Текст книги "Королевство кошмарных снов (СИ)"

Автор книги: Millenarium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3. Холодный лесной аромат

В нескольких метрах от ворот я обнаружил, что под ногами у меня хрустит снег.

«Ничего себе – летняя ночь!» – подумал я и почувствовал, как меня охватывает предвкушение нового приключения. Давненько мне не попадалось чего-то нового и интересного. А этот проход, несмотря на то что буквально излучает опасность, скрывает в себе что-то явно интересное.

Вот только почему тут так холодно?

Передёрнув плечами, я на секунду остановился и сосредоточился.

«Лето... Вокруг меня тёплое лето...»

Помогло. Неприятные ощущения от потока ледяного воздуха сразу исчезли, и только в ступнях сохранилась некоторая скованность. Подойдя к вратам вплотную, я прислушался. Тишина. Массивные створки были сколочены из толстенных досок и украшены с наружной стороны богатой резьбой, а в нижней трети их покрывал налёт из сероватого инея.

Подождав ещё около минуты, я заглянул внутрь. За дверью начинался вполне себе «стандартный» каменный коридор, какой можно увидеть в любом сохранившемся до наших дней средневековом замке. Стены были выложены из крупных каменных блоков, а через каждые десять-пятнадцать метров на них крепились весело чадящие факела. Почувствовав странно знакомый запах, я принялся искать его источник и понял, что по каменному полу рассыпаны засохшие ёлочные иголки.

«Хвоя... – подумал я, присаживаясь и подбирая с пола одну из желтовато-серых иголочек. – Странно».

Конца коридора видно не было. Он просто тянулся чёрт-те куда и окончание его скрывалось во мраке. Оглянувшись на ворота, я вздохнул. То, что я сегодня не попаду в Храм, было понятно. Может быть, заходить в этот коридор и не самое правильное решение, но оставить такое место без осмотра я не могу. Развернувшись обратно, я окинул взглядом коридор ещё раз и вздрогнул.

Посередине коридора в нескольких метрах от меня лежала новогодняя ёлочная игрушка. Маленький красный шарик, очень похожий на те, что продаются под Новый Год во всех магазинах.

Вот только откуда он, чёрт побери, взялся? Ни один Лабиринт не работает настолько тонко, начиная запугивание с того, что на пустом месте появляется красный шарик. Любая опасность, как правило, выглядит несколько более... гм... Определённо.

«С этим коридором что-то не так», – подумал я и, выдохнув, попробовал всплыть. Стены коридора тотчас подёрнулись мутной дымкой, и я услышал тихое тиканье часов из настоящего мира.

– Работает. – удовлетворённо прошептал я и, опустившись на колено, потрогал пол. Каменная кладка пола была неровной и пыльной, а ещё я ощутил плотный поток холодного воздуха. Стены снова сделались чёткими. – Так...

Сбежать отсюда я могу в любое время. А значит – надо пройти коридор до конца и выяснить, кто притащил сюда эту игрушку. И для чего. Кто знает – может быть отсюда и правда есть проход до Обитаемой Зоны?

Подойдя к украшению, я поднял его с пола и осмотрел. Обычный шарик – красный, из окрашенного стекла, старый. У моих родителей на ёлке похожих было штук тридцать. Почувствовав что-то странное, я обернулся на ворота и понял, что их больше нет.

– Да вы издеваетесь... – не сдержавшись, пробормотал я. Этот долбаный сон с каждой минутой становится всё интереснее и интереснее. Никогда бы не подумал, что такие штуки ещё встречаются в Лабиринтах.

На том месте, где ещё минуту назад были приоткрытые ворота, висело зеркало. Огромное, занимающее всё пространство от пола до потолка. Немного мутное, в потемневшей от времени деревянной раме. Исправно отражающее всё, что было в коридоре, кроме меня. Моего отражения в зеркале не было. В другой ситуации я бы, пожалуй, рискнул и подошёл к зеркалу поближе, но здесь... Нет уж, спасибо. Меньше смотришь, как говорится, крепче спишь. Да и чего я, чёрт побери, там не видел?

«Пора прогуляться», – мысленно произнёс я и двинулся в глубину коридора.

* * * * * *

«Куда же он ведёт?» – размышлял я, шагая по бесконечному переходу. Дверей или боковых ответвлений видно не было. Новые ёлочные игрушки тоже не появлялись. Факела на стенах горели ровным чадящим пламенем, и дым от них клубился под потолком коридора. Холодом по ногам с каждой минутой тянуло всё сильнее и сильнее. В конце концов мне это надоело настолько, что я остановился и, разведя руки в стороны, сосредоточился.

«Полёт...»

Поднявшись над полом на высоту приблизительно в локоть, я полетел вперёд. Факела замелькали по сторонам от меня один за другим и в следующее мгновение я увидел, что в стене по правую руку в десятке метров впереди меня открывается дверь. Широченная деревянная створка распахнулась и замерла, а поверхность пола вокруг неё подёрнулась пеленой инея. Ого!

Я опустился на пол за несколько шагов от двери и прислушался к ощущениям. Как ни странно, но я не почувствовал ничего. Вообще ничего. Кроме, разве что, какого-то подсознательного желания свалить из этого странного коридора в обычный сон.

– Так...

Добравшись до дверного проёма, я с осторожностью заглянул в него и увидел просторный тёмный зал, в дальней части которого возвышалась лохматая ель. Присмотревшись, я заметил висящие на ней шары и прочие украшения.

«Интересненько... – мысленно протянул я. – Новый год, значит? Тогда почему тут так мрачно?»

Оставаясь у входа, я внимательно обвёл взглядом весь зал. Что-то в этом месте было не так, но я никак не мог разобраться, что именно. Подождав, для верности, пару минут, я медленно и осторожно вошёл внутрь. Центральная часть помещения пустовала, а вдоль стен по мере продвижения проступали очертания стульев. Отлично, блин. Такие «призраки», как правило, означают одно – как только я доберусь до ёлки, у меня появится компания. И, скорее всего, неприятная.

Но я не дошёл. Оказавшись в центральной части помещения, я внезапно различил тихое пение и, прислушавшись, понял, что поёт девушка. Ещё пара шагов – и у меня получилось разобрать отдельные предложения.

«Надо же! – в первый момент услышанное вызвало у меня улыбку. – Где-то я это уже слышал...»

Под сводами угрюмого зала лилась тихая и хорошо знакомая песня. В этом месте она, правда, звучала медленнее обычного и с каким-то обречённым оттенком.

– Ёло-очка ёо-олка, лесной арома-ат...

Тё-о-омная ма-агия, древни-ий обря-а-ад...

Я напрягся. Не очень хорошо, когда ты находишься в тёмной комнате, а откуда-то звучит что-либо подобное.

– Те-ени во тьму-у уведут хорово-о-од...

Во-оздух холо-одный засты-ынет, как лё-о-од...

«Да твою ж мать!» – мысленно выругался я. Все мои чувства буквально взвыли о приближающейся опасности. Надо убираться из этого зала. Немедленно!

Однако убраться не получилось. Стоило мне попробовать проснуться, как вокруг меня завыл ледяной ветер, а в одежду словно колючие ветки вцепились, мешая сосредоточиться и выбраться на уровень обычного сна. В следующее мгновение накатил страх. Зашипев от злости, я скрестил руки перед собой и, зажмурившись, представил, как меня окружает волшебный барьер. После чего открыл глаза и попытался телепортировать себя в сторону входа.

Но зала вокруг меня больше не было. Я очутился в тёмном заснеженном лесу и единственным, что всё ещё оставалось на своём месте, была эта проклятая ель. Над вершиной которой светился мертвенно-белым светом безжизненный шар, исторгающие во все стороны от себя морозные волны. Следующим, что я заметил, были высокие тощие тени, выстроившиеся в широкую цепь и отделившие меня от стены высоких деревьев. Кожу на руках и шее обожгло порывами леденящего ветра.

Не знаю, о чём конкретно я в этот момент подумал. Будь я героем какой-нибудь эпичной фэнтезийной истории, то я бы, наверно, придумал и скастовал какое-нибудь бескомпромиссное сверх-супер-мега-заклятие, но... То, что со мной происходило, было настолько дико и неожиданно, что мысль у меня осталась только одна – БЕЖАТЬ!

Заорав нечто нечленораздельное, я дёрнул руками и, почувствовав, как в них вцепилось что-то невидимое, завопил ещё громче, чем в первый раз. Чувство было такое, словно к моим запястьям привязаны канаты, тянущиеся к кому-то, кто стоит по бокам от высокой ели.

«Словно в хоровод поставили...» – мелькнула у меня мысль, а затем я вспомнил про свой браслет.

– Отпусти!

Солнечный клинок вспорол пространство ослепляющим жалом и воздух вокруг меня зашипел, словно был возмущён подобным кощунством. Короткий взмах – и правая рука у меня оказалась свободна. Взмах – и я освободил левую. Быстрый оборот вокруг себя – и...

И я проснулся, подпрыгнув на кровати так, что едва не свалился на пол вместе с обёрнутым вокруг меня одеялом. Холод в комнате стоял такой, словно за окном был не Июнь, а Декабрь, а на фоне протягивающейся от окна световой полосы было отлично видно, как изо рта у меня вырывается пар.

– Й...ё...б...н... В р-р... р... рот... – только и смог выдавить из себя я.

* * * * * *

Вообще, высших учебных заведений в Линге около десяти. Раньше было порядка шестнадцати, но после всех проверок и переаккредитаций это число немного подсократилось. Я и мои товарищи-дайверы имеем честь обучаться в славном Лингородском Технологическом Институте, добраться до которого от моего дома можно за каких-нибудь двадцать, или – при неблагоприятных условиях – двадцать пять минут. При условии использования метро, разумеется. Остальным в этом плане несколько проще – они живут в общежитии, которое расположено в пяти домах от главного корпуса. Вернее – как, «в общежитии» ... В гостиничном комплексе с одно– и двухместными номерами, который ЛТИ с упорством именует «студенческим общежитием». Корпуса, в которых устроены комнаты, не особенно новые, но в целом условия неплохие и не сильно отличаются от той теплицы, в которой, волей моих родителей, изволю обитать я.

Так вот, о чём это я... В то утро я на встречу перед главным институтским корпусом опоздал. После того, как меня едва не заморозило в том непонятном ответвлении Лабиринта, а комната, в которой я проснулся, напоминала по своей температуре сугроб, я несколько приуныл. И приунывал всё больше часов эдак до семи, пока меня наконец не вырубило от банальной усталости. В половине девятого я внезапно вскочил и, понимая, что времени уже почти не осталось, побежал одеваться. В кафе напротив места нашей обычной встречи я в итоге заявился последним. Уставшим, невыспавшимся и голодным настолько, что первым, на что я обратил внимание, было стоящее на столе большое блюдо с ещё горячими пирожками.

– Еда-а!

– О, Тёмыч. – поприветствовал меня Макс. – Привет. Ну, и рожа у тебя, конечно. Флэху принёс?

– Принёс. – кивнул я, уже успев сграбастать один пирожок, и тут до меня дошло, что за столом, помимо моих товарищей, присутствует незнакомая мне девчонка.

«Да твою ж, блин, симметрию. – подумал я, рассматривая сидящую рядом с Тоником незнакомку. – Очередная возлюбленная Антохи, что ли? Чёрт. И нафига он её сюда притащил? Теперь и не поговоришь толком...»

Однако прерванный моим появлением разговор, к моему удивлению, шёл именно о том, чем мы занимались минувшей ночью – о погружении в Бездну.

– Привет, Тём. – подал мне руку Тоник и кивнул на свою спутницу. – Это Алёнка. Алёнка, знакомься – это Артём. Он тоже общался с теми парнями, так что, если я чего-нибудь забуду – спрашивай, он напомнит.

«Какими ещё парнями?» – удивился я и бросил вопросительный взгляд на остальных. Алиса сидела, как и всегда, читая зажатую в руках библиотечную книгу, Макс в ответ на мой невысказанный вопрос подмигнул, а Стефания покосилась на Тоника и с некоторой иронией пояснила:

– Он про дайверов, Тём. Ну – тех ребят, помнишь, которые по своим снам путешествовали. Ага?

– Ага. – коротко кивнул я и посмотрел на Антона. Он что – совсем с катушек слетел, что ли? Рассказывать каким-то левым людям о том, куда мы можем попадать, пока спим? Пусть даже и приписывая наши способности каким-то дальним знакомым...

– Алёна учится в психологическом. – сказал перехвативший мой взгляд Антон. – У них в этом году психотерапия с психоанализом начались, и она взяла за основу своей курсовой работы феномен человеческих сновидений.

«Ах, вот оно в чём дело», – мысленно протянул я и кивнул. Теперь ясно. Алёна вовсе не объект романтических претензий Антона – она скорее инструмент, при помощи которого наш энтузиаст мечтает докопаться до несуществующей истины.

Антон проговорил с Алёной ещё некоторое время, а затем та принялась задавать уточняющие вопросы.

– Давай ещё раз, Антош. – сказала она. – Ребята называют себя дайверами потому, что ощущения, которые они испытывают в процессе перехода в состояние сна, похожи на те, которые испытываешь при погружении в воду. Верно?

– Нет. – покачал головой Антон. – Ты меня чем слушала, Алён? «Погружением» называется только такое засыпание, когда человек попадает в кошмар. Эти парни могут попадать туда по своей воле, когда захотят. Хоть каждую ночь, на самом деле, только это может привести к недельной усталости.

– А «Бездна» – это...

– Образное название их мира снов. Набора сновиденных мест с уникальными сюжетами, которые они видят.

– То есть... – девушка задумалась и смешно наморщила носик. – Страшные сны для них – это что-то вроде компьютерной игры, так? Набор локаций, в которые они как бы загружаются в случайном порядке?

– Ну... – Тоник засмеялся. – Наверное, что-то вроде того, да.

– А они в таких локациях всегда по одному находятся, или могут все одновременно? – спросила Алёна. – Ну, знаешь – так, чтобы проходить её всем вместе?

Мы со Стефанией и Максом внимательно посмотрели на Тоника.

– Не. – сказал тот. – Такого точно не получалось, я спрашивал.

– Ага. – Алёнка кивнула. – Ну, тогда ладно... И каждый страшный сон для них – это Лабиринт, потому что через него можно пройти куда-то ещё... А куда, кстати?

На этот вопрос Тоник ответить уже не смог и в скором времени Алёна отправилась по своим делам. Мы после её ухода обменялись скептичными взглядами.

– Ты серьёзно веришь, что психотерапия тебе поможет? – поинтересовался Макс и толкнул локтем Стефанию. – Смотри, Стёп – этот наивный северный юноша полагает, что та поверхностно информированная дева сможет прийти к каким-то там результатам.

– А, иди ты. – Тоник скорчил рожу и взял с тарелки последний пирожок. – Я хотя бы иногда пытаюсь понять, ЧТО мы умеем и ПОЧЕМУ мы это умеем. Понял? А что вместо этого предлагаешь ты? Тупо пользоваться?

Макс поднял брови вверх и пожал плечами.

– Ну, да.

Стефания с любопытством посмотрела на Тоника.

– А почему бы и нет, Тох?

– А чем вы собираетесь пользоваться-то? – переспросил тот. – Чем? Вот ты, подруга, понимаешь, что такое все те Лабиринты, через которые мы с вами проходим, м? Почему они всегда одни и те же? Почему их правила одинаковы для нас всех и никогда не меняются? Почему мы – разные, в общем-то, люди – видим одни и те же сны, сквозь которые можно пройти в одни и те же...гм... локации?

– И что такое Обитаемая Зона? – подала голос Алиса. Подняв глаза от книги, она обвела нас взглядом и щёлкнула пальцами. – Антон прав, Макс. Возьмём Храм. Антошка, после того как туда попал, экзамен на пятёрку сдал. У Селезнёва! У Се-лез-нё-ва, Макс! Тот ещё сказал, что он первый студент, у которого получилось его удивить, за долгое время. Прикинь! Ты можешь это как-нибудь объяснить? Почему какое-то место из мира снов оказывает такое влияние на наши... э... возможности? На реальность, Максим! На... ну, я даже не знаю... на синопсы...

– И на синопсисы. – засмеялся Макс. Стефания улыбнулась.

– Тём! – Алиса посмотрела на меня. – А ты чего каждый раз отмалчиваешься? Скажи уже – Антон прав?

Я вздохнул.

– В чём-то прав, да.

– Хреново выглядишь, Тёмыч. – заметил Тоник. – Ты чего – всю ночь пытался попасть в Храм?

– Первую половину ночи – да. – я кивнул. – А потом... В общем, потом какая-то фигня получилась. Сейчас расскажу...

Глава 4. Десять тысяч вопросов

Мой рассказ произвёл впечатление даже на Макса.

– Погоди, Тём, а ты точно не преувеличиваешь? – уточнила Алиса. – Потому что это, знаешь, ну... Как-то чересчур. Нет?

– К сожалению, нет. – спокойно ответил я. – Вон, на руки мои посмотри. – и я протянул в её сторону ладони, на тыльной стороне которых кожа покраснела и немного потрескалась.

– Видишь? У меня такая ерунда обычно от серьёзного мороза бывает. А вчера вечером, ты знаешь, заморозков как-то не наблюдалось.

Мои друзья переглянулись. Они очень хорошо поняли, ЧТО именно сегодня произошло. Расскажи я о том, что мне приснилось и к чему это привело, кому-то другому – и вопросов бы не было. Человек предположил бы то же самое, что предположила Алиса – что я увидел лишь «довольно странный кошмар». Пугающий сон, сюжет которого не предусматривал возможности досрочного пробуждения. Вот только ни я, ни все остальные, кто сидит за этим столом, уже давно не видим кошмаров. А если и видим, то они для нас, мягко говоря, совсем не кошмары.

– Так. – сказала Стефания. – Давайте-ка по порядку, окей? Артёма забросило в «Спальник», и он обнаружил в нём новое ответвление, так? Которое легко заметить и обойти стороной. Так?

– Ну и к чему ты это? – не понял Антон. – Хочешь сказать, что, то дерьмо, в которое он вляпался, не опасно?

– Ой, ну причём тут опасно или не опасно? Я хочу сказать, что если кто-то из нас такой коридор увидит, то просто проснётся – и всё! Ну или обойдёт его стороной.

– Это не утешение. – покачал головой Тоник. – И, тем более, не объяснение тому, что произошло. Мы ведь раньше такой ерунды не видели. Верно?

– Не видели. – согласились все.

– Слушайте. – сказала Алиса. – Давайте всё-таки не будем спешить. Артём, ты...

– Стоп! – воскликнула, перебивая подругу, Стефания. – Встаём и собираемся! Быстро!

– А чё такое? – не понял Макс.

– Консультация!

– Твою ж мать!

Мы повскакивали со своих мест и принялись собирать вещи. За всеми разговорами мы наглухо забыли о том, ради чего сегодня, собственно, собирались.

– Линк! – окликнул меня Макс. – Флэха!

– Держи! – передав товарищу флэшку, я схватил стоящую на столе бутылку с холодным чаем, и мы поспешили за нашими товарищами. Как же всё это не вовремя, а! И это непонятное происшествие с ёлкой, и этот экзамен...

«Везёт, как утопленнику...»

Во время консультации у меня никак не получалось сосредоточиться. Мысли занимали не электротехнические аппараты, а проклятый «Спальник», в котором обнаружилось коварное и, очевидно, весьма опасное дополнение. Как бы мне теперь разобраться и понять, почему оно оказывает настолько мощное влияние на реальный мир? В том, что наши сны – это не просто сны, а нечто большее, мы не сомневались и раньше, но то, что произошло сейчас – это уже ни в какие ворота. Это даже не память, которая в течение нескольких часов становится, что называется, «абсолютной», это уже реально фантастика. Потому что случай с памятью можно объяснить каким-нибудь особенным взаимодействием с подсознанием, ну или, скажем, стимуляцией тех областей мозга, которые отвечают за глубинные воспоминания, а что делать с воздухом? Обычным, чёрт подери, воздухом в комнате, который безо всякой видимой причины охладился настолько, что я весь продрог? Что у меня пар изо рта шёл, а окно в дождливую ночь я открыл для того, чтобы согреться?

Вопрос из вопросов. И что, если что-либо подобное повторится? Свалюсь я, скажем, не удержав контроль, в какую-нибудь хитрозадую ловушку в Обитаемой Зоне – и что тогда? Проснусь со сломанной шеей?

Впервые в жизни я почувствовал себя на месте обычного человека. Человека, которому не нравится, что ему снятся кошмары и который не хочет, чтобы они ему снились. Да, конечно – я могу просто поспать, непогружаясь на территорию Бездны, а в том случае, если меня туда всё-таки занесёт – проснуться или переползти на уровень обычного сновидения, но... Я даже в первом, что называется, приближении понимаю, что это не то. Не наш, как говорил один известный политический человек, метод. Не то, что может и должен делать опытный дайвер в такой ситуации.

Но что же мне делать?

Быть может, стоит прошерстить те форумы, на которых мы когда-то сидели? Пару лет назад там, помнится, мелькали индивидуумы, утверждавшие, что могут приносить из снов в реальность какие-нибудь артефакты или ценные вещи. Тогда мы, помнится, над этими фантазёрами посмеялись, но после сегодняшнего я, надо сказать, уже ни в чём не уверен.

А что, если все эти россказни были правдой? Или не все, но пускай даже половина – то, что тогда? Как понять, где в Лабиринте проходит грань между тем, что может проявиться в реальном мире, а что нет? И можно ли найти что-либо подобное в Обитаемой Зоне? Потому что те места, которые мы знаем под условным наименованием «Обитаемая Зона» – это не пустынные Лабиринты, в которых, по большей части, ничего неожиданного не встретишь. И даже не обычные сны, наполненные обрывками твоих же собственных дневных впечатлений. Это...

«Кстати, – подумал я, – а ведь и правда. Что такое, в свете произошедшего, Обитаемая Зона?»

Лабиринтами я и мои товарищи называем любые нестандартные и пытающиеся нас напугать сны. Такие, в которых мы оказываемся в определённых местах с определёнными правилами. Их не так много, как может показаться на первый взгляд, и новые к ним добавляются не так уж и часто. Вести себя в подобных «локациях» можно по-разному. Можно поступить, как поступает любой среднестатистический человек – испугаться, попытаться сбежать или звать на помощь, спрятаться, драться, а в итоге любого из вышеперечисленных действий – проснуться. А можно сделать так, как делает дайвер – прислушаться к интуиции и, не выказывая испуга, исследовать окружающую тебя действительность до тех пор, пока ты не разберёшься, в каком углу находится выход. И что нужно или – напротив – НЕ нужно делать для того, чтобы через этот выход пройти. После чего проскользнуть в искомый портал и оказаться в совершенно особенном месте – светлом и весьма необычном. Таком месте, где тебя, скорее всего, уже никто не будет пугать и где можно увидеть ТАКИЕ вещи, после которых ты целую неделю будешь ходить, как говорится, «под впечатлением». Потому что территория так называемой «Обитаемой Зоны» – это что-то среднее между фэнтезийным блокбастером и сошедшем прямо с книжных страниц «Заповедником Гоблинов».

До сих пор вспоминаю свои впечатления того дня, когда я впервые подошёл к эльфийскому Древу. Залитые солнечным светом зелено-жёлтые луга, вытянутые вверх остроконечные крыши – и неописуемо огромный силуэт гигантского дерева, возносящийся куда-то не просто в небо, а, чёрт побери, к подножию мезосферы. Я аж обалдел, когда представил, на какую высоту этот растительный «небоскрёб» поднимается. С такого свалишься – и, пока будешь вниз лететь, постареешь.

Алиска, помнится, пыталась откопать в своей Библиотеке хоть что-нибудь про то, что это за Древо такое и каким образом оно появилось. Мы в успех подобных изысканий не верили, но результатов всё равно ждали. Чем чёрт не шутит, а вдруг? Алиса ведь не рядовой дайвер, она у нас, если так можно выразиться, секретарь-референт нашего клуба. Ну или поисковик-исследователь – это кого что больше устраивает. Я вот, попадая в какой-нибудь Лабиринт, почти всегда понимаю, что и в какой последовательности нужно делать для того, чтобы отыскать выход. Она же ничего такого не ощущает, зато способна отыскать почти любые Знаки, где бы они ни располагались и как бы ни были зашифрованы. Различные надписи на стенах или какие-нибудь дорожные указатели, различные отметки и лежащие на земле записные книжки – всё это про неё. Именно она отыскала проход в довольно странную «локацию», которую мы называем Библиотекой. Там свалено просто невероятное количество книг, в которых может быть написано обо всём на свете. Большая часть из этой макулатуры, само собой, содержит на своих страницах «рандомные» наборы из нечитаемых символов, но это ведь для меня. А вот у Алисы получалось отыскать в этих завалах такие драгоценности, как «Книгу Спиралей», позволившую нам пройти через считавшийся непроходимым Лабиринт «Дождливого дома».

К чему это я всё? Пожалуй, к тому, что сновидения дайверов можно условно разделить на три категории. Первая категория – это самый обычный сон, в котором можно фантазировать и создавать практически всё, что только захочется. И ничего тебе за это не будет. Не считая, разумеется, того, что обыкновенный сон невероятно пластичен и управлять тем, что и без тебя постоянно меняется, нереально. Вторая категория – это сны-Лабиринты, процесс перемещения в которые и называется погружением. Они намного более стабильны, чем обычные сны и осуществить материализацию мыслеформы в них неизмеримо сложнее. Не говоря уже о том, что Лабиринты тянут из тебя силы и чувствуют, когда их взламывают, после чего отправляют в качестве «привета» для взломщика одного из своих Смотрителей. Ну и, наконец, третья категория – наиболее интересная. Это территория Обитаемой Зоны, весьма похожая на самый обычный сон, но отличающаяся необыкновенной стабильностью, яркостью и реалистичностью. Дома и любые сооружения в её пределах всегда стоят на одних и тех же местах, а «местного населения» встречается столько, что от разнообразия как рас, так и нарядов голова кругом. По этой причине мы и называем её Обитаемой Зоной.

И вот вопрос – а что, если...

– Артём!

– А?

– Ты там уснул?

В этот момент я пришёл в себя и понял, что аудитория уже наполовину пустая. Задумавшись о том, что произошло ночью, я настолько погрузился в свои размышления, что совершенно пропустил тот миг, когда консультация завершилась, а студенты принялись разбегаться по своим делам.

– Тёмыч, так тебя ждать, нет?

– Не трогай его, Макс. Он, походу, теперь прямо тут ночевать будет.

– А, идите вы. – махну рукой на своих товарищей, я поднялся и, забросив тетрадь в рюкзак, вышел в боковой проход. – Что сейчас про экзамен говорили, кто-нибудь слушал?

– О. – сказал Макс. – Гляди, Алиса, вас таких уже двое.

Выйдя в коридор, мы посмотрели друг на друга.

– Смирнович экзамен будет принимать. – сказала Стефания. – Лектор говорит, что он уже выздоровел.

– Обезьяна живучая. – с досадой выдохнул Макс. – Не мог подохнуть на пару дней, пока мы...

– Макс!

– Что?

– Да... Ничего. – тряхнув головой, Стеша пошла в сторону лестницы и Макс сразу же поспешил за ней.

– Эй, Стёпка, не дури. Ты ещё скажи, что нормально к этому уроду относишься!

Мы с Тоником двинулись было следом за ними, но Алиса нас придержала за локти.

– Погодите, ребят. Дайте им несколько минут пообщаться.

– В смысле? Это про Смирновича, что ли? Алис, ты...

– Да при чём здесь Смирнович, Тох? Ты не видишь, что ли, что у них в последние пару дней какие-то нелады?

– Ну, вижу. – Антон усмехнулся. – Только это для них нормальное состояние, разве нет?

– Нет!

На улице за время консультации уже успело выглянуть солнце. Время понемногу подбиралось к обеду, и температура поднялась настолько, что мне пришлось снять рубашку и остаться в одной майке.

– Ну, как чего? – спросил Макс, поджидавший нас у самого выхода. Стефании рядом с ним видно не было.

– Куда Стёпку дел? – ответил вопросом на вопрос Антон.

– К киоску за водой пошла. – кивнул в сторону ларьков Макс. – Жарко сегодня будет. После обеда, говорят, совсем разогреет. Так куда пойдём? Где готовиться будем? Может быть, в парк?

– В парк! – Тоник фыркнул и захохотал. Вспомнил, видимо, как мы там «готовились» в прошлый раз, когда какие-то нехорошие люди оставили неподалёку от нас дымящий мангал, а не в меру бдительные стражи закона решили, что это наш.

– Давайте лучше в библиотеку. – предложила Алиса.

Макс скривился.

– Не, не хочу. Да и где ты там хочешь сесть?

– В читальном зале.

– Ага. Чтобы туда притопал кто-нибудь из наших, рассмотрел, что у нас нормальные конспекты и присоседился?

– Ну, ты и жадина, Макс!

– Не, он прав. – поддержал товарища Тоник. – Конспекты надо иметь свои.

Алиса прищурилась.

– Да? И по какой причине ты их не пишешь?

Антон улыбнулся и пожал плечами.

– Ну... У нас есть ты и Стёпка.

– Присоседились!

– Чего расшумелись? – вернувшаяся Стеша поправила волосы и, отпив воды из небольшой бутылочки, приглашающе протянула её в сторону Алисы: – Будешь?

– Нет, спасибо. – отказалась та и поделилась: – Мы тут решаем, где готовиться будем.

– У меня. – коротко сказал я.

Все посмотрели на меня. Тоник поднял брови и кивнул.

– Вариант.

– Причём самый правильный. – сказал я. – Никто не помешает, никто напрягать не будет. Сядем у меня в комнате, там даже после обеда нормально будет. Окна если открыть, то...

– Я – «за», товарищ начальник. – поднял руку Макс. – Только у меня есть вопрос. Разрешите?

– Ну?

– Ты нас чем кормить собираешься?

Я засмеялся.

– Тебе лишь бы пожрать!

– За пиццей надо зайти. – предложил Тоник. – Или за пирогами.

– Пирожки. – сделала выбор Алиса. – Нафиг вашу пиццу, у меня после неё в прошлый раз живот разболелся.

– Пошли в столовую. – сказала Стефания. – Посмотрим, что там с едой – и потом к Артёму.

– В путь!

По дороге в столовую мы обсуждали нюансы будущей подготовки. Первую половину билетов мы уже, в принципе, просмотрели и подготовкой к ним могло служить элементарное чтение конспектов лекций, но вот со второй половиной мы ещё почти не работали. Из-за чего, собственно, и намеревались посетить Храм.

– Во сколько у нас завтра экзамен? – уточнил Макс, пока мы стояли в очереди за пирожками.

– В девять.

– А. Стандартно, значит.

– Это он официально в девять. – покачал головой Антон. – А по факту начало будет не раньше половины десятого. Да и то – в первую очередь туда ломанутся наши ботаники.

– Заметь, – тихо сказала Стефания Алисе, – себя он ботаником не считает.

– Эй! С чего это я ботаник?

– А у кого из нас школьный диплом красного цвета, а?

– Это случайность.

– А прошлый семестр без троек?

– Ну очевидно же, что мне повезло.

– Смотри, Тох, – сказал Макс, – попадёшь завтра к Смирновичу – вот мы все поржём с того, как тебе повезёт.

– Не накаркай!

Выйдя из корпуса, внутри которого находилась столовая, мы подошли к расположившейся в двадцати метрах от него трамвайной остановке. До метро, разумеется, можно было бы дойти и пешком, но на линию успели выпустить открытые вагоны и девушки высказали желание прокатиться.

– Чего такой задумчивый, Тёмыч? – спросил Антон, когда мы остановились в ожидании следующего трамвая. – Из-за вчерашнего Лабиринта?

Лица остальных сделались не такими весёлыми, как только что были.

– Слушайте, а давайте не будем обо всём этом, а? – сказала Стефания. – У нас и без всяких непоняток по ночам вопросов хватает.

– Например?

– Экзамен завтрашний. Не?

Макс обнял Стешу за плечи и ткнулся носом в её висок.

– Не дёргайся, скалолазка. – сказал он. – Нарисуем тебе сегодня страховок и, даже если вдруг что-то забудешь, всегда сможешь аккуратненько подсмотреть.