложнения в виде камня в почке и сильнейших головных болей заставили мой кошелек похудеть, а меня – «рвать на голове волосы» и думать, как экономить еще больше.
В день, когда завеса правды немного приоткрылась перед моими затуманенными глазами, с утра меня навестил Алекс и Элли, навязавшаяся идти с ним.
Как только дверь в мою палату открылась, девушка накинулась на меня с объятиями, а я, почти обессиленный, не мог и руки поднять, поэтому лишь пробубнил робкое «привет».
– Как ты себя чувствуешь? – все еще стоя в дверном проеме, спросил Алекс, пытаясь выдавить из себя улыбку – не получилось.
Не успел я и рта открыть, как гиперактивная Элисон начала свой монолог:
– Я не уверена, можно ли тебе сейчас мучное, но я все же испекла кексы: они с корицей и лимонной цедрой, – порывшись в пакете, та добавила: – Еще тут есть фрукты: апельсины, бананы и немного яблок, – и вода. Тебе нужно больше пить.
– У меня аллергия на апе… – вмешался я, но мой лепет никто так и не услышал, поэтому Элли продолжила говорить:
– Я взяла тебе тёплые носки. Они новые, не волнуйся – Алекс их не носил.
Алекс, стоявший в стороне, закатил глаза, а затем окатил меня сочувственным взглядом – я глубоко вздохнул.
– Кажется, где-то еще были носовые платки, но я не могу их найти, – прошептала себе под нос она и недовольно цокнула.
– У неё проявился материнский инстинкт, не обращай внимания, – наконец вмешался Алекс и, довольный, сел в кресло напротив койки.
– Но я ведь не ребёнок, – ухмыльнувшись, отметил я.
– Ты нет, а он, – тот указал на Элли, чьё лицо украшала улыбка до ушей, – он да.
Я в непонимании скрестил руки на груди и вопросительно взглянул на девушку, которая так и ждала моего вопроса.
– То есть? – проговорил я.
– То есть, – еще шире улыбнувшись, ответила та и снова кинулась обнимать меня.
Ещё какое-то время девушка рассказывала о планах: какого цвета она хочет обои в детской, какую коляску и какие имена она хочет для своих детей.
Мятного цвета обои. Желтая коляска. Джош и Лиза.
– Кстати говоря о Джоше… – неуверенно прикусив нижнюю губу, пробубнил я. – Он должен был придти два дня назад, но… – я начал мять край одеяла, – но так и не пришёл.
– Вы поссорились? – сразу отреагировала Элисон. – Не может быть! – ахнула она, а затем, активно жестикулируя при этом руками, добавила: – Мне казалось, вы хорошие друзья…
Алекс снова закатил глаза и сделал вид, что ему безразлично.
– Д-да, – прошептал я, отводя взгляд в сторону. – Он не отвечает на звонки…
– И на мои тоже, – вклеил словцо Мун. – Наверное, работает.
– Вы, ребята, глупые, – не унималась розововолосая девушка. – Что, если у Джоша неприятности. Вдруг с ним что-то опять случилось.
– Опять? – увереннее переспросил я, взволнованный.
– С его задницей вечно происходят какие-то неприятности. На днях он разбил зеркало в ванной и порезал себе все ладони, пока собирал осколки, – я одолжила ему бинты.
– Стоп! – на этот раз вмешался Алекс, удивлённо на меня смотревший. – Какое нахер зеркало?
– Алекс! – та буквально завизжала. – Не выражайся при малыше!
– Прости, – он виновато улыбнулся и продолжил: – Почему ты не рассказала мне об этом?
– О чем?
– О Джоше.
– Ну. С ним часто такое случается, – пожав плечами, ответила Элли и снова принялась рыться в пакете.
Я же, полностью отстранившись от посетителей, думал лишь о Джоше. Я боялся, что он действительно нарвался на неприятности, но просто не говорит мне об этом. Собственно, как и всегда.
Я ничего о нем не знаю. Ни кто он, ни что он. Абсолютно ничего.
И это меня удручает, потому что я банально третий день не знаю, жив ли мой… любимый человек или нет, потому что в случае с Джошем возможно все, что угодно.
Я волнуюсь.
***
К вечеру мне стало лучше – появился аппетит, и я даже смог немного поесть. Но ощущение недосказанности и некого отчаяния никуда не пропадали: разочарование в своих силах душило меня, словно петля вокруг шеи.
Обида на самого себя постепенно усиливалась, и я уже не мог сидеть без дела: в ход пошли все записи и личные дела подозреваемых, что только были в моём портфеле. Не смотря на добровольно принудительные советы лечащего врача, я все-таки попытался напрячь свои извилины, лишь бы занять себя чем-то – попытаться восстановить пропущенные во время болезни шаги в расследованиях, потому что я понимаю, что я не могу просто так сдаться, я не могу просто так все бросить, зная, что разгадка находится уже чуть ли не на поверхности – её следует лишь подобрать и разложить содержимое по полочкам.
На часах было ровно без десяти девять вечера, когда мой телефон начал отчаянно вибрировать. Я нехотя раздвинул стопки бумаг от себя и потянулся за телефоном: высветился номер Алекса Муна.
Не успел я подумать о теме разговора, как таким же обеспокоенным и охрипшим голосом, как и у меня, напарник произнёс:
«Не знаю, должен ли я говорить об этом. Но…»
Я глубоко вздохнул – закатил глаза.
«Нашли еще одно тело…»
Ленивая капля пота скатилась по щеке – за ней на лбу появилась испарина. Я буквально кипел недовольством от непонимания ситуации.
«Его поручили мне…»
Я пытался дышать, но выходило плохо: через какое-то время мне стало тяжело держать глаза открытыми – я с грохотом свалился на койку, все еще слушая монолог Алекса.
«И я, на самом деле, не знаю, что мне делать…»
«Нужна твоя помощь. Боюсь, не справлюсь сам…»
Я лежал и думал, что мне предпринять: забить хуй на здоровье и на зло остальным влиться в расследование или долечиться, при этом забив хуй на остальных.
«О твоих делах почти не говорят. Видимо, собираются передавать федералам…»
Вдох-выход, вдох…
«Ты не вовремя нахватался болезней…»
Я все делаю не вовремя.
Комментарий к Какое нахер зеркало?
ребят, отпиздите меня тапками за эту главу, пожалуйста.
========== Апельсин, кофе и сигаретный дым ==========
POV Тайлер
Раньше мне казалось, что бездействие есть некое действие: ничего не делая и не предполагая никаких усилий в достижении чего-либо, ты все-таки выполняешь свою, пусть и отдаленную, но главную роль.
Я пролежал в больнице еще полторы недели, прежде чем, благодаря моим многочисленным мольбам и просьбам, мой лечащий врач выписал меня, и я с чистой, но немного поврежденной неизвестностью душой направился в свой опустелый дом пешком, ибо забрать меня никто не мог, а патрульная машина быстро перешла во владение Гарри…
Закрыв за собой дверь и включив свет, я оглянулся: пустота. Котенок, которого пришлось вручить Алексу и Элли из-за моего отсутствия, больше не мешается под ногами, в кухне больше не пахнет кошачьим кормом, и диван больше не походит на шерстяной коврик. Но несмотря на все видимые преимущества холостяцкой жизни, мне почему-то сразу же стало жутко одиноко.
То ли отсутствие кота, то ли отсутствие дневного света нагнали на меня тоску. И не такую, что можно просто-напросто заесть оладьями и запить чашкой-другой кофе, а ту, которая будет мешать тебе спать всю ночь, заставляя твои больные мозги заниматься самобичеванием и глубоким самоанализом.
Я прошел в спальню. Тусклое освещение уличного фонаря пробивается сквозь шторы – постепенно глаза привыкли сумраку. В правом углу комнаты бесхозно валяется носок, в левом – футболка. Я чисто физически не мог наблюдать картину этого хаоса и нагнулся, чтобы собрать вещи.
Знакомый запах. И вот уже я, словно полицейская собака-ищейка, обнюхиваю и внюхиваюсь в мягкую материю футболки: апельсин, немного кофе и легкий запах дезодоранта.
Пахнет Джошем.
Я, облокотившись о спинку кровати и обнимая коленки, еще какое-то время просидел на полу, смотря в окно, будто пытался разглядеть в нем что-то знакомое… Нет. Я пытался восстановить в памяти момент, когда однажды Джош легонько постучал в окно, а я с перепугу соскочил с кровати и долго не мог понять, в чем же дело, пока парень, водрузив на губы ехидную ухмылочку, еще раз не ухмыльнулся сквозь щель между шторами и открытой частью окна.
В тот день он впервые остался со мной до утра. Мы мало говорили – просто наслаждались обществом друг друга, ведь оба знали, что это ненадолго: завтра все могло бы измениться – Джош мог отчалить без причины, а меня могут отправить в другое место, что, теперь уже, мало вероятно, потому что раскрываемость дел у меня скатилась в бездну… В любом случае, именно в ту ночь я окончательно понял, что Джош Дан – мой человек.
Без него я – уже не я.
Я не знаю, что и где он… Уже две недели от него нет никаких известий. Мое подсознание пытается навеять мне худшие мысли, но разум отчетливо исполняет свою рациональную функцию: думать наперед мне помогает мой стаж работы полицейским. И пусть в данный период жизни я не блещу своими мозгами и не могу разгадать загадки преступника, что затеял крупную резню, я все же пытаюсь оставаться в ладах с собственными мыслями, хотя получается это и не очень хорошо.
Ноги, словно автономно работающий орган, сами тащили мое тело вперед по пустынным улицам Гарленда. Не прошло и десяти минут, как я свернул на заведомо нужную улицу. Истпарк Драйв.
Сердце нещадно покалывало, когда я со хрипом в горле пытался отдышаться от довольно быстрой для моего физического состояния ходьбы. Шаг за шагом и я стою у дома Дана. За занавешенными шторами не понятно, есть ли дома кто-то… Но я подошел к двери, прильнул ухом к щели, прислушался – какие-то глухие звуки доносятся изнутри.
Три попытки достучаться до хозяина увенчались неудачей (словно в нашу с желтоволосым парнем вторую встречу, когда мне пришлось выехать на вызов его соседей…). Но я не стал сдаваться и осознавая, что месяца четыре назад я бы не стал беспокоиться о ком-то настолько, что среди ночи стал бы тарабанить в дверь его дома лишь для того, чтобы увидеть этого мудака, моя обессиленная рука потянулась к окну в прихожую.
Стоило помаячить у окна и настойчиво выкрикивать имя обывателя от силы минуты две, как дверь со скрипом открылась и разъяренный парень буквально вылетел на холодный ночной воздух.
– Что ты творишь? – пытаясь сдерживаться в порыве гнева, Джош резко схватил меня за запястье и потащил за собой в дом.
Я стоял у порога, пока парень, ругавшись себе под нос, подбирал ключи, подходящие на два замка, что были мерой предосторожности.
«Джош жив. Рядом с тобой, но все равно очень зол,» – повторяло мое подсознание, – «Он не больше хочет тебя видеть», – не унималось оно, – «Зачем ты вообще пришел?».
– Д-джош? – прошептал я, делая шаг навстречу.
Неожиданно для меня, парень отстранился. Я пошатнулся в недоумении и, протягивая руку, ломанным голосом произнес:
– Ты в порядке?
Ответа не последовало. Джош смотрел куда угодно, но не на меня. Казалось, собственные босые ноги привлекали его больше, чем я, хотя ноги свои он видит каждый гребаный день, а меня – нечасто.
– Почему ты молчишь? – набравшись смелости, наконец спросил я, отстранившись, когда почувствовал холод со стороны парня.
– Потому что ты не должен был приходить, – резко ответил Джош и поднял свои красные и опухшие глаза на меня.
Дрожь пробежалась по моему телу, когда я уловил нотку грусти и отчаяния во взгляде Джоша.
Тяжело и томно вздохнув, Дан потер глаза руками и добавил:
– Нельзя все просто так испортить.
Я абсолютно ничего не понимал, но внимательно слушал его слова, ведь чертовски соскучился по его грубоватому голосу с ноткой грусти.
– Тайлер?
Я поднял остатки совести с пола и поднял взгляд на Джоша, который явно боялся произносить последующие слова:
– Своим приходом ты подставил себя.
– Я просто хотел удостовериться, что с тобой все в порядке, – промычал я сквозь пелену слез перед глазами.
– Не важно, что со мной, – отрицал тот, осматривая меня утешительным взглядом, – главное, что ты выздоровел.
«Ты моральный тупица,» – пронеслось в моем подсознании, когда первая слезинка скатилась по щеке и остановилась у уголка губ. – «Разве не понимаешь, что он пытается отшить тебя, а ты пристал, как репей,».
– Ты хочешь бросить меня? – вытерев слезы рукавом свитера, спросил я, выжидающе прикусив губу, соленную от слез.
– Ненормальный, – прошептал Джош, подойдя ближе.
Апельсин, кофе и сигаретный дым.
– Почему ты плачешь? – уложив руки на моей талии, спросил он, а затем, смягчив выражение лица, притянул меня к себе и добавил: – Совсем глупый.
«Ты тупой, а не глупый,» – не унимался мой внутренний голос.
«Сигаретный дым, апельсин, кофе.»
– Ты решил затопить мой дом слезами? – проводя руками по моей спине, повторял Джош, а я, уткнувшись лбом в его грудь, всхлипывал, но держал руки в карманах. – Как это отключить?
– Не получается, – пробубнил я, улыбнувшись сквозь ткань его домашней футболки.
– Я могу постараться найти кнопку отключению вывода жидкости из организма? – ухмыльнувшись в своем репертуаре, спросил Дан, легонько поцеловав меня в лоб, от чего по моему телу пробежались приятные мурашки. – Ты сильной похудел, Тай… Оставь лишнюю воду при себе.
– Ты не ответил, – приподняв голову так, чтобы видеть лицо Джоша, произнес я.
– Я думаю, ответ тут не нужен, – прошептал тот, а после соединил наши губы в невесомом поцелуе, ни к чему не обязывающем, но таком желанном и уютном.
***
Джош заваривал чай, смешивая разные виды листьев в заварочном чайнике, а я, довольный, сидел на кухонной тумбе подле него и напевал что-то себе под нос.
– Я больше люблю черный чай, – начал было говорить я, увлеченно наблюдая за Джошем. – Мне кажется он похож на тебя.
Джош внимательно взглянул на меня, давая понять, что слушает.
– Ну, знаешь, – продолжил я, едва улыбнувшись, – кажется, будто знаешь о тебе все, но в тоже время – ничего. Ты словно черный чай: вроде бы самый обычный, но от выбора концентрации зависит твоя крепость и вкус.
– Хочешь, чтобы черный чай объяснился и стал понятным? – отложив дела, Дан повернулся ко мне лицом и облокотился руками о соседнюю от меня тумбу.
– Хочу, – односложно ответил я, громко сглотнув.
– Зеленый чай, не боишься? – переспросил он, нервно ухмыльнувшись.
– Нет, – моментально ответил я.
Соврал.
– Даже если есть вероятность того, что тебе перестанет нравится черный чай?
– Даже если.
– Он тебе точно перестанет нравится, – не унимался Джош.
Я спрыгнул с тумбы и приблизился к парню, руки которого предательски дрожали, что было заметно даже на расстоянии.
– Зеленый чай всегда будет любить черный, – прошептал я, взяв его ладони в свои. – Рассказывай.
Комментарий к Апельсин, кофе и сигаретный дым
/пора менять жанр психологии на философию/ #шутка
как вам тема с чаем? хммм
(я просто очень хочу спать. да.)
просто надеюсь, что кто-то все еще со мной.
p.s и простите за возможные ошибки, надеюсь бета в скором времени этим займется.
========== Горький опыт ==========
Я лишь хотел знать правду. Ту правду, которая не делает ни больно, ни приятно душе. Простую правду, которая разъяснила бы все – расставила бы точки над «и»…
Но в конечном счете та самая правда Джоша оказалось не только его правдой.
– Что бы ты хотел узнать? – начал было говорить Джош, когда я принял решительную позицию, встав напротив. Парень, слегка сгорбившись, навис над кухонным столом, а затем, окинув меня опрометчивым взглядом, неловко сказал: – Я постараюсь ответить честно…
Это его «постараюсь» вызвало во мне лишь сомнения, но я, от волнения заметно опешив, громко сглотнул и произнес: – Где ты пропадал две недели?
– Я работал, – сразу же ответил тот, долго не раздумывая.
«Принимается,» – подумал я, а затем добавил:
– Где?
– В автосалоне.
– В ночную смену?
– В обе.
– Зачем тебе это? – робко спросил я, когда заметил в глазах Дана огонек. То ли лжи, то ли злости. Но в любом случае: вены на его руках заметно напряглись.
– Коммунальные счета и налоги сами себя не оплатят… – более тихо, как бы стыдясь, ответил Джош.
– Именно поэтому ты решил угробить свое здоровье, да? – пробежавшись пальцами по краю стола, возмущенно переспросил я, готовый кричать.
– Именно поэтому я хотел справиться со своими проблемами сам! – не выдержав, парень жалобно простонал.
– Ты не обязан тянуть груз проблем сам, – заметив раздражение, нарастающее со стороны Джоша, я спрятал руки за спиной, чтобы со злости не ударить кулаком по столу (хотя этого очень хотелось, но я сдерживался). – Почему ты не попросил помощи у меня?
Немного подумав, ну или собираясь с мыслями, он продолжил:
– Я могу постоять за себя сам.
– А я могу тебе помочь, – я сделал попытку сближения, чтобы хоть как-то смягчить нарастающее в комнате напряжение: подошел поближе и со спины обвил талию Джоша руками, но, к моему удивлению, никакой реакции на мои действия не последовало – он так и продолжил бездушно смотреть в стену, полностью отстранившись.
– Я не хочу зависеть от кого-либо, – произнес Дан, сквозь мои объятия повернувшись ко мне лицом, и выстави барьер в виде рук между нами.
Мне стало не то, что обидно, – мне моментально стало больно и грустно. Казалось, слезы уже давно должны были выступить на глазах, но нет, я сдерживал поток жидкости, приливающий к глазам, как мог.
– Я не хочу, чтобы ты вмешивался, – ровным тоном произнес Джош, когда я прикрыл глаза, отводя взгляд в сторону. – Это не твое дело.
«Не твое дело,» – отозвалось в моем сознании многочисленным эхом. Перед глазами вновь встала картина, когда меня в очередной раз отвергли:
Начало flashback
Я сидел за барной стойкой, ожидая очередного шота, когда в помещение влетел запыхавшийся парень. Он кого-то судорожно высматривал в толпе танцующих у сцены пьяных и довольно веселых людей. Парень быстро слился со стихией, прошмыгнул сквозь потные тушки людей и вскоре оказался рядом со мной.
Знакомые черты лица были исковерканы моим зрением, изрядно притупившимся от хорошей порции алкоголя, благополучно употребленной в пятничный вечер.
– Что ты тут, блять, делаешь? – завопил парень, пытаясь перекричать громкую музыку. Он резко схватил меня за шиворот рубахи и потащил за собой. – Ты бессовестный говна кусок!
Я, спотыкаясь о собственные же ноги, еле волочил свое жалкое создание за ним. Удивленный бармен лишь закричал нам в след:
– Я так понимаю: за счет заведения?
Когда по телу пробежал легкий холодок, я сразу понял, что меня вывели на улицу. Казалось, все, включая меня самого, позабыло законы физики – буквально все парило перед глазами.
– Приди уже в себя! – не унимался мужской голос, терзая мою барабанную перепонку громкими воплями. – Ты нужен Гейлу!
«Я. Нужен. Гейлу?» – моментально отзеркалилось в моем пьяном сознании.
– Он ввязался в драку, а ты, блять, полицейский, – продолжал кричать парень, кидая меня из стороны в сторону, чтобы привести в чувства. – Ты должен ему помочь.
Через какое-то время я уже был на лестничной площадке и тарабанил в входную дверь в квартиру Гейла. Еще через какое-то время я понял, что это еще и моя квартира. А в следующую минуту озарения я вспомнил, что ключи у меня в кармане.
Судорожно пытаясь попасть выскользающим из рук ключом, я материл весь мир – боялся опоздать.
Как только я оказался на пороге, мои ноги помчались на разведку: я нашел Гейла в гостиной. Он без каких-любо признаков жизни лежал вниз головой на диване, изредка лишь издавал что-то слабо похожее на стоны.
Поначалу я не решался подойти, но скоро здравый смысл и простая человеческая ответственность за ближнего взяли надо мной верх. Алкоголь словно по дуновению ветра выветрился из моих жил к этому моменту, поэтому я без особых проблем с речью вытащил из себя целый монолог о том, как я скучал по Гейлу, как я ждал встречи и как я до сих пор любил его… Но на следующий день за очередным самобичеванием я понял, какой же я мудак.
– Отъебись, – пробурчал парень, когда я начал легонько трясти его за плечо, чтобы привести в чувства.
– Но, Г-гейл… – умолял я, упав на колени перед диваном.
– Я сказал тебе отъебаться, чего ты, блять, не понял? – тот продолжал игнорировать мои слова, поэтому лишь повернул голову в мою сторону и резко выпалил: – Убирайся.
– Сэм позвал меня, – прошептал я, пряча разгоряченное лицо в ладошах.
– Сэм такой же придурок, как и ты.
– Что случилось? – не унимался я, о чем сразу же пожалел. – Расскажи мне.
– Ты не видишь? – Гейл присел, для наглядности задрал помятую рубашку, оголяя подкаченный пресс, на котором красовалась рана и подсохшая под с ней кровь. – Видишь?
– Что… – прикусив нижнюю губу, пробубнил я, – что произошло?
– Пока твой зад носило где-то, мой – хорошенько пострадал, – более грубым, чем обычно, голосом произнес тот, так что мурашки автоматически пробежались по моему телу.
– Теперь знай: это не твое, блять дело.
Я ушел: вылетел из квартиры, ушел в себя; одним словом – выпал из жизни на какое-то время. Казалось, сердце все еще функционировало, но с помехами.
Конец flashback
– Твои дела теперь и мои дела, – с серьезным выражением лица объявил я, пытаясь разглядеть в собеседнике хоть что-то отдаленно похожее на понимание.
– С чего бы это? – съязвил тот, отвернувшись от меня.
«Ему явно неприятен этот разговор, » – подумал я и понял, что есть два пути разрешения этой неловкой и весьма непонятной ситуации: либо свести все в шутку, попытаться извиниться и сделать первый шаг к отступлению, либо довести разговор до конца и попытаться выманить из Джоша всю правду.
Я не могу во второй раз все бросить. Я должен бороться за то, что имею. В кои-то веки я готов на это.
– Ты ответишь или нет? – повторил еще раз Джош, когда заметил, что я немного (много) смутился.
– Потому что… – прикусив нижнюю губу, словно боясь спугнуть момент и нависающую в пространстве тишину, произнес я, поднял взгляд на Джоша, который, словно выжидая от меня чего-то существенного, прожигал меня угрюмым взглядом, – я люблю тебя?
Тишина.
Вдох – выдох.
Учащенное сердцебиение.
Ладони вспотели, как у жалкого подростка, которого отвергли.
– Тай, – проведя какое-то время в абсолютной тишине (не считая работающей стирающей машины), протянул Джош, все еще смотря в сторону.
«Взгляни на меня,» – глазами умолял его я, готовый расплакаться.
– Я вмешался в такое дерьмо, о которым ты даже и представить не можешь, – добавил тот, нервно дыша. – И я до последнего сопротивлялся, пытался избегать этого разговора, но, думаю, скрывать это уже нет смысла.
Нервно дышать стал уже я.
– Между нами все зашло слишком далеко, – прошептал Джош, взглянув на меня сквозь плечо, а затем ровным тоном добавил: – В любом случае, теперь и ты затянут в это дерьмо несмотря на то, что я любыми способами пытался избежать этого.
«Ближе к сути,» – скандировало мое сознание. Ноги подкашивались, а перед глазами плыло то ли от слез, навернувшихся на глаза, то ли от головокружения, – недавно перенесенная болезнь дала о себе вспомнить.
– Ты вправе ненавидеть меня, – более тихо произнес парень, и я заметил, как он напрягся. – Можешь даже дать мне пощечину или что-то типа этого и уйти. Я это заслужил.
– Нет, – пробубнил себе под нос я. – Не заслужил.
– Еще как, Тай, – отрицал тот, жалобно на меня посмотрев. – Просто присядь, хорошо? – он подошел ко мне, легонько схватил за плечо и потянул вниз. Когда моя пятая точка оказалась в назначенном месте, Джош встал напротив меня, облокотился о кухонный стол и продолжил: – Ты выглядишь совсем неважно…
– Продолжай, – умолял я.
– Не хочешь воды?
– Я сказал: продолжай.
Дан еще раз взглянул на меня, а затем, уставившись в окно, произнес:
– Есть человек… который уже несколько лет не может оставить меня в покое. И есть дело, которое он не может довести до конца… Он преследует меня, следит за каждым моим шагом. И твоим теперь тоже.
В моей голове по кругу стали создаваться вопросы, ответы на которые я жаждал услышать.
– Этот человек совершает плохие дела ради того, чтобы… – он замешкался, когда вновь кинул свой маниакальный взгляд на меня и увидел абсолютную заинтересованность и неподдельную злость в моих глазах, – чтобы иметь возможность встретиться со мной.
– Кто он? – неуверенно спросил я, не отводя взгляда. – Почему он следит за тобой? Что вообще происходит?
– Тебе будет неприятно, если я скажу, что это мой бывший… парень?
– Что он сделал?
– Много чего…
– Что он сделал… тебе? – настойчивее спросил я и попытался встать, но дрожащие колени не позволили. – Отвечай!
