Текст книги "Кармоправ (СИ)"

Автор книги: Milady WR

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Если Юияль не ошиблась, и горшок с диаболикой затесался среди свадебных подарков благодаря Фелиму, то почему он так поступил? Какая ему от этого выгода?

Возможно, прослушав запись, они смогут разузнать больше?

Шумы и фоновое потрескивание оказались ожидаемо сильными, но голоса и интонации говоривших различались без труда. Юияль не ошиблась, её кузен действительно с ума сходил по своему приятелю. То, с какой страстью он обращался к собеседнику, не оставляло сомнений в силе его привязанности. И пренебрежительное отношение к "будущей невесте" тоже подтвердилось. А вот собеседник Фелима эмоции выражал скупее, зато мастерски играл словами и чувствами. Но, что гораздо более важно, голос собеседника Фелима был Бухтияру хорошо знаком. Глубокий, хорошо поставленный баритон с характерным чужеземным акцентом. Говор жителя южных провинций империи Индорат, в которых выращивали лучшие шафрейн и мирро на всём континенте.

Не далее, как на прошлой неделе торговец заключил соглашение с обладателем именно такого голоса, по имени Марко Катари. Случайность? Или?..

Поставщика порекомендовал Ир-ша Раи, специалист по редким растениям. Тот самый, которому Бухтияр отдал все деньги, полученные под залог браслетов, в обмен на удобрение для цветочка. Купец малость удивился тогда, откуда Ир-ша, прибывший на речном корабле с низовьев реки, знает торговца пряностями, так кстати добравшегося до Сантерры с южным караваном. Но особого значения решил не придавать, и, похоже, что зря.

В памяти всплыл странный вопрос Аруны: проверялись ли специи жрецами обоих храмов, одновременно? Да кому вообще это могло прийти в голову?! Не сегодня-завтра заказ отправится в столицу, и времени на визит в храмы уже не оставалось. Но вдруг с ним что-то нечисто? Нет, разумеется, все необходимые проверки груз прошёл. Но всё же… Лучше день задержки и переплатить за ускоренную доставку, чем оставлять подобные совпадения без внимания

А монеты… что ж, кажется, он знает, в чьих руках должны оказаться шестиконечные имперские звёзды. Если, разумеется, предчувствие его не подведёт.

– Юи, золотко, ты мне доверяешь? – начал было говорить купец, но уловив полный подозрения взгляд жены, тут же осёкся, поняв, насколько неудачным прозвучало начало просьбы в свете последних событий.

Положение опять спас Темурф, который до этого мирно дремал у печи, досыта наевшийся щедрым угощением. Он раскатисто мурлыкнул, потянулся, неторопливо дошёл до скамьи и вспрыгнул рядом с Юияль, положив передние лапы и голову ей на колени.

– Котик, какой же ты тяжёлый, – удивилась женщина, запуская руку в густую кошачью шерсть на загривке, – как думаешь, стоит в последний раз поверить этому… цветоводу?

Кошак, не переставая мурчать, прикрыл глаза от удовольствия, подтолкнув лбом ладонь женщины. Дескать, гладь, давай, не отвлекайся по пустякам.

– Я всё объясню, обещаю. Только позже. Сейчас мне срочно нужно кое с чем разобраться. Запись… она мне понадобится, так же, как и монеты. Есть один человек… точнее, может, он и не совсем человек… нет, конечно же, человек, только очень странный… в общем, я потом, хорошо? – взволнованный, Бухтияр даже не заметил, что негласный запрет на упоминание об Аруне дал сбой, пусть даже и незначительный.

Почти восемь утра.

Нужно торопиться в контору, если он собирается приостановить поставки и лично отнести пробы жрецам. Разумеется, предварительно связавшись с поверенным по румороскопу и предупредив никому не отдавать груз до дальнейших распоряжений.

Позавтракать бы тоже не мешало, но от волнения в горло кусок не лез, не говоря уж о том, что повара ещё дожидаться придётся, ведь кухню хозяева заняли под секретный разговор. Да к тому же, у купца возникло неотвязное стойкое ощущение, что промедли он ещё немного, и уже ничего будет не исправить.

Небо продолжало хмуриться дождевыми тучами, что для обычно солнечной Сантерры даже по осени казалось странным и усиливало чувство тревоги.

1.3. Лента Мёртиуса

На коробочке с жёлто-оранжевыми лепестками шафрейна появился золотой завиток благословения Индра. Фиал с эссенцией мирро, напротив, словно поглощал свет: знак Рутры иссиня-чёрной двойной спиралью клеймом отпечатался на крышке сосуда. Обе метки в считанные доли секунды выцвели и побледнели до едва различимых, показывая, что если какое-то воздействие от них и ожидалось, то явно не сейчас.

Пожилой жрец Рутры с деланным безразличием покачал головой, отщёлкивая от образцов ретранслятор. Манар в норме. Связь с алтарём оборвана. Счёт "за наложение проклятия" пришлют позже, а пока, если в его, жреца, услугах больше не нуждаются…

В противоположность ему, юный послушник Индра так и кипел едва сдерживаемым любопытством. На его памяти это было впервые, когда предметы, возложенные на алтарь Индры, оказались устойчивы к благословению. Даже аридитовые браслеты не помогли сломать барьер "безмагии". До тех пор, пока к ритуалу не присоединился представитель храма-антагониста со своими нечистыми артефактами. Неслыханное дело – проклинать и благословлять одновременно. Да, к тому же, смешно сказать, пузырёк с маслом да коробок с каким-то порошком. Кому это вообще могло прийти в голову?

Но заказчик, уважаемый барр Сеймур, настаивал. Обещал двойное, нет, даже тройное пожертвование. Поколебавшись, индраит согласился на присутствие представителя Рутры, тем более что на Площади Всех Святых все храмы равны и все открыты. А теперь с недоумением смотрел на дело рук своих, а точнее, на метку благословения шафрейна. Метку вне всяких сомнений истинную, но неактивную, словно затаившуюся в ожидании нужного события. Попытка запитать контур метки от солнечника ни к чему не привела.

Может, старшие жрецы сталкивались с подобным? Послушник хотел было предложить дождаться окончания службы и испросить совета у своего наставника, но уважаемый барр торопился. На ходу запихав образцы в поясную ташку, он шустрым колобком выкатился из храма Индры вместе с пожилым рутрианцем, бормоча что-то неразборчивое себе под нос. В самом деле, не мог же уважаемый барр прилюдно ругаться в святом месте "клятыми аристократами, повёрнутыми на всю голову, и шелудивыми псами, рождёнными от псицы лёгкого поведения и отрыжки рогатой жабы".

И ни один из участников ритуала не заметил тень, скользнувшую вслед за удаляющимся торговцем. Тень, отбрасывать которую было некому.

Темурфа поблизости не оказалось, видимо, затерялся где-то на соседних улицах. Запрета на посещение храмов животными не налагалось. Но те сами предпочитали избегать площади Всех Святых. Наверно, храмовые подвалы были единственными в Сантерре, надёжно избавленными от крыс: ни одна ловушка или отрава не срабатывали так надёжно, как перепады по уровню энергии, отпугивающие городскую живность. Сами жрецы, включая послушников и служек, находились под надёжной защитой божественных эгрегоров. А прочие люди – пришли и ушли. Воздействие кратковременно, да и старинный управляющий контур, объединяющий девять храмов в одно кольцо, стабилизировал потоки манара и разноплановые энергии высшего порядка. По количеству святилищ, сосредоточенных в одном месте, Сантерра считалась воистину уникальной: в прочих городах королевства, в основном, на площадях размещалось по два главных храма, Индра и Рутры. Иногда к ним присоединялись малые санктуарии: чаще всего матери урожая Таф, воинственного Орно́я и хитроумного Шу́ли. Прочие ограничивались часовнями или алтарями.

Обелиск солнечных часов Сантерры даже в дождливый день сиял позолотой навершия. Четырёхугольная пирамида располагалась аккурат посреди площади, в самом её центре, неизбежно притягивая к себе внимание. Гигантский циферблат из потемневшей от времени старинной бронзы был местами отполирован до блеска: удачными часами для заключения сделок считались утренние девять, полуденные шестнадцать и вечерние восемь. Откуда пошла традиция потереть на удачу поверхность циферблата, уже никто и не помнил, но вокруг бронзового круга в означенные часы частенько собиралась толпа желающих. Само собой, лишь в ясные дни.

Сейчас же на площади не было никого, кроме Бухтияра и жреца Рутры. Да и тот уже пересёк площадь наискосок, ловко обогнув циферблат, и скрылся за дверью своего храма. А купец замешкался. Заныла левая нога, которой немало пришлось пройти босиком прошлой ночью. Да и что делать дальше?

Из святилища Индры он выскочил, как ошпаренный, подгоняемый растущей беспричинной тревогой. В самом деле, вроде ничего особенного: метки проклятия и благословения оказались неактивны; в таком состоянии они могли пребывать годами. Сами специи стандартную магическую проверку прошли, отклонений не выявлено. Но обнаруженная странность с метками не давала покоя.

"Показывали ли специи жрецам?" Надо бы ещё раз навестить владельца дома на Сумеречной улице. Аруна точно должен знать, в чём дело. Или, хотя бы, догадываться. Не зря же он задал вопрос именно о…

Бухтияр зевнул, не додумав мысль до конца. Внезапно нахлынула сонливость, помноженная на усталость от бессонной ночи. Нога разболелась ещё сильнее. Может, если посидеть немного, отдохнуть… Вот, как раз и подходящая лавочка, в пределах видимости ни души, всё безопасно, он просто присядет на пару минут…

Боль от удара острыми когтями вспыхнула огнём, мгновенно возвращая купца в реальность. А прямо перед Бухтияром сцепились в схватке ируанский кот и не пойми откуда взявшийся попрошайка. В этот раз кошак даже не урчал, а просто молча рвался к горлу противника. Тощий оборванец, с ног до головы закутанный в лохмотья, чудом ухитрился стряхнуть с себя зверюгу и кинулся наутёк. Темурф тут же бросился за ним по пятам, а к ногам купца подкатился знакомый фиал, выроненный убегавшим.

Похолодев, купец кинулся проверять поясную ташку, оказавшуюся расстёгнутой. Коробочка с шафрейном на месте, а вот цилиндра с записью не оказалось. Рутров ворюга!

Бежать вслед, так же, как и звать стражу, бессмысленно. Если Темурф не догонит гадёныша, то пропажи не видать, как своих ушей. Лица попрошайки купец не успел заметить, а остаточная эманация манара… Три раза ха-ха. На площади Всех Святых даже самые чуткие манаро́метры зашкаливали. Да и фон держался лишь в течение десятка-другого минут, далее могли помочь только ребята из гильдии Нюхачей. Но и те не взялись бы работать рядом со святилищами.

Морщась от боли в израненном левом бедре, купец присел, подбирая с каменной плитки площади флакон с эссенцией мирро. Хорошо ещё, что обручальный браслет остался на месте, а монеты надёжно спрятаны во внутреннем кармане кафтана, куда вор добраться не успел. Если бы только цилиндр был поменьше размером, как современные пластины, размером хотя бы с мизинец… но что теперь поделаешь, ушло так ушло.

Бедро начало потихоньку неметь, хотя кровь из глубоких царапин уже не сочилась.

Придётся ловить кабус. Своим ходом он до Аруны не доберётся.

Рутров ируанский кошак! Какого мудра ему понадобилось рвать когтями своих же?! И чем эти шираксовы когти смазаны, если нога почти не чувствуется? Ладно бы, если бы крови много ушло, но ведь царапины ж, не раны!

Бухтияр, не в первый раз пожалев, что переносных румороскопов не изобрели, заковылял к ближайшей улочке: ждать, пока появятся прохожие, он не собирался, а кричать во всё горло, призывая на помощь, тем более не хотелось. Да и въезд на храмовую площадь для самоходных экипажей был ограничен. В этот раз он глаз не сомкнёт. Да и ехать не так уж далеко, пешком за полчаса добраться можно, если поторопиться, а на кабусе и того быстрее.

Даже при свете дня Сумеречная улица куталась в тени, отбрасываемые густо растущим боярышником. Ни в одном месте города он не разрастался так пышно, как вдоль оград особняков знатных господ. Или не только знатных… Хозяева домов на Сумеречной не отличались ни общительностью, ни известностью, и мало кто мог сказать точно, чем они занимаются. Но в том, что ими владеют непростые люди, сомнений не было.

Всего семь адресов, три на чётной и четыре на нечётной. Особняк Аруны граничил с Парковой аллеей, которая днём обычно пустовала: в городской сад горожане устремлялись гораздо позже, часам к семи-восьми, влекомые манящим ароматом вечерних цветов. Колёса кабуса прошуршали по брусчатке аллеи и остановились на углу Парковой и Сумеречной. Бухтияр вылез на мостовую, придерживаясь за дверцу, немного постоял, прислушиваясь к ощущениям в наполовину онемевшей ноге, и захромал к воротам особняка. Колючки боярышника не вызывали желания придерживаться за ограду и купец выругался вполголоса. Фрятое растение и рутров кошак! Первое бесполезное, как фрять, сорняк, отличающийся высокой плодовитостью и мерзким запахом. Второй же явно под злокозненным покровительством Рутры.

Знаков, запрещающих проезд по Сумеречной, не было, но возница наотрез отказался подъезжать вплотную к особняку, даже за дополнительную плату. Дескать, разворачиваться неудобно потом, да и торопится он. Ха! Торопится он, как же!

Из-за створки ворот выглянул светловолосый паренёк с садовыми ножницами наперевес. Добродушное выражение лица и совершенно не запоминающиеся черты. Про таких говорили порой "раз увидел – улыбнулся, а вдругорядь – позабыл". Слуга ойкнул, выронил секатор и кинулся навстречу Бухтияру.

Придерживая купца под руку, он помог ему добраться до ворот, а затем и до входа в особняк. По дороге, с трудом подбирая слова, юноша объяснил, что хозяин уже в кабинете, а Эмили недавно отправилась к травнику, но уважаемый барр ведь не расскажет господину виардо, что вместо ожидания ценного гостя слуга занялся подрезкой изгороди.

Из путаных и сбивчивых объяснений паренька торговец уяснил для себя две вещи: во-первых, Аруна откуда-то снова знал о его приходе заранее, а во-вторых, родом владелец особняка и впрямь пришлый. Виардо. Посланник. Вопрос только, чей? На континенте Даор всего два крупных государства, их Аридит и имперский Индорат. Аруна на имперца не похож, как, впрочем, и на жителя королевства. Но за горным хребтом и на островах по соседству располагались независимые княжества. Может, оттуда? Непостижимым образом в аристократе, чей титул до сих пор оставался неизвестным, смешались черты сразу многих народов. Смуглая, как у ируанцев, кожа, зелёные с карим глаза, как раз того характерного оттенка, что нередко встречался у древних родов королевства; чуть худощавое, но крепкое телосложение, свойственное горцам…

Нить размышлений прервало отчётливое, хоть и тихое шипение: то ли слуга, то ли садовник, так и не назвавший своего имени, распахнул дверь особняка и диаболика в сапоге, всё так же заключённая в кольцо серебристого шнура, местами потемневшего до черноты, гневно вскинула листья. Спустя пару биений сердца, листья понуро опустились, но купец не мог отделаться от мысли, что растение притворялось. Причём притворялось с опозданием, как если бы увидела своего хозяина чуть позже, чем он появился на пороге. Но почему Аруна не распорядился перенести цветок куда-нибудь в более подходящее место?

Список вопросов, начиная с меток проклятия на специях и взаимосвязи обручальных браслетов, так вовремя подвернувшегося специалиста по редким растениям, мерзавца Фелима и иноземного поставщика пряностей всё множился, а ответов пока так и не нашлось.

На сей раз Бухтияра наверх никто не провожал. Эмили ещё не вернулась, а паренёк жестом указал на уже знакомую винтовую лестницу и заторопился на выход, с опаской поглядывая в сторону растения. Рутровы игрища, да что это за сопровождающий такой, что убегает на полпути? Или ему запрещено находиться внутри? Ну и порядки в этом доме!

Торговец вздохнул и попробовал сам подняться на второй этаж. Ныла нога – если бы не перила, он даже не стал бы пытаться сделать это самостоятельно, предпочитая подождать возвращения экономки. Румороскоп на сей раз молчал: то ли хозяин был занят, то ли в устройстве что-то сломалось. Но нетерпение и любопытство подгоняли, и Бухтияр решил заодно воспользоваться случаем и выяснить, действительно ли в особняке всего два этажа.

Но это ему не удалось. После первого же витка ступеней перед торговцем вдруг оказалась знакомая площадка перед входом в кабинет, двери были гостеприимно распахнуты, а сам хозяин, надев на левый глаз повязку с выдвижной лупой, сидел за письменным столом и увлечённо исследовал какой-то миниатюрный предмет, лежащий перед ним на бархатной подложке.

Рассмотреть, над чем именно склонился Аруна, купцу не удалось – завидев гостя, тот мгновенно скинул с головы увеличительное устройство и одним ловким движением переместил подложку с содержимым в открытый ящик письменного стола.

– Ого, а ты шустрый! Я был уверен, что Эмили обернётся гораздо раньше, а Фарга предупредил на всякий случай, для подстраховки. Рад знать, что пригодилось, хотя вероятность увидеть тебя до полудня была весьма низкая.

Побледневшее от приложенных во время подъёма усилий лицо купца к беседе не располагало, но Аруну это не смутило. Махнув рукой в сторону ближайшего кресла, он продолжил:

– Итак, на сей момент у нас возможны два варианта: метки ты нашёл, но образцы утеряны, зато есть кое-что из прошлого. Или же, наоборот, потерял ты это самое другое, зато удалось сохранить образцы. Каким из них ты меня порадуешь, Бухтияр Сеймур, поставщик Королевского двора?

Купец занял предложенное кресло и, не вдаваясь в подробности, поведал о том, что удалось выяснить после разговора с женой, а также о двух попытках грабежа, которые провалились только благодаря Темурфу. В завершение, докладывая о результатах проверки специй, Бухтияр полез в карман, достал коробку с шафрейном и фиал мирро и аккуратно поставил на стол перед Аруной. Тот потянулся было за увеличительным стеклом, но махнул рукой – метки благословения и проклятия отчётливо виднелись на крышках образцов, пусть и успели значительно поблекнуть.

– Так-так, похоже, у нас второй случай, – владелец кабинета выдвинул из стола очередной ящик, достал из него ножницы и лист желтоватой бумаги. Не переставая говорить, он начал отрезать от листа тонкую полоску.

– Поведай-ка мне, Бухтияр, доводилось ли тебе видеть одну презабавную книжицу в серой обложке, на которой нарисована змея, кусающая себя за хвост. Такая, знаешь ли, необычная: брюшко белое, спинка тёмная, сама колечком свернулась, но не простым, а вот таким, – и тут Аруна ловко свернул полоску бумаги, перекрутив один конец вполоборота, и соединил два хвоста друг с другом.

Глядя на ловкие движения смуглых пальцев аристократа, торговец вдруг вспомнил: ещё до того, как он устроился работать к Сеймурам, ему и впрямь попадалась подобная. Более того, наткнулся он на неё случайно, в той самой книжной лавке, которую потом полюбил посещать с будущей женой. Книга лежала на прилавке, и словно манила полистать, пока в зале никого не было. Потемневшие от времени желтоватые страницы оказались грубыми и шершавыми на ощупь, касаться их не хотелось – но и оторваться было невозможно. По крайней мере, до тех пор, пока не появился хозяин лавки, который мгновенно убрал книгу с прилавка, стирая наваждение.

Только… о чём же там было написано? Редкие заклинания с необычным спектром применения… "Исследование влияния воздействия энергий высшего порядка на манар живых существ". Странная схема контролирующего устройства, формой похожая на ту бумажную модельку, что находилась сейчас в руках собеседника. Лента… Лента Мёртиуса?!

Текст с пожелтевших страницы всплыл в памяти так отчётливо, словно книжка лежала у Бухтияра прямо перед глазами. "…проклятие Рутры и благословение Индры накладываются одновременно, с применением указанного контура, который позволяет нейтрализовать противоположные энергии и скрыть следы присутствия вплоть до выполнения определённых условий".

Пристальный взгляд Аруны не давал мыслям соскочить в сторону, и купец, внутренне уже предчувствуя неладное, продолжил вспоминать.

«…одним из нестандартных условий активации заклинания является появление в поле его действия двух людей с одинаковым манаром, что встречается чрезвычайно редко, в основном, у близнецов одного пола… побочным эффектом от срабатывания является полная передача манара между близнецами, в результате которой один погибает, утратив жизненную силу в результате проклятия, а второй сходит с ума от благословения и переизбытка энергии.»

– Ябль!

Смертельно побледневший Бухтияр не заметил, что выругался вслух, поминая половой акт в одной из известных позиций, но ему тут же напомнили о рамках приличия:

– Будь так любезен, не выражайся. Личный поставщик Королевского двора должен уметь себя контролировать.

– Н-но в-ведь это же з-заговор… – купец безуспешно попробовал выразить словами все те события и знания, которые только что сложились в единую картину. И на этой картине лично ему, Бухтияру Сеймуру, было отведено место аккурат на эшафоте.

С таким трудом добытые специи предназначались для празднования дня рождения их Королевских Высочеств Раймуса и Рейта. Более того, одним из обязательных церемониальных блюд являлся именинный торт, в состав которого входили как раз-таки мирра и шафрейн. Купец, само собой, кулинаром не был, но в их доме частенько такой готовили, и не только на дни рождения. Юияль нравился пряный вкус бисквита. Она ещё подшучивала, дескать, как хорошо, когда нет необходимости разыскивать редкие приправы, а можно просто выкупить для себя часть поставки.

Проверку на яды и проклятия специи бы прошли. И неизбежно попали бы в торт. А там… тот самый редчайший случай срабатывания Ленты Мёртиуса от манара близнецов. Королей-близнецов, Рутра побери! А с учётом того, что поставщика специй Бухтияр выбирал лично, мало кто поверит, что дом Сеймуров тут ни при чём. Вдобавок, эта история с кражей обручальных браслетов. Где должен были найти тот браслет, который купец отобрал у вора? Часом не в Королевском ли храме, у одного из жрецов?

Судя по едва заметной усмешке на лице Аруны, объяснять тому уже ничего не требовалось. А вот сам торговец отчаянно нуждался в совете. Ведь даже если он отправится в местное отделение Королевской службы безопасности, доказательств, кроме образца специй, никаких. Да и сложно будет объяснить, почему вдруг для такой значимой поставки выбран совершенно новый непроверенный поставщик. Не рассказывать же про удобрения для цветочка, это настолько глупо, что только вызовет лишние подозрения. Сослаться на негодяя Фелима не выйдет, катушка с записью утеряна, да и факт подкупа королевского поставщика не пойдёт на пользу репутации семейства. Что теперь делать-то?!

Этот вопрос купец и задал, с трудом поборов волнение, вызвавшее очередной приступ заикания. Но в ответ прилетело неожиданное:

– А знакомо ли тебе, Бухтияр, понятие карма?

Карма. Что-то смутно знакомое, связанное с судьбой… или предназначением… но почему об этом зашла речь? Разве сейчас время для отвлечённых философских рассуждений. Заговор против короны и его, Бухтияра, участие в нём, пусть и непредумышленное – куда важнее!

Барр Сеймур, помявшись, всё же решил высказать сомнения вслух. Но Аруна пожал плечами и невозмутимо продолжил:

– Ты же догадываешься, что события, что привели тебя к моменту "здесь и сейчас", зависят не только от поступков других людей, но и от твоих собственных решений. Причём в гораздо большей степени, чем ты осознаёшь. А насчёт "пространных философских рассуждений" – почитай как-нибудь на досуге трактат "О причинно-следственной связи. Двенадцать законов кармы", за авторством Дхар'Ома. Книга не на слуху, но даже в Сантерре пара экземпляров отыщется. Ты же не думал, что я надену мантию университетского ректора, влезу на кафедру и начну читать лекцию?

Глядя на обескураженное лицо собеседника, аристократ расхохотался в голос:

– Надо же, а ведь, и впрямь думал! А ведь я ни разу не дал понять, что занимаюсь благотворительностью. Не затрагивай твой выбор интересы короны… – Аруна сделал паузу, выдвинул ящик стола, выудил оттуда монету и крутанул по столешнице в направлении Бухтияра. Блестящий шарик, в который превратился вращающийся кругляшок монеты, докатился до края стола и упал в подставленные ладони купца. Двойная печать королей близнецов на реверсе блеснула в свете настольной аритовой лампы: это был полновесный золотой руур.

– Твоя карма, Бухтияр – тебе и править. Моя задача – всего-навсего помочь отыскать три ключевых импульса на линиях вероятностей. Первоисточник. Форму вмешательства. Суть сдвига. Всё остальное ты делаешь сам.

Под внимательным взглядом каре-зелёных глаз торговец почувствовал себя неуютно. Решай сам. Да вашу мьярдь! Если бы это было так легко. Три импульса. Что-то такое он уже слышал, кажется, это было во время беседы в трактирне. Как раз, когда на очелье у Аруны появились часы… кстати, а где они? Налобной повязки у аристократа сейчас не было, и чуть вьющиеся каштановые волосы свободно спадали на лоб. Зато на левом ухе появилась миниатюрная серьга. Да ведь это же звезда Рао, как у магомехаников высшего ранга! Только те предпочитали пятиконечные, а эта малютка сияла четырьмя золотыми лучами. Подавив мимолётное ощущение, что всё вокруг, кроме самой звезды, начинает расплываться, Бухтияр решился задать ещё вопрос:

– А как же диаболика? Цветок, который приносит удачу своему владельцу и исполняет желания? Сказки?

– Отнюдь. Твой… хм… шестицветик и впрямь обладает способностью помогать воплощать в жизнь задуманное. Но ни одно намерение не проходит бесследно. А это растение… хм… скажем, не отличается добрым нравом и вдобавок обладает определённой свободой воли. Оно не только само выбирает, какие именно желания исполнять, но в определённой степени может и повлиять на хозяина вплоть до передачи своей кармы. Учитывая видовые особенности и место, откуда цветочек родом, на созидание я бы на твоём месте не рассчитывал.

– То есть… признав меня своим владельцем, он усиливает мои… разрушительные намерения?

– Именно! Ты вошёл в синхронизацию с весьма специфическим растением, и выйти из неё не так просто. Будь диаболика механической штучкой, вот, например, такой, – и Аруна махнул рукой в сторону окна, – всё оказалось бы гораздо проще.

Бухтияр проследил за жестом аристократа и с удивлением понял, что экзотическая альмерра, стоящая у стены между двух окон, не настоящая. Планки увесистой кадки и чешуйки ствола отливали латунным блеском, а резные тёмно-зелёные листья глянцево поблёскивалии время от времени вздрагивали при полном отсутствии даже слабого ветерка в кабинете.

– Но… что это? Зачем вы мне всё это рассказываете?

– Мне по нраву твоя пытливость, барр Сеймур. Есть значительная доля вероятности, что мы ещё не раз пересечёмся. Поэтому, чтобы ты не тратил время, засматриваясь из любопытства на окна моего скромного особняка, я кое-что тебе покажу, – и Аруна присвистнул, резко, по-птичьему.

Что-то щёлкнуло, откуда-то сзади кадки вырвалась тонкая струйка пара, ветви и ажурные листья альмерры пришли в движение. Промежутки на листьях схлопнулись, а сами они развернулись в одну плоскость, и оба оконных проёма оказались наглухо закрыты отполированными щитами, состоящими из узких полос листьев. В их зеленовато-металлической поверхности искажённо отразился кабинет, включая три силуэта находившихся в нём людей.

Так, подождите, три?!

Бухтияр вздрогнул и обернулся к дверям, ожидая увидеть кого угодно, от заговорщика до сотрудника канцелярии по особым вопросам.

Но это оказалась всего лишь экономка, вошедшая в комнату без стука. В руках она держала светло-коричневый бумажный пакет со штампом аптекарской лавки.

– Благодарю, Эмили. Передай нашему гостю хил-пластыри и можешь идти. Темурф вернулся?

– Ещё нет, господин. Пока только я и Хиккер. Он опять играет в садовника, но возвращение кота вряд ли бы пропустил.

Эмили быстрым шагом подошла к торговцу и протянула лекарство:

– Сударь, вам понадобится не более половины за раз: они усиленного действия. Отрывать по зелёной черте, а счёт от аптекаря придёт на ваше имя чуть позже, – сразу же, как передала пакет, экономка выскользнула за дверь, плотно прикрыв её за собой.

В кабинете сразу потемнело: света настольной аритовой лампы хватало только на небольшой круг над столом аристократа.

Странные в этом доме порядки. Живые механические щиты. Бесцеремонные слуги. Но Бухтияр поймал себя на мысли, что вместо того, чтобы сбежать отсюда куда подальше, ему хочется выяснить, какие же ещё секреты скрываются за фасадом дома номер семь на Сумеречной улице. Пусть его окна защищены от случайных взглядов, но если разрешит сам хозяин…

Торговец потянулся к свёртку с монетами, надёжно спрятанному за пазухой, во внутреннем кармане кафтана. Раз он всё равно собирался отдать их в качестве вознаграждения этому… кармоправу – лучше уж сразу. Третью попытку обчистить его карманы имперские золотые могут не пережить.

Аруна принял свёрток и, не глядя на содержимое, положил в верхний выдвижной ящик стола. Сразу после того, как щёлкнул запирающий механизм, владелец кабинета свистнул ещё раз, чуть прищёлкнув языком.

Листья альмерры раздвинулись, снова принимая обычный для растения вид, но свободно льющийся через широкие окна дневной свет, заглянувший в помещение, Бухтияра больше не обманывал: несмотря на отсутствие ставен, комната была надёжно защищена, как от просмотра извне, так, возможно, и от атаки. Хотя кому могло понадобиться нападать на скромный особняк на окраине провинциальной Сантерры?

Купец потянулся за образцами специй, чтобы спрятать коробочку вместе с фиалом в поясную ташку. Как бы ему не хотелось отсрочить визит в местное отделение королевской службы безопасности, но, похоже, иного выхода нет. Чутьё подсказывало, что если закрыть глаза, всё станет ещё более запутанным. И даже если он сам окажется не в лучшем положении, посетив "сундук", как местные прозвали здание особистов, это всё же лучше, чем положиться на волю случая. Подкуп при выборе поставщика, разумеется, всплывёт при расследовании. Но пятно на репутации ещё можно попытаться выбелить, всячески содействуя следствию, тогда как отрубленную голову назад уже не приставить. А участие в попытке отравления их королевских высочеств тянет уже на смертную казнь, причём для всей главной ветви рода Сеймуров.

– Я… вернусь… ближе к вечеру, сразу, как только смогу, – пробормотал Бухтияр, проглотив обращение к хозяину дома. Называть по имени не шло на язык, а титула он так и не выяснил. Марк? Арл? Или, возможно, даже эрцге, стоящий сразу после короля?

Аристократ, не обратив внимание на заминку, коротко кивнул и махнул рукой в сторону выхода. Судя по всему, ему не терпелось продолжить исследование, прерванное визитом гостя.