Текст книги "Пепельнокрылые бабочки (СИ)"
Автор книги: millennium
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Отец! Я бы сделал это! Для тебя, для нас всех! – кричу я… или не я? Я вижу пальцы, сжимающие золотое древко какого-то странного копья. Они тонкие, почти паучьи, и такие знакомые. На глазах наворачиваются слезы, когда мужчина качает головой.
– Нет, Локи… – Локи? Но я не он! Я… или… Больно, нутро разрывается от боли. От обиды. От гнева. Я больше не в силах держаться, не в силах сдерживаться. Я чувствую, как по моим щекам стекают теплые слезы, замерзая на подбородке. В черепе, будто пытаясь раскрошить его на кусочки, бьется слово «ненависть». Но к кому? К старцу? К блондину? К… себе?
Пальцы разжимается, я выпускаю из нее копье и вновь лечу… Нет, падаю. В бездну. В пустоту. В никуда.
Я раскрыла глаза, резко садясь в кровати. Должно быть, слишком резко. Ударившись лбом, я промычала, касаясь поврежденного участка. Я что, ударилась об стену? Если бы!.. Лофт сидел напротив меня, держась за нос. Я сдавлено прошипела и рухнула назад на кровать, нервно рассмеявшись. Стоп. Смех стих, когда до меня дошло. Я. Лежу. В одной кровати. Вместе с трикстером.
– Только не говори, – медленно протянула я, затравлено смотря в злые глаза, – что…
– Женщина! – вскрикнул Лофт, заставляя меня виновато вжать голову в плечи. Да что я вообще здесь делаю?.. Ну, в кровати?
– Я-я уже ухожу! – пролепетала я, вскакивая с постели и скрываясь в ванной. Хлопнув дверью и прижавшись к ней спиной, я судорожно выдохнула. Сон как рукой сняло. Сон… То, что я видела несколько минут назад, было сновидением? Но оно было таким реалистичным, как… воспоминание. Возможно ли, что это видел когда-либо бог огня? Мне было сложно ответить на этот вопрос.
***
После утреннего душа я, бодрая как никогда, прошла на кухню, где уже сидел Локи. Кинув на меня взгляд, он уставился на скрещенные пальцы. Ну, признаюсь, неловко вышло. А ведь я клялась, что не уйду из комнаты, пока все не узнаю. Ладно… я не ушла, но и не узнала. Сделав две кружки кофе, поставив одну перед трикстером, я присела за стол.
– У нас через шесть дней будет праздник, – отрешенно проговорила я, кидая взгляд на Лофта. Он повел бровью, припадая к напитку. Ожидаемо. Ему наплевать? Конечно… – Ты знаешь, какой?
– Бессмысленная трата скопившихся денег на зелено-алые безделушки, – логично. Я улыбнулась.
– Можно сказать и так. А что бы ты хотел получить в подарок?..
– Ты не сможешь этого дать, – он посмотрел на меня, останавливая свой взгляд на моих глазах. Зеленые… его глаза вновь зеленые. Что же происходит в этой безумной голове, раз вчера он напал на меня? Я разорвала зрительный контакт, посматривая на окно. Целое, не разбитое. Хотя я точно слышала треск стекла, и мне не могло показаться.
– Ты мне так и не ответил, – елейно протянула я. Трикстер поднял бровь. – Что вчера случилось?
– Не твое дело, – буркнул бог, большими глотками допивая кофе. Только он хотел встать, я тут же схватила его за запястье, потянув на себя. Нет, сейчас ты не сбежишь от моих вопросов.
– Ты мог меня убить, – с толикой укоризны произнесла я. Лофт покосился на мои пальцы, сдерживающие его, но руку не отдернул. Убрать руку уже пришлось мне, так как пальцы обжег зеленый огонь.
– Я и сейчас могу, – осведомил меня трикстер.
– Ответь, просто ответь мне… – прошептала я, почти сдаваясь. Глупо, ведь он все равно ничего не скажет.
– Если скажу, ты отстанешь? – я распахнула глаза, кивнула. Он покачал головой, видимо, нелестно в ней отзываясь обо мне. Но это всё ничто по сравнению с тем, что я могла бы сейчас узнать. – Скоро в Мидгарде объявится моя армия.
– Армия? – неуверенно переспросила я.
– Или молчишь ты, или молчу я, – рыкнул Локи, и я поспешила закрыть рот на замок. – Да, армия. Могущественная, сильная и многочисленная. И с помощью нее я захвачу твой жалкий мирок, – в его глазах вновь заплясал голубой огонек. – Пока, правда, я не получил нужное мне оружие, но… уже близится день, когда я стану повелителем жалких смертных.
Он вскочил из-за стола и ринулся в спальню. А я все еще сидела с распахнутыми в изумлении глазами. Лофт собирает армию? Готовит захват? Так вот где он все время пропадал! Немедленно нужно сообщить Куперу, чтобы он связался с… с… Я протяжно застонала, сложив на столе руки и рухнув на них. Кому скажи – не поверят. В этом и есть вся суть. Я выдохнула, вытащив из кармана телефон. Куда я могла позвонить? Или, точнее, кому? Пролистав телефонную книгу и не найдя кого-либо, с кем бы хотелось сейчас поговорить, я откинула мобильный на край стола. Что же за жизнь такая? Поднявшись, я помассировала лицо ладонями и, крикнув Локи, что я ушла, вышла на улицу.
Шел мелкий дождь, превращая выпавший за ночь снег в грязные, бело-серые сгустки. Я должна была идти в отдел, чтобы вновь расследовать дело о Потрошителе (или кто он там вообще?). Но работать в таком разбитом состоянии я никак не могла. Мысли снова были заняты трикстером. Теперь же я представляла, как безумное божество во главе не менее безумных существ захватывают Землю. Как выглядят воины, я не знала, но на ум почему-то приходили лишь рыцари в своих жестяных доспехах, неуклюжие, но смертельно опасные. А еще возможно, что будут такие же, как и сам Лофт – хитрые, умные маги, которые бы разгромили королевскую армию в пух и прах, даже не заметив. И даже оружие, что мы создавали веками, не смогло бы прекратить войну. Я мотнула головой, пытаясь освободиться от тревожных мыслей, и зашагала уже уверенней. Телефон зазвонил, и я практически бессознательно приняла звонок, даже не глянув на дисплей.
– Да?
– Здравствуйте, прекрасная леди! – раздался чей-то прокуренный голос. Леди?.. Я остановилась, осознавая. И я не могла допустить ошибку. Неужели звонит… Потрошитель? Я взглянула на дисплей. «Номер невозможно отобразить». Вот же черт!
– Ле-еди? – вновь протянул незнакомец. – Почему вы не отвечаете и не здороваетесь? Вы что, некультурная девушка?
– Кто вы такой? – глухо спросила я, надеясь, что преступник хоть как-то себя выдаст. В трубку закашляли и прохрипели:
– Я всего лишь любитель. А вы, леди, полицейская, верно? – похоже, застать врасплох мне в этот раз не удастся. Преступник знал обо мне, знал, кто я и даже кем работаю. – Это ведь вы нашли третью девушку? Я еле успел унести свои ноги… А ведь хотел унести ноги леди.
Он захихикал, и я сглотнула, помчавшись в отдел. Срочно, как можно быстрее увидеть шефа и сказать, что мне звонит…
– Куда же вы бежите? – деловито поинтересовался звонивший. Я остановилась, прижавшись к стене. Снова слежка? Когда, черт возьми, он успел выследить меня?! – Давайте так, леди, – он вновь закашлялся, – вы придете ко мне на встречу, и тогда еще одна прелестная девушка не пострадает.
В трубке послышался женский плач. Как бы мне не хотелось отказаться, но я не могла. Поэтому я, молясь богам о хорошем исходе этого дела, прошептала:
– Хорошо. Где и когда?
========== Дело № 29. Последнее свидание. ==========
Как жаль, что люди не могут предвидеть будущее…
Я остановилась, переводя дыхание. Быстрая пробежка оказалась слишком долгой, и я, не рассчитав расстояние и свои силы, сейчас окончательно выдохлась. Что бы преступник там не говорил, но я все же успела кинуть Марку сообщение, что я в опасности и мне срочно требуется помощь. Как и ожидалось, Маккейн начал названивать, но я, все же опасаясь Потрошителя, выключила телефон и положила его в почтовый ящик, что так удачно оказался на перекрестке. И сейчас, опершись на этот ящик, я втянула в легкие ледяной воздух и вновь сорвалась с места. До Потрошителя оставалось пару-тройку кварталов. Точнее, до его местонахождения. Признаться, я была удивлена, когда он назвал адрес обветшалого здания на Дюрвард-Стрит. Раньше эту улицу знали как Бакс Роуд, и, если верить потертым от старости, выцветшим полицейским отчетам, в том самом доме и нашли первую жертву настоящего Джека Потрошителя. Неужели история повторится и мы вновь упустим его? Нет. Не допущу!
Дойдя до нужного места (а последние метры я почти ползла от усталости), я отбросила назад мокрую челку и, хлюпая промокшими ботинками, поднялась на веранду здания, посмотрев по сторонам. Этот дом стоял на отшибе, и поэтому ни свидетелей, ни кого-либо другого здесь и быть не могло. Что ж, признаю – ум у преступника большой и место было продуманно до мелочей. Протянув руку к ручке и прикоснувшись к ней замершими пальцами, я замерла, зажмурившись и резко выдохнув. Да, страшно. Оттого, что я совершенно не могу понять действия преступника и не знаю, что он сделает в следующую секунду. Он может стоять за дверью, занеся над головой нож, может убивать ту девушку или… может находиться за сотню миль отсюда. Мои ресницы задрожали, и я открыла глаза, беря свою волю в железный кулак. Толкнула дверь…
Глаза не сразу привыкли к полутьме. Окна здания были наглухо забиты досками, и сейчас свет падал только из дверного проема. Я сделала два шага, заходя в помещение и прикрывая за собой дверь. Зря. Темнота тут же окружила меня, и я, щелкнув фонариком, завалявшимся в моей куртке, осветив себе путь, прошла дальше. Посветила в угол, рассматривая дыру в стене, сделала несколько шагов, ногами цепляясь за бутылки и картонные коробки. Пожалев уже в который раз, что не взяла с утра Беретту, я дошла до какой-то лестницы. Ступив на первую ступеньку, которая жалобно проскрипела под моим весом, я услышала шум и протяжный крик девушки. Ринувшись наверх, перескакивая через несколько ступеней, я остановилась, сгруппировавшись. Ведь я все еще не знаю, где находится сам Потрошитель. Пройдя в комнату, где, по моему мнению, и находилась жертва, я замерла, когда свет фонарика выделил красные подтеки по периметру всей комнаты. Шагнув вперед, я увидела девушку. Она сидела, прижимая уже ослабевавшие руки к своему животу. Я подбежала к ней, присела, пачкаясь в крови, и взяла ее за руку. Она подняла на меня мутный взгляд, распахнула рот в улыбке, но закашлялась, выплескивая на пол остатки крови.
– Беги… – прошептала девушка, бессильно свесив голову. Я положила ладонь на ее шею, пытаясь нащупать пульс. Безрезультатно. Она мертва. Я горько выдохнула, закрывая рукой ее глаза. Потрошитель, ты ответишь за смерти этих девушек. Поднявшись и удобней перехватив фонарик, я повернулась и мгновенно присела. Еще б чуть-чуть, и в моем глазу мог оказаться нож, который держал мужчина. Он вновь замахнулся, и я, ни придумав чего-то более стоящего, посветила в его лицо, быстро отходя в сторону.
– Эх, леди полицейская, вы опоздали, – прокряхтел он. Я… я знаю его! Это же доктор Гордон – тот самый хирург, что оперировал Сьюзан. Если бы я не видела его своими глазами, я бы не поверила, что человек, добрый и милый, как мне казалось, смог оказаться маньяком… Мужчина ухмыльнулся, покрутив в руке тонкий нож, который сейчас блестел от света фонарика.
– Почему, док? – тихо спросила я, чувствуя, что пока он не собирался нападать. Гордон покачал головой, кидая на меня какой-то осуждающий взгляд, и опустил нож.
– Почему? Они смрад, офицер Ливингстон. Они торгуют своим телом взамен того, чтобы растить будущее поколение. Многие из них приходили ко мне в надежде, что я вырежу им органы, отвечающие за продолжение рода, чтобы после не было этих… выродков, как они говорили, – мужчина сделал шаг навстречу, и я дернулась. Он понял, что я сейчас на пределе, поэтому развернулся, наклоняясь к остывающему телу. – Вот и она так говорила. Даже заплатила гинекологу неплохую сумму. Операция была назначена на сегодня… вот я ее и провел!
Гордон дернул на себя труп, руками разрывая брюшную полость. Я отвела взгляд, борясь с приступом тошноты. Но доктор все еще рвал тело, почти полностью погряз в крови. Наконец, когда он тяжело задышал, рухнув на колени, он бросил в мою сторону алый кусок. Нетрудно было догадаться, что это – матка девушки. Стараясь не смотреть на плоть, я сконцентрировалась на лице мужчины. Его глаза заволокла белая дымка, мышцы на лице были напряжены, а зубы сведены настолько сильно, что казалось – раскрошатся в тот же миг. Он все еще стоял на коленях, пытаясь выровнять свое дыхание. Но вот, выдохнув и растянувшись в мерзкой улыбке, он встал.
– Простите, офицер, но я вынужден покончить с вами. Ведь на свете еще много путан, и они все заслуживают только смерти, – Гордон наклонил голову, доставая из-за пазухи второй нож – длинный, немного закругленный на конце. Я отступила назад, напрягаясь. Первый нож лежал под его ногами, и если мне удастся достать его – я смогу защититься. А пока… Я погасила фонарик, погружая нас во тьму.
Теперь нужно двигаться как можно тише. Благо, когда безумный врач терзал бедную покойницу, я смогла заметить весь мусор, о который могла запнуться. Медленно дыша, я сделала первый шаг, который должен был продвинуть меня левее от маньяка, ближе к двери. Мужчина все еще не двигался, то ли прислушиваясь, то ли… Я все же споткнулась, падая на пол. Преступник тут же этим воспользовался, кинувшись на меня. Нож оцарапал мою лопатку, распарывая куртку и кофту. Я охнула, ударив ногой туда, где предполагалось местонахождения Гордона, но промазала. Услышав смешок, я как можно быстрее откатилась в сторону, и не зря – на том месте, где недавно была моя рука, сейчас торчал нож. Я встала, набрасываясь на мужчину. Он рыкнул, ударяя меня по лицу, я всхлипнула, бив наугад. Но слыша, как под моим кулаком что-то хрустнуло, размахнулась, ударяя сильней, еще и еще. Мужчина тихо поскуливал на каждый мой удар, а после последнего затих. Шатаясь и прижимая к скуле ладонь, я нашарила рукой фонарик, посветив на мужчину. Кажется, тот был без сознания. Когда я протянула руку к лопатке, он раскрыл глаза, и я вскрикнула, падая на пол. Он держал меня за ногу, бешено на меня смотря. Я попыталась отбиться второй ногой, но он схватил и ее, прижимая их своим телом. Я засучила руками, почувствовав пальцами холод стали. Секунда – и в моей крови, стучащей в висках, заиграл животный адреналин и я, схватив нож, полоснула мужчину по лицу, рассекая ножом его губу и бровь. Он закряхтел, закрывая рану ладонью, но ноги мои не отпустил. Я дернула рукой, ударяя теперь в шею. Удар за ударом, снова и снова. Я уже не понимала, что я делаю…
– Остановись! – я обернулась, прикрывая глаза от яркого света и все еще сжимая в руке нож. Но его выбили, стоило мне дернуть плечом, а меня саму уткнули лицом в пол, залитый кровью.
– Наручники на нее, – услышала я приказ, который произнес такой знакомый голос. Тело затряслось, кровь окончательно взбурлила, и я начала извиваться, не даваясь в руки. Но когда кто-то ударил меня по затылку, перед глазами все поплыло, и я вновь оказалась в такой спасительной и приятной тьме…
***
Почуяв какой-то отвратительный запах, я дернула головой и нехотя раскрыла глаза, взглядом натыкаясь на одного из своих коллег, державшего возле моего носа ватку. Перед глазами все снова поплыло, и я наклонила голову, сдерживая рвоту, поднимающуюся по горлу. Парень хлопнул дверью, выходя. Когда мне немного полегчало, я хотела провести рукой по лицу, но дернулась, чувствуя, что я все еще в наручниках и заведены мне за спину. Подняв голову, я поняла, что нахожусь в нашей допросной. Посмотрев в зеркальное стекло, я ошарашено откинулась назад, всматриваясь в свое отражение. Волосы растрепаны, мокрыми прядями свисавшие на мое лицо… лицо, которое было грязным, и лишь испуганные серые глаза выделялись на этом кровавом месиве. Куртку с меня сняли, оставляя в белой кофте. Я повернулась боком, замечая, что в районе лопатки теперь красовалось алое пятно. Протяжно застонав, я вновь опустила голову. Она просто раскалывается…
– Ливингстон, – зычно произнес Купер, заставляя меня вздрогнуть и посмотреть на него. Когда только зашел?.. Он, казалось, был шокирован моим видом не меньше меня, но взгляд, такой серьезный и сокрушенный, сейчас не хотел останавливаться в моих глазах. – Как ты могла?..
– М-могла что? – запинаясь, спросила я. Шеф только на секунду посмотрев на мое лицо, сел напротив, уткнувшись носом в скрещенные пальцы. Он просидел так минуту или полторы, что-то обдумывая. Но когда он поднял свой взгляд, мое сердце сжалось в маленький комочек.
– Потрошитель – это ты…
========== Дело № 30. Ледяной привкус безумия. ==========
Я запустила пальцы в волосы, немного потянув их. В камере, которая была в нашем отделе, было холодно и сыро. Даже не представляю, как мы могли оставлять здесь людей. Я покачала головой, всхлипывая. Конец ли это?..
Поговорив со мной, Купер тяжело вздохнул и, закурив, вышел, оставляя меня одну. То, что он мне сказал, заставило меня усомниться в реальности происходящего. Меня обвиняют в убийстве четырех девушек…
– Потрошитель – это ты, Ливингстон. Все улики указывают на тебя! – прикрикнул на меня Роберт, прикрывая лицо ладонями. Он покачал головой, прежде чем посмотреть мне в глаза. – Мы нашли в твоем доме… сердце.
– Сердце? – недоумевала я.
– Да. Сердце третьей жертвы. Почему ты это сделала?
– Нет, – махнула я головой, путаясь в грязных прядях, – нет, нет! Это не я, шеф, не я!
– Улики, Алиса, – я замерла, чувствуя, как трясутся мои плечи. Их ведь можно было с легкостью подделать… А сердце? Может ли быть стопроцентная уверенность в том, что этот орган принадлежал той самой девушке? Доказательства, нужны лишь доказательства. Но… почему Купер еще ни разу не упомянул о докторе Гордоне?
– Сэр, а тот мужчина?..
– Какой мужчина? – искренне удивился он. Я вытаращилась на него. Что значит «какой»?! – Когда тебя нашли, ты… ты была возле четвертого трупа. Точнее – ты её убивала.
В глазах заметно потемнело, я судорожно выдохнула. Но ведь я помню, что я дралась с Гордоном, помню нож, который сжимала в руке, помню, как кряхтел подо мной мужчина.
– Сэр, я… – начала уж было рассказывать я, но меня перебили.
– Алиса!.. – горестно вскрикнул Марк, показываясь в дверном проеме. Я, может, и рада ему, но как же не вовремя. Он подлетел ко мне, ладонями сжимая мое лицо и заглядывая в глаза. Недовольно отведя взгляд, я молчала, пока блондин опустился и расстегнул наручники. Робот, как ни странно, даже бровью не повел, смотря на Маккейна более чем спокойно. Я потерла запястья, которые уже нещадно ныли от близкого знакомства с металлом. Марк протянул мне платок, и я благодарно кивнув, начала вытирать свои щеки и подбородок.
– Сэр, – все же продолжила я, стараясь не встречаться с Марком взглядом. Он беспокойно смотрел на шефа, словно ожидая его вердикта. Который, к слову, был не в мою пользу. – Там был мужчина. Доктор. Мистер Гордон, сэр. Тот самый, что делал операцию той девочке, помните?
– Ты что-то путаешь, Ливингстон. В Лондоне никогда не было врача с фамилией Гордон. А девчонку оперировала профессор Холл, которая как раз прилетала из Швейцарии.
– Да, Алиса, – Маккейн закивал, подтверждая слова босса.
– Что вы врете?.. – сквозь сжатые зубы прошипела я. Видимо, это прозвучало достаточно грубо. Купер нахмурился, Марк отодвинулся от меня. Я удивленно покосилась на него, перевела взгляд на Роберта. Что здесь происходит?
– Ливингстон, с тобой действительно что-то не так… Ты обезумела, – эти слова заставили меня вздрогнуть, а лицо исказиться в непонимающей гримасе. Меня считают сумасшедшей? Ха-ха! Наклонив голову, я сглотнула вязкую слюну.
– Марк, – блондин посмотрел на меня, когда я его позвала, – я ведь отправила тебе сообщение. И ты даже звонил мне несколько раз…
– Я… я… – запинался он, пряча взгляд от Купера, который, кажется, хотел испепелить его, – я потерял телефон еще тогда, когда мы были в клубе.
Я нервно засмеялась, чувствуя, как в глазах защипало. Серьезно? Меня, значит, обвиняют в преступлениях, а он… потерял единственное доказательство моей невиновности! Мой смех усилился, из глаз хлынули слезы. Похоже на какую-то дешевую драму, где героиня сама того не замечая, оказывается убийцей. Но ведь я не убивала!
***
Я подтянула к груди ноги. Сейчас, если разум мне не лжет (я уж было усомнилась), Купер и прочие должны были решать, что делать со мной дальше. Улики, о которых все говорил шеф, были лишь доводами, а сердце… оно тоже мало доказывало что-либо. Ирэн, которая появилась, когда меня уже вели в камеру, ошарашено посмотрела мне вслед, тут же кидаясь в кабинет своего брата. Возможно, она единственная, кто примет мою сторону. «Ищите доктора» – и что? Я нашла его. Но обвиняют все же меня, а не «несуществующего человека», как буркнул Роберт. Он ведь сам не верит, что убийства – моих рук дело. Факты, ему нужны только они…
Локи даже не появился сегодня в отделе. Оно и не удивительно. Может, таким жестоким способом он хочет избавиться от меня как от единственного свидетеля его грандиозного плана по захвату Земли. Зачем же столько лишних движений, столько лишних пешек в его лживой игре? Трикстер с легкостью мог сломать мне шею… если бы только пожелал. Я сжала зубы, которые уже отплясывали от холода. Меня знобило, трясло, и мысли путались. А с появлением в них Лофта – так уж и подавно. Если бы только этот бог смог объяснить Куперу, что я не вру… Но ему это не нужно, верно? Я прислонилась лбом к стене, выдыхая и медленно вдыхая. Паника не должна распространяться в моем разуме. Я что-нибудь придумаю, что-нибудь…
Несколько дней спустя меня навестил Марк. Он сжал мои оледеневшие пальцы, грустно сказав, что новых жертв не появлялось. А значит, что подозрения только увеличились. Поэтому мне придется остаться здесь, в камере, хотя бы еще пару дней. Домой меня отпускать было опасно, и такие мысли вызвали у меня вспышку злости. Шеф, по словам Маккейна, почти не выходил из своего кабинета, даже не брался за новое дело. Он был подавлен, как и многие, считающие меня хорошим человеком. На это все я только рвано хмыкала, уходя от таких теплых прикосновений блондина. Я зла на него, обижена и абсолютно разочарована. Когда я сказала, что больше не намерена с ним встречаться, Марк слишком сильно сжал мою ладонь, качая головой. Поцеловав меня в висок, он вышел, кинув на меня печальный взгляд. А мне все равно. Нет, мне не больно и не страшно. Мне именно все равно.
Вечером заглянула Ирэн. В камеру ее не пустили, поэтому ей пришлось говорить со мной через решетку на двери. Я видела, как она гневно сжимала пальцами стальные прутья, как шептала проклятья братцу, поговаривая, что я слишком глупа, чтобы провернуть подобное. В те моменты я была уже готова подумать, что она и впрямь моя подруга. Но воспоминания из академии ставили все на свое место, и я вспоминала, что эта эгоистка не может и капельку быть филантропкой. А ее выкрики и несуразный лепет казались отличным театром одного актера…
А после, в самом конце недели, когда весь отдел разошелся по домам, чтобы праздновать Рождество, пришел он. Локи. Пройдя через запертую дверь, очередным своим фокусом скрывшись от лишних глаз, он черной тенью прошмыгнул в мою камеру. Если бы не мой эмоциональный дефицит, что настал из-за крайней степени депрессии, я бы даже удивилась. И накричала на него. Я лишь вцепилась в пальто, что он мне дал. Холод постепенно уходил, а нос щекотал такой привычный запах кофе и… ох, я никогда не вспомню второй запах. Он медленно разулся, залезая на мою койку.
– Что ты творишь, – прошептала я, оказавшись в кольце его рук. Трикстер молчал, прислонившись ко мне сзади и устроив свой подбородок на моем затылке. Сейчас от него не исходили волны льда, и я подалась назад, примыкая к его груди. Он горел, горела и я. От лихорадки, правда.
– Вытащи меня отсюда, прошу, – произнесла я, пальцами вырисовывая замысловатые контуры на его запястье, выглядывающем из рукава рубашки. Оно было таким же горячим, как и все вокруг. Я не отказалась бы от такого ада.
– Не могу, – ответит бог проказ, прижимая меня к себе. – Это будет для тебя урок, смертная.
– Урок? – голос предательски дрогнул.
– Так ты научишься не доверять людям. И познаешь, каково это, когда все, абсолютно все считают тебя безумным существом и обвиняют во всех смертельных грехах, – я закусила губу, согласно кивая. Смогла ли я когда-нибудь понять его, если бы не сейчас? Думаю, что нет.
– Только не уходи, хорошо? – попросила я, удобнее ложась. Локи хмыкнул, но меня не отпустил. Говорят, что для счастья нужно очень мало. Например, найти одну-единственную родственную душу. Не знаю, есть ли у богов душа, но эта информация была сейчас лишней. Мои мысли окончательно заплутали в черепной коробке, переплетаясь с внутренним желанием выспаться в тепле и таким ярким запахом кофе.
– Смертная?
– Да?.. – протянула я, поворачивая голову вбок.
– С Рождеством, – я прикрыла глаза, благодарно чмокнув его подбородок.
– И тебя, Локи… – выдохнула я, зарываясь пальцами в черные кудри.
***
– Имя?
– Алиса Ливингстон.
– Возраст?
– Двадцать четыре года.
– Причина, по которой вы попали в Бетлемскую королевскую больницу? *
– Сильное расстройство психики, доктор Хоуп.
Я ухмыльнулась, когда меня подняли санитары и повели по длинному, светлому коридору. Затолкнув меня в маленькую комнату, пол и стены которой были выложены плиткой, они сорвали мою одежду, которая за последние дни приобрела ужасный вид, и облили водой. К слову – ледяной. Уже привыкнув, я сама подставлялась под струи, захлебываясь ими и отфыркиваясь. Но даже холодная вода не смогла стереть с моего лица то, что я, казалось, переняла у Локи – полубезумную улыбку.
Направить меня сюда была идея Купера. Жертв, спустя и вторую неделю, не появилось. Зато появились мои неконтролируемые приступы гнева. Каждый раз, когда шеф заходил ко мне, я кричала, пыталась вырваться, пихалась и кусалась. Один раз даже ударила одного из коллег. Тогда-то Роберт и привел ко мне психолога. Тот качал головой, перешептываясь с шефом. А после… после меня бросили в эту злополучную больницу. И сейчас я, мокрая и уставшая, после нескольких странных таблеток сидела в своей так называемой палате, приклонившись к стене.
И уже не важно, что будет дальше. Ведь для всех тот самый страшный и опасный Потрошитель найден и передан властям. А он – это я.
* Всемирно известная психиатрическая больница. Так же имеет название «Бедлам», которое уже стало нарицательным.
========== Дело № 31. Боль в строках. ==========
– Бедлам? – удивленно протянул мужчина. В ответ девушка хмыкнула, помотав головой.
– Именно он. У меня было незабываемое время в этом прелестном заведении.
– И… вы все же вышли.
– Да, мистер Коулсон. Пришлось, правда, не сладко. Зато я узнала о себе очень много новой информации. Я, оказывается, действительно больна.
– Знакомый предмет?
– …Мой дневник. Тот, который я вела по приказу моего лечащего врача.
– Вы позволите?
– Это ведь риторический вопрос, так? Вы все равно его прочитали…
– Простите.
– Вторжение в личную жизнь, мистер Коулсон, карается законом. Хотя о чем это я говорю. Для вас законы вообще не писаны.
– Почему же? Просто…
– Вы что-то хотели узнать из дневника. Что именно?
– Как всегда, единственная тема, что нас интересует – Локи.
– Ха. Конечно. Ничего, что я упущу некоторые довольно-таки неприятные моменты?
– Как вам будет удобно.
– Благодарю…
***
Идея о ведении дневника мне действительно была ужасно отвратительной. Но доктор Хоуп – высокая брюнетка с ледяными, как воды Арктики, глазами и, увы, с таким же характером, – заставила меня это сделать. С первой секунды нашего знакомства я почувствовала под взглядом, источавшим немой укор, себя чрезвычайно неуютно. Да и как могло быть уютно в психбольнице?
Я старалась не выходить из своей палаты, все свободное время проводя лежа на кровати в позе эмбриона. Санитары вечно пытались вытащить меня во двор, чтобы я «познакомилась с такими же милыми людьми, как и я сама», как они любили повторять. Первые дни я еще могла огрызнуться, но уже в конце второй недели я, щурясь от солнечных бликов, играющих на снегу, запахнувшись в чью-то старую шаль, стояла в коридоре, лениво смотря за резвившимися на улице пациентами. Многие из них были похожи на детей, и не важно, что они – люди преклонного возраста. Они невпопад смеялись, путали слова и их смысл и, казалось, вовсе позабыли, что они больны. Часы, что висели под самым потолком, пробили полдень, и я горько вздохнула, возвращаясь в свою палату. Медленно (а спешить в этом заведении – запрещено), я прошла обратно, в дверях натыкаясь на свою докторшу. Она холодно кивнула, проходя вперед. Ужасная женщина, айсберг, а не человек.
– Как твои дела, Алиса? – когда она улыбнулась, мне стало не по себе. Поэтому я поежилась, присаживаясь на кровать и отползая в самый ее угол. Так мне казалось, что я в безопасности от этих осуждающих глаз.
– Как могут они быть у человека, которого здесь держат? – я фыркнула, уткнувшись в свои колени. Час, который мне отводится, только начался. Час, который я назвала про себя «Шестьдесят минут бессмысленного трепа, или Алиса, чем же ты еще больна?».
– Ты груба со мной. Я сделала что-то не так? – доктор протянула мне ладонь, поманив пальцем. Я недовольно покосилась на руку, спрятав свои ладони в складках серой пижамы. Урок Лофта, о котором он мне говорил две недели назад, я усвоила более чем отлично. Теперь я не доверяла даже собственной тени. Кстати, о Локи…
– Он приходил? – с некоей надеждой в голосе спросила я доктора Хоуп, тут же мысленно щелкнув себя по носу – нужно не выдавать все свои эмоции перед этой… женщиной.
– Он? – лицо брюнетки вытянулось. – Ты вновь говоришь о… как его там… боге шуток?
– Боге обмана, – досужливо поправила я. Хотя в шутках он тоже знает толк. В злых и кровожадных шутках, конечно.
– Нет, я его не видела, – беззаботно произнесла доктор, что-то записав в своей тетрадке. Ну, не что-то, а очередное «расстройство восприятия реальности». Как-то мне удалось вырвать эти записи из ее рук и прочитать. Вышло… забавно. К примеру, то, что я, рассказав ей о трикстере в надежде, что она не поверит и забудет эти глупости. Но она не забыла, а всегда напоминала о моих глупых словах. Но еще смешнее было то, что она восприняла Локи как… моего парня. Точнее – как какого-то маньяка в моей жизни. Представить сложно – маньяк Потрошитель и еще один маньяк с излишками самовлюбленности и замашками на престол не какого-там царства, а целого мира! И тогда на меня посыпались ярлыки и странные диагнозы. Последний из них как раз и заставил меня вырвать тетрадь. Стокгольмский синдром. Прочитав эти два слова, я впала в ступор, жадно хватая ртом воздух. То, что там говорилось, было чем-то сродни… слежки за мной. Я, если верить записи, была подвергнута насилию со стороны Локи, после чего я, неведомым самой себе образом, начала проявлять сочувствие к своему агрессору. Мысли при прочтении строк путались, в глазах рябило от научных терминов и понятий. До конца дочитать мне не дали санитары, что так не вовремя вкололи мне очередное снотворное, и я, имитируя овощ, провалялась в кровати семь с лишним часов. Это была наша последняя встреча с доктором Хоуп.
