Текст книги "Кармоправ (СИ)"

Автор книги: Milady WR

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

1.5. Вероятности – дело тонкое

На улице неожиданно развиднелось. Среди туч показались прорехи, пока ещё затянутые белёсой дымкой, мешающий пробиваться лучам осеннего солнца. Но дождь прекратился, и прихваченный с собой зонт оказался лишним, мешая нести сапог с диаболикой. Бухтияр поправил изогнутую ручку, примостившуюся на сгибе локтя, и почему-то вспомнил нелепый зонт Айселя, сломанный два дня назад.

После "краха" их совместного предприятия, пути Сеймура с компаньонами разошлись. Том Крумм покинул не только Сантерру, но и, насколько было известно, даже королевство, направившись то ли в отдалённые провинции Индората, то ли к Северным островам. Возможно, Айсель Ван знает больше? Только он уже несколько лет пьёт без просыха. Видеть своего бывшего партнёра в таком состоянии оказалось неприятно, да и червячок вины основательно подточил дружеские отношения. Признаться в контрабанде он не решился ни тогда, ни потом, утешая себя тем, что "меньше знаешь – лучше спишь". Тем более, что он долг в конечном итоге всё-таки выплатил, когда, наконец, добился желаемого статуса королевского поставщика. Не его вина, что компаньоны не пожелали воспользоваться шансом начать новое дело.

А что если попробовать поговорить начистоту? Рассказать всё как есть, попросить прощения и постараться вместе отыскать Крумма?

Невозможно начать с чистого листа, не раздав старые долги, пусть это порой весьма обременительно. Да и адрес бывшего партнёра словно сам собой всплыл в памяти. Сколько вечеров за партией в вист или "удачливое семейство"… Правда, внутри сидел червячок сомнения: будет ли Ван достаточно трезв, чтобы суметь понять? Хватит ли остатков былой дружбы, чтобы простить? Забудется ли всё сказанное при очередном запое? А вдруг он вообще переехал? В конце концов, содержать дом, пусть и небольшой, могло оказаться выпивохе не по карману.

Ладно, всё равно по дороге, можно попробовать заглянуть. Хотя что делать с диаболикой? Отнести домой – вышвырнет Юияль. Выкинуть по дороге или уничтожить – рука не поднимается, в конце концов, столько вложенных сил и денег одним махом не перечеркнуть. Так ничего и не придумав, купец решил, что разговору цветок не помешает, а там будет видно. Если уж беседа будет совсем не клеиться, он сделает вид, что просто пришёл подарить зонт взамен сломанного, чтобы не оставаться в долгу, а об остальном попросту умолчит.

Несмотря на то, что стены знакомого дома заметно обветшали, а дорожка, ведущая от калитки до крыльца густо поросла травой, владелец оказался на месте. Увы, как Бухтияр и опасался, утро для Айселя началось с глотка горячительного, а, может, уже и не одного.

При виде бывшего друга, он просиял, но почему-то назвал его Томом, и спросил, когда они отправятся к Сеймуру подписывать контракт. Лучезарно улыбаясь, словно и не было всех этих лет с момента, как пути друзей разошлись. Сапога с цветком хозяин дома словно бы не заметил, а на протянутый зонт ответил мечтательной полуулыбкой, неопределённо махнув рукой куда-то в сторону.

Видеть приятеля в таком состоянии невыносимо, а участвовать в беседе – тем более. Бухтияр неловко пристроил "подарок" в углу прихожей и, отделавшись общими фразами, позорно сбежал, плотно прикрыв за собой дверь, пока собеседник не опомнился.

Но у калитки внезапно столкнулся с тем, кого увидеть точно не ожидал.

Фелим! Собственной персоной! Что он тут забыл?!

Рыжеволосый кузен Юияль, притворив за собой створку калитки, повернулся и сделал шаг по дорожке, ведущей к дому. Сначала он было холодно кивнул идущему навстречу торговцу, собираясь пройти мимо. Но при виде белого бутона среди пёстрых листьев внезапно вскипел, потеряв самообладание:

– Когда же ты, мьярд грёкнутый, наконец, сдохнешь?! Я втрюхал рутрову кучу денег шердам Пустоши за это мьярдово растение, а ты всё никак не подыхаешь! Да ещё и браслет обратно раздобыл, все усилия насмарку!

Шердам?! Добытчикам редкостей из Запретной зоны? Так диаболика не просто редкое, но ещё и контрабандное растение? Мутировавший вид из Пустоши?! Именно об этом предупреждал Аруна, когда назвал её не изменчивой, а… как там… Ультима? Рутров кармоправ, почему бы ему не говорить такие вещи в открытую вместо туманных намёков? Или… он хочет, чтобы собеседники догадывались сами?

Бухтияр подумал о том, что за последнюю неделю он уже дважды открыто расхаживал по улицам Сантерры в обнимку с цветком, ввоз которого в королевство категорически запрещён, и его замутило. И почему Аруна об этом не предупредил, опять эти его штучки насчёт свободы выбора и действий? Да кому нужна эта свобода, если вопрос касается безопасности?

– Сам ты мьярд! Я знаю, что ты хотел провернуть с Юияль, я слышал запись твоего разговора с мерзавцем Марко! – торговец пошёл в ответное наступление, тесня собеседника к калитке. Но тот не собирался сдаваться:

– Грязный людин, втёршееся в доверие к Аршу Сеймуру! Если бы не ты, я бы уже стоял во главе семейства! А твоей драгоценной жёнушке ничего бы не грозило. Родила бы наследника и занималась какой-нибудь женской ерундой, не вмешиваясь в мужские дела. У вас, как я погляжу, ребёночка-то за все эти годы так и не появилось. Что, твоя недвижимость так и не встала, а, Бухти? Оставил бы это дело мне, раз сам не способен!

Купец, из-за разницы в росте смотрящий на Фелима снизу вверх, ощутил неодолимое желание вмазать мерзавцу так, чтобы тот заткнулся навсегда. Но одновременно с этим осознал, что скорее сам будет избит, чем нанесёт хоть какие-то значимые повреждения ненавистному "кузену". Да и с цветочком в руках особо не повоюешь. И всё же, всё же!

Но, не успел он ринуться в атаку, как дверь дома за его спиной распахнулась, и на шум выглянул Айсель и побежал навстречу новому гостю с радостным воплем:

– Принёс, наконец!?

Да что, Рутра побери, тут происходит?! Какие дела могут быть у бывшего компаньона с этим негодяем? И что он должен был принести?

Ловко обогнув Бухтияра, Айсель схватил опешившего от такого напора гостя за руки, и не обнаружив в них ничего, кинулся его бесцеремонно ощупывать. Поведение, которое не укладывалось ни в какие рамки приличия, окончилось тем, что из правого кармана кафтана выпала плоская жестяная коробочка.

Опомнившийся при виде коробочки Фелим окончательно озверел, грубо оттолкнул Айселя в сторону, и кинулся поднимать пропажу. Но не успел. Бухтияр, несмотря на свою комплекцию, шустрым колобком метнулся вперёд, подставил сопернику подножку и первым перехватил коробочку, чуть приоткрывшуюся при падении.

Внутри по бумажной подложке перекатывались овальные пилюли лавандового цвета, пахнущие сиренью и жжёным сахаром. Какой знакомый запах! Точно такие же таблетки были у родителей Юияль. Насколько помнилось, принимали их постоянно, ни одна трапеза не обходилась без "средства для улучшения пищеварения". Мерзавец Фелим! В сознании Бухтияра мгновенно сложился ещё один кусочек единой картины: поведение приятеля, утратившего ясность рассудка, как две капли воды повторяло внезапный старческий маразм старших Сеймуров. Так, получается, это всё неспроста?! Эта тварь сознательно подкармливала отравой собственных родных, надеясь прибрать к рукам состояние Сеймуров?! Конечно, надо ещё обратиться к целителям с образцом, пусть тщательно всё проверят, но чутьё подсказывало торговцу, что он не ошибся.

Хорошо ещё, Арш успел написать завещание, оставляющее всё единственной дочери, пока ещё был в здравом уме. И вдвойне хорошо, что он успел купить титул барра. По законам Аридита, право наследования в младших дворянских родах передавалось исключительно по женской линии, в отличие от простолюдинов, вольных передать имущество любому родственнику.

Ошарашенный внезапно открывшимися обстоятельствами, Бухтияр утратил весь боевой задор. Фелим тут же попытался воспользоваться моментом, потянувшись за коробочкой. Что делать? Удержать одновременно цветок и коробочку не выйдет, чем-то одним придётся пожертвовать. А, была не была!

– Забирай своё обратно, мне чужого не надо, – выпалил купец, всучив наглому мерзавцу сапог с диаболикой. С каждым чётко проговоренным словом словно рвались невидимые связи, соединяющие его с цветком. Тогда как Фелим, напротив, словно против своей воли потянулся к растению, чей бутон как раз начал медленно разворачивать свои белоснежные лепестки, чуть тронутые по краям голубизной.

Сквозь тучи, наконец, пробился первый настоящий луч солнца, и трое людей, стоящих вокруг цветка, завороженно смотрели, как льдисто-сахарная поверхность лепестков вспыхнула мириадами сверкающих искр. Первым опомнился Фелим, в чьих руках оказался горшок из сапога. Сорвав с себя кафтан, он осторожно укутал диаболику, спрятав от посторонних взоров, и, больше не обращая ни на кого внимания, вышел за калитку. Останавливать его не стал ни замерший неподвижно Айсель, ни Бухтияр, ощутивший, как остро и сильно закололо под ложечкой, будто он только что пробежал, не останавливаясь, несколько кварталов.

Сложно сказать, сколько прошло времени, прежде чем оба опомнились. Первым, как ни странно, пришёл в себя Айсель, попросив отсыпать ему хотя бы половину принесённого. Поколебавшись, Бухтияр вытряхнул из коробочки с пяток пилюль. Больше давать не хотелось, пока не станет понятно, как они действуют. Но и отказать совсем побоялся: неизвестно что учудит приятель, не получив желаемого.

Заполучив заветные таблетки, страдалец тут же заглотил одну, пряча остальные во внутренний карман, и тут заметил обручальный браслет на запястье Бухтияра, выглянувший из-под задравшегося рукава кафтана.

– Ого! А я совсем недавно такой видел! Лекарь, которого приводил Фелим, случайно достал из поясной ташки вместо коробки пилюль браслет! – Айсель захихикал, вспомнив произошедшее, – аптекарь почему-то жутко смутился, видимо, стеснялся. Спрятал, конечно, сразу, пробурчал, что не привык, дескать, к свадебным оковам. Но знаешь, что самое забавное? Его браслет выглядел точь-в-точь как твой! Может, у него ещё и жена на Юияль похожа? У тебя случайно нет брата, которого зовут Иршируи?

Иршируи… Ир-Ша Раи?! Бухтияр почувствовал, как его сердце забилось быстрее, уже в который раз за сегодняшний день. Расспросив, как выглядел выписавший отраву "лекарь", купец лишь подтвердил свои догадки: к его другу приходил тот самый специалист по магическим растениям, ради зелья которого пришлось заложить скупщику шкатулку с обручальными браслетами.

Жаль, что доказательств у купца почти не прибавилось – кроме пилюль неизвестного состава, ничего на руках не осталось, а свидетель из Айселя не ахти. Путаные и сбивчивые объяснения выпивохи не каждый расшифрует. Да и сказанное в сердцах Фелимом не тянет на чистосердечное признание, хотя вполне может протянуть недостающую ниточку связи между заговорщиками. Вот только… впутывать семью в официальные разбирательства не хотелось. Может, попробовать самому осторожно выяснить, где сейчас находится фальшивый аптекарь? Если он ещё в городе, тогда переговорить с особистами, а если нет…

Кто знает, вдруг следователям не удастся допросить поставщика с "лекарем", и тогда сам Бухтияр окажется под подозрением, как заметающий следы. Да, есть контракт на покупку пряностей, и покушение сорвано, но вдруг решат, что торговец просто передумал, испугавшись, и теперь пытается отвлечь внимание от истинных виновников? А если так, то и до допроса с участием гильдии менталистов может дойти. Не приведи Индр!

Лучше пока просто не болтать лишнего. И для начала навестить целителей: должны же они подсказать, что это за таблетки.

Солнце давно перевалило за полдень, когда Бухтияр добрался до серо-бежевых стен "сундука". Была бы его воля, купец и носа бы в это мрачное здание не казал, ни сейчас, ни вообще. Но целители выявили в пилюлях наркотическое вещество, неизвестное доселе в королевстве, и тут же принялись выведывать, откуда оно добыто.

Едва отделавшись от расспросов, торговец решил, что лучше сразу же заявить об опасной находке особистам: если лекари его опередят, проблем не оберёшься. А сейчас… пусть свидетель из Айселя никудышный, но зато и лишнего не ляпнет, хотя бы потому, что не знает подробностей. А Фелим… этот гадёныш сам вырыл себе яму. Насколько глубокую – решать уже не ему, и тем более, не Бухтияру.

Копия заключения целителей была при нём, в двух экземплярах. Сами пилюли изъяла гильдия, сразу же, как были получены первые результаты проверки. Куча бумаг, куча документов, подозрительные лица помощника главы целителей и его ассистента… Что уж говорить об особистах? "Клопы" впились как клещи, выведывая подробности, но купец держался на удивление стойко, приняв решение не упоминать о диаболике запрещённого вида, а также о том, что родители жены, по всей видимости, принимали такое же снадобье. Наркотик неизвестного действия и состава, который регулярно употреблял глава семейства, повредит не только репутации Сеймуров. Законность наследования тоже может оказаться под вопросом, пусть даже оно написано задолго до того, как Арш начал терять рассудок.

Про Ир-Ша торговец решил не упоминать. Иначе пришлось бы поведать и о контрабандном цветочке. Незнание, как известно, от ответственности не освобождает. К тому же в гостинице, где останавливался специалист по магическим растениям, его не оказалось. А ведь говорил, что планирует провести в городе ещё минимум пару недель. Служащий за стройкой, за дополнительную плату проверив реестр, сообщил, что постоялец съехал чуть более суток назад. А время сдачи ключей как раз совпало с происшествием на пристани, из-за которого Бухтияру пришлось внезапно искупаться в холодных речных водах. Лица мужчины, с чьей руки он стянул браслет, разглядеть тогда так и не удалось, но вполне возможно, что неведомым пловцом мог оказаться как раз-таки Ир-Ша Раи.

Слишком много всего. И слишком туго закручено вокруг одного скромного купца среднего ранга, который хотел всего лишь упрочить положение семейства. Если верить Аруне, то, что с человеком происходит, проистекает из его собственных действий. Ладно, вызванные диаболикой желания, которые привели к цепочке неверных решений. С этим можно было согласиться. Но заговор-то тут при чём?

Что ж, если нити взаимосвязи пока не очевидны, то и ему, Бухтияру, не стоит играть роль следователя и строить лишние предположения. Если особисты докопаются до подробностей, то лучше пусть сделают это сами. Есть ли связь между Фелимом и покушением на королей-близнецов, в каких на самом деле отношениях Ир-Ша, треклятый кузен и поставщик Марко Катари – не ему судить. Да, рыжий гадёныш вполне может отвертеться от всего и остаться безнаказанным, но нежелание впутывать семью в официальные разбирательства перевесило.

А месть… ему есть, чем заняться помимо мести. И пока оформлялись документы, пока купца расспрашивали "клопы", проверяли на манарометре пульс и колебание жизненной энергии, высматривая пиковые значения, торговец размышлял о том, как будет восстанавливать искажённые желания. И был при этом на удивление спокоен.

Диаболика не зря получила своё название. Только изменчивой она была не потому, что обращала удачу на сторону своего хозяина. Нет. Она исподволь меняла ключевые желания. То, что было важно, отходила на второй план. А то, что служило лишь средством, становилось целью. Занять высокое положение в обществе ради благополучия семьи совсем не то, что пожертвовать семьёй ради положения в обществе.

Юияль, начавшаяся превращаться из любящей женщины в базарную торговку, помешанную на деньгах и статусе. Выжившие из ума старики. Преданные им же самим друзья. Всё это не укладывалось в понятие "успех". Статус личного королевского поставщика, растущее влияние как семейства в целом, так и его личное – эти, столь важные всего пару суток назад вещи Бухтияра перестали волновать.

Как только стрелки на часах Аруны показали полдень, внутри торговца словно тоже что-то переключилось. И не под влиянием извне, нет. За годы, проведённые под незримым воздействием "шестицветика", купец привык к ощущению навязывания чужих желаний и теперь, когда оно ослабло, а затем и вовсе пропало, чётко осознал, что же он хочет на самом деле. И даже если ради воплощения этого придётся потрудиться, а результат не обещает быть быстрым – что ж, так тому и быть.

Пусть идёт как идёт по воле судьбы. Если следователи раскопают про диаболику, он расскажет всё без утайки. Если выяснится, что купца замыслил подставить Фелим – он поведает об утраченной катушке с записью. А если нет… Что ж, Бухтияр просто будет делать то, что может, не беспокоясь насчёт того, что ему не под силу изменить.

Если Юияль всего за двое суток, проведённых вне влияния диаболики, стала снова походить на себя прежнюю, есть шанс, что у них получиться восстановить былые отношения. Что касается бывших компаньонов и родителей жены, здесь дело обстояло куда сложнее. Родные мать и отец Бухтияра тоже живы, и, в отличие от Сеймуров, даже благополучны – откупные, полученные за отказ от семейных уз оказались достаточными, чтобы ни в чём не нуждаться. У них-то в родственниках не оказалось "фелимов", подсунувших отраву в целях завладеть наследством. А вот как вернуть ясность рассудка тем, кто пострадал от лавандовых пилюль?

Вырваться из цепких рук "клопов" Бухтияру удалось ближе к вечеру. Ещё миг, и на улицах Сантерры зажгутся вечерние огни. Лантерны, соединённые под землёй в единую сеть, включались группами. На каждую партию устанавливался свой аритовый накопитель, начинающий действовать строго по расписанию. Первым вспыхивали фонари на храмовой площади, веером расходясь от солнечных часов. За ними следовали кварталы знати, зажиточных горожан. Здание канцелярии по особым вопросам находилось как раз на границе между домами обеспеченных людей и простых ремесленников, и благодаря этому при наступлении сумерек получался интересный эффект: половина "сундука", ровно до замочной скважины входной двери, оказывалась освещена жёлтыми шарами на причудливо изогнутых столбах, а вторая тонула в тени, ожидая момента, когда включатся куда более скромные модели лантерн соседнего квартала.

До сегодняшнего вечера барр Сеймур считал, что изящная ковка, обрамляющая фонарные шары в зажиточных кварталах, смотрится намного лучше незамысловатых лантерн простого люда. Но сегодня, посмотрев на здание, из которого он только что вышел, Бухтияр изменил мнение. Изломанные ажурные тени, ложившиеся на "знатную" половину дома, выглядели неприятно пугающими. Тогда как чёткий и ясный свет, льющийся от обычных, ничем не украшенных, фонарей отчего-то успокаивал. Может, дело было вовсе и не в лантернах. А всего лишь в понимании, как поступить.

Пожалуй, для начала стоит купить Юияль подарок. Нет, не букет цветов. Мёртвые живые растения – не то, что она хотела бы получить. И не украшения: самое ценное он уже вернул, а остальное не так уж и важно.

Та самая книжная лавка всегда работала допоздна, закрываясь за час или два до полуночи. Если поторопиться, то ещё можно успеть приобрести томик стихов Мастера дождей или Доалина Мак-си. Помнится, Юияль они когда-то нравились…

Столовая скромного особняка на Сумеречной улице могла без особых проблем вместить в себя дюжину гостей. Стол из красного дерева, изящные стулья с шёлковой обивкой, яркая люстра и множество дополнительных светильников, не позволяющие вечерним сумеркам завладеть пространством комнаты, резные панели, украшающие стены…

Возможно, потому Аруна и предпочитал ужинать на кухне, устраиваясь на своём излюбленном месте: напротив двери, чуть в стороне от окна, за отдельным столиком, по бокам которого были встроены пластины обогревателя. Точно такие же размещались под лежанкой для Темурфа, неизменно приходящего на ужин, составить компанию хозяину, а заодно и подремать после сытной трапезы.

Подключённые к датчикам манара, пластины чётко реагировали на состояние всех присутствующих в комнате живых существ, увеличивая и уменьшая силу нагрева в зависимости от их степени комфорта. Вместо аритовых накопителей, привычных для жителей королевства, в ячейки питания умных обогревателей вставлялись имперские жемчужины доа. Недешёвое удовольствие даже для знати Аридита, но владелец особняка мог себе это позволить.

Впрочем, об устройстве обогревателя гостям знать не полагалось, а прислуга прекрасно знала, что если запас иноземных источников энергии подходит к концу, надо просто сообщить об этом хозяину. В отличие от янтарных аритовых бусин, напитанные мощью чистого манара жемчужины доа даже в столичном Эстериусе не так-то легко раздобыть, не говоря уж о его скромном городе-спутнике. Но кто ж из слуг будет спрашивать, каким образом потускневшие, израсходовавшие всю свою силу старые доа, бережно складываемые в отдельную шкатулку, в один прекрасный момент сменяются новыми, сияющими от переизбытка энергии?

А Темурф даже не задавался вопросом, откуда берётся желанное тепло; он просто вытягивался во весь свой немаленький рост вдоль нагретой поверхности лежанки, прикрыв глаза, оставив лишь узкие щёлочки между неплотно сомкнутыми веками. "Наблюдай, примечай, действуй!" – эта манера у ируанских котов отточена веками.

Плита, у которой хлопотала Эмили, совмещающая обязанности кухарки и экономки, работала на привычных аритовых стержнях. Но там тонкие настройки, связанные с манаром, были ни к чему. Женщина мастерски переключала рычажки, контролируя нагрев: стоит пенке на поверхности кавы хоть чуть-чуть вспучиться, убегая из узкого горлышка медного сосуда – и вкус напитка окажется безвозвратно испорчен. Аромат уже начал дразнить едва уловимой пряной горчинкой, когда звякнул колокольчик, оповещая, что в ящике у ворот что-то появилось.

Кот даже ухом не повёл, делая вид, что спит. Значит, всего лишь вечерняя почта, ничего нового.

Дождавшись, пока экономка поставит перед ним чашку с ароматным напитком, Аруна потянул за небольшой рычаг, уместившийся в основании кошачьей лежанки, на расстоянии вытянутой руки от хозяйского кресла. Запустился скрытый пневмомеханизм: один из удерживающих кошачье лежбище столбов внутри был полым, соединяясь с хитрой системой труб, проложенной под накладными настенными панелями и под половицами особняка. Через пару минут капсула с содержимым почтового ящика, глухо стукнула в приёмник, расположенный в отсеке столба на уровне подлокотника. Повинуясь движению рычага, отсек откинулся, и газета, извлечённая из капсулы, оказалась в смуглых изящных руках аристократа.

Сделав первый глоток бодрящей кавы, тот принялся за чтение, комментируя блаженно растянувшемуся во весь рост Темурфу вслух отдельные моменты. Эмили уже успела тенью выскользнуть из кухни: несмотря на то, что напиток она заваривала мастерски, запах его экономке был не по нраву.

– О! Вот тут пишут, что в городской тюрьме неожиданно скончался некий Марко Катари, заморский купец, который обвинялся в поставке заведомо некачественных специй. Тэм, ты тоже находишь, что для мелкого мошенничества сажать за решётку – это слишком? И ведь нигде не отмечено, что специи предназначались для королевского двора, да и "некачественные" – слишком мягко сказано. Держу пари, что бедолага не успел выдать имена сообщников, не говоря уж о заказчике, если вообще его знал. И что только эти "клопы" делали полторы недели? В щелях прятались, не видя ничего дальше собственного носа?

Темурф, не поднимая головы, басовито мурлыкнул, но хозяина его ответ не удовлетворил:

– Нет, ну ты только посмотри, они, как обычно, не видят взаимосвязи! Ладно бы просто скрывали, как они это любят, но так не видят же! Погляди, далее идут сообщения о происшествиях, вон, заметка о пожаре. Во флигеле, принадлежащем одному из горожан…так-так… это пропускаем… ага, вот!…следствие установило, что произошло самовозгорание хранящихся внутри канистр с нафтовым маслом… помещение выгорело дотла, уцелел лишь один обгоревший сапог, доверху набитый землёй. При этом сам горожанин считается пропавшим без вести, а не погибшим, так как его останки найдены не были. И что ты думаешь, хоть один недоумок связал эти два происшествия? Один пропал, другой погиб, хотя на самом деле всё ровным счётом наоборот! Должен же цветочек в период размножения что-то кушать. А отлавливать сбежавших кто, спрашивается, будет?! – возмущённый жест аристократа, смявшего газету, чуть не опрокинул чашку с загустевшими остатками кавы.

Кот приоткрыл глаза и на лету скогтил ладонь хозяина, которая оказалась к нему слишком близко. Пять острых полумесяцев чуть надавили на кожу, но не проткнули, замерев на грани. Презрительный фырк – и Темурф спрятал когти, снова развалившись по всей поверхности лежанки.

– Да, ты прав, Тэм, – Аруна глубоко вдохнул, почти мгновенно остыв, – Не наше это дело, высокая политика. И решение проблем отдельно взятых граждан тоже.

Согласно муркнувший кот благожелательно дослушал скучную заметку о том, что появилось новое лекарство для поддержания в здравом уме пожилых людей. Хотя, казалось бы, зачем животному знать о загадочном снадобье, состав которого засекречен, а производство будет находиться под строгим контролем гильдии королевских целителей? Разве что вспомнить о человеке, которого он дважды спасал от грабителей – ведь именно Бухтияр Сеймур являлся тем, кто пожертвовал чуть ли не треть семейного состояния на разработку таинственного лекарства. В разговоре с газетчиками уважаемый барр сообщил, что он просто хотел помочь родителям жены восстановить здоровье, пошутив, что круглосуточная сиделка слишком дорого обходится.

Движения смуглой руки снова стали плавными и изящными, отодвигая чашку от края стола. Перед тем, как продолжить чтение газеты, хозяин погладил питомца по голове и едва заметно улыбнулся:

– Хм, а ведь наш торговец меня приятно удивил: вероятность, что он не только сообразит, но и поймает за хвост совпадений удачу Шули, была весьма невелика. Но с вероятностями всегда надо держать ухо востро, не так ли?