Текст книги "Найди меня, если сможешь (СИ)"

Автор книги: Miranda.mira

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Он издевался надо мной, – сквозь боль в голосе произнес Джош, и я сразу понял, как чертовски сложно было ему говорить об этом, но он старался. – Я был игрушкой в его руках и ничего не мог поделать.

– Выход есть всегда! – буквально закричал я под властью эмоций.

Мне хотелось то ли бить стену, то ли биться об стену.

– Его у меня не было. Помнишь лысину на моей голове? Еще есть пара сломанных ребер, гематомы, вывихи и три сломанных пальца на ноге. Я чисто физически не мог остановить все это.

В полнейшем шоке, но я все-таки выпалил из себя что-то похожее на: «Полиция?»

– Смысла в полиции не было, – ухмыльнувшись через боль, ответил Джош.

– Домашнее насилие наказуемо, – пробубнил я, пытаясь сдерживать приступ гнева.

– Да, но не когда твой насильник – бывший шериф полиции, который любит убивать людей ради собственной выгоды.

Комментарий к Горький опыт

30 глава. некий юбилей :D

правда содержание этой главы не очень-то и праздничное. *плачет, забившись в угол*

в любом случае, хочу сказать спасибо тем из вас, кто все еще со мной.

p.s надеюсь все помнят, что Гейл – бывший парень Тайлера, а Клод, соответственно, Джоша…

и, хм, жду вашей реакции на некую развязку.

========== Наводящие вопросы ==========

Комментарий к Наводящие вопросы

буду откровенной: проду писала нехотя, может, это даже заметно, не знаю…

выложила, хотя одно “жду продолжения” так и не добрали.

что ж. приятного прочтения что ли. надеюсь на отзывы (кому я вру)

:)

POV Тайлер.

Тёмную комнату освещает одна единственная настольная лампа, вокруг которой настойчиво наматывает круги мошка. Атмосфера неизвестности и непонимания постепенно накаливается, и я уже не могу без явной нервозности задавать один и тот же вопрос:

– Знаком ли вам… Клод Финч?

– А как же… – спокойным тоном ответил Джейк Хьюстон, первый подозреваемый по делу в убийстве Вольфа и Уикса. – Кто его не знает? Бывший шериф.

– Поподробнее, – добавил я, внимательно наблюдая за тем, как допрашиваемый перебирает пальцы в кулаке.

– Ну. Видел его пару раз в баре, когда он еще был должностным… Знаю, что его то ли уволили, то ли он сам ушёл из полиции.

– Продолжайте, – уверял я, когда удостоверился, что камера все еще записывает процесс опроса.

– Не знаю, насколько это правда, но говорят, что он баловался с наркотой и помогал «шпане»… – продолжал Джейк.

– Шпане? – переспросил я.

– Местному дилеру, – на одном дыхании пояснил тот, ухмыльнувшись. – Все знают, что в Гарленде промышляют такими делами.

Я молча записал сказанное и вновь взглянул на парня вопросительным взглядом, давая понять, что я все еще жду его показаний.

– Не поймите меня неправильно, – начал было он, когда время допроса растянулось с ожидаемых двадцати минут до часу, – я не хочу никого подставлять… Но вы правда думаете, что кто-то из наших замещён в этом дерьме?

– Я могу расценить это за наводящие вопросы, – глубоко вздохнув, ответил я. – В так называемое дерьмо кто-то, но да втянут.

«Ты сам, например,» – отозвалось мое подсознание ликуя.

– В любом случае. Как бы то ни было, бывший шериф был круче, чем вы.

– Спасибо за помощь следствию, – закатив глаза от надоедливости и наглости Джейка, я встал с места, чтобы закончить запись.

– Я не виноват, – уже готовый встать с места, последовав моему примеру, парень отозвался из-за моей спины. – Не виноват.

«Я знаю» – повторялось у меня в голове и вертелось на языке, но объявить свои мысли вслух я по разумным причинам не мог: очередной допрос подозреваемых нужен был лишь для документации, хотя я прекрасно понимаю, что работники цеха, пусть даже и скрывают, что утечка информации на фабрике возможна, но они явно не виновны в убийствах (или их вина ничтожна).

Следующие несколько часов я слушал нудную речь остальных работников цеха фабрики Грокса, а затем и речь самого мистера Г. Все как один заявляют, что утечка ацетилена произошла каким-то волшебным образом, что доказать что-либо почти невозможно. А мне лишь хотелось завопить во все горло: ‚Я, блять, не феечка! Мне нужны факты!‘

Я понимал, что действовать нужно немедленно, что жизни еще нескольких человек висят в воздухе, и лишь от меня зависит, спустятся они на землю (и их растопчет под ногами обдолбанный головорез) или так и продолжал жить своей жизнью, не зная о криминале…

Стоит отметить, что все то, что на данный момент известно мне о новом/старом подозреваемом, мне стало известно благодаря Джошу.

Клод, пусть я и представляю его образ лишь из описаний Джоша, является, на мой взгляд, настоящим примером психопата. У меня нет существенных доказательств, которые говорили бы о причастности этого персонажа к убийствам, но я больше, чем на 98% уверен, что именно его мозг дал сбой и из порядочного гражданина парень превратился в ненормального, жаждущего крови убийцу.

***

Прошло две недели с того разговора с Джошем. По моей просьбе он ‚залег на дно‘, – взял оплачиваемый отпуск на месяц и уехал к родителям в соседний штат, уверяя меня, что Клод не в курсе, где они живут.

Вдали от меня, но Дан в безопасности. В относительной безопасности.

Наши редкие и короткие телефонные разговоры часто обрывались на полуслове: я не доволен раскладом событий, потому что никаких следов, наводящих на Клода, так и не было обнаружено, а Джош, явный противник моего участия в расследовании, всеми силами пытается уберечь меня от возможного покушения.

– Я не могу находиться здесь больше, – умоляющим голосом произнёс Джош, как только я принял вызов.

Проверив, что дверь в кабинет закрыта и никто не может подслушивать, я сел в кресло и прошептал:

– Но так нужно.

– Я нужнее тебе рядом, а не на расстоянии, – тверже сказал тот, явно недовольный расходом событий.

– На расстоянии ты в безопасности.

– Но ты-то нет.

– Главное, чтобы с тобой все было в порядке, Джош, – с напряжением в голосе произнёс я, не в силах сопротивляться природной злобе, которая со временем только накапливалась во мне, но не находила себе выход. – Скоро все закончится.

– Он доберется до тебя, – на этот раз прошептал уже Джош. Я чувствовал, как играет его голос, как сильно он хочет то ли ударить меня, то ли обнять. – И тогда все закончится, да.

– Ты знаешь, что этого не будет, – требовательнее ответил я, сдерживая себя, чтобы не ударить кулаком по столу. – Я тоже не лыком шитый.

– Ты просто не знаешь его… Я уверен, что он следит за тобой.

– Так даже лучше… – ухмыльнувшись, ответил я и непроизвольно взглянул в окно.

– Ты несешь чепуху, – возмущался Джош. – Только ему известно, что он собирается сделать. Ты должен быть более сдержанным, не привлекать внимание…

– Даже если и так, то он все равно достанет меня, а я уж найду, как привлечь его к ответственности, – кровь в венах закипала, я готов был кричать. – Потому что пока, кроме твоих слов у меня нет ничего.

– Почему ты веришь мне? – робко спросил тот.

– А почему не должен?

– Потому что никто этого не делает?.. – буквально простонал Джош. Послышался слабый вздох, видимо, закурил.

– Я верю тебе, – поддавшись натиску, я начал рыться в столе в поисках зажигалки. – И все то, что Клод делал… я не могу оставить без наказания.

– Тогда наказание должно быть и для меня, – через мгновение ответил тот, а затем вновь затянулся.

– Ты уже его понес, – произнёс я, разозленный тем фактом, что не нашёл нужную мне вещь в том кавардаке, что царил в столе. – Не смей нагонять эти глупые мысли в свою голову.

– Но я тоже много чего творил… То, знать о чем тебе не хотелось бы.

– Пусть так, – протянул я, – но это ничто по сравнению с тем, что творил Он. Пожалуйста, отдохни и наберись сил.

– Но это нужно тебе, а не мне, – возразил тот. – Не понимаю, зачем ты влезаешь в это дерьмо по уши и пытаешься отгородить от него меня, когда можешь приписать к нему и мою персону.

– Может быть потому, что дорожу тобой? Я не хочу, чтобы все повторилось.

***

Безусловно, Клод Финч ревнивец. Он не понимал, что своим тотальным контролем делал лишь хуже. И что он имеет сейчас? Парочку убийств за своими плечами и разбитое сердце. А все ради чего? Ради Джоша. Ради того, что он снова стал его собственностью, – пусть уже не по любви, а по совести.

Разговаривая с Даном, я понимаю, насколько виноватым он себя чувствует. Каждый раз, когда речь мало помалу заходит в стезю моей работы, парень пытается намекнуть, что пора бы уже бросить детский лепет и начать жесткую борьбу.

Но я не могу…

Не могу допустить того, чтобы Джош стал проходить в расследованиях как свидетель, ведь понимаю, что федералы с огромной вероятностью повернут все в другое русло и сделают так, чтобы он понес вину другого человека, – если я докажу причастность Клода, то его будут огораживать любой ценой, потому что он бывший полицейский. А бывший он потому, что был приговорен к нескольким годам лишения свободы за распространение наркотиков.

Но, я уверен, к этим “нескольким годам” нужно прибавить еще пару десятков.

Убивая людей, которые так или иначе контактировали с Джошем (что немаловажно), Клод лично приговорил себя к самобичеванию и самоуничтожению посредством совести. Если она у него, конечно, осталась…

– Ты задумчивый в последнее время, – заметил Алекс, когда поставил поднос с едой на столик и сел напротив.

Я лишь озадаченно на него взглянул и вновь отвел взгляд в сторону.

– Может, расскажешь, что случилось? – тот начал разворачивать гамбургер из упаковки. – Я все равно тебя выслушаю, – откусил кусок и с набитым ртом добавил: – Элли волнуется. А ты ее знаешь…

– Знаю, – протянул я.

– Скучаешь? – через какое-то время сквозь нависшую между нами тишину, спросил Алекс, когда понял, что сам говорить я не собирался.

– Да…

– Уверен, так будет лучше, – пояснил тот и принялся за десерт.

– Наверное, – вяло произнес я и пробежался глазами по горе мусора, которую оставил за собой помощник, и по одной единственной чашке чая, которую я выпил во время ланча.

– Элли злится, что ей приходится набирать вес, поэтому я решил, что мы будем делать это вместе.

«Чудаки,» – подумал я и непроизвольно улыбнулся.

– Как она себя чувствует?

– Все в порядке, – отложив в сторону еду, ответил тот. – Правда стала пилить мозги еще больше. Не разрешает материться при ней; пиву по вечерам пришел конец…

– Это ведь мелочи, – ухмыльнувшись, добавил я. – Лучше идти на уступки.

– Да, но не в том случае, когда эти вещи были частью тебя, – наигранно нарочито возмутился тот.

– Это просто пиво, не преувеличивай, – успел произнести я, как в следующую секунду в помещение влетела компания слегка подвыпивших молодых людей. Закусочная буквально разразилась громом. Закатив глаза, я добавил: – Эллисон хотя бы рядом. Наслаждайся.

========== Техника боя ==========

Неизвестность пугает, заставляет нас насторожиться и готовиться к чему-то страшному. Мы боимся нового, еще неизвестного и неиспробованного нами, но в тоже время мы часто отказываемся побороть свои страхи, ведь не знаем последствий этому и по сему начинаем еще больше пугаться. Несмотря на это, перемены – единственная постоянная единица жизни, которая способна каким-либо методом влиять на наши судьбы. Будь то новый начальник, который весь из себя такой дерзкий и неприступный, незнакомый человек, идущий за тобой попятам по темной улице или любая другая непривычная ситуация, которую наш мозг позиционирует как «error».

Тайлер знает, что выбор «техники боя» – главная задача в расследовании преступления. Но он также в курсе, как сложно сделать это выбор, ведь от каждого, пусть и мелкого, шага может зависеть судьба всего дела, насколько далеко в его расследовании не продвинулась бы полиция. Именно поэтому молодой полицейский не спешит, когда на кону стоит что-то более весомое, чем выбор фильма на вечер или состава салата на ужин. «Все нужно обдумать, и не раз,» – девиз Джозефа.

– Кажется, я абсолютно точно запутался, – пробубнил Алекс Мун, с негодованием уставившийся на своего начальника. – Неужели я снова упаду в грязь лицом?..

– О чем ты? – без энтузиазма спросил тот, не отводя взгляда от еженедельной газеты. Он читал сводку новостей и надеялся, что обстановка в городе была более-менее спокойной, пусть и ненадолго.

– Ничего более весомого, чем структура и цвет волос преступника, у меня нет, – огорченно сказал тот и вновь уставился в кружку чая. Элли запретила ему пить кофе литрами (что он в виду своей профессии делал постоянно), потому что считала, что «это вредит малышу» в такой же мере сильно, как и курящий рядом с беременной женщиной «неандерталец».

– Можно снова обратиться к показаниям свидетеля, – ровным голосом предложил Тайлер, не отрываясь от чтения (или разглядывания) новостей. – Или вновь проанализировать заключение судебно медицинской экспертизы.

– А что, если эти анализирования мне ничего ровным счётом не дадут? – озадаченно переспросил Алекс, пытаясь разглядеть сквозь тонкую и просвечивающуюся на свету бумагу лицо друга, который, казалось, специально спрятался от него за газетой.

– Будешь сидеть на этом кресле еще очень долго, – наконец опустив газету и показав помощнику лишь глаза, наполненные грустью и отчаянием, с долей сарказма ответил Джозеф. – По крайней мере до тех пор, пока дело не передадут федералам, а тебе взамен предложат строгий выговор, а может даже, лишат премии на насколько месяцев вперёд.

– Другими словами, – начал было Мун, – присоединюсь к тебе, да?

– Давай без этого, – наигранно закатив глаза, произнёс Тайлер и опять скрылся за газетой. – Я и сам знаю, что дела, порученные мне, пока висят в воздухе, – элегантным движением руки перевернув страницу, он добавил: – но это лишь пока.

– Что ты собираешься делать? – спустя мгновенье спросил Алекс, отпив немного (уже успевшей остыть) жидкости из кружки, на которой был изображен какой-то супергерой, которого тот никак не мог вспомнить.

– Ровным счётом ничего, – сразу ответил Тайлер.

– Но не может же само все разгрестись?..

– Возможно, и нет… – шериф продолжил говорить, сделав небольшую паузу, чтобы собрать мысли воедино,: – Но чем чёрт не шутит?

– Он вообще не шутит, – заметил собеседник.

– Шутит, – сказал как отрезал тот. – Все то, что произошло, могло бы и не случаться, будь бы тот самый чёрт немного остроумнее.

– Ты ведь не о черте сейчас говоришь, да? – неуверенно спросил Алекс, от волнения сжимавший край рубашки.

– Да.

***

Операция «черт» началась ранним декабрьским утром. На дворе стояла довольно пасмурная погода, поэтому и без того прискорбное настроение Тайлера Джозефа ухудшалось от сильного ветра и от жухлой травы вместо снега под ногами.

Подмороженная ночью листва приятно шуршала под ногами, а Тайлер с недовольством, но между тем с огромным рвением торопился в парк. Казалось бы, какой нормальный человек встанет в воскресное утро в 7 утра для того, чтобы прогуляться в парке?.. Но кто сказал, что Тайлер нормальный?

Потому что…

Он более, чем нормальный. План был настолько четко им спланирован, что каждая минута его времени была расписана вдоль и поперёк. Так, уже вторую неделю парень посещал городской парк каждое утро. Читал книгу тридцать минут, а затем, проходя по аллее, возвращался домой, не закрывая за собой входную дверь.

С завидным рвением Тайлер пробегал по три километра после работы, в субботу и воскресенье – по пять. Эти меры были приняты им не только для того, чтобы поддерживать своё тело в тонусе и чуть что уметь дать отпор недругам, а в больше степени для того, чтобы наглядно показать всем, что «я тут, безоружный, просто возьми и уеби мне по голове чем-нибудь тяжёлым, пока я не вижу и не собираюсь уебать тебе в ответ Просто возьми и сделай это, ебаный придурок, потому что я делаю все это для тебя».

Этим утром все шло как и всегда: кофе, выбор книги, которая являлась лишь прикрытием, помогающим отвлечься от ненужных мыслей, тёплое пальто и шапка Джоша, которую тот заставил принять Тайлера, чтобы его «лысенка не мерзла на холоде».

Но в этот раз недолгая дорога до парка, которая как всегда сопровождалась напеванием себе под нос каких-то мелодий переросла в длинное путешествие по городу…

– Не рановато ли для прогулок? – чей-то охрипший голос вывел Тайлера из раздумий. Он автоматически вынул наушники из ушей и, свернув их в жгут, положил в карман. Оглянувшись по сторонам, парень заметил подле себя машину и чуть виднеющееся из-под капюшона лицо водителя. Пробежавшись глазами по местности, Джозеф понял, что от дома уже далековато, а до парка не так далеко, поэтому молодой человек, который задал ему вопрос, возможно, живёт поблизости.

– Самое время, – ухмыльнувшись, ответил Тайлер, а затем как ни в чем не бывало продолжил идти вперёд.

– Любишь тишину? – еще раз отозвался незнакомец и, легонько нажав на газ, повёл машину вдоль тротуара со скоростью шага Тайлера.

– А кто её не любит? – ответив вопросом на ответ, Тайлер, уже наигранно улыбнувшись незнакомцу, добавил: – Лишь утром настолько тихо и безлюдной, что можно делать все, что тебе хочется.

– Верно подмечено, дружище, – до конца опустив стекло, произнёс водитель. В следующий момент он снял с себя капюшон и встряхнул голову, чтобы волосы встали в подобающее положение. – Только утром воскресенья можно не пристегивать ремень безопасности, потому что копам до этого нет никакого дела.

«Конечно, нет,» – ликующими аплодисментами отозвалось в сознании шерифа, когда тот, понял, что, возможно, операция «чёрт» начала действовать.

– Именно так, бро, – ответил Тайлер, снисходительно обернувшись в сторону собеседника.

– Узнал?.. – первое, что спросил «незнакомец», когда увидел пробегающий по щекам парня испуг.

– Да… – прошептал тот, упрямо отводя взгляд в сторону. – Прости, забыл твое имя…

– Энди, – издав едва слышный ушам Джозефа смешок, представился водитель.

– Да, точно.

– Ты похорошел, Тайлер, – сквозь нависшую тишину, которую разжижал лишь работающий двигатель автомобиля, проговорил Энди, но Тайлер, немного смутившись, но больше, конечно, расстроившись, что операция «черт» в очередной раз провалилась, промолчал. – Я рад вновь с тобой повидаться, – добавил молодой человек, наконец заглушив двигатель.

Тайлер продолжал идти, кажется, полностью погрузившись в мысли, они игнорировал слова

Энди, потому что в данный момент его душу разрывало огорчение. Он ждал совершенно другого человека.

Клода.

Ради которого каждое утро просыпается ни свет ни заря и идёт в парк, чтобы почитать книгу 30 минут, и ради которого каждый чертов день изнемогает от усталости после пробежки.

– Ты о чем-то задумался? – неожиданно рука Энди оказалась на плече Тайлера, а тот, как и подобает полицейскому, схватил парня за локоть и чуть было не перевернул его через плечо, но вовремя одумался и, отпрянув от старого знакомого, произнёс:

– Прости, я и правда задумался.

– Да ничего, приятель, бывает, – одарив Тайлера искренней, как ему казалось, улыбкой, тот добавил: – Тебе, наверное, стоит больше отдыхать. Ты слишком напряжен.

– Наверное, да, – моментально ответил Джозеф, хотя и думал о том, как теперь без зазрений совести смотреть в глаза человеку, который воспользовавшись случаем и довольно-таки нетрезвым состоянием оппонента, потешался над его телом, наверное, будучи уверенным, что тому нравится.

Теперь, смотря на Энди, Тайлер не мог выбросить из головы воспоминания той ночи, когда незнакомый человек стоял перед ним на коленях…

– Стоп! – наконец воскликнул Энди, сделав победный шаг вперед так, что встал перед Тайлером, глаза которого бегали туда-сюда, лишь бы не встречаться со взглядом парня. – Нужно отметить нашу встречу!

– Думаю, не стоит, – быстро сориентировавшись, ответил шериф. – Я спешу.

– Куда?

– По своим делам, – уже довольно разгоряченный невежливостью Энди, выпалил Тайлер и, подняв взгляд на собеседника, легонько оттолкнул его от себя и пошел вперед. – Прошу меня простить.

– Какие дела могут быть в воскресное утро, Тай? – тот озадаченно ухмыльнулся, понимая, что неразговорчивый парень пытается врать. – Ты просто не хочешь вновь со мной пересекаться?

Тайлер, наплевав на законы толерантности и вежливости, даже не остановился, чтобы ответить, а вместо этого стал вновь разрабатывать план, но уже тот, по которому он сможет избавиться от внимания Энди.

– Не сбегай от вопроса! – кричал ему вдогонку парень. – Просто так и скажи, что боишься меня.

– Я не боюсь тебя, – наконец остановившись, но не удосужившись повернуться к оппоненту лицом, Тайлер выпалил в полу морозный воздух: – Просто не хочу с тобой…

Не успел тот договорить, как послышались глухие шаги в его сторону. Джозеф ленно обернулся через плечо в надежде, что Энди не стал его догонять, но, к его сожалению, это было именно так.

– Ты все равно не уйдешь, Тай-Тай, – с ехидной ухмылкой на лице прошептал Энди и сделал решающий шаг: он накинулся на Тайлера и одной левой повалил его на землю, а тот, в свою очередь, даже не стал сопротивляться, удивленный и скорее довольный сложившимися обстоятельствами. – Даже немного неприятно, – пробубнил тот, когда всем телом навалился на Джозефа, который похрипывал под тяжестью его тела. – Я думал, будет гораздо сложнее совладать с тобой, милый, – огненное дыхание Энди опалило шею Тайлера, и клубок возмущения подкатил к его горлу. – Но спасибо тебе, что сдался.

– Я… я не сдамся, – как мог прошептал Тайлер, а затем, еле слышно произнес: – Не сдамся тебе, Клод. – Это было единственное, что смог сказать Тайлер перед тем, как потерял сознание от тугого удара в солнечное сплетение.

Комментарий к Техника боя

я все еще жива, хо-хо.

ну что. новая глава.

жду хоть какой-то реакции с:

========== Живая марионетка ==========

Еще во время моей учебы в университете я много читал, писал стихи и даже пытался играть на музыкальных инструментах. Казалось, у меня неплохо получалось бренчать на клавишных. Но это только казалось. На самом же деле я лишь пытался отвлечь себя от грустных мыслей хоть чем-то: программа обучения была не то, что скучной, а просто нудной и неинтересной. Я искал любой удобный случай, чтобы слинять с пар и провести время с друзьями. Если их, конечно, можно было таковыми считать, потому что сейчас, изредка оглядываясь на прошлое, я понимаю, что моим настоящим другом, наверное, был один лишь Гейл.

Ладно, наши отношения не всегда были гладкими. И пусть наша дружба зародилась не сразу, а лишь через два года обучения в одном университете: каждый день мы пересекались то в длинных коридорах учебного заведения, то в кафетерии, но никогда не заговаривали друг с другом. Я прекрасно видел, как иногда парень бросал задумчивый взгляд в мою сторону, но подойти и сказать банальное «привет» ни он, ни я не решался. Естественно, до тех пор, пока общие «друзья» не собрались в одном месте и нас чуть ли не силой заставили поговорить. Тогда я и узнал, что Гейл учится на художника.

Буквально через две недели все закружилось в вихре эмоций и непонятных чувств: Гейл настаивал на том, чтобы я позировал для портрета, а я умело извивался и уходил от темы, благо у меня это хорошо получалось (психологию внушения я не пропускал). Но чары блондинистого мальчишки быстро овладели мною, и уже в конце семестра он защитил курсовую работу, представив портретную работу.

Если говорить про первые шаги, то они, однозначно, принадлежали именно Гейлу. Между нашими первыми дружеским рукопожатием и первым возлюбленным поцелуем прошло немного-немало полтора года, а все потому, что кто-то (я) все еще боролся с той мыслью, что, вступив в отношения, должен будет позабыть про личное пространство, одинокие, но такие любимые вечера за горячим чаем и просмотром фильма, про эти самые дружеские рукопожатия, которые очень быстро могли бы потерять прежний смысл.

Но… Они его все-таки потеряли. Одним холодным зимним вечером после веселого времяпровождения в компании наших «общих друзей» Гейл вызвался проводить меня до дома, как и во все предыдущие разы, утверждая, что ему «все равно по пути». (Но уже через какое-то время я понял, что тот живет через три квартала от меня, а провожал меня до дома лишь для того, чтобы провести со мной больше времени). Минуты робкого молчания под входной дверью, – я еще пытался чем-то разбавить тишину, вставляя ломаные фразы, потому что зубы предательски скрипели от холода, – и Гейл, кажется, давно растворился в легкой улыбке, наблюдая за моими жалкими попытками закончить разговор и наконец сказать «пока». Но почему-то в тот день было слишком сложно сказать эту незаурядную фразу. Казалось, что-то подсказывало мне постоять под дверью еще мгновенье, и это «что-то», не ошиблось.

Гейл сделал один застенчивый шаг в мою сторону, а я от неожиданности попятился назад, пока спиной не прислонился к холодной двери. И, наверное, именно тогда я понял, что стоит меньше говорить и давать делать это кому-то еще, потому что в следующий момент холодная ладонь Гейла скользнула по моей щеке, а его теплое дыхание в противовес этому обожгло мой лоб. В такой неловкой позе мы простояли какое-то время, пока я, наконец, не решился обвить руками талию парня, потому что он, казалось, уже очень четко расставил приоритеты сам.

Поцелуй, который в тот холодный вечер подарил мне Гейл, стал для меня нечто вроде звезды, которая в ясную ночь ярко светилась на небе. Но между тем, звезда вовсе не показывалась в пасмурные дни.

Такими пасмурными днями стали абсолютно все: и даже те, что раньше казались мне ясными. Независимо от погоды, я ощущал себя травой, о которую вытирают ноги, когда Гейл был далеко от меня, когда он не мог приехать, бросить работу и провести часик-другой со своим грустным мальчиком, которому отчаянно не хватало внимания с его стороны.

Я полностью зависел от него. Моя работоспособность скатилась в пропасть, когда через год Гейл закончил учебу в университете и уехал на летние каникулы в Калифорнию, к друзьям, а я все также же остался бедным студентом, повязшим в долгах по учебе, но надеявшимся, что последний год обучения пройдет настолько гладко и быстро, что я и не замечу.

Так и произошло. Гейл благополучно вернулся в мои объятия уже осенью и предложил съехаться. Он зарабатывал деньги, работая в картинной галерее и изредка подрабатывая на стороне, а я усердно взялся за учебу, чтобы достойно окончить университет и стать полицейским. Эта профессия каким-то образом сама выбрала меня, а отнюдь не наоборот.

Меня всю жизнь привлекали перспективы разгадывания загадок и нахождения скрытых истин, наверное, именно поэтому я и встал на трибуну выпускников, чтобы выкрикнуть победное «я сделал это».

Я сделал это, но опустил другое. Точнее другого. Гейл быстрыми темпами влился в новый круг общения, – теперь его не привлекали такие как я: студентишки без определенных вкусов в искусстве и музыке, без стремления к прекрасному, тех, чьей главной целью в жизни стала помощь окружающим, но никак не жизнь в свое удовольствие.

С момента, когда Гейл предпочел мне человека, имеющего сходные с его собственными вкусами и нынешними убеждениями качества, я остался на попечительстве лишь своих эмоций и горечи одиночества, которое уже не казалось мне таким приятным, как раньше, когда я еще не познал, что такое любовь и как это работает.

Я рассчитывал на то, что время лечит старые раны. Надеялся на то, что словно по дуновению ветра в один прекрасный день я проснусь без мыслей о Гейле и начну старую жизнь, но уже с нового листа.

Такой новой страницей в старой книге для меня стал Гарленд. Я бросил все, что у меня на тот момент было: дом, родителей, старые увлечения… И приехал в город, где меня никто не ждёт, не знает и не хочет знать. Но на то и лучше, что я новый товар на полке в супермаркете, потому что к новому необходимо привыкнуть, узнать получше для того, чтобы сделать окончательный выбор. И, наверное, именно поэтому все мои знакомства, которые подарил мне Гарленд, были посланы мне со стороны Алекса…

Тео и его друзья.

Элли.

Джош. Мой Джош, который, кажется, стал причиной моих бессонниц и ночных кошмаров, (если всё-таки удавалось как-то уснуть). Первые месяцы моего пребывания в городе я ловил себя на мысли, что постоянно думаю о желтоволосом парне в кепке, которая, привычно, прятала его длинные патлы. Наверное, эта нездоровая одержимость не должна была перерасти в что-то большее, чем простая маниакальная слабость при виде лишь силуэта Дана. Но, к сожалению (или к счастью. Я не определился) с каждым новым днём меня все больше и больше тянуло к Джошу: по началу только к его тайне и необычной внешности, а в последствии уже – к пониманию того, что я ему небезразличен. И он мне.

Небезразличен?

Я его, чёрт возьми, люблю.

Я пытаюсь сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ему поверить в себя и в свои силы, хотя в собственный успех, отнюдь, не верю совсем. С другой стороны, я понимаю, что кроме меня никто уже не в силах остановить череду обид и поражений, что со временем стали неотъемлемой частью жизни Джоша. Один лишь взгляд в сторону парня даёт мне необходимую пищу для размышлений: и пусть он напрямую никогда не скажет мне, что отчаянно нуждается в помощи, я вижу, что он действительно надеется, что эта помощь когда-то придёт.

Именно поэтому я сейчас здесь.

Именно поэтому я все еще жив.

Именно поэтому я держусь.

Все ради него.

***

Сколько времени прошло после того, как я отошёл от действия анальгетика, точно не знаю, но чувствую, что больше трёх часов, потому что Клод, который вечно маячил перед моими затуманенными глазами успел несколько раз справить нужду.

Несмотря на то, что мой план в какой-то степени всё-таки сработал, я до конца не мог оценить ситуацию. Клод молчал, – лишь изредка кидал в мою сторону ехидный взгляд и, довольный, упирался спиной к стене, ожидая, что я скоро отрублюсь.

Не знаю, что он делал с моим телом, пока я был без сознания, но, кажется, у меня перестала работать печень, потому что все органы, которые находятся с правой стороны, у меня словно вырезали, избили молотком и зашили вновь.

Я вновь выплюнул кровь изо рта куда-то на пол и понял, что ничерта не чувствую, – одну лишь слабость, которая ломит кости, и неприятные мурашки, пробегающие где-то в правом боку. Мои руки были связаны сзади, что я понял только когда попытался почесать затылок, пульсирующая боль в котором постепенно усиливалась и отдавалась звоном в ушах.

– Наслаждаешься? – звучно произнёс Клод, когда заметил активность с моей стороны. – Тебе нравится? – он подошёл ко мне вплотную, резко схватил за челюсть и сомкнул мои губы пальцами и добавил: – Думаю, что да.

Его пальцы были шершавыми, неприятными, – как раз подходили их обладателю. Несмотря на довольно приятную физиономию и кожу оттенка слоновой кости, Клод показался мне совершенно другим, нежели я помнил Эрни.