Текст книги "Пепельнокрылые бабочки (СИ)"
Автор книги: millennium
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Я, вообще-то, в ванной, – зачем-то сказав очевидную вещь, я приняла сидячее положение, наконец посмотрев на трикстера. Он сидел на полу, запустив одну руку в воду. Вопрос! Что он сделает дальше: заморозит меня или сварит в кипятке?
– Ты же в одежде, так что нечего стесняться, – проговорил он, пальцем водя по кромке ванной.
– А если бы была без?..
– Я бы скрыл свое присутствие, – он поднял на меня свой взгляд. Ухмыляйся, сволочь, ухмыляйся. Тебе всегда смешно и весело, а мне расплачивайся своими нервами за твои выходки. Пальцы трикстера прикоснулись к моим губам, я дернулась.
– Не трогай, больно.
– Где-то у тебя были мази, – он поднялся, проводя по моей голове рукой. Парадоксальный псих! Кровь прилила к щекам и ушам, я попыталась встать, держась за бортик, но ноги подкашивались и меня всю еще потрясывало. Наконец, поставив одну ногу на коврик, а другую на пол, я сделала шаг, поскальзываясь. Охнув и сгруппировавшись, чтобы сильно не удариться, я, зависнув на пару секунд, оказалась в объятиях бога обмана.
– Что за непутевое существо, – я хмыкнула, неосознанно прижимаясь к нему. Мысли развеялись, терялись, путались, голова закружилась, а щеку холодила ткань его рубашки, и я уже была готова провести всю жизнь, прильнув к груди трикстера. Почувствовав, как холодные пальцы коснулись моего виска, я вздрогнула и нахмурилась. Ну вот, сейчас он вновь начнет свой монолог о том, что я такая-сякая, что я ему омерзительна и могу сгодиться лишь для… В голове прояснело, боль приутихла. Я проморгалась и подняла взгляд, натыкаясь на сосредоточенную моську. По-другому я назвать это выражение лица не смогла, потому прыснула, улыбаясь. Непутевое существо. Звучит почти как «глупая девочка». И я уже готова признать это, подтверждая, что я – самая что ни на есть настоящая дура. Дура, испытывающая ужасно противоположные чувства. Лофт что-то произнес, но я так и не поняла, все еще смотря на него и улыбаясь. Все же его магия, которой он меня приворожил, довольно сильная, и я никак не могу ее перебороть.
– Что? – спросила я, когда он вновь что-то сказал. Я смотрела на его губы, такие бледные и такие ядовитые, но ни услышать, ни понять фраз никак не могла. Может, в мои уши вода попала?
– Переоденься и обработай раны, в сотый раз тебе повторяю, смертная, – буркнул Локи, отпихивая меня. Я закивала, как китайский болванчик, и принялась расстегивать мокрую рубашку.
– Выйдешь? – трикстер фыркнул, но удалился из комнаты. Все же мне никогда не понять его. Уж слишком мысли его не связанны и сумбурны.
***
Ненавижу утро. Ненавижу подыматься так рано. Ненавижу косметику! Но… Сидя на диване и вооружившись всем тем, что я могла найти в своей мизерной косметичке, я пыталась замазать следы вчерашнего вечера и уже сегодняшней ночи. Тональный крем, который мне дарила миссис Смит еще на прошлое Рождество, оказался поистине волшебной штуковиной. За ночь раны мистическим (или не очень) способом слегка затянулись, покрывшись корочкой, которую я буду еще несколько дней тревожить. А зная себя – буду, еще как. Крем хорошо их скрыл, даже синяки стали едва заметными, но ссадина на губе все равно выдавала весь аспект вчерашних приключений. Кстати, о них. Осталось несколько вопросов, с которыми я и поспешила обратиться к трикстеру.
– Перво-наперво, что я хочу знать – как ты оказался в… ну… в общем, там? – я присела за стол. Локи пристально посмотрел на меня, вглядываясь в мое лицо. Что не так? Мое разбитое лицо тебе нравилось больше?
– Неважно, как и почему, но я спас твою жизнь, смертная. И отныне она принадлежит мне, – гордо произнес он, прекращая сверлить меня взглядом. Ладно, я была готова к такому ответу. И мне тоже есть, что ответить.
– А не по твоей ли вине я там оказалась? И знаешь – я тоже спасала твою задницу. Так что мы в расчете, – я откинулась на стул, скрещивая на груди руки и ухмыляясь. Черт, кожицу на губе тянет…
– Что ты несешь? Спасала меня? Когда? – Лофт подался вперед, одним глотком допивая свой кофе.
– Когда ты заявился ко мне и потерял сознание, – парировала я. – А ведь я могла выставить тебя на улицу… дважды!
– Так почему не сделала этого? – вопрос на миллион. Я раскрыла рот, резко вдохнула и поперхнулась воздухом, закашливаясь. Вытерев слезы, навернувшиеся в уголках моих глаз, я прикусила губу, впритык смотря на трикстера. Хитрый бог вновь задал вопрос, который уже стал риторическим. И ответа на него у меня не было.
– Нечего ответить? – трикстер расплылся в самодовольной улыбке.
– Нечего, – согласилась я, даже не думая как-то оправдываться, чем, несомненно, удивила его, если судить по прищуренным зеленым глазам. Или уже не зеленым?.. Они все чаще и чаще отдавали каким-то ледяным безумием, потаенными желаниями, заставляя меня если не бояться, то уж сильно переживать. Я даже уверена, что он, неведомым мне способом, менялся. И в худшую сторону. Хотя куда уж хуже… Я выдохнула, кивком указывая на часы. Пора на работу, ваше величество.
Когда мы спустились вниз, возле нашего дома была припаркованная машина Марка. Сам же он стоял чуть дальше и пил дешевый кофе из кофе-машины, что стояла на углу. Увидев нас, он встрепенулся, выбрасывая стаканчик.
– Доброе утро, – поздоровался он, тут же на мгновение заключая меня в объятия и так же быстро выпуская. Протянул руку – и я покачала головой. Когда же он запомнит, что Локи не пожимает руки, не приветствует смертных и ему вообще наплевать на кружащийся рядом комок позитива, именующийся Марком Маккейном. Подождав десяток секунд, блондин опустил руку, вновь приобнимая меня.
– Ты в порядке?.. – нежно спросил он, убирая выпавшую прядь мне за ухо. Какое странное, но милое действие. Я кивнула, улыбнувшись. Он – будто солнце. Не то, что Локи – настоящий мрак, окутанный всякими ужасами. Поэтому я выберу свет и тепло, а не эту холодную скалу.
– А ты как? – спросила я, хотя сама видела – он в полном порядке. Разве что помят слегка, от недосыпа, видимо.
– Я прекрасно, главное, чтобы ты была здорова, – он обнял меня сильнее. Ну что за чудесный малый… – Я вас подброшу, окей?
– Конечно! – радостно отозвалась, поворачиваясь, но не находя взглядом трикстера. Покрутив головой, я успела заметить мелькнувший за углом серо-зеленый шарф. Я пожала плечами, когда Марк недоуменно посмотрел на меня. – Поехали?
***
Жизнь в отделе вновь кипела и бурлила, люди бегали, подуськиваемые Купером, стоявшим посередине отдела. Он, нахмурившись и опершись на чей-то стол, командовал, размахивая рукой из стороны в сторону, как дирижер.
– Доброе утро, сэр, – поприветствовала я его, отдавая свое пальто Марку. Шеф запоздало кивнул, отчитывая моих бедных коллег за нерасторопность. Лофт, как я уже приметила, сидел в кабинете, лениво наблюдая за всей беготней.
– Ливингстон, почему без формы? – Роберт стукнул кулаком по столу.
– Извините, сэр, этого больше не повторится, – отозвалась я, потеребив белую рубашку. – Сэр, разрешите спросить.
– Ну? – он перевел на меня недовольный взгляд.
– Кто поднял на уши весь отдел?..
– Ирэн, – буркнул он. Что же произошло с этой… женщиной, что наш отдел так переполошился? Ее ограбили? Оскорбили? Или просто наступили на ногу в автобусе? Хотя у нее же свой персональный автомобиль… – Мы нашли два тела, которые отвезли тут же ей. И она, осмотрев их, потребовала узнать, кто эти девушки. Потому что, видишь ли, ей они что-то очень сильно напомнили. Вот и ищем старые дела, по которым могли проходить погибшие. И вообще – собирайся, бери Лафейсона и выясняйте, черт вас всех раздери. Маккейн!
Блондин подскочил к нему, приставив к голове руку. Купер что-то заговорил, но я уже не вслушивалась, принявшись вновь натягивать пальто.
– Вот, смотрите, у меня даже в исходящих есть! – громко воскликнул Марк, и я остановилась. Локи уже стоял рядом, в полном облачении.
– И что? – протянул Робот, махнув рукой. – Я вообще не понимаю, про какой-такой звонок в отдел ты мне говоришь.
– Я звонил сюда, когда мне нужна была помощь! – не унимался Маккейн, тряся телефоном.
– Вранье, – холодно произнес Лофт. Я покосилась на него, цокнув языком. Только сейчас твой персональный детектор лжи включать не надо. Это все же… Я вновь посмотрела на трикстера. Вранье, говоришь?
– Он не звонил? – тихо спросила я, нутром чувствуя отвращение, идущее от бога огня и направленное на блондина.
– И даже не думал, – коротко бросил он, открывая дверь и пропуская меня. Тогда зачем Марк врал, что кто-то поднял трубку? Я спрошу об этом позже, а сейчас мы направимся к Ирэн, чтобы вновь выслушать тонну язвительных шуточек про нас и узнать, чем так не понравились ей те две погибшие девушки.
========== Дело № 26. Легенда никогда не умрет. ==========
В моей профессии, что берет свои истоки еще в стародавние времена, всегда попадались различные правонарушения, путаность которых была настолько сильной, что они не раскрывались веками. Иногда такие преступления давались в юридических академиях, но были они, точно как и теорема Ферма для математиков – парадоксальными, запутанными, с множеством неверных решений. Поэтому каждый, кто пытался блеснуть своим умом, чтобы возвыситься над окружающими, попадал впросак. С такими высокими мыслями я шла по коридору морга, нахмурившись и пытаясь понять, что же младшей Купер показалось знакомым. Локи остался снаружи под предлогом, что холодное и мрачное место действует на него как катализатор и что после очередного посещения ему все больше и больше хочется выжечь наш генофонд. Я же, решив, что справлюсь сама, махнула рукой. Так даже лучше – мне достанутся покойники, а ему – накрапывающий ледяной снег.
– Привет, – поздоровалась я, отодвигая пластиковые ленты, служившие неким подобием перегородок между залами морга. Ирэн я обнаружила лежащей на хирургическом столе, когда она что-то строчила в своем маленьком, белом ноутбуке. Она вскинула рукой, пальцем указав на стул в углу. Я прошла и села, закинув ногу на ногу. Отдел, главное, сейчас бушует, а мисс патологоанатом прохлаждается на своем столе, где еще недавно мог лежать труп. Фу.
– Ливингстон, тебе в детстве рассказывали какие-нибудь страшилки? – деловито поинтересовалась она, захлопывая ноутбук и поворачиваясь ко мне, все еще лежа. Хотелось ответить, что в детстве у меня был Ксандр и строгая мама, не позволявшая гулять в темноте, поэтому страшилками меня вряд ли удивишь. Но я лишь неопределенно пожала плечами, приподымая бровь. Этот жест прочно основался в моей мимике.
– Что с телами? – я бы даже в гости к Куперам пришла с большей охотой, чем торчать здесь лишнюю минуту. А вот гостеприимством эта семья не отличалась, если вспоминать те короткие, но памятные события.
– О них я и искала. Эти девушки – представительницы одной древнейшей профессии, – Ирэн встала, отряхнула свой и без того помятый халат и закурила.
– И что за профессия? – спросила я. Перейти к делу, побыстрей его закончить и встретиться с Марком где-нибудь вдали от Лофта – то, чего мне хотелось больше, чем играть в «Угадай профессию» с патологоанатомом. Я бы и поиграла, но не сейчас, когда мои нервы на пределе, брат поистине с маниакальным рвением пытается меня от чего-то спасти, да еще и очередная запутанная история с Маккейном. Все это лежит на моих плечах, прижимая к земле и не давая сделать ни единого легкого вздоха. А еще вдобавок – перемены в настроении трикстера, которые, к слову, нравились мне меньше и меньше. Не может этот хитрый, подлый бог в одно мгновенье стать добродушным пареньком из соседнего мира. Пока я вновь отвлеклась на свои мысли, Ирэн успела докурить и, кажется, собиралась ответить на мой вопрос.
– Они – стриптизерши, – то ли до меня дошел дым ее сигарет, то ли смысл сказанных слов показался слишком невообразимым, но я закашлялась, прикрывая рот ладонью.
– Шутишь? – в ответ она покачала головой. – Откуда узнала?
– Интернет, Ливингстон, – полезная штука. Я нашла в кармане одной из девушек визитку ночного клуба «Арахна», зашла на его сайт и, о чудо, нашла наших девиц легкого поведения.
– Если они – танцовщицы, еще не значит, что…
– Значит. В этой «Арахне» промышляют не только увеселительными напитками, ночными танцами, но и проституцией, – младшая Купер махнула рукой, поманив за собой в соседнюю комнату, где и хранились все тела. Пройдя туда, она, постукивая пальцем по подбородку, кивнула в сторону двух тел.
– В общем, все по порядку. Леди были задушены несколько дней назад, предположительно четверо суток пролежали на месте преступления. Обе не были подвергнуты сексуальному насилию, но, – она обошла стол, одернув простынь. Я отвела взгляд, – я не до конца уверена, так как их половые органы изрядно… искалечены.
– То есть кто-то убил этих двоих и порезал органы? – я накрыла тело тканью, не желая больше смотреть на увечья. Картина была не из лучших, к тому же вид расчлененного тела был ужасно неприятен.
– Верно, – протянула Ирэн, снова закуривая и почёсывая затылок. – Вот только у одной нет матки, а у другой отсутствует двенадцатиперстная кишка, – она хмыкнула. – Я когда первый раз увидела, ненароком подумала о…
– О ком? – спросила я, когда она замолчала, делая затяжку. Купер выдохнула, обнажив ряд пожелтевших от никотина зубов.
– О Джеке Потрошителе, – она все еще улыбалась, покачивая головой. Он был неизвестен только ленивому глухому слепцу. Убийца, отличавшийся своим расчетливым умом и зверской жестокостью, с которой он расправлялся с жертвами еще в конце восьмидесятых годов позапрошлого века. Тогда он убил, по меньшей мере, пять девушек, тела которых нашли полисмены из Скотланд-Ярда. Но ничего про убийцу, ни его настоящего имени, ни внешности, не удалось установить. И он стал легендой, страшной, тягучей и смертельной, передающейся из уст в уста.
– Ты правда думаешь, что это Джек Потрошитель? – выдала я на одном дыхании, тут недоверчиво прыснув. – Восстал из мертвых, дабы продолжить свое дело?
– Это гипотеза, Ливингстон.
– Это нереально, Ирэн, совершенно безумно! – парировала я, скрестив руки на груди. Уж мне ли говорить о безумии, являясь родственницей психа и сожительницей не менее сумасшедшего бога. Я выдохнула, переводя взгляд на тела покойниц. – У них хоть родственники есть?
– Нет. Поэтому и не искали, – ответила патологоанатом, и как-то отрешенней стал ее взгляд.
– Знала их? – произнесла я первое попавшееся в голове предположение. В ответ она покачала головой, затушила сотлевшую до самого фильтра сигарету и проговорила:
– Я не могу понять, зачем они это делают. Ну, идут в путаны.
– Не от хорошей жизни, – я повела плечом. – Что ж, я вернусь в отдел и сообщу все Роберту.
– Катись, – махнула рукой Ирэн, тем самым прощаясь.
***
На улице я Локи не обнаружила. В участке, где выслушала мнение Робота о гипотезе его сестры, сдобренное подтверждением моих слов, что она невероятна – тоже. Он вновь куда-то запропастился, не сообщив мне о своих планах. Ладно, он не маленький, и если даже вляпается в неприятность – выход найдет в два счета. Пораскинув мозгами, я, взяв в обиход Марка и его машину, решила проведать тот самый клуб. Заодно и будет время поговорить с парнем.
Уже на парковке, где я, кутаясь в пальто и дрожа от низкой температуры, переминаясь с ноги на ногу, ждала, когда спустится Маккейн, у меня зазвонил телефон. Неловко нажав на кнопку принятия вызова, я приложила трубочку к уху, поддерживая своим плечом, и выдохнула облачко пара.
– Алло? – номер был незнаком мне.
– Привет, – по голосу я узнала брата, явно чем-то встревоженного. – Как ты?
– Отлично, просто превосходно, – протянула я, потирая замершие ладони. Конечно, замечательно чувствует себя жертва какой-то аферы с участием странных неформалов и револьвера.
– Мы можем увидеться? – спросил Ксандр.
– Конечно. Когда?
– Сейчас, – раздалось сбоку от меня, и я, усмехнувшись, спрятала телефон в карман джинсов. – Привет еще раз.
– Привет. Что-то случилось? – я обняла его, быстро отстраняясь и заглядывая в улыбающиеся голубые глаза.
– Я просто захотел тебя увидеть, – он провел удивительно теплой рукой по моей щеке. Я неосознанно подалась за теплом, потеревшись об нее. Я улыбнулась, уже нежнее и добрее, хотела сказать, что рада его встретить, но у Ксандра зазвонил телефон. – Да? Клод?! О, сколько лет прошло с нашего последнего телефонного разговора? Да, да, хорошо, я сейчас буду.
Клода – друга моего брата, я помнила еще с детства. Афроамериканца с темными, но блестящими вечными идеями, глазами, худым, даже тощим, мальчишкой, который вечно получал тумаки, заступаясь за Ксандра. Наверняка этот зашуганный паренек вырос в интеллигентного и спокойного человека. Брат, быстро попрощавшись, почти побежал к выходу. Я только покачала головой, смотря ему вслед.
– Кто это? – я подпрыгнула, оказавшись в каких-то собственнических объятиях. Марк смотрел в сторону, где только что скрылся Ксандр, и почти прожигал ревнивым взглядом каменную колонну.
– Мой брат, – я повернулась в кольце его рук, впитывая продрогшим телом тепло от куртки блондина. Он казался шокированным, в шоколадных глазах было непонимание.
– Брат? У тебя есть брат? – спросил он, чуть ли не крича. Я дернулась и уставилась на него, приподняв бровь.
– Ну… да, – прошептала я, не понимая, что так его расстроило. А именно расстроило, ведь он нахмурился.
– Нужно было мне сказать, глупенькая, – моментально смягчился Марк, целуя меня в лоб. – Поехали?
– Да, – кивнула я. Уже сев в машину, я тихо хмыкнула. Он просто хотел знать о моей семье, и не более. Что ж, а пока мы будем ехать в клуб, я успею его спросить о звонке…
========== Дело № 27. Коллекционер или подражатель? ==========
Согревшись, я стянула перчатки и, бросив их в бардачок, уставилась в окно. Снег, который обещали в утреннем прогнозе погоды, идти не собирался, но погода значительно ухудшилась. Ночью он точно пойдет, я в этом уверена. До «Арахны» было еще полтора часа езды, и я, все еще собираясь с мыслями, хотела начать разговор с Марком. Блондин молча следил за дорогой, тарабанил пальцами по рулю в такт играющей песни, иногда шепча знакомые ему строки. Я вновь посмотрела в окно. Даже если он врал, в чем я сомневаюсь, я приму его сторону. Маккейн не может быть таким хитрым и не может быть великим актером, что играет роль простого парня из полицейского отдела. Я прикрыла глаза, прижимаясь лбом к прохладному стеклу. Холод не отрезвлял, не приносил с собой облегчение. Он только напоминал о Локи, с которым мне тоже предстоит разговор. Я выровнялась, выдохнула и, повернувшись к Марку, уже улыбающемуся тому, что я уделила ему внимание, решила все же спросить.
– Ты точно звонил вчера в отдел? – его улыбка стала немного резче, нервнее, отчего в моей голове закралось подозрение, что тема эта была для него уж слишком неприятной.
– Конечно, – немного погодя ответил Марк, прищуриваясь и поворачивая налево.
– Честно? – я чувствовала себя глупо. Мне было стыдно за то, что я не доверяю собственному парню. Но слова Лофта… о чем это я! Он ведь обманщик, неудивительно, что он наговаривает на блондина!
– Честно-честно. Вот только не пойму, кто же все-таки поднял трубку, – задумчиво протянул парень, вновь сворачивая. – Я думал, что это капитан Лафейсон, но он опроверг мои слова. Тогда как он появился возле той… того здания?
Я пожала плечами, окончательно заткнувшись. Верить богу обмана – великая глупость. Теперь я точно в этом убедилась. В словах трикстера никогда не будет настоящих, честных и правдивых смыслов.
– Сделай громче, – попросила я, когда началась следующая песня. Марк кивнул, увеличивая громкость, а я, все еще недовольно смотря в окно, попыталась раствориться в музыке. Лживый бог не выходил из головы ни на секунду, все мысли были если заняты не им, то воспоминаниями о нем, о делах, которые он помог раскрыть. Холодные глаза, ехидная улыбка, вечное «смертная» – я фыркнула, проводя пальцами по шее. Ожоги вновь затянулись, даже не оставив и следа. Но они и не были нужны. Все внутри горело от одной мысли о его тонких пальцах, сжимающихся на моем горле. Это ненормально – вот так просто думать про то, что тебя могли просто убить.
Ты умрешь только тогда, когда я тебе разрешу…
И ведь я почти согласилась тогда. Как же я ненавижу это его чародейство и колдовство, из-за которого я теперь не могу нормально спать ночами. Он даже во сне не покидает мой разум. Мне нужно чаще думать о Марке, только о нем. О его улыбке, о шоколадных глазах, о замечательном характере, о черных волосах… Черт! О пшеничных, пшеничных волосах! Ненавижу магию!..
Никакой магии не было… Ты сама попалась в капкан из своих жалких чувств.
Я почти зарычала, вспоминая эти слова. Локи, да чтоб тебя все миры ненавидели так, как ненавижу я! Я услышала тихий смех, но не придала ему значения, сославшись на Марка. Но Маккейн не мог смеяться так… неприятно. Словно льдины, что падают в промерзлом Ётунхейме. Откуда у меня такие ассоциации? И мои ли это вообще мысли?.. Я выдохнула, потирая виски. Я уже не я, а какая-то фанатичка. Надо бы выговориться, но кому? Сэму? Ксандру? Марку? Некому, совершенно некому…
***
Я не заметила, как мы доехали до северной окраины Лондона. Не лучшее место для клуба, ведь здесь мало молодежи. Его бы построить в центре… но, вспоминая его «услуги», я только цокнула. И как власти его еще не прикрыли. Обязательно доложу Куперу, когда вернусь!
Я вышла из машины, уже без помощи Марка. Блондин поставил автомобиль на сигнализацию и пошел следом за мной. Здание клуба было малозаметным трехэтажным домом со светло-бежевым сайдингом. Его вряд ли можно было отличить от других, более старых домов, но большая парковка и мелкие окна были уж слишком непривычны для обычных зданий. Двери, высокие, почти в три метра, оказались закрытыми, и я поплелась за клуб, в надежде найти черный выход. Фортуна решила меня немного побаловать, поэтому я не мерзла и сразу нашла нужную дверь, поманив за собой Маккейна. Мы зашли внутрь. Тишина…
– Может, он не работает? – спросил Марк, переплетая свои пальцы с моими. Я уже хотела убрать руку, но он такой теплый, такой светлый… Мы же на работе! Ливингстон, собери сантименты и иди уже вперед! Я кивнула сама себе и пошла по коридору, таща за собой блондина.
– Здесь кто-нибудь есть? – крикнула я. Никто не отозвался. Но раздался какой-то грохот, из-за чего я даже подскочила и ринулась в его сторону. Марк не отставал ни на шаг.
– Эй, – он указал на сцену, видимо, служившую для танцев. Иначе зачем так нужен был шест? На сцене лежала девушка, вся в крови. Я достала телефон, вызывая неотложку.
– Уже не надо, – тихо произнес блондин, склонившись над ней, – лучше звони шефу… и его сестре. У нас третий труп.
***
Уже в морге я сидела в коридоре, запустив пальцы в волосы. Марк был в отделе, где писал отчет и получал выговор от Купера за то, что мы уехали, никого не предупредив. Сам Маккейн был не против, признавшись мне в том, что боится мертвецов до смерти. Такая тавтология меня не обрадовала, ведь что это за полицейский, что боится трупа? Ирэн, по моим подсчетам, уже заканчивала вскрытие и сейчас должна была появиться в коридоре. Так и произошло. Раздались шаркающие шаги, в тусклом свете чикнула спичка, и появился едкий запах дыма. Патологоанатом, посверлив меня десяток секунд взглядом, присела и протянула пачку сигарет.
– Я не курю, забыла? – грустно протянула я.
– Ты выглядишь еще хуже, чем всегда. Возьми, затянись хоть, – я замотала головой, недоуменно посмотрев на женщину.
– Откуда эта непонятная поддержка? – я повела бровью, слабо улыбнувшись. Ирэн пожевала губами фильтр сигареты, перекатывая ее из одного уголка рта в другой, но промолчала. Докурив, она потянулась, встав.
– Может, это действительно Потрошитель? – произнесла она, направляясь в соседнее отделение. Я последовала следом. Ведь у Ирэн, иногда, совсем редко-редко, но была привычка рассуждать вслух. И это всегда помогало что-то переосмыслить, понять и разобраться в запутанном деле. Младшая Купер махала рукой, что-то бормотав себе под нос, но замерла возле железного стола, посмотрев на меня.
– У трупа нет сердца. Либо это очередной Потрошитель, либо кто-то собирает себе органы для коллекции. Третьего не дано, – пояснила она. – Вот, кстати, аргумент в пользу первого предположения, – она протянула мне окровавленный кусок бумаги.
Я взяла его, развернув и прочитав следующие строки:
– Если леди не ответит, леди лишится сердца.
Любитель прекрасной леди.
– Любитель, ха, – хмыкнула Ирэн.
– Думаешь, это письмо было отправлено маньяком? – я подняла на нее свой взгляд. Сердца нет, как и обещалось в письме. Младшая Купер пожала плечами, смотря на тело.
– Знаешь… ищите доктора, – медленно, проговаривая каждую букву, сказала она.
– Почему?
– А потому, – она одернула простынь. Вместо рваной дыры у покойницы теперь был шрам под левой грудью, который и вовсе был почти не заметным. Я знала, что Ирэн славится своими профессиональными умениями, но настолько… – Грудь вскрыли аккуратным, тонким ножом. Не скальпелем, конечно, но чем-то очень острым. Нужно иметь легкую руку или высокую квалификацию, чтобы провернуть такое.
– Что ж, – проговорила я, переваривая информацию, – спасибо. Я передам все Роберту.
– И следующий труп доставьте тоже ко мне. Незамедлительно! – нахмурилась она.
– Конечно, если он будет. Пока, – я махнула рукой, выходя из морга.
***
На улице было так холодно, что мне показалось, будто у меня замерзает даже кровь. Уже стемнело, и редкие фонари, отбрасывающие длинные желтые пятна света, недостаточно хорошо освещали тротуар. Такси я так и не поймала, поэтому и зашагала на своих двоих. Была бы трусливей – осталась бы у Ирэн и вызвала бы кэб прямо до морга. Вот смех-то был бы, если бы диспетчер принял заявку до такого милого местечка. Взглянув на дисплей телефона, удостоверившись, что уже почти восемь часов, я пошла домой. Мой рабочий день закончен, так что я могу позволить себе горячую ванную и теплое одеяло, которое так кстати мне передала миссис Смит. А еще надо бы перекусить, ибо мой желудок требовал незамедлительно принять пищу.
Уже выйдя на свою родную Флит-стрит, я, шмыгнув носом, замедлилась. Район освещали окна, из которых лился теплый, медовый свет домашнего уюта. На дверях и тут, и там висели рождественские венки из омелы, блистали и переливались яркие гирлянды, а некоторые особо креативные и богатые соседи выставили в своем саду веселые фигурки Санты и его оленей. До Рождества оставалась крошечная неделя, но мне, как и моим коллегам, это ничего не говорило. Конечно, было бы здорово выбраться в воскресенье и попасть на Петтикоат Лэйн или Гринвич, чтобы купить подарки. Хорошо, что у меня есть небольшое скопление денег, что я откладывала еще с позапрошлого дня рождения, и теперь у меня хватит на сюрпризы для всех: для Марка, Куперов, Сэма и даже для Ксандра. И я уже почти точно знала, что презентую каждому. Единственный, кто оставался без подарка – Лофт. Но Санта не дарит плохим детишкам игрушки. Вместо этого они получают угольки в носочки, что висят над камином. Я хихикнула, представив себе картину, как трикстер поутру заглядывает под елку, но ничего не находит. Но, как бы не грела эта идея мою душу, я должна буду ему что-то купить. Но что? Что может заинтересовать бога? Я хмыкнула, понимая, что подобные мысли глупы, и поднялась на второй этаж, открывая ключами дверь своей квартиры.
– Я дома, – положив ключи на тумбу и повесив пальто в шкафу, я прошла в гостиную. Локи, наверно, еще не было. Я облегченно выдохнула, стягивая с себя свитер. Дома было тепло, и я могла ходить по нему в одной футболке. Пройдя на кухню и щелкнув выключателем кофеварки, я, напевая какую-то невнятную мелодию, достала с полки чай. Замерев, я сначала не поняла, что же я делаю не так. А после додумалась – зачем же я варю кофе, если сама буду пить чай? Все от привычки…
Сев на диван и накрыв ноги пледом, я отхлебнула горячего чая. Было так тихо и так спокойно, ничего не предвещало беды, пока на кухне не раздался шум, будто кто-то запрыгнул в мое окно, предварительно его разбив. Отставив в сторону кружку и рукой нащупав под диваном кочергу (она хранилась там как средство самозащиты), я заглянула на кухню, ругая себя за то, что выключила свет. Зажужжал холодильник, и я недовольно на него покосилась – пора бы купить новый. Стоило мне только шагнуть вперед, как меня тут же прижали к стене, выдергивая из рук кочергу. Я охнула, ударившись спиной о косяк, и наткнулась на горящий голубым огнем взор.
– К-ксандр? – предположила я, но когда в глазах просветлело, я увидела безумный оскал.
– Не угадала, жалкая женщина, – мое плечо сжали. Я зашипела от боли. Конечно, как я сразу не узнала этого чудного бога проказ.
– Локи… – прошептала я. Хватка ослабла, но плечо он не отпустил, теперь уже сжимая и второе.
– Да-а, – протянул трикстер, – твой бог, ничтожество.
Да что с его настроением? И что с его глазами? Они светятся, как у кошки, зрачки расширены слишком сильно, а ухмылка никак не сходит со странно заострившегося лица. Если бы передо мной стоял человек, я могла бы точно сказать, что он под наркотиком. Но сейчас на меня, или даже сквозь меня, смотрит божество, которое рвано дышит и сильно прижимает меня к стене.
– Что-то стряслось? – спросила я севшим голосом. Лофт невидяще взглянул в мои глаза, пытаясь что-то там прочесть, а после растерянно заморгал, наконец отпуская мои плечи. Отпихнув меня, он, слегка пошатываясь, побрел в спальню. И что это только что было?! Я пошла следом, желая узнать ответ на свой немой вопрос.
Трикстер лежал на кровати, уставившись в потолок. Его глаза больше не сверкали, в темноте его лицо сливалось с простыней. Я села на край кровати.
– Что не так? – бог перевел на меня взгляд, нахмурился и отвернулся.
– Прочь, смертная. Я хочу спать, – буркнул он, прикрывая лицо подушкой. Ну, уж нет, за свои поступки надо отвечать.
– Я не уйду отсюда, пока ты мне не расскажешь, где ты вечно пропадаешь! – воскликнула я, перебираясь на кровать и поджимая под себя ноги.
– Вот и сиди здесь до Рагнарёка, – прозвучало из недр подушек. Вот и буду! Я надулась, пряча лицо в ладонях и зевая. Что бы Локи там не говорил, я не уйду. И если надо, просижу здесь всю ночь. Я моргнула, вновь зевая. А за окном лениво опускался первый снег…
========== Дело № 28. Плач небес. ==========
Мириадами звезд взорвался мост, осыпавшись радужными осколками. Я… лечу? Скорее падаю. Но рукой успеваю за что-то схватиться. Страшно, больно, пусто внутри. Поднимаю взгляд. Блондин с голубыми, небесными глазами держит копье, за которое и держусь, но… я ли? Я уже сомневаюсь, ведь я не знаю его, не видела ни разу в своей жизни, тогда зачем ему меня спасать. Все кажется таким неправильным, непонятным. Сверху слышится протяжный, горестный рев. Мужчина, старец с серебряной бородой и единственным глазом, в котором лишь неодобрение.
